Текст книги "Чужая воля"

– Погодите секундочку… Что вы сказали?

– Я сказал, когда подъедет соседка. Соседка Тиры.

«Тиры…»

Они уже узнали ее имя.

– Я пытался связаться с тобой по этому поводу, – вмешался Барклоу. – Мы нашли одежду и личные вещи в мусорном баке в шести кварталах от места преступления. Жертву зовут Тира Норрис. Двадцать семь лет, местная…

– Местная? Погоди-ка… Так есть и адрес?

– Мартинес со Смитом уже туда едут.

– Нам тоже пора.

– Но здесь есть еще что обсудить… – начал было медэксперт.

– Позже, док. – Френч двинулся к двери, потянув за собой напарника. – Сейчас нам нужно ехать.

Медэксперт сказал что-то еще, но Френч большинство его слов пропустил. Двигался он быстро, и Барклоу, чуть помедлив, бросился вдогонку. Взлетев вверх по лестнице, оба выбежали через вестибюль на теплый воздух перед двойными дверями больницы.

– Поехали со мной, – бросил Френч.

– Зачем?

– Потому что нам нужно поговорить.

– Да, пожалуй.

– Адрес?

Барклоу назвал ему адрес Тиры.

– Это на другой стороне парка Майерс.

– Я знаю эту улицу.

Запрыгнув за руль, Френч сразу же сорвал машину с места. Оставив больничную стоянку позади, погнал второстепенными улочками к широкой автомагистрали – кратчайшему пути к задам парка Майерс. Сидящий справа Барклоу бесстрастно смотрел на пролетающий мимо город, но никого не мог обмануть. Безграничное терпение всегда относилось к одной из самых сильных сторон его натуры, но в роли копа он мог быть и столь же безгранично беспощаден. Вполне мог простить нерадивость и потакание собственным слабостям другу, но редко когда такому же копу. Жертвы – на первом месте. Правосудие должно восторжествовать. Френч поглядывал на спидометр, но не сбрасывал газ. Он уже вдвое превышал разрешенный скоростной лимит, метался по рядам по всей ширине дороги, озаряя ее всполохами красной мигалки на крыше и словно вдевая нитку в иголку рукой, крепко сжимающей руль.

Когда Барклоу наконец заговорил, то не стал повышать голос.

– Думаю, что сейчас самый подходящий момент.

– Все на самом деле еще хуже, чем выглядит.

– Тем не менее.

Барклоу не сводил с напарника глаз, в которых метались яркие точки от встречных фар и уличных фонарей, пока их автомобиль, нанизывая на себя транспортный поток, безостановочно гнал дальше. Происходящее не укладывалось в голове. Как такое вообще могло произойти?

– Я знал жертву, – наконец произнес Френч. – Видел ее. До сегодняшнего дня. Встречался с ней. Я как-то случайно застал ее с Джейсоном. Они, гм… Ну, сам понимаешь.

– У нее с ним были интимные отношения?

– Я же сказал, что это будет выглядеть не лучшим образом.

Барклоу уставился в боковое стекло, как делал это уже миллион раз, но напряжение ясно ощущалось в его плечах и линии подбородка. Даже кожа под глазами натянулась еще туже.

– И на месте преступления ты ее сразу узнал.

– Через пару минут.

– Так вот почему ты уехал в такой спешке!

– Искать Джейсона. Чтобы опередить события. – На миг оторвав взгляд от дороги, Френч отважился глянуть на своего друга. – Но только вот все еще хуже.

– А такое вообще возможно?

– Гибби тоже ее знает.

Голова Барклоу так резко крутнулась на шее, словно он получил удар в челюсть. Он любил Гибби как собственного сына. Они ходили вместе на рыбалку, смотрели футбол по воскресеньям… Если Гибби требовался совет, Барклоу всегда был готов его дать. Он был рядом, когда Гибби только родился, когда впервые сел за руль…

– Начинай с самого начала, – приказал он. – И если ты сейчас хоть о чем-то умолчишь, клянусь – я просто разобью тебе рожу!

Уткнув подбородок в грудь, Френч медленно заговорил:

– Есть один съемный дом на углу Уотер и Десятой. И вот там, в спальне на втором этаже…

* * *

В квартире Сары я налил нам обоим вина, и ее руки дрожали, когда она брала у меня бокал. Сара сидела на белом диване в комнате, которая показалась мне очень элегантной и очень взрослой.

