Текст книги "Ночная музыка"
Автор книги: Джоджо Мойес
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Пенсионерке? – Если она уже в летах, с надеждой подумал Николас, то вряд ли ей захочется возиться с таким домом.
– Да что ты! Думаю, ей лет тридцать. Двое детей. Переехали пару месяцев назад.
– Неужели там кто-то живет?
– Да, живет, хотя один Бог знает как, – хмыкнул Майк. – Ведь дом трещит по всем швам. Причем вдова буквально увела дом из-под носа у Мэтта. Похоже, он хотел его переделать под себя. В свое время отец Мэтта много лет работал тут. Но между ним и Поттисвортами пробежала черная кошка. Мне кажется, Мэтт таким образом хотел поквитаться с этой семейкой. Ну, сам понимаешь, типа того сериала «Вверх и вниз по лестнице».
– Итак… Ну и что она собирается делать с домом?
– А черт его знает. Она явно не деревенская жительница. И вообще, я слыхал, она немного… – Майк вдруг понизил голос, словно их могли подслушать, – эксцентричная. Музыкантша. Ну, ты понимаешь. – (Николас кивнул, хотя, если честно, абсолютно ничего не понял.) – Кстати, тоже из Лондона. Что-то там толкует о божественной силе огня. – Майк поднес к свету свой круглый бокал и явно остался доволен тем, что увидел. – Да что там говорить, Испанский дом – самая настоящая денежная яма. Ты можешь пустить на это дело тысячи фунтов – и все без толку. И тем не менее бедный старина Мэтт был жутко разочарован, когда ему ничего не обломилось. Фатальная, просто пагубная одержимость недвижимостью. Он принял все слишком близко к сердцу, и в этом его ошибка. Ведь я, как риелтор, дал ему здравый совет: «Всегда найдется другой объект недвижимости». И ты, Николас, знаешь это не хуже других. Кстати, а как там дела на лондонском рынке?
– Ты абсолютно прав. Всегда найдется другой объект недвижимости, – эхом откликнулся Николас, сжав обеими руками бокал.
Все его мысли сейчас были заняты Испанским домом.
8
Смешение ароматов духов восьми разных фирм в натопленной гостиной вызывало тошноту. Лора чуть-чуть приоткрыла окно, хотя на дворе было не по-весеннему холодно. Семь дам, примостившись на стульях, расположились вокруг хозяйки дома; кто-то сидел, поджав под себя ноги в чулках, кто-то держал на коленях чашечку с кофе.
– Поверить не могу, что только она одна оказалась не в курсе. Об этом знали буквально все в школе.
– Тем более что осторожным его точно не назовешь. Джеральдина видела, как он целовал ее на парковке для персонала. Это ведь церковно-приходская школа, и такое поведение вряд ли послужит хорошей рекламой шестой заповеди, – громогласно произнесла Аннет Тимоти, вытянув жилистую шею.
– Полагаю, ты имела в виду седьмую заповедь, – внесла ясность Мишель Джонс. – Шестая – это про убийство.
– Уж если директор церковно-приходской школы не может служить образцом для подражания, тогда кому вообще верить? – продолжила Аннет. – В любом случае одному Богу известно, что теперь будет с бедной старушкой Бриджит. Она сейчас натуральная развалина. Хотя, положа руку на сердце, если бы она хоть изредка пользовалась губной помадой, он, возможно, не отбился бы от рук…
– После последней беременности она здорово прибавила в весе.
Лора перестала следить за ходом беседы. Вследствие врожденной порядочности или, возможно, руководствуясь сугубо личными мотивами, она редко принимала участие в подобных разговорах, а также в обсуждениях местных скандалов, что было любимым занятием в Литл-Бартоне. Лора критически оглядела свою опрятную гостиную, в очередной раз испытав чувство удовлетворения от безупречного убранства комнаты. В китайской вазе пионы смотрелись просто бесподобно. Вазу в свое время подарили ее родители. Когда-то она стояла на каминной доске в родительской библиотеке. Лора собиралась поставить туда лилии, но отказалась от них из-за слишком резкого запаха.
