Текст книги "Истории о Призрачном замке"

Глава 13
Вне политики

Темная комната, завешанная пыльным целлофаном, была пропитана запахом страха. Он исходил от привязанного к стулу человека в твидовом костюме. Мужчина заикался и потел, с беспокойством пытаясь посмотреть, что у него за спиной делает Макс. Стоя в мертвой зоне его поля зрения, игрок номер тридцать четыре не спеша перебирал лежащие на столе предметы, размышляя, какой из них использовать в этом случае. Обычно заказанным целям хватало просто самого процесса выбора инструмента, но господин Исмаилов, несмотря на сильный испуг, был явно не так прост.

Ему принадлежала большая часть коммерческой недвижимости в прилегающем к столице регионе. Ловко распределенная между многочисленными родственниками, она приносила ему огромные доходы, часть из которых шла на политические игры. Господин Исмаилов был уже в почтенном возрасте и считал, что укрепление династии является делом более приоритетным, чем накопление богатств. Поэтому он нагло лез в дела на самом верху, подкупая и раздавая обещания. Он ошибся только в выборе стороны – сделав ставку на перспективную, но слабую оппозицию власти, интриган проиграл изначально. Это было понятно даже совершенно не интересующемуся политикой Максу.

Агентство оказалось вовлечено в эту историю потому, что Исмаилов умудрился пропихнуть в службу собственной безопасности главы государства своего двоюродного племянника. Тот был предан им обоим и к тому же прочно связан с бывшими полевыми командирами южных районов страны, которые теперь официально олицетворяли власть и закон и решали многие задачи силового характера по просьбе Кремля. Подвинуть старика было невозможно, не создав кругов на воде, а это было никому не нужно.

Макс взял в руки большой мебельный степлер и, неслышно подойдя к пленнику, без предупреждения вогнал ему в плечо металлическую скобку. Бизнесмен дернулся и закричал от ужаса – он не видел, что сделал похититель, его воображение сейчас рисовало зияющие в спине колотые раны и огромные охотничьи ножи. Игрок номер тридцать четыре убрал инструмент и уселся на край стола напротив Исмаилова. Тот отвернулся, гордо выпятив нижнюю губу. Макс сказал:

– Неужели это все так для тебя важно, Рустам? Зачем тебе играть с Москвой? У тебя есть все, что может пожелать человек в твоем возрасте – дом, жена, дети.

– Не трогай мою семью!

– Почему? Ты же сам влез в политику, а тут нет никаких правил.

– Чего ты хочешь? Я никому не переходил дорогу. Кто тебя послал?

Игрок номер тридцать четыре встал и снова скрылся за спиной жертвы. Щелкнула пружина, бизнесмен вскрикнул, задрожав всем телом. Макс снова уселся на прежнее место. Его голубые, лишенные выражения глаза равнодушно смотрели на пленника.

– Я всего лишь результат твоих действий. У нас сложилась довольно необычная ситуация – я не могу решить поставленную задачу, предварительно не побеседовав с тобой.

– Что? Что ты говоришь? Что решить?

– Понимаешь, ты создаешь проблемы. Эти проблемы можно ликвидировать, однако проще убрать их источник.

– Ты не посмеешь меня тронуть! Вы должны меня отпустить, так и передай своим хозяевам, говнюк! Для вас это добром не кончится!

На Макса эта гневная тирада не произвела совершенно никакого впечатления.

– Я могу тебя ликвидировать, но только после небольшой беседы. Таковы условия контракта.

Рустам Исмаилов постарался перестать трястись и ответил:

– Чего вы хотите от меня?

– Давай сделаем так. Ты сейчас сам расскажешь, чего мой заказчик от тебя хочет, а я посмотрю, правильно ли мы друг друга понимаем.

– Но я…

– Перестань.

