Текст книги "Возвращение домой. Как исцелить и поддержать своего внутреннего ребенка"

Притча
Двойная трагедия Руди Вернувшегося[3]3
  По мотивам «Странной жизни Ивана Осокина» П. Д. Успенского.


[Закрыть]

Жил да был давным-давно человек по имени Руди Вернувшийся. Он прожил трудную и трагическую жизнь. Умер он недовольным жизнью и отправился в темное место.

Повелитель Тьмы, видя, что Руди был взрослым ребенком, почувствовал, что может усилить тьму, дав Руди шанс прожить свою жизнь заново. Видите ли, у Повелителя Тьмы была такая миссия – поддерживать тьму, а еще лучше, делать ее еще темнее. Он сказал Руди, что у него нет никаких сомнений в том, что Руди снова совершит все те же ошибки и переживет те же трагедии, что и раньше!

Он дал Руди одну неделю, чтобы тот подумал и принял решение.

Руди думал долго и напряженно. Он догадался, что Повелитель Тьмы хочет обмануть его. Конечно, он совершит те же ошибки, поскольку будет лишен воспоминаний о прошлой жизни. Без таких воспоминаний избежать ошибок будет просто невозможно.

Представ наконец перед Повелителем, он отказался от его предложения.

Повелитель Тьмы, знавший «тайну» существования раненого внутреннего ребенка, не испугался отказа Руди. Он сказал ему, что вопреки устоявшимся традициям Руди будет позволено вспомнить все о своей прошлой жизни. Повелитель Тьмы знал, что, даже имея воспоминания, Руди все равно совершит точно такие же ошибки и будет страдать из-за своей жизни.

Руди усмехнулся про себя. «Наконец-то, – подумал он, – я смогу совершить настоящий прорыв». Но Руди ничего не знал о «тайне» существования раненого внутреннего ребенка.

Конечно же, хотя он мог в деталях предвидеть каждую катастрофу, которую переживал ранее, он повторил свою болезненную и трагическую жизнь. Повелитель Тьмы остался крайне доволен.

Часть I
Проблема раненого внутреннего ребенка

Внезапно осветились забытые комнаты в сумрачном доме детства. И я понял, почему я так скучал по дому, будучи у себя.

Г. К. ЧЕСТЕРТОН

Введение

Бакминстер Фуллер, один из самых творческих людей нашего времени, любил цитировать стихотворение американского писателя и поэта Кристофера Морли о детстве:

 
Из всех известнейший сонет —
О том, как вырос наш поэт:
Ведь нет стихов прекрасней в мире,
Когда тебе всего четыре.
 
 
И хоть не позволяют годы
Стать частью импульса природы,
Ты друг лугов, зверей и птиц,
Герой рифмованных страниц.
 
 
Надежд и сил – все через край,
И каждый день, как новый рай,
Что требует в делах упорства
Без капли страха и притворства!
 
 
В твоих глазах нет удивленья,
Нет осознанья и сомненья:
Ты веришь в тайны, кроха нежный,
И постигаешь мир безбрежный.
 
 
И рифме жизни, в слоге этом,
Быть может, станешь ты поэтом,
Но разве можно счесть грехом,
Что раньше сам ты был стихом.
 

Так что же происходит с нами в самом начале пути, когда все мы являемся «самой Поэзией»? Как эти «нежные крохи» становятся убийцами, наркоманами, преступниками и сексуальными насильниками, жестокими диктаторами и морально деградирующими политиками? Как все они превращаются в «ходячую рану»? Мы видим их повсюду, они окружают нас: испуганные, сомневающиеся, встревоженные, подавленные, переполненные нереализованными желаниями. Несомненно, потеря нашего врожденного человеческого потенциала является величайшей трагедией из всех.

Чем больше мы стараемся узнать о том, как мы утратили нашу способность восхищаться и творить, тем больше мы открываем для себя возможностей и способов вернуть их. Возможно, мы даже сможем что-то изменить и не допустить, чтобы такое произошло с нашими детьми в будущем.

Глава 1
Как ваш раненый внутренний ребенок влияет на вашу жизнь

Человек… в тисках накопившейся боли говорит неподобающие вещи, совершает бессмысленные поступки, теряет контроль над ситуацией и переживает ужасные чувства, которые не имеют ничего общего с настоящим.

