Текст книги "Стальные короли"

Джон Мэддокс РОБЕРТС
СТАЛЬНЫЕ КОРОЛИ

Часть первая
Мертвая Луна

Глава первая

Он не имел ни малейшего понятия, как называется эта деревня, но в данный момент ему было на это наплевать. Он ехал уже долго и был просто изнурен. Еще важнее было то, что точно так же устал его кабо, а любой житель равнин сначала заботится о своем скакуне, а уж потом думает о себе. Он очень хотел ехать дальше, но понимал, что необходимо остановиться и дать отдых животному, да и себе тоже. Для этого деревня вполне годилась.

Всадник был молодым человеком с холодными голубыми глазами и высокими скулами. Волосы цвета меди были небрежно подрезаны на уровне плеч. Он сменил – тяжелую кожаную одежду прерий на легкое одеяние из тонкой цветной материи, потому что весь последний месяц путешествовал по теплым краям.

Кабо топтался изящными копытами по утрамбованной земле, постанывая и фыркая, пока всадник похлопывал его по холке. В воздухе резко пахло водой, и юноша понял, что рядом должна быть река. Он выпрямился в седле и посмотрел вниз под уклон, туда, где дорога упиралась в деревенские ворота. Деревня была окружена бревенчатым частоколом, и он не видел, что находится внутри. Было раннее утро, плотный туман покрывал все вокруг, ограничивая видимость. У открытых ворот кто-то стоял.

– Я знаю, мой быстроногий, – сказал он животному. – Ты бы предпочел находиться на пастбище и бегать там весь день. Но мы должны сделать кое-что очень важное, поэтому придется нам с тобой смириться с этими заросшими болотами еще на некоторое время. Пойдем, отдохнем здесь немножко. – Он слегка сжал ногами бока кабо, и тот иноходью побежал вниз по склону в сторону деревни.

Хорошо, что животное понимало его родной язык. Люди в тех местах, которые он проезжал, говорили на северном диалекте, поэтому поначалу он понимал их, только если они говорили медленно и простыми фразами. Хоть он со временем и привык к их невнятной речи и ее неторопливому ритму, ему самому так говорить не нравилось.

В полях, мимо которых он проезжал, работали крестьяне. Они отрывались от своих мотыг и лопат, чтобы взглянуть на молодого привлекательного верхового воина, который был явно не из этих мест. Он держал в руках копье, на поясе висел меч. В мягкий, высокий сапог всадник спрятал нож, а к седлу был приторочен лук со стрелами. Он ехал настолько легко и грациозно, что казался единым целым со своим кабо.

Человек, сидевший у деревенских ворот, внимательно изучал всадника, пока тот подъезжал ближе. Страж был одет в тунику, штаны и сандалии, а на цепи, обвитой вокруг его шеи, болтался бронзовый медальон. Он не поднялся со скамейки, когда кабо остановился перед ним.

– Странно видеть приезжего в такую рань, – сказал он. – Кто ты?

– Меня зовут Каирн.

– Откуда ты?

Юноша неопределенно ткнул большим пальцем через плечо, указывая на север.

– Оттуда.

– Это большая территория.

Каирн кивнул.

– И я проехал через ее большую часть.

– Непохоже, чтобы с тобой были какие-то навьюченные животные. Ты что-то продаешь?

Вопрос показался странным.

– Нет. Почему ты так решил?

– Правительство не заботится о путешественниках, зато заботится о налогах. Если ты ничего не продаешь, тебе не придется мне платить.

– Это меня устраивает, – сказал Каирн. – А о каком правительстве ты говоришь? Это первый городишко, который я увидел за много дней, и я даже не знаю, в каком королевстве нахожусь.

– Это северо-западная префектура Великой Мецпы.

– А где Малая Мецпа? – спросил Каирн.

– Ее не существует. Здесь, вдоль большой реки, было много земель и княжеств, но за прошедшие века Мецпа поглотила их одно за другим, и теперь нет ничего, кроме Мецпы, отсюда на юг до Дельты и на восток до Великого Моря.

– Похоже, это очень большое государство. А кто представляет в городе королевскую власть?

– Так далеко от больших городов официальная власть довольно слаба. А в нашем городе – кстати, он называется Илистое Дно, власть – это я.

Каирн кое-что знал об этой стране от своего отца, но решил, что лучше прикинуться невежественным мужланом.