И Макс снова скрылся за спиной бизнесмена. Тот весь съежился в ожидании, однако, игрок номер тридцать четыре не спешил. Ожидание боли куда страшнее самой боли, это он усвоил еще в двенадцать лет. Тогда никто не мог предположить, что тщедушный подросток, любитель книжек и моделирования, станет невидимым копьем агентства. Он никого не трогал, но мир устроен иначе. Миру наплевать, кто праведник, а кто грешник. Миром правят те, кто в нем живут, и больше никто. Макса поймали, когда он шел домой из инженерного клуба, срезая путь через гаражи, прилегающие к железнодорожному полотну. Они сделали это, потому что могли. Он провел очень долгую ночь в заброшенной подсобке, об его кожу тушили сигареты, били, снова били, это было бесконечно. Наверное, для тех парней это была отличная забава.

Он не спросил ни одного из отморозков, зачем они это сделали. В Максе сидел какой-то зверь, он все это время спал, а в ту ночь проснулся. Он нашел в мешке на антресолях старое дедово обувное шило с широкой и крепкой иглой, напялил дурацкую бейсболку, в несколько штрихов изменил внешность материнской косметикой и, не обращая внимания на боль во всем теле, вышел на охоту.

Первого он нашел в этот же день. Девятнадцать лет, волосы светлые, рост метр восемьдесят пять. Спортивный костюм, тренировочные штаны, кепка, курит L&M. Макс дождался, когда цель отойдет за угол отлить, подошел сзади, первый укол сделал между крестцовых позвонков – он не мог дотянуться до шеи. Когда блондин упал на колени, хрипя от боли, ударил его в висок, пробив тонкую кость и повредив мозг. Он не убил свою первую жертву – невинный подросток, как написали потом в газете, умер через полтора года в больнице, так и не придя в сознание.

Он нашел их всех, а его никто не нашел. То есть, он так думал. Когда ему исполнилось двадцать три, и он учился в университете, к нему подошел человек с лишенным выражения взглядом и предложил работу. И Макс согласился. Только после он узнал, что все это время агентство пристально за ним наблюдало – каждый его шаг, каждое действие было записано в личном деле. Они очень скрупулезно выбирали себе сотрудников. В агентстве работали разные люди; некоторые были просто отвратительны. Он не знал, сколько их, как устроена система всей организации, кто стоит наверху. Он даже не знал имени своего куратора, с которым связывался с помощью традиционных средств передачи информации – под ними агентство подразумевало бумажные письма, послания на стенах в условленных местах, тайные световые, обонятельные и слуховые сигналы. Игроки не имели права пользоваться интернетом для обеспечения связи во время работы.

Ему не было дела до остальных. У игрока номер тридцать четыре всегда была работа. За нее прекрасно платили, и она была легкой. Возможно, для кого-то это было не так, но Макс выполнял контракты всегда быстро, точно и без недочетов. Его никогда не просили убивать невинных женщин и детей, все его цели вполне заслуживали своей участи, тем более что физическое устранение было делом довольно редким, как и в случае с зажравшимся Рустамом Исмаиловым. Макс понимал, что агентство наверняка не брезгует остальными заказами, просто на каждого игрока у них имелся подробный психологический портрет, согласно которому распределялись контракты.

Он взял степлер, немного подумал и положил на место. Подойдя к пленнику, Макс хлопнул его по плечам ладонями – тот еще раз вздрогнул, вскрикнул, судорожно вздохнул и неожиданно для себя заплакал навзрыд. Игрок номер тридцать четыре снова уселся перед ним, терпеливо ожидая окончания истерики. Наконец, бизнесмен выдохся и поднял голову.

– Я не хотел, чтобы все так закончилось! Я… просто хотел, чтобы мои дети… Мои внуки…

– У всех должно быть свое место, Рустам. Ты хочешь занять чужое. Ты хитрый, у тебя много денег, но ты не сможешь. Ты это понимаешь?

Мужчина закивал, всхлипывая. Макс добавил:

– Вот и хорошо. Помни, мы забрали тебя, несмотря на охрану и сигнализацию, и мы сделаем это снова, как бы ты не защищался. Но достаточно всего лишь одной маленькой вещи, чтобы мы про тебя забыли. Знаешь, что тебе нужно сделать?

