Текст книги "Истории о Призрачном замке"

Глава 12
Последний подвиг

Большой зеленый человек в одной лишь набедренной повязке шел, тяжело ступая, по бескрайней пустоши Восточной равнины. Его голова была низко опущена, а большие ладони не сжимали крепкого копья – великан был безоружен.

Гиганта звали Угнолл.

Ничто не может опозорить воина сильнее трусости, а Угнолл был трусом в глазах всего племени Атмотраалов. Теперь было неважно, что об этом думает сам воин – весть о падшем разнеслась по всей Ладони Великого Дуу вместе с волокушками дурбанов, свободных певцов зеленого народа. Теперь все знают, что Угнолл отказался от поединка за женщину.

Он шел, не обращая внимания на саднящие окровавленные босые ноги. Падший не достоин носить обуви, как не достоин он оружия, крова, женщины и пищи. У падшего нет будущего, кроме смерти во время долгой дороги к храму Заан-Дуу, где его ожидает последнее испытание. Дурбаны слагали песни о каждом падшем, коему удавалось добраться до святыни Великого Кочевника, который создал небо и звезды и разрешил жить зеленому народу на своей раскрытой ладони. Если обреченный добирался до Заан-Дуу и вступал в свою последнюю схватку, он переставал быть трусом, и вся равнина узнавала об этом. Но еще никто не побеждал в последнем испытании. Позор можно было смыть кровью, вернув честь своей женщине и детям, но выйти живым из-под сводов Зева Большого Червя было невозможно.

Угнолл шел уже много дней. Он повстречал на своем пути лишь двоих, и поэтому все еще был жив. Первым был старик, дурбан Луус. Он запомнил его историю и сказал, что если Угнолл доберется до храма, то о ней узнают изо рта Лууса – Чуткого Уха. Вторым был одинокий воин из племени Кутанагов. Их мужчины носили на шее ожерелье из зубов волка, вымоченных в красном соке суккуата, отчего казалось, что горло их разорвано страшным ударом. Он не назвал своего имени в ответ – с падшим не было нужды разговаривать. Угнолл ушел из-под удара огромного топора, стащил незнакомого воина с кадарга и вырвал ему кадык железными пальцами. Озверевший от вида крови хищник бросился на великана, но тот уже выхватил секиру из ослабевших пальцев противника. Голова волка покатилась по камням, поросшим желтоватым лишайником, а падший побрел дальше, бросив оружие на землю.

Когда его окликнули в третий раз, воин вздрогнул от неожиданности. Угнолл был лучшим охотником своего племени, и никто не мог подкрасться к нему незамеченным. Орк поднял голову и увидел двух странных путников маленького роста, которые таращились на него, словно увидели великого Дуу. Воин ждал. Любой, не считая дурбанов, считал своим долгом убить падшего. Однако маленький мужчина с черной накидкой на плечах не спешил обнажать оружие, которого к тому же Угнолл даже не мог углядеть. Неожиданно он склонил голову в приветствии и сказал:

– Приятно встретить странника в этой пустыне.

Великан угрюмо посмотрел на него. Наверное, незнакомец еще не слышал о падении воина племени Атмотраалов. Гигант бросил:

– Я Угнолл. Падший.

Незнакомец показал ровные белые зубы и ответил:

– Гектор Хронвек. А это – Дака Кад-Хедарайя.

Угнолл был в недоумении. Назвав свое имя, встречный повел себя довольно странно, ведь воин сказал ему, что опозорен. Что же, это его выбор. Орк сказал:

– У тебя необычная женщина. У кого ты ее отнял?

Незнакомец весело прищурился и покосился на эбонитовую самку. Она рассмеялась.

– Ты мне нравишься, здоровяк. Он отнял меня у проклятия Худу.

Угнолл удивленно спросил коротышку:

– Она очень смелая. Почему женщина говорит со мной, не спросив твоего разрешения?

Мужчина в накидке ответил:

– Ты сам сказал, она очень смелая. Она говорит с кем захочет, и когда захочет.

– Она воин?

– Все верно.

– Она не твоя женщина?

Незнакомец посмотрел на Даку Кад-Хедарайю. Она усмехнулась.

– Я его женщина, зеленый. К чему эти вопросы?

