Текст книги "Justice For All: Вся правда о группе «Metallica»"

На концерте в «Concert Factory» впервые была исполнена новая песня «Metallica» под названием «The Mechanix». В связи с расширением своего концертного репертуара группа решила сделать еще одну демо-запись, на этот раз более профессиональную, нежели песня для «Metal Massacre» или запись, сделанная перед концертом в «Whisky». Новая кассета из четырех треков – «Hit The Lights», «The Mechanix», «Jump In The Fire» и «Motorbreath» (еще одна быстрая новая песня) – должна была донести имя группы до клубной сцены Лос-Анджелеса и, что удивительно, стала известной под названием «Пауэр-метал демо». Произошло это вследствие забавного стечения обстоятельств.

Позднее Макговни так объяснил ситуацию: «Интересно, как та демо-запись получила название „Пауэр-метал“. Дело было так: я пошел заказывать визитки „Metallica“, которые мы хотели отправить промоутерам клубов вместе с демо-записью. На визитке мы собирались напечатать логотип „Metallica“ и контактный телефон. Но я подумал, что это смотрится как-то скучно, и решил добавить под логотипом какую-нибудь надпись. Я не хотел писать „тяжелый рок“ или „хеви-метал“ и придумал новую формулировку „пауэр-метал“ – мне казалось, это классно звучит. Не слышал, чтобы какая-нибудь группа использовала этот термин до нас».

На бумаге это, может быть, выглядело и неплохо, но перфекционист Ульрих был совсем не в восторге. «Помню, я принес визитки группе, и Ларс жутко взъелся на меня. Он ворчал: „Что ты наделал! Что это вообще за хрень – пауэр-метал?! Поверить не могу, что ты такое отмочил! Мы не можем использовать визитки со словами «пауэр-метал»“. Вот так запись и стала известна как „Пауэр-метал демо“».

Когда кассета была разослана по клубам, промоутеры обратили на «Metallica» внимание. Впрочем, поначалу группе это не помогло – следующий их концерт состоялся в школе Ларса Бэкбей хай-скул 25 мая 1982 года. В этот раз группа играла полноценный сет из десяти песен, пять из которых были каверами «Diamond Head», «Savage», «Sweet Savage» и «Blitzkrieg», плюс собственные их песни – «Hit The Lights» (уже ставшая стандартным началом выступлений), «The Mechanix», «Jump In The Fire», «Motorbreath» и «Metal Militia». В отличие от предыдущих концертов, публика вовсе не принадлежала к фанатам металла и попросту начала расходиться. К концу сета в зале практически никого не осталось. Концерт, тем не менее, примечателен тем, что на нем Джеймс впервые пел и играл на ритм-гитаре вживую. Он наконец признал, что вторая гитара необходима, и в связи с этим расширил свои концертные обязанности.

Начинала формироваться команда, напоминающая будущий состав группы, но оставались спорные моменты. Джеймс, впоследствии ставший поразительно точным и сильным гитаристом, тогда все еще осваивал инструмент, ему было трудно петь и играть одновременно. Из-за этого для концерта в лос-анджелесском клубе «Concert Factory» 28 мая был приглашен другой гитарист, Джефф Уорнер. «Metallica» должна была играть на разогреве у почти позабытых теперь групп «Leatherwolf», «August Redmoon» и «Roxy Rollers». Концерт прошел по плану, однако новый состав не мог сыграться (предположительно причиной стала злость Уорнера на Мастейна, не давшего ему сыграть ни одного соло) – вскоре они снова остались вчетвером, а Хэтфилду опять пришлось взяться за гитару.

