Текст книги "Возвращение домой. Как исцелить и поддержать своего внутреннего ребенка"

На смену гневу приходят боль и печаль. Если мы стали жертвами других, мы должны иметь возможность оплакать подобное предательство. Мы также должны иметь возможность оплакать то, что могло бы произойти, но так и не случилось, – наши мечты и устремления. Мы должны скорбеть о наших неудовлетворенных потребностях в процессе развития.

За болью и печалью часто следуют сожаления. Мы говорим себе: «Если бы только все было не так, может, я смог бы сделать все по-другому. Может, если бы я больше любил своего отца и сказал ему, как сильно он мне нужен, он бы не бросил меня». Когда я консультировал жертв инцеста и физического насилия, я с трудом мог поверить, что они чувствовали вину и угрызения совести за собственное изнасилование, будто они несли какую-то ответственность за это. Когда мы скорбим о ком-то умершем, сожаления иногда бывают более уместны: к примеру, если мы переживаем о том, что не проводили больше времени с тем, кто ушел навсегда.

Но оплакивая свою брошенность и одиночество в детстве, вы должны помочь своему внутреннему ребенку понять, что он никак не мог повлиять на ситуацию или сделать что-то по-другому. Его боль обусловлена тем, что сделали с ним, а не тем, что он сделал что-то не так.

Самые глубокие чувства, лежащие в основе горя, – это ядовитый стыд и одиночество. Нам было стыдно за то, что нас бросили. Мы чувствовали себя ужасно, будто мы прокаженные. И этот самый стыд привел нас к одиночеству. Поскольку наш внутренний ребенок чувствует себя ущербным и неполноценным, ему приходится скрывать свое истинное «Я» под маской ложного «Я». Он оставил свое истинное «Я» в одиночестве. Остаться один на один с этим последним слоем болезненных чувств – самая трудная часть процесса скорби. «Единственный выход заключается в том, чтобы пройти через это», – говорим мы в рамках терапии. Крайне сложно находиться на таком уровне стыда и одиночества, но, принимая эти чувства, мы находим обратный путь наверх. Мы сталкиваемся с тем «Я», которое давно пряталось от нас. Видите ли, из-за того, что нам приходилось скрывать его от других, нам приходилось скрывать его от самих себя. Принимая свой ядовитый стыд и одиночество, мы начинаем прикасаться к своему подлинному «Я».

Все эти чувства необходимо прочувствовать. Нам просто нужно топать и бушевать, рыдать и кричать, потеть и дрожать. Все это требует времени. Возвращение своих чувств – это процесс, а не событие. Тем не менее нам практически сразу становится намного лучше. Контакт с внутренним ребенком, понимание им того, что кто-то есть рядом и ему не придется дальше идти одному, приносит радость и немедленное облегчение. Фактически продолжительность оплакивания своего горя варьируется от человека к человеку: никто не может точно сказать, сколько займет процесс скорби. Ключ к разгадке таится в понимании того, как избавиться от своих защитных механизмов. Конечно, вы не можете постоянно оставаться без защиты. Есть немало людей и мест, где процесс оплакивания своего горя попросту опасен. И время от времени вам будет необходимо избавляться от этого давления.

Итак, последовательность, или стадии горя, постоянно меняется. В один день вы можете оказаться в точке принятия, а три дня спустя начнете преуменьшать степень своей первоначальной боли.

Но вам нужно все равно продолжать двигаться вперед, проходя через все эти стадии. Переживание чувств – вот что имеет решающее значение. Вы не можете исцелить то, что не в состоянии почувствовать! Исцеляющая работа начинает протекать естественно только тогда, когда в процессе переживания старого чувства вы находитесь рядом со своим внутренним ребенком. При выполнении такой работы крайне важно ощущать себя в полной безопасности. Лучше всего если вы будете работать вместе с партнером или в группе. Пожалуйста, прислушайтесь к предупреждению, которое я сделал в начале части II. Пусть рядом с вами будет кто-то, с кем вы можете обсудить процесс и результаты проделанной работы. Не спешите и не торопитесь. Вы загоняли себя в этот тупик не один день, и теперь вам потребуется немало времени, чтобы вернуться к жизни. Если вы чувствуете, что чувства и эмоции буквально захлестывают вас, немедленно остановитесь. Постарайтесь осмыслить и принять то, чего вы уже достигли. Если ощущение переизбытка эмоций сохраняется, обратитесь за помощью к квалифицированному психотерапевту.