ХАРВИ ДЖЕНКИНС

Я представить себе не мог, что когда-нибудь буду вести себя настолько по-детски. Мне было сорок, а я истерил и кричал, пока все – моя жена, моя падчерица и мой сын – не пришли в ужас. Потом я сел в машину и уехал. И вот я сидел совсем один в мотеле в разгар нашего отпуска на острове Падре в Техасе. Мне было ужасно одиноко и жутко стыдно.

Когда я попытался восстановить события, которые подтолкнули меня к этому демаршу, я ничего не мог вспомнить. Это привело меня в замешательство. Я словно пробудился от дурного сна. Больше всего на свете я мечтал о теплых, любящих и доверительных семейных отношениях. Но вот уже третий год подряд я буквально взрывался во время нашего отпуска. Я и раньше уходил эмоционально – но никогда не хлопал дверью и не уходил физически.

Было ощущение, будто я перешел в какое-то измененное состояние сознания. Боже, я себя просто ненавидел! Что вообще со мной происходило?

Инцидент на Падре-Айленд произошел в 1976 году, через год после смерти моего отца. С тех я разобрался в причинах этих цикличных приступов ярости/убегания. Главная подсказка пришла ко мне именно во время того побега на острове. Пока я сидел, одинокий и пристыженный, в убогом номере мотеля, перед глазами начали всплывать воспоминания о моем детстве. Я вспомнил один сочельник, когда мне было лет одиннадцать. Я лежал в своей темной комнате, натянув на голову одеяло и не желая разговаривать с отцом. Он вернулся домой поздно, слегка выпивший. Я хотел наказать его за то, что он испортил нам Рождество. Я не мог выразить свой гнев словами, поскольку меня всегда учили, что это один из смертных грехов и особенно неприемлемый по отношению к родителям. На протяжении многих лет мой гнев разлагался, оплетая душу плесенью. Подобно голодной собаке, запертой в подвале, он сорвался с цепи и превратился в ярость. Большую часть времени я усердно держал ее в узде. Я был хорошим. Я был самым милым папочкой, которого можно было только себе представить, – пока я больше не мог это выносить. И тогда я превращался в Ивана Грозного.

Я осознал, что такое поведение в отпуске было спонтанной регрессией во времени. Когда я бушевал и наказывал свою семью отстраненностью, я возвращался в детство, где я когда-то проглотил свой гнев, выразив его единственным доступным для ребенка способом – наказал других, не желая с ними общаться. Теперь, будучи уже взрослым, когда у меня заканчивался приступ эмоционального или физического протеста, я чувствовал себя одиноким и пристыженным маленьким мальчиком, каким был раньше.

Теперь я знаю точно, что когда развитие ребенка наталкивается на препятствие, когда он подавляет в себе чувства, особенно гнев и обиду, то он вырастает во взрослого, внутри которого продолжает жить рассерженный и обиженный ребенок. И этот ребенок, сам того не желая, будет периодически влиять на поведение взрослого человека.

Поначалу может показаться нелепым, что маленький ребенок продолжает жить во взрослом теле. Но происходит именно так. Я верю, что этот забытый, раненый внутренний ребенок прошлого является главным источником человеческих страданий. Пока мы не излечим и не защитим его, он будет продолжать контролировать нас и отравлять нашу взрослую жизнь.

Я попытаюсь объяснить, каким именно образом раненый внутренний ребенок может делать наше существование невыносимым. Ниже приведены примеры, при помощи которых он может саботировать нашу взрослую жизнь. (В конце этой главы вы найдете тест, благодаря которому сможете определить, насколько сильно ранен ваш внутренний ребенок.)

• Созависимость

• Противоправное поведение

• Нарциссические расстройства

• Проблема доверия

• Отыгрывание вовне/на себя

• Магическое мышление

• Проблема близких отношений

• Недисциплинированность

• Аддиктивное/компульсивное поведение

• Искажение мышления

• Пустота (апатия, депрессия)

Я определяю созависимость как болезнь, характеризующуюся потерей идентичности. Быть созависимым – значит быть оторванным от своих чувств, потребностей и желаний. Вот несколько примеров.

Первилия слушает, как ее молодой человек рассказывает о своих проблемах на работе. В ту же ночь она не может заснуть, потому что постоянно прокручивает в голове его проблемы. Она переживает его чувства, но не свои собственные.

