Текст книги "Мой единственный"

Глава пятая

Джулия Миллер прекрасно понимала, что бал у Иденов, несомненно, станет выдающимся событием грядущего сезона. По-видимому, все без исключения приглашения были приняты. Но в бальном зале особняка на Парк-лейн царило такое столпотворение, что закрадывалось подозрение: некоторые гости проникли сюда без приглашений. Возможно, поэтому Реджина Иден, хозяйка бала, выглядела несколько уставшей. Кроме того, это был маскарад, поэтому узнать большинство гостей, скрывавших свои лица за изысканными масками, было практически невозможно. А посему нельзя было, указав на кого-то пальцем, заявить: «Вас не приглашали. Уезжайте!»

Впрочем, Джулия сомневалась, что Реджина Иден, племянница четырех братьев Мэлори, весьма приветливая и любезная леди, была способна на подобную грубость. Сама Джулия без особых церемоний указала бы незваным гостям на дверь, если бы из-за них могло не хватить еды и напитков, приготовленных для приглашенных.

Сегодня Джулия щеголяла в своих любимых тонах. Шелковое бальное платье цвета морской волны было отделано двойным бирюзовым шнуром, связанным серебряной нитью. Этот цвет творил настоящие чудеса с ее сине-зелеными глазами, которые заиграли неуловимыми оттенками, то светлея, то темнея. Жаль, что пришлось надеть полумаску, частично затенявшую глаза. Из трех видов полумасок девушка выбрала самую узкую, обрамляющую только глаза, а еще украшенную драгоценными камнями.

Узкие полумаски не могли полностью скрыть лица. Джулия без труда узнала лорда Персиваля Олдена, который, лавируя между гостями, направлялся к ней. Она познакомилась с ним через младших братьев Мэлори, другом которых он был. Лорд был немного увлечен ею, несмотря на то, что знал о ее помолвке. Ему было тридцать с небольшим, он был высок и довольно симпатичен.

Перси, как называли его друзья, галантно поцеловал ее руку и с громким вздохом произнес:

– Мисс Миллер! У меня при виде вас дух захватывает. Я не спешу обременять себя законным браком, но когда-нибудь все же придется. Все мои друзья уже позволили посадить себя на цепь. Правда, будь вы свободны, я бы решился на женитьбу гораздо раньше.

Джулия покраснела. Не впервые он высказывал вслух подобные мысли. К сожалению, у Перси была привычка слишком много болтать, ставя друзей в неловкое положение. Некоторых это задевало, но Джулия понимала, что, в сущности, он безобиден. Девушка решила не признаваться ему, что ее положение может скоро измениться. Как муж, конечно, Перси был вполне приемлем, и все же при виде его у Джулии не захватывало дух… Как бы там ни было, давно уже пора искать себе мужа, который в состоянии…

Она дала вполне достойный ответ на столь дерзкое замечание:

– Ха-ха, Перси, как бы не так! Все знают, что вы закоренелый холостяк.

Один из приятелей окликнул его, но лорд, казалось, этого не услышал. Он явно не горел желанием ее покидать, но потом снова тяжело вздохнул.

– Пожалуйста, сообщите мне, если ваши обстоятельства когда-нибудь изменятся, – уже отходя от нее, Перси бросил через плечо. – Один танец оставьте за мной!

Танцевать в такой толчее? Джулия усмехнулась. В полночь все должны снять маски. Джулия ничуть не сомневалась, что треть гостей к тому времени ускользнет из зала, но только после того, как все присутствующие собственными глазами увидят того Мэлори, который никогда не бывает в свете, а следовательно, является верной мишенью для всевозможных слухов и домыслов. Сегодняшняя ночь была исключением. Джеймсу Мэлори пришлось прибыть на этот бал, ибо его давали в честь жены.

Мэлори были не просто большим семейством. Они были богатыми аристократами. Удивляться не приходится, что сегодня ночью Мэлори пользовались всеобщим вниманием на балу в честь Джорджины. Джулия была знакома почти со всеми Мэлори, а кое с кем сошлась довольно близко.