Глава 4
Исцеление вашего внутреннего младенца

Женщина в лице нашей матери – это первое существо, с которым мы вступаем в контакт… Все начинается с истинного слияния бытия… ребенок является продолжением матери без четко различимых границ. В этом есть какое-то мистическое соучастие, психический поток от матери к ребенку и от ребенка к матери.

КАРЛ ШТЕРН

Без взаимосвязи со своим телом женщина не может выстроить с ребенком связь, которая требуется ему для обретения уверенности в своих инстинктах. Ребенок не может расслабиться в ее теле, а позже и в своем собственном.

МЭРИОН ВУДМАН

Ответьте «да» или «нет» на следующие вопросы. Прочитав каждый вопрос, не спешите, прислушайтесь к своим чувствам. Если желание ответить «да» сильнее, напишите «да», если желание ответить «нет» преобладает, напишите «нет». Если хотя бы на один вопрос вы ответите «да», можно смело предполагать, что ваш внутренний ребенок был ранен именно в этом возрасте. Степень раненности может быть любой. Вы находитесь где-то на шкале от одного до ста. Чем больше вопросов, на которые вы ответили «да», тем сильнее был ранен ваш внутренний ребенок.

Мы обладаем крайне специфическими потребностями, едва появляясь на свет. В таблице на странице 105–107 я описал основные строительные блоки, необходимые для развития в разумной степени здорового «Я». Данные блоки являются руководящими принципами. Поскольку нет двух совершенно одинаковых людей, мы должны быть осторожны, чтобы не попасть в ловушку абсолютных выводов о человеческом развитии. Тем не менее у всех нас есть общие черты. Великий психотерапевт Карл Роджерс однажды сказал: «Все, что является сугубо личным, является сугубо общим». Для меня это означает, что мои глубочайшие человеческие потребности, мои глубочайшие страхи и тревоги в той или иной мере разделяют все люди. Я был поражен, узнав, что, когда я делюсь с другими людьми своими секретами, они могут увидеть во мне свое отражение.

Мы будем использовать основные строительные блоки, о которых я писал выше, в качестве руководящих принципов для всех жизненных потребностей на каждом этапе нашего детского развития. В младенчестве мы нуждаемся в том, чтобы кто-то принял нас в этом мире. Нам нужно быть связанными с заботливым, опекающим человеком, который будет выступать нашим зеркалом. Младенчество называется симбиотической стадией развития, поскольку мы полностью созависимы с нашей матерью или любым другим человеком, в котором мы видим гарантию нашего выживания. Мы зависимы от них в нашем стремлении узнать как можно больше о себе и удовлетворить наши основные потребности в физическом выживании. На данном этапе мы недифференцированы. Это означает, что мы на естественном и бессознательном уровне едины с самими собой, при том что у нас еще нет способности размышлять и осознавать наличие у нас собственного «Я». Нам нужны глаза, которые будут отражать нас, и отзывающийся эхом голос нашей матери, чтобы открыть для себя наше «Я ЕСТЬ». Мы были «мы» до того, как стали «я». Жизнь начинается с истинного слияния бытия, наша судьба зависит от наших матерей.

Рука, которая качает колыбель, действительно качает мир. Если бы наша мать была рядом с нами, мы бы сблизились с ней. Эта связь создала «межличностный мост», который является основой для всех будущих отношений. Если мост построен на взаимном уважении, он формирует фундамент, на котором можно создать новые отношения. Если ребенка чрезмерно пристыдят, мост будет разрушен, и он убедится, что не имеет права ни от кого зависеть. Это настроит его на развитие патологических отношений с едой, химическими веществами, сексом и так далее.

