Текст книги "Принц быстрого реагирования"

– Я этого не говорил. Я только имел в виду, что у тебя пока нет надлежащей подготовки.

– Ну, вот смотри. Заходишь к нему сбоку – у дракона глаза по бокам, как у лошади. От пламени таким образом убережешься. Только надо все время двигаться, чтобы остаться в стороне от его пасти. – Венделл, молотя воображаемого противника, протанцевал по дуге вокруг толстого дерева. – Х-ха! Бдыщ! И я всаживаю свой могучий меч Челленджер по самую рукоять. На! Получи!

Он выпрямился с видом победителя и, подбоченившись, проследил, как невидимый враг с грохотом валится наземь.

– Так падут все наши недруги, – торжественно подвел итог Принц.

Энн смеялась одними глазами.

– Затем, – продолжил паж, тоном «Noblesse oblige», – я протягиваю руку прекрасной принцессе, которую только что спас. Она опирается на нее, и я закидываю девушку на спину своему коню…

– У тебя же нет коня, забыл?

– Тогда вскакиваю на спину ее коня, – ничуть не смутился Венделл, – а затем все равно закидываю девушку в седло и везу обратно в ее королевство, где она оказывается настолько благодарна, что…

Паж умолк.

– Ну? – заинтересовался Принц.

– Ну? – заинтересовалась Энн.

– Закатывает грандиозный банкет в мою честь. И весь он состоит из десертов. Торты, и пироги, и взбитые сливки, мороженое всякое, и еще пудинги, и конфеты. И так далее.

Прекрасный и Энн зааплодировали.

– Великолепное представление, сударь.

– Складывается такое впечатление, будто драконы всегда утаскивают юных и прекрасных дев, – заметила Принцесса. – Мне следует поостеречься.

– В этих краях юных и прекрасных дев утаскивают все кому не лень, – поделился с ней Принц. – А затем по всем королевствам кидается клич, чтобы какой-нибудь… гм… простофиля рискнул жизнью и спас их. Почему драконы вместо коров или коз предпочитают жрать юных дев – за пределами моего понимания. Или, например, за какой надобностью они волокут их к себе в логово, а не лопают прямо на месте.

– Ой, ну это так романтично. Красивая девушка в нежном расцвете юности, вырванная из объятий любящей семьи ужасным рыкающим чудовищем – чудовищем, несомненно привлеченным аурой ее невинности. Как мотылек на пламя. А еще…

– А еще собаки, – перебил Венделл.

– Собаки?

– Еще драконы собак любят, – пояснил Прекрасный. – Красивые девушки и собаки – вот два их любимых блюда.

– Собаки, – повторила Энн с куда меньшим вдохновением.

– У нас в свое время пес был, – нахмурился Венделл, – так его дракон схавал.

– Подцепил хвостом, подбросил – и прямо в пасть, – кивнул Принц. – Два укуса и все. Хороший был пес, охотничий. Вот, кстати, еще одна вещь, за которой надо следить, когда бьешься с драконом, – хвост. Лупит прямо по за… э-э, пониже спины.

– Девушки и собаки, просто здорово. Сотни романтических легенд написаны, сотни красивых баллад спеты, сотканы мили гобеленов и нарисованы десятки фресок – и источником вдохновения для всего этого послужил простой факт: в тот день поблизости не оказалось собаки!

– Ну, я бы так не сказал. По-моему, собаку просто словить труднее.

– Невежа, – фыркнула Энн и потопала ухаживать за лошадью.

– Чего это она? – удивился Принц.

Венделл не смог ответить.

Тем не менее обида Энн не могла бороться с восхитительным весенним днем, и к месту назначения вся компания прибыла в приподнятом настроении. Через богатое селение Собачья Роза они проехали без остановок – Принц не хотел застрять, если вдруг набежит толпа поклонников, – и въехали в густой лес милях в двенадцати за ней.

Хотя им пришлось спешиться и вести лошадей в поводу, лес не казался особенно труднопроходимым, а кроны деревьев пропускали достаточно солнечного света, и можно было без труда ориентироваться, не глядя на компас. Прекрасный вытащил из седельной сумки карту Руби, и трое путников сверились с ней.

