Текст книги "Зимний убийца"

Глава 02

Лукас Дэвенпорт спрыгнул на землю из своего внедорожника. В доме Лакортов ярко горел свет. В абсолютно прозрачном воздухе каждая трещина, каждый осколок стекла проступали четко и ясно, словно волос под микроскопом. Запах смерти – запах свиной отбивной – налетел на Лукаса, и он повернул лицо в его сторону, пытаясь отыскать источник, точно охотник из каменного века.

Дом с разбитыми окнами, обращенными на окутанный снегом пейзаж, чем-то походил на череп. Переднюю дверь разрубили топорами пожарные, боковая висела на одной петле, черная и деформировавшаяся от огня. Виниловая обшивка обгорела, а местами расплавилась и обуглилась. Повсюду валялись куски розового утеплителя из фибергласа. Они торчали из стен дома, пятнали снег, висели на голых ветвях березы, напоминая отвратительные жирные пряди волос. Вода из пожарного рукава, смешанная с сажей и пеплом, застывала вокруг, будто миниатюрный ледник.

С другой стороны дома были установлены три переносных прожектора, работающие от старого бензинового генератора, отслужившего свой срок в армии. Они заливали все вокруг бело-голубым светом, равным по мощности ста миллионам свечей. Рев генератора добавлял к крикам пожарных расчетов и гудению водяных помп яростный грохот как от отбойных молотков.

Воздух был пропитан вонью бензина и утеплителя, мокрой штукатурки и сгоревших тел, а еще дизельных паров. Огонь распространялся быстро, полыхал яростно, и его спешили погасить. Мертвые тела не успели превратиться в пепел.

Дом наводнили двадцать человек: пожарные, полицейские, трое или четверо в гражданском. Снегопад слегка поутих, по крайней мере временно, но ветер резал открытые участки кожи, точно бритва.

Лукас был высоким смуглым мужчиной с удивительно голубыми глазами, глубоко сидящими под густыми бровями. В темных волосах, подстриженных чуть длиннее обычного, проглядывала седина. Одна прядь то и дело падала на глаза, и он убирал ее назад, глядя на дом.

Он дрожал от напряжения, точно породистый пойнтер.

Его лицо казалось квадратным и обычно таким и было, когда он весил на десять фунтов больше. Широкое лицо отлично гармонировало с мощными плечами и руками. Но сейчас он похудел, и кожа обтянула скулы. Он походил на боксера, который тратит все свое время на тренировки. Вот уже месяц он каждый день надевал лыжи либо снегоступы и ходил на них в горах вокруг своего домика в округе Нортвудс. Днем, ближе к вечеру, он работал в лесу, разбивая дубовые поленья при помощи молота и клина.

Лукас шагнул к сгоревшему коттеджу, словно тот загипнотизировал его. Он вспомнил другой дом, в Миннеаполисе, расположенный к югу от Петли, и холодную февральскую ночь. Вожак одной шайки занимал квартиру на нижнем этаже, и банда его конкурентов решила разобраться с ним. Выше жила женщина – кажется, Ширлин, – у которой был нелегальный бизнес: она содержала детский сад, и матери, жившие по соседству, могли оставлять у нее на ночь своих детей. В ее квартире находились шестеро малышей, когда в окна нижнего этажа влетели три бутылки с зажигательной смесью. Ширлин выбросила вопящих детей в окно, при этом двое из них сломали ноги, еще двое – ребра, а сосед, пытавшийся их поймать, – руку. Сама она была слишком грузной, чтобы прыгнуть вслед за ними, и сгорела, пытаясь спуститься по единственной лестнице. Выглядело все точно так же: дом, похожий на череп, лед из пожарного шланга, запах свиных отбивных…

Лукас бессознательно покачал головой и улыбнулся: у него были надежные осведомители среди торговцев крэком, и он сообщил отделу по расследованию убийств имена бандитов, устроивших пожар. Всех посадили в Стиллуотер, где они проведут еще восемь лет. Их взяли через два дня, и они до сих пор не могут поверить в случившееся.

А теперь это. Лукас отошел назад, к открытой двери своей машины, достал с пассажирского сиденья черную кашемировую шапку военного образца и натянул на голову. Под паркой у него были надеты джинсы, свитер толстой вязки и длинное нижнее белье из полипропилена, а на ногах – теплые охотничьи сапоги. Помощник шерифа Генри Лейси обошел внедорожник «шевроле», стоящий во дворе перед «фордом» Дэвенпорта. Полицейский был одет в форменную парку, какие выдают в офисе шерифа, и утепленные брюки.

