Текст книги "Justice For All: Вся правда о группе «Metallica»"

Канадский журналист Мартин Попофф, бравший у Мастейна интервью, описал его как человека «достаточно глубокого, уверенного в себе, немного эгоистичного и не прислушивающегося к мнению других. Он довольно умный парень, умеющий отстаивать свое мнение, и очень талантливый гитарист. Похоже, наркотики и алкоголь практически не сказались на работе его мозга. Иногда он кажется параноиком, но с ним очень интересно и легко общаться». Но есть в нем и темная сторона: «Он может быть очень вежливым, а может – и очень язвительным. В его словах нужно искать подтекст. Его вежливость не всегда искренна. Но в то же время он умеет смеяться над собой. Он знает о своих недостатках и не стесняется о них говорить – например, о злоупотреблении наркотиками».

Гарри Шарп-Янг рассказывает: «Я брал у него интервью три раза, и он показался мне очень глубоким человеком. Мне велели ни при каких обстоятельствах не спрашивать его о Джеффе Янге или о наркотиках – несложно догадаться, какие два вопроса я ему задал в первую очередь. Он отреагировал совершенно нормально. А до этого я встречался с Джеффом Янгом. Я уже собирался уходить, когда Дэйв зашел в комнату, где мы сидели, и сказал: „Не верь ни одному его долбаному слову. Этот парень мудак, и я его ненавижу“. Да-да, он сказал это прямо при Джеффе!»

С самим Дэйвом автор этих строк встречался в 1999 году и составил о нем мнение как о благоразумном и спокойном человеке: похоже, он многому научился, проходя курс реабилитации для наркозависимых. Он также высмеял моду 80-х и рассказал о том, что развитие музыки во многом циклично: «Сейчас существует много групп, которые играют панк и нью-вейв, как двадцать лет назад… Не думаю, что сейчас кто-то питает особую любовь к джинсам в обтяжку с отворотами и завышенной талией. Но приходит момент, когда встает вопрос: что важнее – волосы или музыка?»

Для меня самым большим откровением был ответ Мастейна на вопрос об отношениях с группой «Metallica». «Вы дружите?» – спросил я. «Да, мне бы хотелось так думать, – ответил он и совершенно серьезно добавил: – Наконец-то я могу спокойно слушать их музыку и не переключать станцию, если вдруг услышу их по радио». Когда наступило это примирение? «Я понял, что примирился с прошлым, когда пропало желание вернуться в группу и пришло удовлетворение от работы в моей собственной команде», – ответил Дэйв.

Так Дэйв Мастейн перестал быть героем истории под названием «Metallica». Его необычный и взрывной характер придал группе немало колорита в первые годы ее существования, но больше Мастейн не пересекался с ее участниками, за исключением пары совместных концертов.

Пока Мастейн ехал домой, Джеймс и Ларс свыкались с ролью лидеров «Metallica», в которой кроме них остался только беззаботный Клифф. Что удивительно, увольнение Мастейна было обдумано заранее. Аж за десять дней до прощания с заблудшим гитаристом, в доме Кирка Хэмметта раздался телефонный звонок. Звукоинженер и менеджер «Exodus» Марк Уитакер позвонил ему 1 апреля и попросил приехать в Нью-Йорк на прослушивание в группу «Metallica». Кирк решил, что это первоапрельский розыгрыш и на все согласился. На следующий день ему снова позвонили, и в этот раз он понял, что «Metallica» действительно им интересуется. И Хэмметт начал репетировать под их записи.

Случилось так, что Хэмметт тогда начинал разочаровываться в «Exodus». Хотя группа была очень популярна в Сан-Франциско (и, как мы знаем, собирала толпы воинственных фанатов), до успеха в трейдинге и дальнейшего продвижения им было еще далеко. Добавьте к этому сложности в отношениях между членами группы, и станет ясно, почему Кирк тогда был готов перейти в «Metallica» больше чем когда-либо. Вот что он сказал журналу «Thrasher»: «В то время в „Exodus“ начались внутренние проблемы, басист совершенно не вписывался в нашу команду. Группа не репетировала, царил настоящий застой. Мне все это начинало надоедать. И вдруг однажды мне позвонил Уитакер и спросил, не хочу ли я приехать в Нью-Йорк и попробовать сыграть с „Metallica“, потому что у них проблемы с Дэйвом».

