Текст книги "Панк-Рок: устная история"

Глен Мэтлок:

Там, где я жил, в Кенсал Грин, была очень сильная ямайская диаспора, и в жаркий день у всех открывались окна и отовсюду гремел блюбит, так что я знал о существовании другой музыки. Я гонял в футбол на улицах с одним из парней из Skatalites. У меня всегда был левый взгляд на музыку. Когда я стал взрослее, то стал слушать Tamla Motown и все такое, но также и Faces, за которыми я последовал от Small Faces и Mott the Hoople. Я ездил на фестиваль в Рединг в раннем возрасте и видел такие группы, как Spencer Davis Group, Alex Harvey Band и Quo, не совсем та музыка, которую исполняла Года Роджерс.[16]16
  Года Роджерс была поп-певицей в шестидесятые-семидесятые годы, более известная своим хитом «Jack In the Box», открывшей Евровидение в 1971 году.


[Закрыть]

Гарри Бушелл (журналист, The Gonads: вокал):

Когда я был маленьким, я слушал T. Rex, ска, Десмонда Деккера, скинхед-реггей. Я был слишком мал, чтобы стать скинхедом; скорее я был суэйдхедом. В основном я слушал черную музыку. Потом я увидел, как выступили с Paranoid Black Sabbath на Top Of The Pops и Deep Purple, исполнившие «Black Night». До этого я ничего подобного не слышал, и эта музыка звучала здорово, так что я начал слушать рок – Thin Lizzy и все такое.

Баджи:

Я тащился от реггей, что было необычно, поскольку все слушали Tamla Motown и катались на своих скутерах и «ламбреттах», но я был слишком маленьким для этого. Мне нравился мунстомпинг (танец) – все эти Reggae Chartbusters. Мне очень нравились Upsetters. Мне нравились саксофоны и духовые секции и всякое такое.[17]17
  Reggae Chartbusters – так называлась серия компиляций, выходивших на Trojan Records, лейбле, чьей специализацией были такие направления, как ска, рокстеди и даб. На самом классном лейбле, работающем в этом направлении, имелся огромный каталог качественной ямайской музыки. Лейбл был основан в 1968 году и назван по имени грузовиков Лиланд, на бортах которых было написано «Дюк Рид – Троянский Король Звука» и которые использовались для перевозки саундсистем по Ямайке. The Upsetters были студийной группой Ли «Скрэтча» Перри. Перри фактически являлся изобретателем реггей, придумав музыкальную форму, перед тем, как фактически изобрести даб.


[Закрыть]

Потом я углубился в мир Led Zeppelin и хеви-метал, отрастив длинные волосы. Я все больше отдалялся от других людей и намеревался потеряться в наркотической культуре или типа того.

Дон Леттс:

Люди часто связывают панк и реггей. «Это странное сочетание», – говорят они. Но давайте начистоту, у модов было полно блюбит-пластинок, первоначальный опыт знакомства с этим направлением пришел через первое движение скинхедов, которое было просто модным явлением, а не фашистской организацией, и все эти белые ребята из рабочих семей познакомились с музыкой, выходившей на Trojan. Наверное, их привлекало то, что это была единственная бунтарская музыка на тот момент. Она была абсолютным анти-истеблишментом. В ее текстах были политические заявления, и этот акцент на стиле, с брюками Sta-Prest, шляпами трилби, мохер – это все вписывается в то, что называется юностью. Я был черным скинхедом. У меня был черный «бомбер» Abercrombie, Levi's Sta-Prest, Ben Sherman, рубашка в клетку, свернутый носовой платок, «инспекторы». Я полностью погрузился в это. Если ты не мог позволить себе Ben Sherman, тогда покупал Brutus. Это было в 1970-71 годах.