Она давно подружилась со своей соседкой Джорджиной. Та часто приглашала ее к себе на небольшие светские вечера и даже на ужины в узком, «семейном» кругу. Джорджина была американкой, чьи братья, как и семья Джулии, занимались коммерцией. Один из братьев Джорджины незадолго до несчастного случая с родителями заключил с отцом Джулии соглашение о регулярных перевозках шерсти через океан. Помимо всего прочего, Миллеры владели несколькими текстильными фабриками.

В конце прошлого года Джулия помогла Бойду Андерсону, младшему брату Джорджины, который взял в жены одну из Мэлори, подыскать дом в Лондоне для него и его молодой жены. За много лет отец Джулии приобрел в столице несколько прекрасных домов. Некоторые, те, что располагались в самых фешенебельных районах Лондона, попали к нему в качестве оплаты за долги, когда их владельцы не смогли рассчитаться с ее отцом. Папа никогда не расставался с недвижимостью. Джулия была согласна с такой стратегией инвестиций. Она тоже отказалась продать Бойду дом, но смягчила свой отказ, отдав его в аренду на весьма длительный срок. Бойд был этому очень рад.

Да, она хорошо знала Мэлори, а также видела, что кое-кто из этой семьи, как, впрочем, многие в высшем обществе, жалеют ее. Никто не называл ее старой девой, но все знали, что она не сможет выйти замуж, пока в Англию не вернется ее пропавший жених, что вряд ли когда-нибудь случится.

Джулию не обижала жалость подобного рода. Святые небеса! Она и сама испытывала бы жалость к любой женщине, оказавшейся в столь щекотливой ситуации. Хотя большинство людей были достаточно тактичны, чтобы не говорить о ее помолвке при ней. Перси был исключением. Долго так продолжаться не могло. Она надеялась на лучшее. После разговора с Кэрол девушка успела навестить своего адвоката. Тот уже начал работать над составлением документа о признании ее жениха мертвым, но предупредил, что граф Менфорд, вероятнее всего, сделает все от него зависящее, чтобы отсрочить решение по этому делу. На то, чтобы разорвать ненавистный договор, уйдет куда больше времени, чем она полагала.

– Я так и знала! – воскликнула Кэрол, подойдя к Джулии. – По нему видно, что все те гадости, которые о нем говорят, – истинная правда.

Джулия сдержала рвущийся из груди смех. Кэрол казалась очень серьезной, и, приглядевшись к лицу подруги, частично скрытому светло-розовой, усыпанной драгоценными камнями полумаской, Джулия поняла, что Кэрол отнюдь не до смеха. Подруга уже готова была покинуть бал, если Джулия не уговорит ее остаться. И впрямь было глупо составлять мнение о Джеймсе Мэлори на основании одних только слухов.

Два младших брата Мэлори, Джеймс и Энтони, в свое время прослывшие прожженными повесами и не проигравшие ни одной дуэли, ни на пистолетах, ни на кулаках, пользовались репутацией смертельно опасных противников. Никто этого не оспаривал, однако с тех пор минуло много лет. К сожалению, это привело к появлению разнообразнейших, зачастую весьма диких слухов о долгом отсутствии в Англии Джеймса Мэлори. Говорили, что его отправили на каторгу в Австралию, но, перебив всех тюремщиков, он сбежал. Говорили, что Мэлори стал пиратом, и его команда топила суда ради удовольствия. Говорили, что он стал вожаком корнуоллских контрабандистов, когда прежнего предводителя арестовали за убийство… Вот немногие из совершенно диких сплетен, распространяемых людьми, которые лично не знали ни Джеймса, ни его семью.

Впрочем, кому какое дело, почему Джеймс Мэлори на долгие годы исчез из страны и что он делал все это время? К сожалению, сплетни были любимым занятием высшего света, и, хотя многие довольствовались скандалами, происходящими в реальности, были и те, кто, не найдя ничего лучшего, придумывали свои собственные. Джулия ничуть не сомневалась, что большинство слухов о Джеймсе Мэлори были безосновательны. Просто его грозный, угрюмый вид и скрытный образ жизни давали людям почву для сплетен. Да, девушка не сомневалась, что, если спровоцировать Джеймса, он может стать смертельным противником. Но кто в здравом уме рискнет на такое пойти?