Хэмметт знал эту группу и еще в Сан-Франциско выступал с ними на одной сцене. Его не пришлось долго уговаривать: «Я видел два концерта „Metallica“, а еще мы вместе выступали в „Stone“. Раз уж появилась такая возможность, нужно было ее использовать! Марк прислал мне курьерской почтой кассету, которую я старательно изучил. А потом Уитакер начал звонить все чаще и спрашивать: „Ну что, нравится?“ Я отвечал: „Еще бы“. Тогда он сказал: „Отлично, группа хочет, чтобы ты приехал в Нью-Йорк к ним на прослушивание“. Я обдумывал предложение не больше пары секунд и ответил: „Конечно приеду“». Что касается остальных членов «Exodus», это их слегка задело, но они быстро отошли. «Поначалу обиделись, но потом поняли меня. На моем месте все они поступили бы точно так же», – пояснил Кирк.

Что интересно, трое участников «Metallica» никогда формально не принимали Хэмметта в свои ряды: после успешного прослушивания они просто продолжили играть вместе. Случись это позднее, членство в группе было бы официально оформлено договором, закрепляющим различные условия, ну а пока он просто играл с ними – участник группы, но, может быть, с чуть меньшими правами. Джеймс неоднократно говорил об этом, в том числе журналу «Thrasher»: «На самом деле как такового прослушивания Кирку мы не устраивали. Он просто пришел, сыграл и остался с нами. Не знаю, что было бы, если б он нам не понравился. У нас не было денег, чтобы отправить его домой. Мы едва собрали нужную сумму на дорогу Дэйву». На первых порах Хэмметт даже пользовался двумя колонками Мастейна, хотя и не знал наверняка, надолго ли задержится в этой группе. «Я очень рисковал, ведь я мог им не понравиться, – рассказал он. – Я полетел туда со всем моим оборудованием, сам заплатил за перелет. Мне было не по себе, потому что я впервые покидал Калифорнию и к тому же никого из них не знал. Я был знаком только с Марком».

Кирк совершил очень смелый поступок, бросив перспективную группу ради их конкурентов, которым он и его игра еще могли и не понравиться. Но такая уверенность вообще была присуща характеру Хэмметта, что подтверждают два его близких знакомых – Кейтон Де Пена и Джон Маршалл. Вот что говорит Кейтон о Кирке: «Отличный парень, приятный в общении. Любит музыку, стал хорошей заменой для Дэйва Мастейна». А Джон Маршалл добавляет: «Мы с Кирком подружились, когда нам было лет по пятнадцать. Когда он играл в „Exodus“, я помогал ему ставить оборудование на концертах, и меня за это пускали бесплатно. Перейдя в „Metallica“, он уговорил их взять меня на работу» (Маршалл несколько раз ездил с ними в концертные туры в качестве роуди).

После прослушивания Ларс, Джеймс и Клифф остались довольны игрой Хэмметта, и 16 апреля он впервые отыграл с ними на концерте в «Showplace» в Нью-Джерси. Через неделю группа должна была выступать на разогреве у своих героев – группы «Venom» – и изо всех сил постаралась доказать, что достойна выступать на одной сцене с трио из Ньюкасла. К счастью, Кирк выступил превосходно, и группа вновь исполнилась уверенности в своем будущем.

К тому времени парни из «Metallica», все еще гостившие в доме Джона и Марши Зазулы, вынуждены были переехать, поскольку хозяева не могли больше мириться с их беспрестанными вечеринками. Как позднее рассказал Хэтфилд, Джон и Марша долго терпели разгул в своем доме, понимая, что молодым музыкантам хочется выпить и подебоширить посреди ночи. Но однажды утром хозяева обнаружили, что во время очередной пьянки была распита драгоценная бутылка шампанского, которую они давно хранили для особого случая. Это стало последней каплей.