Эл Хилер:

В средней школе, в конце шестидесятых, я сильно увлекся скинхед-культурой, и к 1970-71-му я слушал таких людей, как Дэйв Баркер и «Monkey Spanner» Анселя Коллинза и классические гимны скинхедов с Trojan Records, вроде сборников Tighten Up, «Liquidator», «Elizabethan Reggae», «Return of the Django» и много других потрясающих реггей номеров, которые просто снесли мне крышу. Я заваливался в подпольный клуб «Фонограф», место, где собирались скинхеды, напротив станции Голдерс Гейт в Лондоне, по воскресеньям, прося своих более взрослых приятелей устроить шухер в очереди на крутой лестнице, а потом проскальзывал мимо вышибал, воспользовавшись суматохой.

Музыка реггей была послана на эту планету, чтобы под нее танцевать, и я не представляю, как кто-то может спокойно сидеть, когда играет пластинка Принса Бастера «Al Capone».[18]18
  Prince Buster был одним из первых больших артистов на ямайской сцене. Серия потрясающих пластинок, вышедших на лейбле Bluebeat, вдохновила целое поколение выдающихся музыкантов.


[Закрыть] Именно от этой песни у меня до сих пор мурашки бегут по спине и весь мой опыт скинхеда был полностью определен в этом потрясающем произведении. В этом для меня заключался весь смысл, мне нравилась одежда и мне нравилась вся этика скинхедов – полностью принятая, случайным образом, нашими родителями. Наши мамы и папы одобряли аккуратный, опрятный имидж, короткие прически, что было куда предпочтительнее, по их мнению, длинных волос, курения наркотиков и кафтанов, ассоциировавшихся с вонючими хиппи. Лишь по одной этой причине нам сходили с рук убийства.

Я так никогда не избавился от своего опыта скинхеда и до самого рождения панка спустя несколько лет, мой музыкальный вкус управлялся тщетными попытками найти что-то, что могло бы облегчить мне существование в серости и пережить тупой период в нашей музыкальной истории, который я считаю самым пустым и бессмысленным за все время существования музыки.

Сегс (настоящее имя Винс Сегс. The Ruts: бас-гитара):

Реггей был моей первой любовью. Моя сестра была старше меня на пять лет. Она была из Дорис, женского эквивалента скинхедов, и в середине шестидесятых, когда мне исполнилось десять, она подсадила меня на Принса Бастера. Мне нравились «Al Capone», «Ten Commandments» – великие вещи. Tighten Up Volume 2. Много Motown. Я вырос на Радио Люксембург, Who. Мне нравились трехминутные синглы.

Я рос со скинхедами. Мне никогда не нравилось насилие. Иногда мы ходили на футбол, и тогда я стоял позади всех, стараясь избежать насилия. Я убегал по улице – это было не для меня!

Я слушал музыку, ходил в клубы. Такие вещи, как «Liquidator» теперь стали футбольными гимнами.[19]19
  Хит Гарри Джей Оллстарс в конце 1969 года.


[Закрыть] Когда я пошел в школу, все слушали такую музыку, как Deep Purple, а я все еще слушал ска. Потом я стал курить траву и врубился в Deep Purple – я прошел ускоренный курс по року. Потом правда все это мне наскучило. А тогда у меня были длинные волосы и я ходил по друзьям, курил траву. Я думал: «Здорово!» – и сильно на это подсел, ел пирожные с гашишем и слушал такую музыку.

Эдриан Шервуд (продюсер):

Моя семья была с севера. Я часто переезжал от Слоу до Хай Уайкомб. В молодости я серьезно торчал от соул-музыки. Мне это нравилось, и в то же время мне стала нравиться ранняя реггей музыка и ска – вещи, которые были очень эксцентричными, вроде «Wear You To The Ball» U-Roy.[20]20
  U-Roy был диджеем King Tubby. Впоследствии, Кинг Табби послал к черту правила и вместе с Ли «Скрэтчем» Перри изобрел даб. Ю-Рой создал серию классических альбомов, которые выдвинули его на передний край реггей-сцены.


[Закрыть] Когда я услышал реггей в местных черных клубах, тогда я и подсел на эту музыку по-настоящему. Когда я был мальчишкой, один из моих друзей управлял реггей-клубом, и еще я знал другого парня, управляющего клубом Nag's Head в Хай Уайкомбе, по имени Рон Уоттс.