– Шелли там, – сказал Лейси, показав пальцем на развалины, – Идем, я тебя представлю. Куда ты смотришь? На дом? И что тебя развеселило?

– Ничего.

– Мне показалось, что ты улыбаешься, – заметил помощник шерифа с легким беспокойством на лице.

– Да нет. Просто я замерз, – ответил Лукас, пытаясь найти отговорку.

Проклятье, как же ему все это нравится!

– Э-э… Шелли…

– Да-да.

Лукас пошел за Лейси, натягивая толстые лыжные перчатки и продолжая смотреть на дом. Возникало ощущение, будто эту картинку вырвали из описания замерзшего пригорода ада. Лукас чувствовал себя так, будто вернулся домой.

Шелдон Карр стоял на глыбе льда на подъездной дорожке, за пожарными машинами и цистерной с водой, доставленной добровольцами. Он был в такой же зимней форме, как и Лейси, только черного цвета, а не хаки. На груди у него красовалась золотая звезда шерифа, в отличие от серебряной у помощника. Замерзший черный шланг змеился мимо его ног к озеру, где пожарные пробили три фута льда, чтобы добраться до воды. Теперь же они пытались высвободить шланг при помощи горелки, и Карр краем глаза видел мерцающее голубое сияние.

Шериф стоял не двигаясь. Он сделал все возможное и теперь просто замер на дорожке, наблюдая за работой пожарных. Карр отчаянно мерз. Зимняя одежда оказалась недостаточно теплой. У него онемели ноги, и он почти не чувствовал пальцев, но не мог пойти в гараж, не в силах оторваться от этого зрелища. Шериф был похож на темного снежного человека. Слегка грузный, неподвижный, он расставил руки в стороны и не сводил глаз с дома.

– Кусок…

Пожарный поскользнулся и с проклятиями упал. Карру пришлось повернуться всем телом, чтобы взглянуть на него. Пожарный перепачкался пеплом, его костюм обледенел. Когда расчеты пытались тушить дом, ветер швырял в них воду, превратившуюся в ледяную крупу. Некоторые пожарные во дворе были похожи на маленькие подвижные айсберги, от их тел отражался яркий свет. Мужчина лежал на спине и смотрел на шерифа, его усы побелели от дыхания, вырывавшегося изо рта, лицо стало красным от ветра и напряжения. Желая помочь, Карр протянул руку, но пожарный отмахнулся от него.

– Я утащу тебя за собой, – сказал он и неуклюже поднялся на ноги, сражаясь с обледеневшим шлангом. Он пытался загрузить шланг в пикап, но тот вырывался, точно атакующая анаконда, – Кусок дерьма…

Шериф снова повернулся к дому. Пожарный в прорезиненном костюме помогал врачу перешагнуть через обломки входной двери. Карр видел, что они начали пробираться к спальне в задней части дома. Там находилась девочка, которая обгорела так сильно, что одному Богу было известно, как это могло с ней произойти. Что случилось с родителями, не вызывало ни малейших сомнений. Лицо Клаудии частично защитила упавшая на нее огнеупорная штора. Во лбу, точно невидящий третий глаз, красовалось черное пулевое отверстие. А Фрэнк…

– Из Мэдисона что-нибудь слышно? – крикнул Карр одному из своих помощников, сидящему в джипе.

Тот не выключал двигатель. Печка работала на полную мощность, окно он открыл ровно настолько, чтобы можно было разговаривать.

– Нет. Там все еще сильный снегопад. Думаю, они пережидают его.

– Они пережидают? Пережидают?! – вдруг заорал Карр, дико вытаращив глаза, – Позвони этим засранцам и скажи, чтобы тащили сюда свои задницы! У них ведь есть полноприводные машины? Свяжись с ними еще раз!

– Сейчас, – ответил потрясенный полицейский: он никогда не слышал, чтобы Шелдон Карр произносил ругательство сильнее, чем «дьявольщина».

