Текст книги "Предательство истины"

Сознание Владислава вернулось к современным событиям.

– Приведу один простой пример: две тысячи четырнадцатый год. Украинское общество еще не до конца понимает, что происходит в Донбассе, но агрессия уже развернулась вовсю. Идет война на уничтожение нашего населения. К нам в Луганск приехали украинские журналисты. Один из них, кажется, от стодвенадцатого канала, подошел к зданию администрации, осматривался. И тут внезапно начался обстрел сквера перед зданием.

Я содрогнулся, подумав об ужасе, летящем на мирных людей средь бела дня.

– Охрана зовет всех в бомбоубежище, и его тоже. Он им отвечает: «Я приехал сюда снять репортаж о террористах, которые захватили власть. Я ваш враг, зачем вы меня спасаете?» Они отвечают: «Ты не враг, ты идиот. Давай переждем обстрел, а потом обсудим, кто кому враг». И вот после этого обстрела он уже совсем иначе смотрел на ситуацию. Он видел людей, которые просто хотят жить.

Владислав продолжал:

– И вот он вернулся на Украину и через несколько дней сделал совершенно нормальный репортаж, как он просто общался с людьми, которых встретил. Как он заявил, террористов найти так и не удалось. В результате его уволили, осудили на двенадцать лет по статье за государственную измену, и два года он провел в тюрьме, пока мы его оттуда не вытащили. И это только за то, что он видел. Такова цена правды.

На этой печальной ноте наше интервью подошло к концу.

– Спасибо вам огромное за потраченное время, – горячо поблагодарил я его. – Надеюсь, что у вас все получится, и республика сможет достичь своих целей и мирного будущего. Вы невероятный человек.

Лицо Владислава приняло слегка удивленное выражение.

– Уверяю вас, я самый обычный человек. Просто я все это пережил и почувствовал на себе. Любой другой на моем месте рассказал бы вам то же самое.

Я задумался, пытаясь осознать всю серьезность того, что только что услышал. Лишения, боль, стойкость. Повествование Дейнего было не просто пересказом событий – это был призыв не верить заголовкам газет, а научиться сочувствовать, сопереживать и понимать.

Часть 2. Биологические лаборатории

Хаос на высоте 9000 метров: тост за тайны и науку

В сумрачных глубинах международных конфликтов, где переплетаются разведка и шпионаж, самые потаенные уголки истины часто открываются благодаря неожиданным и, казалось бы, незначительным событиям. Мое первое знакомство с изощренным миром биологических лабораторий на Украине произошло не благодаря секретным источникам или тайным каналам; впервые я услышал о них в самом маловероятном месте – в зоне ожидания задержанного рейса в компании двух, казалось бы, ничем не примечательных украинских врачей.

Для человека с моим опытом – бывшего полицейского, который никогда не углублялся в загадочную сферу вирусологии, – завязавшийся разговор был столь же увлекательным, сколь и непонятным. Шел 2014 год, и я направлялся в Москву, когда судьба свела меня с двумя людьми, за непринужденным разговором и смехом которых скрывалась удивительная и пугающая реальность.

В баре аэропорта я познакомился с доктором Алексом и доктором Борисом (я сам выбрал эти имена для данного рассказа), которые возвращались с конференций и семинаров по биологическим исследованиям в Вашингтоне и Майами. Они засыпали меня веселыми беспечными рассказами без малейшего намека на то, насколько серьезной в действительности была их работа.

Когда наконец-то объявили посадку на рейс, настроение сразу стало приподнятым. Заняв места, доктор Алекс быстрым шагом направился в Duty Free, откуда вернулся с торжествующей ухмылкой, держа в одной руке бутылку джина, а в другой – спрайт. Спокойный мини-праздник вскоре перерос в буйное веселье, вызывая как восхищение, так и негодование со стороны других пассажиров.