Я начал работать в рекорд-компании Carib Gems и стал там заместителем директора. Я любил рутс-музыку, а Carib Gems издавали отличные вещи, типа «Observe Life» Майкла Роуза и «Babylon Won't Sleep TonightSleepers» Уэйна Джарретта и Righteous Flames. Множество очень сильных треков.

Колин Ньюман (Wire: вокал):

Я рос в шестидесятые. Я и мой друг Деклан были абсолютными жертвами моды. Мы читали NME каждую неделю и слушали всех, кто попадал на обложку, так же и с меняющейся модой. Меня затрагивало все – все что угодно. Мне нравились как реггей с лейбла Trojan, так и прог-рок. Первый альбом Genesis был полной ерундой, но второй оказался хорошим, и в то же самое время я слушал Upsetters и все, что между ними, от Нила Янга или Traffic до Стиви Уандера. Все, что оказывалось в пределах досягаемости, я слушал, потому что сходил с ума от музыки. У меня не было никакого бэкграунда в этом деле. Мои родители не были культурными. Я не был представлен, например, джазу. Я был полным самоучкой.

PUNK FLOYD

Психоделия и длинные волосы конца шестидесятых

Хью Корнуэлл:

Когда шло Лето Любви, я работал в оранжерее садовником – это было перед поступлением в университет, и я жил дома. Я не знал, о чем они вообще говорят и чего требуют. Я был слишком мал, чтобы понимать, что именно происходило.

Чарли Харпер:

Хиппи-движение было в самом разгаре, когда я оказался на юге Франции. Люди, с которыми я тусовался, были музыкантами, и они стали петь больше Дилана и Донована. Помню, видел Пола Саймона в Скотч Хаусе на Сент-Джайлс-Серкес в центре Сохо, в фолк-клубе над пабом. Я видел много тех людей из фолк-движения. Я даже ездил в такие места, как Стокгольм: музыка там была отличная, со скрипками и все такое, они здорово опередили свое время – что-то такое, похожее на Pogues.

Я был одним из людей, побывавших на фестивале на острове Уайт, видел Who и Джими Хендрикса. В три ночи, когда вышла Джоан Баез, я сел на автобус до Лондона.[21]21
  Фестиваль 1970 года на острове Уайт был одним из самых больших фестивалей в Англии. Он памятен тем, что французские анархисты попытались снести забор, протестуя против коммерциализации фестиваля.


[Закрыть]

Брайан Джеймс:

Хиппи-движение пришло внезапно. Мне оно вообще не нравилось! Единственной английской группой, которая меня торкала, были более рок-н-ролльные Pink Fairies. Они носили кожаные куртки и плевали на все. Они ломали забор на фестивале на острове Уайт, пытаясь попасть туда бесплатно. Я там был и ушел с главного фестиваля, потому что знал о том, что Pink Fairies организовали собственный, альтернативный тент вниз по дороге. Я специально пришел туда, чтобы послушать Pink Fairies, Hawkwind и остальную тусу с Ноттинг Хилла.

Мик Джонс:

В Лондоне многое происходило. Было стойкое ощущение, что мы находимся в центре всего этого. Для нас все было экзотикой: мы были молодыми ребятами, и, видя, как одеваются Stones, пытались им подражать, одеваясь в «вареные» футболки и шарфы странных цветов!

Я передвигался по Лондону сам по себе с очень молодого возраста. Лет в шесть-семь я начал ходить в кино. Я покупал «Ред Ровер» и ездил по Лондону.[22]22
  Автобусный проездной того времени.


[Закрыть] На меня никто не давил, как, например, давили на моих друзей их родители.

Я начал ходить на концерты, когда мне было двенадцать лет. Первыми концертами для меня стали бесплатные выступления в Гайд-парке: Nice и Pretty Things. Было еще несколько до того, как там сыграли Stones.[23]23
  Изначальные бесплатные концерты в Гайд-парке проходили с 1968 по 1971 год. На первом, состоявшемся 29 июня 1968 года, выступили Pink Floyd и Tyrannosaurus Rex. Nice и Pretty Things выступали на втором, состоявшемся четыре недели спустя. Stones играли на шестом концерте, 5 июля 1969 года.


