Текст книги "Пленник моих желаний"

Глава 5

– За две недели ты не мог так уж соскучиться, а теперь до свадьбы осталось всего три дня. Есть время, чтобы передумать, верно? Если хотите знать мое мнение: ее матушка гениальна. Ты должен ее поблагодарить.

Все четверо уставились на Персиваля Алдена как на слабоумного. И это произошло не в первый раз. Правду говоря, такое случалось постоянно. Перси, как звали его друзья, в любой момент мог выдать какую-нибудь нелепицу или, хуже того, сболтнуть лишнее. И обычно это заканчивалось тем, что кто-то из его приятелей попадал в неприятную ситуацию. Что самое удивительное, Перси никогда не делал этого намеренно, просто таким уж он был.

Джереми Мэлори сердито посмотрел на Перси. Присутствующие уже предвкушали веселье, но ловко пыталось этого не показать. Джереми было не до шуток, ведь все то время, пока будущая теща занималась подготовкой к свадьбе, ему было отказано во встречах с Дэнни, которая похитила его сердце.

Эвелин Хилари, желая побыть с дочерью наедине, две недели назад велела Джереми отправляться домой и ждать дня свадьбы. Как она сказала: он не может лишить мать такой малости. И Джереми послушался. В конце концов, мать с дочерью не виделись много лет: Дэнни выросла в лондонских трущобах, не зная, кто она и что ее мать жива, поскольку полагала, что ее родители умерли. И они только-только воссоединились.

Однако Джереми от этого было ничуть не легче. Он испытывал к Дэнни искренние, глубокие чувства, хотя все Мэлори не слишком-то влюбчивы. Из их семьи вышли несколько отъявленных лондонских повес, включая и самого Джереми, но ни один из Мэлори никогда не относился к истинной любви легкомысленно, если уж ему посчастливилось испытать это чувство.

В гостиной, где мужчины собрались после обеда, Дрю Андерсон был единственным, кто не пытался скрыть, что слова Перси его развеселили. Из всех Мэлори, пожалуй, Джереми был ему симпатичен более остальных, поскольку у них было много общего – по крайней мере, было много общего до того, как Джереми решил распрощаться с холостяцкой жизнью. Когда сестра Дрю вышла замуж, Джереми стал ему племянником – не родным, конечно, но все-таки членом семьи.

А еще больше всех забавляло то, что Джереми, которого никто не видел по-настоящему пьяным, даже когда все остальные уже лыка не вязали, похоже, этим вечером был готов побить собственное потрясающее достижение. Он приехал, уже расправившись с бутылкой бренди, выпил еще одну за ужином и допивал третью. Невероятно, что он до сих пор не рухнул на пол и довольно внятно разговаривал. Но глаза его предательски остекленели, и впервые в жизни он, как говорится, был пьян как сапожник.

Его отец, Джеймс, пока ничего не заметил, а дядюшка Энтони был настолько занят тем, чтобы не рассмеяться, что не смотрел по сторонам. Перси свойственно подмечать только то, что не следует, поэтому он не станет говорить, что приятель напился. Но Дрю, будучи, как говорится, единственным Андерсоном в стане врага, без труда разглядел страдания Джереми и попытки заглушить их.

Утопить горе в бренди? Смешно! Дрю мог ему лишь посочувствовать. Невеста была писаной красавицей, он и сам собирался за ней приударить, решив, что девушка всего лишь служанка Джереми. Но тот уже заявил на нее свои права и дал это понять всем. По мнению Дрю, ни одна женщина не стоила того, чтобы из-за нее воевать. Если нельзя обладать этой, появится другая. Он не зацикливался на неудачах и не собирался поддаваться неведомым чувствам.

В каждом порту Дрю ждала женщина, готовая заключить его в объятия. И дело не в том, что он намеренно всюду заводил себе зазнобу, как говорила его сестра. Он просто любил женщин, всех женщин, и те, к кому он был благосклонен, надеялись, что он осядет в их порту. Однако сам он никогда не давал им причин думать, что готов остепениться. Он их не обманывал, не давал обещаний, а когда уплывал в море, то не требовал от них верности, как и сам не был верен.

Джорджина и супруга Энтони вошли в гостиную до того, как Джереми затеял перепалку с приятелем. «Очередная красавица», – подумал Дрю, имея в виду Розалин Мэлори. Он слышал, как Энтони удалось завоевать эту даму. Ей необходим был супруг, чтобы защититься от нечистого на руку кузена, который пытался отнять у нее наследство. К удивлению родных, Энтони сам вызвался жениться, хотя тоже был донжуаном, и никто и не надеялся, что он когда-либо свяжет себя узами брака.