– А кто король в Мецпе?

– У нас нет королей. Мецпа – республика.

– Что это значит?

– Есть Ассамблея Великих Мужей. Они выбирают Старейшину из своих, только не спрашивай, как именно. У Старейшины что-то вроде королевской власти, пока Ассамблея не решит его заменить. Последнее, что я о них слышал – они как раз изгнали предыдущего Старейшину и выбирали нового. Но и это могло измениться. Нам много не рассказывают.

– Здесь есть место, где я могу найти кров и пищу для меня и моего кабо?

– А вон, у реки – постоялый двор. Там все больше ночуют речные торговцы, но конюшня у них есть. Но лучше ты сам ухаживай за своим кабо. Не так уж много у нас здесь появляется хороших скакунов.

Каирн пожелал человеку хорошего дня и проехал в ворота. Он надеялся, что на постоялом дворе ему смогут рассказать больше. Страж у ворот был либо совсем тупым, либо ловко прикидывался.

* * *

Вдоль улиц городка, очень узких и грязных, располагались строения в один-два этажа, крытые соломой. Щели в стенах из вертикальных бревен были замазаны илом. Теперь он понимал, откуда у городка такое название. Однообразная архитектура оживлялась садами, аллеями и клумбами с изобилием цветов. Он спрашивал дорогу у глазеющих жителей и следовал туда, куда они показывали пальцами, пока не добрался до чего-то, напоминающего холм. Впрочем, он тут же понял, что это земляной вал с абсолютно плоской вершиной, высотой в два всадника.

Еще минута – и он добрался до постоялого двора, низкого, бестолково спланированного, такого же тускло-коричневого, как и весь остальной городишко. Карликовые горбунки бродили в огороженном загоне. С одной его стороны стоял сарай с соломенной крышей, которую подпирали жерди. Каирн спешился и привязал своего кабо к воротному столбу.

Пригнувшись, он прошел в дверь и оказался в комнате с низким потолком, с баром вдоль стены. За стойкой стоял парень, протирающий роговые кубки. Он поднял взгляд на вошедшего.

– Чего желаете, сударь? Поесть или переночевать?

– И то, и другое. Для меня и моего кабо. Мы остановимся здесь на несколько дней. У вас есть, чем накормить кабо?

– Все самое лучшее, сударь. – Мужчина вышел из-за стойки. Пока они шли во двор, он присматривался к Каирну. – Воин с запада, так? Не часто мы вас здесь видим.

– Был ли здесь в последние месяцы кто-нибудь, похожий на меня? Я ищу своих соотечественников, – нарочито небрежно сказал Каирн.

Буфетчик покачал головой.

– Нет, никого в последние два-три года. Вы из страны Гейла, Стального Короля? – Прозвище говорило не о характере короля, а о том, чем он торгует.

– Оттуда, – сказал очень огорченный Каирн. На что намекает его провожатый?

Они немного поговорили о корме для кабо и о комнате, потом Каирн обернулся на плоский и грязный городишко.

– Человек у ворот сказал, что постоялый двор расположен у реки, но я не вижу никакой реки.

Хозяин постоялого двора ухмыльнулся.

– Вы недалеко от нее. Река по другую сторону вот этого. – Он указал на большой земляной вал.

– Это сделано людьми? – спросил Каирн, разглядывая кажущуюся бесконечной земляную стену.

– Так говорят, хотя я не представляю, как человек мог создать такую громадину. Поднимитесь наверх и посмотрите.

Опираясь на копье, как на посох, Каирн начал подниматься по крутому, заросшему травой склону. Очень скоро он оказался на плоской вершине около десяти шагов в ширину, пересек ее и посмотрел вниз. От изумления у него открылся рот и расширились глаза. Люди в этих местах говорили о Реке так, будто других рек просто не существовало, и теперь он понимал, почему. Все реки с запада, слитые воедино, не могли бы сравняться с этой.

Он никогда не думал, что река может быть такой огромной.

Отец рассказывал ему о Великом Море: столько воды, что другого берега не видно, можно плыть на корабле дни и дни и не добраться до края, но Каирн был не в состоянии вообразить это. Он с трудом мог видеть другой берег этой реки. Он мог разглядеть деревья на том берегу, но на таком расстоянии они казались меньше травинок.