Статный, красивый, белокурый… Джеймс привлекал бы взгляды окружающих, даже не будь известно, кто этот джентльмен, возвышающийся над миниатюрной, стройной, прелестной женщиной в бальном платье из рубинового шелка. Удивительно красивая пара! В отличие от большинства, Джеймс не надел сегодня маску. Его маску держала в руках жена. Джулия даже видела, как его супруга несколько раз уговаривала мужа ее надеть. Джеймс лишь бесстрастно на нее взирал, явно не горя желанием уступать. Джулию это позабавило. Вполне в духе Джеймса отвергать все, имеющее налет фривольности и легкомыслия.

В отличие от Джулии, которая выбрала полумаску, многие выбрали маски, закрывавшие все лицо или верхнюю половину. Узнать человека в такой маске было практически невозможно. Но Джулия была уверена, что Джеймса узнала бы под любой маской. Его фигура выделялась среди толпы какой-то первобытной силой. И дело было не только в завидной мускулатуре. Никто в Лондоне не носил настолько длинные волосы, пренебрегая модой. Они спадали Джеймсу на плечи. Впрочем, возможно, надень он маску, Кэрол спокойно наслаждалась бы балом, не опасаясь его присутствия.

Джулия решила немного просветить подругу.

– Знаешь, Кэрол, Джеймс Мэлори терпеть не может светские балы, просто ненавидит их. Сегодня он здесь лишь потому, что любит жену и не хочет расстраивать ее, проигнорировав бал, даваемый в честь ее дня рождения.

– Правда их ненавидит?

– Да.

– Этим объясняется, почему он нигде не бывает?

– Вот именно.

– А я-то думала, это он избегает света, потому что он – пария в обществе, – призналась Кэрол, а потом едва слышно прибавила, – полный изгой… до такой степени, что ни одна хозяйка дома не включает его в список гостей.

Едва сдерживая смех, который рвался наружу, Джулия сухо заметила:

– Ты сама должна понимать, о ком мы говорим. Мэлори – одно из самых влиятельных семейств в королевстве. Их всюду приглашают и принимают.

– Уверена, что остальных приглашают, но сомневаюсь, что его, – не сдавалась Кэрол.

– Его хотят видеть в особенности, Кэрол. Или ты не видишь, сколько сейчас здесь гостей? Не думаешь же ты, что леди Иден пригласила их всех? Не будь Джеймс столь интересной для света личностью, никто не горел бы желанием увидеть его на балу собственными глазами. Именно личность Джеймса Мэлори делает бал таким увлекательным для каждого. Сама знаешь, как охотились за приглашениями… Уверена, многие явились сюда без приглашения. Думаешь, он этого не понимает? Повторяю: зная, все это, он согласился приехать ради жены, прекрасно понимая, что все будут на него глазеть.

– С его стороны это весьма благородно, как по мне…

– Не против, если я тебя представлю? – предложила Джулия. – Он очень любезен с леди. Познакомься с ним, и тебе больше не придется доверять этим глупым сплетням.

Но Кэрол, упершись каблуками в пол, решительно замотала головкой.

– Спасибо, не надо. Пусть он остается на той стороне зала, а мы – на этой. Пускай во всех этих сплетнях нет ни капельки правды, и он куда импозантнее, чем я ожидала, но я совсем не горю желанием с ним общаться. Я не видела, чтобы он хоть раз улыбнулся собственной жене. Не удивлюсь, если он вообще не умеет улыбаться. Вижу, что никто не рискует подходить к нему. Что бы ты там ни говорила, Джули, в нем есть нечто такое, что вызывает во мне дрожь. У него такой вид, словно он готов наброситься на любого и оторвать голову.

– Какой ужасный образ ты себе нарисовала! – сказала Джулия, стараясь не смеяться над излишне пылким воображением подруги. – Тебе не стыдно?

– Но это правда! Может быть, он довольно славный малый, вполне допускаю, что так оно и есть. Я согласна прислушаться к твоим доводам, вот только этот Джеймс уж слишком похож на великана-людоеда из сказки.

– Я ничего подобного не говорила, – запротестовала Джулия. – Как раз напротив, не стоит видеть в нем чудовище.

– Не чудовище? – с победной ноткой в голове произнесла Кэрол. – Взгляни-ка на него! Разве это не так? Если есть человек, во взгляде которого читается жажда убивать, так это он.