Еще одно выступление в «Radio City Hall» в Анахайме состоялось 5 июня и прошло успешно. Как каверы, так и оригинальные треки были отшлифованы. Большие ожидания группа возлагала на предстоящий выход LP-пластинки «Metal Massacre» на доморощенном лейбле Брайана Слейгела «Metal Blade»: выход пластинки был намечен на 14 июня и был для «Metallica» (или для «Mettallica», как гласила надпись на конверте) настоящим шагом вперед. Для музыкального сообщества выход сборника также сыграл куда более важную роль, чем того можно было ожидать. «Metal Massacre» стал не просто очередным независимым релизом, но возможностью для подполья калифорнийского металла выйти за пределы узкого круга демо-записей и клубной сцены и показать себя публике. Пластинка, выпущенная фанатом самостоятельно (Слейгел умудрился даже фамилию Макговни переврать – написал ее как «Макгоуни»), вызывала бурный восторг у металлистов (однако не у СМИ, что удивительно) и за следующие несколько лет была распродана тиражом в 30 000 экземпляров.

На самом деле серия «Metal Massacre» на этом не закончилась, хотя «Metallica» приняла участие только в самом первом выпуске. Вскоре Брайан и его друзья начали работать над составлением второго альбома, уделяя особое внимание андерграунду. Помимо «Metallica» были и другие группы, которые получили свой первый шанс благодаря пластинке «MM» и впоследствии прославились. Наиболее заметна из них «Slayer», чей вокалист Том Арайа поведал, как сборник побудил его группу стремиться к новым вершинам: «Мы слышали два первых сборника „Metal Massacre“ и подумали: „Черт, мы же куда тяжелее!“ Тогда мы написали для третьего выпуска песню „Aggressive Perfector“». Та песня стала хитом среди любителей андерграунда (как и песня «Hit The Lights» среди фанатов «Metallica»). Она была тяжелее и быстрее, чем предыдущие песни, – что стало прямым результатом направления развития сборников «Metal Massacre». Эта серия подпитала волну экстремального металла, набиравшего в то время силу, что подтверждает и Арайа: «Песня „Aggressive Perfector“ не была похожа на музыку, которую мы играли в то время. А ведь она стала эталоном творчества „Slayer“. Мы написали ее только потому, что [услышали те записи]».

Вокалист и гитарист «Celtic Frost» Томас Гэбриэл Фишер вырос в Швейцарии и был отделен от культурной среды обитания «Metallica» тысячами километров. Он вспоминает, какое сильное впечатление на него произвел тот самый первый альбом: «В конце концов мне удалось купить обе версии „Metal Massacre“: я хотел иметь и оригинальное, и более позднее издание, на котором была представлена более новая версия песни „Hit The Lights“ группы „Metallica“».

Фишера поразили не тяжесть и совсем не качество написания песен. В первую очередь, его поразила сама суть трэш-метала, особенно его темп. «От скорости музыки „Metallica“ нам всем просто снесло крышу. В ту пору никто ничего подобного еще не слышал, и это было настоящее откровение». Похоже, такую реакцию разделили тысячи металлистов. Новый стиль металла, трэш, был не только тяжелее, чем все то, что было до него, но и намного, намного быстрее. Такая музыка либо цепляла слушателя, либо оставляла его позади. Редкий жанр может похвастаться тем, что в равной мере вызывает и восторг и отвращение. Ключом к трэшу была скорость, но не все хотели открывать эту дверь.

После выступления в «Concert Factory» в Коста-Меса 26 июня «Metallica» вновь приняла судьбоносное решение. Теперь у них было достаточно своих песен, запись которых стоила того, чтобы потратить на это время, деньги и усилия. Группа собиралась сделать профессиональную демо-запись. Но ребята и не подозревали, какое пламя может разжечь эта искра.

Глава пятая. Правда о трэш-метале

Миф 1: «Metallica» была первой трэш-метал группой.

Миф 2: Первый альбом «Metallica», «Kill ‘Em All», был первым трэш-метал альбомом.

Было ли возникновение трэш-метала случайностью?

Рассказывает гитарист «Venom» Джефф Данн: «Пола Стэнли однажды спросили, как ему пришла в голову гениальная идея грима для „Kiss“, и он ответил: „Если бы кто-то достал из Миссисипи шестнадцать золотых самородков, его бы, черт возьми, никто не назвал гением“. Мы сделали то, что сделали, это произошло само собой».