– Согласно ее мазне, мы в любой момент уже можем начать натыкаться на терновые кусты, – заявила Энн.

– Эвона, – Венделл указал на семейку грибов, торчавшую ровным кругом, – лес-то волшебный!

Прекрасный изучил стволы деревьев. Потом соскреб ногтем немного мха.

– Уже не волшебный. Полагаю, основная часть магии ушла из него. Бывает.

Он пожал плечами, и компания двинулась дальше. Через несколько сотен ярдов они повстречали обещанные терновые кусты.

– Ого!

Комментарий Энн сложно назвать иллюстративным или хотя бы полезным, зато он в полной мере обрисовывал ситуацию. Троица стояла перед плотной, непроницаемой стеной колючек футов тридцати в высоту. Судить о ее толщине не представлялось возможным, но простиралась она в обе стороны за пределы видимости, а легкий изгиб свидетельствовал о том, что заросли окружали замок полностью – если внутри живой изгороди действительно имелся замок. Энн никогда не встречала таких колючих кустов, они не походили ни на один известный ей вид. Некоторые колючки представляли собой длинные блестящие стилеты, твердые, как сталь, шипы, способные пронзить человека до самого сердца. Другие казались более мягкими, похожими на волосы, тонкими, почти невидимыми иглами. Такие втыкаются в одежду и в пальцы, когда пытаешься стряхнуть их с одежды, и их почти невозможно вытащить, поскольку очень трудно разглядеть и еще труднее ухватить. В просветах между первыми и вторыми без счета торчали колючки от одного до трех дюймов длиной. Они росли из маслянисто-черной древесины, были остры, как жала, и, казалось, сияли злобным светом. Сами кусты напоминали длинную и гибкую лозу, чьи ветви явно обладали способностью обернуться вокруг и намертво вцепиться в того, кто имел несчастье свалиться в заросли. В общем, зрелище пренеприятнейшее.

– Несколько терновых кустов, – сказал Венделл. – Полагаю, Королеву Руби несколько дезинформировали.

– Такова моя мачеха. Мозг – что стальной капкан. Заржавевший в захлопнутом состоянии.

– Хм-м, – произнес Принц.

– Хм-м – что?

– Это не естественное образование. Кто-то изрядно потрудился, чтобы вырастить эту изгородь. Тут задействовано очень жесткое заклинание.

– А не оно ли вытянуло магию из остального леса?

– Возможно. Не знаю. Но что бы за ним ни спрятали, это должно быть очень ценным.

– И как мы туда собираемся проникнуть?

– Я знаю, – произнес Венделл. – Дымный мешок.

– Чего?

– Мандельбаум рассказывал мне, как это делается. Ты наблюдал когда-нибудь за дымом от костра?

– Конечно.

– Он же всегда идет вверх, так?

– Ближе к делу.

– Хорошо, хорошо. Идея Мандельбаума состоит в том, чтобы раздобыть большой шелковый мешок и наполнить его дымом. Если мешок достаточно велик, дым поднимет его, а также висящего снизу пассажира. Мы стартуем по ветру, а когда перелетим колючую изгородь, выпустим немного дыма и мягко приземлимся.

Венделл выжидательно умолк. Прекрасный и Энн уставились на него. Наконец Принц осторожно поинтересовался:

– Это Мандельбаум придумал?

– Разве не здорово?

– Старый добрый Мандельбаум. Венделл, это самая безумная идея, какую я когда-либо слышал. И ты принял ее всерьез? Ушам своим не верю.

– А кто такой Мандельбаум? – спросила Энн.

– Папин придворный волшебник. Лучший маг в Иллирии, а значит и вообще. Когда я был маленький, он постоянно измышлял новые заклинания и заговоры. Еще написал кучу трудов по интегрированным магическим системам.

– Что с ним стало?

– То же, что и со всеми придворными волшебниками. Его зачислили в штат, и он обленился. Как бы то ни было, спасибо за предложение, Венделл, но, похоже, данная проблема из тех, которые лучше всего решаются классическим методом «сила есть – ума не надо».

