Текст книги "Возвращение домой. Как исцелить и поддержать своего внутреннего ребенка"

Каждый этап является продолжением предыдущего. И в основе всего этого находится наше детство.

Маленькая ошибка в самом начале оборачивается огромной ошибкой в самом конце. В начале нашей жизни мы не имели права голоса: мы полностью зависели от наших опекунов в вопросах выживания. Наши потребности были потребностями в зависимости, иными словами, их могли удовлетворить только наши опекуны.

Приведенные ниже диаграммы показывают различные этапы развития человека с его переходными состояниями и переработкой имеющегося опыта. На первой диаграмме представлены сильные стороны и способности эго, которые нам нужно развивать на каждом этапе личностного роста. Вторая отражает тринадцатилетние циклы нашего развития. Третья дает представление о том, как наше собственное «Я» расширяется и трансформируется на протяжении всего жизненного цикла.

На более поздних этапах жизни мы сталкиваемся не только с естественным повторением задач, являющихся неотъемлемой частью нашего развития в детстве, мы можем проходить через эти жизненные циклы и другими способами. Воспитание детей нередко пробуждает внутри нас неразрешенные ранее психологические проблемы. По мере того как будут взрослеть наши дети, мы будем проходить заново все этапы собственного развития, неизбежно упираясь в неразрешенные проблемы и неудовлетворенные детские потребности. Результатом этого зачастую становится токсическое воспитание. Вот почему взрослым людям, выросшим в дисфункциональных семейных системах, настолько сложно придерживаться последовательной и эффективной линии воспитания уже в собственной семье. Конфликт между родителями и детьми достигает кульминации в подростковом возрасте, потому что это один из самых сложных периодов в жизненном цикле. Сложность усугубляется тем, что родители подростков сами проходят через «кризис среднего возраста», что только подливает масла в огонь.

Мы можем возвращаться к стадиям детского развития всякий раз, когда сталкиваемся со сложным или травмирующим событием во взрослой жизни. Смерть родителя определенно пробудит наши детские проблемы. Смерть друга или другого близкого человека погрузит нас в море наших насущных и неудовлетворенных потребностей. Перед лицом смерти, как выразился Теннисон, внутри нас просыпается «младенец, плачущий в ночи… не знавший речи, кроме крика».

Любая новая ситуация может спровоцировать наши детские переживания: новая работа, новый дом, брак, ребенок. То, как мы справляемся с новыми начинаниями, зависит от того, насколько хорошо с нами обращались в раннем детстве.

Подводя итог, можно сказать, что ранние этапы детского развития закладывают основу для нашей взрослой жизни. Тем из нас, кто является взрослыми детьми, вышедшими из дисфункциональных семей, не хватает этого фундамента. В части I вы уже увидели, как невозможность удовлетворить наши потребности в детстве может пагубно сказаться на нашей дальнейшей жизни. Если вы хотите изменить эти разрушительные стереотипы, вы должны вернуть свое детство.

Исцеление внутреннего ребенка – это болезненный процесс, поскольку он заставляет нас вернуться к своим старым ранам. Хорошая новость заключается в том, что мы способны это сделать.

Работа с горем – это наше законное право на страдание, которого мы пытаемся избежать с помощью неврозов. Как верно подметил Юнг: «Невроз всегда заменяет законное страдание».

Работа с горем, которую я определил как работу с первоначальной болью, требует, чтобы мы заново переживали то, что не могли почувствовать, когда потеряли своих родителей, свое детство и прежде всего наше ощущение собственного «Я есть». Душевная рана может быть исцелена. Но путь к этому исцелению лежит через скорбь – и это больно.

В следующих главах я опишу основные элементы работы с первоначальной болью и виды помощи, в которых вы нуждались на каждом из четырех начальных этапов вашего детского развития. Я предложу несколько упражнений для каждого из них. Если в данный момент вы проходите курс терапии, пожалуйста, получите разрешение вашего специалиста перед началом работы. Вы можете проделать работу самостоятельно, опираясь на свое взрослое «Я» как на доброго и мудрого старого волшебника, но вам все равно потребуется согласовать это со своим лечащим врачом.

Для каждой стадии развития существуют также свои медитативные упражнения. В рамках этих практик ваш взрослый будет проявлять заботу о раненом внутреннем ребенке. Это лучшее, что я могу вам предложить в формате книги. Вы можете выполнять упражнения в одиночку, но будет лучше, если вы заручитесь помощью заботливого друга или даже найдете для себя группу поддержки.