Новый дом, который Зазула нашел для «Metallica», был безрадостным местом. «Мы разместили их в жутком, просто жутком, жутчайшем, но легендарном месте под названием „Music Building“ („Дом музыки“), – рассказывает он. – Они репетировали там же, где и „Anthrax“, но спали в ужасных условиях. Помещение больше напоминало кладовку, куда сваливают мусор. Выглядело это просто кошмарно, но выбора не было. Я сам не знал, во что ввязался!» Кирк вспоминает об этом с еще меньшим удовольствием: «Это было нечто. Я нашел на полу кусок поролона и приспособил его в качестве матраца. Владельцы дома просто бросили все на самотек. Там даже не было горячей воды. Помню, как мыл голову в раковине холодной водой, это было ужасно». Хотя «Дом музыки» и был идеальным местом для репетиций, жить там было тяжело, особенно группе с такими ограниченными финансами. Скотт Иэн из «Anthrax», вскоре очень сблизившийся с ребятами из Сан-Франциско, рассказывает, что он и его товарищи по группе старались помогать «Metallica» как только могли: «У них не было денег и им некуда было идти, так что мы изо всех сил пытались их поддержать. Мы приглашали их к себе помыться, отдали им холодильник и мини-печку, чтобы можно было хотя бы разогревать хот-доги, а не есть их холодными. Да и просто старались проводить с ними как можно больше времени».

«Metallica» купалась не только в заботе нью-йоркских групп вроде «Anthrax», но и в любви местных фанатов, порожденной их концертами. Дэн Лоренцо из «Hades» в то время был молодым нью-йоркским металлистом и помнит, с какой преданностью поклонники «Metallica» (он в том числе) следили за их творчеством: «Ранний состав „Hades“ входил в „Банду Олд-Бридж“, так что мы рано узнали о „Metallica“. Эта компания состояла из металхэдов, живших в Олд-Бридж, Нью-Джерси, и бравших под свое крыло андерграундные метал-группы. В Олд-Бридж приезжали такие группы, как „Metallica“, „Anthrax“, „Hades“, „Raven“ и другие, ведь там жил Джон Зазула».

По всей видимости, Зазула был очень влиятельным человеком. Он не только наладил связи с зарубежными звукозаписывающими лейблами вроде «Neat», но и поддерживал контакты с местной метал-сценой и точно знал, какие группы на что способны. Его решение выпустить «Venom» и «Metallica» на одну сцену было гениальным: британская команда смогла показать местным металхэдам настоящий класс (они как раз были на пике популярности после двух успешных альбомов и легендарных концертов), а «Metallica» получила возможность сыграть перед своими кумирами.

Джефф Данн из «Venom» очень хорошо помнит те два концерта, которые они отыграли вместе, – пятница 22 апреля и воскресенье 24 апреля 1983 года в клубе «Paramount Theater» на острове Стейтен-Айленд. Зазула предложил группе «Venom» остановиться у него, о чем, вероятно, вскоре пожалел («Я помню, однажды ночью, пытаясь что-то приготовить, мы разнесли всю кухню и устроили пожар в этом чертовом доме!»). Сами концерты были не менее хаотичны. Празднуя успешное выступление «Metallica» на разогреве у «Venom», Джеймс Хэтфилд умудрился упасть, держа в руках бутылку водки, и так распороть себе руку осколками, что пришлось накладывать шесть швов. Визит этих гостей был отмечен крайне обильным потреблением алкоголя, как вспоминает Джефф: «В том первом американском туре Кро-нос и Ларс однажды оказались в одной кровати! Нажрались до поросячьего визга и просто отключились, а когда проснулись утром в одной кровати, ничего не могли понять! Мы спали наверху, а они внизу, и было ужасно жарко, так что было не уснуть. Ларс внизу сходил с ума, а мой роуди говорил: „Сейчас спущусь и дам этому педику в морду, чтоб хоть чуть-чуть поспать“. И вдруг все стихло, наверное, он вырубился».