Принц вынул Устремление из ножен, провел большим пальцем по лезвию и прошелся взад-вперед вдоль колючей стены, выбирая подходящее место для приступа. Ни один участок не выглядел лучше другого, и Прекрасный просто взмахнул мечом вперед и вниз, стремительным рубящим движением. Усеянные шипами ветки аккуратно отделились под сверкающим клинком и попадали на землю. Еще несколько ударов, и юноша расчистил проем в человеческий рост. Он отступил на шаг и оглядел результаты работы.

– Ну, не так уж плохо. До темноты еще несколько часов. Посмотрим, на какое расстояние я смогу продвинуться.

– Тебе помочь? – спросила Энн.

– Нет, сам управлюсь. Просто отдыхай. Венделл, почему бы тебе не расседлать лошадей? Я тут провожусь какое-то время.

Принцесса уселась под деревом, опершись спиной на ствол, а Прекрасный продолжил рубить и кромсать, проделывая туннель в колючках. Паж спутал лошадей и отправил пастись, предварительно утерев им пену с морд. Стояла почти полная тишина. Единственными звуками оставались тихое жужжание шмеля, редкая птичья трель да свист и удары меча Прекрасного. Энн наблюдала, как он углубляется дальше и дальше в изгородь. Она видела движения его рук, когда Принц перекладывал меч из одной в другую. На спине у него уже выступил пот. Чем глубже становился туннель, тем дальше в тень уходил юноша. Вскоре Принцесса смогла различить лишь смутные очертания. Странно, подумала она, насколько крупнее он кажется в тени. Тут вдруг до нее дошло: это не Принц выглядит крупнее, это туннель сжимается!

– Принц! – завопила Энн. – Прекрасный! Вход закрывается!

Принц лишь через несколько секунд понял смысл ее предостережения. Он уже прорубился футов на десять от края изгороди и, оглянувшись на крик, обнаружил вокруг шипастую деревянную клетку. Из земли к нему тянулись свежие побеги, а обрубленные сучья успели обрасти новыми шипами. Прекрасный рванулся к проему, но гибкая ветка обхватила его ногу, и острые иглы проткнули ботфорт.

– Черт! – Принц выдернул ногу и захромал вперед.

Сверху упала еще одна ветка и обвилась вокруг правой руки. Ругаясь, он выхватил кинжал и отсек побег, оставив на полыхающем огнем запястье шипастый браслет.

Венделл на вопли Энн отреагировал мгновенно. Он расчесывал лошадей, когда обернулся и увидел, как девушка лупит палкой по колючей стене, а Принц прорубается через коварные заросли.

– Сир! – Паж бросил гребень, метнувшись к поклаже, вытащил пару запасных мечей и рванул к изгороди. – Я помогу вам!

– Нет! – выкрикнул Прекрасный.

Его меч и кинжал мелькали, словно орлиные когти. От края его все еще отделяло с полдюжины футов, и множество колючих побегов успели оплести руки и ноги Принца. Венделл проигнорировал его крик. Размахивая мечами направо и налево, он врубился в затягивающийся проход.

– Венделл, назад!

Прекрасный опоздал. Прямо из-под ног пажа вынырнул пучок новых ветвей, которые мгновенно обвились вокруг бедер и талии мальчика.

– Аи! – вскрикнул паж в тот момент, когда иглы вошли в кожу.

Он растерянно посмотрел вниз, но его замешательство длилось только секунду. Сверху и с боков к нему тянулись все новые колючие путы. Он продолжал работать мечами, обрубая побеги, как только они к нему приближались, но на прорастающие снизу времени уже не оставалось. Они быстро добрались до груди, расползлись по плечам, сковывая движения рук. Всего через несколько мгновений мальчик понял, что не может шевельнуться.

Принц по-прежнему вел собственное сражение. Кожу его усеяли мириады глубоких царапин, а заляпанная кровью одежда превратилась в лохмотья. Кольца из обрубленных ветвей, обвитые вокруг рук и ног, мешали рубиться. За спиной у бьющегося пажа Прекрасный различал сужающийся проем. Вся изгородь пришла в движение, чтобы отрезать им путь к отступлению.

Последним могучим усилием Принц, разорвав побеги и загнав шипы глубоко в мышцы, сумел выбросить руки вперед. Нырнув к ногам Венделла, он кинжалом обрубил ветви, удерживавшие мальчика на месте.

– Мечи бросай!