Эти упражнения не являются заменой терапии или группы терапевтической помощи, которую вы можете посещать в данный момент. Это не альтернатива программе 12 шагов[10]10
  12 шагов – это программа, основанная на духовных принципах, которые ведут к пробуждению и изменению образа жизни. Она разработана для преодоления любого вида зависимости. (Прим. ред.)


[Закрыть], которой вы придерживаетесь в настоящее время. На самом деле они являются лишь дополнением. Если во взрослой жизни вы являетесь жертвой сексуального или эмоционального насилия, если у вас диагностировали психическое заболевание или в вашей семье были психические заболевания в анамнезе, вам необходима профессиональная помощь. Если во время этих упражнений вы начнете испытывать странные или захлестывающие эмоции, немедленно остановитесь. Прежде чем продолжить, обратитесь за помощью к квалифицированному специалисту.

Хотя эта работа может оказать сильное терапевтическое воздействие на вас, она не является волшебной практикой, способной дать вам незамедлительный результат и ответы на все вопросы.

Еще одно предостережение: если в настоящий момент вы страдаете от какого-либо вида зависимости, вы не можете контролировать и не можете установить связь со своими истинными чувствами. Вы должны изменить свое поведение, если хотите добиться результата от данной работы. Группы 12 шагов доказали свою эффективность в борьбе с зависимостями. Вы можете присоединиться к одной из них уже сегодня, потому что это лучшее, что вы можете найти. Работа, которую я предлагаю вам проделать в этой книге, требует, чтобы у вас за плечами был, по крайней мере, один год трезвой и здоровой жизни. В первые дни избавления от зависимости, особенно когда речь идет о пищевой зависимости, ваши эмоции не проработаны и не дифференцированы. Они подобны раскаленной лаве внутри проснувшегося вулкана. Исследуя болезненный опыт детства, вы можете пребывать в подавленном состоянии. Ваш не знающий границ, ненасытный, раненый внутренний ребенок является главной причиной вашей зависимости, и вы пьете, принимаете наркотики, занимаетесь сексом, работаете без перерыва, играете в азартные игры и так далее именно для того, чтобы заглушить его душевные страдания. Двенадцатый шаг в программе 12 шагов касается именно «духовного пробуждения», которое может быть достигнуто благодаря прохождению всех предыдущих этапов. И это лишний раз указывает на то, что зависимость – это банкротство души.

Погружаясь с головой в основные причины, которые привели вас к зависимости, вы рискуете вернуться к ней снова.

Учитывая вышесказанное, я хочу еще раз повторить то, о чем уже говорил в прологе: если вы действительно хотите исцелить и вернуть своего внутреннего ребенка, вы должны обязательно выполнить упражнения, представленные в книге.

И еще кое-что. Один из способов, благодаря которым взрослые дети избегают своих законных страданий, заключается в том, что они застревают в своих головах. Проще говоря, они зацикливаются на вещах, анализируют, читают, обсуждают и тратят огромное количество энергии на попытки разобраться во всем. Есть одна старая история о комнате с двумя дверями. Над каждой дверью висит табличка. На одной написано «НЕБЕСА», а на другой – «ЛЕКЦИЯ О НЕБЕСАХ». И все созависимые взрослые дети выстраиваются в очередь именно в ту дверь, над которой написано «ЛЕКЦИЯ О НЕБЕСАХ»!

Взрослые дети испытывают потребность во всем разобраться, потому что их родители сами были непредсказуемыми взрослыми детьми. Иногда они воспитывали вас как взрослые, а иногда вели себя как раненые и эгоистичные дети. Иногда они становились жертвой своих зависимостей, иногда нет. Результатом стала путаница и непредсказуемость. Кто-то однажды сказал, что расти в дисфункциональной семье – «все равно что начать смотреть фильм с середины и так и не понять сюжет». Кто-то другой сравнил это с «взрослением в концентрационном лагере». Окружающая вас непредсказуемость вызывала постоянную потребность во всем разобраться. И пока вы не исцелите свое прошлое, вы так и будете продолжать попытки расставить в нем все по местам.