Воды было больше, чем он мог себе когда-либо представить, и она находилась в движении. Течение было медленным, но он четко видел его неудержимую силу. У безбрежного коричневого потока был густой, насыщенный плодородный запах, как будто именно в этом место зародилась жизнь.

Он был настолько зачарован самой рекой, что вначале почти не обратил внимания на оживленное движение по ней. По мере того, как потрясение от вида реки ослабевало, он начал замечать, что на ней было много судов, и они были очень разными – бревенчатые плоты, маленькие суденышки, вмещающие только одного человека и суда, названий которых он не знал. Каирн не думал, что они были больше, чем морские суда, что описывал ему отец, но некоторые из них поражали своими размерами.

Недалеко от места, где он стоял, ленивое прибрежное течение омывало шаткий причал. К нему было привязано судно длиной около десяти шагов, с короткой мачтой и уключинами для шести длинных весел. Оно было небольшим, но с крытой палубой и небольшой надстройкой в центре. На палубе бездельничали какие-то люди, а несколько мальчишек багрили с причала рыбу. От пристани вокруг земляного вала к группе обшарпанных построек, похожих на склады, вела илистая дорожка.

Вдоволь насмотревшись, Каирн спустился по глинистому берегу и вернулся к загону. Там он расседлал своего кабо и пустил его в загон. Кабо пошел к стогу и захрустел сеном, не обращая внимания на грязных горбунков, бродивших рядом.

Каирн забрал седло, оружие и дорожные сумки и отнес их на постоялый двор. Хозяин проводил его в маленькую комнату, довольно опрятную. Каирн оставил в ней свои вещи и вернулся в общий зал.

– Рановато для эля или вина, – сказал хозяин, – но у меня есть и то, и другое.

Каирн покачал головой.

– Не надо, я умираю от голода. Что у вас есть?

– Мальчишка еще не вернулся от мясника, но у меня есть рыба.

– Свежая?

– И часу не прошло, как ее поймали, а когда принесли сюда, она еще трепыхалась. Достаточно свежая для вас?

Каирн сел за стол, и через несколько минут служанка принесла плоское блюдо с зажаренной рыбой. Каирн был невысокого мнения о рыбе, как о пище, но решил, что она поддержит его силы, пока не найдется что-либо более подходящее. Остальная еда была обычной для таких заведений – хлеб, фрукты, сыр и полная миска орехов.

К его великому облегчению, все было свежим. Он провел слишком много времени на консервированной пище, а некоторые способы консервирования могли быть опасными для непривычного желудка.

Служанка стояла у стола, пока он ел, и робко изучала его из-под опущенных ресниц. У нее были каштановые волосы и челка до самых бровей. Волосы были заплетены в два десятка тонких косичек, скрепленных на концах цветными ракушками. Она выглядела немного младше, чем он, лет, быть может, шестнадцати. Кожа ее была бледно-коричневого оттенка, а глаза – темно-карими. Все и вся в этой деревне выглядело коричневым, как будто ей придала свой оттенок протекающая рядом река.

– Я могу предложить вам что-то еще, сударь? – спросила девочка.

– Мне надо кое-что узнать. Во-первых, как я должен тебя называть?

– Меня зовут Желтая Птица.

– Красивое имя. – Дома и в других местах, где ему довелось побывать, имена были просто набором звуков. А в этих юго-западных землях людям нравились причудливые имена. Одни были взяты из природы, другие – из мифов, некоторые – непонятно откуда.

– Что вы хотите знать?

– Для начала – что это за громадный земляной вал у реки? – Он вытащил из зубов застрявшую там острую рыбью кость и с неприязнью осмотрел ее.

– Мы называем это дамбой. Она удерживает реку, когда та разливается.

Мысль о том, что эта река может разливаться, делаясь еще более грозной, вызывала тревогу.

– И как высоко она поднимается?

– Иногда вода останавливается в футе от вершины дамбы. Тогда другого берега не видно. Кажется, будто весь мир залит водой.

– Ты хочешь сказать, что весь город находится под водой?

– Ну, конечно, – сказала она.

Несмотря на ее серьезный вид, Каирн был уверен, что она преувеличивает.

– Я видел суда и плоты на реке. Что за люди работают на воде? Что они перевозят или продают?