Едва паж прекратил борьбу, Прекрасный приподнял его и, теряя остатки сил, выкинул в почти закрывшуюся дыру. Паж, с ног до головы обмотанный перекрученными ветвями, рухнул на землю за пределами изгороди, и тут же заросли с громким треском сомкнулись на Прекрасном Принце.

Как только Венделл вылетел из кустов, Энн подбежала к нему и принялась вытаскивать шипы.

Ее собственные руки скоро покрылись царапинами и пятнами крови, но она не обращала на них внимания, подобно юному пажу игнорируя в критический момент мелкие неприятности. Наконец удалось вынуть последнюю колючку, и они оба осторожно приблизились к живой стене.

– Сир? – неуверенно позвал Венделл.

– Прекрасный Принц! – окликнула Энн.

– Ваше высочество?

– Эгей. – Ответ прозвучал шепотом.

Энн и Венделл вгляделись в гущу ветвей. Принц находился всего в футе от края, но его было почти не видно из-за плотно обвившейся вокруг него растительности. Руки, ноги, все тело облепили шипастые побеги, а на голову ему, казалось, надели корзину из колючих прутьев, сквозь которую виднелись только голубые глаза, напряженно обшаривающие пространство впереди. Пальцы все еще сжимали меч и кинжал, но и клинки крепко удерживали жесткие плети. Кровь медленно стекала по рукам и капала на землю.

– Я не могу пошевелиться, – прошептал Прекрасный. – Шипы у самого горла.

Как только все кончится, пообещала себе Энн, она сядет и хорошенько выплачется. С полдюжины длинных черных стилетов уткнулись в сонную артерию Принца, словно направленные какой-то злобной силой. Тонкие острия уже надкололи кожу и выжимали яркие капли красной жидкости. Прекрасный дышал медленно и неглубоко – колючая лоза стиснула его грудную клетку.

– Венделл, – тихо позвал он.

– Да, сир? – прошептал в ответ Венделл.

– Да не шепчи. Я это делаю только для того, чтобы колючки мне лицо не расцарапали.

– Понял, – сказал паж нормальным голосом.

– Не подходите слишком близко. Попробуйте обрезать ветку и посмотрите, вырастет ли она.

– Сейчас.

Венделл извлек из вьюка еще один клинок. Он опасливо приблизился к изгороди. Энн крепко держала его за рубашку, готовая в любой момент отдернуть назад, если вдруг кусты попытаются схватить мальчика. Кусты хранили неподвижность. Венделл выбрал крупную ветку на уровне глаз Прекрасного, чтобы тому было видно, и рубанул. Меч легко прошел сквозь древесину, и ветка отвалилась. Почти мгновенно рассеченный конец пошел в рост, и за несколько секунд на месте среза появился точно такой же усеянный колючками побег.

– Черт. Придется рубить очень быстро.

– Безнадежно, – всхлипнула Энн. – Нам нужно отправиться в деревню и привести помощь. Мы прольем землю соленой водой и отравим растения. Так они не смогут отрастать заново. Затем вытащим тебя.

– Забудь, – процедил Венделл. – Я никуда не поеду и не оставлю его.

– Хорошо. Ты останешься здесь, а я отправлюсь за помощью.

– Погодите. – Принц едва пошевелил губами. – Давайте сначала попробуем еще кое-что. Венделл, разведи костер и приготовь несколько факелов. Энн, ты возьмешь факел. Как только Венделл обрубит ветку, прижги отсеченный конец. Но не подходи слишком близко.

Венделл и Энн закивали.

Они провозились около часа, но результат стоил потраченных усилий. Обрубленные и обожженные ветви заново не отрастали.

– Замечательно, – похвалил Прекрасный. – Теперь освободите мне руки, но не суйтесь внутрь изгороди. Возможно, это очередная ловушка.

– Усек, – отозвался Венделл. Осмысленный план действий и спокойный тон Принца изрядно его взбодрили. Они с Энн дружно взялись за дело, но работа, из-за опасной близости к Прекрасному, продвигалась не быстро. Несколько раз паж, в процессе удаления сложного переплетения шипов, и стеблей, серьезно порезал своего сюзерена, а на руках Принца появилось немало пузырей от факела Энн. Но он все перенес стоически. Когда его левая рука с кинжалом наконец обрела свободу, Прекрасный отсек шипы вокруг шеи и улыбался Принцессе, пока та обжигала концы побегов.