Угнолл задумчиво погладил квадратный подбородок шершавыми пальцами.

– Вы воины, тогда почему вы медлите? Я падший.

Она дернула тонким плечом.

– И что? Тебе положен приз?

Гигант совсем запутался и решил оставить этот разговор. Хронвек спросил:

– Куда ты идешь?

Воин удивленно поднял тяжелые брови.

– В Заан-Дуу. Я падший.

– А что там?

Угнолл вдруг потерял интерес к беседе и просто побрел дальше, вынуждая неизвестных следовать за ним. Черная самка спросила:

– Ты все время повторяешь, что свалился откуда-то. Что это значит?

Он ответил, не поворачиваясь:

– Я отказался принять вызов на смертный бой. Я опозорен и должен искупить трусость кровью.

– И ты идешь в Заан-Дуу. Там ты будешь проливать кровь?

– Там я отдам свою жизнь, сражаясь в Зеве Великого Червя.

Дака Кад-Хедарайя цокнула языком с видом знатока.

– Ритуальное самоубийство.

Угнолл отрицательно помотал головой и ответил:

– Самоубийством не смыть позора. Я буду сражаться – до самого конца.

– А с кем ты будешь сражаться?

– С Непобедимым.

Хронвек усмехнулся.

– Непобедимых не бывает.

Великан бросил через плечо:

– Его посадил в Зев Великого Червя сам Дуу, чтобы Непобедимый пожирал всех, кто туда спустится. Еще никто не возвращался оттуда живым.

– Любопытно. Но я правильно понимаю, шанс победить все же имеется?

– Воин не должен взвешивать шансы, когда ему бросают вызов.

Гектор на это ничего не ответил. Ему пришла в голову мысль, что воины орды напоминают ему Рогатых Демонов столь же сильно, как и их язык. Хронвек говорил с Угноллом совершенно свободно, быстро заполняя пробелы книжного образования во время общения. Зеленый кочевник был так же немногословен, как и ужасные создания Нижнего Плана. Угрюмо смотря себе под ноги, он продолжал идти вперед, совершенно не интересуясь необычными путешественниками. Хранитель почти перешел на бег, чтобы обогнать громилу и задать ему еще один вопрос.

– Расскажи нам про Задан-Дуу. Что это за место? Оно далеко отсюда?

– Еще день пути. Задан-Дуу – большая гора Великого Дуу. Он построил ее, чтобы мы всегда помнили его величие.

– Уверен, там наверняка есть что-то еще.

– Храм Великому Кочевнику. Зев Великого Червя.

Женщина-воин заметила с нескрываемым сарказмом:

– У зеленого народа столько Великих Вещей.

Ее реплика разбилась о гранитную стену равнодушия. Угнолл даже ухом не повел, хотя Хронвек был уверен, что тот прекрасно все понял. Маг немного отстал и тихо сказал Черной Пантере:

– Готов поспорить, это – то самое место. На Восточной равнине нет ни одного города, а расстояние отсюда до Великой горы как раз подходит, согласно расчетам Стурастана и Авеля.

Она бросила быстрый взгляд на широкую зеленую спину, по которой перекатывались бугры мышц, и шепнула:

– Ты уверен, что нам стоит идти туда с ним? На нем какая-то порча. Он явно что-то натворил, раз каждый встречный пытается его зарубить.

– Не знаю, Дака Кад-Хедарайя. Он мне нравится.

– О-о. Это решающий аргумент.

Она повернулась и крикнула:

– Эй, Угнолл! Притормози, твой Непобедимый никуда не денется. Мы идем с тобой.

***

Ласа была самой красивой девушкой племени Атмотраалов. Семь крепких молодых охотников вышли на пыльное ристалище посреди становища, чтобы получить ее. Четырнадцать крепких рук сжались в кулаки, когда воины бросились друг на друга врукопашную. Семеро вступили в схватку за прекрасную Ласу, но вышел из круга только один, его противники остались лежать на сухой земле Ладони Великого Дуу.

Угнолл был тогда молод и глуп, и думал, что теперь Ласа достанется ему. Он овладел ею той ночью, сгорая от страсти, и не заметил, что ее глаза не пылают таким же диким огнем безумной любви. Он был слеп еще довольно долго, но даже самый слепой когда-то замечает очевидное.

