Текст книги "Мировой капитализм. Разоблачение. Они отважились сказать правду"

Часть II
Сьюзен Линдауэр

Ее обвинили в шпионаже в пользу иракской разведки. Она была арестована за нарушение Патриотического акта и посажена в тюрьму без какого-либо предварительного следствия. В тюрьме ее подвергали различным видам психологического прессинга.

Ей пригрозили лишением свободы на 25 лет в том случае, если она не откажется от своих показаний относительно 11 сентября, и отказали в ведении открытого судебного процесса.

Однако информация о ней дошла до некоторых свободных СМИ и блогеров. Через полтора года ее отпустили. После чего дважды пытались от нее избавиться, пытаясь спровоцировать автокатастрофу.

Однако она прошла через все эти испытания и решила отомстить. Ее месть заключалась в раскрытии правды о событиях 11 сентября и об истинных мотивах оккупации Ирака с помощью публикации книги под названием «Крайняя мера». Этот термин означает меры, используемые спецслужбами для избавления от вышедших из-под контроля людей.

Ее зовут Сьюзен Линдауэр. На протяжении более десяти лет она была агентом связи между ЦРУ и иракской стороной вплоть до вторжения в Ирак в 2003 году.

Сьюзен Линдауэр

Это та самая женщина, которая бросила вызов американскому истеблишменту и, пожалуй, самой могучей разведслужбе мира, на которую проработала долгое время. За это она поплатилась тем, что стала отверженной в политическом, социальном и даже личном смысле.

Но она не сдалась и не приняла взятку в миллион долларов, которую ей предложили за то, чтобы она хранила молчание и отказалась от публикации своей книги. Эта женщина будет нашей гостьей, чтобы рассказать свою историю от начала до конца.

11.04.2013
1. «…я была практически единственным источником информации для разведки США по Ираку»

Ведущий: Сьюзен, добро пожаловать в нашу программу! Очень приятно вас видеть.

Линдауэр: Спасибо большое!

Ведущий: Мы проделали большой путь, и я давно стремился к этой встрече. Надеюсь, разговор будет интересным, и мы затронем много важных тем. Хочу начать с объяснения заглавия вашей книги – «Крайняя мера». Вы пишете: «Только в одном случае меня можно гарантированно остановить. Для этого от меня надлежало избавиться, то есть пойти на «крайнюю меру». Это термин профессионалов. Его используют для полной ликвидации агента связи или разведчика. И, соответственно, это означает его убийство». А что же такое «агент связи»? Что этот термин обозначает?

Сьюзен Линдауэр на съемках программы

Линдауэр: Моя работа была уникальной. По заданию ЦРУ и Разведывательного управления Министерства США я должна была поддерживать очень тесный контакт с посольствами Ливии и Ирака. Это началось в 1995 году. На протяжении восьми лет вплоть до войны с Ираком 2003 года я каждые две-три недели регулярно встречалась с дипломатами этих двух посольств. Встречи проходили в Нью-Йорке, в ООН. В то время у ливийских и иракских дипломатов не было официальных контактов с Государственным департаментом США. Так что я была практически единственным источником информации для разведки и «средством» ведения диалога. Основная часть моей работы была ориентирована на антитеррористическую тему. ЦРУ использовало этот канал связи для того, чтобы я получала необходимую по этой теме информацию. При этом я была глубоко убежденным противником политики введения санкций против Ливии и Ирака. Санкции убивали диалог в тот самый момент, когда он был нужен более всего, в самые критические моменты, когда надо было решать проблемы. Санкции сразу же замораживали официальные контакты, так что моя роль была весьма уникальна.

Ведущий: Это было нечто вроде параллельной дипломатии?

Линдауэр: Да. Да. Именно. У меня были дипломы выпускника Лондонской экономической школы и Гуманитарного колледжа Смита, который является весьма известным в США. То есть у меня достаточно высокий уровень образования. У меня также был большой опыт общения с дипломатами, так как я являлась сотрудником Конгресса. Но самое главное, я страстно выступала против санкций.