– Вот тебе и правая рука, – доложил Венделл.

Принц согнул ее и, поморщившись, выдернул несколько самых больших колючек. Энн сунулась было с факелом, но, вскрикнув, отскочила назад.

– Что? – хором спросили паж и Принц.

– Смотрите! – Девушка указала на одну из первых обожженных ветвей. Из обугленного конца торчала маленькая зеленая почка. – Она отрастает.

Прекрасный осмотрел побег.

– Ну да, отрастает. Не надо паниковать. У нас еще куча времени. – Он зажал Устремление под мышкой и быстро, но тщательно заработал кинжалом, освобождая ноги. – Вы двое, отойдите с дороги. Венделл, продолжай подавать мне факелы по мере прогорания.

Паж послушно, но неохотно отступил. Прекрасный забрал факел у Энн и, пока обрезал с ног последние ветки, выжег пространство вокруг себя.

На самом деле он находился на волосок от гибели. Обожженным побегам требовалось некоторое время, чтобы приняться, но стоило новой почке пробиться сквозь обугленный слой, как молодая поросль начинала лезть с невероятной скоростью. К счастью, Прекрасный прорубился почти до самого края изгороди и, когда он освободил ноги, ему оставалось просто шагнуть наружу. Так он и поступил, успев едва ли не в последний момент. Венделл сразу кинулся обнять его, и Энн тоже собиралась, но передумала. Из Принца все еще торчали бесчисленные иглы, и бурное проявление чувств могло оказаться, мягко говоря, болезненным.

Прекрасный наклонился и приблизил губы к уху пажа.

– Она не слышала, как я ругался?

– Думаю, нет. По-моему, она слишком расстроилась.

– Хорошо. Надо следить за репутацией.

Репутация не пострадала. В отличие от ее обладателя. Состояние Принца можно было без всяких оговорок назвать плачевным. Его разодранная одежда вся пропахла дымом и перепачкалась в крови. Кожу покрывали кровоточащие царапины и порезы, некоторые – довольно глубокие. Где не нашлось места царапинам и порезам, разместились следы от уколов и мелкие ссадины. Десятки шипов и игл ушли глубоко в тело, причем многие обломились под кожей, и Энн, достав пинцет из собственной косметички, добрых два часа выуживала их из Принца. Над Венделлом также пришлось немало потрудиться, а сама Принцесса изодрала руки до локтя. На землю спустились глубокие сумерки, когда члены экспедиции закончили чистить друг друга, намазались заживляющим бальзамом и перевязали раны. Переодевшись, они расселись у костра. Наступила ясная звездная ночь.

– Что теперь? – подала голос Энн. – Поиск закончен?

– С какой стати? – пожал плечами Прекрасный Принц. – Ладно. Прорубить изгородь насквозь не получится, прожечь – тоже не удастся. Можно еще попробовать твою идею с отравлением, но в данный момент переходим к плану «Б».

– Что за план «Б»?

– Венделл, объясни даме, что такое план «Б».

– Ужинать станем.

– Вот, – изрек Прекрасный. – В подобных случаях мы всегда переходим к плану «Б». На полный желудок все предстает в гораздо лучшем свете.

Кроме трактира «Собачья Роза», в деревне Собачья Роза других постоялых дворов не имелось. Несмотря на незатейливое название, он оказался теплым, удобным и с хорошим освещением. Веселая и шумная публика заполнила, но не забила битком просторную гостевую. В основном здесь собрались молодые парочки, сбежавшие на вечерок из-под зоркого ока родни, да с десяток деревенских стариков, без сомнения постоянных посетителей. Они неторопливо потягивали из кружек эль, двигали по столу шашечки домино и по-дедовски зорко приглядывали за поведением молодежи. Прекрасному и Энн удалось без помпы проскользнуть внутрь и занять угловой столик. Венделл остался снаружи ухаживать за лошадьми. Хозяин с жизнерадостной улыбкой на круглом лице и капельками пота на лысине клятвенно заверил, что ломти ростбифа и миски картофельного супа появятся в самом скором времени, а его такая же жизнерадостная и круглолицая супруга поставила перед путниками высоченные кружки с элем. Энн, непривычная к толпам незнакомцев, придвинула свой стул чуть ближе к Принцу. Тот ничуть не возражал.