Ласа любила другого.

Зеленый народ не знал таких слов, но Угнолл всегда отличался от остальных. Он лучше всех читал следы потому, что много размышлял о поведении животных, он знал, когда будет дождь, задолго до крикливого шамана, он любил наблюдать и сопоставлять увиденное со своими выводами. И он знал, что любовь существует.

Угнолл догадался только через три года.

Она никогда не жаловалась и не корила его, она просто была холодна, словно льдина в центре ревущего костра, и чем ярче пылала страсть Угнолла, тем меньше ему оставалось – Ласа увядала, и он это видел. А еще он видел, куда она смотрит, когда не знает, что великан за ней наблюдает.

Маленький Гзлук тогда выбыл первым, он свалился даже не от удара Угнолла, как все остальные. У него просто не было шансов против несокрушимого воина. И если бы ослепленный страстью гигант увидел в тот момент лицо своей избранницы, он бы все понял.

Ласа таяла. В его племени, согласно традициям зеленого народа, было невозможно отказаться от женщины, которую ты захватил силой. Он мог только избавить ее от мучений, но его сильная рука не способна была причинить Ласе вред. И однажды после удачной охоты, когда уставший Угнолл снимал шкуру с дикого бурга, к нему подошел Гзлук и громко, чтобы слышали все, вызвал великана на смертельный поединок. Зачем он сделал это, воин не знал. Может от отчаяния, может от глупости. Одного удара Угнолла хватило бы низкорослому орку, чтобы отправиться к предкам. Губы гиганта даже тронула презрительная улыбка, но в этот миг он встретился глазами с прекрасной Ласой.

Из смертельного поединка невозможно выйти двоим. Один должен быть повержен. Орки не умеют поддаваться противнику. Он это знал, Гзлук это знал. И Ласа это знала. И в глазах ее великан Угнолл увидел серую смерть. Он любил ее больше жизни, но оказалось, что этого мало. Тогда воин встал и отдал за нее самое дорогое, что у него было, принеся в жертву больше, чем его противник. Угнолл отдал за ее счастье свою честь.

Хронвек подкинул в костер ветку трула – стелящегося хвойного растения восточной равнины – и сказал:

– Значит, ты отказался от поединка не из трусости.

Они остановились на ночь возле одинокого валуна, который возвышался над бескрайней пустошью, давая защиту от ветра немногочисленным путникам. Угнолл поначалу молчал, хмуро разглядывая горизонт, но когда Дака Кад-Хедарайя затянула грустную песню из далекого, как звезды, прошлого, что-то изменилось в его глазах, и падший стал говорить. Воин задумчиво посмотрел в небо, откуда на них глядели искорки глаз предков и ответил:

– Когда ты молод, жизнь кажется тебе простой и понятной. Но на самом деле она – как песня старого шамана, в которой начало противоречит концу, но из-за того, что поет он полночи, никто уже и не помнит, с чего все начиналось.

Черная Пантера фыркнула.

– Что может знать о жизни какой-то шаман, Угнолл? У тебя есть своя голова. Мир сделан не из правил твоего народа, он сделан из камней, воды и воздуха. Все остальное придумали люди. И большую часть – такие вот шаманы.

Гигант потер широкий подбородок большим зеленым пальцем.

– Ты говоришь вещи, которые не раз приходили мне на ум.

– Вот видишь. А теперь объясни мне, зачем тебе тащиться в глотку червя, чтобы он тебя проглотил?

Угнолл усмехнулся, глаза его вспыхнули впервые за все время их знакомства, и Гектор увидел великого воина, который когда-то мог бы стать мудрым вождем. Гигант сказал:

– Дело не во мне, черная женщина. Своим отказом я покрыл позором не только себя, но и свою жену. Умерев в схватке с Непобедимым, я освобожу ее, и она сможет…

Он замолчал, свет в его глазах снова потух. Хронвек о чем-то думал. Черная Пантера, тихо напевая, смотрела на звезды. Наконец, Гектор нарушил молчание:

– Ты не можешь уйти в земли Эльфов, не можешь жить на Восточной равнине. Тебя повсюду ждет только смерть. Скажи мне, воин, а что ты будешь делать, если вдруг, по воле великого Дуу и с нашей помощью, ты одолеешь Непобедимого, что сидит в Зеве Великого Червя и останешься при этом жив?

