Текст книги "Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру"

Прилив изобилия в Америке не поднял на воду все суда, но потопил многие мечты. Богатых и бедных разделяет сегодня в Америке гигантский пролив. «Если вы посмотрите на большой потребительский бум, который воцарился с 1980-х годов, – говорит экономист из Гарвардского университета Джульет Скор, – вы, в том числе, заметите, что наиболее сильно он затронул верхушку среднего класса и тех, кто еще богаче».

В самом деле, за 1980-е годы увеличение на три четверти размера реального дохода до уплаты налогов пришлось на самые богатые семьи, составляющие 1 % населения. Их доход в среднем увеличился на 77 %. В семьях со средним достатком доходы повысились только на 4 %. А оставшиеся 40 % семей с низким достатком не выиграли ничего. Возможно, некоторые станут возражать, что эти цифры отражают завышенную оценку уровня инфляции и что, следовательно, на самом деле доходы всех перечисленных групп семей выросли на большее число процентов, чем значится в официальных данных. Но что является бесспорным, так это поразительное неравенство в распределении доходов.

Коль скоро в 1980-х годах доля самых богатых в национальном доходе увеличилась, они сделались более скупыми. Они стали тратить на благотворительные цели гораздо меньший процент своих доходов. В 1979 году люди, чей доход составлял более 1 миллиона долларов (в долларах 1979 года), отдавали 7 % своего чистого дохода. Двенадцатью годами позже этот показатель уменьшился до 4 %. И это в то время, когда защитники сокращения правительственных благотворительных программ утверждают, что недостаток благотворительных денег, который возникнет в результате, будет компенсирован частными пожертвованиями.

Вместо этого, и здесь нет ничего неожиданного, процент бедных семей, который одно время снижался, теперь снова начал расти. Число людей, которые реально работали (а не жили на материальную помощь), но чья зарплата оставляла их за чертой бедности, удвоилось за 80-е годы, а в период с 1979 по 1994 год уровень детской бедности возрос с 18 до 25 %.

Несмотря на распространенное представление об Америке как о роге изобилия, где полки супермаркетов всегда ломятся от товаров, 10 миллионов американцев голодают каждый день, причем 40 % из них – дети, и большинство – члены работающих семей. Еще 21 миллион американцев спасается от голода, часто прибегая к благотворительным пищевым программам, таким как пищевые банки и бесплатные столовые. Каждую ночь по меньшей мере 750 000 американцев лишены приюта, и около 2 миллионов оказываются бездомными время от времени в течение года. Это плохие новости. Хорошие новости заключаются в том, что у 9 миллионов американцев имеется по два дома. Так что проблема отсутствия крыши над головой в Америке может оказаться просто вопросом распределения.

Стремительная концентрация доходов продолжилась во время экономического бума, который царил при Клинтоне. Совокупный доход 20 % наиболее состоятельных американских семей сейчас почти сравнялся с совокупным доходом остальных 80 % (49 против 51 % национального дохода), при этом неравенство достигло рекордных степеней. Распределение материальных ценностей еще более асимметрично. В 1999 году 92 % всех материальных ценностей (акций, облигаций и недвижимости) в Америке принадлежало 20 % наиболее состоятельных семей (причем 83 % акций владели 10 % самых богатых семей). Многие из наиболее богатых американцев находят способы платить небольшие налоги или вовсе их не платить. В статье «Рай для мошенников», опубликованной недавно в журнале «Мама Джонс» (декабрь 2000 года), показано, как богачи уклоняются от миллиардов долларов налогов, укрывая свои деньги на офшорных счетах на Карибах или где-нибудь еще.

В какой-то момент, до того, как падение цен на акции компании «Майкрософт» ополовинило собственный капитал этого предприятия, стоимость активов Билла Гейтса была равна около 90 миллиардов долларов, это почти столько же, сколько составляет совокупная стоимость активов менее состоятельной половины американского населения (и это больше, чем размер ВВП 119 из 156 государств мира). Но теперь активы Билла оцениваются в жалкие 45 миллиардов долларов. Для контраста скажем, что 40 % американцев вовсе не располагают активами.