Мы нуждаемся в том, чтобы опекающий нас человек относился к нам серьезно, чтобы в нем мы видели подтверждение нашего принятия, чтобы мы знали, что кто-то будет рядом с нами, несмотря ни на что. Данные потребности представляют собой то, что Алис Миллер называет нашими здоровыми нарциссическими запасами. Мы нуждаемся в том, чтобы нас любили такими, какие мы есть, чтобы нами восхищались и ценили, чтобы к нам прикасались и относились по-особому. Нам необходима уверенность в том, что мать нас не бросит и будет воспринимать нас всерьез. Когда эти потребности удовлетворяются в детстве, нам не нужно переносить их в свою взрослую жизнь, когда мы вырастаем.

Чтобы хорошо справляться со своей задачей по воспитанию и заботе о ребенке, мать должна понимать собственное «Я». Она должна любить себя, а это значит, что она должна принимать все части и стороны себя. Ей нужно быть в контакте со своим телом и уметь расслабляться. Мать не может передать своему ребенку ощущение физического благополучия, если она сама этого не чувствует. Она также не может привить ребенку уверенность в его инстинктах, если она отсутствует у нее самой. Эрих Фромм писал о том, как противоестественная жизненная позиция матери заставляет ребенка бояться жизни, и в особенности инстинктивной жизни своего тела.

Инстинктивной жизнью управляет самая примитивная часть мозга. Это касается еды, сна, прикосновений, естественных потребностей, а также проявления чувственности, телесных удовольствий и страданий. Как показывает наша диаграмма, в самом начале жизнь человека представляет собой уравнение «Я – это ты» или «Я – это другой». Иными словами, вы напрямую связаны с вашей матерью или человеком, опекающим вас. Вы чувствуете то же, что чувствует она. Вы чувствуете отвращение, когда она его испытывает. Вы чувствуете по отношению к себе то же, что чувствует по отношению к себе она. В младенчестве чувства являются первичными. Не важно, насколько хорошо мать справляется со своей ролью. Важно то, как она в действительности относится к своему ребенку. Если ваша мать злилась из-за того, что забеременела, или считала, что ей нужно выйти замуж, чтобы родить вас, эти чувства передались вам на глубоком кинестетическом уровне.

В младенчестве вы испытывали потребность в том, чтобы к вам прикасались и держали вас на руках, когда вам это было действительно необходимо. Вас нужно было кормить, когда вы были голодны. Кормление по расписанию было ужасом прошлых поколений. Сэм Кин отмечает, что мастера дзен тратят годы на достижение просветления, которое и так известно каждому ребенку, – полное погружение в сон, когда вы устали, и прием пищи, когда вы голодны. Величайшая ирония заключается в том, что это состояние дзен-блаженства целенаправленно и систематически разрушается. В младенчестве вас нужно было купать и содержать в чистоте. Функции вашего тела еще не находились под вашим полным мышечным контролем, поэтому вы зависели от опекуна, который вовремя менял вам подгузник. Это были основные жизненные потребности в зависимости. И вы не могли удовлетворить их самостоятельно.

Вам необходимо было слышать вокруг себя приветливые, безмятежные, теплые голоса. Вы нуждались в этом гулком океане воркования! В этих «ох»! И в этих «ах»! Вам нужно было слышать спокойный и уверенный голос, который сигнализировал бы вам о высокой степени безопасности.

Возможно, больше всего вам нужно было ощущать рядом с собой присутствие человека, который доверял миру и своему собственному ощущению бытия в этом мире. Одну из самых первых задач человеческого развития Эрик Эриксон определял как формирование чувства бытия, которое характеризуется доверием к внешнему миру. Карл Роджерс подчеркнул, что одно из его самых важных открытий заключается в том, что «факты дружелюбны», то есть реальности можно доверять. Базовое доверие против недоверия – это первый важный этап человеческого развития. Когда данная полярность останавливается на стороне доверия, это приводит к укреплению базовой силы эго. Она закладывает основу для надежды. Если мир в принципе заслуживает доверия, то стать тем, кто «я есть», возможно. Потому что «Я» может быть уверено, что все, в чем оно нуждается, окажется там.