Шериф отвернулся, стиснув зубы. Он забыл о холоде. «Пережидают?!» Кнему направлялся Генри Лейси, осторожно переставляя ноги по скользкой ледяной дорожке, образовавшейся во дворе. За ним следовал мужчина в парке. Лейси подошел к шерифу, кивнул и сказал:

– Это Дэвенпорт.

– С-сп-пас-сибо, что приехали, – кивнул в ответ Карр.

Он вдруг понял, что с трудом шевелит губами. Лейси взял его под руку.

– Ты простоял здесь все это время?

Шериф рассеянно кивнул, и Генри повел его в сторону гаража, приговаривая на ходу:

– Боже мой, Шелли, ты себя прикончишь.

– Со мной все в порядке, – проворчал Карр и, высвободив руку, повернулся к Лукасу, – Я слышал, что вы приехали сюда из Городов-близнецов. Наверняка вы лучше меня разбираетесь в подобных вещах, поэтому я обратился к вам, рассчитывая, что вы сможете помочь нам.

– Генри говорил мне, что тут сущий кошмар, – сказал Лукас.

Произнося эти слова, он ухмыльнулся, и Карру его улыбка показалась не слишком приятной. У Дэвенпорта был сломан один зуб, судя по всему в драке, а бровь рассечена надвое шрамом.

– Это… – Шериф покачал головой, не находя слов, и наконец закончил: – Дьявольщина, это настоящая трагедия.

Лукас взглянул на него: он еще ни разу не слышал, чтобы коп называл преступление трагедией да еще говорил «дьявольщина». Лица шерифа он почти не видел, но тот был крупным мужчиной с круглым брюшком. В черном костюме для снегохода он походил на человечка с рекламы «Мишлен», только в трауре.

– А где СКГ? – спросил Лукас.

Следственно-криминалистическая группа выезжала на места тяжких преступлений.

– Они не могут выбраться из Мэдисона, – мрачно ответил Карр и махнул рукой на небо, – Снегопад…

– Разве у них нет полноприводных машин? Сюда легко добраться по автостраде.

– Как раз сейчас мы пытаемся это выяснить, – резко бросил шериф и тут же извинился: – Прошу меня простить, это неприятная тема. Они уже должны быть на полпути сюда, – Он посмотрел на дом, словно не мог удержаться. – Да поможет нам Бог.

– Три трупа? – спросил Лукас.

– Да, – подтвердил шериф, – Женщину застрелили, мужчина зарублен чем-то вроде топора, девушка… проклятье, мы не знаем. Совсем ребенок.

– Они еще в доме?

– Идемте, – угрюмо проговорил Карр. Его вдруг начало трясти, и он с трудом заставил себя успокоиться. – Мы их накрыли брезентом. И там есть еще кое-что… Ладно, давайте посмотрим на тела, а потом все обсудим.

– Шелли, ты в порядке? – снова спросил Лейси.

– Да… да-да, я покажу Дэвенпорту – Лукасу? – я покажу Лукасу, что тут вокруг дома, а потом войду внутрь. Господи, до чего же холодно!

Фрэнк Лакорт лежал на тропинке, ведущей из дома в гараж. Карр попросил одного из помощников поднять брезент, которым накрыли тело, и Лукас присел на корточки рядом.

– Господи! – Он посмотрел на шерифа, и тот отвернулся. – Что с его лицом?

– Наверное, собака, – ответил Карр, бросив взгляд на изуродованное тело, – Или койоты…

– Это мог быть волк, – сказал Лейси из-за плеча шерифа, – Нам сообщали о них, думаю, тут бродит несколько особей.

– Они его разделали под орех, – заметил Лукас.

Карр посмотрел на лес вокруг дома.

– Сейчас зима, – сказал он, – Все животные голодают. Мы подкармливаем оленей, но большинство из них умрут. Проклятье, многие уже погибли. Койоты болтаются около городских помоек и пиццерии.

Лукас стащил перчатку, достал из кармана парки фонарик и направил его луч на то, что осталось от лица мужчины. Лакорт был индейцем лет сорока пяти. Его волосы стали жесткими от замерзшей крови. Какое-то животное обглодало почти всю левую сторону лица. Левый глаз исчез, нос был съеден.

– Его ударили сбоку, прямо через капюшон. Голова расколота практически надвое, – сказал Карр.

Лукас кивнул и прикоснулся к капюшону пальцем в перчатке, изучая разорванную ткань.

– Док говорит, что это какой-то нож или топор, – пояснил Карр.