«Venom», несмотря на свою репутацию опытных гастролеров до сих пор работавшие на низком бюджете, волею судьбы чуть не снесли сам «Paramount Theater» с помощью своих чрезмерных пиротехнических эффектов. Данн до сих пор удивляется, как они тогда никого не убили: «Выступление на Стейтен-Айленд было не очень четко организовано. На первом концерте, который выпал на мой день рождения, у нас была куча проблем с пиротехникой. Перед сценой мы установили двадцать четыре чугунные колбы диаметром с кружку и высотой двадцать сантиметров. Один парень насыпал в них пороха. А потом – из-за того, что в команде не было слаженной работы, – другой парень говорит: „Черт! Мы ж забыли про бомбочки“! И за полчаса до начала концерта снова насыпает в них взрывчатку, не зная, что кто-то до него это уже сделал!»

То, что произошло дальше, Джефф вспоминает с дрожью в голосе: «И тут все взорвалось… мать вашу. Взрыв заглушил даже нашу музыку. Одна бомбочка – я не вру – просто впечаталась в стену. А ведь эта дрянь могла кого-нибудь убить. Да еще и в полу сцены осталась воронка с метр глубиной. Как только никто не пострадал…»

Промоутеры были вне себя, хотя нет сведений о том, чтобы «Venom», Джон Зазула или кто-либо выплачивали компенсацию за нанесенный ущерб. Следующий день был поспокойней. Данн вспоминает: «Двадцать третьего, в воскресенье, мы пошли в „Rock’N’Roll Heaven“ на встречу с фанатами. Я до сих пор храню оригинальный постер с надписью „Познакомьтесь лично: «Venom» в «Rock’N’Roll Heaven»“, а внизу малюсенькими буковками приписка: „А также «Metallica». А воскресный концерт чуть не сорвался: гитарист «Venom» страдал от типичного недуга путешественника: «Помню, у меня был жуткий понос. В Америке мы оказались впервые, и ночью было ужасно жарко, так что я всю ночь не мог уснуть и пил воду. И черт бы меня побрал, на следующий день я проснулся совсем больным. Помню, как в последний момент до начала несся из туалета на сцену. Честное слово».

Несмотря на сопутствующие проблемы, концерты доставили много радости «Metallica» и «Venom», впрочем, как и фанатам, битком набивавшимся в клубы, чтобы увидеть их. Окрыленные успехом, Ларс и Джеймс сказали в интервью радиостанции «KUSF» следующее: «Мы могли бы работать с „Venom“, если б они оторвали свои задницы от стула и начали выпускать больше одного альбома в пять лет». Группы хорошо поладили: «Парни из „Venom“ были дружелюбны до чертиков – мы думали, они будут настроены против нас, а они нам помогали». Последний комментарий навеян прошлогодним разочарованием: «Участники „Saxon“ с нами даже не здоровались».

И Джеймс, и Ларс были в восторге от своего нового басиста, Бертона, о чем рассказал Джеймс: «О да, это лучший басист из всех, с кем мне довелось работать. Он настоящий, мать его, музыкальный гений. И отличный парень, всегда такой спокойный. С ним мы зазвучали по-другому». С видимой неприязнью Хэтфилд упомянул, что Рон Макговни не идет ни в какое сравнение с Клиффом: «Рон полное дерьмо, это ж я его учил играть. Он участвовал в моей старой группе». Ларс добавил: «Прошлый состав, с Роном и Дэйвом, никуда не годился. Мы и не думали, что они так долго продержатся в группе. Даже в случае с Дэйвом никто из нас не верил, что это надолго». Присутствие Кирка тоже радовало обоих музыкантов: «Кирк все время играет, встает утром и репетирует. Для человека, который всего девять дней играет с группой, он в прекрасной форме… у него полно отличного материала, который мы собираемся использовать». Хэмметт, как выяснилось, собирался сменить гитару, чтобы избежать штампов в имидже группы. Сочетание его гитары «Flying V» марки «Gibson» и похожей гитары Джеймса было слишком стереотипным. «Две такие гитары – избитый набор, так что Кирк, наверно, купит „Explorer“», – сказал Джеймс. Хотя на самом деле это он впоследствии выберет гитару «Gibson Explorer», в то время как Хэмметт останется верен своей «Flying V» 1971 года еще много лет.