Так Данн (выступающий под псевдонимом «Мантас») объясняет, что его группа на своем первом альбоме не принимала сознательного решения играть быстрее других. Просто в один прекрасный день им захотелось играть быстро. «Это произошло не в какой-то конкретный момент, – вспоминает Джефф. – Это просто произошло. Первой трэш-метал песней стала „The Witching Hour“». Действительно, «The Witching Hour» – кульминация альбома «Welcome To Hell», и здесь барабанщик «Venom» Тони «Абаддон» Брэй впервые использовал прием ускоренной игры на малом барабане. Это простенькая песня с жестким риффом и звучным ревом вокалиста Конрада «Кроноса» Ланта. Исполнение там весьма своеобразное, и тем не менее песня стала легендой и не раз послужила объектом для создания кавер-версий; самая известная из них принадлежит группе «Slayer».

Особая техника игры на ударных является визитной карточкой трэш-метала, как и быстрые риффы по заглушенной последней струне и пауэр-аккорды (в трэш-метале риффы обычно настолько скоростные, что брать целые аккорды невозможно, хотя многие песни содержат медленные тяжелые части, где используются полные аккорды). Абаддон играл на ударных намного быстрее, чем это было принято в роке и металле. Такая техника игры не только была перенята хардкор-панком, но и стала определяющей для основы всего экстремального металла (одним из поджанров которого является трэш-метал).

Конечно, многие группы уверяли, что именно они играют самую тяжелую музыку – как правило, это делалось для привлечения внимания, – но сама идея «быстрее – значит лучше» возникла только с появлением группы «Venom». Выход альбома «Welcome To Hell», признанного любителями андерграунда и отмеченного прессой (правда, нельзя сказать, что отзывы были только положительными: мастерство музыкантов все еще оставляло желать лучшего), породил целую волну новых групп. Их объединяли стремление к ускоренному темпу и интерес к общей тематике текстов – сатанизму, что крайне раздражало многих наблюдателей, и особенно журналистов. Хотя на сегодняшний день большинство понимает, что трэш-металлисты 1980-х использовали подобные мотивы исключительно с целью шокировать публику, а не из-за каких-то серьезных убеждений, в ту пору это действительно многих отталкивало. И в то же время пробуждало интерес.

Изначально музыкальные вкусы участников «Venom» формировались под воздействием классического рока и металла, однако ситуация изменилась, когда кое-кому из участников захотелось играть более тяжелую и быструю музыку. «Я играл в группе „Guillotine“ с еще одним гитаристом и басистом, который любил выделываться, – вспоминает Данн с улыбкой. – Я сказал: „Давайте играть что-нибудь потяжелее – что-то вроде «Priest», «Motörhead», «Sabbath»“, – и разместил в газете объявление о том, что мы ищем барабанщика. Мы с Абаддоном сразу нашли общий язык, а вот басист заявил: „Либо он, либо я“. Ну я и сказал: „Тогда до свиданья!“».

«Venom» базировались в Ньюкасле, где новая волна британского хеви-метала приобрела особый размах. «В начале восьмидесятых там была целая куча очень хороших групп НВБХМ – „Tygers of Pan Tang“, „Raven“, „Fist“, „Emerson“, „White Spirit“. Просто нам повезло больше, чем им. Они уже были известны в определенных кругах, а потом вдруг – бац! – появилась „Venom“». На вопрос, как его группе удалось добиться большего успеха, чем другим, Данн отвечает: «Я думаю, поклонники металла ждали чего-то нового. Мы же вели себя как панки, и так нас и воспринимали. Люди восхищались: „Ни хрена себе вы молотите!“… Мы выходили на сцену, устраивали дикий грохот, и зрители были в восторге. А другие музыканты в это время старались оттачивать технику игры и все такое».

В Лос-Анджелесе складывалась похожая ситуация: Джин Хоглан, Эрик Петерсон и другие металлисты наблюдали за деградацией «Mötley Crüe» из достойной группы уровня «Judas Priest» в очередной хайр-метал клон. Панк и металл существовали и в Лос-Анджелесе, и в Ньюкасле – и в обоих городах слияние этих двух направлений должно было породить трэш-метал.