Орк посмотрел на мага так, будто тот был несмышленым ребенком и сморозил очередную глупость. Он опустил тяжелый кулак на согнутое колено и сказал:

– Победить Непобедимого? Ты, наверное, безумец, но мир сделан из камней, воды и воздуха. Правда, Дака Кад-Хедарайя?

– Правда, зеленый.

– Я скажу тебе, что буду делать. Пойду далеко на запад, пока не дойду до конца Ладони Великого Дуу. Перелезу через ее конец и пойду дальше, дальше, в земли демонов. Может, там я найду покой. Или меня убьют.

Хронвек кивнул.

– За Восточной равниной нет демонов, там живут люди, эльфы и маленький народец.

– Шаман говорил про эльфов. Демоны – эльфы, люди. Нужно убивать во имя великого Дуу. Они его враги.

– Ты участвовал в последнем набеге на земли восточных эльфов?

Угнолл покачал головой.

– Нет. Я не верю, что у Великого Кочевника могут быть враги. Если мы способны помочь ему в битве с ними, тогда он совсем не такой великий, хаэ?

– Хаэ. Кто рассказывает вам эти истории о демонах?

– Дурбаны. Они разносят вести и поют песни о подвигах.

– А кто собирает орду в поход на запад?

– Не знаю. Дурбаны приходят и говорят, что будет набег. Воины собираются у Великой Горы и идут в Ворота Хаоса за славой и трофеями.

Хранитель задумался. Черная Пантера перестала напевать и спросила:

– Скажи-ка, громила. А ты когда-нибудь видел людей?

Зеленый человек покачал головой.

– Пусть люди заботят воинов пограничных племен. Они делают из их черепов тотемы и продают дурбанам. Мне нет дела до людей.

– А что ты сделаешь, если встретишь человека?

Угнолл ткнул веткой трула во тьму.

– Видишь бурга?

Дака Кад-Хедарайя оглянулась.

– Вижу. Он далеко.

Воин глянул на нее с уважением. Хронвек прищурился, но разглядел лишь тьму и блики пламени на радужке своих глаз. Великан сказал:

– Бурга можно съесть, если ты голоден. Можно снять с него шкуру и сделать крепкую одежду. Слышишь, кричит миури?

Она кивнула. Падший добавил:

– Ест падаль. Не нападает на орков, шкура тонкая, мясо вонючее. Скажи, мне нужно охотиться на него?

– Нет.

Гигант бросил палку в огонь и улегся на землю, повернувшись к ним спиной. Через долю секунды Дака Кад-Хедарайя с удивлением поняла по шуму крови в сосудах Угнолла, что он спит.

***

Старого смотрителя пирамиды Зунтра разбудил грохот. Он полночи просидел в библиотеке Призрачного Замка и заснул прямо на столе, уткнувшись лицом в толстый фолиант о многообразии ремесел южных народов Миреи. Тарангон протер глаза и увидел Хронвека, который пытался встать, погребенный под горой манускриптов.

– Мастер Хранитель! Вы в порядке?

– Чертова лестница! Подо мной обломилась ступенька! Куда смотрят эти нуглы, забери их Рогатый Демон?!

Гектор выбрался из кучи бумаг и поднял с пола пыльную книгу с золотым теснением на обложке.

– Что это? – поинтересовался Тарангон.

– Реликтовые бестии подземелий, Брут и Брут с соавторами. Здесь описаны все забытые и вымершие обитатели пещер Миреи, от самых мелких особей до совершенных гигантов.

Хронвек расположился за столом, на котором только что сладко спал смотритель пирамиды, и раскрыл книгу.

– Анхиллиды зеленые, апельные черви… не то. Архарей плотоядный… вес двенадцать килограммов, в холке два локтя… нет. Борза рогатая сто шестьдесят килограммов, мужская особь крупнее в два раза… нет, они травоядные. Варан мускусный… грибной манифик люминисцирующий… енг мерзопакостный… фу, какая гадость, действительно.

Хранитель листал страницы, продолжая бормотать. Тарангон осторожно заглянул в книгу через плечо мага.

– Что вы там ищете, мастер?

– Сам не знаю. Придется разбудить Стурастана.