Ничто лучше не иллюстрирует те масштабы, которых синдром потреблятства достиг в Америке, чем размер заработной платы старшего управленческого состава больших компаний. Статья под названием «Жадность: хорошо ли это?», опубликованная на первой полосе «Бизнесуик», который, видимо, отвечает на этот вопрос положительно, сообщила, что в 1998 году средний размер зарплаты главных администраторов 365 крупнейших американских компаний повысился на 36 % и достиг 10,6 миллионов долларов. Для сравнения: зарплата синих воротничков повысилась на 2,7 %.

Средняя годовая зарплата высших управленцев повысилась на 442 % с 1990 года, когда бедные ребята зарабатывали в среднем только 2 миллиона долларов в год. Теперь они зарабатывают в 400 раз больше, чем рядовые работники, которыми они управляют, тогда как в 1980 году эта разница составляла 40 раз. Отметим для контраста, что до последнего времени, когда у них появилось стремление не отставать от своих американских коллег, японские и немецкие главные администраторы зарабатывали лишь в 20 раз больше, чем их рядовые работники.

Между тем, согласно сообщениям корреспондента Дэвида Бродера, люди, которые делают уборку в ванных и офисах «хозяев мира» (как он называет миллионеров, работающих в области высоких технологий), получают зарплату, оставляющую их за чертой бедности. В Лос-Анджелесе он стал свидетелем пикета, проводимого уборщиками, которые требовали к 2003 году повышения зарплаты до 21 000 долларов в год. Даже при таком уровне оплаты понадобится 27 380 таких уборщиков, чтобы заработать столько же, сколько в 1998 году заработал один из высших менеджеров компании «Disney», Майкл Айснер (575 миллионов долларов).

В глазах богатых бедные сделались невидимыми. «Существуют миллионы людей, которые облегчают нашу жизнь: начиная теми, кто убирает посуду в ресторанах, и кончая больничными санитарами, но сами при этом живут на грани бедности, – пишет Дэвид Бродер. – Большинство из нас не удостаивают этих работников даже слова. Мы видим их, но не замечаем».

Факт, с помощью которого когда-то американцы доказывали очевидную «бесклассовость» своего общества (по сравнению, например, с состоятельной частью Латинской Америки), заключался в том, что немногие американские семьи нанимали прислугу для уборки и других работ по дому. Но с тех пор как наше общество распалось на два лагеря, эта ситуация изменилась. Среди американцев с доходами выше среднего становится все более распространенным нанимать домашнюю прислугу. В 1999 году от четырнадцати до 18 % американских семей имели специального человека, который делал уборку в доме, что составляет 53-процентное увеличение с 1995 года. Уборщики и прислуга, работающие полный день, в среднем зарабатывали в 1998 году 12 220 долларов. Это на 1092 доллара меньше, чем составляет порог бедности для семьи из трех человек.

«Это внезапное появление класса прислуги является следствием того, что некоторые экономисты называют „бразилиализацией“ американской экономики», – пишет Барбара Эренрайх в книге Harpers («Арфисты»). «Согласно с нарастающей классовой поляризацией общества потихоньку возвращается и классическая позиция повинующегося», – с осуждением пишет Эренрайх, которая работала служанкой за 6,63 доллара в час, чтобы изучить проблему. Она сообщает, что одна франчайзинговая компания под названием «Веселые девушки» так расхваливала услуги своих домработниц в рекламном буклете: «Мы вымоем ваши полы старинным способом на четвереньках».

Эренрайх переходила в качестве уборщицы из дома в дом в Портленде, шт. Мэн, работая согласно правилам, которые запрещали ей даже выпить стакан воды во время уборки. Она обнаружила, что в некоторых домах были скрытые камеры, чтобы контролировать ее работу. Она была удивлена, в каком беспорядке люди оставляли ей свои дома. Особенно дети, один из которых, увидев Эренрайх, воскликнул: «Смотри, мама, белая домработница!».