– Генри упоминал о снегоступах… – начал Лукас, выпрямляясь.

– Вот здесь, – указал Лейси.

Лукас навел луч фонарика на тени вдоль навеса для дров и увидел широкие следы, частично припорошенные снегом.

– Куда они ведут? – спросил он, вглядываясь в темную чащу.

– Следы начинаются у озера, потом идут между деревьями и тем же путем назад, – сказал Карр, показывая под углом на густой лес, – Дальше есть тропа для снегоходов, и ездят там постоянно. У Фрэнка тоже была пара снегоступов, так что следы вполне мог оставить и он. Мы не знаем точно.

– Следы ведут как раз к тому месту, где его убили, – отметил Лукас.

– Да, но, возможно, он отправился к озеру на снегоступах, чтобы посмотреть на что-то, а затем вернулся назад, и тут его убили. Или это следы убийцы, который явился сюда, а потом ушел тем же путем.

– Если это снегоступы Лакорта, тогда где они сейчас?

– В прихожей есть пара, – ответил Лейси, – но они так изуродованы водой из пожарных шлангов, что мы не можем сказать наверняка, пользовались ли ими в недавнее время. Определить это невозможно. Впрочем, они подходят к следам. «Медвежья лапа», без хвостовика.

– Хорошо.

– Есть еще кое-что, – добавил Карр, неохотно взглянув на труп, – Обратите внимание на снег, покрывающий тело. Пожарные накрыли его брезентом, как только приехали сюда, но у меня складывается впечатление, что на нем около полудюйма снега.

– И что?

Шериф несколько мгновений смотрел на труп, затем заговорил тише:

– Послушайте, я страшно замерз, но мне нужно обсудить с вами кое-какие странные вещи. Есть проблема. Так вы хотите сейчас взглянуть на другие тела? Женщине выстрелили в лоб, девочка сгорела. Или мы можем сразу поговорить?

– Я быстро осмотрю их, – сказал Лукас.

– Тогда идемте, – махнул рукой Карр.

Лейси отошел от них со словами:

– Шелли, мне нужно проверить оборудование.

Лукас и Карр осторожно направились по грязному льду к дому и вошли через переднюю дверь, стараясь не задевать ее. Внутри обгоревшая мебель и ковер были усеяны искореженными гипсокартонными панелями со стен и потолка. На полу валялись тарелки, кастрюли, сковородки, стеклянная посуда и остатки набора коллекционных керамических кукол. Всюду были разбросаны рамки от фотографий. Некоторые фото сгорели, но с других на Лукаса взирали чистые улыбающиеся лица с широко раскрытыми глазами. Счастливые светлые времена.

По дому ходили два помощника шерифа: один с видеокамерой (шнур питания спускался мимо его воротника под парку), второй держал в руках тридцатипятимиллиметровый «Никон».

– У меня руки заледенели, – пожаловался тот, что с видеокамерой.

– Иди в гараж, – сказал Карр, – Только осторожно, не поскользнись.

– В моей машине вы найдете пару галлоновых термосов с горячим кофе и бумажные стаканчики. Белый «Эксплорер» на парковке, – уточнил Лукас, – Дверь открыта.

– С-спасибо.

– Мне оставьте немножко, – попросил шериф и, повернувшись к Лукасу, спросил: – Где вы достали кофе?

– Остановился в «Уголке Доу» по дороге сюда и опустошил их кофейный автомат. Я шесть лет занимался патрулированием и тысячу раз морозил себе задницу на местах преступлений.

– Ага. «Доу», – Карр прищурился, вспоминая, – Оно по-прежнему принадлежит Филу и Вики?

– Да. Вы их знаете?

– Я знаю всех на семьдесят седьмом шоссе, от Хейуорда в округе Сойер до тринадцатого шоссе в округе Эшленд, – буднично ответил шериф, – Сюда.

Он провел Лукаса по обгоревшему коридору мимо двери ванной комнаты в маленькую спальню. Стена, выходящая на озеро, рухнула, и снег залетал внутрь через зияющий проем. Тело лежало под сгоревшей кроватью, так что ее пружины касались груди девочки. Один из прожекторов находился сразу за окном и заливал все вокруг ярким светом. Хотя голова убитой частично оказалась в тени, были видны неестественно белые зубы, сверкающие на обугленном лице.