Ведущий: Вы говорите, что существовало порядка пяти тысяч агентов связи до 11 сентября 2001 года. Эти сведения есть и у директора ЦРУ Джорджа Тенета…

Линдауэр: По всему миру их было пять тысяч. По всему миру пять тысяч агентов связи. И очень важно знать, что…

Ведущий: Трое работали с Иракским посольством?

Линдауэр: Да, всего лишь трое работали с Иракским посольством. (Ведущий: Вы были одним из них?) Да, я была одним из этих агентов. Но двое других появились после событий 11 сентября. Так что бо́льшую часть времени я была единственным источником, который имел контакт с иракской стороной, потому что у Госдепартамента США вообще не было контактов с Ираком. У них только в Совете безопасности существовали связи с иракскими дипломатами. А я же практически постоянно виделась с иракцами, разговаривала с ними.

Ведущий: Им нужна была ваша информация, так? Вы нужны были им, чтобы получить от вас как можно больше информации об Ираке, потому что вы импонировали иракцам? (Линдауэр: Да.) Вы были пацифисткой… (Линдауэр: Да.) Конечно же, играла роль и ваша внешность. Вы яркая блондинка – арабам нравятся такие. Вы красивая, молодая. (Линдауэр: Ха-ха, спасибо! Это тоже влияло…) То есть этот факт вносил свою лепту. Хорошо. Я понимаю, почему все нуждались в вашей работе, вы всем были нужны…

Линдауэр: Я была открытой для них. И одновременно была предана своим идеалам и ценностям. Потому что я считалась активисткой антивоенного движения, выступала против насилия и думаю, что использовала свою позицию по всем направлениям. Я была последовательна. И мои последовательность и стойкость в отстаивании этих позиций подтолкнули иракцев к сближению со мной в деловых контактах. Опытные арабские дипломаты понимали мою политику и уважали меня за эту последовательность. Я выступала против Израиля в их нападениях на палестинцев, например. Я считала, что все люди должны иметь равные гражданские права.

Ведущий: Но они (я имею в виду арабов, иракцев и ливийцев), знали, что вы агент связи ЦРУ?

Линдауэр: Да. Хотя для них это было неожиданным открытием. (Ведущий: То есть они были удивлены…). Во время моей самой первой встречи с ливийскими дипломатами я объяснила, кем на самом деле является мой коллега Ричард Фьюз. Один ливийский дипломат в удивлении воскликнул: «Спасибо ЦРУ за то, что помогли избавиться от санкций! От имени Каддафи и Ливии передайте ЦРУ «спасибо»! Конечно, это было сказано с сарказмом, но люди должны знать с первых же встреч, с кем они имеют дело. Это важно. Арабы это понимали, что создавало дополнительный канал связи. (Ведущий: Понятно, как своеобразный мостик…) Да, да, как мостик. Я была очень довольна тем, что должна была делать. (Ведущий: Быть мостиком между двумя этими странами…) Служить мостиком между двумя странами! Но я была молода и, наверное, вначале не подозревала, как будет тяжело потом. Мы имели дело со скептиками. Но в течение первых трех недель работы мы активно строили планы, по которым работали восемь лет.

Ведущий: Интересно, что вы пишите: «Военная разведка США и ряда других стран могла получать информацию о Ливии и Ираке только через мои контакты». То есть ваша работа касалась не только Америки, но и британских спецслужб, например? Они следили за вами? Хотели знать, что вы делаете, и получать от вас информацию?

Линдауэр: Да, это верно. Мне говорили, что четыре государства, кроме США, подслушивают мои разговоры: Великобритания, Франция, Израиль и Египет. Например, когда я ходила в ресторан с дипломатами из Совета безопасности ООН, послами или простыми дипломатами, рядом со мной всегда садилась британская пара. Мужчина и женщина следовали за нами в ресторан и подкупали официанта. Мы всегда шутили по этому поводу! Они передавали стодолларовую купюру официанту, чтобы тот сажал их напротив нашего столика. При этом в течение двух-трех часов они не заказывали никакой еды! И это в ресторане Манхэттена! Ни еды, ни выпивки, ни сока, ни воды! Они просто сидели и слушали наш разговор. И, когда я поднималась чтобы уйти, еще одна стодолларовая купюра попадала в руки официанта. То есть я определенно была главным источником информации для Даунинг-стрит, а также для французов, и даже для израильтян, хотя я никогда не пересекалась с Моссадом. Правда, пару раз ко мне подходили и интересовались, не желаю ли я поработать на Моссад.