– Сир! Смотрите, кто здесь!

К ним пробирался Венделл в компании пожилого джентльмена. Такого высокого, такого тощего и в то же время такого импозантного мужчину Энн ни разу в жизни не встречала. Его лицо обрамляла густая с проседью борода, седые локоны спадали на лоб, а из узких глазниц над длинным крючковатым носом на мир взирала пара умных и проницательных серых глаз. Длинные шишковатые пальцы слегка искривились. Контраст добротно сшитой, но простой и незатейливой одежде незнакомца составлял черный, расшитый алым шелком плащ, крепившийся вокруг шеи короткой золотой цепочкой. Старик курил длинную резную меершаумовскую трубку. Аромат, который она источала – странный и еле уловимый, – Энн опознать не смогла.

– Мандельбаум! – воскликнул Прекрасный. – Помяни черта, а он уж тут как тут.

– Приветствую вас, ваше высочество. – Мандельбаум слегка качнул корпусом. – И вас приветствую, Маленькая Принцесса. – Он поклонился девушке.

– Садись, садись, – пригласил Принц. – Пивка глотни. Ты именно тот человек, с кем назрела необходимость пообщаться. И вот ты здесь. Какое забавное совпадение.

– Это не совпадение, – произнес Венделл. – Он прибыл сюда, чтобы присоединиться к нам.

– Я догадался. Просто хотел съязвить. Но, Мандельбаум, какая нелегкая выгнала тебя из твоей башни слоновой кости?

– Минутку, – подала голос Энн. – Иллирия отсюда далеко, мой собственный замок гораздо ближе. Чтобы перехватить нас, вам пришлось бы выехать раньше, чем мы сами узнали, куда направляемся!

– Согласен. Конечную точку вашего пути мне показало мое волшебное зеркало. – Мандельбаум вынул трубку изо рта и сел за стол.

– У вас тоже есть зеркало?

– Увидел на базаре в Йобиндии и не устоял. Всего тринадцать сотен корон. На самом деле я заплатил немного больше, но оно коннектится с моим хрустальным шаром совершенно без глюков – а это стоит потраченных денег.

– Они еще вечно норовят содрать за кабель, – кивнул Принц. – Ну а как насчет нашей штуки? В смысле Грааля. Бред сивой кобылы или как?

Волшебник затянулся трубкой и впал в задумчивость.

– Ритуалы с участием Граалей, – произнес он после недолгой паузы, – являлись важной составляющей античных культов плодородия. А некоторые из древних жрецов обладали впечатляющей властью. Правда, в те дни она могла использоваться разве что самым примитивным образом. Как бы то ни было, юный сир, легенды, по которым Злая Королева пытается выследить данный Грааль, пришли к нам из совсем давних времен. Даже если один из таких реликтов и продолжает существовать, он может содержать разве что затухающий след своей былой магической силы.

– Вы хотите сказать, – насторожилась Энн, – что, даже если мы найдем Грааль, он может оказаться бесполезен?

Мандельбаум снова задумался и выпустил из трубки облачко мягкого дыма.

– Необязательно. Он может оказать некоторое влияние на землю. Пустыня у вас, конечно, не зацветет, но за счет кумулятивного эффекта через довольно продолжительное время продуманное использование Грааля способно принести свои плоды. Особенно использование правильным мужчиной…

– Или женщиной, – добавила Принцесса и тут же прикусила губу, словно нечаянно выдала важный секрет.

Волшебник понимающе улыбнулся.

– Боюсь, нет, – вздохнул он. – Связанные с граалем символические коннотации – сугубо женские. Таким образом, только мужчина, Король-Рыболов, способен овладеть Граалем и высвободить его мощь. Вот волшебная палочка, скажем, или жезл власти – напротив, вполне мужской символ, коим надлежит владеть женщине.

– Не улавливаю. Почему так?

– Символизм, – пояснил Мандельбаум. – Основа всякой магии. Мы тут говорим о символах плодородия. Чаша – женский символ. Чтобы высвободить ее мощь, нужен мужчина. Жезл – символ мужской. Чтобы высвободить его силу, требуется женщина.