На этой ранней стадии продвижению европейского трэш-метала способствовали три группы: «Venom», датчане «Mercyful Fate» и шведская группа «Bathory». Их альбомы отличались мрачностью, агрессивностью и обилием жестких сюжетов. Бюджет их был микроскопичен, что приводило к сырому «незаконченному» звучанию и лишь прибавляло им угрюмого очарования. Но и это еще не все: тексты и названия песен несли на себе скандальный отпечаток сатанизма. Как объясняет вокалист «Mercyful Fate» Кинг Даймонд, желание пугать и шокировать возникло из вполне определенного источника: «Это все Элис Купер. В семьдесят пятом году я побывал на его концерте в поддержку „Welcome To My Nightmare“ в Копенгагене. Хотя на нем было не так много грима, он выглядел совершенно нереальным. Я хорошо помню, что стоял совсем рядом со сценой и мне казалось, что если я протяну руку и дотронусь до Купера, то он исчезнет».

Уставший от постоянных вопросов о его отношении к сатанизму, Даймонд все же считает эту тему достойной внимания: «Люди часто спрашивают: „Ты сатанист?“ И я говорю: „Для начала скажите, как вы понимаете сатанизм, а потом я отвечу“». В конце концов, в Америке существует Церковь Сатаны со своей сатанинской Библией и другими трудами, написанными основателем Церкви Антоном ЛаВеем. «Я разделяю философские воззрения Антона ЛаВея, – продолжает вокалист „Mercyful Fate“. – Когда я впервые читал его книги, я понял, что там написано о моей жизни. И о моих ценностях. В то же время в сатанизме есть огромные пробелы – там ничего не сказано о том, кого нужно слушать, в какого бога верить. Там вообще ничего не написано о богах. Эти книги просто советуют делать то, что тебе нравится, потому что мы все равно ничего не знаем наверняка. Так что если люди считают меня сатанистом только из-за того, что я разделяю такую философскую позицию, то они правы. Ну а если меня спросят, верю ли я, что кровь младенцев придает силы и изгоняет демонов, то отвечу: нет, в это я не верю».

В 1982 году «Venom» вновь заявила о себе, выпустив второй альбом, «Black Metal». Позднее «блэк-металом» стали называть любой металл, связанный с темой зла. СМИ и фанаты начали применять этот термин в отношении любых маломальски мрачных метал-групп, и те ответили им возведением этой мрачности до беспрецедентного уровня. Хотя и спустя двадцать лет блэк-метал живет и процветает – прежде всего в Скандинавии («Dimmu Borgir», «Immortal», «Mayhem» и др.) и Великобритании («Cradle Of Filth», «Hecate Enthroned»), – как ни странно, самыми главными в этом жанре продолжают считаться две американские группы – «Slayer» и дэт-метал группа «Deicide». Тем не менее между ними существует огромная разница. Группа «Slayer» в начале 90-х оставила дьявольщину и обратилась к более реалистичным темам – таким как войны и разложение общества. Том Арайа: «Многие наши сатанинские тексты были написаны гитаристом Керри Кингом, а он был большим выдумщиком». «Deicide» же всегда твердо верили в сатанизм. Фронтмен Гленн Бентон объясняет: «Я знаю, во что я верю, и, когда я пишу тексты, я не пытаюсь никого оскорбить или обратить в сатанизм. Просто я разделяю многие идеи сатанизма».

В 1981 году антихристианские темы, поднятые группами «Slayer» и «Deicide», могли привести к массовым протестам и запрету на их песни, но, к счастью, зенит их творчества еще не наступил, и на той ранней стадии умеренная метафоричность групп «Venom», «Mercyful Fate» и «Bathory» вполне соответствовала условиям индустрии. Фронтмен группы «Kreator» Милле Петроцца, чья группа в конце 80-х возглавила вторую лигу трэш-метала, рассказывает: «Мы в ту пору играли каверы на песни групп „Raven“, „Twisted Sister“ и „Priest“, но, когда я услышал „Venom“, наша музыка полностью переменилась».