Одно Дрю мог сказать точно: все мужчины Мэлори имели хороший вкус, когда дело касалось женщин. А Джеймс Мэлори, по его мнению, вообще поймал удачу за хвост, влюбив в себя единственную сестру Андерсонов. Конечно, он не заслуживал такого подарка, в этом братья были единодушны. Но нельзя было отрицать, что он сделал ее счастливой.

Дрю был не в восторге от того, что придется плыть на одном корабле с грозным зятем, но он радовался возможности провести как можно больше времени с сестрой и племянницей, поскольку ему нечасто доводилось бывать в Лондоне. Очень жаль, что Джеймс решил не оставаться дома. Сам Дрю вполне мог бы позаботиться о семье Джеймса, поскольку она была и его семьей. И он был уверен, что Джеймс не особенно хотел ехать, поскольку его последняя поездка в Бриджпорт оставила о себе не очень приятные воспоминания.

Дрю решил, что следовало бы предложить Джеймсу отказаться от поездки. До отъезда еще неделя – достаточно времени, чтобы Джеймс хотя бы подумал об этом.

Джереми тоже дает себя охомутать. Грустно наблюдать, как очередной убежденный холостяк покидает их ряды. Дрю надеялся, что кто-нибудь его пристрелит, если он когда-либо решится на подобную глупость.

Глава 6

Дрю торопился. Ему только что сообщили, что судно его брата Бойда, «Океан», как раз бросило якорь в порту и ожидает, пока его заведут в док. Пройдет несколько дней, прежде чем оно займет место у причала, поскольку очередь из входящих в бухту кораблей была довольно внушительной. Но это совершенно не означало, что Бойд не воспользовался лодкой и не сошел на берег. Если брат все же остался на борту, Дрю раздобудет шлюпку и сам нанесет ему визит.

Для него стало неожиданностью то, что Бойд решил остановиться в Англии, хотя лучшего времени для прибытия он не мог бы выбрать. Вчера вся семья вернулась в Лондон после свадьбы Джереми, и менее чем через неделю они уже отплывают в Коннектикут. Дрю сегодня побывал с утра в порту и уведомил своего первого помощника, что они отправляются раньше, чем планировалось.

Признаться, он рассчитывал увидеть «Океан» в Бриджпорте, поскольку судно обычно перевозило сахар и табак из Вест-Индии в северо-восточные штаты. Он с нетерпение ждал встречи с младшим братом. Дрю и сам решил отправиться в родную гавань большей частью потому, что хотел с ним повидаться.

Если Бойд прибыл в Англию только для того, чтобы встретиться с Джорджиной, то, возможно, пожелает вернуться домой вместе с ними. От этой мысли у Дрю поднялось настроение, учитывая то, что его зять, Джеймс, так и не понял намека и был полон решимости отправиться в путешествие вместе с женой и дочерью. Дрю не помешало бы укрепить свои позиции, когда на борту будет присутствовать этот Мэлори.

Из всех Андерсонов только Джорджина и Бойд не имели собственных кораблей. От девушки никто не ожидал, что она станет капитаном, и, вероятно, если бы она выступила с подобным предложением, все пятеро братьев категорически возражали бы против этого. А Бойд просто не хотел быть капитаном корабля: он любил ходить под парусом, но не имел ни малейшего желания принимать на себя командование.

Братья считали, что Бойд слишком нервный, но повзрослеет и, когда придет время, станет капитаном своего «Океана». Но Бойд заявлял, что не видит в этом необходимости и предпочитает наслаждаться путешествием, не взваливая на себя груз ответственности, а поскольку он платил капитану судна из собственного кармана, у братьев не было причин для недовольства. В общем, если Бойду нет нужды отправляться куда-то с «Океаном», он мог бы поплыть с Дрю и Джорджиной с семьей на «Тритоне».

Дрю так спешил по многолюдной пристани к конторе «Небесного жаворонка», где надеялся застать Бойда, если тот сошел на берег, что не обращал внимания на толпу вокруг, только следил, чтобы ни с кем не столкнуться. Но обойти девушку, которая едва не упала, ему не удалось.

Дрю машинально схватил ее за руку, чтобы поддержать. Прежде он не обратил на нее внимания, поскольку смотрел на двух парней, которые шли следом и бросились к ним, когда он уже поставил девушку на ноги.

