Текст книги "Вампиры"

А четвертый – я сам. И это дерьмо в кубе.

Телефон, пожалуйста, не звони!

Самолет приземлился, Джек Ворон одернул себя, напомнил себе о том, что положено какому-никакому, а вожаку, так что, черт возьми, рок-н-ролл! Вынимай свою задницу из самолета и за дело! Вперед!

И не думай про телефон.

Они знали, что явится священник, но ничего не знали о нем. Джек прошел через гейт к Аннабель. Позади чуть поспевал Адам. Ворон наклонился, поцеловал ее и представил: «Народ, это Адам».

– Отец Адам, – решительно поправил священник.

Команда переглянулась и закатила глаза.

– Я – Ее королевское величество Аннабель.

– А я лорд Высокое-дерьмо-свысока, Карл Джоплин.

Адам растерянно заморгал. Ухмыляясь, вперед выступил Кот и пожал руку.

– Не обращайте внимания на того человека за занавеской, – доверительно сообщил он. – Я – Великий и Ужасный Гудвин.

С тем все без дальнейших объяснений отправились к багажной ленте. Адам обнаружил, что Аннабель протянула ему руку. Он принял ее и пожал и дальше шел молча.

– Мне нужен вампир, – снова заныл Карл.

– Оно работает? – едва удостоив его взглядом, осведомился Джек.

– Прошлой ночью сработало.

Джек остановился. Все остановились и посмотрели на Карла.

– Ну, говоря по правде, я и не знаю, отчего оно запипикало…

Все двинулись дальше.

– Но оно должно работать, – не унимался Карл. – И его нужно проверить.

– Как оно работает? – захотел узнать Джек.

– Джек, ты же знаешь, что не поймешь.

– Хм, возможно. А как тогда мы должны его проверять?

– Не вы, а я.

– Ох, замечательно. Опять старые песни, – вздохнув, сообщил Джек и покачал головой.

– Черт возьми, Джек, ведь никого больше нету!

– И отчего ты так посчитал?

Они наконец подошли к багажной ленте и остановились. Карл глубоко вдохнул, подтянул штаны и принялся загибать пальцы.

– Ну, Аннабель не участвует, потому что она блюдет всякие наши дневные делишки. А ты, по идее, должен охранять мою задницу, пока я буду работать. А Кот…

– Я бы мог, – лукаво улыбаясь, предложил Кот.

– И что ты знаешь про электромагнитный спектр? – кисло глянув на него, осведомился Карл.

– Я весь спектр поддерживаю! – заверил Кот.

– А что ты знаешь про ЭЭГ? Про мозговые волны?

– Ну, я не силен в серфинге… – хмуро сообщил Кот.

Карл фыркнул:

– Я ж и говорю: Аннабель за рамками, вы с Джеком заняты своим обычным делом. То есть остаюсь только я.

Он умолк, подошел к Джеку и с убийственной серьезностью заявил:

– Послушай, ты сможешь с этой штукой управляться после того, как я ее настрою. Но чтобы настроить, мне надо быть в деле.

Джек молча посмотрел на него.

– Да я правду говорю! – скривившись, поклялся Карл.

Но Джек и не сомневался в его искренности. Он только и мог подумать о том, что опять подставляет лучшего человека и опять тот лезет изо всех сил. Черт возьми, я что, обречен потерять всех?

Он, сам не понимая зачем, крепко обнял Аннабель.

– Я подумаю, – пообещал он.

Но все – кроме разве что Адама – и так поняли, что вопрос закрыт.

Повисла неловкая тишина. Чемоданы еще не выехали на конвейер, хотя снизу и доносились привычные звуки безжалостного швыряния.

Тишину разорвал голос Кота. Тот шлепнул Адама по плечу и объявил:

– Не знаю, как вам, ребята, а по мне, так здорово обзавестись отцом.

Адам неопределенно улыбнулся, Аннабель ухмыльнулась во весь рот.

– Эх, а если б еще нам обзавестись мамой…

– А что не так со мной? – обиженно осведомилась она. – Конечно, если не считать того, что я слишком уж молода.

– Ну-у, – потирая заросший подбородок, Кот окинул взглядом ее безупречный сизо-серый костюм, – сейчас у нас не просто отец, а святой, и потому для мамы нам нужен кто-нибудь, э-э, менее похожий на шлюху…

Адам выпучил глаза. Но Аннабель лишь кивнула.

– Наверное, ты прав, – скорбно подтвердила она.

Лишь тогда Адам наконец заметил ухмылки вокруг.

Но Кот еще не унялся.

– …А не номинировать ли на эту роль Даветт? – изрек он почти без глумления.

– Это кто? – спросил Джек.

– О, это журналистка-расследовательница, явившаяся, чтобы избавить мир от подонков из «Вампиры инкорпорэйтед». Кем еще, по-вашему, она может быть? – прорычал Карл.

