Текст книги "Возвращение домой. Как исцелить и поддержать своего внутреннего ребенка"

Физическое насилие также приводит к душевным травмам. Ребенок, которого бьют, хватают за шею, которому говорят, чтобы он сам выбрал свое орудие для наказания, с трудом может поверить, что он особенный, замечательный и уникальный. Разве такое может быть, если его опекун причиняет ему физическую боль? Физическое наказание разрывает межличностную связь с родителем. Представьте, что бы вы почувствовали, если бы ваш лучший друг подошел и дал вам пощечину.

Мы понятия не имеем, сколько в мире семей, склонных к насилию. Эти статистические данные скрываются в отделениях неотложной помощи больниц, в историях семейного позора и прежде всего в страхе, что вам будет еще больнее, если вы об этом заговорите.

Физическое избиение женщин и детей – древняя и широко распространенная традиция. Мы все еще верим в телесные наказания. Всего три года назад я все еще пытался найти этому оправдание. Однако нет никаких достоверных доказательств того, что телесные наказания не имеют в долгосрочной перспективе побочных эффектов. Только в каком-то извращенном смысле ребенок может верить в то, что шлепки, удары и угрозы являются доказательством его значимости. Кроме того, жертвами насилия становятся дети, на глазах которых было совершено насилие. Я до сих пор ощущаю физическую реакцию своего тела, когда думаю о моем друге Маршалле. Я видел, как воспитательница в нашей начальной школе раз двенадцать ударила его по лицу, очевидно, потеряв над собой контроль. Маршалл был трудным ребенком и, безусловно, нуждался в воспитании. Его отец был запойным алкоголиком, постоянно избивавшим сына. Но я живо помню, как сидел там, съеживаясь все больше и больше от каждого ее удара, потому что на каком-то уровне знал, что это может произойти и со мной. Любая школа, которая допускает телесные наказания, рискует тем, что учитель может потерять контроль над собой и прибегнуть к насилию.

Я никогда не забуду ту ночь, когда тридцать лет спустя Маршалл позвонил мне из психиатрической клиники штата Вирджиния, умоляя помочь ему справиться с алкоголизмом. Куда исчез тот прекрасный ребенок, который пришел в этот мир с чувством собственной уникальности, незаменимости и значимости?

Душевную рану наносит и эмоциональное насилие. Крики и вопли в адрес ребенка разрушают его чувство самоценности. Родители, называющие своих детей «тупыми», «глупыми», «сумасшедшими», «тварями» и так далее, каждым словом глубоко их ранят. Эмоциональное насилие также проявляется в форме жестокости, перфекционизма и контроля. Перфекционизм порождает чувство отравляющего стыда. Что бы ты ни делал, ты никогда не будешь на нужном уровне. Все семейные системы, основанные на стыде, используют перфекционизм, контроль и чувство вины, чтобы манипулировать. Ничто из того, что вы говорите, думаете, чувствуете или делаете, не является нормальным. Вы не должны чувствовать то, что вы чувствуете, ваши идеи безумны, все ваши желания глупы. Вам постоянно прививают мысль о том, что вы ущербны и неполноценны.

Отравляющее чувство стыда продолжает следовать за вами, когда вы идете в школу. Вас тут же сравнивают с другими и оценивают. Вы постоянно соревнуетесь, чтобы доказать остальным, что вы значимы. Дети стоят у доски, где можно опозориться на глазах у всех. Оценка сама по себе может быть источником стыда. Недавно я утешал маленького сына своего друга, которому поставили двойку за рисунок, нарисованный в первый день в школе.

Практика унижения широко распространена в группах сверстников. Дети могут быть особенно жестоки, дразня других. Особенно постыдным считается плакать в присутствии других. Из-за унижения со стороны сверстников школа может стать ужасным испытанием для многих детей. С одной стороны, родители и учителя будут призывать их усердно трудиться и успевать в учебе, при этом остальные дети будут насмехаться над ними из-за их высоких достижений.