Ведущий: Вы работали с интересным человеком – доктором Фьюзом. Расскажите нам о нем?

Линдауэр: Ричард Фьюз – это один из самых потрясающих людей, которых я когда-либо встречала в своей жизни. Он был деловым партнером Раисы Горбачевой. Они создавали вместе первое в СССР модельное агентство во времена гласности. Такой вот Ричард Фьюз. Как я с ним встретилась? Он работал в Сирии и Ливане во время Ливанской гражданской войны.

Ведущий: Как агент ЦРУ?

Линдауэр: Как агент ЦРУ, но под видом специалиста технической компании. Его бизнес давал ему такой статус.

Ведущий: Нечто вроде внедренного нелегала в среду страны проживания…

Ричард Фьюз

Линдауэр: Да, да. Ему приходилось встречаться с Хафезом Асадом в Сирии. Фьюза изгнали как агента ЦРУ после того, как он похитил новейшую аппаратуру, связанную с телекоммуникационными системами. Он похитил ее со складов компании «Сименс». Это напоминало операцию «Миссия невыполнима». Со бытие случилось где-то в конце восьмидесятых годов. Да, это было в Сирии, год 1988–1989. Потом сирийская разведка даже пыталась похитить его в Лондоне, чтобы поквитаться с ним за кражу важных сведений. Вот почему его выгнали из Ближневосточного региона. Но во время четвертого периода Гражданской войны в Ливане он находился в Бейруте, пытаясь напасть на след захваченных заложников. В их числе были Терри Андерсон – корреспондент Associated Press, Джей Левин – шеф бюро CNN в Бейруте, Уильям Бакли – шеф резидентуры ЦРУ в Ливане, который умер от пыток, и многие другие западные заложники. В этот же период ЦРУ внедрило в ряды экстремистов некоего Хоулинга под видом наркокурьера из долины Бекаа. В такой роли Хоулинг был нужным человеком для тех, кого в США принято называть террористами.

Ведущий: Это было то, что можно назвать первым появлением Хезболлы?

Линдауэр: Да. Это то, что называлось «Исламским джихадом». На самом деле ЦРУ извлекало для себя выгоду из деятельности Хоулинга – наркобизнеса. Они стали получать взятки от наркодельцов! Что конкретно делало ЦРУ? Оно вело Хоулинга по мере его передвижений из Бейрута во Франкфурт, из Франкфурта в Лондон и Нью-Йорк. И ЦРУ нужно было быть уверенным, что те чемоданы, которые провозил Хоулинг, успешно прошли через таможенные службы. (Ведущий: А каков же был конечный пункт?) Лондон, Нью-Йорк (Ведущий: Лондон и Нью-Йорк?!) и Франкфурт. Часть багажа предназначалась для Лондона, другая для Нью-Йорка, третья для Франкфурта.

Ведущий: Я знаю, что так происходит наркоторговля с Афганистаном… Оказывается, даже с Ливаном проделывается то же самое?! (Линдауэр: О, да.) Они сотрудничают с наркоторговцами и извлекают, таким образом, выгоду. (Линдауэр: Да, да.) Они контролируют потоки наркотрафика, получается, не только из Афганистана, но и по всему миру?! (Линдауэр: По всему миру.) Даже в Ливане?! (Линдауэр: Так Ливан-то был первым!) Да-а-а…

Линдауэр: Ливан был первым. И вот что там происходило на самом деле. У ЦРУ были очень тесные взаимоотношения с «Исламским джихадом». Каждый раз, когда одни специалисты ЦРУ, «хорошие ребята», которые искали заложников, находили места, где те содержались, другие специалисты ЦРУ, «плохие ребята», предупреждали «Исламский джихад» о том, что к ним подбираются и заложников вот-вот освободят. Естественно, заложников внезапно перебрасывали в новое место. Именно поэтому Терри Андерсон находился в заложниках на протяжении семи лет, Джой Левин – в течение трех лет. И все потому, что ЦРУ пыталось извлекать из всего этого пользу для себя.