Застревание в собственной голове – это тоже своего рода психологическая защита. Зацикливаясь на вещах, человек заглушает чувства. Чувствовать что-либо – значит погружаться в огромный резервуар замороженных чувств, которые пронизаны ядовитым стыдом вашего раненого внутреннего ребенка.

Вот почему я еще раз повторяю, что вы действительно должны проработать первоначальную боль, если хотите исцелить своего раненого внутреннего ребенка. Единственный выход – пройти через это. «Без боли нет исцеления», как принято говорить в программах 12 шагов.

Я убежден, что исцеление от заброшенности, пренебрежения и жестокого обращения в детстве – это не сиюминутное событие, это процесс. Чтение данной книги и выполнение упражнений не заставят все ваши проблемы исчезнуть в одночасье. Но я гарантирую, что вы отыщете в себе восхитительного маленького человека. Вы сможете прислушаться к его гневу и печали и построить вместе со своим внутренним ребенком новую жизнь, наполненную радостью, творчеством и удивительными открытиями.

Глава 3
Работа с первоначальной болью

Невроз всегда заменяет законное страдание.

КАРЛ ЮНГ

Проблемы решают не слова, а опыт, причем не просто корректирующий опыт, а переживание раннего страха (печали, гнева).

АЛИС МИЛЛЕР

Я считаю, что более глубокое понимание теории, лежащей в основе работы с первоначальной болью, могло бы произвести революцию в лечении неврозов в целом и компульсивного/аддиктивного поведения в частности. Слишком часто пациентов, нуждающихся в проработке своих эмоций и чувств, просто накачивают транквилизаторами. В нашем лечебном центре Life Plus в Лос-Анджелесе мы столкнулись с тем, что некоторые специалисты в области психического здоровья не могут понять, почему мы не хотим лечить наших пациентов медикаментозными препаратами. Мы считаем, что единственный способ вылечить компульсивные или аддиктивные расстройства заключается именно в работе с чувствами.

Мы специализируемся на лечении созависимости, которая берет свои корни в токсическом стыде – внутреннем чувстве собственной ущербности и неполноценности как человеческого существа. Чувство стыда, первоначально являющееся здоровым сигналом о рамках дозволенного, в процессе принятия начинает оказывать подавляющее воздействие, становится идентичностью человека. Однажды столкнувшийся с ядовитым стыдом человек теряет контакт со своей подлинной личностью. И за этим следует хронический траур по своему утраченному «Я». Клиническим примером такого состояния является дистимия, или хроническая депрессия легкой степени. В своей книге «Исцеление стыда, который связывает тебя» я уже говорил о том, что ядовитый стыд является ключевой эмоцией. Он пропитывает все наши чувства настолько, что, переживая гнев, страдание, страх или даже радость, мы все равно не можем отделаться от него. То же самое происходит и с нашими потребностями и побуждениями. Родители, сами выросшие в дисфункциональных семьях, по-прежнему остаются детьми даже во взрослой жизни: их собственный раненый внутренний ребенок нуждается в помощи. Когда их детям требуется родительская забота, они, естественно, начинают злиться и взывать к их чувству стыда. Большую часть своей взрослой жизни мне было стыдно всякий раз, когда я нуждался в помощи. Наконец, независимо от уместности контекста, человек, в котором укоренился ядовитый стыд, всегда будет связывать ощущение стыда с собственной сексуальностью.

Когда чувства человека скованы стыдом, он впадает в оцепенение. И это состояние внутреннего ступора является предпосылкой для развития любого вида зависимостей, поскольку зависимость для человека остается единственным способом, благодаря которому он еще способен чувствовать. Например, человек, страдающий хронической депрессией и ставший суперуспешным руководителем из-за своей зависимости от работы, может испытывать какие-либо чувства только тогда, когда он погружен в работу. Алкоголик или наркоман переживает душевный подъем, находясь под воздействием наркотических средств или спиртного, влияющего на его настроение. Человек, страдающий пищевой зависимостью, испытывает чувство внутренней наполненности и благополучия только благодаря тому, что полон его желудок. Любая зависимость позволяет человеку испытывать приятные чувства или избегать болезненных ощущений. Зависимость искажает и подменяет собой обиду и боль духовно раненного внутреннего ребенка. Духовная рана, нанесенная ядовитым стыдом, представляет собой разрыв «Я» с подлинной личностью. Человек испытывает болезненное ощущение принижения в собственных глазах, он презирает сам себя.