В школе мы знакомимся с такими вещами, как этническое происхождение и социально-экономический статус. Мои друзья-евреи рассказывали мне ужасные истории о том, сколько боли им пришлось пережить из-за преследований на национальной почве. Школа также является местом, где многим чернокожим детям говорят, что они не могут «высказывать свое мнение». Когда я ходил в школу в Техасе, мексиканских детей все еще наказывали за то, что они говорили на своем родном языке.

Я помню, какой жуткий стыд я испытывал из-за того, что у нас не было машины и мне приходилось сначала ходить в школу пешком, а потом ездить на автобусе. Это усугублял тот факт, что я ходил в школу, где большинство детей были из состоятельных семей. Дети школьного возраста очень быстро узнают о социальном статусе своих одноклассников.

Чувство отравляющего стыда ребенок может испытать также в воскресной школе или в церкви, слушая «яростные» наставления священников о наказаниях Господних. Недавно я услышал по телевизору слова одного проповедника, который сказал: «Все мы недостаточно хороши, чтобы быть принятыми в глазах Бога». Какое ужасное оскорбление в адрес Бога-Творца. Но как может ребенок понять, что за этими ядовитыми словами человек скрывал свой собственный позор? Я помню, как в начальной школе нас учили молиться святой Екатерине Генуэзской. Если мне не изменяет память, то читали мы приблизительно следующее: «Как безмерно тяжки оковы, как в оковах душа томится! Я надеюсь освободиться, но, надеясь, пуще страдаю: умирая, не умираю»[6]6
  Из «Воздыханий о вечной жизни» Терезы Авильской, здесь в переводе В. Ф. Перелешина.


[Закрыть]. Самые удивительные слова, с которых можно начать свой день! Это мистическая молитва, которая имеет смысл на самом высоком уровне духовности. Но неопытного пятиклассника она может привести в замешательство и нанести ему душевную рану.

Наша культура основана на собственной системе совершенства, которая причиняет нам душевную боль. У нас есть свои стандарты и идеалы. Есть мужчины с большими гениталиями и женщины с большой грудью и упругими ягодицами. Если у вас небольшой пенис, то вас уже считают неполноценным. Я помню, насколько некомфортно было принимать душ в школьной раздевалке после тренировки по футболу. Старшие мальчишки всегда дразнили младших и смеялись над ними. Я мог только молиться, чтобы не стать их объектом для издевок, а потом нервно посмеивался, вторя им, когда они набрасывались на кого-то другого.

Я также помню толстых или считающих себя некрасивыми детей: поход в школу был для них ежедневным кошмаром. Или неуклюжих детей, которые не занимались спортом и стыдились самих себя во время игр на переменах.

Эти времена оставляют шрамы на всю жизнь. Выросший в бедности, я все еще испытываю стыд, когда иду в загородный клуб или любое другое исключительное место. Я отдаю себе отчет в том, что мое финансовое положение намного лучше, чем у тех, кто меня там окружает, но я все равно продолжаю ощущать укол ядовитого культурного стыда.

Дети очень рано осознают, что между ними и их друзьями существуют реальные экономические и социальные различия. Они быстро учатся разбираться в стилях одежды и в преимуществах богатых районов.

Давление со стороны сверстников в таких вопросах с годами становится только сильнее. Ваша ценность всегда имеет свою меру – и чаще всего вы ей не соответствуете. Принцип прост: ты не можешь быть тем, кто ты есть. Ты должен стать таким, каким мы хотим тебя видеть.

Все эти виды жестокого обращения порождают в человеке ядовитый стыд – чувство неполноценности, ущербности и неспособности соответствовать. Ядовитый стыд намного сильнее чувства вины, и переносить его тяжелее. Если вы испытываете чувство вины из-за того, что сделали что-то не так, вы все равно можете что-то сделать с этим, исправить ситуацию. Ядовитый стыд убеждает вас в том, что это вы плохой, и с этим уже ничего не поделаешь. Он поражает внутреннего ребенка в самое сердце.