Ведущий: Я знаю, что в США, да и во Франции зачастую службами использовались захваченные в заложники люди. Кроме того, эту тему раскручивали во время президентских выборов. Вещь такая достаточно грязная. (Линдауэр: Очень грязная.) Это происходило как в США, так и во Франции.

Линдауэр: Да, да, да. И на самом деле Ричард Фьюз был очень рассержен. Он рассказывал, что обнаружил точное место, где содержались заложники, и уже вызвал отряды «Дельта Форс» для штурма, но вице-президент Джордж Буш-старший блокировал начало спасательной операции! В то время он уже выдвигал свою кандидатуру на пост президента и хотел отложить решение этого вопроса на срок после своего избрания. И так он откладывал вопрос освобождения заложников долгие месяцы. А далее произошло следующее – крушение самолета Pan American 103 над Локерби. Почему оно произошло? А вот почему. Агентство национальной безопасности, которое тоже занималось темой заложников, заинтересовалось странным ходом действий ЦРУ по розыску похищенных. Из Вашингтона в Бейрут была выслана команда, чтобы на месте расследовать случаи коррупции в ЦРУ. Когда расследование было закончено, команда села на борт Pan American 103 для того, чтобы вернуться в Вашингтон с результатами расследования. Специалисты везли с собой героин, деньги – сотни тысяч долларов и соответствующую документацию. (Ведущий: Везли как доказательства?) Доказательства, да. Они собирались подготовить полный отчет по коррупции в ЦРУ и доказать причастность ЦРУ к наркобизнесу! (Ведущий: О Боже!) И именно этот самолет Pan American 103 и был взорван!

Крушение самолета Pan American 103 над Локерби

Ведущий: Доктор Фьюз как раз и проводил расследование по этим делам? (Линдауэр: Да, да.) И он вам рассказал об этом?

Линдауэр: Да, и он мне об этом рассказал. И он предложил…

Ведущий: Но это же очень опасная информация. (Линдауэр: Очень опасная.) Ведь то, что вы рассказываете, в корне переворачивает официальную картину о гибели Pan American 103?!

Линдауэр: Совершенно верно. И Ливия к этому не имела ни малейшего отношения! Абдельбасет аль-Меграхи был абсолютно не виноват! Он не играл даже самой незначительной роли. Он абсолютно ничего не знал обо всем этом деле. Это были террорист Мохаммед Абу Талеб, сирийский торговец оружием Мансур аль-Кассаар и Ахмед Джабриил. (Ведущий: Ахмед Джабриил?!) Он был очень знаменит, и его поддерживали сирийцы и Иран.

Ведущий: (говорят одновременно) Так вот почему вы пишете в своей книге: «Он сразу сказал мне, что это сделала Сирия. Но позже, когда Сирия поддержала США во время военного вторжения в Ирак, нам было удобнее обвинить во всем Ливию». Это довольно интересно. (Линдауэр: Да.) Значит, в ЦРУ знали, что просирийские палестинцы, и сирийский режим в частности, стоят за этим случаем?

Линдауэр: К тому времени цель у ЦРУ была одна – остановить проведение расследования любым путем. Таким образом, Вашингтон совсем не невинен, как бы он ни пытался это представить. У нас существуют двойные стандарты, как вы знаете. (Ведущий: Конечно!) Налицо двойные стандарты! На первом же моем заседании на переговорах с ливийской стороной я рассказала все, что знала о «деле Локерби». Ливийцы были потрясены, они не могли в это поверить! Итак, с первой же встречи с ливийцами после крушения я сказала, что они должны осознать, что «мы, в ЦРУ, знаем, что Ливия не виновата». Далее я уточнила: «Если когда-либо состоится суд, мы постараемся обеспечить вам полный доступ к доказательствам и показаниям, чтобы вы могли выстроить крепкую защиту. Ричард Фьюз будет готов свидетельствовать по этому делу и сотрудничать с вашими юристами. В этом случае вы можете выстроить надлежащую защиту для аль-Меграхи».