Третий столп первой волны трэш-метала, группа «Bathory», стояла особняком: она была изолирована от остальных групп этого жанра, поскольку участники жили в провинциальной Швеции, и формировалась в основном под воздействием панка. Изначально «Bathory» – детище человека под псевдонимом Квортон (настоящее его имя неизвестно; как признался Квортон автору этих строк в 2002 году, все якобы «настоящие имена», которые можно найти в различных журналах и публикациях, тоже выдуманы. – Дж. М.), выросшего вдали от остального музыкального мира: «В Стокгольме был один магазин, „Heavy Sound“, где продавали пластинки зарубежных хеви-метал групп, – вспоминает он. – Спустя три или четыре месяца после выхода нашего первого альбома в июне восемьдесят четвертого, продавец показал мне один из альбомов „Venom“, и я понял, что формируется целое новое направление».

Тем не менее группа «Bathory» оказала огромное влияние на волну экстремального металла, развернувшуюся в восьмидесятые и позже, хотя сатанинские темы, к которым поначалу тяготел и Квортон, лишились былой популярности.

В США христианские группы всегда играли особую роль как в обществе, так и в политических кругах, и это сказалось на отношении к первым трэш-метал группам в начале 80-х. Как вспоминает Том Арайа: «Из-за названий наших альбомов „Show No Mercy“ и „Hell Awaits“ на них вылили много дерьма, досталось и альбому „Reign In Blood“».

Многие музыканты относились к этому вопросу с большой иронией. Джон Буш из группы «Anthrax» заявил рок-исследователю Хавьеру Расселу следующее: «Что касается сатанизма, это все бред. Дьявол мне неинтересен. Я его не знаю, я с ним не встречался, так что с какой стати я должен писать о нем песни? В любом случае, встречаться с ним я и не хочу, он ублюдок. Эти разговоры о дьявольщине переходят все границы. Большинство команд, которые пишут песни о Сатане, просто выбирают что попроще». А вот что Кирк Хэмметт сказал журналу «Guitar World» в 1988 году: «Мне вся эта сатанинская тематика не нравится. Это для тех, у кого плохо с воображением. Можно, конечно, спеть пятьдесят песен про то, как ты завтракал с Сатаной, но такое не для меня. Это просто глупо».

Так считали многие, и с течением времени антихристианский элемент трэш-метала сохранился лишь в блэки, в меньшей степени, в дэт-метале. Сами «Venom» – зачинщики всего этого, прародители трэш-метала и изобретатели термина «блэк-метал» – остались на хорошем счету у музыкантов и критиков метал-сцены, но так и не добились коммерческого успеха. Джефф Данн вспоминает: «Мы утверждали, что станем самой крутой и самой быстрой группой, – впрочем, так говорили про себя все группы, – но я считаю, что частично мы воплотили эту идею в жизнь. И еще я считаю, что мы проложили путь многим другим группам». Не кажется ли Джеффу, что другие группы взяли его идею трэш-метала и использовали ее в своих целях? Безо всякой горечи он отвечает: «В каком-то смысле это так… но я помню, как где-то в восемьдесят пятом „Slayer“ играл у нас на разогреве – не помню, где это было, – и я смотрел на них и думал: „Ни фига себе вытворяют!“ У нашего гитариста дар речи пропал от мощной музыки „Slayer“, настолько они превосходили нас в том, что касалось блэк-метала. А если взять современный норвежский металл, все эти их оркестровые штуки, ясно, что это уже новая стадия».

Данн знает, какое место его группа занимает в рейтинге фанатов металла, но не питает иллюзий относительно цикличной природы музыки: «Меня часто спрашивают: „Каково это, войти в историю в качестве основателя блэк-метала?“ Но я считаю, что обязан тому влиянию, которое на мое творчество оказал Даунинг из „Judas Priest“. Он был моим героем. Хотя если он сам это прочитает, то наверняка скажет: „Что это за фигня, как это я повлиял на него? Да они ни хрена на нас не похожи!“».