Не так давно я переработал мощную медитацию, первоначально написанную Лео Бутом, добавив к ней некоторые аспекты ядовитого стыда, которые я рассматривал в своей книге «Исцеление стыда, который связывает вас»[7]7
  Bradshaw On: Healing the Shame That Binds You.


[Закрыть].

ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД

 
Я уже был в момент твоего зачатия,
В адреналине стыда твоей матери.
Ты ощущал меня в водах, омывающих тебя в ее чреве.
Я впитался в тебя до того, как ты заговорил,
До того, как ты научился понимать,
До того, как ты обрел пути к знанию.
Я навалился на твои плечи, когда ты учился ходить,
Когда ты был открыт и беззащитен,
Уязвим и зависим,
Еще до того, как ты обрел свои границы.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Я проник в тебя, когда ты был чудным младенцем.
До того, как ты узнал, что я уже здесь,
Я поработил твою душу,
Пронзил ее до самой сердцевины.
Я вселил в тебя чувство
Собственной порочности, испорченности
И уродства, глупости,
Никчемности, ничтожности и неполноценности.
Породил в тебе недоверие и сомнения.
Я заставил тебя почувствовать себя другим,
Я сказал тебе, что с тобой что-то не так.
Осквернил веру в твою Божественную природу.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Я существовал, когда еще не было ни совести,
Ни вины,
Ни морали.
Я повелитель эмоций,
Я внутренний голос, нашептывающий
Слова осуждения.
Я внутренняя дрожь, пронизывающая тебя,
Когда разум к этому совсем не готов.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Я живу, скрываясь
В бездонных, сырых и мрачных пучинах
Твоей депрессии и отчаяния.
Всякий раз я подкрадываюсь к тебе,
Застаю тебя врасплох и проникаю через черный ход,
Нежданный, непрошеный,
Я всегда прихожу первым.
Я был здесь с начала времен,
С Отцом Адамом и Матерью Евой, Братом Каином.
Я видел воочию Вавилонскую башню
И Избиение младенцев.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Я порожден «бесстыдными» опекунами,
Чувством брошенности, насмешками,
Оскорблениями, насилием и пренебрежением —
Системами перфекционизма.
Мое могущество вскормлено ужасающей
Силой родительского гнева,
Жестокими колкостями братьев и сестер,
Унизительными издевками сверстников,
Твоим неуклюжим отражением в зеркале,
Обидными и пугающими прикосновениями,
Толчками, шлепками и щипками, рвущими в клочья
Твою веру в людей и доверие к миру.
Я приумножен культурой расизма и секса,
Праведным осуждением религиозных фанатиков,
Школьными страхами и перемалывающим личность процессом обучения,
Лицемерием политиков,
Стыдом всех поколений, создавших твою уродливую семейную систему.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Я могу превратить любую женщину, еврея,
Чернокожего, гея, выходца из Азии, милого ребенка в
Суку, жида, черномазого ниггера, гомика, узкоглазого китаезу,
Самовлюбленного маленького ублюдка.
Я несу неутихающую боль,
Боль, которая никогда тебя не оставит.
Я охотник, крадущийся за тобой ночью и днем,
Всегда и везде.
И нет для меня границ.
Ты пытаешься спрятаться от меня,
Но не можешь,
Потому что я живу в тебе.
Из-за меня ты живешь в отчаянии.
Это я убеждаю тебя, что выхода нет.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Боль от меня столь огромна,
Что ты должен изливать ее на других.
Через жесткий контроль, перфекционизм,
Презрение, злую критику, упреки,
Зависть, осуждение, власть и ярость.
Боль от меня так сильна,
Что ты заслоняешься от меня зависимостями,
Негибкими ролями, бесконечным повторением
Одних и тех же сцен и
Бессознательными эго-защитами.
Боль от меня столь невыносима,
Что тебе хочется оцепенеть,
Лишь бы не чувствовать меня.
Я убедил тебя, что если я уйду —
Если я больше не буду существовать —
Ты погрузишься в растерянность и пустоту.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 
 