Когда девушка Максимилиана решает порвать с ним после полугода отношений, он чувствует, что хочет покончить с собой. Он верит, что без ее любви он ничего не значит. У Максимилиана нет чувства самоуважения, которое шло бы изнутри, он искренне считает, что его ценность как личности зависит от других людей.

Муж Джолиши спрашивает ее, не хочет ли она куда-нибудь сходить вечером. Она немного сомневается, но в итоге говорит «да». Он спрашивает, куда бы она хотела пойти. Она отвечает, что это не имеет значения. Он ведет ее в барбекю-бар «Викинг», а затем в кино, где они смотрят «Возвращение убийцы с топором». Джолиша остается недовольна проведенным временем, обижается на мужа и не разговаривает с ним неделю. Когда он спрашивает ее: «В чем дело?», она отвечает: «Ни в чем».

Джолиша – сама «доброта». Все вокруг только и говорят о том, насколько она милая. На самом деле она только притворяется милой. Она постоянно играет роль. Милая Джолиша – это всего лишь ее ложное «Я». В действительности она не знает, что ей нужно или чего она хочет. У нее нет ни малейшего понятия о ее подлинном «Я».

Джейкоби, 52 года. Он приходит ко мне на консультацию, потому что у него уже два месяца роман с 26-летней секретаршей. Джейкоби говорит мне, что не знает, как это произошло! Джейкоби – старейшина в своей церкви и уважаемый член Комитета по вопросам морали. Он возглавил борьбу за искоренение порнографии в своем городе. На самом деле Джейкоби соблюдает религиозные «обряды». Он полностью утратил связь со своим сексуальным влечением. После многих лет активного подавления его сексуальное влечение все-таки взяло верх.

Бискейн принимает проблему избыточного веса своей жены близко к сердцу. Он сильно ограничил их социальную жизнь, потому что ему неловко появляться с супругой на людях. Бискейн понятия не имеет, где проходит граница между ним и его женой. Он верит, что о нем как о мужчине будут судить исключительно по тому, как выглядит его супруга. У его партнера по бизнесу Бигелоу есть любовница. Он периодически заставляет ее взвешиваться, чтобы убедиться, что она поддерживает свой вес. Бигелоу – еще один пример человека, у которого нет понимания собственного «Я». Он считает, что его мужские качества зависят от веса его любовницы.

Офелия Олифант требует, чтобы муж купил ей «мерседес». Она также настаивает, чтобы он сохранил их членство в загородном клубе «Ривер-Вэлли». Олифанты по уши в долгах, живут от зарплаты до зарплаты. Они тратят огромное количество сил, закрывая один кредит за другим, все ради того, чтобы создавать видимость богатой жизни. Офелия считает, что ее самооценка зависит от поддержания надлежащего имиджа. У нее нет понимания собственного «Я».

Во всех этих историях мы видим людей, которые ищут свою идентичность вовне. Это наглядные примеры проявления созависимости.

Нездоровые семейные системы являются благоприятной почвой для развития созависимости. Например, все члены семьи, где живет алкоголик, становятся созависимыми от его пагубной привычки. Поскольку употребление алкоголя угрожает благополучию каждого, они начинают приспосабливаться, проявляя бдительность (находясь в состоянии постоянного напряжения).

Адаптация к стрессу была задумана природой как временное состояние, но никак не хроническое. Со временем человек, живущий рядом с кем-то, кто страдает хронической алкогольной зависимостью, теряет связь со своими внутренними сигналами – собственными чувствами, потребностями и желаниями.

Дети нуждаются в безопасности и здоровом моделировании эмоций, чтобы понимать свои внутренние сигналы. Им также нужна помощь, чтобы научиться отделять мысли от эмоций. Когда семейная среда наполнена насилием (эмоциональным, физическим или сексуальным), ребенку приходится сосредотачивать все свое внимание исключительно на внешних факторах. Со временем он теряет способность развивать чувство собственного достоинства. Не имея здорового внутреннего стержня, человек обречен на поиски удовлетворения во внешнем мире. Он обречен на созависимость, а это явный симптом раненого внутреннего ребенка. Созависимое поведение указывает на то, что потребности человека в детстве не были удовлетворены, и это лишило его возможности открыть свое истинное «Я».