Но состав еще не был утвержден окончательно, ведь Джеймс и Ларс продолжали искать «настоящего» вокалиста. Они мечтали переманить Джона Буша из «Armored Saint» и решительно пытались сломить его сопротивление: «Мы долго искали вокалиста… хотели взять парня из „Armored Saint“. Один его вид чего стоит – сразу мурашки по коже. У него отличный голос, и он очень молод». Ларс сделал Бушу самый лестный комплимент для того времени: «Этот парень смог бы стать вторым Шоном Харрисом». По словам Ульриха, Зазула тоже предложил им нескольких вокалистов: «Джонни нашел каких-то трех парней, и мы хотим их прослушать». Однако маловероятно, что эти планы осуществились.

С большим энтузиазмом «Metallica» объявила о своих намерениях записать дебютный альбом. Ларс рассказал репортерам о своей новой двойной педали для бас-бочки, а также поделился своими планами относительно будущей пластинки: «Большинство песен, которые мы подобрали, не такие быстрые. Быстрые песни часто кажутся похожими друг на друга… когда мы играем быструю музыку, мы стараемся перемежать ее медленными номерами, потому что тогда она кажется еще более быстрой».

За этими разговорами о грядущей записи альбома стояли несколько недель усердной работы, которую за них выполнял Джонни Зи, фактически ставший менеджером «Metallica». До сего дня он вспоминает о процессе поиска контракта на запись альбома «Kill ’Em All» как о величайшем стрессе в истории его карьеры: «Когда они сюда приехали, мы организовали для них несколько встреч, а потом начали обсуждать возможность выпуска записи „Metallica“… самой качественной, какую только могли сделать».

Естественно, первым шагом было установление контакта со звукозаписывающими компаниями, которые могли бы предложить «Metallica» контракт, но парни с Западного побережья никого не заинтересовали – они слишком быстро играли и слишком «нормально» выглядели. Джонни рассказывает: «Я обращался к очень известным людям. Не буду называть их имена, но все они были крупными шишками. Я представлял им эту группу, а они просто не врубались. Они даже не знали, как к этому подступиться».

Главной проблемой «Metallica» опять стали деньги, точнее, их отсутствие. Зазула все спланировал («Мы подсчитали, что на такой альбом уйдет около пяти тысяч долларов, но… деньги в ту пору у нас не водились»), однако понимал, что не сможет сам найти такую сумму. Музыкальный магазин почти не приносил дохода, но у Джона было два важных преимущества. Во-первых, он свято верил в успех «Metallica»: «Я просто знал, что именно у этой группы все получится, что их в конце концов примут. Нас очень поддерживали наши покупатели в магазине, они разносили молву повсюду, даже до Западного побережья. Я чувствовал, что все идет как надо, хотя денег и не было».

Во-вторых, Джон и его жена были опытными бизнесменами и знали, где достать деньги в трудные времена: «Мы с Маршей чудесным образом умеем переложить денежку из одного в другое. Мы сделали то, что должны были сделать. Вторая ипотека. Мы буквально поставили всю нашу жизнь на кон, и все ради одного. Мы решили: все или ничего». Несмотря на тяжелый стресс, Джон и Марша вместе с группой приняли решение спонсировать, сделать и выпустить запись самостоятельно. «Это было ужасно. Иногда мне казалось, это худшие дни в моей жизни. Словно петля вокруг шеи затягивалась. А у нас ведь только что родился ребенок! Мы чувствовали себя христианами, выходившими ко львам на арену Колизея! Мы решили сделать все сами, а остальных послать куда подальше. Просто сказали себе: плевать на их мнение, мы это сделаем. Нас считали сумасшедшими. А ведь все получилось», – вспоминает Джон с долей удовлетворения. Поначалу пара решила окрестить свой новоиспеченный лейбл «Vigilante» («Линчеватели»), – вероятно, чтобы подчеркнуть его независимый, строптивый характер; но потом большой оригинал Бертон придумал кое-что получше. «Клифф как-то предложил „Megaforce“», – вспоминает Зазула.