Пэм Левин рассматривает этот первый этап как стадию развития способности бытия. Если все перечисленные факторы присутствуют в нем, ребенок может просто быть тем, кто он есть, и наслаждаться этим. Поскольку внешний мир безопасен и поскольку родители удовлетворяют все свои потребности за счет собственных ресурсов, любви и поддержки друг друга, то «Я» может просто существовать. Ему не нужно будет угождать или бороться за свое выживание. Ребенок может просто получать радость от жизни и удовлетворять свои потребности.

Быть хорошим родителем – тяжелая работа. Я считаю, что это самая трудная работа, которую кто-либо из нас когда-либо выполнял. Чтобы быть хорошим родителем, вы должны быть психически здоровым человеком. Вы должны удовлетворять свои потребности за счет собственных ресурсов, и рядом с вами должен быть супруг или близкий человек, готовый поддержать вас в этом процессе. Но прежде всего вы должны были исцелить своего собственного раненого внутреннего ребенка. Если вы до сих пор этого не сделали, то воспитывать вашего малыша будете не вы, а ваш испуганный, раненый и эгоистичный внутренний ребенок. Вы либо повторите многое из того, что делали с вами ваши родители, либо сделаете прямо противоположное. И в том, и в другом случае вы будете стараться стать идеальным родителем, о котором мечтал ваш раненый внутренний ребенок. Однако прямо противоположные методы воспитания в равной степени вредны для ваших детей. Кто-то однажды сказал: «Даже отвернувшись от болезни на сто восемьдесят градусов, вы все еще больны».

Не поймите меня неправильно: я не виню ничьих родителей. Они тоже были ранеными взрослыми детьми, пытавшимися выполнить чрезвычайно трудную задачу.

В моем случае родители часто поступали правильно, несмотря на ядовитые методы педагогики. Моя мама говорила мне, как сложно ей было кормить нас по расписанию, но она все равно делала это, потому что так рекомендовали «эксперты». Ей было не менее тяжело, когда она шла вопреки мнению «экспертов» и прокрадывалась ко мне в комнату, чтобы утешить меня, когда я плакал. Это были спасительные и наполненные благодатью моменты. В эти мгновения чудо-ребенок, который понимал основы воспитания, подсказывал ей как быть!

Однако ни один родитель никогда не был совершенным, и ни один новый родитель никогда им не будет. Но важно то, что мы пытаемся исцелить нашего собственного раненого внутреннего ребенка, чтобы не навредить нашим детям.

Фриц Перлз когда-то определил невроз как «нарушение развития». Мне нравится это определение. Это хороший способ описать проблему ядовитого стыда вашего раненого внутреннего ребенка и возникающей в результате этого созависимости. Мы не стали бы созависимыми взрослыми детьми, будь наши потребности в развитии удовлетворены. Если их не удовлетворяют должным образом в младенчестве, это приводит к возникновению серьезных проблем. Индекс подозрения в начале данной главы включает некоторые из этих проблем. Их можно обобщить под термином нарциссическая депривация. Мы не получили необходимого нам отражения и эха. Нас не любили безоговорочно, в результате чего у нас не развилось элементарного чувства доверия. В некоторых из нас это порождает ненасытную тягу, проявляющуюся в форме пищевой зависимости. Это также создает необходимость постоянного подтверждения собственной значимости – как будто без этой проверки мы прекратили бы свое существование. Другие последствия включают в себя неутолимую тягу к прикосновениям и объятиям, повышенный интерес к оральному сексу, отсутствие связи с физическими потребностями (сигналами тела), склонность «проглатывать вещи целиком», проще говоря, идти на поводу у других. Но самое главное, когда ваши детские потребности не удовлетворяются, это заставляет вас стыдиться себя, постоянно переживать глубинное ощущение, что с вами что-то не так.

Возможно, вы научились оставаться ребенком, чтобы залечивать нарциссические раны своих родителей. Вы поняли, что, если вы будете идеальным послушным ребенком, мама и папа будут знать, что могут рассчитывать на то, что вы всегда будете относиться к ним серьезно. Они смогут быть уверены, что вы никогда не покинете их, как это сделали их собственные родители. Вы стали бы для них постоянным источником уважения и ценности. И автоматически стали бы тем, кто восполнял бы их нереализованные нарциссические потребности.