– Отпустите меня! – рассердилась она.

Дрю тут же убрал руку. Он не был уверен, что эти двое сопровождали ее, поскольку, как только она оказалась в безопасности, отступили назад, делая вид, что не имеют к ней никакого отношения. Очень странно! Дрю взглянул на девушку, чтобы понять, почему она не поблагодарила его за помощь, и тут же напрочь забыл о ее сопровождении.

На него сердито смотрели небесно-голубые глаза в обрамлении густых черных ресниц. Эти глаза были настолько ошеломляюще красивы, что он не сразу рассмотрел все остальное.

Дрю не часто ставили в тупик. Задевали самолюбие – бывало. Но лишиться дара речи… Подобное нечасто случается с мужчиной, которого упорно добиваются писаные красавицы. Да, незнакомка была красива, но многие могли бы затмить ее красотой. Вздернутый носик, приподнятые черные брови – наверное, потому, что она рассердилась. Пухлые губы дерзко алели, не будучи накрашенными. Скорее всего, из-за того, что она их покусывала, догадался Дрю.

Ее черные волосы были уложены в искусную прическу. А платье и шляпка были почти такими же голубыми, как и глаза. Одета она была по последней моде, однако такого роскошного золотистого загара просто не могло быть у благородных англичанок. Он готов был поспорить, что последнее время она жила в более теплом климате.

Так что же удивило его? Покрытая бронзовым загаром кожа и небесно-голубые глаза? Или греховно-сочные губы? Или, может, то, что она рассердилась, когда он ей помог? Или то, что не сдержалась и накричала на него?

– Неужели следовало позволить вам свалиться мне под ноги, милочка? – поинтересовался он.

– Прошу прощения?

– Вы едва не упали, – напомнил он. – Или это стерлось у вас из памяти? Я иногда действую так на женщин – у них все из головы вылетает, – добавил он с лукавой улыбкой.

Дрю ожидал, что его слова смягчат незнакомку и утишат ее гнев, но она негодующе перевела дыхание и заявила:

– У меня от ваших лап остались синяки, мужлан!

– Да неужели? Позвольте удостовериться.

Она отдернула руку.

– Вот уж нет! Если вы действительно хотели помочь… что ж, благодарю. Но в следующий раз не будьте таким грубым.

Дрю, стерев с лица улыбку, отрезал:

– Следующего раза не будет! Если вы еще раз решите оступиться, я уж точно дважды подумаю, помогать ли вам. Уверен, я скорее позволю вам упасть. Хорошего дня, мисс.

Отвернувшись, он услышал, как девушка за его спиной захлебнулась от возмущения. Как мило! Но улыбка не заиграла на его губах. Неблагодарная барышня! Дрю был так раздосадован, что даже оглядываться не стал, что было необычно, когда он встречал красивую женщину. Он прошел мимо ее свиты – если эти двое на самом деле ее сопровождали. Очень плохо, что никто из них не вступился за даму.

Глава 7

На пристани Лондона кипела жизнь, как и тогда, когда Габриэла была здесь три года назад, оправляясь на Карибы, уверенная, что сможет разыскать отца. Благодаря прибывающим судам, к концу дня удавалось загрузить большинство фургонов, перевозящих грузы с кораблей на склад или непосредственно на рынок. Звуки, запахи – все было знакомо и настолько отвлекло Габриэлу, что она не заметила едва не сбившую ее с ног телегу, как и мужчину, которые удержал ее, не дав упасть. Возможно, заметив его первой, она не удивилась бы той симпатии, которой мгновенно к нему прониклась. И не выставила бы себя неловкой дурочкой. Бог мой! Еще никогда в жизни она не вела себя так отвратительно. Ведь он всего лишь пытался ей помочь!

Сегодня утром их корабль поднялся вверх по Темзе, и добрая половина дня ушла на то, чтобы на шлюпках отправить пассажиров на берег. Она даже обрадовалась наступившему вечеру. Теперь Габриэла могла снять комнату на ночь и отсрочить доставку письма, лежавшего у нее в кармане.

Двое из команды отца следовали за ней на приличном расстоянии, двое самых верных людей, Ричард и Ор. Их послали в Англию для ее защиты и чтобы удостовериться, что лорд, которому Габриэла везет письмо, окажет услугу, о которой просит ее отец. Из этих двоих получились самые нелепые дуэньи, тем не менее, если бы не они, Габриэла вряд ли смогла бы со всем этим справиться.