Гектор исчез, провалившись в План Пути, и через мгновение оказался в покоях наставника. Тут было тихо, все дети переехали в соседнее сооружение – Башню Лекарей. После того, как инспектор Бремер и Авель Беззвучный разгадали загадку покушений на жизнь Хранителя, детскую закрыли на замок, так что теперь Стурастан с супругой наслаждались покоем и одиночеством, пока младшие донимали старших в нижнем этаже соседней башни. Хронвек деликатно постучал в дверь спальни. За стеной послышалось недовольное бурчание, и на лестницу выглянул наставник, в колпаке и со свечой в руке. Увидев своего ученика, он прикрыл дверь и сделал знак следовать за ним.

Когда они поднялись в кабинет учителя, Хронвек сказал:

– Стура, какой пещерный зверь может легко одолеть взрослого вооруженного орка?

Почесав ночной колпак, Стурастан ответил:

– Ну и вопросы у тебя посреди ночи. Что случилось?

– Долго рассказывать. Просто скажи – что это за тварь?

Наставник устроился на своем табурете и задумчиво пробурчал:

– Может, ластящийся острозуб? Они охотятся из засады, прыгая на жертву сверху. Могут прокусить шею взрослому бургу.

Гектор помотал головой.

– Не годится. Этот должен нападать открыто.

– Тогда малынга. Помесь птицы и ящера, атакует острым, как сабля, клювом. Метит в глаза. Использует сталагмитовые отложения как защиту, очень подвижна.

– Хищная?

– Нет. Нападает, защищая потомство.

– Что еще?

– Еще? Боюсь, я исчерпал свои ресурсы.

Хронвек с досадой сжал кулак.

– Ладно. До рассвета еще есть время. Я буду в Залах Размышлений.

***

В лагере по-прежнему было тихо. Черная Пантера открыла один глаз, Хронвек кивнул ей и, посмотрев на сопящего Угнолла, беззвучно взлетел над равниной. Его тело сейчас сидело далеко на юге, в Залах Размышлений Призрачного Замка, управляя проекцией разума с помощью Зеркала Сельмы. Хранитель взял разгон, раскрыв пошире План Энергий, и помчался вперед.

Уже через несколько минут он достиг Великой Горы. Он восхищенно вздохнул, узнав знакомые очертания пирамиды Хранителей Ожерелья Пальмеи, но его целью сейчас была не она. Облетев по широкой дуге гигантское сооружение, он в рассветной мгле разглядел черный провал в земле – Зев Великого Червя впечатлял своими размерами. Хронвек снизился, пролетел мимо сонных часовых, редкой цепью окруживших Великую Гору, и опустился напротив входа в подземелье.

Снизу дыра действительно напоминала разинутую пасть какой-то беззубой змеи. Ее вход выступал над равниной, будто червь высовывал свою переднюю часть на поверхность. Маг подошел и активировал заклинание поиска – последние его практики позволили Хронвеку колдовать, даже пребывая в состоянии проекции.

Он вошел в пещеру и сразу же почувствовал умело наложенные знаки магии призыва. Неслышно ступая бестелесными ногами, он скользнул вперед, туда, где первая пещера, сужаясь, переходила во вторую. В самом узком месте на стенах были начертаны невидимые знаки, запирающие кого-то в этом подземелье. Гектор миновал магический барьер и двинулся вперед.

Под ногами лежали кости и черепа, выбеленные временем. Темные соляные отложения сталагмитов поднимались наверх, в темноту. Хранитель представил ужас, который охватывал падших воинов зеленого народа, когда они попадали в это место, вынужденные искать кошмарного обитателя мрачных подземных тоннелей. Их предсмертные крики наверняка были слышны даже на поверхности.

Атака была столь внезапной, что он даже не успел испугаться. Страшные когти прошли сквозь его бесплотный живот, затем последовал удар в грудь. Пучок фотонов над головой Хранителя осветил огромного Рогатого Демона, покрытого изогнутыми белыми шипами. Злые раскосые глаза встретили взгляд мага, изо рта чудовища вырвалось рычание, от которого завибрировали сталактиты на своде подземелья. Позволив монстру нанести еще один бессмысленный удар, Гектор произнес Заклятье Повиновения. Вокруг Рогатого Демона возникла пылающая пентаграмма, занесенная для следующего выпада рука замерла, скованная волей Хранителя. Гектор сказал:

– Назови свое имя!