Я стержень твоей созависимости,
Я банкротство твоей души,
Логика абсурда,
Навязчивое принуждение.
Я есть преступление, жестокость, инцест, насилие,
Я прожорливая дыра,
Которую ты пытаешься заполнить объектами
Своей зависимости.
Я ненасытность и похоть.
Я Агасфер – Вечный жид,
Летучий голландец Вагнера,
Человек из душевного подполья Достоевского,
Соблазнитель Кьеркегора, Фауст Гете.
Я искажаю то, что есть ты, превращая тебя в то,
Что ты делаешь и имеешь.
Я убиваю твою душу, а ты передаешь меня другим поколениям.
ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.
 

Эта медитация подводит своеобразный итог тому, как ваш замечательный внутренний ребенок получил свою травму. Потеря вашего истинного «Я» – это банкротство вашей души. Чудо-ребенка бросили, и он остался совсем один. Как пишет Алис Миллер в своей книге «Ради вашего же блага»[8]8
  Alice Miller. For Your Own Good.


[Закрыть], эта травма сильнее боли, пережитой узником, выжившим в концентрационном лагере:

Подвергнутые жестокому обращению заключенные концентрационного лагеря… обладают внутренней свободой в ненависти к своим мучителям. Возможность переживать чувство ненависти – тем более делиться им с другими заключенными – позволяет им не отказываться от своего собственного «Я»… Дети такой возможности лишены. Они не должны ненавидеть своего отца… они не могут ненавидеть его… Они боятся потерять его любовь в результате… Таким образом, в отличие от заключенных концлагерей, дети вынуждены противостоять мучителю, которого любят.

Ребенок продолжает жить в мучениях, пассивно страдая или активно протестуя, отыгрывая пережитый опыт вовне или проецируя его на себя, выражая себя единственным известным ему способом. Исцеление этого ребенка – первый шаг на пути нашего возвращения домой.

Притча
Почти трагическая история доброго эльфа

Давным-давно жил-был добрый маленький эльф. Это был очень счастливый эльф. Он был умен, любознателен и знал секреты жизни. Например, он знал, что любовь – это выбор, что любовь – это тяжелый труд и единственный путь в жизни. Он знал, что может создавать волшебные вещи и что его уникальная форма магии называется творчеством. Маленький эльф знал, что пока он по-настоящему творит, в мире не будет насилия. И он обладал величайшим секретом из всех – что он был кем-то, а не ничем. Он знал, что он есть и что это бытие было всем. Это был секрет, который он так и называл: «Я есть». Создателем всех эльфов был Всевышний Я ЕСТЬ. Он всегда был и всегда будет. Никто не знал, как и почему это было истиной. Просто Всевышний Я ЕСТЬ был безусловно любящим и созидающим.

Другим самым важным секретом был секрет равновесия. Секрет равновесия означал, что вся жизнь – это союз противоположностей. Нет жизни без физической смерти, нет радости без печали, нет удовольствия без боли, нет света без тьмы, нет звука без тишины, нет добра без зла.

Крепкое здоровье – это форма целостности. А целостность – это святость. Величайший секрет творчества заключался в том, чтобы уравновесить дикую и бушующую творческую энергию с формой, которая позволяет этой энергии существовать.

Однажды нашему милому эльфу, которого, кстати, звали Джони, открылся еще один секрет. И этот секрет немного напугал его. Секрет заключался в том, что он должен был исполнить одну миссию, прежде чем получить возможность творить вечно. Ему пришлось поделиться своими секретами со свирепым племенем неэльфов. Видите ли, жизнь эльфов была настолько хороша и прекрасна, что секретами своего волшебства они должны были делиться с теми, кто об этом ничего не знает. Доброта всегда хочет делиться собой. Каждой семье свирепого племени неэльфов был дан свой эльф. Неэльфийское племя называлось Келовечи. Келовечи не ведали тайн и секретов. Они часто растрачивали себя впустую. Они беспрестанно работали и, казалось, чувствовали себя живыми только тогда, когда что-то делали. Некоторые эльфы называли их Деятелями. Они также убивали друг друга и развязывали войны. Иногда на спортивных мероприятиях и музыкальных концертах они затаптывали друг друга до смерти.