– Симпатичное местечко.

– Это Тиры. Она из богатой семьи.

Это понятно, подумал я. Шикарная кожаная мебель. Настоящие картины на стенах.

Сара зажгла свечу и пригубила вина.

– Не поцелуешь меня? – тихонько произнесла она.

– Ты уверена?

– Просто разок. Просто пока мы ждем.

Это показалось странным – то, как именно Сара об этом попросила, – но я ничего не знал про взрослых женщин, и это делало странным абсолютно все: изысканную мебель, ее готовность, когда я присел рядом с ней… Она взяла бокал у меня из руки, а потом прижала меня к спинке дивана и раскинулась на мне, словно одеяло. Поначалу буквально вцепилась в меня, но когда поцеловала, прикосновение ее губ оказалось мягким, словно капли летнего дождя. Ее пальцы теперь тоже едва касались моей кожи, легонько пробегая по лицу, по груди… Через какое-то время Сара поднялась, и наши рубашки слетели словно сами собой, но все же момент всецело принадлежал ей. Ее пылкость никуда не девалась, но она словно свернула ее и упрятала куда-то глубоко-глубоко: лишь дрожь у нее в затылке, слегка прерывающиеся вдохи… Мы целовались до тех пор, пока эта свернутая пружина не высвободилась, и когда это произошло, я ощутил это в ее дыхании. Оно стало быстрей и жарче, и этот жар уже охватил ее целиком – ее руки у меня на лице, тесно прильнувшие ко мне бедра… Полуприкрыв глаза, она толкнула меня вниз, и я понял, что ей нужно какое-то оправдание – причина, чтобы двигаться, что-то делать и забыть. Я был для нее лишь инструментом, средством для достижения этой цели, но мне было на это плевать. Теперь этот жар стал и моим тоже, и дыхание точно так же прерывалось в груди. Прикрыв глаза, я даже увидел клубящиеся перед сомкнутыми веками красноватые волны – словно весь этот жар, который мы делили между собой, теперь уже наполнял и саму комнату. Пульсирующее кроваво-красное свечение становилось все ярче, и кожа Сары под моими руками была горячей и гладкой. «О…» – простонала она, и я подумал: «Да!»

Но Сара не это имела в виду.

– Черт, черт, черт…

Когда Сара скатилась с меня в сторону, я открыл глаза.

Пульсирующий красный свет был реальностью.

К дому подъехали копы.

Сара метнулась к окну, и в эти секунды выглядела как нечто из мира, который был мне совершенно неведом – великанские тени, красные отсветы у нее на коже… Это казалось сценой из кино, поставленной в каком-то неведомом огромном городе и в которой играл кто-то куда больше и значительней меня самого. Я не ощущал ничего, кроме неловкости. Натянул свою рубашку. Стал искать ее белый топ. Нашел его под подушкой и отнес ей.

– Вот, надевай.

За просвечивающей занавеской все пульсировали красные отсветы. Она немного оттянула ее двумя пальцами.

– Почему они здесь?

– Ну давай же, одевайся!

В лучах света автомобильных фар внизу промелькнули две мужские фигуры. Я натянул топ Саре на голову; помог справиться с двумя узенькими постромками, которые сходили здесь за рукава.

– Это насчет Тиры, не иначе.

– Мы еще ничего не знаем.

Но вообще-то я знал. Копов звали Мартинес и Смит. Они работали в отделе убийств. Вместе с моим отцом.

– Не бросай меня, хорошо?

Моя рука обхватила ее за плечи. Она была испугана. Мы оба были испуганы.

– Ну ладно, – сказал я. – Давай посмотрим, что им надо.

Когда я открыл дверь, Мартинес со Смитом уже успели подняться по лестнице. Их потрясение при виде меня в других обстоятельствах выглядело бы комично.

– Гибби? Господи! – Смит заговорил первым, переводя взгляд с лица Сары на мое, а потом на мою руку у нее на плече. Это был невысокий дядька с мягкими глазами и тонкими руками.

Вид у здоровяка Мартинеса был куда более угрожающий, суровый и циничный.

– А ты-то что тут забыл?

– Ничего.

Это был детский ответ, но Мартинес был как мой отец в самом худшем его воплощении: коповские глаза и недоверие. Бросив взгляд на Смита, он многозначительно прокашлялся.

– Может, поговорим с ними по отдельности? Гибби, не пройдешь ли со мной?

– Это насчет Тиры? – спросил я.

