Текст книги "Вторая Книга всеобщих заблуждений"

В чем живут монголы?

Не называйте их дом «юртой». Они терпеть этого не могут.

Юрта — слово из тюркских языков, означающее «родина». Свои жилища монголы называют гэр, что в переводе с монгольского означает «дом».

В последнее время юртой огульно зовут любое переносное каркасное жилище с войлочным покрытием – конструкцию, широко распространенную в культурах большинства кочевых народов Центральной Азии.

Назвать монгольский гэр юртой – значит нанести хозяину чудовищное оскорбление. В английский слово yurt пришло из русского языка, а сами русские заимствовали слово из тюркских языков, где юрта когда-то означала «след, оставленный на земле палаткой кочевника». Монгольский же – представитель совершенно иного, отличного от русского и тюркского, семейства языков, и вся культура монголов строится вокруг гэра. Назвать их возлюбленное жилище юртой – все равно что назвать дом йоркширца tin chateau или сказать ein Schloss, указывая на его замок.

Две трети монголов до сих пор живут в гэрах – и вовсе не из-за какого-то тупого упрямства, выдаваемого за национальную гордость. Просто эти конструкции необычайно практичны в быту. Стены округлые и делаются из ивовых решеток, связанных между собой кожаными ремнями, после чего конструкцию завершают купольной крышей из тонких и гибких жердей и покрывают несколькими слоями войлока. Собрать или разобрать гэр можно менее чем за час. Аэродинамическая форма гэра делает его необычайно устойчивым даже в условиях сильных степных ветров, а толстая войлочная облицовка великолепно сохраняет тепло. Степная Монголия – это самый большой перепад температур на планете, от непереносимо знойных 45 °C летом до продирающих до костей -55 °C зимой. Даже те из монголов, у кого есть собственный дом, предпочитают на зиму перебираться в гэр – просто потому, что в них тепло и уютно.

Внутренняя планировка гэра оговорена строжайшими правилами. Для минимизации сквозняков дверь всегда обращена к югу. Кухня – от двери справа, а традиционный буддистский алтарь – в самой глубине. Кровати – слева и справа от алтаря. Гостя усаживают в дальнем левом конце гэра – чем больше почет, тем дальше от двери. Члены семьи сидят справа. В центре – очаг, дровяной или на навозе; дымоход торчит через выходное отверстие в центре крыши. Летом для дополнительной вентиляции стены нередко закатывают наверх.

Когда монгольская пара женится, их семьи покупают или строят для них новый гэр.

Наиболее древнее археологическое свидетельство гэра датируется всего XII веком, но наскальная живопись, а также записи древних путешественников, таких как Геродот. предполагают, что нечто подобное используется в степях уже не меньше 2500 лет.

Войска Чингисхана (1162–1227) квартировали в похожих разборных строениях, да и сам Великий Хан управлял огромной Монгольской империей из просторного гэра, известного как гэрлуг. Большой шатер стоял на повозке, которую влекли двадцать два быка.

СТИВЕН: В чем живут монголы?

РОБ БРАЙДОН: Я знаю, это называется… как это… ну, что-то вроде як… или юлт….

ДЖО БРЕНД: Ты имеешь в виду юрту?

РОБ: Точно. Это она.

##СИГНАЛ, ОБОЗНАЧАЮЩИЙ НЕВЕРНЫЙ ОТВЕТ##

РОБ: Нет, это не она. Нет-нет.

Можете ли вы назвать хоть один гобелен?

Твердая «пятерка» всем, кому на ум пришел зал с гобеленами Апокалипсиса в замке Анжер на северо-западе Франции. Или древнегреческий гобелен II века до н. э„найденный в оазисе Сампул, на западе Китая. Или четыре гобелена «Девонширской охоты», висящие в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.

Но жирная «двойка» в журнал тому, кто скажет: «Гобелен из Байё». Это вовсе не гобелен, а вышивка. Гобелен – тяжелая ткань с сюжетной или орнаментной композицией, вытканной в процессе изготовления изделия на ткацком станке; вышиванием же называют искусство украшать самыми разными узорами уже готовую ткань, в данном случае лен – крашеной шерстью.