Нахмурившись, Джулия посмотрела туда, куда смотрела Кэрол и, черт побери, была вынуждена с ней согласиться. Она никогда не видела Джеймса Мэлори таким… Если бы человеческий взгляд мог убивать, кое-кому в этом зале очень не поздоровилось бы.

Глава шестая

– Поверить не могу, что ты явился сюда, – прошептала Габриэлла, тыча Ричарда в спину, пытаясь привлечь его внимание.

Мужчина с раздраженным видом обернулся. Он очень старался держаться подальше от Габби и Джеймса, а также от двух старых приятелей по прежней жизни, которых, как ему показалось, он узнал, хотя прекрасно понимал, что лицо его полностью скрыто под маской печального клоуна. Кстати, в этой маске ему было ужасно жарко. Он не собирался позволять Габриэлле снова донимать себя, хотя ему и самому хотелось повздорить с ней.

– Поверить не могу, что вы скрыли от меня, что в честь дня рождения Джорджины дают бал-маскарад! Неужели ты не понимаешь, как это удобно для меня? Все ваши тревоги оказались напрасны… Как, черт побери, ты меня узнала?

– По волосам, конечно.

– Может, мне следовало переодеться в платье? – съязвил Ричард. – И почему я об этом не подумал?

– Боюсь, что эта выходка тебе не удастся. Ты уже не так строен, как прежде, даже если на свете существуют женщины твоего роста, в чем я, признаюсь, весьма сомневаюсь. Не высовывайся, а не то он тебя, чего недоброго, заметит! – прошипела Габриэлла, увлекая молодого человека обратно в гущу толпы.

Все это уже начинало походить на их прошлый спор, продолжать который Ричарду абсолютно не хотелось. Габриэлла с самого начала была настроена очень решительно, стоило им ступить на причал. Всем пятерым пришлось ехать в одном экипаже, поэтому Ричард и Ор решили завезти Габриэллу, Дрю и Марджери в лондонский дом Мэлори, а уж потом подыскивать себе подходящее жилье. Однако Габриэлла категорически отказалась еще до того, как экипаж тронулся. В доках она отвела Ричарда в сторону и заявила, что он ни при каких обстоятельствах не должен приближаться к этому дому или даже ступать на мостовую перед ним.

– Не говори чушь. Он, скорее всего, уже и думать обо мне перестал. Джеймс вдвое старше меня и память у него, очевидно, уже не та…

Габриэлла громко рассмеялась.

– Не называй Джеймса Мэлори стариком. Он – мужчина в полном расцвете сил. Не обманывайся! Правда, с тех пор, как вы виделись в последний раз, ты немного прибавил в весе, но лицом ты совсем не изменился. У тебя, Ричард, – очень запоминающееся, выразительное лицо. Я бы тебя узнала при любых обстоятельствах, и он, уверена, тоже. Дьявол! Не удивлюсь, если тебя узнает даже твоя старая кормилица.

– У меня не было няни, – сухо отрезал Ричард.

– Не думай, что сможешь увильнуть, сменив тему разговора! Он непременно обратит на тебя внимание, а потом вспомнит мужчину, которому его супруга отвесила оплеуху за непристойное предложение, сделанное в саду ее дома в присутствии двух детишек. Он бы занялся тобой в тот же день, если бы я клятвенно не пообещала, что ты больше и на шаг к ней не подойдешь. Он вполне определенно выразился, когда говорил, что случится, если ты посмеешь нарушить данное обещание.

Как будто он не помнил этого? Как будто это имело хоть какое-то значение, когда он так жаждет увидеть Джорджину?

– Будь милосердной, Габби, – попытался воззвать Ричард к нежной стороне ее души. – Я не подойду к ней. Позволь хотя бы еще раз ее увидеть… в последний раз. Помоги мне. Мужлан, за которого она вышла замуж, ни о чем не узнает. Выбери день, когда его не будет дома.

– Почему бы тебе не… – начала Габриэлла, но вдруг переспросила. – В последний раз? И после этого ты навсегда о ней забудешь?

Он не хотел ей врать, но иначе не мог, слишком уж Габриэлла тревожилась о нем.

– Она для меня потеряна. Думаешь, я этого не понимаю?

Ричард решил, было, что Габби перешла на его сторону, но молодая женщина вдруг нахмурилась.