– Большинство из тех, что вы видели – местные. Они рыбачат и перевозят людей и вещи на другой берег или до ближайших городов. Другие перевозят грузы вдоль по реке. Те суда, что идут на юг, перевозят бревна, зерно, иногда скот. Те, что поднимаются с юга, везут ткани, стекло и вино. Речники – грубый народ, но у нас есть и семейные суда. Эти люди всю свою жизнь проводят на реке.

– Жизнь на реке. Странно. – Ему стало интересно – может, это опять преувеличение?

– Люди говорят, что ваши соотечественники всю жизнь проводят на своих кабо, что даже любовью на них занимаются, а женщины рожают прямо в седле.

Каирн задумался.

– Заниматься так любовью очень сложно, – сказал он. – И, насколько мне известно, невозможно родить ребенка, когда скачешь верхом. Расстояние искажает слухи. Но это правда, что мы очень любим ездить верхом и терпеть не можем ходить пешком.

– Говорят еще, что вы – великие воины.

– Мы лучшие воины на свете, – сказал он абсолютно искренне. Его нисколько не волновало, что многие говорили о себе то же самое. Они просто ошибались.

– Желтая Птица! – позвал хозяин. – Иди помоги на кухне. Привезли мясо. И ты не должна заигрывать с гостями.

Девочка состроила гримаску, потом улыбнулась Каирну.

– Если вы хотите узнать побольше о речниках, так они начнут собираться здесь после обеда. Это их излюбленное место во всем Илистом Дне.

– Значит, я пришел, куда нужно.

Он нуждался в отдыхе, а скоро потребуется двигаться дальше, но пока ему больше всего была нужна информация. Он может сэкономить кучу времени, просто задавая вопросы людям, которые постоянно путешествуют по реке. После того, как он больше месяца назад потерял след отца, он скитался от поселения к поселению, но ничего не мог узнать.

* * *

Мать отправила его на поиски в полном отчаянии, после того, как вернулся старший брат, совершенно измученный попытками выполнить свою задачу. Мать хотела, чтобы Каирна сопровождала хорошо подготовленная охрана, но он отказался, считая это непрактичным. Ему нужно было пересечь множество границ, а власти не обратят внимания на одинокого всадника, но могут надолго задержать большую группу вооруженных людей, пока не совершат все дипломатические формальности.

Когда вернулся его брат, полумертвый от усталости и обремененный страшной новостью, мать отозвала Каирна в сторону.

– Ты должен найти отца и привезти его домой, – сказала она. Ее лицо было искажено гневом и мрачными предчувствиями. – Скажи ему, что не дело странствовать вдалеке по чужим землям, когда он нужен своему народу! Очень может быть, что из-за его пренебрежения своим долгом все это обрушилось на нас.

– Но, матушка, – сказал он, – ты лучше меня знаешь, что никто, и меньше всего младший сын не может указывать отцу, что он должен делать.

– Просто скажи ему то, что сообщил твой брат. Поверь мне, он вернется домой бегом. – Она помолчала, кипя от возмущения, потом добавила: – Он никогда не относился к своим обязанностям достаточно серьезно. Он все еще ведет себя, как юный искатель приключений, и думает, что имеет право уехать, когда ему этого хочется, в поисках неведомо чего. А в последние годы он стал еще большим сумасбродом. На этот раз он отправился торговать даже без сопровождения. Найди его и привези домой, даже если для этого тебе придется привязать его к своему седлу!

Потом Каирн поговорил с братом. Анса страшно похудел и осунулся после своей долгой одинокой поездки, но голос его был уверенным, а лишения не отняли чувства юмора.

– Скажи старику, что людям нужен предводитель, а сейчас как раз подходящая возможность, чтобы поквитаться с его любезным молочным братцем. Скажи ему, что Лериса даже опасней, потому что она умнее. Я думаю, отец и сам это знает. И скажи ему, что она научилась возвращать себе молодость. Я думаю, что это может оказаться важным. Я не знаю, что ему известно о жителях Каньона, он никогда много не говорил о них, но они по-настоящему… другие.

Каирн уселся на лежанку.

– И что, все эти истории об их магической силе правдивы?

– Я думаю, часть из них. Я видел там такое, что до сих пор не понимаю. Они могут быть и ценными союзниками, и опасными врагами.

– Мать была очень недовольна, когда узнала об этой женщине из Каньона.