Демон зарычал в ответ и попытался освободиться. Хранитель свел ладони вместе, а затем развел в стороны. Пол перед ним дал трещину, из нее вырвалось пламя.

– Я помогу тебе вернуться домой, если мы договоримся.

Монстр опустил голову, его огромные рога нависли над Гектором.

– Мое имя – Гратагарат. Я убью тебя, человек!

– Ты не сможешь. Мое тело в другом месте.

– Я найду его и разорву на куски!

Хранитель пожал плечами.

– Как хочешь, Гратагарат. Видно, тебе нравится сидеть в этой грязной норе.

И Гектор развернулся, чтобы уйти.

– Постой, маг. Чего тебе нужно?

Хронвек остановился.

– Для начала скажи мне, демон, не тот ли ты Гратагарат Разрушитель, которого невозможно вызвать из Нижнего Плана?

– Я Гратагарат Разрушитель. Другой маг обманул меня, не стал выполнять свою часть сделки. Запер меня. Очень давно. Верни мне свободу, человек, и я не стану убивать тебя!

Гектор покачал головой.

– Ты не самый лучший переговорщик. Хотя, для демона ты просто образец дипломатии. Мы сделаем так: ты не станешь убивать следующего воина, что придет к тебе в логово, а я за это дам тебе свободу.

Чудовищный Гратагарат расхохотался.

– Зеленые карлики храбрые. Они машут своими секирами, кричат, брызжут слюной, пока я не оторву им голову.

– Следующий карлик уйдет отсюда живым, или ты навсегда останешься охранять помет летучих мышей.

Рогатый Демон выпустил из левой ноздри тонкую струйку дыма и ответил:

– Может, я оторву ему руку? Зачем ему две руки, хватит и одной.

Хранитель задумался.

– Давай сделаем так. Ты ударишь его, но только один раз. Если воин выживет, ты побежишь из пещер, будто в страхе. Он будет преследовать тебя до самого выхода, а когда ты окажешься на поверхности, я отправлю тебя домой.

– Домой! Гратагарату давно пора домой! У меня есть там одно дело к одному человеку.

Гектор недоуменно поднял бровь, но промолчал. Он никогда не слышал о живых людях в Нижнем Плане. Сейчас нельзя было говорить лишнего, Рогатый Демон шел на сделку, и Хранитель сказал:

– Даю тебе слово Гектора Хронвека, что освобожу тебя, если сделаешь так, как мы договорились.

– Даю тебе слово Гратагарата Разрушителя, что убью тебя, если ты нарушишь наш договор.

– По рукам!

– По рукам!

И хлопнув по огромной красной ладони Рогатого Демона, Хранитель растворился в воздухе.

***

Рассвет застал Угнолла врасплох – великан чувствовал себя разбитым. Всю ночь ему снилась Ласа, ее крепкие бедра и холодный взгляд. Ее то изгоняли из племени в пустоши, то выдавали за Гзлука. Шаман прыгал и махал дымящейся веткой перед ее лицом, призывая Непобедимого. Воины смеялись и говорили, что тот не придет, что он еще не доел глупого Угнолла.

Падший сел и некоторое время смотрел на покрытую туманом равнину, отгоняя видения. Дака Кад-Хедарайя уже развела огонь и готовила что-то, приятно пахнущее в углях. Проведя ладонью по лицу, он спросил ее:

– Где твой мужчина?

Черная Пантера выудила что-то из золы и протянула орку.

– Угощайся. Гектор скоро вернется.

– Ты хорошо готовишь. Я люблю печеные патуаты.

Она улыбнулась. Здоровяк ей нравился своей открытостью. Как все сильные мужчины, он был уверен в себе и не испытывал желания унижать других. Хранитель сразу понял, что путник, которого они увидели, когда переместились с растворенным дымчатым кристаллом в указанное Авелем место, оказался рядом не случайно. Гектор вообще не верил в совпадения, а встретить на гигантской пустоши одинокого прохожего было само по себе невероятным везением. Этот орк излучал мощь, Дака Кад-Хедарайя почти физически ощущала, как он изменяет реальность вокруг себя. Хронвек сам был таким, и обладал способностью чувствовать себе подобных. Авель, Бремер, Старый Тарангон – все они испускали какую-то неизвестную, но очень ей близкую энергию. Она никогда не спрашивала об этом Хранителя и если бы спросила, он сказал бы ей, что сама Черная Пантера обладает такой же силой.