Многие прославленные металлисты до сих пор с уважением вспоминают «Welcome To Hell» и последующие альбомы «Venom». Вокалист нью-йоркской трэшевой группы «Overkill» Бобби «Блиц» Эллсворт рассказывает: «„Welcome To Hell“ был настоящим прорывом. Когда мы с нашим басистом были совсем еще подростками, мы как-то целую неделю отдыхали – только пили и развлекались с телками, – и вот этот альбом стал саундтреком к той неделе». Вокалист Милле Петроцца говорит об альбомах «Venom» более проникновенно – как о событии, изменившем его жизнь: «В Эссене была дискотека под названием „Калейдоскоп“. Мы туда ходили каждый понедельник, когда там до начала запланированной программы два часа крутили металл. Однажды диджей поставил что-то новое и совершенно экстремальное. Я подошел к диджейской будке и спросил, что это было. Он сказал, что это группа „Venom“. В музыкальном плане тот день изменил мою жизнь».

Конечно, группа «Venom» нравилась не всем. Микаэль Акерфельдт из прогрессивной шведской группы «Opeth» признается: «Я „Venom“ не любил, мне казалось, они плохо играют. Мне больше нравилась группа „The Scorpions“. Я знал, что есть команды, которые могут быть быстрыми и экстремальными, но в то же время держать себя в руках. В некоторых трэш-группах играли очень хорошие музыканты, а для меня это было важно». Хотя такое мнение было далеко не единичным, другие группы быстро заражались вирусом трэша – например, швейцарская «Hellhammer», в которой играл юный Томас Гэбриэл Фишер. Развивались и скорость музыки, и сама суть ее уникальности. По мнению Джона Буша, причины этого не совсем понятны: «Не знаю, почему все вдруг решили играть быстрее. Все начали повторять: „Я могу быстрее, я могу быстрее“. А потом дэт-метал и блэк-метал открыли целый новый мир». Тем не менее Буш один из тех немногих, кто отметил влияние классики на трэш-метал, сравнив приемы ускоренной игры на ударных с традиционной европейской музыкой: «Это не что иное, как полька, внедренная в металл».

Тем не менее по одному очень важному вопросу мнения Буша и многих других совпали: в то время как скорость трэша пришла от «Venom», а тексты и «сырость» звучания – от панка, был и еще один важный источник влияния на экстремальный металл, а именно группа «Motörhead». Одна только их жизненная позиция могла стать источником вдохновения. Как вспоминает Джин Хоглан, первое выступление этого британского трио (иногда они играли и вчетвером) в Америке стало настоящим откровением: «Я видел „Motörhead“ здесь в восьмидесятом, когда они играли на разогреве у Оззи Осборна. Толпа не знала, что о них думать. А мне показалось, что это очень круто – так озадачить толпу! Все ждали Оззи, а я балдел от „Motörhead“». Журналист Боб Налбандиан добавляет: «Альбом „Ace Of Spades“ вдохновил многих трэш-металлистов. Когда я впервые его услышал, я был просто в восторге!»

По иронии судьбы фронтмен «Motörhead» Иэн «Лемми» Килмистер, ветеран ритм-энд-блюзовой группы «The Rocking Vickers» и психоделических групп «Sam Gopal’s Dream» в 60-е и «Hawkwind» в 70-е, – не фанат экстремального металла и отказывается считать свое творчество одним из источников влияния на этот жанр. «Это просто смешно, – говорит он. – Меня передергивает, когда я это слышу. Мне такая музыка не нравится – и хотя дилетанту она может казаться очень похожей на нашу, это совсем не так».

Но Лемми проявляет излишнюю скромность. Сам факт существования его группы дал толчок к развитию целого нового жанра.

То, что трэш-метал вышел из маленьких, порой андерграундных и всегда нищих студий звукозаписи, не вызывает сомнений. Одной из таких студий была «Neat», работавшая с группами, оттачивавшими свое мастерство в небольших клубах. В начале 80-х такие группы, как «Venom» и «Bathory», не появлялись ни на радио (боже упаси!), ни в Интернете, ни в журналах, а следовательно, мир впервые узнал об их музыке лишь гораздо позже, когда трэш стал прерогативой более известных групп и звукозаписывающих компаний с более крупным бюджетом. Пионеры жанра так и остались в тени, завоевав признание лишь немногочисленных фанатов, следивших за их творчеством с самого начала.