Эренрайх, которой в бытность ее домработницей доводилось «делать уборку в комнатах многих чересчур благополучных подростков», сделала вывод, что американский «верхний класс воспитывает поколение молодых людей, которые при отсутствии посторонней помощи задохнутся в своих собственных отходах».

Так это или не так, во всяком случае, эти молодые люди достаточно образованны, чтобы понять, что это значит.

Синдром потреблятства поражает американцев независимо от уровня их доходов, однако его последствия более разрушительно сказываются на бедных людях. Прежде всего, бедные часто являются главными жертвами экологических последствий применения стратегий производства более дешевых товаров. Ведь они живут большей частью в местах, где уровень загрязнения окружающей среды наиболее высок – вспомним, например, печально известную «Раковую аллею» в Луизиане, где нефтехимические компании выпустили в воздух и воду канцерогены, количество которых превысило предельно допустимую концентрацию.

В то же время значительно повысившийся уровень зарплаты лидеров новой «информационной экономики» привел к ужесточению конкуренции на рынке недвижимости, в результате чего цены на жилье стали недосягаемыми даже для людей со средними доходами. Многие вынуждены покидать места, где они и их семьи прожили всю жизнь.

Наконец, бедных дразнят телевизионными программами и рекламой, где перед ними мелькают образы потребительских стандартов, которые считаются типичными для среднестатистического американца, но достичь которых у бедных людей нет никакой возможности – кроме, быть может, ограбления банка или выигрыша в лотерею.

Фелиция Эдвардс, чернокожая американка, мать двоих детей, которая живет в маленькой квартире в Гартфорде, государственном жилом комплексе в штате Коннектикут, беспокоится о том, что ее дети вынуждены носить ту фирменную одежду, которую они видят на других детях в школе. «Эти школы превращаются в показы мод, – говорит она, качая головой. – Существует серьезное давление со стороны одних учеников на других. Школьники готовы убить друг друга из-за пары кроссовок. Родители работают на двух или трех работах, чтобы одеть своих детей». Дети самой Фелиции редко докучают ей просьбами о покупке вещей, но когда ее старший сын стал умолять ее купить ему пару кроссовок «Эйр Джорданс» (Air Jordans), которые он увидел на распродаже за 90 долларов вместо 120, она сдалась, хотя сначала сказала, что они не могут позволить себе такую покупку. «Мы с его тетей решили, что заплатим за них пополам, – говорит она. – Так что он получил кроссовки».

Среди наиболее бедных наших граждан очень сильно чувство, что они обделены. Джеральд Селент, социолог, наблюдающий за общественными тенденциями, рассказывает о разговоре, который состоялся у него с человеком, работающим с молодыми членами преступных группировок. «Что, по-вашему, является главной причиной всех этих проблем?» – спросил Селент. И он ответил без околичностей: «Жадность и материалистичное отношение к миру. Эти ребята думают, что их жизнь ничего не будет стоить, если у них не будет самого модного товара, какой только есть на рынке».

Маргарет Норрис, одна из руководителей клуба для мальчиков «Омега», который находится в Сан-Франциско, согласна с этим. Она говорит, что этика молодых людей из малообеспеченных семей, с которыми она работает, заключается во фразе «ты должен добывать деньги», причем непременно и любыми способами. Такое безрассудство часто ведет к преступлению.

«Ну и что, их можно посадить в тюрьму» – вот, казалось бы, ответ нашего общества на сложившуюся ситуацию. В целом уровень преступности последние несколько лет все время падал – тенденция, связанная в основном с большим количеством вакансий, которое появилось в период экономического взлета. Но Соединенные Штаты уже держат два миллиона своих граждан за решетками тюрем, это самый высокий процент по сравнению со всеми остальными государствами мира, показатель, в десять раз превышающий аналогичные показатели стран с самой развитой промышленностью. В одной Калифорнии заключенных больше, чем во Франции, Германии, Великобритании, Японии, Сингапуре и Голландии, вместе взятых. В некоторых умирающих промышленных городах, принадлежащих к так называемому «Ржавому поясу», таких как Янгстаун, шт. Огайо, тюрьмы стали главным источником рабочих мест. Частные компании, такие как «Исправительная американская корпорация», производят сейчас миллионы приспособлений для карцеров. Сообразительные брокеры с Уолл-стрит делают ставки на «камеры для долларов», активно вкладывая деньги в тюремную индустрию, недавно перешедшую в частные руки.