В семью Келовечей Джони попал 29 июня 1933 года в 3:05 утра, не имея ни малейшего понятия о том, что его ждет. Он еще не знал, что ему придется использовать каждую частичку своего волшебства, чтобы раскрыть свои секреты.

Когда он появился на свет, Келовечи дали ему имя Фаркуар. Его мать была красивой 19-летней принцессой, которая мечтала творить. Но на ней лежало странное проклятие. Проклятием была неоновая лампочка, установленная прямо посередине ее лба. Всякий раз, когда она пыталась веселиться, играть или просто быть, лампочка тут же начинала мигать и говорить странным голосом: «Выполняй свой долг». Она не могла просто ничего не делать или жить спокойно. Отец Фаркуара был невысоким, но красивым королем. На нем тоже лежало проклятие. Его повсюду преследовала его злая мать-ведьма по имени Харриет. Она жила у него на левом плече.

Когда он пытался просто быть, она вопила изо всех сил. Харриет всегда заставляла его что-то делать.

Чтобы Фаркуар мог поделиться с родителями и другими людьми своими секретами, им нужно было замолчать и перестать делать, причем на довольно продолжительное время, чтобы увидеть и услышать его чудеса. Но они не могли сделать этого: мама из-за неоновой лампы, а папа из-за Харриет. С момента своего появления на свет Фаркуар был совсем один. Поскольку у него было тело Келовеча, то и чувства у него были тоже как у всех Келовечей. И из-за того, что все его бросили, он чувствовал ярость, глубокое разочарование и боль.

Он был прямо перед ними, добрый и маленький эльф, который знал величайший секрет Я ЕСТЬ, но никто не хотел его замечать. Он обладал животворящими тайнами, но его родители были настолько поглощены выполнением своего долга, что не могли учиться у него. На самом деле его родители были настолько сбиты с толку, что думали, что их работа – научить Фаркуара выполнять свой долг. Всякий раз, когда он не выполнял то, что они считали его долгом, они наказывали его. Иногда они игнорировали его, запирая в комнате. Иногда они его били и кричали. Фаркуар больше всего терпеть не мог крики. Он был готов вынести одиночество, он был готов перетерпеть побои, но крики и бесконечные наставления о его долге проникали настолько глубоко, что угрожали даже его нежной эльфийской душе. Сразу нужно сказать, что убить душу эльфа невозможно, потому что она является частью Всевышнего Я ЕСТЬ, но ее можно настолько глубоко ранить, что будет казаться, что ее больше не существует. Именно это и случилось с Фаркуаром. Чтобы выжить, он перестал пытаться рассказать отцу и матери о своих чудесах и секретах и вместо этого стал стараться угодить им, выполняя свой долг.

Его отец и мать были крайне несчастливыми Келовечами. (На самом деле большинство Келовечей, которым не открылись секреты эльфов, живут несчастливо.)

Отец Фаркуара был настолько измучен Харриет, что направлял всю свою энергию на поиски магического зелья, которое помогло бы ему ничего не чувствовать. Но магическое зелье вовсе не было волшебным. В действительности оно лишило его творчества. Отец Фаркуара был похож на «ходячего мертвеца». Через некоторое время он даже перестал приходить домой. Сердце Фаркуара было разбито. Понимаете ли, любому Келовечу нужна любовь как отца, так и матери, чтобы позволить эльфу, живущему в его теле, раскрыть свои секреты другим.