Анса криво усмехнулся.

– Я знаю. Это очень плохо. Ей бы понравилось, если б мы женились на своих женщинах, но ведь сердцу не прикажешь. Во всяком случае, моему. Погоди, пока сам ее увидишь. Наши женщины по сравнению с ней выглядят, как очень средние кабо.

– Лаже не самый лучший кабо прекрасен, – возразил Каирн.

Анса похлопал его по плечу.

– Не понимай все настолько буквально, братишка. Ладно, давай поговорим серьезно. Ты впервые отправляешься один в такое рискованное предприятие.

– Не буду отрицать, это немного пугает. – Из них двоих Анса всегда был немного авантюристом и искателем приключений, упрямым и независимым. Каирн втайне гордился тем, что теперь сможет наравне с братом участвовать в опасных поисках.

– Будь гордым и надменным, – посоветовал Анса. – Унижаться перед чужеземцами бессмысленно. Ты воин короля Гейла, и добейся, чтобы это поняли все. Теперь нас знают во всем мире, и можешь быть уверен, что тебя будут уважать. Но разреши оскорбить себя хотя бы один раз, особенно властям, и ты перестанешь для них существовать. Станешь просто иноземным дикарем. Люди, живущие в городах, думают, что мы варвары, а это очень раздражает. Но больше всего они нас боятся, а это гораздо важнее. Можешь преувеличить важность своего происхождения, относись к их знати, как к равным, но дай им понять, что они ниже тебя.

Каирн улыбнулся.

– Похоже, что тебя пару раз унизили.

– Нелегко быть сыном короля и не иметь возможности похвалиться этим, – согласился Анса. – Но смотри, не выдай секрет. Когда в лапы чужеземным королям попадает принц, первое, о чем они думают, это «заложник»!

– Какой смысл держать нас в заложниках, – возразил Каирн.

– Они-то этого не знают. Иноземцы думают, что наши королевские семьи похожи на их, с наследственным правом. Если спросят о твоем происхождении, говори, что ты сын важного вождя, высшего члена совета отца. Твоя выправка и отличное качество оружия должны их в этом убедить.

– Я вряд ли далеко уеду, – сказал Каирн. – Я могу встретить отца, когда он будет возвращаться. А если даже и попаду за границу, найти его должно быть просто. Отец не похож на обычных людей.

Анса откинулся назад на своей лежанке и начал изучать прокопченные балки над головой.

– Не очень-то на это рассчитывай. Он что-то задумал, раз отправил охрану назад безо всяких объяснений. Если он не хочет, чтобы его нашли, его не найти. Я просто не могу понять, почему его так долго нет, если он знает, что Гассем все усиливает свою власть.

– Эти двое, – сказал Каирн, – Гассем и Лериса. Они и вправду так ужасны, как он говорил?

Анса закрыл глаза.

– Они хуже, чем я мог себе представить. Мать всегда говорила, что отец преувеличивал, когда говорил о них, но теперь я знаю, что все это – правда. Она просто не может вообразить кого-то хуже, чем тот вождь амси, которого отец убил, чтобы завоевать ее.

– Импаба, – добавил Каирн.

– Да, Импаба. Он был плохим, но это ничто, меньше, чем ничто, по сравнению с Гассемом, а Лериса еще ужаснее. Дело не только в том, что они – воплощение зла. Это зло – бесконечно. Трудно объяснить, но ты поймешь, что я имею в виду, когда увидишь их. Правда, я надеюсь, этого не случится.

– А теперь они владеют нашим самым главным секретом, – сказал Каирн, содрогаясь при мысли, что именно ему придется сообщить эту новость.

Анса сжал его руку.

– Хотел бы я поехать вместе с тобой, братишка, но я свалюсь замертво прежде, чем мы проедем сотню миль. Ты справишься. В твоих жилах течет лучшая кровь мира – кровь Гейла и Диены, короля и королевы страны равнин и холмов! Найди его, Каирн! Найди и приведи назад!

* * *

Вот так и случилось, что он все ехал и ехал, имея при себе только кабо, оружие, одежду и страшное знание. Первые ночи, которые он проводил в одиночестве, были тревожащими. Всю свою жизнь он провел среди соотечественников. Его народ путешествовал, но всегда группами. Остаться в одиночестве – вот что было предельным ужасом для него. Хуже всего было, когда он покидал земли своего отца. Но он знал – Анса справился, и это придавало ему отваги.