Шрамы, оставленные синдромом потреблятства на теле американского общества, теперь воспроизводятся по всему миру по мере того, как все большее и большее число культур копирует американский образ жизни. Каждый день по телевизору показывают, как миллионы людей в развивающихся странах стремятся к потребительскому стилю жизни западного образца (не показывая при этом уродливых сторон этого стиля жизни), и эти люди жаждут быть принятыми в потребительское общество. Дэвид Кортен, автор книги «Когда корпорации управляют миром», когда-то верил, что они могут и должны быть приняты. Кортен был преподавателем по управлению коммерческими предприятиями в Стэнфорде и в Гарварде, потом работал в Африке, Азии и Центральной Америке, затем в Гарвардской бизнес-школе, затем в Фонде Форда и в Агентстве международного развития.

«В моей карьере я концентрировался на тренировке управленческих кадров, чтобы создать эквивалент нашей экономики высокого потребления в разных странах по всему миру, – говорит теперь Кортен. – В процессе глобализации вся корпоративная система нацелилась на включение каждой страны в общество потребления. При этом делается очень сильный акцент на то, чтобы повлиять на детей, чтобы с самого начала формировать их систему ценностей и убедить их, что прогресс определяется потреблением».

Сейчас Кортен считает, что, продвигая потребительские ценности в развивающихся странах, он, в сущности, распространял вирус синдрома потреблятства. Поскольку его работа и дальше была связана с развивающимися странами, симптомы вируса проявлялись на глазах. Постепенно он начал осознавать, что его усилия приносят больше вреда, чем пользы. «Я увидел, что то, продвижением чего я занимался, не работало и не могло сработать, – рассуждает он теперь. – Жизнь многих людей сделалась в результате более трудной. Мы видели, как загрязняется природа, мы видели, как разрушаются культуры и рвется сама ткань общества».

Синдром потреблятства, болезнь необузданного потребления, распространяется по миру, пропасть между богатыми и бедными становится все шире, и то, что на теле американского общества выглядит худо-бедно прикрытыми шрамами, в других местах оказывается открытыми гнойными ранами.

Мрачные лачуги Рио соседствуют с золотыми песками пляжей Копакабаны и Ипанемы. Роскошные торговые центры Манилы находятся недалеко от «Коптящей горы», огромной мусорной кучи, где тысячи отверженных людей живут, находясь в зависимости от того, что им удастся раскопать среди мусора.

Вирус завладел всеми – от роскошного отеля «Шератон» до самых жалких трущоб.

Одна пятая мирового населения – а это миллиард человеческих существ – живет в нищете, медленно умирая от голода и болезней. Миллионы других людей отчаянно нуждаются в большем количестве материальных благ. Но если они начнут потреблять в тех же масштабах, что и мы, результатом будет экологическая катастрофа.

Нам жизненно необходимо создать миру другой образец для подражания, и побыстрее.

Глава 11. Истощение ресурсов

Мы покупаем мусорную корзину и несем ее домой в полиэтиленовом пакете. Потом мы вынимаем мусорную корзину из полиэтиленового пакета и бросаем пакет в мусорную корзину.

Лили Томлин, юморист

Последние известия:

ВАШИНГТОН. Согласно результатам исследования, проведенного Управлением по охране окружающей среды совместно с созданной ООН специальной комиссией по изучению глобальных последствий эволюции, разнообразие продуктов потребления в настоящее время превышает разнообразие биологических видов. Исследование показало, что впервые в истории количество различных предметов потребления, предлагаемых покупателям в торговых центрах и супермаркетах, превосходит число ныне существующих биологических видов, населяющих нашу планету.