Лукас присел на корточки, включил фонарик, крякнул, снова выключил его и встал.

– Меня затошнило, когда я посмотрел на нее, – признался Карр, – До того как меня выбрали шерифом, я работал в дорожном патруле и видел такие страшные катастрофы, что даже представить невозможно, но меня никогда не тошнило. А сейчас я едва сдержался.

– Несчастные случаи – другое дело, – согласился с ним Лукас. Он огляделся по сторонам, – А где тело матери?

– На кухне, – ответил Карр.

Они снова вышли в коридор.

– Зачем он сжег дом? – спросил шериф срывающимся голосом, – Ведь не ради того, чтобы спрятать тела. Он оставил труп Фрэнка во дворе. Если бы он просто убрался отсюда, прошел бы день или два, прежде чем кто-нибудь узнал бы про убийства. Он что, решил похвастаться тем, что сотворил?

– Может быть, хотел скрыть отпечатки пальцев. Чем занимался Лакорт?

– Работал в резервации, охранником в казино «Игл».

– В казино циркулирует много денег, – заметил Лукас, – У него там были какие-то проблемы?

– Я не знаю, – просто ответил шериф.

– А как насчет его жены?

– Она была помощницей учителя.

– Семейные неурядицы? Может, поблизости бродят бывшие супруги?

– Да, для обоих это был второй брак. Я проверю бывшую жену Фрэнка, Джин Хансен. Впрочем, я знаю ее, она даже мухи не обидит. Первого мужа Клаудии зовут Джимми Уилсон. Он переехал в Феникс три или четыре зимы назад, и он тоже не способен на такое. Я и его проверю, но они хорошие люди. Просто так случилось, что они перестали любить друг друга. Вы же знаете, как это бывает.

– Конечно. А девочка? У нее был бойфренд?

– Я выясню, – ответил Карр, – Хотя не знаю… Я, конечно, наведу справки, но она еще довольно юная.

– В последнее время случается, что подростки убивают своих родных или друзей. Это что-то вроде эпидемии.

– Да уж, поколение идиотов.

– Мальчики нередко путают огонь с сексом. Среди подростков полно поджигателей. Если кто-то влюбился в девочку, я бы присмотрелся к нему внимательнее.

– Вы можете поговорить с Бобом Джонсом из средней школы. Он тамошний директор, кроме того, проводит психологические консультации для подростков. Возможно, он что-то знает.

– Хорошо.

Лукас зацепился рукавом за обгоревшую стену и стал отряхивать его.

– Я надеюсь, вы тут задержитесь на некоторое время, – выпалил шериф и, прежде чем Лукас успел ответить, добавил: – Идите за мной.

Они пробрались в другую часть дома, через гостиную на кухню у задней двери. Два тепло одетых человека склонились над третьим телом.

Крупный мужчина выпрямился и кивнул Карру. Он был в ушанке и со значком помощника шерифа на груди. Женщина с сумкой в этот момент повернула голову жертвы каким-то металлическим инструментом.

– Невероятная погода, – сказал помощник шерифа, – Чер… ужасный холод, я замерз как цуцик.

– Ты хотел сказать, чертов холод, – поправила его женщина, склонившаяся над телом. У нее был низкий, ровный голос. Почти учительский, – Я ничего не имею против этого слова, особенно когда на улице чертов холод.

– Это он не из-за тебя беспокоится, а из-за меня, – отрезал Карр, – Нашла здесь что-нибудь, Уэзер, или просто смотришь?

– Нужно отвезти их в Милуоки, чтобы тела осмотрели профессионалы. Любителям нечего делать в похоронном бюро, – ответила Уэзер, подняв глаза.

– Но хоть что-нибудь обнаружили? – спросил Лукас.

Она посмотрела на труп женщины, лежащий на полу.

– Нет сомнений, что Клаудиа застрелена из довольно мощного оружия. Возможно, из ружья. У нее раздроблен затылок, вывалилась большая часть мозга. Пуля прошла навылет. Будем надеяться, что криминалисты сумеют отыскать ее. В теле пули нет.

– А девочка?

– Да, девочка. Нужно провести вскрытие, чтобы сказать что-то определенное. Вокруг талии и между ног имеются остатки обгоревшей ткани, так что можно предположить, что она была в трусах и… ммм, как называются такие флисовые брюки, похожие на…

– Спортивные, – подсказал шериф.