Вышивка из Байё – длинная и узкая. При 70 м в длину высота ее составляет всего лишь 50 см. Это элемент нормандской пропаганды, и человеком, который, вероятнее всего, его заказал, был единоутробный брат Вильгельма Завоевателя Одо (1037–1098), епископ Байё и первый граф Кент. Сегодня полотно это висит во Франции, но авторство его, безусловно, английское, и сделано оно, скорее всего, в Кентербери.

Кроме короля Гарольда, сказать, кто есть кто на вышивке из Байё, не составляет труда: все англичане изображены с густыми усами, тогда как нормандцы, все как один, гладко выбриты. Французские критики той эпохи были шокированы длинноволосыми англичанами «с их расчесанными и умасленными локонами» и называли их «воинами поневоле» или «юношами-женщинами» (feminei iuvenes). Сами же французы на полотне выглядят точь-в-точь как скинхеды.

Битва при Гастингсе произошла вовсе не при Гастингсе. а в нескольких милях от него, на кряже Сенлак, у деревни, любезно переименованной в Бэттл[69]69
  Англ. Battle — битва; Battle of Hastings — Битва при Гастингсе.


[Закрыть]. Английский король сосредоточил свои войска на господствующей высоте – на вершине холма, известном как «Старая Яблоня», и англосаксы стойко держались, пока нормандцы не обманули Гарольда, заманив в ловушку тактикой ложного отступления.

Традиционно считается, что Гарольд на «Гобелене из Байё» – это человек со стрелой, торчащей из его правого глаза. Однако рядом с местом, где вышито имя короля, изображены еще двое: один – с копьем в груди, другой – рассекаемый мечом нормандского всадника. Так что Гарольд вполне может быть и тем и другим – или ни одним – из этих людей.

В августе 1944-го Генрих Гиммлер, правая рука Гитлера и второе лицо в рейхе, приказал командующему войсками СС во Франции вывезти «Гобелен из Байё» в Германию в обозе отступающей немецкой армии. Спустя четыре дня эсэсовцы попытались вынести полотно из Лувра, но было уже слишком поздно – здание захватили бойцы Сопротивления.

Будь Гиммлер порасторопнее – и так называемый «Гобелен из Байё» навсегда покинул бы Францию в нацистском грузовике, а такое испытание историческая реликвия вполне могла бы не выдержать.

Кто стал королем Англии после битвы при Гастингсе?

Эдгар Этелинг.

В 1066 г. Англия пережила, одного за другим, четырех королей. Эдуард Исповедник умер в январе, и на трон взошел Гарольд. После того как Гарольда убили при Гастингсе в октябре, королем был провозглашен Эдгар Этелинг. Он правил всего два месяца, до Рождества – дня, когда английская корона была водружена на голову Вильгельма Завоевателя.

Среди многого из того, что принесли нормандцы и что пришлось не по нраву англичанам, была идея о том, что преемником короля автоматически становится его старший сын. Англосаксонских королей выбирали, они не получали это право по рождению. Организация выборов короля возлагалась на совет религиозных и политических лидеров, носивший название Витан (сокр. от Witenagemot, «совет мудрейших»).

Монаршая кровь являлась лишь одним из факторов, принимавшихся во внимание. От короля в первую очередь требовалась способность защитить страну, и умирающий король мог назначить своим наследником кого угодно. Эдуард Исповедник умер бездетным, и, поскольку в преемники он никого не определил, в стране возник конституционный кризис. Со смертью Эдуарда прекращалось тридцатилетнее засилье датчан (начавшееся с завоеванием Англии Кнудом Великим в 1016 г.[70]70
  Наверное, все-таки пятидесятилетнее, если считать с 1016 по 1066 г.


[Закрыть]), а мать его была нормандкой. Все это дало возможность предъявить права на английский престол сразу двоим – Вильгельму, герцогу Нормандии и внучатому племяннику Кнуда, и Харальду Суровому, королю Норвегии и (по его мнению) Дании.

Эдгар, в свою очередь, приходился Эдуарду Исповеднику внучатым племянником. Слово Этелинг («принц», «королевич») выделяло в нем потенциального короля, если бы не возраст – всего пятнадцать лет. Видя неизбежность вторжения, Витан отверг кандидатуру Эдгара (как недостаточно опытного) и предпочел ему Гарольда Годвинсона, графа Уэссекса и родственника Эдуарда Исповедника.