«Прошлогодняя презентация жевательной резинки с ледяной свежестью, корицей и мятой, состоявшаяся прямо на грани вымирания каролинской дикой курицы с хохолком, впервые вывела разнообразие продуктов на первое место, – сказал руководитель исследования Дональд Харгроув. – В наши дни число разнообразных видов продукции одной только компании Procter & Gamble на один-два вида превосходит число видов насекомых». Резкое увеличение разнообразия продуктов потребления – а с 1993 года появилось 20 миллионов новых наименований товаров – станет долгожданной новостью для тех, кто огорчен сокращением числа видов растений и животных.

«Несмотря на то, что флора и фауна становятся беднее, выбор товаров, предоставляемый покупателям, в настоящее время шире, чем когда-либо в истории нашей планеты. И это то, чему все мы должны радоваться», – сказал Харгроув. Биолог из Чикагского университета Джонатан Гроган утверждает: «Любая сложная система, будь то тропический лес на берегах Амазонки или Торговый центр Америки, нуждается для выживания в большом разнообразии видов/продуктов. Поэтому в свете крушения мировой экосистемы жизненно важно поощрять разнообразие мирового рынка товаров, покупая как можно более широкий их ассортимент».

Да, перед вами пародия. Однако эта анонимная шутка из Интернета до обидного близка к истине. Чем больше мы покупаем, тем быстрее исчезают природные биологические виды. И с каждой минутой опасность нарастает. В тот момент, когда вы читаете эту главу, по меньшей мере 30 акров пахотной земли и просто открытого пространства расчищаются и выравниваются, чтобы удовлетворить по-прежнему высокий спрос на пригородные «дворцы нуворишей». На каждый из таких домов требуется большое количество древесины, а в земле образуется дыра величиной с дом, поскольку из нее добываются минералы и руда для производства бетона, стали и других необходимых строительных материалов.

Наши запросы на новые здания, топливо и товары потребления побуждают нас слепо внедрять огромные экскаваторы, комбайны, бензопилы, бульдозеры, нефтяные вышки прямо в глубь нетронутой природы.

«Промышленность сдвигает с места, достает из рудников, добывает, выкапывает, выжигает, выбрасывает, выкачивает насосами и распределяет по соответствующим местам четыре миллиона фунтов природных материалов, чтобы удовлетворить годовые нужды одной среднестатистической семьи среднего класса», – пишут Пол Хокен и Эмори и Хантер Лоувинс в книге «Натуральный капитализм». Согласно данным Экологической программы Организации объединенных наций, американцы тратят на мешки для мусора больше, чем в 90 из 210 стран тратят на все остальное! При среднестатистической длине жизни каждый американец потребляет целое водохранилище воды (43 миллиона галлонов, включая личные, промышленные и сельскохозяйственные нужды) и небольшую цистерну нефти (2500 баррелей). Эксперты из Экологической службы Соединенных Штатов предсказывают, что мировая добыча нефти будет находиться на пике еще 10–20 лет, а потом начнется ее окончательный спад.

Ну что, уже грустно? Факты, подобные этим, действуют на нас как срочные телефонные звонки, раздающиеся посреди ночи. Наша мать-природа выглядит совсем не так уж хорошо.

Хотя, кажется, что в средствах массовой информации об этом не сообщали, но ее уже поместили в реанимационное отделение с высочайшей температурой и кровоточащими ранами в груди. Спустя несколько часов дальние родственники Природы (мы, типичные американцы) в прохладных комнатах с кондиционерами ждут новостей о ее состоянии. При этом мы лихорадочно потребляем всякого рода еду, сигареты и электронные игры, прекрасно зная, что мы являемся носителями синдрома потреблятства – человеческой болезни, которая так же разрушительна для природы, как воздействие двенадцати ураганов.