– Что ты знаешь про Тиру?

– Только что она пропала.

– Ты знаешь ее? Лично?

– Да. Конечно.

– А откуда ты ее знаешь?

– Мартинес… – начал было Смит.

Но Мартинес не обратил внимания на предостерегающую нотку в его голосе.

– Я спросил, откуда ты знаешь ее?

– Да ладно тебе, братан! Это же сын Билла.

– Не надо мне тут твоих «да ладно»! Ты же видел ее, точно так же, как и я!

Я не понял, что он имеет в виду, но догадался, что речь идет про Тиру и что с ней явно случилось что-то плохое. Мартинес был так разгорячен и взвинчен, что разве что дым у него из глаз не шел.

– У нас есть вопросы, – объявил он. – Коповские вопросы, важные. И я ожидаю, что ты ответишь на них прямо здесь и сейчас, равно как и твоя маленькая подружка.

Мартинес ткнул пальцем в лицо Сары, и я увидел кровь на обшлаге его рубашки. Проследив за моим взглядом, он тоже ее заметил.

– Вот черт…

Попытался оттереть пятно, и Смит сразу перехватил инициативу. Голос его звучал мягче.

– Ты сейчас сбит с толку, я понимаю. И волнуешься, я в этом просто-таки уверен. Но сначала нам нужно задать несколько вопросов. Ты ведь знаешь, как это делается.

Да, я знал. И мне было на это плевать.

– Расскажите мне про Тиру.

– Я не имею права…

– Гибби, что происходит?

Я еще ближе притянул к себе Сару, стиснул ее за плечи.

– Мы дождемся моего отца, – объявил я.

– Твой папаня здесь не появится, – сказал Мартинес. – А если даже и появится, не будет никакой разницы. Все будет так, как я только что сказал. Прямо здесь. Прямо сейчас.

Смит выставил перед собой ладони.

– Это для общей же пользы…

– Ты чертовски прав, – бросил ему Мартинес.

– Нет, пока я не узнаю, что произошло с Тирой!

– Да черт тебя побери, малыш! Ты не будешь задавать никаких вопросов, и своего отца можешь тоже не ждать!

Но к дому, надрывно завывая мотором, уже подлетал еще один автомобиль с красной мигалкой на крыше. Это была машина моего отца – я знал это. Мартинес тоже. Он на шаг отступил, и я услышал, как он цедит про себя: «Вот же гаденыш, сучонок, чтоб тебя…»

Автомобиль резко затормозил, обе дверцы широко распахнулись.

– Ни слова, сынок, ни единого слова!

– Что ты здесь делаешь, Билл?

– Не сейчас, Мартинес. Мне нужно поговорить с сыном.

– Нам тоже.

– А я сказал: не сейчас!

– Он знал убитую. – Мартинес подступил к отцу чуть ли не вплотную, нависая над ним. – Он был лично знаком с ней!

– Можем поговорить об этом позже. Гибби, иди в машину.

– Но Сара…

– Я сказал, иди в машину!

– Так что же случилось с Тирой? – уже чуть ли не выкрикнул я. Но так никого и не прошиб.

– Не сейчас, – сказал мой отец.

– И когда же?

– Сынок, иди в эту сраную машину!

Глаза его яростно блеснули, но бранное слово из его уст испугало меня больше всего остального. Барклоу был настроен более миролюбиво.

– Двигай уже, сынок. Ты сможешь увидеться со своей подругой завтра. Ей абсолютно ничего не грозит.

Не сводя взгляда с Мартинеса, мой отец произнес:

– Кен, если тебе не трудно…

Барклоу ухватил меня за руку и увлек вниз по лестнице.

– Мы по-прежнему хотим пообщаться с твоим сыном! – услышал я позади голос Мартинеса.

– Знаю, что хотите, но это произойдет не сегодня. Кен, прошу тебя!

Здоровяк Барклоу протащил меня всю дорогу до машины, затолкал на заднее сиденье, запер внутри. Я отыскал взглядом Сару, которая уже стояла на крыльце, спрятав лицо в ладонях.

Она плакала.

13

Икс в Лейнсворте откровенно тосковал и не находил себе места. Вытянулся было на кровати, встал, вытянулся опять. Когда наконец появился Рис, один лишь короткий взгляд на его лицо подсказал Иксу, что дело сделано.

– Все прошло хорошо?

– Настолько хорошо, что я даже не склонен выставлять вам счет. Молодая женщина была… просто упоительна.