То, что начиналось как дружеское общение, вскоре превратилось в настоящий хаос. Доктор Алекс, более энергичный и шумный, руководил весельем и бурной дискуссией, к неудовольствию сидевшей впереди дамы. По мере того как алкогольное опьянение докторов усиливалось, росло и ее недовольство, и в итоге женщина вызвала стюардессу, чтобы та уняла беспокойных пассажиров. Но ситуация набирала обороты, и мне оставалось только с недоумением наблюдать за разворачивающимся безобразием.

Опьянение доктора Алекса достигло апогея, когда он внезапно изверг из себя поток рвоты, по виду напоминавший молочный коктейль, окатив несчастную женщину, стоявшую перед ним, и окрасив салон в причудливые цвета. Воцарился хаос. Пассажиры кричали, а я пытался выкарабкаться из этого месива, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться громогласным хохотом, пока шел к туалету.

Разворачивающееся зрелище было почти на грани сюрреализма. Разъяренная стюардесса проводила пошатывающегося доктора Алекса в туалет, где он продолжил извергаться на стены и раковину. Эта картина в замкнутом пространстве поражала абсурдным сочетанием гнева и унижения. Возмущение стюардессы было настолько ощутимым, что его можно было резать ножом, она даже пригрозила вызвать наряд полиции по приземлении. Но даже в этой нелепой ситуации девушка проявила сострадание и приготовила традиционное русское лекарство, чтобы успокоить захмелевшего врача. Доктор Алекс подчинился, выпил неизвестное снадобье и погрузился в сон.

Мне же удалось разрядить напряженную ситуацию, превратив ее в импровизированную вечеринку. Косметика, которую я вез с собой в качестве подарков для моих друзей в России, стала приятным сюрпризом для стюардесс. Их первоначальная досада сменилась восхищением, и увлекательный сеанс макияжа продолжался до конца полета.

Оглядываясь назад, я понимаю, что этот, казалось бы, пустяковый эпизод, приправленный слегка абсурдным юмором, имеет более мрачную подоплеку. Те самые люди, которые участвовали в этом похабном цирке, были связаны с чем-то по-настоящему серьезным – биологическими лабораториями на Украине, финансируемыми Министерством обороны США. Именно там велась работа со смертельно опасными патогенами, которые в любой момент могли привести к катастрофе.

Эта парадоксальная двойственность поразительна. Их беззаботное поведение, которое сначала так привлекло меня, стало ярким напоминанием о тонкой грани между человеческой гениальностью и безрассудной глупостью. Этим людям доверяли самые опасные вещества в мире, но в их беспечности чувствовалась обычная человеческая слабость, и это пугало больше всего.

На первый взгляд, это всего лишь забавный анекдот, но его реальный смысл гораздо шире. Он отражает мир, в котором переплетаются наука и многогранность человеческой природы, где беззаботный смех в ожидании рейса может открыть гораздо более глубокую истину. Это запутанная история, которая никак не выходит у меня из головы, повесть о хрупком равновесии мира, балансирующего между великими открытиями и мировой катастрофой.

Осведомитель о биолабораториях

Если говорить о преступной вашингтонской клике, то ее коварство не ограничилось только «Бурисмой». У каждого государства есть собственные тайны, спрятанные под грифом «Совершенно секретно» в запертых кабинетах с вооруженными охранниками у дверей. Но некоторые из этих тайн уходят корнями так глубоко, что их не объяснить эфемерными национальными интересами. Они связаны с чем-то первобытным, с тем, чей шорох слышен в ночной темноте и чей холод пробирает до самых костей даже матерых ветеранов государственной службы.

В середине 2021 года до меня дошел слух – едва различимый шепот о чем-то настолько страшном, что я просто отказывался в это поверить. Нелегальные химические лаборатории, спонсируемые не кем иным, как Министерством обороны США, развернули свою опасную деятельность в неспокойной обстановке тогдашней Украины. След был бледным, затертым многочисленными замалчиваниями, отрицаниями и фейками. Но такие громкие истории всегда оставляют следы, и рано или поздно они будут обнаружены.