– Ты напрашиваешься на неприятности, Ричард, – произнесла она, упрямо вздернув подбородок. – Нет, нет и еще раз нет. Извини, но ты мой лучший друг. Я не собираюсь позволять тебе стать на путь саморазрушения, хотя ты, кажется, твердо вознамерился себя погубить. Забудь о ней!

Раздосадованный, Ричард порывисто воздел руки к небу.

– Прелестно! Ты победила! А пока я утоплю свое горе в вине. Уверен, Ор поможет мне в этом, ведь он с тобой согласен. Надеюсь, хотя бы это мне позволено? – зло произнес Ричард, направляясь к выходу.

Он решил больше с ней не спорить. Придется самому искать встречи с Джорджиной. Ему обязательно должно повезти.

– И как тебе удалось так быстро раздобыть вечерний туалет? – сердито поинтересовалась Габриэлла, оглядывая его импозантное черное одеяние. – Мы прибыли в Лондон два дня назад. Я думала, твоя старая одежда тебе больше не в пору…

– Да, конечно, но я уже несколько лет знаком с одним хорошим портным с острова Сент-Кристофер и заранее подготовился к путешествию.

– Лучше скажи: подготовился к смерти. Господи! Поверить не могу, что ты оказался здесь вместе с ним!

– Ты преувеличиваешь, Габби! Он не убьет меня только за то, что я на нее взглянул.

– Он был предельно серьезен, когда предупреждал, чтобы ты не приближался к его жене. Ты можешь с легкостью игнорировать подобные угрозы от других, но только не те, которые исходят от Джеймса. Кстати, как ты узнал о бале?

– Вообще-то, это тебе следовало бы мне все рассказать.

Заслышав завуалированное обвинение, Габби помрачнела.

– Нет, я ничего не должна была, поэтому умолчала о бале… Так как?

Мужчина вздохнул, но уступил ее упорству.

– Та гостиница, возле которой ты нас высадила… кстати, весьма признателен, оказалась одной из лучших в Лондоне… Там держат несколько экипажей к услугам постояльцев. Вчера я прокатился на одном из них. Когда карета остановилась напротив резиденции Джорджины, я отпустил кучера и просидел целый день, надеясь хотя бы мельком увидеть ее, но ничего не вышло.

– Она пригласила гостей, так что из дома, разумеется, не выезжала. Но это еще не объясняет, как ты узнал о бале и о том, где он будет проходить.

– Я сидел в засаде у дома Джорджины, когда мимо прошли две леди. Подозреваю, при виде особняка Мэлори на противоположной стороне улицы они решили затронуть в своем разговоре тему бала. Я едва не свалился с козел кареты, так хотел дослушать, чем закончится их разговор.

Габриэлла тяжело вздохнула.

– Обычно ты вполне здравомыслящий человек… пока речь не заходит о Джорджине. Тогда ты полностью теряешь голову. И вообще, как ты проник сюда без приглашения?

Ричард не к месту ухмыльнулся. Он вспомнил о том сорванце, который чем только не занимался, лишь бы заставить отца отречься от него, но ничего из этого не вышло.

– Тем же путем, что и два молодых лорда, которые, как я подслушал, обсуждали, как бы пробраться сюда, – сказал он Габриэлле. – Я незаметно пошел за ними и увидел, как они перелезают через каменную ограду сада. Слишком маленький садик по сравнению с тем, что окружает особняк Мэлори. Там тоже было не пусто, но в основном, как я понимаю, в саду прогуливались те, кто проник сюда так же, как и я. Увидев, как мы лезем, они только посмеялись.

Габби хмыкнула.

– Скажи, неужели Ор согласился на это безумие? Ему полагалось за тобой присматривать. Вы же делите с ним один номер?

– Прежде делили. Но я так его донимал, что Ор решил подыскать себе другое жилье, чтобы немного поостыть, а то мы, чего недоброго, еще подрались бы.

– Не может быть! – ахнула Габриэлла.

– Признаю, это было нелегко. Ты ведь знаешь, какой он невозмутимый.

– Ты нарочно его доводил?

Ричард виновато заморгал.

– Ты должен перед ним извиниться, – отчитала его Габриэлла.

– Знаю.