– А может, она явилась рассказать о нас миру, чтобы нам наконец-то пристойно посочувствовали и помогли, – рассеянно покрутив пальцем в воздухе, предположил Кот. – И, мне кажется, именно в этом и дело! Карл, мы нравимся ей.

– Мы им всем нравимся. И что?

– Вы имеете в виду репортеров? – спросил Адам.

– Именно это они и имеют в виду, – заверила Аннабель.

– Вы не говорили с ними, нет? – вскричал священник.

– Весь вчерашний день, – сладко пропела Аннабель, – и часть прошлой ночи. Она опросила всех, кроме Джека. А теперь опросит и вас, мой дорогой.

Адам застыл вытаращившись.

Команда Ворона снова переглянулась и закатила глаза.

– …Но вы же ничего им не сказали, да, ничего? – наконец выдавил Адам.

– В общем-то, сказали немного, – улыбнувшись, поведал Кот. – Всего лишь о том, чем мы зарабатываем на жизнь, и как, и для кого, и как их зовут, и как с ними связаться, чтобы подтвердить… ну, и в этом роде.

Адама совсем перекорежило: напрягся, надулся – вот-вот бабахнет. И бабахнул:

– Да как вы могли так болтать направо и налево? Да как вы могли… рассказать ей? Что на вас нашло, что в вас вселилось, что побудило совершить такую глупость?

– Падре, я так вам скажу, – спокойно окинув Адама взглядом, начал Кот. – Я так всегда с прессой. Ну конечно же, вечером она явится к нам домой поговорить с Джеком. А потом вы скажете ей, что я всего лишь вешал лапшу на уши.

Конвейерная лента зарокотала, задвигалась, выплюнула единственный чемодан – Адама. Тот пару секунд пялился на него, рывком сдернул с ленты и пошел прочь.

– И куда ты направился? – захотелось узнать Карлу.

– Снять воротничок, – предположил Джек.

Адам остановился, посмотрел на Джека сперва с удивлением, потом с гневом, буркнул: «Именно так!» И с тем направился в туалет.

– Это, конечно, предположение, – закурив, изрек Кот, – но, как мне кажется, отношение церкви к прессе за последний век не слишком изменилось.

Все заржали.

– Ну, он не такой уж скверный парнишка, – тоже закурив, поведал Джек. – Человек набил ему голову всякой мутью. Он боится, что мы нагоним панику, начнется охота на ведьм и всякое такое.

– И так далее, и тому подобное, – развил мысль Кот. – Тупые болваны. Толика паники нам бы только помогла. Черт возьми, ну ведь вампиры же!

– Это ты меня пытаешься убедить? – осведомился Джек.

Кот криво усмехнулся:

– В общем, да. Но этот парень – конченый болван, если думает, что мы будем послушно скакать под римскую дудку.

Явились прочие чемоданы и мешки. Кот ступил к ленте, чтобы подхватить багаж Джека.

– Но, кстати, даже если и так, его чемодан или пустой, или парнишка дюжий как бык. Ты видел, как он его подхватил?

– А, я думаю, тут у него в порядке. Пацан тренировался. Готовился пойти в великий крестовый поход на вампиров.

– Он мне нравится, – мило и проникновенно произнесла Аннабель.

– И мне тоже, – мило и проникновенно поддакнул Джек.

– Но ослом он себя уже выказал, – хмуро добавил Карл.

– И кто это замечает в наших рядах? – благостно улыбнувшись, осведомился Кот.

Карл фыркнул на него.

– И что насчет этой репортерши? – спросил Джек. – Есть толк?

– Ну, она шикарная, – заметил Кот.

– Молодая. Не больше двадцати двух, – добавила Аннабель.

– На кого она работает? – спросил Джек.

– Ни на кого, – буркнул Карл.

– Ох, Карл, это называется «фрилансер», – поправила Аннабель. – Она надеется продать нашу историю в «Тексас Манфли».

– А что она делает в Калифорнии?

– Она приехала повидать нас, – пожав плечами, ответил Кот. – Она услыхала про нас дома, она знает Джима Аткинсона из «Манфли».

– А она знает, что он не сможет напечатать материал про нас?

Кот улыбнулся:

– Я сказал ей. Но, как мне кажется, она не поверила.

– Да, здорово, – вздохнув, подытожил Джек.

– А я упоминал то, что она очень красивая? – осведомился Кот.

– Мне кажется, ты сказал «шикарная».

– О, и это тоже. И еще она странно выглядит.

– Вишневый Кот, как ты можешь говорить такое? – нахмурившись, упрекнула Аннабель и сказала Джеку:

– Очень приятно выглядящая девушка. Очень вежливая, работящая. Она мне нравится.