Похищенный испуганно вздохнул.

– Не знаю! Что ты хочешь?

– Ничего. Я ничего не хочу, Рустам, и тебе ничего не нужно делать. Просто ничего не делай, и мы оставим тебя в покое. Наслаждайся пенсией. Ты меня понял?

***

Деньги могут творить чудеса. Бремер открыл счет в старом надежном баварском банке, положив на него астрономическую сумму, которая получилась после пересчета стоимости килограмма огромных бриллиантов. Камни Гектор Хронвек вытащил прямо из воздуха на глазах удивленного инспектора, после чего оттуда же достал коллекцию редких британских пластинок и свинцовую коробочку с пятью десятиграммовыми ампулами Осмия-187.

Английский винил уже ушел на торгах в сети по сумасшедшей цене в два с половиной миллиона евро, а изотоп банк обещал передать третьей стороне, планируя выручить за него не менее двухсот пятидесяти миллионов. Они брали за услуги посредника двадцать процентов, это было дорого, но Бремер не переживал – Хранитель несколько раз повторил ему, что деньги значения не имеют. Немца не нужно было долго убеждать – ему наглядно продемонстрировали, как в Призрачном Замке решают финансовые вопросы.

Все эти несметные богатства предназначались для поиска следов деятельности Монарха в мире Земли. Инспектор встретился со старым знакомым из правительства и снова попросил его связаться с агентством – тайной независимой организацией, которая приняла заказ на убийство Хранителя. В этот раз свою просьбу он подкрепил чеком с внушительной суммой, так что уже через три дня встретился в кафе у старых довоенных Мюнхенских бань с человеком, который равнодушно, но внимательно его выслушал и ушел, оставив на столе старый кнопочный телефон. Инспектор уже видел похожий аппарат, когда расследовал убийство в баре «Маргарита».

Через два дня трубка зазвонила. Бремера ожидал человек, готовый обсудить детали контракта; место и время он найдет на стене дома девятнадцать по Дахауэр-штрассе, рядом с мусорным баком. Там будет пахнуть земляникой.

Накинув пальто, немец отправился в указанное место. Попросив водителя подождать, он не спеша двинулся вдоль фасадов. Сначала он увидел мусорный бак, затем надпись на стене, сделанную чем-то белым, и сразу же после этого почувствовал запах земляники. Он подошел и принюхался – кто-то опрыскал пахучей жидкостью стену. На ней был написан адрес ресторана в центре города. Полицейский знал это место. До встречи оставалась всего пара часов.

Человек из агентства появился через пять минут после того, как Бремер устроился за столиком у окна, как было указано в послании. Он был худощавый, с хорошей выправкой. Небольшая лысина и коротко стриженые седые волосы, контактные линзы, на левой руке не хватает мизинца. Инспектор пробежался по незнакомцу взглядом и привстал, протянув ему руку. Мужчина пожал ее быстрым и точным движением, не делая попыток продемонстрировать силу, которая, тем не менее, угадывалась. Полицейский дождался, пока он усядется и первым начнет беседу.

– Господин Бремер, меня зовут Ланс Буарди. Вы настойчиво искали с нами встречи. Хочу сразу же предупредить: мы находимся вне политических интересов какой-либо страны, не испытываем влияния организаций и правительств, действуем на свое усмотрение и исключительно в коммерческих целях. Мы гарантируем конфиденциальность доверенной нам информации при работе со всеми клиентами. Этот пункт я бы хотел выделить особо, поскольку ваша просьба, насколько мы понимаем, вынуждает нас его нарушить.

Бремер кивнул.

– Все верно. Однако коммерческую выгоду вы упомянули в первую очередь, не так ли?

– Вы весьма наблюдательны, инспектор. Конечно, для нас важнее всего прибыль, как и для любой частной компании. Но, как вы понимаете, потеря доверия может стоить нам очень дорого, и вам придется предложить нам нечто, способное компенсировать все риски и заинтересовать руководство.