[Закрыть] Я бывал повсюду, чтобы посмотреть на выступления групп – это было тогда главным в моей жизни.

Кэптен Сенсибл (The Damned: бас и лидер-гитара, также соло: вокал):

Я рос в «Коста дель Кройдон». Мне всегда хотелось стать байкером. Я считал, что у Стива Марриотта великолепный голос, однако у меня была проблема со Small Faces все мои школьные годы. Из-за того, что мне хотелось иметь мотоцикл и кожаную куртку с нашивками на спине, мне приходилось притворяться, что я слушаю Эдди Кокрана и все такое подобное, когда я разговаривал со своими приятелями-байкерами, хотя мне нравились Who и Small Faces.

Я был вполне вменяемым, пока не услышал «See Emily Play».[24]24
  Ранняя психоделическая классика группы Pink Floyd образца 1967 года, когда лидером группы был мистический Сид Барретт, автор песен и гитарист. Их первые два альбома были написаны под влиянием Барретта, чей сумасшедший гений разгорелся благодаря огромным количествам ЛСД. Долго это не продолжалось. Барретт покинул Pink Floyd в 1968-м, выпустил два сольных альбома, а после этого вел практически жизнь затворника в своем доме в Кембридже.


[Закрыть] Я четко помню, как однажды шел в школу, слушая Тони Блэкберна по утреннему шоу, – у меня был маленький транзистор. Помню, я опаздывал в то утро и слушал приемник, прижав его плотно к уху. И тут эта невероятная психоделия, прекрасная мелодия, абсолютная английская песня! Я сел на чей-то забор, наплевав на то, что опаздываю и на предстоящее наказание. Я был пронзен этим звуком. Эта песня произвела на меня глубокое впечатление и навсегда изменила мою жизнь. В тот момент я понял, что математика и черчение не для меня. После этого я вернулся домой и стал доставать своих родителей, чтобы они купили мне гитару.

То, что случилось с Pink Floyd, – трагедия. Мне почти стыдно признавать, что они мне нравились, однако, когда у руля стоял Сид Барретт, это была абсолютно другая группа, в отличие от того, кем они стали потом. Никакого неуважения к агентам по продаже недвижимости – когда-нибудь, возможно, мне придется иметь с ними дело – но они стали роком для агентов по продаже недвижимости. Сид Барретт никогда не выглядел как банковский менеджер! Если бы ты зашел к Сиду на чашку чая, то это могло бы изменить твою жизнь!

Мик Джонс:

Я ходил на многие концерты. У меня не было какого-либо предубеждения вообще. Если уже выступала какая-то группа, то этого было достаточно – мы ходили в Раундхаус на большое событие под названием Implosion – Hawkwind, много других андеграундных групп. Это был 1970 год. Еще мы ходили в Марки, послушать Blodwyn Pig, такие вот вещи.

Это было потрясающе. Я помню, насколько там было громко, и когда на следующий день шел в школу, в ушах у меня звенело. Я ничего не слышал. Теперь я глухой и на голову больной!

Наверное, я был крутым пацаном, однако себя таким не считал. Был еще один парнишка, тусовавшийся там же, его звали Ник Лэйрд-Клоус, сформировавший потом группу Dream Academy. Он был дружком Джефа Декстера. Примерно моего возраста, и мы пересекались в те времена в Раундхаусе, потому что Джеф Декстер был там одним из диджеев. Другим был Энди Данкли. Они крутили андеграундные и привезенные из Штатов пластинки. В Лондоне было несколько музыкальных магазинов, особенно на Беруик-стрит, где они могли покупать импортные пластинки и можно было достать новую музыку из Америки.

Мои волосы были очень длинными, настолько, что в школе на меня постоянно наезжали: «Постригись!» Они отрастали и отрастали, и в том возрасте тебе было наплевать на все. Меня долгое время знали как Мелкого Мика. Я тусовался со старшими ребятами, и они не понимали, что этот маленький пацан здесь делает. Я был абсолютным, законченным хиппи. У меня были длинные волосы, и я танцевал, как идиот, и все такое прочее. Это было так здорово!