Великан с хрустом откусил кусок печеного корнеплода и принялся энергично жевать. Боковым зрением женщина заметила, как появился Гектор. Он пару раз шаркнул ногой о камни, отчего зеленый воин удивленно оглянулся, после чего устроился рядом с костром.

– Хочу кое-что спросить тебя, Угнолл.

Падший не ответил, продолжая поглощать пищу. Хронвек добавил:

– Если мы с Черной Пантерой приблизимся к большой горе Великого Кочевника, твои родичи нападут на нас?

На этот раз орк отложил кусок в сторону и ответил:

– Отчего они должны напасть?

– Оттого, что мы люди, а не орки.

– Шаманы говорят, люди огромные и страшные. Вы не похожи на людей.

Черная Пантера потянулась и промурлыкала:

– Шаману, конечно, виднее. Остальные думают так же, как ты?

Угнолл ответил:

– Храм охраняют сильные воины. Многие ходили в последний набег через Ворота Хаоса. Наверное, они видели людей.

Хронвек сказал:

– Насчет этого не беспокойся. А мы можем там встретить орков с западной границы Великой Ладони?

– Нукаты, Малараи, Зун-Зун и Гуны. Плохие воины, трусливые. Таких не берут охранять храм Великого Дуу.

Гектор кивнул.

– Скажи, Угнолл. А от кого воины охраняют храм?

– Не знаю. Может, от демонов, может, от Непобедимого. Мне нет дела до шаманов и их криков.

Они доели завтрак и продолжили путь. Местность была однообразная – редкие низкорослые кусты трула и выбеленные камни сменяли пятна дрока и лишайников. Иногда вдали появлялись небольшие стада бургов или змеиный хвост лентой стекал между камней. Падший в основном смотрел себе под ноги, Черная Пантера о чем-то размышляла, поэтому большую гору Гектор увидел первым.

В темноте она показалась ему не такой огромной. Пирамида хранителей ожерелья Пальмеи проступила сквозь дымку, она отдавала голубизной из-за разделяющего их слоя воздуха. Ее острая вершина смотрела в небо, а геометрически правильные грани сверкали в лучах восходящего солнца. Дака Кад-Хедарайя восхищенно вздохнула.

– Это то, о чем я думаю?!

Хронвек кивнул.

– Не удивительно, что Монарх обосновался именно тут. Пирамида по виду абсолютно такая же, как в Зунтре, и нам остается только гадать, сумел ли он проникнуть внутрь.

– Скоро мы это выясним.

Однако все оказалось не так просто. Они шли весь день и преодолели чуть больше половины расстояния. Огромное сооружение теперь выглядело еще более внушительно, но до него было далеко. Путники разбили лагерь посреди Великой Ладони, не найдя никакого укрытия, и провели тревожную ночь под завывание ветра восточной равнины. Еще затемно они продолжили путь, поскольку совершенно замерзли.

Могучий воин шел, не обращая внимания на холод и кровоточащие ступни ног. Гектор страшно устал, однако бодрый вид Черной Пантеры придавал ему сил, и маг двигался дальше. К полудню солнце прогрело воздух, стало тепло. Большая гора приближалась. Был ранний вечер, когда они увидели вдали первых часовых храма Великого Дуу. Хронвек окликнул гиганта:

– Остановись на минуту, Угнолл.

Воин обернулся. Гектор подошел и коснулся его предплечья.

– Позапрошлой ночью я кое-что узнал о Непобедимом. Это существо не из нашего мира, а значит, схватка не будет честной. Но я немного помогу тебе, если ты позволишь.

Падший опустился на камни и сказал:

– Я пойду в Зев Великого Червя один. Как ты поможешь мне, человек?

– Не волнуйся, я не стану биться вместе с тобой. Но я попрошу Великого Кочевника, чтобы он сделал этот бой равным.

– Ты? Великий Кочевник станет тебя слушать?

Гектор улыбнулся.