Я сделал несколько запросов и наконец получил первую зацепку – связанный с украинским правительством ученый, которому поручили наблюдение за одной из лабораторий в системе украинской биологической программы. Это была женщина с пустым стеклянным взглядом и затуманенным сознанием. Она боялась, но чувство долга перевешивало страх, поэтому она решилась избавиться от того груза, который давил ей на сердце. По ее словам, лаборатории более чем реальны. Они спрятаны у всех на виду, замаскированы под исследовательские центры и хранят тайны, которые могут перевернуть весь мир.

Лаборатория-призрак, в которой она работала, располагалась неподалеку от небольшого аэродрома, куда ее команда привозила одни биологические материалы и забирала другие. Каждую неделю туда прилетали частные самолеты правительства США с новыми образцами. Сеть таких исследовательских центров распространялась по всей стране с угрожающей скоростью. Дядя Сэм отстегивал немалые суммы на финансирование их секретной деятельности. Архитектором этих биологических крепостей был инфраструктурный гигант Black & Veatch, глубоко запустивший щупальца в американские секретные операции.

Тучи сгущались. В мутных водах этих лабораторий крутился игрок с весьма дурной славой – Metabiota. Эта компания была тесно связана с нашим старым знакомым Хантером Байденом, блудным сыном бывшего вице-президента США Джо Байдена.

В связи с этим факт наличия разветвленной сети лабораторий, занимающихся чем-то жутким, становился еще более пугающим. На первый взгляд, это были передовые научные учреждения, но действительность была гораздо более мрачной. Теперь мы знаем, что это был очередной грязный ход в байденовской геополитической стратегии, но какова ее цель? Нарушить и без того хрупкий статус-кво в регионе? Эти вопросы многократным эхом отдаются в зловещей тишине, но так и остаются без ответа.

Мне нужны были доказательства, реальные, осязаемые факты, которые можно проверить и подтвердить. Та самая сотрудница одной из лабораторий предоставила мне официальные документы, подлинность которых не подлежала сомнению. Это было как раз то, что мне нужно: след из чернил на белой бумаге вел к чему-то более коварному, нежели обычная научно-исследовательская работа.

Эти лаборатории изучали смертельно опасные болезни вовсе не для того, чтобы разработать лекарство. Они стремились научиться управлять ими. Это была игра с огнем, попытка почувствовать себя богом, создавая что-то настолько безумное и опасное. Но почему все это происходило здесь? Почему в стране, раздираемой военным конфликтом, стране, которая все еще пытается найти свое место в мире? Ответ был столь же простым, сколь и пугающим: практически отсутствующая система надзора и гибкие законы, притом что взоры всего мира обращены в другую сторону. Украина превратилась в полигон для испытаний, в место, где мораль и этика отступают перед соблазном легких денег.

После краха Советского Союза в Америке развернулась новая игра. Под руководством сенаторов Сэма Нанна и Ричарда Лугара Конгресс США в ноябре 1991 года учредил Программу совместного уменьшения угрозы, также известную как Программа Нанна – Лугара. Ее цель была предельно ясна: помочь новым государствам, избавившимся от кандалов СССР, уничтожить свои запасы ядерного, химического и биологического оружия. Согласитесь, звучит благородно, но и цена была высока. За два десятилетия дядя Сэм вывалил 8,79 миллиардов долларов – более 400 миллионов каждый год.

Министерство обороны США было опытным кукловодом. Они организовали не только уничтожение ядерного щита России, но и ее запасов биологического оружия. В этой грандиозной схеме бывшим республикам Советского Союза была отведена роль плацдармов для расширения сети американских биолабораторий.

Однако речь шла не только об избавлении мира от остатков советского смертоносного арсенала. Пентагон и американская разведка увидели в оставшихся неиспользованными ресурсах и знаниях огромные возможности. Местные жители, однако, оставались в полном неведении относительно реальных целей Вашингтона.