Мэтт никогда не замечал подобных вещей, разве что иногда, когда она устраивала демонстрацию протеста, или забастовку, как она это называла. Однажды он три раза подряд слишком поздно вернулся домой, и она постаралась, чтобы у него не было чистых носков. А еще она не стала записывать его любимую телевизионную программу. И этого оказывалось вполне достаточно, чтобы на следующее утро он укоризненно качал головой и бормотал себе под нос, что не понимает, куда катится наш мир. Вот так оно все и будет, если ты останешься без меня, недвусмысленно намекала ему Лора. Твой мир, который ты так любишь и к которому привык, уж точно рухнет.
– Лора, а во сколько ты просила ее прийти?
Лора снова переключилась на своих гостей. Она увидела, что у Хейзел практически пустая чашка, и поднялась с места заварить еще кофе.
– От десяти до половины одиннадцатого.
– А сейчас уже почти одиннадцать! – возмутилась Аннет.
– Может, она заблудилась, – ухмыльнулась Мишель.
– В трех соснах? Я так не думаю. – Всем своим видом Аннет однозначно давала понять, что именно она думает. – Не слишком-то вежливо, а?
Лора вообще сомневалась, что гостья придет.
– Утренний кофе? – удивилась Изабелла Деланси, когда два дня назад Лора появилась у нее на пороге.
– Просто несколько соседок. Здесь мало у кого есть дети. Одним словом, дамы просто хотят вас поприветствовать.
Очень странно было видеть кого-то еще в доме мистера Поттисворта, в их доме; более того, Лора не могла оторвать взгляд от халата новой хозяйки дома. Почти половина десятого утра, да и день не воскресный, а миссис Деланси щеголяла в желтом шелковом мужском халате, волосы были в таком диком беспорядке, словно к ним неделями не прикасалась щетка. Она, похоже, только что плакала, хотя, возможно, просто веки опухли со сна.
– Спасибо, – после минутного молчания ответила миссис Деланси. – Это… очень любезно с вашей стороны. И что мне надо делать?
За ее спиной виднелась сушилка для белья, увешанная сырой жеваной одеждой. Причем все вещи были розоватого оттенка, словно их постирали с линяющими красными носками.
– Делать?
– За утренним кофе. Вы хотите, чтобы я вам сыграла, да?
Лора растерянно заморгала:
– Сыграла? Нет, приходите просто так. Без лишних церемоний. У нас все очень неформально. Просто это наш способ знакомиться с новыми людьми. Мы тут живем довольно замкнуто.
Миссис Деланси задумчиво посмотрела на полуразрушенные дворовые постройки, на потемневшее озеро, и в душу Лоры закралось нехорошее подозрение, что ее собеседнице все это нравится.
– Спасибо, – наконец произнесла миссис Деланси. – Очень мило с вашей стороны, что вы обо мне подумали.
Лора не хотела ее приглашать. И хотя Лора скрывала от Мэтта свои чувства – ведь бессмысленно переживать из-за того, что не в силах изменить, – она ненавидела новую хозяйку дома почти так же сильно, как и он. А то, что женщина была из Лондона и ни черта не смыслила в здешней жизни, еще больше усугубляло ее неприязнь. Но Мэтту вдруг приспичило, чтобы она подружилась с новой соседкой.
– Вытащи ее из дому. Постарайся с ней сблизиться, – уговаривал он Лору.
– Но возможно, мы друг другу даже не понравимся. Кузены говорили, что она чуть-чуть… другая.
– Она совершенно нормальная. И у нее есть дети. Это должно нас сблизить. А как насчет noblesse oblige?[3]3
Положение обязывает (фр.).
[Закрыть]
– Мэтт, я тебя не понимаю, – сопротивлялась Лора. – Буквально до прошлой недели ты и слышать о ней ничего не желал, а теперь хочешь, чтобы мы подружились.
– Доверься мне, Лора. – Он улыбнулся ей, и она увидела озорные искорки в его глазах. – Все это должно сработать.
Доверься мне, думала она, заваривая кофе. Сколько раз ей приходилось это слышать?
– Как думаешь, она хоть немножечко представляет себе, во что ввязалась? Мишель, будь добра, передай мне это чудное печенье. Нет, я хочу шоколадное. Спасибо.
– Дом в ужасающем состоянии. Ну, Лора уж точно знает. Лора, ты ведь сама говорила, что он в ужасающем состоянии, разве нет?