Подошёл официант. Они заказали у него два кофе, после чего инспектор ответил:

– Думаю, следует начать с предмета, который меня интересует. Исходя из моего запроса, вы сможете оценить размер гонорара.

– Как пожелаете. Хотя было бы проще начать с конкретных цифр.

Полицейский кивнул и сказал:

– У меня довольно необычная просьба. Я интересуюсь одним из ваших старых клиентов, который называет себя Монархом. Начальная сумма за сведения, которые вы предоставите – пятьдесят миллионов евро.

Буарди, услышав имя, нахмурился. Когда Бремер назвал сумму, он только кивнул, показав, что слушает. Немного подумав, он спросил:

– Я так понимаю, начальная сумма подразумевает торг?

– Вы правильно понимаете.

– К сожалению, этот запрос находится вне моей компетенции, поэтому я вынужден просить вас немного подождать. Я должен отлучиться ненадолго.

Он встал и вышел на улицу. Инспектору принесли кофе. Он неторопливо потягивал горячий напиток и поглядывал на проезжающие машины, размышляя. Похоже, влияние Монарха на Земле куда больше, чем представляет Хронвек. Возможно, оно так велико, что с помощью денег достать его не удастся.

Через полчаса вернулся Ланс Буарди. Он сел, сцепил пальцы рук, и некоторое время смотрел в стол, подбирая слова.

– Господин Бремер, вы были правы – ваша просьба весьма необычная. Мы не можем удовлетворить ее, однако…

– Сто миллионов.

Ланс кивнул.

– Это большая сумма. Агентство очень сильно дорожит своей репутацией…

– И двести после.

Буарди снова поднялся.

– Я скоро вернусь.

Инспектор заказал ещё чашку кофе и стал ждать. Кто же такой этот Монарх? Почти треть миллиарда просто за то, чтобы узнать неизвестно что – неужели они настолько его боятся? Или все дело в деньгах? Сколько раз он пользовался их услугами? Пять, десять? Сколько раз Наследие Хранителя находило в этом мире новых учеников? Может быть, они просто не хотят терять дойную корову? Это более вероятно, ведь если бы Монарх был способен нагнать на агентство страху, зачем вообще ему их услуги?

Он задумался и пропустил момент, когда вернулся связной. Буарди уселся за столик и потёр ладони.

– Мы сможем удовлетворить вашу просьбу, господин инспектор, однако у агентства есть одно небольшое условие.

– Говорите.

– Вы приложите все силы к тому, чтобы скрыть источник информации.

– Само собой. Мне тоже дорога репутация. И жизнь.

Ланс кивнул и усмехнулся.

– Приятно иметь дело с профессионалом. Мы поступим следующим образом: наш человек свяжется с вами, сообщит данные для первого транша, получит подтверждение перевода комиссионных и введёт вас в курс дела. Мы предоставим всю имеющуюся информацию об объекте и его действиях, затем вы отправите вторую часть суммы. После этого сделка будет считаться завершенной. В случае успешного сотрудничества вы получите возможность для связи с нами. Мы ценим постоянных клиентов.

Он ещё раз усмехнулся и добавил:

– Также меня просили сделать вам еще одно предложение.

– Слушаю.

– Если вы все ещё располагаете изотопом осмия, мы готовы принять оплату второй части непосредственно им.

– У меня есть такая возможность.

– Прекрасно. Наш человек сообщит курс обмена. Не беспокойтесь, он будет гораздо выгоднее того, что вам предложили в банке.

Связной ушел, а Бремер ещё долго сидел, размышляя. Недавно он даже не представлял, что в мире существуют подобные силы. Их следы теперь виднелись повсюду – все эти нераскрытые дела, немотивированные убийства, несчастные случаи, странные поступки влиятельных людей – сколько из них случилось благодаря агентству? Половина, а, может быть, все? Хронвек, например, вообще не верил в совпадения. Он считал, что все происходящее имеет источник и связь с остальными событиями, что любая досадная случайность происходит по какой-то причине, и причина эта обладает определенной необъяснимой волей. Он говорил о силах, неподвластных пониманию Бремера, о Планах Энергий, Пространства и Материи, и о том, что глупо считать, будто мы все знаем об этом мире. А еще Гектор не верил в провидение. Хранитель как-то заметил, что им объясняется все то, до чего людям лень дойти своим умом.