Тони Джеймс (London SS, Chelsea, Generation X, Sigue Sigue Sputnik: бас-гитара):

Я слегка слетел с катушек, когда присоединился к группе, исполняющей только номера Mahavishnu Orchestra.[25]25
  В начале семидесятых Mahavishnu Orchestra были импровизационной джаз-роковой группой, возглавляемой новатором фьюжн-гитары Джоном Маклафлином.


[Закрыть] Я понял, что играю 13/8. Самым большим моим увлечением того времени было прослушивание радио-шоу Джона Пила, где можно было услышать East Of Eden, Family, Blodwyn Pig – всю классику английского андеграунда того времени. Мик Джонс любил такую же музыку. Он знает все группы. Я его спрашиваю, мол, как насчет Blodwyn Pig? А он: «Отлично! Джек Ланкастер, два саксофона одновременно». Мы оба из одной и той же эры.[26]26
  Сформированная в ноябре 1968 года покинувшим Jethro Tull Миком Абрамсом Blodwyn Pig выпустили два андеграундных альбома. На обложке их первого альбома было фото свиной головы в темных очках, наушниках, с кольцом в носу и с бычком в зубах. В сентябре 1970-го к группе присоединился Пит Бэнкс из Yes, но в конце того же года Blodwyn Pig распались. Мик Абрамс сформировал собственную группу.


[Закрыть]

Мне нравились Led Zeppelin и Stones, а Hot Rats Фрэнка Заппы был первым альбомом, который я купил. Мне тогда было что-то около шестнадцати, в конце шестидесятых. Первыми живыми выступлениями, на которые я попал, были Deep Purple и Taste на Ил Пай Айленд, и мне просто снесло крышу. Это был момент, через который ты проходишь, озарение, и ты смотришь на эти команды и думаешь: «Я бы хотел быть там, с группой, а не в толпе». Ты видишь свою судьбу. Я учился играть на укулеле, потому что это была единственная вещь со струнами, которую смог найти дома. Потом у меня появилась старая акустическая гитара, у которой было натянуто только четыре струны, потому что я хотел стать бас-гитаристом – мы тут же собрали в школе свою команду.

Кэптен Сенсибл:

Я искренне считаю, что все, что люди слушали, когда они были детьми, остается с ними навсегда. Я был избалован группами Move, Kinks, Who и Small Faces.[27]27
  The Move была недооцененной группой Роя Вуда, игравшей бабблгам-поп в конце шестидесятых.


[Закрыть] Это была поп-музыка, но, черт побери, они писали собственные мелодии, они были вульгарны, и они могли играть живьем. И они не были красавчиками – большинство из них были опасными психами. Откуда могли бы сейчас появиться такие люди, интересно знать, при нынешнем режиме, при этих «Х-Факторах» и рекорд-компаниях? У нас никогда не появится Crazy World Of Arthur Brown! Никто нынче не выйдет на сцену с горящими волосами, распевая «я бог адского пламени!» Это трагедия для каждого молодого меломана. Такого уже не случится.

Гитлер начал заниматься политикой, потому что никто не воспринимал его как художника. «Я – гений. Ну, бля, подождите, я вам теперь устрою…» Вот как поступают ненормальные.

Я отрастил длинные, насколько возможно, волосы, и у меня была кожаная куртка, а в конечном счете появился и мотоцикл, и мы дрались с модами время от времени. Разок, в Дримленд, в Маргейт, все было очень серьезно.[28]28
  Дримленд был известным парком развлечений в Маргейт.


[Закрыть] Я не большой фанат кулачных боев и я также не был очень хорош, когда дело доходило до снятия головки цилиндра! Масло было повсюду… На помощь!

Глен Мэтлок:

Мне было шестнадцать, когда я начал ходить на концерты. Одним из первых концертов, куда я пошел, был бесплатный концерт в Гайд-парке, когда хедлайнерами выступали Grand Funk Railroad, но я на них не остался. Я пришел посмотреть на Humble Pie, которые их поддерживали, вместе со 100 000 других зрителей. Все ушли после двух или трех песен Grand Funk Railroad. Они были слишком разрекламированы.[29]29
  Этот концерт в Гайд-парке состоялся 3 июля 1971 года.