Икс ответил Рису точно такой же тонкой улыбкой.

– Отнюдь не грех для мужчины получать удовольствие от собственной работы. Ожидай обычной оплаты обычным порядком.

– Благодарю вас, сэр.

– Полагаю, у тебя кое-что для меня есть?

Вытащив конверт, набитый полароидными снимками, Рис передал его Иксу.

– Сделано в точности, как вы просили.

Икc открыл конверт, извлек фотографии.

– В хронологическом порядке?

– Начиная со двора кондоминиума.

Икс не спеша перебрал снимки: девушка в машине, потом в цепях, потом мертвая.

– Сколько это заняло? – спросил он.

– Пять часов с того момента, как мы ее вздернули.

– Она была в сознании по ходу дела?

– Я использовал свои обычные приемы.

Икс в этом ничуть не сомневался. Рис всегда был безукоризнен в исполнении своих излюбленных желаний. Второй раз проглядев стопку, Икс отобрал несколько фото и передал их Рису.

– Знаешь, что со всем этим делать?

– Никаких отпечатков. И чтоб нельзя было отследить источник.

– Как можно быстрей, пожалуйста.

– У меня есть адрес.

Икс вернул оставшиеся фото в конверт и передал его Рису.

– Есть один заключенный в блоке «С», некий Фрэнсис Уилламетт… Это для него. Соблюдай должную осмотрительность.

Рису это можно было и не напоминать. Он хорошо знал охранников, тюремные порядки.

– Я еще что-то могу для вас сделать?

– Ты видел Джейсона, естественно.

– Видел.

– Отлично. – Икс сел и указал Рису на второе кресло. – Расскажи мне все, что ты видел. Ничего не упуская.

14

Доставив меня домой, Барклоу допоздна засиделся за кухонным столом, баюкая в ладонях бутылку пива и отклоняя все мои вопросы.

– Насчет этого тебе нужно поговорить с отцом.

– Где он сейчас?

– Разбирается со всем этим.

– А когда он приедет домой?

– Как справится, так и приедет.

– Расскажите мне про Тиру.

– Забудь про это, малыш. Я серьезно.

Когда подъездная дорожка наконец озарилась светом фар, он велел мне сидеть и ждать, а потом вышел во двор встречать моего отца. Сидеть я не стал. И уж хрена с два стал ждать. Прокрался ко входной двери и стал наблюдать, как Барклоу о чем-то спорит с отцом, пихнув его в грудь не один, а целых два раза. Я никогда еще не видел, чтобы он хоть с кем-то вел себя столь неуважительно, но отец безропотно принял это, ответив неистовым тихим шепотом, как будто о чем-то умолял. Когда Барклоу с побагровевшим лицом и все еще сердитый двинулся прочь, отец потянулся за ним, словно побитая собака.

– Кен. Дружище…

Остальное я пропустил, но выглядели они уж точно не как закадычные дружки. Еще целых пять минут они опять о чем-то спорили, а когда все закончилось, то закончилось плохо. Барклоу повысил голос, башней нависая над моим отцом.

– Да плевать мне на все это! Ты должен был сказать мне прямо на месте! И не говори мне, что на твоем месте я сделал бы то же самое, потому что это не так – только не в подобном случае.

– Ты говоришь это сейчас, а…

– Вот уж не надо! Нет!

– У тебя нет детей! Ты просто не понимаешь!

Барклоу отвернулся от него и двинулся дальше, так что его ответ я пропустил. Шагнул с крыльца, чтобы лучше слышать, и отец заметил это, даже не глядя в мою сторону. Предостерегающе поднял палец – мол, стой, где стоишь. Сказал еще что-то Барклоу, который ответил:

– Нет, блин. Нет!

– Всего еще один денек, двенадцать часов…

Но Барклоу был уже явно сыт по горло разговорами. Забрался в машину, с силой захлопнул дверцу и так газанул, что оставил черные следы резины на подъездной дорожке. Отец долго смотрел ему вслед, после чего с совершенно изможденным видом повернулся ко мне.

– Ты все слышал?

– Кое-что. Не слишком много.

– Что бы ты ни слышал, забудь это.

– Это было насчет меня? Я слышал, как он сказал «твой сын». И я видел, как вел себя Мартинес.

– Это не насчет тебя. И не переживай насчет Мартинеса.

– Хорошо тебе говорить – «не переживай»!