– Да, вроде того. А Клаудиа была полностью одета: джинсы и длинное нижнее белье.

– Вы хотите сказать, что они не были изнасилованы? – спросил Лукас.

Доктор встала и кивнула. Капюшон парки закрывал почти все лицо, и видна была только овальная полоска кожи около глаз и носа.

– Не могу сказать наверняка, но на первый взгляд складывается именно такое впечатление. Однако то, что с ней произошло, возможно, гораздо хуже.

Карр отпрянул назад.

– Хуже?

– Да.

Она наклонилась и открыла свою сумку.

– Я не хочу смотреть на это, – сказал помощник шерифа.

Доктор снова выпрямилась и протянула Карру полиэтиленовый пакет с застежкой. Внутри лежало нечто похожее на сушеный абрикос, который оставили на решетке гриля. Шериф взглянул на предмет и спросил, передавая пакет Лукасу:

– Что это?

– Ухо, – одновременно ответили женщина и Лукас.

– Ухо? Вы шутите?

– Его отрезали до или после того, как ее убили? – спокойно, даже с интересом спросил Лукас.

Карр в ужасе уставился на него.

– Это можно определить только в лаборатории, – ответила Уэзер таким же профессиональным тоном, – Тут есть корки, похожие на кровь. Я не уверена, но думаю, она была жива, когда его отрезали.

Шериф посмотрел на мешок в руках врача, отвернулся, отошел на два шага, и его вырвало. Через пару мгновений он выпрямился, вытер рот тыльной стороной руки в перчатке и сказал:

– Я не могу здесь находиться.

– А Фрэнка убили топором, – уточнил Лукас.

– Нет, вряд ли это был топор, – покачав головой, сказала врач. Лукас внимательно посмотрел на нее, но не смог разглядеть выражение ее лица, – Острое мачете. Или какое-нибудь более тонкое орудие. Скажем… э-э… ятаган.

– Что? – спросил шериф, вытаращив глаза.

– Я не знаю, – пожала плечами она, – Так или иначе, лезвие очень тонкое и острое. Этакая бритва весом в пять фунтов. Оно прошло сквозь кость, а не раздробило ее, как произошло бы в случае клиновидного оружия. Кроме того, оно тяжелое.

– Только не говори об этом ребятам из «Реджистера», – попросил Карр, – Они сойдут с ума.

– Они в любом случае сойдут с ума, – возразила она.

– Не стоит давать им повод становиться еще безумнее.

– А что насчет лица мужчины? – спросил Лукас, – Меня интересуют укусы.

– Собака, – ответила Уэзер, – Койот. Бог свидетель, я здесь имею дело с огромным количеством собачьих укусов, и эти выглядят очень похоже.

– Они воют по ночам. Целые стаи койотов, – вставил помощник шерифа.

– Да, вокруг моего дома они тоже бродят, – сказал Лукас.

– Вы официальное лицо? – поинтересовалась женщина.

– Нет. Раньше я служил в полиции Миннеаполиса. У меня домик в округе Сойер, и шериф попросил меня приехать и взглянуть на то, что тут произошло.

– Лукас Дэвенпорт, – сказал шериф, кивая, – Извините, Лукас, это Уэзер Каркиннен.

– Я слышала о вас, – сказала врач.

– Уэзер работала хирургом в Городах-близнецах, до того как вернулась домой, – объяснил Карр.

– Уэзер пишется как в «Stormy Weather»?[2]2
  «Stormy Weather» – известная джазовая композиция, созданная в 1933 году Гарольдом Арленом.


[Закрыть] – спросил Лукас.

– Именно.

– Надеюсь, ты слышала про Дэвенпорта только хорошее, – сказал ей шериф.

Она посмотрела на Лукаса, слегка склонив голову набок. Теперь свет падал на ее лицо под другим углом, и Дэвенпорт увидел, что у нее голубые глаза и нос с небольшой горбинкой.

– Я помню, что он убил огромное количество людей.

Доктор сказала, что она очень замерзла, и направилась к выходу. Помощник шерифа последовал за ней. Замыкал шествие Карр, который то и дело спотыкался. Лукас задержался, чтобы еще раз взглянуть на убитую женщину. Собираясь уходить, он обратил внимание на блеск металла под обгоревшей и покореженной стеновой панелью. Он сразу понял, что это, по форме фрагмента: передняя часть спусковой скобы.