Но проблема заключалась в другом. Американские семьи (американские, не шотландские!) настаивали на том, чтобы обвинить ливийскую сторону! Ведь она могла оплатить потери! Ливия имела деньги! (Ведущий: Да.) Это была в чистом виде алчность! Снова и снова мы говорили им, что они неправы! Никто не собирался хранить молчание по этому поводу! Мы говорили им, что истоки трагедии находятся в Ливане, объятом гражданской войной! Но в ответ мы слышали, что нельзя обвинять ливанский народ, потому что в этой войне они убивают друг друга и никто в их обществе не может нести ответственность за содеянное. Кроме того, там нет власти и правительства, на которые можно возложить эту ответственность, и не с кого спросить компенсацию! Вот в чем дело! Потому все и твердили: «Мы не хотим обвинять Ливан или Сирию, мы хотим обвинить Ливию! И Ливия заплатит нам сполна деньгами».

Даже когда Абу Нидаль открыто признал, что взрыв на Pan American 103 дело его рук, ничего не изменилось. А ведь он сказал об этом совершенно свободно и признавал неоднократно, что крушение было результатом его операции. Он был очень огорчен тем, что ливийцев все-таки обвинили по этому делу. И он сказал: «Ничего с этим нельзя сделать!».

Он взял всю ответственность на себя. И он не хотел, чтобы кого бы то ни было обвиняли в том, что совершил он! За его действия. А США, Великобритания сказали: «А мы даже слышать об этом не хотим! Это не тот рассказ, который нам нужен! Мы не хотим, чтобы кто-либо другой признавался в этом преступлении. Мы хотим обвинять в этом только Ливию!». Вот так. Так что это была очень печальная история.

Ведущий тяжело вздохнул.

Линдауэр: Я была абсолютно уверена в непричастности аль-Меграхи. Я знала, кто именно устроил катастрофу Локерби. (Ведущий: Вы пытались рассказать об этом ливийцам?) И я бы не хотела, чтобы кто-нибудь другой страдал из-за этого преступления.

Ведущий: Вы сказали ливийцам, что знаете правду? (Линдауэр: Да.) Они сказали что-то на это?

Линдауэр: (на словах ведущего) Да! О, да! Конечно! Они сказали: «Вашингтон… Если хотите знать правду, почему Вашингтон продолжает твердить, что мы (ливийцы) сделали это? Если ЦРУ знает, что мы не имеем к этому ни малейшего отношения, то почему ваши люди преследуют нас?! Это потому, что вы не любите Каддафи!».

Ведущий: Это ливийцы вам так сказали?

Линдауэр: Да, ливийцы!

Ведущий: Очень интересно. Давайте теперь перейдем к Вашим переговорам с иракцами. Это очень любопытно. Вы мне рассказали, что Саддам Хуссейн был американским информатором, может быть, даже самым лучшим?

Линдауэр: Лучшим информатором в области терроризма! Самым великолепным!

Ведущий: Очень интересно. Ваше участие в переговорах с представителем Ирака в ООН Саидом Хасаном – вот что мне хотелось услышать.

Линдауэр: Он мне очень нравился, это один из самых выдающихся людей, которых я когда-либо встречала. Доктор Саид Хасан.

Ведущий: Да, это очень интересно. Вы пишете: «Мы встречались вне нашей работы, как того требовали иракцы». Что нужно было делать Ираку? Что хотели американцы от Ирака? И о чем вы просили Саида Хасана? Что вам от него нужно было для того, чтобы помочь в вашей работе?