Он лишь раз кивнул, холодно и уныло.

– Мне нужно поговорить с Джейсоном.

– Так вот из-за чего все это?

– У него может быть информация, которая мне нужна.

– Про Тиру?

– Я не могу про это говорить.

– Мартинес и Смит работают по убийствам.

– Сынок…

– Она мертва?

– Я уже сказал тебе, сынок. Я не могу про это говорить!

Этот взрыв вызвал у меня оторопь. Это выражение его глаз. Эти морщины у него на лице. Было легко забыть, что он зарабатывал себе на жизнь, охотясь за людьми, но теперь я это ясно видел – словно он готов был сожрать меня и выплюнуть, не ощутив никакого вкуса. Я инстинктивно отступил назад, и это был очень нехороший момент между нами – его руки раз поднялись, чтобы тут же опасть, словно сухие листья. У меня больше ничего не нашлось сказать, и у него тоже; когда отец двинулся к своей машине, то едва волок ноги. Я посмотрел, как ее габаритные огни тают вдали, а потом вытащил руку из кармана и глянул на клочок бумаги, который так и таскал с собой после той встречи на карьере.

На нем был нацарапан телефонный номер.

Местный.

Внутри дома стояла жутковатая тишина, так что я в полном одиночестве прошел на кухню и снял телефон с держателя на стене. Шнур был достаточно длинный, чтобы дотянуть его до кладовки, так что я заперся там и набрал номер. Пришлось выслушать девять гудков, прежде чем на другом конце сняли трубку. Я услышал смех, громкую музыку.

Попросил позвать своего брата.

Через некоторое время он подошел к телефону.

* * *

У меня ушло сорок минут, чтобы найти район, который описал мне Джейсон, и вновь это показалось сценой из некого фильма – мрачная ночь в каком-то незнакомом городе куда больше нашего. Я проехал по одной стороне улицы, потом по другой. Когда наконец нашел нужное здание, то узнал его по мотоциклам, размалеванным девицам и шуму.

«Бездна хрома и голых ляжек…»

Все как и сказал Джейсон.

Отыскав место для парковки, я прошел два квартала назад туда, где под углом к бордюру приткнулись выстроенные в ряд мотоциклы. Я был здесь чужаком, и все это прекрасно знали. Байкеры бросали на меня тяжелые взгляды, демонстративно вставали у меня на пути или выдували дым мне прямо в лицо. Возле дверей сгрудилась немалая толпа, и пока я протискивался сквозь нее, девицы словно ненароком приваливались ко мне и заливались смехом.

«Эй, сладенький…»

«Эй, малыш…»

Одна повисла у меня на плече и зажала меня между коленями.

– Простите, – сказал я, и она опять рассмеялась.

В дверях меня остановил какой-то байкер. Густые бакенбарды. Длинные волосы с проседью.

– Вход только для членов клуба и дам, – сказал он.

– Я ищу Джейсона Френча.

Ничто не двинулось у него на лице. Бутылка пива взлетела к губам и опала.

– Он ждет меня, честное слово.

– Ну, раз честное…

Его голос поднялся на последнем слове, губы ехидно скривились. Проблема была в том, что мне надо было попасть внутрь, а ему требовалось, чтобы я попытался это сделать. Это был довольно напряженный момент, пока за спиной у него не возник Джейсон и не хлопнул его по плечу.

– Спокуха, Дариус. Это ко мне. Пошли, братишка.

Я последовал за Джейсоном в просторное темноватое помещение и сквозь еще одну толпу к металлической лестнице, поднимающейся вдоль дальней стены. Наверху Джейсон провел меня в квадратную комнату с кирпичными стенами, совсем скудно обставленную, зато со здоровенным сейфом, который, казалось, находился здесь вечно. Джейсон заметил, как я на него смотрю.

– Несгораемый банковский шкаф Диболда[23]23
  «Диболд Никсдорф» – крупная американская фирма по производству банковского оборудования, основанная в 1859 г. и существующая до сих пор.


[Закрыть] – сделан еще в тысяча девятьсот пятом, по-моему.

Я провел рукой по гладкой стальной двери, огромным петлям.

– Должно быть, несколько тонн весит.

– Три или четыре как минимум. В этой части здания стальные балки в перекрытиях, чтобы выдержать такой вес. Из складского помещения внизу их видно.

– А зачем он тут?

– Изначально? Для зарплаты рабочим, я думаю. Всяких финансовых бумажек.