– Эй, парень с камерой все еще в доме? – крикнул он вслед остальным.

– Тот, что снимал на видео, в гараже, а второй здесь, – ответил Карр.

– Пришлите его сюда. Мы нашли оружие.

Карр, Уэзер и фотограф вернулись к нему. Лукас показал на скобу, и полицейский дважды снял место находки. Затем Лукас очень осторожно поднял стеновую панель. Револьвер. Тяжелый никелированный «смит-вессон» с рукоятью из орехового дерева. Лукас отбросил в сторону панель, чтобы она не мешала, и отошел назад, давая фотографу возможность снять положение оружия относительно тела.

– У вас есть мел или стеклограф? – спросил Лукас.

– Да, и рулетка.

Фотограф порылся в кармане и достал карандаш.

– А разве не нужно оставить все для экспертов? – нервно спросил Карр.

– Мощный револьвер. Возможно, это орудие убийства.

Лукас обвел револьвер линией, затем измерил расстояние.

на котором оружие находилось от стены, а также от головы и руки убитой женщины. Фотограф записывал цифры. Покончив с этим, Лукас вернул стеклограф хозяину, огляделся по сторонам, подобрал щепку, просунул ее между спусковой скобой и крючком и поднял револьвер с пола.

– У вас есть еще один пакет с застежкой? – спросил он у врача.

– Да.

Она открыла сумку, поставив ее на колено, порылась внутри и протянула Лукасу открытый мешочек. Опустив туда револьвер, Лукас направил дуло в пол, сквозь полиэтилен открыл магазин и повернул барабан.

– Шесть пуль, все на месте. Из него не стреляли, – сказал он, – Черт!

– Не стреляли? – переспросил Карр.

– Да. Вряд ли это орудие убийства. Преступник не стал бы перезаряжать его, а потом бросать на пол. По крайней мере, не могу представить, зачем это делать.

– Значит?.. – спросила Уэзер.

– Скорее всего, его держала женщина. Револьвер лежал примерно в футе от ее руки. Видимо, она увидела убийцу, поняла, что ей грозит опасность, и попыталась оказать сопротивление, – Лукас продиктовал серийный номер револьвера фотографу, и тот аккуратно записал цифры, – Можете проверить его сегодня. Поинтересуйтесь в местных оружейных лавках.

– Я этим займусь, – пообещал Карр и добавил: – Мне н-н-необходим горячий кофе.

– Я думаю, ты сильно переохладился, Шелли, – сказала Уэзер, – Тебе надо посидеть в горячей ванне.

– Да-да.

Они осторожно выбрались через переднюю дверь, Лукас нес мешок с револьвером в руке. В этот момент на подъездной дорожке показался еще один помощник шерифа.

– Я привез брезент. Он там, в грузовике Национальной гвардии.

– Хорошо. Попроси, чтобы тебе помогли с этой работой. Парни там, в гараже, – Карр махнул рукой в сторону дома. Повернувшись к Лукасу, он добавил: – Я попросил у ребят из Национальной гвардии куски брезента, чтобы накрыть все в доме, пока не приедут специалисты из Мэдисона.

– Хорошо, – кивнул Лукас, – Здесь действительно нужны эксперты. И пусть никто ничего не трогает. Особенно тела.

В гараже было тепло. Полицейские и пожарные столпились около старомодной железной печки, в которой горели дубовые поленья. Помощник шерифа, снимавший место преступления на видео, заметил их и подошел с одним из термосов Лукаса.

– Я немного сберег для вас, – сказал он.

– Спасибо, Томми.

Шериф кивнул, дрожащей рукой принял стаканчик и протянул Лукасу, затем взял другой себе.

– Давайте найдем уголок, где мы сможем поговорить, – предложил он.

Обойдя капот старого микроавтобуса «шевроле» Лакорта, они оказались отделены от толпящихся в гараже пожарных и помощников шерифа. Карр сделал глоток.

– У нас проблема, – Он помолчал, а потом спросил: – Ты ведь не католик?

– Dominus vobiscum[3]3
  Господь с вами (лат.).


[Закрыть],– ответил Лукас, – А что?

– То есть ты католик? Я уже так давно не был в церкви, что забыл всю латынь, – признался Карр.