– Говорила. – Лора поставила на кофейный столик поднос и убрала пустую чашку.
– Я даже не вполне уверена, что и вам удалось бы хоть что-нибудь с ним сделать. Такое странное место. И вообще, дом стоит на отшибе, в лесной чащобе. Лора, из твоего коттеджа хотя бы видна дорога.
– Возможно, у нее есть деньги. По-моему, преимущество подобных смелых предприятий в том, что, по крайней мере, не надо ничего сохранять. И можешь дать волю фантазии. Построить дом хоть весь из стекла.
– Лично я в первую очередь снесла бы дворовые постройки. Они ведь все равно рано или поздно вконец развалятся. А это небезопасно, если в доме дети.
Полли Киз еще не успела открыть рот, а Лора уже знала, что та скажет.
– Лора, неужели тебе все равно? Ты столько ишачила на этого отвратительного старикашку, а дом в результате так и не получила. По-моему, с твоей стороны очень благородно пригласить ее сюда.
Лора была морально готова к подобному повороту.
– Ой, да что ты! – солгала она. – Я никогда особо не зацикливалась на Испанском доме. Вот у Мэтта действительно были на него виды. Ты же знаешь, сколько у него всяких проектов. Для него этот дом был вроде чистого листа, на котором можно нарисовать что угодно. Сахар кому-нибудь нужен?
Аннет поставила чашку на блюдце:
– Ты такая хорошая. Вот я, когда упустила дом приходского священника, выла чуть ли не целую неделю. Я там знала практически каждый дюйм. И много лет терпеливо ждала его. Но он был продан на закрытых торгах, агенты сказали нам, что прежние хозяева сговорились с Дюрфордами, хотя мы предлагали даже большую цену. Ну и что нам оставалось делать? Конечно, теперь мы вполне счастливы и в нашем доме, особенно после того, как его расширили.
– Мне кажется, мистер Поттисворт поступил с тобой довольно подло, – фыркнула Полли. – Он должен был хоть что-нибудь тебе оставить. Ведь ты была так добра к нему.
Господи, ну сколько можно мусолить одну и ту же тему!
– На самом деле он оставил нам какую-то ерунду, кое-какую мебель. Мистер Поттисворт обещал нам ее много лет назад. Она пока еще в гараже. Мэтт хочет сперва обработать ее от древоточца.
Речь шла о дешевом старом бюро, в данный момент дипломатично накрытом одеялом. Мэтту бюро было не нужно, Лора считала его безобразным, но Мэтт сказал, что будь он проклят, если отдаст этой женщине хоть что-нибудь, ей не принадлежащее.
– Мэтт собирается потом туда сходить. Поможет ей определиться с ремонтными работами. Ведь он знает этот дом как свои пять пальцев.
– Ну, с учетом всех обстоятельств очень благородно с вашей стороны так ее привечать. Ай – тс! – кажется, в дверь звонят! – взволнованно воскликнула Полли.
– Девочки, постарайтесь особо не распространяться на тему своих мужей. По словам Кузенов, она овдовела совсем недавно… – приказала Аннет и, подумав, добавила: – Хотя ты, Нэнси, про своего, так и быть, можешь говорить. Ведь ничего хорошего ты о нем все равно не скажешь.
Изабелла Деланси вошла в душную комнату, моментально ощутив себя под прицелом восьми пар глаз. И во взглядах присутствующих здесь дам она прочла, что они осведомлены о ее вдовстве, находят ее одежду слишком эксцентричной и вообще осуждают ее за опоздание. Ей даже в голову не могло прийти, что столь короткое молчание может красноречивее всяких слов говорить о всеобщем осуждении. И – о ужас! Ее темно-красные замшевые сапоги были покрыты толстой коркой грязи.
– Ой! – воскликнула она, заметив, что оставляет за собой цепочку грязных следов. – Простите, ради бога.
Застыв на месте, она попыталась снять сапоги, но ее остановил дружных хор голосов.
– Ну что вы! Не стоит беспокоиться.
– На то и существуют пылесосы.
– Вы бы видели, какую грязь разводят мои дети!