– Просто закрой на минуту глаза, хорошо?

Великан пожал плечами и опустил голову. Хронвек прикоснулся к эфиру и произнес Заклинание Первого Удара, которое защищало подопечного от единственно первой атаки. На самом деле, это была магия иллюзорного характера, поскольку она вводила врага в заблуждение относительно местонахождения противника, отчего атакующий неизбежно промахивался. Но после этого морок рассеивался, и следующий выпад нужно было отбивать другими способами. Потерев виски, пульсирующие от боли побочного эффекта, Хранитель хлопнул воина по плечу.

– Вставай, Великий Кочевник даровал тебе свою защиту.

– Я ничего не почувствовал!

Дака Кад-Хедарайя рассмеялась и бросила:

– А ты думал, он пожелает тебе удачи в бою, зеленый?

***

На землю опустилась тьма, когда путники достигли подножия большой горы Великого Дуу. К правой ее стороне был пристроен каменный храм, сложенный из круглых валунов, которые изредка встречались на пустошах. На фоне пирамиды он напоминал гнездо ласточек под карнизом старой усадьбы барона.

Охранники святыни не обращали на них никакого внимания. Редкие костры слабо освещали равнину, иногда слышались гортанные крики воинов. Зев Великого Червя был с другой стороны огромного сооружения, и путешественники потратили остаток уходящего дня, чтобы до него добраться. Дака Кад-Хедарайя мягко уговорила Угнолла не бежать сломя голову в чернильную дыру подземелья, а дать телу и разуму отдохнуть перед битвой. Когда паломники стали устраиваться на ночлег, к ним с разных сторон стали подходить зеленые воины. Они принесли шкуры и топливо для костра, и каждый из них называл Угноллу свое имя. Падший, сумевший добраться до своего последнего испытания, возвращал себе часть уважения.

Уставшие от бесконечного перехода, трое путешественников повалились на землю и крепко заснули.

Утро выдалось ясным. Воздух звенел от свежести, крики шамана, сидящего на вершине Храма Великого Дуу, разносились по равнине, эхом отражаясь от стен пирамиды Хранителей. Гектор открыл глаза и увидел, что Угнолл сидит, облаченный в легкие кожаные доспехи. У его ног лежала угрожающего вида секира. Черная Пантера стояла, упершись коленом в широкую зеленую спину, и затягивала ремень косой перевязи, держащей костяную защиту на груди воина. Заметив, что Гектор проснулся, она сказала:

– Вещи принесли, пока мы спали. Такое впечатление, что с Угнолла ночью сняли мерку и пошили специально для него экипировку. Все сидит как влитое.

Орк промолчал. Вид у него был хмурый, глаза пылали темным огнем. Хронвек вгляделся в лицо падшего, но не увидел и следа страха – только твердую решимость довести дело до конца. Хранитель сказал:

– Помни, Угнолл. Мир сделан из камней, воды и воздуха. Непобедимых не бывает.

Орк оторвал взгляд от входа в пещеру и глянул на Гектора.

– Ты правильный воин. Даже если я погибну, все равно буду знать, что люди за краем Великой Ладони бывают куда лучше многих орков.

– Мы подождем тебя у входа. Когда закончишь с Непобедимым, я покажу тебе еще много чего интересного. Есть множество удивительных вещей, о которых не слышал ни один дурбан.

Падший снова вперил взгляд в черный проем Зева Великого Червя.

– Даже самый умелый воин не может быть до конца уверен, что его копье воткнется туда, куда он его бросил.

Он тяжело поднялся и широким шагом двинулся навстречу своему последнему испытанию. Хронвек услышал, как Черная Пантера тихо сказала:

– Да хранят тебя боги, храбрый Угнолл.

Когда великан скрылся во тьме пещеры, с вершины храма послышался протяжный звук костяного горна. Воины оставили свои посты и стали медленно стягиваться ко входу в подземелья, каждый из них затянул гортанную песню. Гектор уже достаточно хорошо освоился в небогатом словами языке кочевого народа, и смысл был ему понятен.

Орки пели о храбром воине, о его славном последнем подвиге, о том, что смерть его доказала всей Великой Ладони – охотник Угнолл никогда не был падшим. Он храбрейший из воинов и достоин взгляда самого великого Дуу.