Мы склонны думать, что все люди, чей внутренний ребенок ранен, – милые, тихие и многострадальные. Но на самом деле раненый внутренний ребенок несет ответственность за большую часть насилия и жестокости в мире. Гитлера регулярно избивали и унижали в детстве. Он был вынужден справляться с токсическим чувством стыда, которое прививал ему отец – внебрачный сын еврея-домовладельца. Пережитое насилие Гитлер спроецировал в самой крайней форме жестокости на миллионы невинных людей.

Мне вспоминается мой клиент Доусон. Когда он пришел ко мне за консультацией по поводу проблем в семейной жизни, он работал вышибалой в ночном клубе. Он рассказывал мне о том, как сломал челюсть человеку в начале недели. Он страстно описывал, как тот человек вынудил его сделать это. Он разозлил Доусона своим поведением. Часто в ходе моих консультаций с Доусоном он говорил в подобной манере. Люди, преступающие черту, как правило, не считают себя виноватыми в произошедшем.

В процессе нашей совместной работы стало ясно, что в действительности Доусон был напуган. Когда он испытывал страх, в нем просыпался маленький мальчик, которым он был когда-то. Его отец был жестоким и нередко применял физическую силу по отношению к нему. Оставаться тем маленьким мальчиком, дрожащим перед лицом ярости своего отца, во взрослой жизни было небезопасно, поэтому Доусон стал отождествлять себя с личностью своего отца. Он превратился в него. Когда вокруг происходило что-то такое, что напоминало ему сцены пережитого насилия в детстве, Доусон становился своим жестоким отцом, ранившим других людей так же, как когда-то ранил своего сына.

Противоправное поведение, являющееся основным источником человеческих страданий, является результатом насилия в детстве, а также неразрешенного горя от этого жестокого обращения. Некогда беспомощный ребенок вырастает во взрослого преступника. Чтобы понять это, мы должны признать, что многие формы жестокого обращения с детьми фактически превращают ребенка в преступника. Особенно это относится к физическому, сексуальному и эмоциональному насилию. Психиатр Бруно Беттельгейм придумал термин для этого процесса: «идентификация с агрессором». Сексуальное, физическое и эмоциональное насилие настолько пугают ребенка, что он буквально не может оставаться самим собой во время акта насилия. Чтобы пережить боль, он теряет всякое чувство своей идентичности и вместо этого отождествляет себя с обидчиком. Беттельгейм проводил свои исследования в основном среди выживших в немецких концентрационных лагерях.

На одном из моих недавних семинаров терапевт из Нью-Йорка подняла руку. Она сказала, что она еврейка, а затем продолжила рассказывать нашей группе ужасные подробности о том, что пережила ее мать в нацистском концентрационном лагере. Самой поразительной частью ее истории было то, что ее мать обращалась с ней так же, как нацистские охранники обращались с ее матерью. Она плевала ей в лицо и называла еврейской свиньей, когда девочке было всего три года.

Еще большую тревогу вызывает поведение сексуальных преступников. Чаще всего они сами подвергались сексуальному насилию в детстве. И, растлевая других детей, они воспроизводят те модели жестокого поведения, которые пережили в свои детские годы.

Хотя в большинстве случаев противоправное поведение уходит корнями в детство, оно не всегда является результатом жестокого обращения. Некоторые правонарушители были попросту избалованы своими родителями, и это ощущение вседозволенности породило в них чувство превосходства над другими. Такие избалованные дети убеждаются в том, что они заслуживают особого отношения к себе со стороны окружающих и что они в принципе не могут сделать ничего плохого. Они теряют всякое чувство ответственности, полагая, что в их проблемах всегда виноват кто-то другой.

Каждый ребенок нуждается в безусловной любви – по крайней мере, в самом начале. В отсутствии беспристрастного взора со стороны родителя или опекуна ребенок не имеет возможности узнать, кто он такой. Каждый из нас был частью «мы», перед тем как превратиться в самостоятельное «Я». Нам нужно было это зеркало, которое бы отражало все части нас самих. Нам нужно было видеть, что мы значимы, что к нам относятся серьезно, любят и принимают любую нашу часть. Нам также нужно было знать, что на любовь наших опекунов можно положиться. Это были наши здоровые нарциссические потребности. И если мы не удовлетворили их, то наше понимание нас самих было серьезно искажено.