– Но в этом-то и вопрос. Почему чаша – женский символ, а жезл – мужской?

– О господи. – Чародей возвел очи к потолку. – Чаша женского рода, потому что представляет, э-э, так сказать, содержит, гм…

Энн уставилась на него непонимающе.

– Жезл символизирует мужской… Ради бога, Венделл, ты ведь знаешь, о чем я говорю?

– Нет, но если вы говорите, что это правда, я вам верю, – флегматично ответствовал паж.

– Прекрасный Принц, но уж вам-то ясно, почему чаша символизирует женщину, а жезл – мужчину?!

– Э-э, если быть абсолютно честным, то нет. Ладно, я тебе вот что скажу. Эти кусты росли, как бешеные. Они меня чуть живьем не съели. Только чтобы поддерживать такую колючую изгородь, в этом Граале должна содержаться уйма магической силы.

Мандельбаум уронил голову и пробормотал что-то об упадке свободных искусств. Затем поднял глаза и твердо заявил:

– Старый грааль никоим образом не способен поддерживать живую изгородь, подобную описанной вами. Налицо сильное и, с высокой вероятностью, сравнительно недавнее заклинание. Определенно кое-кто из посетителей должен помнить, как появились ваши заросли. Возможно, решение проблемы мы отыщем, просто порасспросив местных жителей.

– Прекрасный Принц!

Громоподобный возглас заставил прерваться все разговоры в трактире. Все головы повернулись, и все взгляды сосредоточились на юноше. Прекрасный вздохнул:

– Похоже, самое время раздать несколько автографов.

– Итак, ты, кажется, великий Прекрасный Принц.

Голос принадлежал огромному звероватому мужику, смуглому и темноглазому, одетому в меха и кожу. На поясе у него висел короткий меч-гладиус, а на плече покоился арбалет, злобного вида штуковина из темного дерева и вороненого металла. Носки и каблуки его сапог были окованы медными полосками, и, когда незнакомец с важным видом прошествовал через зал, они оставили на деревянном полу несколько царапин. Публика внезапно решила подвинуться к стенке, прочь с его пути, но так, чтобы хорошо видеть назревающее столкновение. Старики отложили домино и подались вперед в своих креслах, внимательно следя за развитием событий из-под белых косм.

– Великий Прекрасный Принц, – повторил непрошеный гость с вызовом в голосе. – Ну, мне ты таким почему-то не кажешься.

– Наверное, он забыл свой блокнот для автографов, – решил Венделл.

– Все равно, – отозвался Прекрасный, – у меня нет ручки.

С непринужденной улыбкой – правая рука с мечом и рядом не лежала – он поднялся навстречу верзиле. Природа не обделила Принца ростом, и сложение его могло вызвать зависть у многих, но все-таки незнакомец возвышался над ним на добрых шесть дюймов, а по ширине плеч мог запросто соперничать с матерым быком. Случись им оказаться в букмекерской конторе, ставки на Прекрасного равнялись бы нулю.

– Ой, Венделл, – зашептала Энн, – они ведь не собираются устроить драку, правда же?

– Надеюсь, – согласился паж. – Терпеть не могу, когда их высочество изволят порешить кого-нибудь прямо перед ужином.

– Медведь Макалистер, – узнал Принц.

Здоровяк опешил:

– Ты знаешь, как меня зовут?

– Видел тебя на состязаниях в прошлом году. Сколько мне помнится, ты весьма неплохо управляешься с арбалетом.

– Лучше всех, – хвастливо заявил Медведь. – Я тогда всех переплюнул, а теперь стал еще круче. В единоборстве я могу победить любого мужчину, с оружием или без. Я персона нон грата во всех королевствах от Иллирии до Арондела. А люди до сих пор отказывают мне в заслуженном уважении. Даже здесь, в моей родной деревне, мне постоянно приходится раздавать пинки за то, что кто-нибудь не соизволил убраться с моей дороги. И знаешь, почему так происходит?

– Потому что ты подонок, – вполголоса произнесла Энн.