Играя в экспансию, которая могла вызвать недовольство Москвы, США неуклонно расширяли свое влияние за пределы границ бывшего Советского Союза. В их геополитические сети попали самые разные страны: Китай, Афганистан, Пакистан, Бурунди, Кения, Уганда, Индия, Ирак, Танзания и ЮАР.

За благородными обещаниями нейтрализовать опасные штаммы вирусов, сохранившиеся с советских времен, скрывались совсем другие задачи. Украина, Грузия, Азербайджан и Казахстан обменяли имевшиеся у них биологические образцы на американскую помощь, однако все это было сделано под покровом зловещей тайны. Несмотря на то, что США, очевидно, добились своей цели, они приступили к реализации нового проекта – к созданию сети центральных референтных лабораторий на всем постсоветском пространстве.

Сложились две основные точки зрения. Приверженцы одной из них утверждали, что все это было хитроумной попыткой США обойти решения Конвенции о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и их уничтожении. Адепты второй теории считали, что все объясняется американской паранойей – опасением, что кто-то может использовать биологическое оружие против США. В этом случае многомиллионные вливания в эти лаборатории казались оправданными.

Как бы то ни было, расширение сети этих лабораторий в густонаселенных районах представляло реальную опасность потенциальной утечки патогенов и последующих пандемий. Казалось, что в этой мутной шахматной партии США, стремясь добиться реализации своих интересов, могли невольно создать предпосылки к потенциальной биологической катастрофе.

В этом запутанном хитросплетении геополитических интриг Соединенные Штаты формируют широкую сеть биологических лабораторий по всей Евразии. Эти лаборатории являются не просто научными учреждениями. Они служат интересам глобальной военной программы США, находясь у истоков новой эпохи биологического оружия.

Их основная задача заключается в создании и моделировании распространения опасных штаммов инфекционных заболеваний, которые обладают разрушительным потенциалом, при этом имея все признаки естественной эпидемии. Такие тайные операции могли разрушить экономику евразийского региона, в частности, нанеся непоправимый ущерб агропромышленному производству и поставив под угрозу здоровье населения.

Одновременно с этим США последовательно уничтожают национальные системы биологической защиты в бывших советских республиках. Только Беларусь сумела ее сохранить. Россию это также не обошло стороной, поскольку страна до сих пор вынуждена противостоять настойчивым посягательствам на ее систему государственной биологической защиты.

Тем временем Пентагон незаметно получает доступ к секретным архивам советской военной биологической программы, включая информацию о боевых штаммах микроорганизмов. Данные об этих бактериальных арсеналах позволяют оценить текущий биовоенный потенциал России и, следовательно, противостоять ему.

Глубинный смысл этого заключается в тщательном сборе информации об эндемических патогенах, характерных для определенных регионов. Эта обширная база данных закладывает фундамент для разработки нового поколения биологического оружия, направленного точечно против России, Ирана и Китая. В этом непрекращающемся цикле биологические препараты подвергаются тщательным испытаниям в полевых условиях. Это подразумевает настройку вирулентности, корректировку других свойств и отслеживание паттернов распространения заболеваний.

Какова конечная цель? Нанести сокрушительный удар экономике косвенными методами: от уничтожения поголовья скота и дискредитации качества и безопасности продуктов местного производства на международных рынках до ослабления человеческого потенциала России путем воздействия на иммунитет и репродуктивное здоровье населения. Последствия таких операций также предполагают усиление зависимости пострадавших обществ от продукции западной фармацевтической промышленности, целью которой нередко является извлечение колоссальной выгоды из продажи лекарств от искусственно вызванных вспышек различных заболеваний.

С помощью этих лабораторий США удается обойти ограничения Конвенции о биологическом оружии, лишь пожимая плечами на запросы иностранных экспертов о получении доступа в рамках механизма КБТО[2]2
  КБТО – Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении.


[Закрыть].