Не странно ли, что Джонни – по своему собственному решению – стал одновременно и главой звукозаписывающей компании, и менеджером группы? «Да, я был их менеджером и владельцем их звукозаписывающего лейбла. Ситуация необычная, но я в ней оказывался не раз, – отвечает он. – В то время я разбирался в этом круче всех. Никто не понимал тонкостей вопроса лучше меня, и никто бы не взял на себя такой риск».

Начало 1983 года «Metallica» встретила на новом месте жительства, с новым басистом и гитаристом с кучей заморочек. А всего через какие-то четыре месяца у ребят были свой менеджер, звукозаписывающая компания, готовая спонсировать выход их дебютного альбома, и невероятно талантливый новый гитарист.

Чтобы сделать следующий шаг, им оставалось только одно: увековечить их фирменное яростное звучание в записи. Оправдает ли результат их ожидания?

Глава десятая. 1983–1984

Найти студию и средства для записи альбома «Metallica» было поистине героической задачей. Группа воспитала в себе профессионализм и дисциплину, в том числе благодаря многочисленным концертам, но денежные проблемы стояли все так же остро. К счастью, Джону Зазуле удалось убедить менеджмент нью-йоркской студии «Pyramid Studios» под Рочестером – где записывали альбомы «Manowar» и «Rods» – позволить ему расплатиться за звукозаписывающие сессии в рассрочку. Пол Керсио, назначенный продюсером альбома, согласился не сразу: «Мы подкопили деньжат и прилетели в Рочестер, Нью-Йорк, – что не так-то близко, – вспоминает Зазула. – Я должен был уговорить их пойти на риск и выпустить наш альбом. Керсио думал, я приеду и сразу все оплачу! Однако он все-таки предоставил мне вполне терпимые условия и дал рассрочку – а это мы могли потянуть».

10 мая 1983 года «Metallica» начала запись. К счастью, их материал был отлично отрепетирован. «Они прибыли на студию во всеоружии, – рассказывает Зазула. – Уже были готовы аранжировки некоторых песен; ребята там кое-что изменили, но это были их собственные песни. Мы все время их подкалывали: „Вы что, других песен не знаете?“». Средств должно было хватить.

В перерывах между сессиями обсуждались варианты названия альбома: сначала возникла идея весьма недвусмысленного «Metal Up Your Ass» («Отметаллим тебе задницу»), которое отвергла их компания-дистрибьютор. «Мы даже обложку придумали: чувак сидит на унитазе, а оттуда появляется тесак и распарывает парню задницу, – вспоминает Зазула. – Дистрибьютор был против. Он сказал, что альбом с таким названием просто не пройдет, такие были времена». Разозлившись на подобную чопорность, группа предложила альтернативные варианты, лучшим из которых стала идея Бертона: «Клифф просто сказал: да убить их всех надо! Это и стало названием пластинки», – ухмыляется Зазула.

В результате работы над «Kill ’Em All» («Убить их всех») были записаны десять песен, каждая из которых в предыдущем году звучала на концертах. «Hit The Lights» открывала альбом и сразу давала представление о скорости и точности исполнения сравнительно новым составом группы. Клифф и Кирк привносили в звучание мелодичность, которой не было на демо-записи «No Life ’Til Leather» с участием Рона Макговни и которая не слишком проявлялась в игре молодого Дэйва Мастейна. Первая песня – очевидно, выражавшая тогдашние стремления «Metallica» (в первой же строчке группа обещала: «Сейчас мы надерем вам задницу!») – была выстроена на быстром риффе, что давало Хэмметту массу возможностей для необузданного самовыражения (хотя, как и многие другие, он признал, что на тот момент в его игре было больше энтузиазма, нежели профессионализма), и включала постепенное нарастание – достаточно необычный прием для металла того времени. Следующий трек, «The Four Horsemen» – длинный, с непредсказуемыми, прерывистыми мотивами, – стал предтечей более сложной, прогрессивной музыки, которую «Metallica» будет писать во второй половине 80-х. Хотя в ее основе лежит простой запоминающийся рифф, песня содержит медленную ровную часть, которую Бертон дополняет классической восходящей прогрессией, которая доходит до самых верхних ладов бас-гитары и сменяется изящным соло Хэмметта. Бернард Доу с улыбкой вспоминает: «„The Four Horsemen“ была переработкой „The Mechanix“, дополненной интерлюдией из „Sweet Home Alabama“ группы „Lynyrd Skynyrd“! Ульриха чуть удар не хватил, когда я написал об этом в рецензии для „Metal Forces“, хотя позднее он все-таки признал, что мои выводы небезосновательны».