Итак, Изабеллу уговорили остаться в сапогах, хотя большинство женщин переодели обувь, провели к свободному креслу и предложили сесть. Она неуверенно улыбнулась, поскольку уже успела понять, что совершила трагическую ошибку, не отклонив приглашение.
– Кофейку? – улыбнулась ей Лора Маккинли.
– Благодарю, – отозвалась Изабелла. – Если можно, черного. И без сахара.
– А мы уж тут гадали, придете вы или нет. – К ней обратилась преждевременно поседевшая высокая женщина с длинной шеей. Ее слова прозвучали как обвинение.
– Я репетировала. И, боюсь, немного увлеклась, потеряв счет времени. Прошу прощения, – повернулась к Лоре Изабелла.
– Репетировали? – Женщина с длинной шеей подалась вперед.
– Играла на скрипке.
– Как мило. Моей Саре очень нравится учиться игре на скрипке. Ее учитель говорит, мы должны подумать о том, чтобы она сдала специальный экзамен. Миссис Деланси, а как насчет вас? Как долго вы уже учитесь?
– Я… На самом деле я зарабатываю этим на жизнь.
– Ой, как здорово! – обрадовалась женщина, чуть пониже ростом говорившей. – Дебора безумно хочет научиться играть на скрипке. Вы не дадите мне свой номер телефона?
– Я не даю уроков. Я играла в Лондонском симфоническом оркестре.
Дамы явно не ожидали, что у нее могла быть профессиональная карьера. И на мгновение даже лишились дара речи.
– А дети у вас есть?
– Двое. – (Боже, как же тут жарко!) – Девочка и мальчик.
– А ваш муж? – Вопрос одной из дам был встречен негодующими взглядами остальных.
– Он умер в прошлом году. Погиб в автомобильной катастрофе.
– Примите мои соболезнования, – сказала дама, задавшая бестактный вопрос. – Это так ужасно.
И по комнате пробежали сочувственные шепотки.
– Вы, наверное, очень отважная женщина, если решили начать жизнь заново в нашей глуши.
– Здесь очень хорошо растить детей, – возразил кто-то. – И прекрасная школа.
– А как они отнеслись к переезду? Ведь в таком большом доме и потеряться немудрено, да и работы непочатый край…
Они явно рассчитывали, что вот тут-то она и расколется. Если бы она призналась, какая жуткая развалюха ее дом, как несчастны ее дети, как она сама страдает, причем не только из-за утраты мужа, но и из-за собственного опрометчивого решения, взгляды собравшихся здесь дам, возможно, стали бы менее колючими. Они, скорее всего, посочувствовали бы ей и предложили бы руку помощи. Но Изабелла решительно не желала плакаться в чужую жилетку.
– О, они вполне счастливы. Мы прекрасно тут обживаемся. – Своим тоном Изабелла ясно давала понять, что вопрос исчерпан.
В комнате повисло неловкое молчание.
– Ладно, – произнесла седовласая женщина. – Очень хорошо. В любом случае добро пожаловать в нашу деревню.
И когда Изабелла поднесла чашку к губам, ей на секунду показалось, будто по лицу Лоры Маккарти пробежала тень. Странная заминка – и Лора ответила на улыбку Изабеллы еще более широкой улыбкой.
Байрон Ферт, держась обеими руками за металлическую трубу, с размаху опустил ее на столб для забора и, почувствовав отдачу в плече, загнал деревяшку на место. Он уже успел вогнать двадцать два столба, затем он обмотает их проволокой, чтобы обозначить границы участка Мэтта Маккарти. Конечно, с помощью специальной техники эту работу можно было бы сделать в десять раз быстрее, но Мэтту не хотелось тратиться. Он платил Байрону еженедельное жалованье, а потому не видел смысла в лишних расходах. Пусть Байрон попотеет, пока все не закончит. Земля была промерзшей, ветер по-зимнему пронизывающим, а значит к вечеру у Байрона будет ломить спину и плечи. Однако в доме вечно торчал бойфренд его сестры, значит горячая ванна Байрону явно не светила.
Она съезжает через четыре недели, сообщила сестра Байрону. Они с Лили переезжают в дом Джейсона на другом краю деревни.