Нельзя недооценивать и стратегическое расположение этих лабораторий на территории стран СНГ и Евразийского экономического союза. Эти территории представляют собой обширную экспериментальную площадку с различными климатическими зонами и генотипами населения, удобно расположенную вблизи естественных очагов патогенов и неподалеку от основных геополитических соперников США – России, Китая и Ирана.

В этой увлекательной главе нашего повествования мы погружаемся в хитросплетения паутины биологического оружия, сплетенной Соединенными Штатами на евразийском пространстве. Мы исследуем самые темные закоулки американской геополитики, где уже давно стерлась грань между наукой и стратегией, и обнажим зловещую военную природу огромной сети биолабораторий.

В своих мемуарах «Дерзость надежды. Мысли о возрождении американской мечты» бывший президент США Барак Обама вспоминает об экскурсии по украинскому Центру по контролю и профилактике заболеваний. Однако в своем повествовании он опускает многие ключевые детали. В реальности здание этого центра в одном из старейших районов Киева является гораздо более солидным и внушительным, нежели скромное трехэтажное строение, которое он описывает в книге. Более того, это учреждение является ключевым звеном всей системы биологической защиты, которая была создана в соответствии с соглашением между Пентагоном и Минздравом Украины.

Это соглашение, направленное на противодействие биологическому терроризму и предотвращение распространения бактериологического оружия, включало оказание Пентагоном помощи Украине в работе с патогенными веществами. Любопытно, что до того момента Украина никак не была связана с разработкой биологического оружия, что вызывало вопросы о том, какова истинная причина появления пятнадцати военных лабораторий на ее территории.

Под управлением Агентства по сокращению военной угрозы (бывшего Агентства по специальным вооружениям) украинско-американская программа обеспечивала техническое сопровождение и значительное финансирование для многочисленных учреждений, включая как высококачественное оборудование для центра в Киеве стоимостью 800 тысяч долларов, так и оборудование для других объектов в Одессе и Львове, которое обошлось американским налогоплательщикам еще в несколько миллионов. Суммарно инвестиции США только в эти три объекта превысили 5,8 миллионов долларов.

Из-за кулис Агентство по сокращению военной угрозы Министерства обороны США контролирует деятельность этих лабораторий и обеспечивает их финансирование. В Пентагоне вопросами Украины занимается Кевин Гаррет, а на Украине интересы агентства представляет Джоанна Уинтрол, сотрудник посольства США.

Загадочная деятельность этих «мирных» украинских исследовательских биоцентров окутана завесой тайны. В соответствии с соглашением с Министерством обороны США Украина обязана скрывать любую информацию, которую Пентагон сочтет «чувствительной». Тем не менее американцы имеют неограниченный доступ к украинской информации и технологиям, которые на Украине считаются государственной тайной.

Еще в самом начале реализации этой биологической программы Обаме удалось выделить Министерству здравоохранения Украины пятнадцать миллионов долларов, а Министерство обороны США настояло на создании в девяти регионах страны сети учреждений, оснащенных самым современным оборудованием. Позднее исполняющий обязанности заместителя главы представительства США Джозеф Пеннингтон сообщил, что Украина получила от Вашингтона более двухсот миллионов долларов на формирование этой сети биолабораторий.

Однако роль США в этой истории выходит далеко за пределы простого сбора информации. Украина обязалась передать Пентагону свои образцы опасных патогенов для «биологических исследований». Эксперты полагают, что американские военные заинтересованы в изучении особенностей иммунитета восточных славян и выявлении антибиотикорезистентных инфекций, характерных для этого региона.

Микробиолог Игорь Никулин отмечает: «Американцы испытывают патогены на местном генотипе: на людях, животных, растениях. Они создают новые возбудители, которые устойчивы к коммерческим вакцинам и антибиотикам. Затем инфекция распространяется дальше через Польшу, Румынию, Венгрию, Чехию и Словакию».

В этой системе биологического шпионажа запутанная сеть лабораторий играет роль молчаливых караульных, аккуратно расставленных шахматных фигур, ожидающих начала смертельной партии двух могущественных держав.