Песню «Motorbreath», горячо любимую фанатами и в то время все еще исполняемую на концертах группы, пожалуй, можно назвать гениальной: в основе лежит простой четырехаккордный куплет и прерывистый припев. Текст – классика жанра «дорожного» металла («Дыхание мотора – это моя жизнь, / По-другому я не могу» и так далее), да и соло-партии, опирающиеся на гениальную ритм-гитару Хэтфилда, выделяют песню из общего ряда. За ней идет легко запоминающаяся «Jump In The Fire», которая не имеет ничего общего с трэш-металом и похожа на песни «Judas Priest», а то и (что вполне логично) «Diamond Head»: даже есть припев-кричалка («So come on!»), как в мейнстримовом роке.

Гордость альбома – удивительное басовое соло Клиффа Бертона «Anesthesia (Pulling Teeth)» и следующая за ним образцово-скоростная песня «Metallica» «Whiplash». Соло Клиффа получило высокую оценку у басистов-экспертов: в нем удивительно сочетаются классические трезвучия, близкая к прогрессив-металу секция с «вау-вау» и взрыв жесткого дисторшна под минималистский аккомпанемент барабанной партии Ларса. От слов Джеймса: «Басовое соло, дубль первый», сказанных в студийный микрофон перед соло Бертона, до сих пор мурашки бегут по коже.

Именно «Whiplash» принесла «Metallica» репутацию трэш-метал группы. В ней нет цепляющих припевов или медленных секций: песню отличают очень быстрый ритм, задаваемый Ульрихом, и практически сверхъестественная точность риффа Хэтфилда (хотя в более поздних песнях эта точность будет еще больше усовершенствована), а также стоп-тайм, во время которого Хэтфилд выкрикивает название песни. Следом идут песни поспокойнее: мощная «Phantom Lord» и «No Remorse», которая, по словам будущего концертного фотографа «Metallica» Росса Халфина, «навеяна песней „Hocus Pocus“ группы „Focus“. Вот откуда они взяли рифф. Мне Кирк рассказывал!». Тем не менее стремительная концовка последней может сравниться в свирепости звучания с самой «Whiplash».

«Seek And Destroy» больше всего подходила для интерактивного общения с фанатами: Джеймс призывал толпу подпевать простому припеву, состоявшему из одной строчки: «Searching… seek and destroy!» Этот номер – классический пример раннего творчества «Metallica» с ускорением во второй части и искрометным соло Хэмметта. Альбом завершает «Metal Militia», еще одна попытка группы позиционировать себя: в тексте «Metallica» сравнивается с армией марширующих металлистов, в проигрыш даже добавлены звуки тяжелых шагов и рикошета пуль.

Несмотря на отличный результат, о самом процессе записи у группы остались не слишком приятные воспоминания. В 1986 году Джеймс рассказал журналу «Thrasher»: «Когда мы записывали „Kill ’Em All“, мы совершенно не знали, как работать в студии. Наш так называемый продюсер просто сидел с блокнотом, вычеркивал песни и говорил: „Ну что, как закончим запись, можно в клуб сходить. Кофе там готов?“ Про сами песни – ни слова. Да и попробовал бы он что-то о них сказать, мы бы ответили: „Пошел ты, это наша песня“. Но с точки зрения производства он не помогал нам ни со звуком, ни со всем остальным. Так что впечатления о продюсере у нас были не самые лучшие».