Она собиралась искать супруга так, как это принято в английском высшем обществе. Ее отправили в Англию, чтобы заказать новый достойный гардероб и успеть к окончанию летнего сезона. Ее отец вел переговоры о выкупе двух заложников, поэтому пока не мог уехать, но обещал присоединиться к ней через пару месяцев. Она возразила, что может и подождать его. Но он ответил, что ждать нельзя. И одержал победу в этом споре.

Марджери тоже поехала. Не было ничего удивительного в том, что экономка наотрез отказалась отпустить девушку одну, как она выразилась, без дуэньи. Вдобавок, в отличие от Габриэлы, Марджери очень скучала по дому и с нетерпением ждала возвращения в Англию. Как только они пришвартовались в порту, она поспешила нанять экипаж. Это было не так просто с учетом прибывших в тот день. Но Марджери это удалось, ведь она знала, как получить утвердительный ответ. Понадобился всего час, чтобы доказать, что слова «нет» для нее не существует.

Габриэла, стараясь отвлечься от терзающего ее мрачного предчувствия, вспоминала время, проведенное с отцом на Карибских островах. До недавних пор никто из них даже не задумывался о последствиях того, что она осталась с ним в этой части земного шара. О том, что она не сможет жить так, как того достойна молодая богатая англичанка, достигшая совершеннолетия. Хотя Габриэла не могла сказать, что сильно об этом жалела. Она ни на что бы не променяла эти удивительные годы, проведенные рядом с отцом.

Двое сопровождающих поужинали в компании Габриэлы и Марджери и остались после ужина. Ор играл в карты с Марджери, которая разволновалась из-за того, что оказалась дома, и ее не увлекали ни игра, ни разговоры.

Из всей команды Натана Ор дольше всех оставался рядом с ним. У него была куча вымышленных имен, как и у всех пиратов, но оказалось, что Ор – его настоящее имя. Если у него и была фамилия, он никогда ее не упоминал.

Многие считали, что его прозвище происходит от названия какой-то части судна. И Габриэла так думала. Именно поэтому Ор, предвосхищая вопросы, всегда уточнял, что его имя латиницей пишется через «h». То, что в нем явно текла азиатская кровь, а также то, что он носил длинные волосы, заплетенные в косу, позволяло предполагать, что это просто какое-то восточное имя.

Ор казался человеком без возраста. Однажды он упомянул, что его отец – американец, который часто плавал на Дальний восток. Ор присоединился к команде американского корабля, надеясь разыскать отца, но ему не удалось воплотить свой план в жизнь. Вместо этого он стал пиратом.

Второго члена команды, которого отец отрядил присматривать за Габриэлой, звали Жан-Поль. Была у него и масса других имен. Но он признался девушке по секрету, когда они сдружились, что его настоящее имя – Ричард Аллен. Больше он ничего не рассказывал ни о своем прошлом, ни о том, откуда родом. А она и не настаивала. Он был немного старше самой Габриэлы и выделялся среди остальных пиратов не только тем, что был высок и хорош собой, но и необыкновенной чистоплотностью.

Длинные черные волосы он заплетал в аккуратную косу и тщательно брился, оставляя лишь опрятные усики. Наряды его были такими же экстравагантными, как у остальных пиратов, но всегда выглядели с иголочки, а высокие сапоги были начищены до блеска. Он не носил кричащих украшений, только одно-единственное серебряное кольцо с каким-то гербом. Он был широкоплечим, стройным, с сияющими зелеными глазами и на его лице постоянно играла улыбка, открывающая белоснежные зубы. Габриэла считала его очень привлекательным, веселым молодым человеком.

Ричард старался говорить с французским акцентом, но у него ничего не получалось. Но, по крайней мере, он перестал в минуты волнения ругаться как сапожник, поскольку это сразу выдавало его истинное происхождение.

Как-то она спросила, зачем он выдает себя за француза, когда для большинства пиратов достаточно только вымышленного имени. Ричард в ответ пожал плечами и сказал, что не желает быть как все и намерен не сдаваться, до конца играть свою роль.

Однажды Ричард признался, что подумывал о романтических отношениях с Габриэлой, но боялся, что ее отец убьет его, если прослышит об этом, поэтому подавил свои желания.

Габриэла тогда рассмеялась. Ричард был привлекательным молодым человеком, веселым и смелым, но она не хотела, чтобы между ними возникло что-то большее, чем просто дружба.