– Сейчас самое время сделать это. Убирайся отсюда, Ричард, пока еще есть такая возможность.

Взвесив все, Ричард решил, что спорить дальше не имеет смысла, поэтому он кивнул Габриэлле и направился в сад. По крайней мере, ему удалось увидеть Джорджину. Она оставалась такой же прекрасной, какой он ее запомнил. Он до сих пор желал ее. Даже разлука не охладила его пылких чувств. Ричард очень надеялся, что Габриэлла поверит, будто он, получив то, зачем пришел, теперь успокоится и уйдет с бала. Но нет, одного взгляда на любимую недостаточно, особенно теперь, когда он находится в Англии и так близок к Джорджине.

Однако, видимо, Габби не доверяла ему полностью, понимая, как много поставлено на кон. Она последовала за ним до дверей, ведущих на террасу, откуда открывался вид на сад. Ему пришлось перелезть через ограду и скрыться из вида. Однако дальше он не пошел. Выждав минут десять, Ричард заглянул поверх каменной ограды, чтобы проверить, возвратилась ли Габриэлла в большой зал обратно к Дрю.

Теперь главное – снова не попасться ей на глаза. Все же маска, полностью закрывающая лицо, – прекрасное изобретение, по крайней мере, сейчас. Ричард заметил мужчину в полностью закрывающей лицо маске, совсем не похожей на его собственную. Джентльмен стоял в саду под террасой.

Ричард перелез через ограду и быстро подошел сзади к незнакомцу. При этом он краем глаза следил за террасой, не появится ли там Габби в самый неподходящий момент. Ричард не сразу понял, что мужчина в маске занят тем же самым.

– Не хотите ли поменяться масками, сэр? – спросил Ричард.

– Нет.

Джентльмен даже не взглянул в его сторону. Он окинул взглядом обе двери, ведущие из дома на террасу, а затем перевел взгляд на карманные часы, которые держал в руке. Очевидно, незнакомец нетерпеливо ждал чьего-то появления. Маска незнакомца была совсем не похожа на маску Ричарда. Он счел это хорошим предзнаменованием. Те, которые он видел на балу, были почти неотличимы от нее. Ричард решил попытаться снова.

– Десять фунтов?

Джентльмен повернулся к нему и рассмеялся.

– Вижу, вы совсем отчаялись. Я бы легко согласился, но эту маску купила моя возлюбленная специально для того, чтобы легко найти меня в толпе. Я сказал, что буду ждать в саду, потому что предвидел, что на балу будет ужасная давка.

– Тогда вам не составит труда найти друг друга. Вы ведь узнаете ее здесь?

– Не могу утверждать наверняка. Я ни за что не собираюсь рисковать сегодня.

Поскольку возлюбленная незнакомца опаздывала, но могла появиться с минуты на минуту, Ричард предложил:

– Может, после того, как она придет?

Джентльмен отрицательно покачал головой.

– Не могу. Она подарила мне маску. Вы понимаете, что произойдет, если я отдам ее подарок?

Поскольку никто в саду больше не носил столь идеально прикрывающей лицо маски, Ричард тяжело вздохнул. Остается только смириться и уйти. Возможно, это перст судьбы.

Но молодой аристократ, должно быть, услышал его тяжелый вздох.

– Мою я не отдам, но я пришел с другом. Быть может, он сумеет вам помочь.

Джентльмен оказался человеком слова. Отыскав своего приятеля, он свел молодых людей вместе. Обмен состоялся. К сожалению, новая маска Ричарду совсем не понравилась. Это была дьявольская морда с керамическими рожками. При этом половина лица оставалась открытой. По крайней мере, теперь Габриэлла его не узнает, если, конечно, не встретит того джентльмена, который надел его маску печального клоуна. Нет, эта встреча лишь озадачит Габби. Она видела, как он уходил. Решит, что это случайность.

Завершая перевоплощение, Ричард запихнул свои длинные волосы за воротник сюртука. Он готов был снова рисковать, чтобы увидеть Джорджину… хотя бы издалека. Правда, где-то в глубине сознания гнездилась тревога, не потеряет ли он голову, пустившись в еще большую авантюру, но Ричард постарался от нее избавиться. Он не собирался умирать из-за любви к чужой жене.