Когда человек думает, что он не может быть самим собой, у него возникают внутренние разногласия. Зависимость, искусственно приводящая к изменению в его настроении, приносит с собой ощущение благополучия, единства с самим собой. Всякий раз, когда человек, зараженный чувством ядовитого стыда, начинает испытывать свои подлинные чувства, ему становится стыдно. И он снова вводит себя в состояние наркотического или алкогольного оцепенения, чтобы отключиться от боли.

Мы можем заглушать нашу боль при помощи различных защитных механизмов эго, которые мы используем, когда реальность становится невыносимой. Вот некоторые из наиболее распространенных защит: отрицание («со мной просто не может такого происходить»), подавление («этого никогда не было»), диссоциация («не помню, чтобы это вообще происходило»), проекция («это происходит с тобой, а не со мной»), конверсия, или замещение («когда происходит что-то подобное, я ем или занимаюсь сексом»), а также минимизация («это случилось, но большого значения не имеет»).

По сути, защитные механизмы нашего эго представляют собой способ переключить наше внимание от боли, которую мы испытываем.

Исследователь-психолог Сильван Томкинс внес большой вклад в наше понимание человеческого поведения, выдвинув гипотезу о первенстве эмоций. Наши эмоции – это формы непосредственного переживания. Когда мы испытываем те или иные эмоции, мы находимся в прямом контакте с нашей физической реальностью. Поскольку они являются формами энергии, то обретают физическую форму, иными словами, находят свое выражение в нашем теле задолго до того, как мы осознаем их.

Томкинс выделил девять врожденных эмоций, которые проявляются в мимике лица. Каждый ребенок рождается с этими эмоциями, «запрограммированными» в его лицевых мышцах, и, как показывают исследования, люди во всем мире, в любой культуре, идентифицируют эти эмоции одинаково. Это основные средства коммуникации, необходимые нам для биологического выживания.

По мере нашего развития эмоции формируют основную схему мышления, действий и принятия решений. Томкинс рассматривает эмоции как наши врожденные биологические мотиваторы. Они являются «энергией, которая движет нами», подобно топливу, которое мы используем для вождения автомобиля. Эмоции обогащают нашу жизнь, делая ее более глубокой. В их отсутствии ничего на самом деле не имеет значения, и наоборот.

Согласно теории Томкинса, шесть основных мотиваторов – это: интерес, удовольствие, удивление, огорчение, страх и гнев. Он рассматривает стыд как вспомогательную эмоцию, которая на первичном уровне воспринимается как препятствие или помеха.

Стыд характеризуется внезапным, неожиданным воздействием и полностью прерывает или ограничивает происходящее вокруг.

Реакция на неприятные запахи, которую Томкинс называл дисмелл (непереносимость зловония), и отвращение – это врожденные защитные реакции. Когда мы чувствуем резкий запах, он непроизвольно заставляет нас морщить нос, приподнимая верхнюю губу, и отворачивать голову в сторону или откидывать ее назад. Когда мы пробуем что-то горькое и противное на вкус, отвращение заставляет нас выплюнуть это изо рта. Как и другие наши рефлексы, непереносимость зловония и отвращение эволюционировали в процессе биологического развития, чтобы защитить нас от опасных веществ, но мы используем их также для выражения нашего нефизического отвращения.

Наши эмоции представляют собой фундаментальные силы. Они даны нам для того, чтобы удовлетворять наши основные потребности. Когда одна из наших потребностей оказывается под угрозой, наша эмоциональная энергия подает нам сигнал.

Большинство из нас могут проявлять и выражать радость, интерес или удивление, являющиеся положительными эмоциями, согласно теории Томкинса. По крайней мере, нам говорят, что данные эмоции являются «хорошими». Но факты таковы, что, когда мы подавляем в себе страх, печаль или гнев, наша способность испытывать волнение, интерес или любопытство также отключается. И поскольку именно это случилось с нашими родителями, они не могут позволить нам испытывать подобные чувства. Они начинают стыдить детей за то, что те слишком возбуждены, любопытны или любознательны.