Но то, что у нее были платонические отношения с таким красавцем, как Ричард Аллен, не означало, что за все годы, проведенные на Карибах, она ни разу не думала о романе с кем-нибудь другим. Останавливало девушку то, что окружавшие ее мужчины, исключая Чарльза, были моряками. Моряк – последний, за кого она хотела бы выйти замуж, поскольку не понаслышке знала, как редко он бывает дома.

Тот, за кого она выйдет замуж, действительно будет делить с ней жизнь – так Габриэла представляла себе брак. Если он станет по нескольку месяцев отсутствовать, как это бывает с моряками, если в результате она окажется в одиночестве, то какой смысл вообще выходить замуж?

Ее матушка была такого же мнения. Частенько при жизни она говорила Габриэле, что бессмысленно любить мужчину, который любит море, – слишком велико соперничество.

– Почему ты позволила ему испортить себе настроение, chérie?[1]1
  Милая, дорогая (фр.). (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть] – поинтересовался Ричард, наблюдая, как она расхаживает по комнате.

Она прекрасно поняла, кого он имеет в виду, – того красавца, которого они повстречали в порту, – поскольку безуспешно пыталась выбросить его из головы, но не собиралась признаваться в этом. Поэтому она сказала:

– Ничего он мне не испортил.

– Ты ему едва голову не оторвала.

– Чушь! Я просто испугалась, – призналась она. – Эта телега сбила бы меня с ног, если бы он не подхватил. Но он так больно ущипнул меня за руку, что уж лучше бы я упала. Поэтому на самом деле он сделал только хуже.

Это была наглая ложь. Ричард изумленно изогнул бровь, давая понять, что не верит ей ни на грош, отчего Габриэла зарделась и попыталась придумать другую причину, более похожую на правду.

Она продолжила:

– Я очень нервничаю с тех пор, как мы пустились в плавание.

– Поднять паруса! – пронзительно завопила мисс Карла.

Четыре пары глаз повернулись в сторону ярко-зеленого попугая в небольшой деревянной клетке. Эта птица принадлежала Натану и была сама доброта, когда сидела у него на плече, но всех остальных считала врагами.

Первый год, когда Габриэла пыталась погладить или покормить попугая, ее пальцы оказывались исклеванными до крови. Но девушка была настойчивой, и мисс Карла в конце концов перешла в ее лагерь. Натан подарил птицу Габриэле на второй год ее пребывания на острове.

До тех пор лексикон попугая был связан исключительно с морем… и с пренебрежительными высказываниями о матери Габриэлы. Ее именем Натан назвал птицу намеренно, чтобы хоть таким образом унизить жену. Он считал забавным учить ее фразам типа «Карла тупица» и «Я старая склочница», а также самой ужасной: «Кинешь грош – сниму портки». Ему стало так стыдно, когда птица первый раз прокричала перед Гарбиэлой: «Карла – тупица», что он немедленно отнес ее на пляж, чтобы утопить. Девушке пришлось бежать следом, чтобы остановить отца, хотя она была уверена, что на самом деле он не стал бы топить мисс Карлу, и они потом даже смеялись над этим.

Ор швырнул в птицу салфеткой, в ответ она захлопала крыльями и закричала: «Плохая девчонка, плохая девчонка!»

Ричард засмеялся, вернулся к теме разговора и поинтересовался у Габриэлы:

– Ты нервничаешь из-за замужества?

Вопрос поставил ее в тупик.

– Из-за замужества? Нет, я с нетерпением жду, когда же познакомлюсь с молодыми щеголями, которые прибудут в Лондон на этот сезон. И надеюсь, что в одного из них смогу влюбиться, – улыбнулась она.

И это было правдой. Габриэла просто не была уверена, что захочет жить в Англии, когда так полюбила жизнь на островах. И уж точно ей была не по душе мысль оказаться вдалеке от отца. Но все же она надеялась, что сможет убедить своего избранника перебраться на Карибские острова или, по крайней мере, проводить там несколько месяцев в году.

– Но просить об одолжении совершенно незнакомого человека, которого и отец мой едва знает… Мне ненавистна одна только мысль об этом, – добавила она. – Он может просто закрыть дверь у нас перед носом, понимаешь.

– А мы здесь для того, чтобы он этого не сделал, – негромко сказал Ор.