Фаркуар был потрясен, что отец бросил его. И, поскольку отец не мог больше помогать матери, неоновая лампочка у нее во лбу замигала еще ярче. А это означало, что на Фаркуара стали кричать и наказывать еще сильнее. Когда ему исполнилось двенадцать, он забыл, что он эльф. Несколько лет спустя он узнал о магическом зелье, которое использовал его отец, чтобы заглушить голос Харриет. В четырнадцать лет он начал пользоваться им постоянно. К тридцати годам его пришлось увезти в больницу Келовечей. Находясь в этой больнице, он услышал тоненький внутренний голосок, призывающий его очнуться. Голос, который заставил его проснуться, был «истинным» голосом его эльфийской души. Знаете ли, как бы плохо ни было, эльфийский голос всегда будет звать Келовеча, чтобы отпраздновать с ним величие его истинного «Я». Джони никогда не сдавался, он никогда не прекращал попыток спасти Фаркуара. Если вы из племени Келовечей и читаете сейчас эти строки, пожалуйста, помните следующее: в вас живет эльфийская душа, которая будет всегда пытаться вернуть вас к вашему истинному «Я».

Когда Фаркуар лежал в больнице, он наконец услышал голос Джони. И это изменило его жизнь. Но это уже начало другой, лучшей истории…

Часть II
Исцеление вашего раненого внутреннего ребенка

В сказаниях и мифах возвращение домой всегда представляет собой драматическое событие: играют оркестры, откормленного теленка забивают и подают на стол, и все вокруг ликуют и празднуют возвращение блудного сына. В действительности же возвращение нередко происходит постепенно, без лишней драмы, без каких-либо внешних событий, знаменующих собой окончание пути. Дымка в воздухе рассеивается, и мир обретает ясность: поиски завершаются, беспокойство уступает место удовлетворению. Ничего вокруг не изменилось, но все уже никогда не будет таким, как прежде.

СЭМ КИН

Введение

Слова Сэма Кина – это точное отражение сути той работы, которую вам предстоит проделать. Когда вы закончите, оркестры играть не будут, вы не услышите звука фанфар и вряд ли кто-то закатит в вашу честь банкет. Однако, если вы потрудитесь на славу, вы сможете пригласить своего внутреннего ребенка на ужин и послушать вместе музыку, которая нравится вам обоим. Вы станете более спокойным и умиротворенным.

Исцеление вашего внутреннего ребенка – это опыт, подобный практике дзен. Дети – прирожденные мастера дзен, их мир меняется каждую минуту. Для чудо-ребенка любознательность естественна. Жизнь – это тайна, которую стоит прожить. Возвращение домой – это возвращение к своему естеству. И это не является чем-то грандиозным и драматичным: это то, какой жизнь попросту должна быть.

Исцеление вашего внутреннего ребенка включает в себя прохождение через все этапы развития и решение ваших незакрытых проблем. Представьте, что вы вот-вот познакомитесь с удивительным чудо-ребенком, который только что появился на свет. Вы можете быть рядом как мудрый и заботливый взрослый, чтобы помочь ему родиться. Вы можете быть рядом с самых первых минут, когда вы научились ползать и ходить, когда вы начали говорить. Ваш ребенок будет также нуждаться в вашей поддержке, когда будет оплакивать свои потери и неудачи. По мнению Рона Курца, вы можете стать для своего внутреннего ребенка «волшебным незнакомцем» – волшебным, потому что в действительности вас не было там в первый раз, когда он проходил через все эти стадии. Я коллекционирую волшебников, поэтому я исцелял своего раненого внутреннего ребенка, как это сделал бы заботливый и мудрый старый волшебник. Вы можете быть кем угодно, лишь бы вы были рядом, преисполненные любви и свободные от стыда.

Каждая стадия развития требовала особенной поддержки и воспитания. Как только вы поймете, каковы были ваши основные потребности на каждом из этих этапов, вы сможете дать себе все самое необходимое. Позже, когда вы научитесь защищать своего внутреннего ребенка, вы сможете найти заботливых людей, которые дадут ему все, в чем он так отчаянно нуждался в прошлом и что ему необходимо теперь, чтобы расти и развиваться в будущем.