Я присел за стол, а Джейсон прислонился к стене, сложив руки на груди.

– А что в нем сейчас? – спросил я.

– А с чего ты взял, что я в курсе?

– В этом городе миллион комнат, но ты сейчас именно в этой. Вдобавок, ты сказал «изначально». Это подразумевает, что сейчас у этого сейфа какое-то другое назначение. – Я пожал плечами. – Слова важны.

После этого Джейсон как-то странно посмотрел на меня. На мой вопрос он так и не ответил – просто налил в две маленькие рюмки чистого виски.

– А тебе палец в рот не клади, малыш… Быстро соображаешь, Гибби. Давай за это и выпьем.

Он передал мне виски. Янтарная жидкость обожгла, опускаясь внутрь.

– Итак, чем обязан? – спросил он.

– По-моему, Тира мертва.

– Чушь.

– Я серьезно.

Вид у него был скептический, так что я рассказал ему, как пропала Тира и как в тот кондоминиум прикатили Мартинес со Смитом – разгоряченные, недоверчивые и злые как черти. Это привело к описанию появления там папы и Барклоу – как они примчались туда тем же манером, затолкали меня в машину, а позже спорили о чем-то, что явно не предназначалось для моих ушей.

– Копы из отдела убийств, – подчеркнул я. – Все четверо. Это не просто так. По-моему, это означает, что Тиры уже нет в живых.

Я надеялся, что эта шокирующая новость как-то отразится у него на лице, но в ответ получил лишь поднятые брови, когда он налил по второй.

– Ничего из этого не означает, что Тира мертва. Это может означать что угодно.

– Ну не знаю, братишка… Они очень уж сильно спорили, и вид у папы был довольно испуганный. Он тоже тебя ищет. Я подумал, что тебе надо узнать об этом как можно скорее.

– Так вот почему ты здесь? – Джейсон нахмурился и опустил рюмку, так и не поднеся ее к губам. – И почему же ты считаешь, что мне нужно как можно скорее об этом знать?

– Ну, на случай если они заявятся сюда.

– Ты мог сказать об этом по телефону.

– Ты же мой брат. Я хотел сам приехать.

Джейсон прищурился, и хмурость у него на лице стала еще глубже. Внезапно выпрямившись, выглянул на улицу, бросил взгляд влево и вправо.

– Тебе надо было оставаться дома, Гибби. – Он закрыл жалюзи, проверил лестницу. – Эти люди… Это место…

– Ты злишься?

– Только на самого себя. – Джейсон выхватил из стенного шкафа вещмешок, стал запихивать в него одежду. – Это опасное место. Тебе нечего здесь делать.

– Я и сам могу за себя постоять.

– Нет, вообще-то не можешь.

– Не говори так.

– Послушай, малыш… Ты думаешь, будто знаешь меня, но это не соответствует действительности. Ты хочешь присутствовать в моей жизни, и, по-моему, это классно. Я тоже хочу присутствовать в твоей жизни, но я затяну тебя на самое дно, дай ты мне только половину шанса. Теперь я это вижу. Блин, да я уже это сделал! Тира… Копы… В смысле… Черт! Если они прямо сейчас сюда нагрянут, когда ты здесь… – Он пригвоздил меня к месту этими своими холодными, яркими глазами. – Тебе следует зависать с Ченсом, или еще каким-нибудь парнишкой твоего возраста, или с той симпатичной девчонкой из карьера. Это твоя жизнь, и я должен оставить тебя в ней. – Он бросил вещмешок на кровать. – Я вообще не должен был возвращаться сюда.

– Я могу тебе помочь. Что бы это ни было…

– Господи, малыш! Да ты меня не слушаешь!

Джейсон вдруг бросился в угол комнаты, и я потянулся за ним.

– Что ты там делаешь?

– Изо всех сил пытаюсь донести до тебя свою точку зрения. – Опершись одной рукой о сейф, другой он стал накручивать диск. – Ты говоришь мне, что слова важны, и это так, действительно важны. Но действия куда важнее.

Дверца широко распахнулась, и когда Джейсон отступил вбок, я увидел внутри темный металл.

– Теперь-то ты понимаешь?

Я понял. Хотя и не хотел понимать.

Вытащив из сейфа винтовку, он щелкнул пустым затвором и перебросил ее мне.