– Потому что у меня нет репутации, – глумливо протянул Медведь. – Потому что у меня нет кучки слащавых писак, которые бегают туда-сюда, проталкивая мое имя во все уголки королевства, или наемного барда, чтобы он распевал заказные баллады о моих подвигах. У меня есть только истинный факт моего собственного величия. А факты распространяются не так легко, как выдумки.

– Жизнь вообще сурова.

– С другой стороны, – продолжал Медведь, – предположим, я наткнулся на одного из этих дутых картонных героев. И, предположим, победил его в поединке. Уж эту-то историю станут рассказывать и пересказывать.

Он довольно ухмыльнулся, обнажив полный рот желтых зубов. Кулаки размером с недоспелый арбуз сжимались и разжимались.

– У тебя есть яблоко? – поинтересовался Принц. Медведь явно не ожидал такого оборота. Да и, коли на то пошло, никто из присутствовавших. Даже Венделл казался озадаченным.

– У кого-нибудь есть яблоко?

– Нет, – ответил Макалистер.

Остальная публика продолжала молча смотреть.

– Венделл!

Венделл пожал плечами и принес из кухни яблоко. С вопросительным взглядом он передал его Прекрасному. Тот подмигнул. Потом пересек зал, развернулся, поставил яблоко себе на голову и прислонился к стене, небрежно скрестив руки на пряжке ремня.

– Хорошо, Медведь, давай посмотрим, насколько ты крут на самом деле.

Медведь закусил щеку. Затем расчехлил арбалет.

– Этим?

– Конечно. Для тебя это должен быть легкий выстрел.

– Глазам своим не верю, – пролепетала Энн. – Кто-нибудь, остановите его.

– Итак, ты хочешь, чтобы я прострелил яблоко?

– Ну, если тебе кажется, что ты не готов…

Медведь задвигал челюстью. Он чуял подвох, но не мог сообразить, в чем именно он заключается. Макалистер оглядел зал. Зрители во все глаза следили за ним. Он вложил в арбалет болт без наконечника и медленно натянул тетиву. Его оружие, снабженное зубчатым механизмом, издавало при этом неторопливое позвякивание.

– Я-то готов, но ты на редкость самоуверенный молокосос.

– Не могу с тобой согласиться. На состязаниях я видел, как ты плющил медные монеты с расстояния вчетверо больше нынешнего.

Несколько зрителей с готовностью закивали. Энн схватила Мандельбаума за рукав.

– Мандельбаум! Он же его убить хочет!

– Не убьет. Если Макалистер застрелит Прекрасного, получится, что он промазал на короткой дистанции. Тогда он, конечно, заработает репутацию. Репутацию человека, случайно убившего Прекрасного Принца. Репутацию халтурщика. Думаешь, он желает себе такой славы? А выхватить меч и напасть он тоже опоздал. Если он так поступит, ни у кого сомнения не останется, что он испугался предложенного Прекрасным испытания.

– Но он может выстрелить по яблоку и честно промахнуться?

– Не промахнется, – произнес Мандельбаум. Честно говоря, без особой уверенности. Он совершенно не разбирался в боевых искусствах, и яблоко казалось ему слишком неприметной мишенью в длинном зале при неровном, мерцающем освещении.

Медведь приложил арбалет к плечу и, прищурившись, посмотрел вдоль ложа. Он наконец сообразил, каким образом его провели, и смерил Принца злобным взглядом. Затем выстрелил.

На самом деле увидеть арбалетный болт в полете невозможно. Оружие Макалистера имело натяжение более сотни фунтов. Послышались звон тетивы, шипение стрелы в воздухе, но взгляды моментально метнулись к Прекрасному.

А Принц сделал какое-то неуловимое движение.

Некоторые из деревенских жителей и по сей день приписывают все Мандельбауму с его магическими фокусами.

Вот юноша стоит, небрежно прислонившись к стене и сложив руки перед собой, с несколько нелепым из-за водруженного на голову яблока видом и выражением вежливой скуки на лице. В следующий момент глаза собравшихся зафиксировали отблеск лампы на стали, а их память сохранила смазанное впечатление текучего перемещения мышц. Меч Прекрасного аккуратно рассек болт прямо в воздухе, разделив его на две половинки, пронзившие яблоко в четверти дюйма друг от друга.