Самый важный первый шаг – помочь вашему раненому ребенку справиться с его неудовлетворенными потребностями в зависимости от стадии развития. Большинство способов, которыми ваш раненый внутренний ребенок отравляет вашу взрослую жизнь и которые я описал выше, являются результатом неразрешенных проблем, эмоций, требовавших, но так и не нашедших своего выражения.

Удовлетворение базовых потребностей в надлежащее время и в надлежащей последовательности – это естественный ход человеческого развития. Если этого не происходит, вы превращаетесь во взрослого, внутри которого живет обиженный ребенок, который требует закрыть эти потребности. И он пытается добиться этого, ведя себя как ребенок, то есть единственным доступным ему способом. Это означает, что вы позволяете незрелому, жаждущему эмоционального удовлетворения существу управлять вашей жизнью. Чтобы понять, насколько велико может быть это влияние, просто представьте себе, во что превратились бы ваши будни, отдай вы бразды правления трехлетнему ребенку. Теперь вы понимаете, насколько ваш раненый внутренний ребенок способен усложнить вашу жизнь?

В детстве есть четыре основных этапа развития. Описывая каждый из них, я опирался в первую очередь на карту психосоциального развития, представленную в классической работе Эрика Эриксона «Детство и общество»[9]9
  Эриксон Э. Детство и общество. СПб.: Питер, 2019.


[Закрыть]. Я также взял отрывки и фрагменты из работ Жана Пиаже, Памелы Левин, а также Берри и Дженей Уайнхолд. Согласно Эриксону, каждая стадия развития является результатом межличностного кризиса – в первую очередь в отношениях с нашими родителями, а также со сверстниками и школьными учителями. Кризис представляет собой не катастрофический опыт, а время повышенной уязвимости и возросшего потенциала. Завершение каждого этапа приносит с собой новый кризис. Эриксон считает, что результатом каждого кризиса является укрепление внутренней силы, которую он определяет как силу эго. Он утверждает, что четыре основные сильные стороны эго являются необходимыми компонентами здорового детства. Это надежда, воля, целеустремленность и компетентность. Надежда появляется в результате доверия, которое младенец начинает испытывать по отношению к своим опекунам. Воля проявляется, когда малыш в своем стремлении к психологической независимости больше развивает самостоятельность, нежели сомнение или стыд. Когда инициатива дошкольника становится сильнее чувства вины, на сцену выходит целеустремленность. Компетентность зарождается, когда у ребенка школьного возраста развивается трудолюбие, вытесняющее собой ощущение собственной неполноценности.

По словам терапевта Пэм Левин, наличие этих четырех сильных сторон эго открывает нам доступ к другим основным силам – силе бытия, силе действия, силе идентичности и силе владения базовыми навыками выживания.

Все способности и сильные стороны эго, которые вам нужно было развивать в детстве, необходимо будет усиливать на более поздних этапах. Они будут повторяться на протяжении всей вашей жизни. Согласно Пэм Левин основные потребности детства должны перерабатываться каждые тринадцать лет. У меня нет каких-либо эмпирических данных, которые поддерживали бы эту теорию тринадцатилетнего цикла, но мне нравится использовать ее в качестве руководства.

В тринадцать лет половое созревание приносит с собой новую искру жизни. Биологические изменения, связанные с наступлением половой зрелости, приводят к развитию совершенно иной ментальной структуры. Мы запускаем процесс формирования собственной идентичности и ухода из дома. Это бросает своеобразный вызов мнению наших родителей о нас. В период полового созревания мы начинаем принимать решения о том, кем мы себя считаем. Чтобы быть самими собой, мы должны постепенно отрываться от наших родителей. Для этого нужно задействовать все наши сильные стороны эго.

Нам нужно опираться на доверие, которое мы развили в детстве, – веру в то, что мир достаточно безопасен для нас, чтобы реализовать наш потенциал.