– Это М16А1, полностью автоматическая и крайне незаконная. У меня их тридцать штук. – Джейсон ткнул пальцем на другие стволы. – А вот CAR-15. Вот пистолеты-пулеметы «Томпсон», очень трудно найти. Вот эти – АК-47, русского производства, отличные машинки; вот «кольты» образца тысяча девятьсот одиннадцатого года[24]24
  M1911 – самозарядный пистолет под патрон.45 ACP. Разработан Джоном Мозесом Браунингом в 1908 г. Пистолет находился на вооружении лиц офицерского и сержантского состава всех видов вооруженных сил, родов войск и служб ВС США с 1911 по 1985 г. Изготавливался на предприятиях сразу нескольких американских оружейных компаний, в том числе и «Кольт».


[Закрыть]…

– Не гони, братан… Я ничего не понимаю.

Он выволок из сейфа большую дорожную сумку, расстегнул «молнию» и показал мне всю эту наличность внутри. Тысячи долларов. Десятки тысяч.

– Вот чем я занимаюсь, – сказал Джейсон. – Вот кто я такой на самом деле.

Взяв у меня из рук винтовку, он поставил ее в стойку к остальным.

– Я – отнюдь не ангел. И тебе нечего здесь делать.

* * *

В постели в ту ночь мне снился мой брат Роберт. Он выступил из темных джунглей, и я увидел дыру у него в груди, осколки кости и темно-рубиновое пятно вокруг нее. Когда я шепотом позвал его по имени, он поднял взгляд, и на месте глаз у него была лишь сплошная чернота. Он попытался заговорить, но языка у него тоже не было; и когда он упал к моим ногам, я вдруг с удивительной четкостью осознал, как это часто бывает во сне, что мне нужно наклониться ближе, и так я и поступил, не обращая внимания на исходивший от него запах и пустые глазницы, на ночные звуки, траву и крапчатое небо. Я вложил всю свою душу в то, чтобы наконец узнать своего брата, а все остальное не имело никакого значения. Но его последний вздох канул в никуда, а с ним и все попытки узнать его.

Проснулся я от этого сна со слезами на глазах, после чего потихоньку оделся и выскользнул из дома на прохладный воздух и водянистый серый свет. В машине я подумал: как странно иметь при рождении сразу двух братьев и совершенно ничего не знать про обоих. Я был еще сопливым пацаном, когда погиб Роберт, и упустил шанс узнать его как мужчина мужчину. Джейсон тоже представлял для меня полнейшую загадку, причем он был решительно настроен пребывать этой загадкой и дальше. В результате оставались отстраненный, не склонный к особым откровениям отец и совершенно непостижимая для меня мать, а вся ситуация представлялась настолько запутанной и безликой, что, почти сам того не сознавая, я двинул прямиком к карьеру, где забрался на тот высоченный уступ утеса и стоял там в одиночестве, наблюдая, как с восходом пробуждается день.

Подумалось, что самое время сделать это. Смерть Роберта отнюдь не была легкой и безболезненной, что бы там ни грузило правительство, и, стоя там, я ощущал те же самые эмоции, что побудили Джейсона завербоваться на службу и показать себя в деле. Мой отец как-то сказал, что это дурацкая война, и причины ее тоже дурацкие, но в тот момент он был выпивши и с тех пор ничего подобного не говорил, так что я подумал: может, Джейсон был все-таки прав в своем стремлении воевать, убивать и сводить счеты.

Я неотрывно смотрел вниз в карьер – огромную яму в окружающем мире, все еще заполненную ночной тьмой. Камень под ногами у меня был уже красным от первых лучей восходящего солнца, но разве что на высоту человеческого роста. Ниже была сплошная чернота, словно там вообще не было воды, и, может, я падал бы туда целую вечность. Сняв рубашку и обувь, я представил себе тот превосходный прыжок Роберта – то, как он завис, камнем упал вниз и вылез из воды рядом со мной, хохоча. «Выкуси, Вьетконг!» – сказал он тогда; но они его все равно убили. Я подумал про Джейсона, который тоже прыгнул отсюда ласточкой, но не хотел иметь со мной никакого дела. Я еще долго смотрел в эту темную яму.

– Просто прыгни, – повторял я себе, но так и не прыгнул.

Я был не таким, как мои братья.

Я боялся.

* * *

Позже в тот день я сидел у себя в комнате, когда вошел Ченс.

– Чувак, какого черта?

Я поднял взгляд от книги, которую в тот момент читал.

– В чем проблема?