– Ты ведь понимаешь, мы не можем оставаться здесь вечно, – сказала она извиняющимся тоном. – У Лили слабые легкие, а здесь такие сырые стены. По крайней мере, ты снова нашел работу. И наверняка снимешь новое жилье.
– Не волнуйся. Со мной все будет в порядке, – ответил он.
Байрон умолчал о том, что арендная плата за самый маленький коттедж из всех сдаваемых внаем была вдвое больше той суммы, что платил ему Мэтт. Хозяин квартиры, которую он мог себе позволить, категорически запретил держать собак, а Мег со дня на день должна была ощениться. Парень из жилищного департамента практически рассмеялся Байрону в лицо, когда тот попытался встать на учет. Ведь Байрон, будучи трудоспособным одиноким мужчиной, не получающим пособия по безработице, не имел здесь ни малейшего шанса. С тем же успехом он мог бы искать жилье, читая объявления в журнале «Сельская жизнь».
– Я бы предложила тебе переехать с нами. Но, по-моему, Джейсону хочется начать новую жизнь только со мной и Лили…
– Расслабься, Джан. Он прав. Вы должны попытаться создать семью. – Байрон обнял сестру за плечи. Ему даже не хотелось думать о том, как он будет скучать по племяннице, по привычному хаосу их повседневной жизни. – Лили не помешает иметь рядом папу.
– Ты теперь в полном порядке… так? Ведь сейчас, когда все… утряслось и ты смыл это позорное пятно…
– Все отлично. Я уже большой мальчик и смогу за собой присмотреть, – вздохнул Байрон.
– Не сомневаюсь. Просто я за тебя в ответе…
– Ты никогда не была за меня в ответе. – Он поймал ее взгляд, но ни один из них не решился выразить словами то недосказанное, что повисло между ними в воздухе.
– Что ж, будешь по воскресеньям приходить на ланч. А я специально для тебя буду готовить хорошее жаркое. Договорились?
Бамс! Он в очередной раз опустил металлическую трубу, вогнав столб в землю, и прищурился от слепящих лучей солнца. Он уж начал было подумывать о том, чтобы переехать в другой район, туда, где арендная плата растет не так быстро. Но, судя по объявлениям в сельскохозяйственных журналах, для управления земельными угодьями приглашались лишь квалифицированные кадры с профильным образованием. А потому у Байрона не было ни единого шанса победить в соревновании с такими специалистами, особенно учитывая его прошлое. В принципе, он хорошо знал здешние земли, и тут у него остались кое-какие связи. И вообще, лучше уж работать на Мэтта Маккарти, чем вовсе не иметь никакой работы.
Байрон замахнулся в очередной раз и уже собрался было вогнать столб, но неожиданно краем глаза заметил справа какое-то движение. У живой изгороди стоял мальчик. Байрон отвлекся и – бабах! – опустил металлическую трубу прямо на большой палец. Руку пронзила такая дикая боль, что Байрон громко чертыхнулся. Собаки дружно залаяли, и, когда Байрон, зажав пострадавший палец между коленями, поднял глаза, мальчик уже исчез.
Изабелла привыкла ходить с высоко поднятой головой, словно в компенсацию того, что ей долгие годы приходилось прижимать щекой скрипку. Но сегодня она шла по покрытой мхом лесной дорожке к своему дому, низко опустив голову. На кой черт она приняла приглашение Лоры? И к чему было пытаться найти общий язык с этими женщинами? Остаток утра прошел в дурацких пустых разговорах. Лора расспрашивала ее о детях, однако Изабелла явно разочаровала Лору, признавшись, что не умеет готовить, вести домашнее хозяйство и без бывшей няни вообще как без рук. Но, как ни странно, Изабелла отнюдь не почувствовала себя пристыженной, наоборот, в ней проснулся мятежный дух. Она заметила, довольно бестактно, что считает домашнюю работу непродуктивной тратой времени; при этих ее словах у присутствующих дам дружно отвисла челюсть, словно Изабелла только что призналась, будто питается человечиной.
– Ничего, – вздохнула одна гостья, положив ей руку на плечо. – По крайней мере, сейчас, когда вы бросили работу, вы сможете лучше узнать своих детей.