В то время как одни считают основателем движения группу «Metallica», другие утверждают, что жанр существовал и развивался еще до их появления. Как же было на самом деле? Кто же впервые использовал слово «трэш» в сочетании со словом «метал»?

Гитарист «Testament» Эрик Петерсон вспоминает, что поначалу превалировал другой термин, возникший как результат баловства многих музыкантов наркотиками. «До появления термина „трэш-метал“ мы говорили „спид-метал“, – рассказывает он. – Многие из нас принимали „спиды“. Мы зависали – например, у Пола Балоффа – в ночь „с пятницы на воскресенье“! Все было очень мрачно, по-сатанински. Мы были настоящим кланом». Другие говорили об этом не так откровенно. Например, гитарист „Dark Angel“ Эрик Мейер рассказывает: «Наш барабанщик Джин Хоглан называл нас „кофеиновыми металлистами“, потому что не хотел, чтобы с нашими именами были связаны какие-либо нелегальные вещества».

Нил Турбин, бывший вокалист «Anthrax», подтвердил этот факт в интервью «Metal Sludge»: «Когда „Anthrax“ и „Metallica“ зарождались, термин „трэш-метал“ не использовался. Такую музыку называли „пауэр-метал“ или „спид-метал“». Конечно, название «пауэр-метал» (который теперь обозначает чистый, быстрый, но необязательно экстремальный металл вроде того, что играют «Helloween», «Iced Earth» и «Gamma Ray»), вполне могло быть позаимствовано у демо-записи «Metallica», сделанной в 1982 году, когда Рон Макговни добавил это определение на прилагающиеся к кассетам визитки. Турбин утверждает, что источником термина «трэш-метал» является песня «Metal Thrashing Mad» с первого альбома «Anthrax». «Помню, что увидел эту фразу в восемьдесят четвертом году в журнале „Kerrang!“ в обзорах групп „Anthrax“ и „Exciter“, – рассказывает он. – Тогда я впервые увидел словосочетание „трэш-метал“ в СМИ, да еще и применительно к нашей музыке».

Вероятно, именно тогда термин был впервые использован в СМИ, однако фанаты приняли его не сразу. На самом деле некоторые известные журналы поначалу вообще не хотели использовать это определение. Журналист Гарри Шарп-Янг вспоминает: «Я очень хорошо помню, как понятие „трэш“ бичевали в мейнстримовой английской рок-прессе. Впрочем, вскоре СМИ изменили свою позицию, и не в последний раз!» Брайан Слейгел размышляет о происхождении этого выражения: «Интересно, кто придумал этот термин. Думаю, произошло это в восемьдесят втором или третьем году, и наверняка в Сан-Франциско, где этот жанр был так популярен».

Точный год возникновения термина «трэш-метал» неизвестен. Кейтон Де Пена из группы «Hirax» считает, что это могло произойти и гораздо раньше: «Я думаю, это был восьмидесятый. Изначально так называли самый грубый металл. Поскольку уже существовала новая британская волна хеви-метала, нужно было придумать термин для обозначения нашего звучания». Байрон Робертс из группы «Bal-Sagoth», напротив, считает, что это случилось намного позднее: «К середине восьмидесятых термин „трэш“ уже регулярно мелькал в американской и британской метал-прессе, именно тогда я и столкнулся с его повсеместным использованием». Силеноз из «Dimmu Borgir» поддерживает эту точку зрения: «Мне кажется, этот термин начал оформляться где-то в восемьдесят четвертом или пятом году. Некоторые группы даже включали слово „трэш“ в названия своих песен, и я думаю, что термин в какой-то мере стал синонимом быстрого агрессивного металла, который они играли». Есть и те, кто вообще не участвует в подобных дебатах. Джим Мартин, бывший гитарист «Faith No More», говорит: «Мне кажется, что термин был изобретен за закрытыми дверьми пузатыми маркетологами в пиджаках. Не помню, чтобы я когда-нибудь употреблял это название».