Агентство могло многое объяснить. Немец надеялся собрать как можно больше сведений к возвращению Призрачного Замка, чтобы дать Хронвеку возможность сделать ответный ход, пока цитадель находится в фазе Земли.

***

Закрытый на ремонт «Мир стройматериалов» принадлежал господину Исмаилову, хотя он, скорее всего, даже не знал об этом. Игрок номер тридцать четыре оставил бизнесмена оплакивать только что разрушенную политическую карьеру и вышел из влажного полутемного помещения на свежий воздух. Покинув магазин инструментов, Макс снял маску, сел на мотоцикл и направился домой. По дороге он заехал под мост, бросил байк и пересел в седан с рекламой шампуня на заднем стекле. Документы лежали под сидением, там, где он их оставил. Игрок выехал с противоположной стороны стоянки и продолжил путь, никем не замеченный. Он остановился в трёх домах от своего жилища, оставил машину и пошел пешком, равнодушно поглядывая по сторонам.

Хвоста не было. Он поднялся на лифте на четырнадцатый этаж, вышел на пожарную лестницу и спустился на седьмой. На площадке пахло земляникой.

Он внимательно осмотрел стены и обнаружил два одинаковых крестика, нарисованных мелом на стене. Раньше их тут не было.

Игрок номер тридцать четыре провел между ними воображаемую линию, она пересекала полку с почтовыми ящиками. Макс пошарил рукой сверху, затем снизу там, где проходил вектор, и вытащил двумя пальцами тонкую бумажку – на ней был написан адрес и время. Прекрасно, он как раз успеет принять ванну и выспаться.

Он проснулся ровно через пять часов. Макс не пользовался будильником, его внутренние часы работали идеально, он всегда точно до секунды знал, сколько прошло времени. Игрок сделал себе яичницу и пару тостов, выпил кофе и отправился на встречу. Связные всегда были разные, некоторые оказывались иностранцами, хотя это не имело никакого значения. В их задачу входило ввести игрока в курс дела, ответить на вопросы, убедиться, что контракт исполнитель понял верно, после чего навсегда забыть о нем. Со своей стороны Макс был обязан проследить, что связной выдал ему все необходимые материалы для выполнения задания. Помимо информации, иногда игроку требовались различные предметы – они выполняли роль посланий для людей посвященных, позволяя запугивать или давая понять, кто стоит за тем или иным происшествием, не являясь при этом уликами, по которым можно обвинить кого-либо в причастности к делу. Последний такой артефакт Макс оставил на столе рядом с телом – это была железная пепельница. Заказчик просил, чтобы отец убитого ее заметил. Довольно распространенная модель, ни к чему не обязывающая безделушка, однако на родственников покойного она произвела грандиозное впечатление. Глава семейства отказался от своего успешного бизнеса, а его жена покончила с собой. Игрок номер тридцать четыре предпочитал не лезть в подобные тайны, это было частью профессиональной этики и просто здравым смыслом.

В парке никого не было. Только что прошел дождь, с листьев капала вода. Связной сидел на скамейке, спрятавшись под большим синим зонтом. Макс смахнул воду и устроился рядом.

– Приветствую. Тридцать четвертый.

– Здравствуйте, игрок, – мужчина говорил с небольшим акцентом. – У вас есть новый контракт. Вы готовы?

– Рассказывайте.

– Вы должны изучить материалы. Заказчик хочет получить информацию о другом клиенте агентства. В вашу задачу входит передача сведений указанному лицу.

– Это работа для связного.

– Мы хотим, чтобы вы выяснили конечного заказчика. Господин Бремер обратился к нам с нестандартным запросом. Руководство считает, что он посредник. Нужно выяснить, от чьего имени он действует.

– Я должен изучить информацию, которую передам? Зачем?