Изабелла рывком открыла дверь, которую забыла запереть. Бегом поднялась наверх и достала скрипку. Затем вернулась на кухню, единственную комнату, сохранившую остатки тепла, раскрыла ноты. И начала играть, извлекая из струн сердитые резкие звуки. Изабелла забыла о сырой кухне, о мокром белье на сушилке, о немытой посуде. Она забыла о женщинах в том слишком жарко натопленном доме, о непроницаемом лице Лоры Маккарти. Сейчас она жила в мире музыке, и музыка помогала ей расслабиться.
Потеряв счет времени, она остановилась. Расправила плечи, покрутила головой, с облегчением выдохнула. Но, услышав аплодисменты у себя за спиной, подпрыгнула от неожиданности и резко повернулась.
Перед ней стоял Мэтт Маккарти.
– Простите, – сказал он. – Вы оставили дверь открытой, и мне не хотелось вам мешать.
У Изабеллы вдруг возникло странное ощущение, будто ее застукали за чем-то недостойным, и она инстинктивно схватилась рукой за шею:
– Мистер Маккарти.
– Мэтт. – Он кивнул в сторону ее скрипки. – Похоже, вы серьезно увлечены этой штукой, да?
Она осторожно положила инструмент на стул.
– Это просто то… чем я занимаюсь.
– Я тут сделал кое-какие расчеты, как вы просили. Думал, мы можем их обсудить, если у вас найдется для меня минутка.
На улице так и не потеплело, да и температура в доме не располагала к тому, чтобы снимать пальто, и тем не менее Мэтт был в одной футболке. И вообще, его манера держаться свидетельствовала о том, что ему все нипочем, а тем более холод. Глядя на его мускулистый торс, она почему-то вспомнила о Лоране и на секунду растерялась.
– Сейчас приготовлю чай, – сказала она.
– Похоже, вам так и не удалось подключить холодильник. – Он сел за стол и махнул рукой в сторону бесполезного агрегата, стоявшего с открытой дверцей.
– Здесь нет ни одного источника питания. – Она подняла окно и взяла с подоконника бутылку молока.
– Да уж. Эту кухню не модернизировали с тридцатых годов.
Пока Изабелла заваривала чай, Мэтт, достав блокнот и калькулятор, огрызком карандаша выводил столбики цифр. И когда она наконец села за стол, придвинул к ней блокнот:
– О’кей, это первоначальный этап работ, по моему разумению. Вам необходимо привести в порядок крышу. Ее следует полностью перекрыть, но прежде нужно сделать гидроизоляцию. Вместе с материалами для ремонта это обойдется вам примерно в… – Мэтт задумчиво побарабанил по блокноту. – С внутренними работами дело обстоит куда хуже. Здесь тоже потребуется полная гидроизоляция. Полы в гостиной и столовой не мешало бы перебрать, под ними наверняка завелась сухая гниль. По крайней мере восемь окон нуждаются полной замене, а остальные – в частичной. Ну, рамы там и все прочее. А еще электричество. В целях безопасности придется полностью заменить проводку. – (Изабелла изумленно смотрела на цифры.) – Кроме того, я обнаружил парочку конструктивных проблем. Задняя часть дома немного гуляет. Возможно, надо будет укрепить фундамент. Хотя можно срубить парочку деревьев у задней стены и подождать. Может, и обойдется. Это будет стоить… – Он присвистнул сквозь зубы. Затем ободряюще улыбнулся. – Знаете что, давайте сейчас об этом не будем.
Голос Мэтта становился все тише. Что было неправильно. Изабелле хотелось расставить точки над «i».
– Но вы еще ничего не сказали о горячей воде и центральном отоплении. Нам нужна действующая ванна.
Мэтт откинулся на спинку стула:
– Ах да, система горячего водоснабжения. Piece de résistance[4]4
Главное блюдо, или гвоздь программы (фр.).
[Закрыть]. Вы, конечно, знаете, что она никуда не годится. Мощности системы явно не хватает для устойчивого обеспечения теплом и горячей водой. Требуется замена половины труб, а еще новый бойлер и радиаторы отопления. Боюсь, с учетом размеров дома работа предстоит грандиозная. Здесь нужна решительность. – (У Изабеллы больно сжалось сердце. Одна только система горячего водоснабжения съест практически все деньги, оставшиеся после продажи дома в Мейда-Вейл.) – Послушайте, если хотите, можете узнать расценки у других подрядчиков, – словно почувствовав ее озабоченность, произнес Мэтт. – Вам лучше сравнить цены. Я на вас не обижусь. У меня и так полно работы. – Он решительно взъерошил волосы. – Хотя не думаю, что у кого-нибудь выйдет дешевле.