– Дык тренировка по бейсболу! Ну, ты даешь!

– Ой, блин… – Закрыв книгу, я соскочил с кровати. – Прости, Ченс. Совершенно из головы вылетело.

– А-а… – Он отмахнулся, и его лицо немного смягчилось. – Не парься.

Но мне все равно стало неловко. Ченс был просто-таки влюблен в бейсбол. Игрок из него был так себе, но суббота на тренировочной площадке, затянутой страховочной сеткой, была для него настоящим ритуалом.

– Ты часом не заболел? Или с бодуна? – поинтересовался он с озорным блеском в глазах. Я помотал головой. – Давай тогда просто прошвырнемся по окрестностям. Может, близняшки тоже вышли.

Он имел в виду дочек семейства Харрисон, живущих чуть дальше по улице. Обеим по семнадцать лет. Симпатичные, компанейские…

– Я типа как папу жду… Может, лучше телик посмотрим?

– Ну да, конечно. Без разницы.

Растянувшись на полу, мы посмотрели очередной повтор «Звездного пути». Я раз спустился вниз посмотреть, не вернулся ли отец.

– Захватил бы лучше пивка, – заметил Ченс, но типа как в шутку.

Ближе к вечеру мы все-таки вышли, но близняшек нигде не было видно.

– Да у тебя еще полно времени! – сказал вдруг Ченс.

– Что?

– Ты постоянно смотришь на часы.

Я пристыженно опустил взгляд на запястье. Я не помнил, чтобы регулярно проверял время, хотя даже тот момент, когда мы выходили со двора, совершенно не отложился в памяти.

– Я просто хочу пообщаться с отцом.

– Ну да, как же! – Физиономию Ченса скривила все та же ухмылка, так что я остановился возле телефонного столба, от которого пахло креозотом и горячим деревом. – Бекки Коллинз, – добавил он.

– А что она?

– Ну да, ну да…

– Не, серьезно. Что?

Ченс недоверчиво оглядел меня с ног до головы.

– Ты забыл, что у тебя свидание с Бекки Коллинз?

– Разве это сегодня?

– В семь вечера, в доме Даны Уайт. – Глаза у него так вылезли на лоб, как будто на небе разгорелся пожар. – Хочешь сказать, что забыл? Типа… реально забыл?

– Похоже на то.

– Но это же Бекки Коллинз! – Ченс прикрыл глаза, полуобморочно повторяя про себя: «Надо же, забыть Бекки Коллинз! Ну ни фига себе!»

Он довольно долго мог пребывать в таком состоянии, так что я присел на бордюр, дожидаясь, пока он очнется. Разумеется, его искреннее недоумение было вполне оправданным. Я запал на Бекки еще в бог знает какие незапамятные времена. Да вообще-то на нее абсолютно все западали. Она была умная, красивая и отличалась от прочих девчонок. Эта ее уверенность в себе. Эта непоколебимая целеустремленность…

– Не хочешь сказать мне, что вообще происходит? – Ченс наконец пришел в норму, стоя надо мной и глядя на меня сверху вниз. – Ты весь день проторчал дома. Ты забыл про тренировку, а потом – про свидание с самой классной девчонкой во всей школе. Что с тобой такое?

– Не знаю. Семейные дела. Вообще-то я не хочу про это говорить.

– А наконец поцеловать эту девчонку хочешь? – Я встретился с ним взглядом, и в глазах его промелькнуло шутовское веселье. – Ну давай уже, Золушка! – Он поднял меня на ноги. – Давай-ка приготовим тебя к балу.

* * *

Под душем я старался не зацикливаться на Джейсоне, или его стволах, или вероятности того, что он может опять попасть в тюрьму. Вместо этого думал про Тиру и про то, что она уже может быть мертва. Представлял себе голубоватое растерзанное тело на металлическом столе прозекторской, всех этих копов на городском дежурстве – раздраженных, смолящих одну за другой сигареты и неустанно кружащих по городу.

В спальне Ченс уже разложил на кровати одежду.

– Ты серьезно? – спросил я.

– А что? Разве нельзя помочь тебе одержать победу на половом фронте?

– С Бекки все совсем не так.

– Это только пока.

– Ченс…

– Да шучу я! Давай уже. Надевай вот эту. – Вручив мне рубашку, он все пытался поучать меня, пока я одевался. – Помни: Бекки бедная, но не простая. А значит, умная, амбициозная и не поведется на твою обычную чушь.