Постепенно он обрел уверенность в себе. Несколько раз он встретил людей, похожих на разбойников. Они изучали молодого всадника со свирепым лицом, увешанного оружием, и решали найти другую жертву. Он обнаружил, как и предсказывал Анса, что надменность и высокомерие почти всегда обеспечивают ему сотрудничество от всех, с кем приходилось сталкиваться. Это было непривычным, но он быстро свыкся с новым поведением.

А теперь он сидел в этом городишке, Илистом Дне, след отца остыл, а перед ним лежала река, такая широкая, что поражала воображение. Но это возбуждало его так, как немногие вещи в его короткой жизни. Он хотел больше узнать о реке.

* * *

Завершив завтрак, Каирн вышел во двор, чтобы убедиться, что с кабо все в порядке. Животное стояло над кормом, опустив голову. Похоже, он задремал. Убедившись, что с кабо все хорошо, Каирн пошел прогуляться по городку, но тот выглядел таким же скучным, каким показался с первого взгляда.

Каирн взобрался на дамбу и был вознагражден, увидев, что под лучами утреннего солнца растаяли последние остатки тумана, и можно было увидеть всю реку под ярким солнечным светом. Из кошеля, притороченного к поясу, он достал одну из своих самых ценных вещей – подзорную трубу. Это был инструмент, искусно сделанный из дерева, меди и стекла, с линзами, отшлифованными непревзойденными мастерами Неввы.

Каирн раздвинул подзорную трубу и не спеша начал изучать суда на реке. Больше всего было самых маленьких судов – каноэ из кожи и коры, долбленок и крошечных плотов, на которых умещалось не больше трех человек. Были лодки побольше, вроде той, что он видел привязанной к причалу, на некоторых до дюжины человек на палубе. Были лодки со смешанными командами – мужчины, женщины, дети, и он понял, что это и есть семейные лодки, о которых говорила Желтая Птица.

Один раз он увидел огромный плот из строевого леса, все сто шагов в длину. Каирн попробовал сосчитать, сколько бревен пошло на плот, но быстро сдался, потому что бревна были самого разного размера и не связаны в аккуратные, ровные ряды, как на маленьких плотах.

Но самыми пленительными были огромные суда, с трудом идущие против течения или медленно дрейфующие по течению. Те, что шли против течения, приводились в движение гребцами с обритыми наголо головами. Они гребли длинными веслами, размещенными по пятнадцать, а иногда даже по двадцать, на каждом борту. На судах были паруса, чтобы быстро двигаться вперед при попутном ветре, но сейчас они повисли в неподвижном воздухе.

Те суда, что шли вниз по течению, глубоко сидели в воде, как будто были нагружены под завязку, но на палубах было не больше, чем по дюжине человек. Каирна заинтересовало, куда деваются гребцы, когда суда поворачивают назад.

Каждое из этих судов было от двадцати до пятидесяти шагов в длину, с настоящими домами, стоящими посреди корабля, некоторые даже двухэтажные. Они были раскрашены в яркие цвета и нарядно украшены, на многих – рога животных и оленьи отростки. На крыше одного из домов была привязана огромная птица с большим клювом, вероятно, любимица или талисман команды.

На других кораблях стояли раскрашенные статуи на баке или форштевне. Каирну вдруг невыносимо захотелось узнать, каково это – жить на таком корабле или на такой реке.

Он почувствовал пустоту в желудке, когда представил, что ступает на это деревянное сооружение, а под ним – ничего, кроме воды. И все-таки идея разорвать узы, соединяющие его с землей, и позволить реке унести его куда-то, была захватывающей.

Он провел большую часть дня наверху дамбы, сидя на заросшей травой вершине и наблюдая за рекой и движением на ней то в подзорную трубу, то невооруженным глазом. Почти таким же захватывающим зрелищем, как деятельность людей, была богатая живая природа реки. Каирн привык к обширным стадам на своих родных равнинах, стадам, которые иногда растягивались на мили вокруг и поднимали тучи пыли, которые всадник замечал намного раньше, чем видел самих животных. Жизнь реки была совсем другой, но по-своему очень впечатляла.