Терапевтическая модель Харви Джекинса, которую называют переоценочным консультированием, похожа на работу с первоначальной болью. Джекинс утверждает, что, когда мы подавляем эмоции, сопровождающие травмирующий опыт, наш разум оказывается не в состоянии оценить или принять происходящее. Когда эмоциональная энергия блокирует проработку травмы, она одновременно подрывает способность разума нормально функционировать. И с годами эта способность ослабевает все больше и больше, потому что блокировка эмоциональной энергии нарастает всякий раз, когда мы сталкиваемся снова с похожими переживаниями. В дальнейшем, переживая новый опыт, который каким-либо образом похож на первоначальную травму, мы реагируем на него с интенсивностью, несоразмерной тому, что происходит в действительности. Я определял это ранее как спонтанную возрастную регрессию. Это чем-то напоминает собой всем известную собаку Павлова, которая слышала звук колокольчика каждый раз, когда ее кормили. Какое-то время спустя звук колокольчика начинал вызывать у собаки слюноотделение даже в те моменты, когда еды не было. Точно так же мы можем испытывать сильную грусть, слыша рождественскую песню, которая вызывает у нас воспоминания о ранее пережитом опыте, когда наш пьяный отец испортил нам праздник.

Раненый внутренний ребенок переполнен эмоциональной энергией, которая была вызвана детской травмой и так и не нашла своего разрешения. Одна из причин, по которой мы испытываем печаль, заключается в необходимости проработать и закрыть для себя болезненные события прошлого, чтобы освободить достаточно энергии для настоящего. Когда мы сами или кто-то другой не позволяет нам оплакать нашу печаль, энергия замораживается внутри нас.

Одно из негласных правил дисфункциональных семей сводится к запрету на чувства. Это означает, что вашему внутреннему ребенку было запрещено даже знать о том, что он чувствует. Другим правилом дисфункциональной семьи является запрет на разговоры, подразумевающий также невозможность открыто выразить свои эмоции. В некоторых случаях это могло означать, что вам разрешали выражать лишь определенные эмоции. В разных семьях существуют свои правила и запреты.

К примеру, в моей семье были запрещены любые эмоции, кроме чувства вины. Эмоции считались проявлением слабости. Мне снова и снова повторяли: «Не будь таким чувствительным и эмоциональным». Моя семья ничем не отличалась от миллионов других семей на Западе, испытывающих на себе все возможные последствия трехсотлетнего стремления к «рационализму». Рационализм представляет собой веру в то, что разум стоит превыше всего. Быть разумным – значит быть человеком, в то время как быть эмоциональным означает быть кем-то ниже, чем человек. Подавление и осуждение проявляемых эмоций было и остается правилом в большинстве западных семей.

Поскольку эмоции – это энергия, они требуют высвобождения. У детей из дисфункциональных семей зачастую нет союзников – тех, кому они могли бы выразить свои чувства. Поэтому они видят единственный возможный для себя вариант – отыгрывание данных эмоций вовне или обращение их на себя. Чем раньше человек начинает подавлять свои эмоции, тем более разрушительными являются последствия данного процесса. Неразрешенные и невыраженные эмоции – это то, что я называю первоначальной болью. Работа с первоначальной болью подразумевает под собой повторное переживание самых ранних травм и выражение подавленных эмоций. Как только человек справится с данной задачей, ему больше не нужно будет отыгрывать эмоции вовне или обращать их против самого себя.

До недавнего времени существовало мало научных доказательств, подтверждающих эффективность работы с первоначальной болью. Фрейд много писал о вытеснении, диссоциации и замещении как об основных способах защиты эго. Он считал, что, однажды сформировавшись, данные механизмы запускаются на автоматическом и бессознательном уровне. Однако он так и не смог точно объяснить, как они работают. Например, что происходит в нашем мозгу, когда мы пытаемся подавить наши болезненные эмоции?

Специалисты, занимающиеся телесной терапией, смогли описать некоторые из способов работы этих защитных механизмов. К примеру, мы знаем, что эмоцию можно заглушить при помощи мышечного напряжения. Люди нередко скрипят зубами или сжимают челюсти, когда злятся. Эмоции также можно усмирить, задержав дыхание. Поверхностное дыхание – распространенный способ избежать эмоциональной боли.

Люди также подавляют свои эмоции, прибегая к фантазиям. К примеру, всю свою юность я прожил, испытывая дикий страх перед проявлением гнева. В моих фантазиях выражение гнева ассоциировалось с отвержением и/или наказанием. И сама мысль об этом провоцировала мышечное напряжение и приводила к замедлению дыхания.