– Вот видишь! – воскликнула она. – Значит, мы будем его заставлять, а с английскими лордами так не поступают. Из вас никто с ним даже не знаком. И чем ему помог отец, чтобы просить о подобном одолжении?

– Я никогда с ним не встречался, – ответил Ричард.

– А я с ним знаком, хотя и понятия не имел, что он аристократ, – сказал Ор. – Мое общение с лордами, каким бы скудным оно ни было, говорит о том, что они большей частью хлыщи, которые пасуют при малейшем намеке на враждебность.

Габриэла не могла понять, шутит он или нет, но Ричард при этих словах скорчил кислую мину, что говорило о многом. Бог мой, неужели ее приятель – английский лорд, который скрывает то, кем он есть? Габриэла пристально посмотрела на него, но он всего лишь изумленно приподнял бровь. Вероятно, он понятия не имел, что пробудил ее любопытство своей реакцией на слова Ора.

Габриэла отмахнулась от этой мысли. Как ни крути, она была абсурдна. Англичане могут стать пиратами, но только не английские лорды. И лорд, к которому они завтра отправятся, может оказаться напыщенным франтом… Но это не умаляло ее опасений. Она до ужаса боялась просить об одолжении человека, который ничего лично ей не должен. Ей претила сама мысль о том, что придется это сделать.

За последние три года Габриэла очень изменилась. Она поняла, что может быть находчивой, а если что-то нужно, то она может этого добиться. Она пережила ураган, разразившийся в отсутствии отца, а затем вместе с Марджери помогала жителям городка оправиться от последствий бедствия. Она по нескольку недель оставалась в компании экономки, когда отец уплывал по делам, и ей приходилось принимать решения самостоятельно.

Габриэле очень нравилось искать с отцом сокровища, и ей будет очень не хватать этих приключений в замужестве. Но большей частью ей не хотелось возвращаться к тому, чтобы зависеть от остальных, чтобы ей все приносили на блюдечке. Поэтому ей так претило просить этого английского лорда о помощи.

– Мы всегда может потребовать за него выкуп, если он не найдет для тебя мужа, – усмехнулся Ричард.

Габриэла поняла, что он подтрунивает над ней, и улыбнулась в ответ. Она ценила в Ричарде умение с легкостью переключать внимание собеседника с неприятных мыслей на что-то другое. А ей просто необходимо было перестать думать о высоком симпатичном незнакомце, которого она встретила сегодня в порту.

Бог мой, этот человек поразил ее в самое сердце! Ее смыло за борт, как выразился бы отец, окатило набежавшей волной. И неудивительно, что она повела себя так глупо. Но Габриэла смутилась бы намного больше, если бы он заметил, как она пыталась привлечь его внимание, на чем поймала себя еще до того, как он взглянул в ее сторону.

Он был настоящим великаном с копной непослушных золотисто-каштановых волос. И она могла бы поклясться, что глаза у него черного цвета, настолько темными они казались. Такой статный мужчина, к тому же писаный красавец.

Габриэла не собиралась ему грубить, но сердце неистово колотилось в груди из-за едва не сбившей ее телеги. Она едва не упала, и он довольно крепко схватил ее за руку. А еще она испугалась, что Ор с Ричардом, пытаясь ее защитить, затеют драку из-за того, что незнакомец посмел к ней прикоснуться.

И страх этот не был беспочвенным. Всего десятью минутами раньше они так и поступили, когда один из моряков просто легонько ее толкнул. Они едва не швырнули наглеца с пристани в море, и Габриэла велела им вести себя пристойнее и следовать за ней на расстоянии, как и подобает английским слугам.

И поэтому когда высокий красавец посмотрел на нее черными бездонными глазами, в которых вспыхнуло желание, она почувствовала себя неловко. Как будто и этого было недостаточно, когда он обворожительно улыбнулся, сердце Габриэлы затрепетало. Она была так взволнована, что не сразу поняла, о чем он говорит, поэтому ответила гораздо резче, чем намеревалась. Настолько, что и он ответил грубостью.

Габриэла вздохнула. Наверное, она больше никогда его не увидит. Она достаточно повидала американцев на островах, чтобы узнать его акцент. Американцы приезжали в Англию, но надолго здесь не задерживались, а большинство вообще терпеть не могли англичан. Ведь очень мало воды утекло с тех пор, как эти две страны воевали между собой! Поэтому если она еще раз встретит этого американца, то несказанно удивится. Габриэла снова почувствовала смущение из-за своей выходки – похоже, она в очередной раз повела себя как дура.