Линдауэр: Прежде всего, мне бы хотелось сказать, что посол Саид Хасан был одним из самых смелых и отважных мужчин, которых мне когда-либо приходилось встречать в своей жизни. На этапе наших переговоров доктор Хасан получил полное добро на все необходимые действия для принятия любых условий со стороны ООН для того, чтобы с Ирака были сняты санкции. Иракская сторона заявила: «Если вы согласитесь на переговоры, мы заранее гарантируем, что разрешим американские инспекции в Ираке по обнаружению оружия массового уничтожения. Мы заранее гарантируем, что дадим США специальный приоритет по всем нефтяным контрактам, а также предоставим полный приоритет на все проекты по восстановлению хозяйства Ирака после войны. Все, что хотите, можете брать!».

Ведущий: Они предложили это кому?

Линдауэр: Это было сообщено мне, через мой канал связи. А я передала это в ЦРУ и в Агентство национальной безопасности. Потом это пошло к главе ЦРУ Джорджу Тенету, а после уже на самую верхушку правительства. Это было тогда, когда Билл Клинтон еще занимал пост президента.

Ведущий: Последние дни президентства Клинтона…

Линдауэр: Да. И подразумевалось, что о результатах переговоров с иракцами станет известно после выборов. О! И неважно, кто бы стал тогда президентом – Альберт Гор или Джордж Буш! Это было все равно. Любой новый президент должен был иметь у себя в запасе какую-либо крупную победу, чтобы с началом работы новой администрации он как лидер страны (демократ или республиканец) сказал бы: «Да… Мы, кстати, добились возвращения инспекторов по оружию назад в Багдад. Наше новое правительство будет мощным, мускулистым, посмотрите, как Саддам нас боится! Он капитулировал перед нами!». То есть это стало бы первой победой нового президента во внешней политике. Для любого нового президента.

Ведущий: Вы пишете: «Иракский посол доктор Хасан поклялся, что переговоры будут короткими, потому что Багдад был настроен соглашаться на все американские условия. На любые». (Линдауэр: Абсолютно любые.) Это очень интересно. Вы позже в своей книге написали, что иракцы пытались финансировать президентскую кампанию Буша. Это правда? (Линдауэр: Абсолютная правда!) А ветеран вьетнамской войны Пол Ховен сказал, что будет бомбить Ирак, если они попробуют это сделать?

Линдауэр: Да. Ирак пытался сделать это еще за год до выборов. Пытался неоднократно. Это был не единственный разговор. Это происходило несколько раз…

Ведущий: Они пытались это сделать с вашей помощью?

Линдауэр: Багдад предлагал сотни тысяч долларов. Они говорили: «Мы дадим вам сотни тысяч долларов…» (Ведущий: Это они вам говорили?) «…но мы хотим, чтобы вы помогли нам найти официальное лицо в Республиканской партии, которому мы могли бы дать эти деньги» (Ведущий: Того, кто примет эти деньги?) Да, кто примет эти деньги. И они хотели передать эти деньги республиканцам… (Ведущий: В обмен на лоббирование иракских интересов?) Да.

Ведущий: Но я думаю, у республиканцев было достаточно денег от АЙПАКА и от саудитов?

Линдауэр: О, да! Ирак думал, что ему позволят делать то, что делает АЙПАК.

Ведущий: Вы пишете, что «эти несчастные иракцы думали, что могут подействовать на кого-то посредством финансирования»…

Линдауэр: Бедные… Они хотели показать, что они проамерикански настроены. Они хотели показать, что они друзья Вашингтона, что очень печально…

Ведущий: После десяти лет санкций и смерти более полумиллиона детей они пытались финансировать американского президента?

Линдауэр: Они просто хотели показать, что не являются для нас угрозой. «Мы и есть, и хотим быть проамерикански настроенными. Мы хотим быть прозападными, мы дадим все, что вы хотите! Но почему вы так с нами поступаете, почему вы нас убиваете, мы же хотим быть вашими друзьями?!!».

Ведущий: Мы это еще с вами обсудим.

Линдауэр: «Мы были союзниками ранее. Почему мы не можем стать союзниками еще раз?!». Это же смешно. «Что захотите, то мы вам и дадим…».

Ведущий: Сьюзен, давайте отложим продолжение нашей беседы на следующую неделю. Ваша история еще далеко не завершена!

Линдауэр: Хорошо, продолжим.

Ведущий: Большое спасибо!