Вот пролетела стая птиц и опустилась на воду, чтобы отдохнуть. У птиц было красное оперение и широкие, плоские клювы, они шлепали по воде перепончатыми лапами и иногда ныряли в воду за лакомым кусочком. Они отдыхали и ели с час, если не больше, а потом, как по команде, поднялись в воздух, оглушительно хлопая крыльями. Как память о них, на воде осталось несколько алых перьев. Впрочем, через несколько минут и они исчезли из виду. Возле берега появилось нечто, похожее на чудовищную змею. Существо подняло клиновидную голову и выдуло фонтан брызг из ноздрей, расположенных наверху морды, потом осмотрело все вокруг своими выпуклыми черными глазами. Видимо, ничего интересного оно не увидело, потому что скоро нырнуло назад в воду, его спина, украшенная гребнем плавника, изогнулась дугой и исчезла.

Большая белая птица величиной почти с его кабо, с размахом крыльев не менее десяти шагов, медленно планировала вниз. Шея птицы вытянулась, она щелкнула под водой своим длинным, узким клювом и вытащила большую, извивающуюся рыбину. Птица улетела, царственно взмахивая крыльями, а Каирн подумал, какое же дерево сможет выдержать гнездо такой огромной птицы.

Ближе к вечеру на мелководье около берега появилось небольшое стадо странных созданий. Сначала Каирн обратил внимание только на грузные, влажные, коричневые спины и бугристые головы. Существа вразвалку брели к берегу, и Каирн невольно засмеялся, глядя на их неуклюжие круглые туловища, короткие, толстые лапы и потешные большие головы. Толстыми изогнутыми клыками они рылись в прибрежной растительности, выкапывали корни и жадно пожирали их, сладострастно похрюкивая, подергивая маленькими круглыми ушками и хлопая длиннющими ресницами. На их передних лапах росли длинные острые когти, и Каирн чувствовал, что эти создания могут быть очень опасными, несмотря на свой забавный вид.

Он прошел немного больше мили по вершине дамбы против течения реки, и вскоре оказался за пределами городка, в довольно густом лесу. Внизу, у берега, деревья росли на расстоянии двадцати шагов от дамбы. Каирн догадался, что жители реки вырубали растительность, чтобы корни деревьев не разрушали дамбу. С другой стороны дамбы в реку вдавалась длинная намывная коса, тоже поросшая лесом. Каирн спустился на берег и пошел на косу, сжимая копье на случай, если встретит там недружелюбных обитателей.

Он услышал гам в ветвях над головой и посмотрел наверх. Между ветвей теснились маленькие существа, в которых он узнал древесных людей. Они смотрели вниз и ругались. В отличие от тех, которых ему описывали много путешествовавшие соплеменники, у этих людей были шкуры с длинным, лоснящимся, серым, черным и красным мехом. Длинные хвосты с завитками из белого меха на концах свешивались между ветвями и ритмично подергивались. Их почти безволосые морды с яркими глазами-пуговками и подергивающимися носиками были миниатюрными карикатурами на человеческое лицо. Мелкие животные при его приближении убегали в подлесок.

Цветущие лианы оплетали деревья, а воздух был наполнен жужжанием насекомых. Каирн распознал как минимум три различных растения с листьями, на которые ловились насекомые. Одно пленило его клейкими, сладко пахнущими подушечками, у другого были листья трубочками, наполненными ядовитой жидкостью, которая оглушала насекомых, не давая им возможности сопротивляться. Третье удивляло особенно – своими зубастыми листьями, которые хватали близко подлетающих насекомых. Крылатые ящерицы тоже охотились на них.

Все это было чуждым Каирну. Везде царил насыщенный запах реки, не давая забыть об ее близости. Он снова вышел к берегу и увидел кучу пушистых черных комочков, плавающих по мелководью у берега под наклоненными деревьями. При его приближении они резко взлетели, хлопая кожаными крыльями. Плавающие летучие мыши! Он никогда и не слышал о них. Неужели странности этого места бесконечны?

Каирн почувствовал себя неуютно в этом месте, кишащем жизнью, с его густой растительностью и рекой. Ему не хватало покоя его родных равнин, безлюдности холмов, где деревья росли на разумном расстоянии друг от друга, и животных было совсем немного.

Каирн повернул назад и заспешил к дамбе, а потом в деревню. Он подумал, что к этому времени речники уже собираются в таверне. Лес позади жужжал и щелкал.