– Мы хотим, чтобы вы были в курсе всего. Вам придется действовать самостоятельно. Мы поручаем вам расследование.

Игрок номер тридцать четыре взял папку из рук связного. Больше задавать вопросы не было смысла – эти ребята знали только то, что было необходимо, остальное он найдет в бумагах. Связной добавил:

– Выходите на связь по протоколу «смородина». Как обычно.

– Хорошо.

Человек с зонтиком поднялся со скамейки, Макс тоже. Он широко улыбнулся, хлопнул связного по плечу, будто старого приятеля, и они разошлись.

Сделав по дороге три лишних пересадки в общественном транспорте, игрок номер тридцать четыре добрался до дома. Он открыл папку, банку пива и принялся читать.

***

Инспектор вылетел из Мюнхена через две недели после того, как зазвонил телефон, который выдал ему Ланс Буарди. Его ожидали в Москве. Он должен встретиться с мужчиной по имени Олаф в три часа пополудни в городской амбулатории в Чапаевском проезде, рядом со старой советской высоткой.

Бремер решил взять такси, но был вынужден по дороге спуститься в подземку из-за высокой загруженности дорог. Он выбрался на поверхность недалеко от нужного места и спокойно побрел вдоль проспекта, рассматривая город – благодаря своему маневру, немец приехал на час раньше.

Москва ему нравилась. Тут было много места, чувствовалось кипение жизни, молодежь спешила по своим делам, стайки студентов со смехом что-то обсуждали, курьеры службы доставки на электрокатах сновали с огромными квадратными рюкзаками за спиной, ловко уворачиваясь от прохожих. Полицейский выбрался из шумной толчеи возле входа в метро и свернул в переулки, любуясь пышной зеленью небольших скверов. Он шел, сверяясь с картой, поэтому дважды чуть не попал под колеса – автомобили в городе носились так же активно, как и пешеходы. Наконец, Бремер добрался до цели.

Войдя в амбулаторию, он понял, что Москва – это город контрастов. Убогие, наспех замазанные в самых обшарпанных местах стены, прекрасно гармонировали с жалкими на вид стариками, покорно ждущими своей очереди в длинных душных коридорах. Он поднялся на второй этаж и пристроился на жёстком железном стуле чуть в стороне от остальных. Иногда мимо него пробегали усталые люди в белых халатах, на ходу перебирая какие-то бумажки. В помещении не смолкал недовольный гул десятков раздраженных голосов. Инспектору вдруг показалось, что он попал в резервацию – сюда, должно быть, свозили всех несчастных и убогих этого города, чтобы они своим видом не нарушали искрящегося блеска столицы.

За этими размышлениями он не заметил, как рядом с ним сел молодой мужчина. В руках у него была пачка мятых бумажек.

– Господин Бремер.

Немец очнулся от раздумий и поднял голову. Русые волосы, голубые глаза, лишенные выражения. Подтянутый, собранный, спокойный. Рост примерно метр восемьдесят. Одет, как и большинство в этом месте, во что-то темное и бесформенное. Ганс подумал, что если сейчас этот человек встанет и отойдет на несколько метров, туда, где толпились старики в ожидании справок с печатями, инспектор потеряет его навсегда.

– Вы Олаф?

– Как вам угодно.

– В таком случае, позвольте называть вас Николаем.

– Почему Николаем?

Бремер пожал плечами.

– В кино русских обычно зовут Николаями или Наташами. Я человек старый, мне проще мыслить стереотипами.

– Вы интересный собеседник, господин Бремер.

– Не льстите. Почему мы встречаемся в этом мрачном заведении?

«Николай» на миг улыбнулся одними глазами.

– Поверьте, это самое безопасное для таких дел место. Здешние пациенты ничем, кроме себя не интересуются, и ничего не поймут из того, что услышат. И ручаюсь вам, здесь нас никто искать не станет.

– Как скажете, Николай. Итак, я готов начинать.

Агент вынул из пачки бумажек лист, помеченный красным стикером, и протянул Гансу.