В чем-то Мартин прав. Музыкальным журналистам будто не терпелось придумать новую классификацию металла. Это до сих пор вносит немалую путаницу, разобраться в которой под силу только экспертам. Помимо трэша и пауэр-метала современные фанаты металла могут увлекаться блэк-металом, тру-металом, дум-металом, ню-металом и традиционным хеви-металом, а также поджанрами каждого стиля: «олдскул», «эпик», «брутал», «эмбиент», «симфонический», «экспериментальный», «авангардный». Возможно, раньше и вправду все было проще и лучше, как предполагает Гленн Бентон из «Deicide»: «Когда мы слушали всю эту фигню, не было такого понятия, как „дэт-метал“, был просто металл. Либо блэк-метал, либо просто металл. Причем то, что тогда называлось блэк-металом, теперь считается дэт-металом – блэк-металом мы называли все, что имело отношение к сатанизму, например „Venom“. Я тогда все подряд слушал: „Black Sabbath“, „Venom“, „Sodom“, „Destruction“, „Possessed“».

Группа Бентона – идеальный пример царящей сегодня неразберихи. «Deicide» подпадает сегодня под жанр дэт-метал, несмотря на их сатанинские тексты, что в начале 80-х служило бы основанием для отнесения их к блэк-металу. Как тут не запутаться? Сам Бентон признается, что недоволен существующими классификациями: «Мне вообще не нравится термин „дэт-метал“. Когда мы пишем песни, мы же не говорим: „Круто, чувак, да это самая тяжелая песня в стиле «дэт-метал», какую я когда-либо слышал!“». То же справедливо и в отношении «Bathory», чей стиль описывается разными авторами как трэш-метал, блэк-метал, просто хеви-метал или смесь этих трех жанров. Квортон объясняет: «Все, что тогда звучало не как НВБХМ, называлось блэк-метал. На самом деле, когда в восемьдесят четвертом году нас начали спрашивать, сколько мы уже играем блэк-метал, мы не знали, что сказать, потому что решили, что они имеют в виду одноименный альбом „Venom“». Квортон считает, что придумал новый жанр: «Я часто говорил, что мне нравится дэт-метал, и пусть мне докажут, что кто-то использовал такой термин раньше меня, до сентября восемьдесят четвертого года». Интересно, что вокалист и басист «Possessed» Джефф Беккера утверждает, что термин придумал он, причем приблизительно в то же самое время.

Но критики любят раскладывать искусство по полочкам и придумывать терминологию. К 90-м метал-сцена была раздроблена на такое количество жанров, что был выработан более общий термин – «экстремальный металл», – обозначавший трэш-, спид-, блэк– и дэт-метал и противопоставленный таким традиционным хеви-метал группам, как «Iron Maiden» и «Judas Priest», а также глэм-металу «Poison», «Warrant», «Ratt», «Mötley Crüe» и (совсем недолго) «Bon Jovi».

Экстремальный металл – расплывчатый термин, имеющий множество интерпретаций, однако большинство знатоков с уверенностью относят группу «Metallica» именно к нему. Вот как объясняет это журналист Мартин Попофф: «Можно сказать, что экстремальный металл начался с альбома „Stained Class“ группы „Judas Priest“. Но конечно, надо принять во внимание и новую волну британского хеви-метала, а также три альбома „Motörhead“, выпущенные до восьмидесятого года. Те альбомы „Motörhead“ стали настоящей вехой в развитии экстремальной музыки. Пожалуй, следующей вехой была группа „Venom“. В своей безалаберной нелепой манере они умудрились изобрести трэш-, спид– и блэк-метал. Кроме того, в основу трэша легла еще одна сомнительная идея: использовалась она редко, но метко – как правило, в блэк-метале, – и состояла в нарочито некачественной записи или черновой записи без дальнейшей обработки. Это было очень экстремально, впрочем, как и их графика, тексты, звуки рвотных позывов, внешний вид, позы».