Сразу после вступления на престол Гарольд направился в Йоркшир, где одержал победу над Харальдом Суровым (и убил его) в битве при Стамфорд-Бридже, после чего поспешил назад – лишь для того, чтобы лишиться жизни в битве при Гастингсе на побережье Сассекса. Как только весть о гибели Гарольда достигла Лондона, оставшиеся в живых члены Витана тут же избрали королем Эдгара – хотя сердцем они были против своего же решения. Каковое вскоре и отменили, сдав юношу Вильгельму Завоевателю. Короновать Эдгара так и не успели.

Эдгар, однако, как и Гарольд, «тряпкой» никогда не был. Рожденный в Венгрии, сын Эдуарда Изгнанника, он отказался покориться нормандцам. Несколько раз он пытался вернуть себе английский престол, вторгался в Шотландию, предпринимал попытки завоевать часть Италии и Сицилию, участвовал в первом крестовом походе в Палестину (1098) и, возможно, даже вступил в «варяжскую гвардию» византийского императора Алексиоса I – вооруженный топорами элитный отряд наемников-мореходов. С базой в Константинополе, нагонявший страх на все Средиземноморье отряд в основном состоял из изгнанников-англосаксов.

Когда Генрих I (1069–1135), четвертый сын Вильгельма Завоевателя, женился на племяннице Эдгара Матильде, он простил бывшего подростка-короля. Эдгар умер в Шотландии в 1126 г., будучи почтенным семидесятилетним стариком. Так и не женившийся, без детей, он, последний англосаксонский король и последний (по мужской линии) представитель дома Уэссексов – первой королевской династии Англии, – был похоронен в неизвестной могиле.

Кто изобрел готическую архитектуру?

Не готы. Если уж ее кто и изобрел, так это французы.

Впервые термин «готический» применительно к вызывающему сегодня всеобщее восхищение стилю архитектуры ввел в 1550 г. художник и историк эпохи Возрождения Джорджо Вазари (1511–1574). Причем вложив в него уничижительный смысл. По мнению Вазари, стрельчатые арки вкупе с огромными сводчатыми потолками являлись «чудовищными и варварскими» образчиками дурного вкуса, вину за который он возлагал на готов – северных завоевателей, разграбивших Рим и лишивших Италию ее классического прошлого.

Более известный в наши дни своими «Жизнеописаниями» – краткими биографиями наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих, таких как Леонардо и Микеланджело, – Джорджо Вазари сам был талантливым архитектором. Это по его проекту был построен дворец Уффици во Флоренции для Козимо I Медичи (1519–1574). Сегодня известное на весь мир здание одного из крупнейших музеев европейского изобразительного искусства, оно изначально предполагалось для размещения административных служб города (uffizi по-итальянски означает «офисы»).

Средневековый стиль севера Франции, достигший пика расцвета в величественных соборах Шартра, Реймса и Линкольна, Вазари считал уродливым, вычурным и старомодным, осуждая его как «германский» и «готический». На самом деле ничего общего ни с тем ни с другим этот архитектурный стиль не имел и развился из стиля «романского» – более простого, округлого и прочного, известного в Британии как «нормандская» архитектура. Если б вы спросили у средневекового каменщика, что это он ваяет, ответ был бы: opus Francigenum, «французскую работу».

И все же пренебрежительное прозвище Вазари прилипло и укоренилось – так же, как позже укоренятся слова барокко, кубист и импрессионист (некогда использовавшиеся как ругательства). «Готический» стиль вскоре распространился по всей Западной Европе, но лишь к концу XVIII столетия – когда художники и писатели обратились за вдохновением к Средневековью – ему удалось сбросить с себя негативный налет. В архитектуре «готическое Возрождение» вылилось в такие шедевры, как здание английского Парламента (1835) Огастеса Пьюджина, а в литературе – в целую школу «готических» романов с их призрачными руинами, домами с привидениями и падающими без чувств героинями. Именно литературный смысл слова породил (в 1983 г.) тинейджерское движение готов: черные наряды, убеленные лица, тоскливая музыка.

Настоящие готы пришли из Южной Швеции (земли, до сих пор носящей название Гёталанд), а само слово «гот» означало всего лишь «народ» (от древнеисландского gotar, «люди», «мужчины»). За четыре с лишним столетия готы мигрировали на юг и восток, покорив большие территории Франции, Испании и Италии. В 410 г. Аларих, вождь и первый король западных готов (известных как вестготы), разграбил Рим, и впервые за 800 лет город склонил голову перед иноземной силой. И хотя император Гонорий (384–423) перенес столицу в Равенну за восемь лет до того, падение Рима стало психологическим шоком и ключевой вехой в долгом упадке Западной Римской империи.