Любой ребенок из дисфункциональной семьи будет испытывать эмоциональную депривацию и брошенность. Естественной реакцией на эти чувства является глубоко укоренившийся ядовитый стыд, который порождает как первичную ярость, так и глубоко засевшее чувство обиды. Вы никогда не смогли бы оплакать эту боль в младенчестве. У вас не было союзника, который был бы рядом и смог бы вас поддержать, вас некому было обнять, пока вы плакали навзрыд или метали молнии из-за несправедливости происходящего. Чтобы вы смогли выжить, сработала первичная защита вашего эго, и ваша эмоциональная энергия застыла. Ваши оставшиеся без ответа потребности требовали удовлетворения с самого младенчества. Зайдите в ближайший бар, и вы услышите хор плачущих голосов взрослых младенцев, кричащих: «Я жажду, я мечтаю, я хочу, чтобы меня любили. Я хочу иметь значение и хочу быть связанным с кем-то».

Первый шаг на пути к исцелению вашего раненого внутреннего младенца – это процесс исследования вашего прошлого. Когда человек переживает тяжелую травму, важно, чтобы он нашел время поговорить об этом. Подведение итогов – это еще не работа с первоначальной болью и даже не переживание заново изначальных чувств. Однако это наиболее верный способ, чтобы начать работу в этом направлении.

Я рекомендую вам собрать всю возможную информацию о вашей семейной системе. Что происходило, когда вы родились? Из каких семей ваши мать и отец? Были ли ваши мама и/или папа взрослыми детьми?

Я рекомендую записывать все как можно точнее для каждой стадии развития – в данном случае младенчества. Скорее всего, вы почувствуете некоторую боль, когда будете писать. Просто постарайтесь сосредоточиться на том, чтобы собрать как можно больше фактов о вашем детстве.

Например, Квинелла стала причиной, по которой ее родители поженились. Они были еще очень молоды – семнадцать и восемнадцать лет. Ее мать была жертвой как физического, так и эмоционального инцеста и так и не смогла проработать свои психологические раны. Ее отец был активным алкоголиком. Квинелла написала, что помнит, как лежала в детской кроватке, когда отец проклял ее за то, что она родилась. Она чувствовала, что ее мать винила ее в том, что она разрушила ее жизнь.

Оба ее родителя выросли в строгих католических семьях, поэтому отказывались использовать средства контрацепции. Ее мать подходила к сексу исключительно как к выполнению своего супружеского долга. К тому времени, когда матери Квинеллы исполнилось 24 года, у нее было уже четверо детей. Представьте себе 24-летнюю женщину с четырьмя детьми и безответственным мужем-алкоголиком! Поскольку Квинелла была нежеланным ребенком, ее мать всегда вымещала на ней свои гнев и презрение.

Квинелла помнит, как ее мать говорила ей, какой она была некрасивой и уродливой и что она никогда ничего не добьется в жизни. С точки зрения теории семейных систем, Квинелла играла роль Потерянного ребенка, Козла отпущения и Жертвы. Эти роли позволяют членам дисфункциональной семьи удовлетворять собственные потребности.

Если семье не нужен ребенок или там слишком много детей, то нежеланный ребенок учится обретать собственную значимость, исчезая. Семья, по сути, говорит ребенку: «Исчезни, потому что на самом деле мы никогда не хотели тебя рожать» или «У нас и без тебя детей хватает».

Квинелла научилась быть идеальной маленькой девочкой. Она была сверхпослушной, безумно вежливой и услужливой. Она писала, что, будучи еще совсем маленькой, она подолгу оставалась одна в своей кроватке, не плача и не производя никакого шума. Позже она часами играла в своей комнате одна, чтобы не беспокоить мать или кого-то еще. Это классическое поведение Потерянного ребенка. Квинелла выросла и перенесла эти модели поведения в свою работу и социальную жизнь. Без должной терапии она, вероятно, унесет это поведение с собой в могилу.