Кроме того, мы должны быть достаточно самостоятельными, чтобы доверять самим себе, когда мы покидаем безопасный дом наших родителей. Наш успех при этом зависит от того, насколько мы побороли нашу зависимость от других в раннем детстве и насколько мы успели сформировать нашу идентичность на дошкольном этапе развития, призывающем нас к независимости. Чем лучше мы справимся с решением этих задач в процессе нашего развития, тем легче нам будет инициировать каждый новый переходный этап.

Если мы хорошо учились в школе, то можем использовать наши социальные навыки (взаимозависимость), чтобы завести друзей. Мы можем полагаться на навыки выживания, которым мы научились в школе, чтобы проявить трудолюбие. Сильные стороны нашего эго школьного возраста помогут нам создать взрослую идентичность, которая основана на принципах взаимной любви и приносящей доход работы.

В возрасте 25 лет начинается новый цикл нашей жизни. К 26 годам многие из нас женятся и создают собственную семью. И снова мы должны полагаться на наше чувство доверия, независимости, инициативы и взаимозависимого сотрудничества, чтобы любить и строить близкие отношения. В нашем стремлении к близости мы начинаем перерабатывать и переосмыслять каждый этап нашего детства.

Мы перейдем от своего рода полной зависимости (стадия влюбленности) к контрзависимости (стадия борьбы за власть, в процессе которой мы решаем наши разногласия), а после к независимости (стадия самоактуализации) и взаимозависимости (стадия сотрудничества и партнерства). Эти этапы отражают этапы нашего детства. Вот почему успех или неудача наших отношений зависят во многом от того, как у нас прошли этапы, когда мы были детьми.

В 39 лет мы начинаем новый цикл и вступаем в средний возраст. Это крайне непростой этап в жизненном цикле. Кто-то придумал фразу «кризис среднего возраста», чтобы выразить драматизм и сложность этого перехода. И если внутри вас продолжает жить раненый внутренний ребенок, эта стадия может оказаться катастрофической.

К среднему возрасту кривизна жизни начинает постепенно сглаживаться. Наш юношеский идеализм притупляется, столкнувшись с чередой предательств, разочарований и смерти кого-то из наших близких. Как выразился поэт У. Х. Оден:

 
А пока
Есть счета, которые надо оплатить,
Машины, что стоит отогнать в ремонт,
Неправильные глаголы, что предстоит изучить,
И Время Бытия, чтоб стряхнуть
Пыль незначительных забот.
 

Сама жизнь начинает походить на неправильный глагол. Как писал Сэм Кин: «Мы движемся от иллюзии уверенности к уверенности иллюзии». И за гранью этого разочарования мы должны принять решение надеяться и верить в то, что все это имеет смысл. Если мы решим верить, нам придется использовать силу воли, чтобы принимать новые решения по каждому аспекту нашей жизни – работе, отношениям, духовности. Мы должны вырасти и прочно встать на ноги. Сколь сильны бы ни были наши самостоятельность и инициатива, нам придется столкнуться с необходимостью создать новые цели. И нам, возможно, потребуется развить новые навыки, чтобы поддержать нашу вновь обретенную цель.

Следующий цикл взрослой жизни – это старший возраст: время для укрепления нашей веры и расширения новых обязательств. Зачастую это спокойное и продуктивное время. Нам остается лишь надеяться, что наш внутренний чудо-ребенок по-прежнему живет внутри нас, потому что именно сейчас нам понадобятся его спонтанность и жизнестойкость.

Приход старости требует примирения с естественным процессом увядания и выхода на пенсию. В старости мы должны пережить второе детство! Нам нужна эта детская надежда на то, что существует нечто более великое, вера в то, что есть нечто большее, чем мы сами, что поможет нам увидеть картину полностью. Нам понадобятся все наши накопленные силы эго, чтобы разглядеть целое на фоне его отдельных частиц. Когда мы достигаем этого видения, мы обретаем мудрость.