[Закрыть]

Тони Джеймс:

Я ходил на бесплатные фестивали в Гайд-парке. Я видел такие группы, как Grand Funk Railroad, Canned Heat. Мик тоже ходил на все эти концерты, хотя в то время мы друг друга не знали. Мик и я, мы оба помним, как увидели Ника Кента на одном из этих концертов и думали о нем как об иконе, потому что мы читали Sounds и NME в то время. Вокруг этих газет возникла большая культура. Я читал статьи таких журналистов, как Ник Кент и Пит Эрскин, этих великих писателей, полностью сформировавших поколение. Культ NME многое значил в наших жизнях.

Мик Джонс:

Это были славные деньки. Когда группы приезжали в какой-нибудь ночной клуб типа «Трамп» в Уэст-Энде, мы поджидали их снаружи, а потом пытались проскочить внутрь с ними. Нас частенько выпроваживали, но однажды мы проскользнули вместе со Stones, прямо за Билли Престоном.

Когда Stones играли в Гайд-парке, есть фото, сделанное кем-то из газеты Daily Mirror или еще какой-то, на котором я могу выделить себя в толпе. Гай Стивенс был на сцене.[30]30
  Легендарный Гай Стивенс, впоследствии спродюсировавший альбом Clash London Calling, был диджеем, продюсером и гением-нонконформистом, чьи отпечатки пальцев можно найти повсюду в рок-н-ролле, от названия группы Procol Harum и до наименования альбома Stones Sticky Fingers. Он также помог придумать (и назвать) непосредственных предшественников панка, таких как Mott the Hoople. Стивенс умер в 1980-м, но его сумасшедший гений по-прежнему резонирует вокруг панк-рока.


[Закрыть] Я потратил целый день на то, чтобы протиснуться в первый ряд, пока не уперся в ограждение. Я был в двух футах от сцены, и на меня посыпалось множество бабочек, которые не смогли выжить.[31]31
  Мик Джаггер прочитал поэму Шелли и выпустил тысячи бабочек в память о погибшем двумя днями ранее гитаристе Stones Брайане Джонсе, однако к тому времени как он наконец открыл коробку и подбросил ее вверх во время концерта, многие из них были уже мертвы и посыпались на головы зрителям.


[Закрыть] Во время исполнения «Sympathy For the Devil» на сцену вышло множество африканских барабанщиков. Это было потрясающе.

Джин Октобер (Chelsea: вокал):

Когда мне было семнадцать, я ходил в ночные клубы в Уэст-Энде под «черными бомберами» и «синенькими».[32]32
  Названия таблеток амфетаминов, бывших особенно популярными у модов.


[Закрыть] В тех клубах обычно был только музыкальный автомат в углу, а в этих автоматах не было ничего, кроме Tamla Motown. Я видел Stones в Гайд-парке – мы целую ночь протанцевали в клубе, а потом кто-то сказал: «Стоунз играют бесплатно». Там собралось очень много народу. Мы пришли туда, и это было просто здорово. Они только что выпустили «Honky Tonk Woman». Помню, за несколько дней до этого мне сказали, что бедняга Брайан умер, и это было ужасно, потому что именно Брайан был настоящим Stones.

Чарли Харпер:

Мы собрали нашу первую группу где-то в 1970-м – мы играли рок и r'n'b. Мне всегда нравились вещи с Западного побережья – я знаю, что Кэптен Сенсибл в восторге от музыки типа Nuggets.[33]33
  Nuggets: Original Artyfacts From The First Psychedelic Era – очень влиятельный сборник малоизвестных американских гаражных групп середины шестидесятых, впервые вышедший в 1972 году.


[Закрыть] Я играл тогда в нескольких разных группах. Некоторые были очень странными. Я даже играл в группе с духовой секцией. Нас вроде как даже заметили на Олд Кент Роуд. Мы были бы очень популярными, но духовая секция вся ушла в университет, вокалист заключил контракт, ну вот, собственно, и все. В той группе я играл на бас-гитаре.