– Нет, – слабым голосом отозвалась Изабелла. – И в любом случае я не знаю, где искать других людей. Итак… давайте в первую очередь сделаем самые неотложные вещи, а об остальном подумаем позже. Мы можем вполне обойтись без центрального отопления.
Мэтт ответил ей сдержанной улыбкой:
– Миссис Деланси, здесь все вещи неотложные. Я даже не говорю о замене деревянных частей, новых потолках, штукатурных и отделочных работах… – Он покачал головой. – В этом доме вряд ли найдется хоть одна комната, не нуждающаяся в ремонте.
Несколько минут они сидели в гробовой тишине. Изабелла судорожно пыталась осмыслить значение этих цифр.
– Я вас слегка ошарашил, да? – наконец нарушил молчание Мэтт.
Изабелла медленно перевела дыхание.
– Такими вещами всегда занимался мой муж, – призналась она.
Она представила Лорана, просматривающего колонки цифр, задающего вопросы. Он, как никто другой, умел улаживать подобные дела.
– Даже если бы он был сейчас с вами, это ничего бы не изменило. Слишком крупный проект, – сказал Мэтт. – Уж кому-кому, а мне на своем веку довелось повидать немало подобных объектов. Когда вы покупаете такой запущенный дом, то работы всегда непочатый край. Я бы сказал, это все равно что красить мост через Форт. – (Изабелла закрыла глаза. Ей казалось, что все это происходит не с ней.) – Я просто обязан был вас предупредить. Дом в весьма плачевном состоянии. И вы должны серьезно подумать, сколько денег хотите в него вложить. – Мэтт не смотрел ей в глаза. Уж больно щекотливая тема. – Я хочу сказать, что не знаю вашего финансового положения, – продолжил он. – Более того, вы должны обдумать, хватит ли у вас сил. Конечно, основное бремя забот я возьму на себя, но вам тоже придется принять участие. И если вы не отличаетесь особой практичностью…
Ведь всегда можно уехать, подумала Изабелла. Можно выставить Испанский дом на продажу и покинуть эти места. Почему бы не снять маленькую квартирку в Лондоне? И разве плохо вернуться к привычному образу жизни?
Верхушки деревьев едва заметно подрагивали на фоне серого неба. Изабелла неожиданно представила, как Тьерри, размахивая палкой, идет по саду. Ее скрипка лежала рядом. Слишком дорогая, слишком блестящая и совершенно неуместная на этой обшарпанной кухне. Ее единственная связь с прежней жизнью.
– Нет! – отрезала она. – Я не могу снова срывать детей с места. В их жизни и так было слишком много потрясений. Деваться некуда, придется отремонтировать дом. – Мэтт пожал плечами. Голос Изабеллы внезапно окреп. – Мы сделаем самые неотложные работы. Если этот дом простоял больше века, то на нашу жизнь его точно хватит. – И она выдавила слабую улыбку.
Лицо Мэтта оставалось непроницаемым.
– Вам решать, – бросил он, барабаня карандашом по столу. – А я, со своей стороны, постараюсь по возможности урезать расходы.
Следующие двадцать минут он потратил на то, чтобы обойти дом с рулеткой, делая записи по ходу дела. Изабелла попыталась было продолжить репетировать, но присутствие Мэтта мешало ей сконцентрироваться. Звуки его шагов и небрежное посвистывание сбивали с ритма и заставляли ошибаться. В результате она спустилась в столовую, где и застала Мэтта за изучением дымохода.
– Мне нужно взять лестницу, забраться наверх, чтобы осмотреть вот эту штуковину, – сказал Мэтт. – Думаю, дымовая труба развалилась от старости. Но ничего страшного, – добавил он. – Работа пустячная. Мы можем просто заменить свод. За это я с вас денег не возьму.
– Вы очень добры. Спасибо, – улыбнулась Изабелла.