Он на мгновение задумался над собственными словами, сделал глоток кофе и продолжил:

– Я обратился в католичество несколько лет назад. Был лютеранином, пока не познакомился с отцом Филом. Это приходской священник в Гранте.

– Вот как? Меня религия не слишком занимает.

– Хм, тебе следует подумать…

– Расскажи мне о проблеме, – нетерпеливо перебил его Лукас.

– Я пытаюсь, но это очень непросто, – ответил Карр, – Ладно. Мы считаем, что тот, кто убил этих людей, устроил пожар. Всю вторую половину дня шел снег, и на земле образовался новый слой толщиной в четыре дюйма. Когда сюда приехали пожарные, снегопад практически прекратился, но на теле Фрэнка лежал слой примерно в полдюйма. Вот почему я приказал накрыть его брезентом: я решил, что благодаря этому мы сможем установить время, когда его убили. Между его смертью и пожаром промежуток небольшой, но сколько-то времени прошло. Это важно. Сколько-то времени. Вы с доктором говорите, что девочку, возможно, пытали. Значит, нужно добавить еще сколько-то времени.

Лукас кивнул, показывая, что он заметил выделенные Карром слова.

– Тот, кто устроил пожар, воспользовался бензином, – продолжил Карр, – В воздухе остался запах, да и дом вспыхнул, словно факел. Возможно, убийца принес топливо с собой или взял то, что нашел у Фрэнка. В дальнем сарае стоит несколько лодок и снегоход, но около них нет канистр, и здесь тоже. А в канистрах должен был быть бензин.

– В любом случае дом загорелся очень быстро, – сказал Лукас.

– Да. Люди, живущие на другом берегу озера, смотрели телевизор. Они говорят, что в какой-то момент выглянули в окно и там ничего не было – только снег, а в следующее мгновение возник огненный шар. Они позвонили на пожарную станцию.

– Ту, мимо которой я проезжал? На углу?

– Да. Там дежурили двое. Они готовили ужин, и один из них видел, как мимо проехал черный джип. А через несколько секунд прозвучал сигнал тревоги. Они решили, что это был автомобиль Фила, священника. Отца Филиппа Бергена, пастора церкви Всех душ.

– Это действительно была его машина? – спросил Лукас.

– Да. Пожарные сказали, что Фил, похоже, ехал со стороны дороги, идущей вдоль озера. Поэтому я позвонил ему и спросил, не заметил ли он чего-нибудь необычного: может быть, видел огонь или встретил кого-то по пути. Он ответил отрицательно. Но прежде чем я успел еще что-то сказать, Берген сообщил, что был у Лакортов.

– Здесь? – приподняв брови, спросил Лукас.

– Да, здесь. И он утверждает, что, когда он уезжал, все было в порядке.

– Хм… – Лукас задумался над его словами, – А не могли пожарные ошибиться со временем?

– Нет. Один из них стоял у микроволновки и ждал, когда согреется сэндвич с ветчиной. Такие полуфабрикаты разогреваются две минуты, и он был почти готов. Тут другой пожарный сказал: «Вон едет отец Фил. Не слишком подходящая ночка для прогулок». Затем прозвучал сигнал микроволновки, пожарный достал сэндвич, но прежде, чем он успел развернуть его, поступил тревожный звонок.

– Совсем скоро.

– Вот именно. Чересчур быстро, чтобы на теле Фрэнка образовался слой снега. Если Фил говорит правду.

– Время – странная штука, – заметил Лукас, – Особенно в подобных случаях. Если бы речь шла не об одной минуте, если бы прошло пять минут, то у отца Фила было бы…

– Я тоже так подумал, но… не получается. – Карр покачал головой, повертел в руках стаканчик с кофе, затем поставил его на капот «шевроле» и пошевелил пальцами, пытаясь немного согреть их, – Я говорил с пожарными, несколько раз задавал одни и те же вопросы. Времени не было.

– Значит, священник…

– Он сказал, что от Лакортов сразу выехал на шоссе и направился в город. Я спросил, сколько у него ушло времени, чтобы добраться от дома Лакортов до шоссе, и он ответил: три или четыре минуты. Расстояние равняется примерно миле. Учитывая снегопад, похоже, Фил говорит правду.

– Хм…

– Но если он имеет отношение к случившемуся, почему он признался, что был там? Дьявольщина, в этом нет никакого смысла, – сказал шериф.