Еще у меня была группа под названием Charlie Harper's Free Press. Это была практически хипповая группа и немножко r'n'b. У барабанщика была подружка, игравшая на скрипке. У нас был заключительный номер, называвшийся «Willie the Pimp», а еще мы играли кое-что из Бифхарта, например, «Electricity». Вещь U.K. Subs «I Live In A Car» происходит из середины семидесятых. Когда Subs стали популярными в эру панка, кто-то из NME сказал: «Эта музыка пошла от Sex Pistols». Но на самом деле наши вещи вышли из Kinks, Заппы, и Бифхарта. Это была позиция – настоящее панковское отношение.

Пенни Рембо:

Изначально, в шестидесятые, я не многое знал о хиппи-движении. Для меня была большая разница между американским и английским движением хиппи. Американское движение по большей части основывалось на том, чтобы быть поближе к земле. Я посетил Мендосино, большой хиппи-центр, в 1972 году. Там все основывалось на выращивании здоровых продуктов и самодостаточности. Английский хиппизм был более урбанистичным, люди тусовались, курили траву и принимали кислоту. Лично мне, когда я приехал в Америку, интересным показался один элемент – самодостаточность.

Я переехал в Дайал Хаус в 1967 году. Никому не был интересен дом в сельской местности в то время. Он быстро преобразился. Я по-прежнему преподавал два-три дня в неделю. Люди приходили и уходили. Идея открытого дома пришла после просмотра фильма «Гостиница шестого счастья»: все эти китайские путешественники могли останавливаться в разных местах и не платить за это. Их кормили, и они рассказывали истории. Мне понравилась идея молодежного хостела, куда ты мог прийти и остановиться на время. Я жил там вместе с двумя другими лекторами арт-школы, но им не нравилась идея открытых дверей для всех, поэтому они ушли. Я был сам по себе пару недель, а потом просто прорвало.

Было странно наблюдать за тем, как приезжают люди. Уолли Хоуп был одним из них, и он стал важным персонажем в нашей истории. Он был другом кого-то из местных молодых ребят, которые считали, что дом был бы хорошим местом, чтобы потусоваться и покурить траву, что, конечно же, они не могли сделать, поскольку в то время у нас был жесткий запрет на алкоголь, наркотики и кофе. В тот период мы были очень правильными, отчасти по очень разумным причинам, связанным с законом. В противном случае мы не выжили бы и десяти минут. Копы навещали нас регулярно, чтобы посмотреть, как мы себя ведем, потом выпивали чашку чая и уходили.

Как-то мы сидели в саду, году в 1974-м, и у Уолли появилась идея свободного фестиваля Стоунхендж.[34]34
  Фил «Уолли Хоуп» Рассел был одним из организаторов фестиваля Стоунхендж, прошедшего в 1974 году. Фестиваль был очень скромным, и на нем играла лишь одна группа Zorch. После концерта маленькая группа загулявших хиппи осталась там в импровизированном лагере. Когда их арестовала полиция, все они утверждали, что каждого из них зовут Уолли – отчасти это было шуткой, отчасти покровом анонимности. Их сумасшедшие хипповые наряды и издевательское отношение к суду привлекли внимание таблоидов. Уолли Хоуп, будучи зачинщиком, со своим презрением к суду, попал под пристальное внимание властей. В течение года власти заполучили его в свои клешни: его арестовали за хранение трех таблеток кислоты, и в то время эта новость была на первых полосах многих газет. Уолли Хоуп умер затравленным, сломленным и при загадочных обстоятельствах годом позже. Соседствуя с Пенни и обитателями Дайал Хауса годом ранее, он подружился с ними, и его уход сподвиг Пенни на действия. Буклет, прилагающийся к альбому Crass Christ The Album дает подробное описание этой истории, как и великолепная автобиография Пенни «Shibboleth».