Готы, однако, – это не только мрак и тьма. Они строили города, приняли христианство и создали письменный свод законов, применявшийся, к примеру, в Испании еще много веков спустя. К концу VI века, под ударами других германских племен на востоке и исламских завоевателей из Северной Африки в Испании, готы постепенно ушли с исторической сцены.

Последние следы готского языка ведут в Крым и датируются XVI веком. Все, что дошло до наших дней, – это список из восьмидесяти слов и песня, смысла которой не понимает никто.

ДЖЕК ДИ: Какое-то время я тоже был готом.

СТИВЕН: Да ну?

ДЖЕК: Ага. Правда, меня попросили уйти: я перебрал с несчастностью.

Из какой страны пришли гунны?

Не из Венгрии и не из Германии. Настоящие гунны были скорее войском, чем племенем, так что ни одна из современных стран не может претендовать на то, что ведет от них свою родословную.

В Европу гунны пришли из Центральной Азии в IV веке. Всего за восемь десятков лет они создали империю, раскинувшуюся от азиатских степей до сегодняшней Германии и от Черного моря до Балтики. Они ездили верхом на низкорослых, но весьма ретивых лошадках и почти все время проводили в седле. Римляне говорили, что гунн сражается, ест, спит и занимается дипломатией, не слезая с коня, и что у гунна кружится голова, стоит ему ступить на землю.

Наверняка не известно, откуда они пришли и на каком языке говорили, однако большая часть историков считает, что гунны были многонациональным, многоязычным воинством, непревзойденно владевшим мастерством конных лучников. И объединяла их только верность своему великому вождю Аттиле (ок. 404–453).

После смерти Аттилы трое его сыновей не смогли договориться друг с другом, и империя развалилась почти так же быстро, как и возникла. Остатки войска гуннов были разгромлены в 454 г. союзом готов и других германских племен в битве при Недао (сегодня – в Западной Венгрии). Поскольку государства у гуннов не было, как и общего языка, от них не осталось практически ничего, кроме легенд. Это позволило многим в Европе и Азии заявлять о том, что в их жилах течет кровь гуннов. (Подразумевалось, естественно, родство с героическим воином-королем Аттилой.) Учитывая расовое многообразие гуннов, заявлять такое абсолютно бессмысленно. Если говорить о том, что гунны живут и в наши дни, то живут они почти повсеместно.

В XIX веке в английском языке слово «гунн» означало почти то же, что и «вандал», – тот, кто склонен к бессмысленным актам разрушения. Лишь в первые годы XX столетия под «гуннами» стали подразумевать немцев – причем начало тому положили сами же немцы. 27 июля 1900 г. кайзер Вильгельм II обратился с речью к своему экспедиционному корпусу, выступавшему навстречу альянсу колониальных держав для подавления антизападного восстания в Китае. Вильгельм убеждал солдат быть беспощадными к восставшим «боксерам» (так на Западе язвительно именовали движение, участники которого сами называли себя «кулаками справедливости и согласия»), «Как некогда гунны под водительством Аттилы, – говорил кайзер, – стяжали себе незабываемую в истории репутацию, так же пусть и Китаю станет известна Германия, чтобы ни один китаец впредь не смел искоса взглянуть на немца».

С началом в 1914 г. Первой мировой войны пропагандисты Антанты ухватились за высказывание Вильгельма. Тон задала «Таймс» своей передовицей под заголовком «Марш гуннов». Она рисовала немцев еще худшими дикарями, чем варвары прошлого. В отличие от кайзера, обличала статья, «даже у Аттилы имелась своя светлая сторона».

Во время Второй мировой войны популярными прозвищами для немцев среди англичан стали «Kraut» и «Jerry»[71]71
  Кислая капуста, фриц (англ.).


[Закрыть], хотя Уинстон Черчилль (сам великолепный историк) предпочитал устоявшееся «the Нип» (гунн). В своей речи по радио в 1941 г. он описал германское вторжение в Советский Союз как «серую вымуштрованную послушную массу свирепой гуннской солдатни, надвигающуюся подобно тучам ползущей саранчи».