– Ладно. Пожалуй, съезжу за материалами. – Мэтт кивнул в сторону окна. – Ну что, вам понравилось у нас дома?
Надо же, Изабелла совсем забыла, что Лора – жена Мэтта.
– О-о… – сказала она, спрятав руки за спину. – Очень мило со стороны Лоры пригласить меня в гости. – Спохватившись, она поняла, что в ее голосе не слишком-то много энтузиазма.
– Настоящее испытание, да? Общение с нашими домохозяйками.
– Кажется… я не оправдала их ожиданий, – покраснела Изабелла.
– Не берите в голову. Они только и умеют делать, что сплетничать. Да за соседями подглядывать. Я уже не раз говорил Лоре, что нечего ей с ними водиться. – И, уже стоя в дверях, Мэтт добавил: – Расслабьтесь. Завтра я приду прямо с утра. Если успеете освободить столовую, перво-наперво займусь полами. Посмотрим, что там внизу.
– Спасибо, – сказала Изабелла.
Она испытывала к Мэтту необъяснимую благодарность. А ведь поначалу его присутствие ее здорово нервировало. Но теперь она поняла, что, наверное, зря волновалась.
– Эй! – помахал он ей уже на ступеньках. – На что тогда нужны соседи?
Нет на земле места тоскливее, чем пустая двуспальная кровать. Лунный свет, проникший через окно, падал светлым пятном на потолок. Изабелла лежала в кровати, прислушиваясь к умиротворяющему дребезжанию оконных стекол в рамах, к голосам диких животных в лесу. Она давно перестала пугаться этих криков, и тем не менее они усиливали стойкое ощущение, что она сейчас единственный человек во всем мире, который не может сомкнуть глаз.
Уже лежа в постели, Изабелла вдруг услышала тихие всхлипывания. Она встала, надела халат и поспешила в комнату Тьерри. Мальчик лежал, накрывшись с головой, и, сколько она ни упрашивала, ни за что не соглашался открыть лицо.
– Поговори со мной, дорогой. Ну пожалуйста, поговори со мной, – умоляла она, но Тьерри упрямо молчал, хотя и без слов все было ясно.
Изабелла обняла его за плечи, дрожащие от едва сдерживаемых рыданий, и сидела так до тех пор, пока его слезы не смешались с ее. В конце концов она прилегла рядом, прижавшись к спине сына. Когда Тьерри наконец уснул, она отодвинула одеяло с его лица, поцеловала в щеку и неохотно побрела по шатким ступеньками к себе в спальню.
Она стояла босиком, ощущая подошвами ног шершавые доски пола, и любовалась садом, окутанным рассеянным лунным светом. Деревья вдали превратились в багровую бездну. Стены и колонны прятались в полумраке. Что-то темное перебежало через дорогу, юркнув в черноту. И неожиданно она увидела его. С курткой, переброшенной через плечо, он вышел из-за деревьев и неожиданно исчез, словно призрачная игра воображения.
– Лоран, – прошептала Изабелла. Зябко кутаясь в халат, она залезла в холодную постель. – Вернись ко мне.
Она попыталась представить, как он ложится рядом с ней: матрас прогибается под тяжестью тела, скрипят пружины, его рука покоится у нее на талии. Ее руки казались ей слишком миниатюрными и тонкими на фоне тяжелого шелка халата, а их прикосновения – чересчур легкими и невесомыми. Она остро чувствовала пустоту рядом с собой, холод соседней подушки. Тишину комнаты нарушало лишь ее собственное тяжелое дыхание. Неожиданно она представила Мэтта в домике у развилки дороги; его мускулистое тело прижимается к телу Лоры, а Лора сладко улыбается во сне. И все пары в округе дышали одной грудью, шептали друг другу ласковые слова, обмениваясь нежными прикосновениями. Никто и никогда больше не обнимет меня, думала она. Никому и никогда я не смогу подарить наслаждение, как в свое время дарила ему. И Изабеллу вдруг накрыло такой сильной волной желания, что она задохнулась.
– Лоран, – шептала Изабелла в темноту, слезы струились по щекам из-под опущенных век. – Лоран… – Она извивалась на шелковых простынях, пытаясь извлечь музыку из своего тела, которое отказывалось ее слышать.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?