Как бы там ни было, для метал-альбома того времени и того бюджета «KEA» хорош и по подборке песен, и по качеству звука. Больше всего в этом альбоме удивляла, конечно, скорость, с которой «Metallica» играла «Hit The Lights», «Whiplash» и заключительную секцию «No Remorse». Вот что Кирк рассказал «Thrasher»: «Мы знали – как ни старайся, найдутся люди, которые с большой настороженностью отнесутся к нашей музыке, ведь она так не похожа ни на что другое… Мы писали песни, чтоб играть их на нормальной скорости, а потом автоматически начинали играть быстрее». Джеймс добавил, что непревзойденная скорость того альбома объясняется тем, что «…мы постоянно репетировали, и песни становились все быстрее и быстрее, а энергия все нарастала… а на концертах все было еще быстрее. Выпивка, всякие клевые чуваки кругом, да и просто волнение».

Представляет интерес и оформление «Kill ’Em All». На обложке помещен фотоколлаж: кувалда, лужа крови и тень руки – гораздо более ценная с художественной точки зрения картинка, чем тесак, торчащий из унитаза, – кстати, это изображение до сих пор можно увидеть на футболках «Metallica». На обратной стороне напечатана фотография участников группы: музыкантам чуть больше двадцати, хотя они изо всех сил стараются выглядеть старше и мужественней. Все, кроме Кирка, еще в подростковых прыщах, а легкая небритость Ларса вовсе не прибавляет ему зрелости. Тем не менее альбом сыграл такую важную роль на молодой трэш-метал сцене, что обе эти картинки стали культовыми и ни в чем не уступают более ярким обложкам тогдашних альбомов.

Вокал Джеймса, со временем ставший более хриплым и грубым, идеально соответствовал стилистике альбома «Kill ’Em All». Хотя над голосом стоило еще поработать (особенно слышно, как Джеймс фальшивит в песне «Motorbreath» на слове «how» в строчке «It’s how I live my life»), такая сырая манера исполнения идеально подходила этой музыке. Как сказал мне Джон Буш, «Metallica» не теряла надежды привлечь его в качестве вокалиста вплоть до самого момента записи «KEA»: «Когда они готовились к записи „Kill ’Em All“, вопрос о том, хочет ли Джеймс быть вокалистом и хочет ли этого группа, все еще висел в воздухе. Они видели выступление „Armored Saint“ и, видимо, решили – это для меня высший комплимент, – что я мог бы улучшить их звучание». Как они пытались переманить Буша? «Мне звонил Джон Зи, как менеджер „Metallica“, а потом звонил и Ларс, – рассказывает Джон Буш. – Но к тому времени „Armored Saint“ начала набирать популярность. К тому же мы с парнями из „Saint“ вместе выросли, и если б я сказал, что ухожу от них в группу „Metallica“, которую совсем не знаю… Я просто не смог бы, если честно».

Буш не жалеет о своем решении. «Я не ясновидящий, да и кто знал, что ждет группу „Metallica“ в будущем. Наверное, у меня другая судьба. Может, случись все иначе, у нас была бы совсем другая музыка. Но я не хочу, чтоб разговор замыкался на мне… даже после записи альбома они все еще допускали мысль о смене вокалиста, и я был не единственным вариантом. Но Джеймс есть Джеймс. Он оказался изумительным вокалистом! То, как развился его вокал со временем, просто удивительно».

Спустя десять лет Зазула вновь вышел с Бушем на связь, когда из группы «Anthrax» (чьим менеджером он также являлся) ушел Джоуи Белладонна и им потребовался новый вокалист. «Прошло десять лет с тех пор, как Зи начал исполнять обязанности менеджера „Metallica“, – рассказывает Буш. – Клянусь, мы с тех пор ни разу не общались, и вдруг он предлагает мне работать в „Anthrax“! Звонит и говорит: „Ты не поверишь: у меня к тебе опять деловое предложение!“ Вот так ирония судьбы».