СТИВЕН: Аланов можно встретить на границе России, в Северокавказских горах, где их племя живет с TV века, вытесненное из родных мест гуннами,

АЛАН: Да уж, уик-энд тогда выдался не из легких.

СТИВЕН: Ну да.

АЛАН: Мы до сих пор о нем говорим.

СТИВЕН: Ты и Алан Корен, и Алан Беннетт, и Алан Парсонс…

АЛАН: Да, мы встречаемся. Устраиваем конференции по телефону.

СТИВЕН: Ага.

АЛАН: И если кто-то вдруг упомянет гуннов, в разговоре повисает пауза и нам приходится вновь собираться с духом.

Как умер гунн Аттила?

Ведя свое войско к победе на поле брани? Опустошая очередной древнеримский город? Пал от руки соратника-интригана? Нет. Гунн Аттила – величайший воин своего времени, человек, прозванный римлянами flagellum Dei, «Бич Божий», – умер в своей постели. От носового кровотечения.

Мы знаем об этом от древнеримского[72]72
  Вообще говоря, Приск Панийский был византийским дипломатом, историком и писателем.


[Закрыть] историка Приска, посетившего двор Аттилы. Согласно его отчету, Аттила в тот день праздновал свою свадьбу с молодой готкой по имени Ильдико и, пьяный, лег спать. На следующее утро его молодую жену нашли плачущей над бездыханным телом мужа. Сосуды в носу Аттилы лопнули, и великий гунн захлебнулся собственной кровью. Ему было около сорока семи лет, из которых почти двадцать он командовал войском гуннов.

Громкими военными успехами Аттила в основном был обязан потрясающей скорости передвижения и маневренности своих войск. В отличие от прочих сухопутных армий того времени, гунны могли сражаться в любую погоду, не только летом. В бою или при осаде лучники-гунны могли выпустить 50 000 стрел за первые десять минут. При этом Аттила был не только безжалостным командиром, он также слыл практичным и умным переговорщиком. По мере того как под ударами его войск город падал за городом, Аттиле все больше нравилось изображать из себя человека благоразумного: он охотно принимал золото в обмен на будущую безопасность своих жертв и строил свою империю на страхе, как мафиозо или наркобарон. Ему не нужны были ни земли, ни власть – его интересовали лишь повиновение и трофеи. Из-за столь прагматичного подхода имя Аттилы даже сегодня значит для одних хаос и варварство, для других – вызов и пренебрежение.

Для управления своими переменчивыми союзниками Аттиле требовалось всегда иметь при себе большой золотой запас (а для его пополнения, соответственно, необходимы были новые войны). Из «штаба» в Венгрии он переключал свой военный фокус то от персов к византийцам в Константинополе, то на запад – в Италию и Галлию. В конце концов в 451 г., в битве при Шалоне, гунны столкнулись лоб в лоб с силами Западной Римской империи. При этом степень мастерства Аттилы заключать сделки дошла до того, что почти каждое из племен континентальной Европы оказалось либо по ту, либо по эту сторону баррикад.

Битва ознаменовала собой начало конца как самих гуннов, так и старой Римской империи. Римляне и их союзники готы победили, но чересчур дорогой ценой: римские легионы понесли непоправимые потери и более не воевали уже никогда. Рим был разграблен еще раз в 455 г. (теперь уже вандалами), через два года после смерти Аттилы, а империя переместилась в Константинополь, где и пребывала еще 800 лет. Выстроенная Аттилой сложная сеть лояльности, обещаний и обязательств не выдержала, и еще через год сильно поредевшее войско гуннов, потерпев окончательное поражение, разбежалось кто куда.

Стиль жизни самого Аттилы был гораздо скромнее роскошеств его военачальников, буквально купавшихся в злате. Аттила отличался неприхотливостью, носил простую одежду, на пиру ел из деревянной тарелки, не украшал оружия. Чего не скажешь о его похоронах. Аттилу похоронили в помпезном трехстенном – из золота, серебра и железа – гробу, доверху набитом награбленными сокровищами.

Умер Аттила где-то на территории нынешней Венгрии, но могилу его до сих пор так и не нашли. Для сохранения тайны всех, кто участвовал в погребении, убили сразу же по возвращении в лагерь.