[Закрыть]

Уолли арестовали на этом фестивале. Его дело стало показательным. К тому времени, когда нам, наконец, удалось к нему пробиться, с момента ареста прошло довольно много времени, и он был почти невменяемым, поэтому мы так и не добились от него никакой информации об аресте и о том, что именно ему шьют. Еще его арестовала военная полиция, а не обычная, криминальная, а это уже неслыханное дело. В общем, все оно дурно попахивало и было шито белыми нитками. Мы не смогли найти никаких фактов и улик, потому что их просто не было в открытом доступе.

Потом я год занимался расследованием его смерти, пытался хоть как-то прояснить ситуацию. И мне не кажется, что когда-нибудь я смогу что-то понять о случившемся. Я пришел к выводу, что возможно его убили – определенно его убило государство, напрямую убило или же он умер оттого, что ему не предоставили медицинскую помощь. Именно государство сделало это с ним, и это заставило меня понять, что того, что я делаю, недостаточно, и что мне нужно встать и бороться. Уолли был очень важным человеком в моей жизни, и его смерть похоронила всякую идею о том, что я нашел это прекрасное место и могу поделиться им с другими, наивную веру в то, что если ты хороший человек и ведешь правильную жизнь, то этого достаточно. Уолли был частью этого, и его смерть показала, что всего этого недостаточно и что мы были уязвимы. Сейчас, по прошествии многих лет, странно думать, что я не знал о том, что государство может быть столь злобным по отношению к кому-то настолько невинному. Он бы и мухи не обидел.

Джи Ваучер (оформление обложек и буклетов Crass):

В самом начале я просто любил музыку – это было частью взросления и становления голоса. Может быть, даже не подозревая об этом, Beatles были частью огромного голоса юности, противостоящего обществу. Под конец они, конечно же, понимали, что делают. Особенно Джон, Йоко и Джордж. И на меня более глубокое впечатление произвели их поздние работы. Конечно, нужно помнить, какие еще имена были на слуху: Уорхол, Раушенберг, Хокни, Шенберг, Бриттен, Дилан, Сартр. Должно быть, для тех, кто родился после 1968 года, непросто представить себе мир, в котором у молодых нет права голоса. Потом пришло время хиппи. Движение хиппи означало самовластие. Возвращение обратно собственной автономии, либо изучение того, как лечить самих себя, как есть и оставаться здоровым, как высказываться и выражать свои чувства, как избавиться от ролей полов, в которые нас загнали, все эти вещи и еще больше, идущие вместе с самоуправлением. Конечно же, все мы знаем, как движение хиппи потерялось в собственной заднице и самоуничтожении. Однако люди забывают или не понимают, что у целого поколения открылись глаза. Это был властный голос, уничтоженный тяжелыми наркотиками, которые бесперебойно поставляло американское правительство – вот таким вот эффективным было движение.

Поли Стайрин (X-Ray Spex: вокал):

Я была абсолютной хиппушкой. Может, само движение хиппи и умерло, но много ребят моего возраста были пост-хиппи, типа нынешних постпанков. Я ездила на Аллена Гинзберга в Бат. Я занималась этими хиппистскими штуками какое-то время и делала это без дураков: купалась в водопадах, жила в папоротниках. Я ночевала на земле однажды до самого прихода холодов. Я познакомилась со множеством творческих людей, затем временно поселилась в Бате. Я стала работать с Бат Артс Уоркшоп, которые были ближе к искусству, чем к хиппи. Это была группа ребят из публичных школ, которые катались в Гималаи и приезжали обратно в Бат со всеми своими кальянами и длинными дредлоками, пытаясь имитировать йогов.

Дон Леттс:

Любая контркультура адаптируется, и следующим движением становится реакция против предыдущей контркультуры. Хиппи, надо отдать им должное, продержались довольно долго, намного дольше панк-рока, но эта тема стала такой, что люди, пытавшиеся врубиться в это, не понимали изначальной идеи. Они носят клеши и курят траву, и это часть этой сраной динамики, всего лишь часть! И это все становится тем, против чего бунтует следующее движение; тебе практически необходимо, чтобы это происходило. Нужно стать больным, прежде чем ты начнешь принимать лекарство, чтобы вылечиться.