– Данные для первого взноса.

Бремер достал из портфеля телефон и позвонил в банк. После долгой многоступенчатой процедуры верификации он продиктовал номер счёта, дождался, пока сидящий рядом мужчина получит сообщение с подтверждением, и повесил трубку. «Николай» опять порылся в пачке бумажек и достал тонкий запечатанный пакет, который протянул Бремеру.

– Здесь все.

– Спасибо. Я думал, вы мне расскажете о нем… в устной форме.

– Господин Бремер, если хотите, я отвечу на ваши вопросы.

– Пожалуй, пожалуй. Кто такой этот Монарх?

Собеседник на секунду задумался и ответил:

– Он – имя.

– Имя?

– Да. Мы не имели с ним прямого контакта. Монарх всегда действовал через посредников.

– Почему он для вас так важен?

– Деньги.

– Постоянный клиент? Я смогу ознакомиться с заказами, которые вы для него выполняли?

– Все в папке. Агентство организовало для него двадцать четыре заказных убийства за период с тысяча восемьсот девяносто седьмого по две тысячи пятнадцатый год.

– Что?!

– Именно так, господин Бремер.

Немец не ответил. Получается, Монарх бессмертен, как и предполагал Гектор! А это подтверждает теорию Стурастана насчёт его причастности к Призрачному Замку. Хронвек говорил, что Хранители не могут умереть от старости, а это значит…

Он снова посмотрел на собеседника и спросил:

– Был ли среди них контракт на человека по имени Гектор Хронвек?

– Да.

– Вы подстроили автокатастрофу в горах.

– Совершенно верно.

– Как думаете, Монарх не может быть организацией?

Олаф-Николай ответил, не меняя бесстрастного выражения лица:

– Мы не располагаем информацией, которая могла бы подтвердить или опровергнуть данное предположение.

– Понятно. Тогда расскажите мне о посредниках, через которых он выходил на связь с агентством.

Мимо прошаркала старушка, бормоча что-то себе под нос и вздыхая. Мужчина проводил ее взглядом и сказал:

– Довольно необычные ребята. Все контакты начинались здесь, в России. Есть одно место далеко на востоке, в горах – Катунский хребет, Алтай. Раз в год мы проверяем там одну пещеру и иногда находим там связного с посланием. Они всегда ждут, когда мы их заберем оттуда; странно одеты, говорят на неизвестном языке. Всегда в одиночку. При себе имеют только холодное оружие, платят драгоценными камнями высочайшего качества. Точные координаты горы Акатак в документах.

Инспектор кивал, слушая его рассказ. Согласно этой информации получалось, что на Земле Хранителю больше ничего не угрожает. Это было хорошо. Гектор замуровал лазейку, которой пользовался Монарх, так что теперь он никак не сможет отправить в этот мир своего человека.

– Скажите, Николай, вы знаете местонахождение посланников Монарха?

– Да. Двоих.

– Расскажите о них.

Агент скользнул равнодушным взглядом по больничному коридору. За все время разговора он не поменял позы, руки все время держал на коленях, ни разу не закинул ногу на ногу. Центр тяжести смещен вперед, в любой момент мужчина готов сорваться с места, при этом он выглядит непринужденным и расслабленным. Бремер понял, что имеет дело не с обычным связным – это был боевой агент, он по привычке проверял, нет ли за ним слежки. Либо агентство было крайне обеспокоено надлежащим исполнением своих обязательств, поручив обычный обмен информацией киллеру-универсалу, либо они ведут двойную игру. Что же, посмотрим, кто кого переиграет. Собеседник ответил на вопрос инспектора.

– Один живёт в Испании, он совсем старик. Не скрывается, не занимается ничем особенным. Другой сейчас в Хорватии, на побережье. У него небольшая яхта, он катает на ней туристов и ловит рыбу. Живёт на ней же. Со вторым связи не поддерживает; мы предполагаем, что они не знают друг о друге. Все контакты в документах.

– Что с остальными?