Обделенный в своих нарциссических потребностях внутренний ребенок отравляет жизнь взрослого своей ненасытной жаждой любви, внимания и привязанности. Требования ребенка будут саботировать любые отношения со взрослыми, потому что, сколько бы любви ни было, ее никогда не будет достаточно. Обделенный в своих нарциссических потребностях взрослый человек не может добиться их удовлетворения, потому что в действительности они являются потребностями ребенка. А дети все время нуждаются в своих родителях. Они нуждаются в этом по своей природе, а не по собственному выбору. Потребности ребенка – это потребности в зависимости, то есть потребности, удовлетворение которых напрямую связано с другими людьми. И только оплакивание этой потери может принести желаемое исцеление. Пока этого не будет сделано, ненасытный ребенок будет жадно искать любви и уважения, которых он или она не получили в детстве.

Потребности нарциссически обделенных взрослых детей принимают различные формы.

• Они разочаровываются в одних отношениях за другими.

• Они стремятся найти идеального любовника, который сможет удовлетворить все их потребности.

• У них развиваются зависимости. (Пристрастия – это попытка заполнить пустоту в психике. Сексуальные и любовные зависимости являются яркими примерами этого.)

• Они стремятся к обретению материальных ценностей и денег, чтобы достичь ощущения собственной значимости.

• Они выбирают для себя публичное поприще (становятся актерами и спортсменами), поскольку им нужна постоянная лесть и восхищение со стороны окружающих.

• Они используют собственных детей для удовлетворения своих нарциссических потребностей. (В их фантазиях их дети никогда не оставят их и всегда будут любить, уважать и восхищаться ими.) Они пытаются получить от своих детей любовь и особое восхищение, которого не смогли добиться от своих родителей.

Когда ребенок не находит в родителях поддержки и опоры, у него развивается глубокое чувство недоверия. Мир кажется ему опасным, враждебным и непредсказуемым местом. Это означает, что ребенок должен всегда быть начеку и следить за всем вокруг. Он приходит к убеждению: «Если я буду все контролировать, то никто не сможет застать меня врасплох и причинить мне боль».

Контроль доходит до уровня своеобразного безумия, постепенно превращаясь в зависимость. Один мой клиент так сильно боялся потерять контроль, что работал по сто часов в неделю. Он не мог никому делегировать свои полномочия, потому что никому не доверял. Он пришел ко мне, когда его язвенный колит обострился настолько, что его пришлось госпитализировать.

Другая моя клиентка впала в отчаяние, потому что ее муж только что подал на развод. Последней каплей для него стало то, что она сменила марку телефона, который он установил в ее машину. Муж пожаловался, что, что бы он ни пытался сделать для нее, все оказывалось неправильным. Ей всегда хотелось поменять и исправить все, что он делал. Иными словами, она чувствовала себя неуютно, если не могла сама все проконтролировать.

Безумный контроль приводит к серьезным проблемам в отношениях. Невозможно выстраивать близкие отношения с партнером, который вам не доверяет. Близость требует, чтобы каждый партнер принимал другого таким, какой он или она есть.

Проблема доверия иногда доходит до крайностей в отношениях с другими.

Человек либо отказывается от любого контроля и слепо доверяет другим, слишком полагаясь на них, либо погружается в изоляцию и одиночество, возводя защитные стены, сквозь которые никому не дозволяется проходить.

Как отметил специалист по лечению зависимостей Патрик Карнес, человек, который так и не научился доверять другим, путает эмоциональность с близостью, одержимость с заботой и контроль с безопасностью.

Одним из первых важных шагов в развитии является формирование базового чувства доверия. Мы должны знать, что другой человек (мама, папа, весь окружающий мир) безопасен и заслуживает доверия. Базовое чувство доверия – глубокое холистическое чувство. Если мы можем доверять миру, мы можем научиться доверять самим себе. Доверие к себе означает, что вы можете доверять своим личным силам, восприятиям, интерпретациям, чувствам и желаниям.

Дети учатся доверию у надежных опекунов. Если мама и папа последовательны и предсказуемы в своем поведении, если мама и папа доверяют себе и друг другу, ребенок будет доверять им и научится доверять себе.