– Остальных мы отвезли назад к подножию Акатака, согласно контракту. Больше мы их не видели. Люди, о которых я рассказал, не захотели возвращаться назад.

– Спасибо. Думаю, остальные материалы я изучу самостоятельно.

Бремер позвонил в банк и передал Олафу длинный проверочный код для доступа к ячейке с изотопом Осмия. После подтверждения передачи товара он попрощался с собеседником и вышел на улицу, облегченно вздохнув – гнетущую атмосферу амбулатории сменили птичий гомон и шум большого города. Инспектор спрятал в сумку бумаги и отправился в гостиницу, планируя провести вечер за чтением с чашкой горячего чая.

***

Интересный дед этот Бремер. Максу сразу стало понятно, что перед ним настоящий полицейский. Своими повадками он напоминал инспектора Коломбо из детективного сериала, только одет был куда приличнее. Сам Макс всегда сливался с окружением, он, будто хамелеон, выбирал вещи исходя из ситуации так, чтобы взгляду стороннего наблюдателя не за что было зацепиться. Он равно мог стать незаметным в толпе фриков или военных, среди бизнесменов и в обществе работяг. Вот и сейчас, скинув засаленную куртку, купленную в магазине подержанной одежды, он превратился в типичного жителя большого города, спешащего по своим делам.

Немец никуда не торопился и не пытался скрыться. Он добрался до гостиницы Park-inn в центре и заперся в номере, заказав чай с мятным пирожным. Макса он не заметил. Игрок номер тридцать четыре заглянул в магазинчик, расположенный в лобби, и купил пиджак с заплатками на локтях, сразу же став похожим на европейского бизнесмена в командировке. Он взял со стола газету на английском и стал ее просматривать, иногда поглядывая поверх страниц на лифты. Просидев так довольно долго, Макс установил на дверь номера инспектора примитивный магнитный датчик, который должен был сработать, когда немец выйдет в коридор, но пока все было тихо. От скуки игрок стал размышлять о прочитанных файлах. Дело было чрезвычайно запутанное, старик явно действовал не один. Ему уже было известно об убийстве в Альпах, он не удивился тому, что агенты Монарха выходили на связь в горах, где никто никогда не селился. Нужно было выяснить, что еще ему известно. Макс не успел поставить прослушку на телефон в номере, но аппарат, выданный немцу куратором, мог играть роль жучка. Сейчас игрок номер тридцать четыре слышал все, что происходило наверху, но звуки эти не вызывали никакого интереса. Бремер ходил по номеру, напевал под нос, пару раз включал воду в ванной, гремел чайным сервизом и причмокивал, попивая горячий напиток. Макс начал подозревать, что ему придется лететь за полицейским в Германию, чтобы получить хоть какие-то ниточки. В Москве он на связь выходить не собирается.

***

Бремер пил четвертую чашку чая, когда услышал за спиной тихий шорох. Не успел он испугаться, как сильная рука зажала ему рот, и полицейский узнал голос Хронвека, который едва слышно прошептал ему на ухо:

– Не шумите, инспектор. Я забираю вас отсюда!

Ганса на мгновение окутал серый туман, и он оказался в Залах Размышлений цитадели Хранителей. Гектор пожал ему руку.

– Прошу простить. Мне не хотелось тревожить ваш хвост.

– Рад вас видеть, Хронвек. Документы у меня.

– Прекрасно. Давайте немного отложим этот разговор, мне нужно ещё кое-что сделать.

Хранитель пропал, а Бремер направился в Женское крыло, с довольным видом рассматривая знакомые залы и коридоры. В ожидании возвращения Призрачного Замка он не раз ловил себя на мысли, что все это ему привиделось, и никакой цитадели на самом деле не существует, что она всего лишь плод его воображения, результат нарушения работы стареющего мозга. Немец провел рукой по шершавой стене, наклонился, чтобы рассмотреть открытую дверку в галереи нуглов, которые теперь не считали необходимым прятаться от остальных жителей замка, и весело улыбнулся. Нет, такое сам нарочно не придумаешь.