– Тебе все нравятся, – проворчал Карл.

– Ты мне не нравишься, – указала она.

– Ну, что правда, то правда.

– А что значит «странно выглядит»? – спросил Джек.

Кот затянулся, немного поразмыслил.

– Ну, так и не скажу. И это тоже странно. Не то чтобы у нее была грива как у панка или что-то в этом роде… В общем, временами она выглядит как принцесса, такая величественная, недосягаемая, чистая.

– А другими временами?

– Другими она напоминает мне жертву групповухи, из последних сил ожидающую, когда заведутся мотоциклы и банда уедет.

Мужчины рассмеялись. Аннабель воскликнула: «Ох, Кот!» И игриво хлопнула по плечу.

Кот изобразил возмущение и потрясение до глубины души, и тут кстати вернулся Адам в гражданском, выглядящий туристом-отпускником.

– Мы готовы? – осведомился он.

– Всегда готовы, – с такой же серьезностью ответил Джек.

Они вышли наружу и забрались в пикап. Кот настоял, чтобы за руль сел Джек. Мол, Кот настолько пьяный, что ему Джек кажется красивым. Тот оставил излияния Кота без ответа.

Зато по дороге он попытался разговорить еще насупленного молодого священника.

– Отец Адам, – начал Ворон.

– Ага! – пропищал Кот с заднего сиденья. – Как тактично!

– Заткнись!

– Так точно, бвана.

Джек начал заново. Он попытался, как посчитали другие, помягче обойтись с парнем. Не стоит вообще беспокоиться об этом, и, если уж на то пошло, о любых других репортерах. Джек рассказал о журналистах, с которыми встречался раньше и давал интервью, и о самих интервью. А заодно и о редакторах, эти интервью безжалостно зарубавших. И о карьерах тех, кто все-таки пытался пропихнуть материалы о вампирах.

Потому что никто не верит в вампиров.

Никто не хочет в них верить.

Не хочет признаваться в том, что верит.

Не хочет, чтобы кто-либо узнал о вере.

И все прочее.

Джек рассказал о прочем во время короткой поездки через Кармел и Дель Монте Форест: о толстой пачке писем с извинениями из-за длинной вереницы отказов, о том, что все-таки было напечатано людьми из «Пытливых разумов». Мгновенно началась глупейшая возня, скандал, и, представьте себе, звонил шериф из Теннесси. Этим самым «Пытливым разумам».

– Так что я бы не стал особо переживать из-за этой девчушки, – закончил Джек. – Кстати, как ее? Иветт?

– Даветт, – поправила Аннабель.

– Угу. В общем, я бы не беспокоился. Ее тоже не напечатают, даже если она нас и обматерит вконец. Отчего-то, знаешь, они не печатают про нас и них. Но…

Джек притормозил у знака «стоп» и посмотрел на священника.

– Но я хотел бы, чтобы напечатали. Парень, это не Рим. Это поле битвы. И если я бы мог попасть на «Доброе утро, Америка» прямо завтра, то я бы с удовольствием попал. Одна из самых больших наших проблем – недоверие. Когда люди начинают верить, уже бывает поздно. Но если б они знали, кому можно позвонить без того, чтобы проходить весь этот кошмар с федералами, церковью и еще черт знает кем… знаешь, чаще всего местные святоши вообще не хотят слушать. Но если бы люди знали, кто может внимательно выслушать, и мы бы смогли отреагировать всего-то на чертов день или два раньше – мы бы могли спасти кучу жизней. Понимаешь?

Адам прокашлялся.

– …М-м, да, конечно, если оно так…

– Сынок, так не пойдет, – отчеканил Джек. – Или да – или нет. По-другому никак. Ты с нами или с кем-то еще? Да или нет?

Священник пару секунд молча глядел в лобовое стекло. Затем он посмотрел на Аннабель. Та тепло улыбнулась. Затем он перевел взгляд на Джека.

– Да, сэр.

За ними засигналила машина – мол, двигайте. Они двинулись.

Через несколько минут Джек свернул со знаменитых «17 миль» на боковую дорогу, карабкающуюся по склону холма над полем для гольфа «Пеббл-Бич». За ним сверкал синевой Кэннел Бей. Снизу располагались небольшие загородные дома, а сам хребет заняли поместья, отгороженные стенами, просторные, красивые, с могучими соснами, теннисными кортами, двориками будто с открыток и жрущими цветы оленями. Команда Ворона облюбовала чуть ли не самый большой особняк на хребте: громада в тюдоровском стиле поодаль от дороги, с крыльями и флигелями, двухэтажным гаражом на пять машин, японским садиком у испускающего пар бассейна на заднем дворе, и еще восемь акров земли, чтобы порезвиться.

– Настоящий дворец, – объезжая припаркованную машину и сворачивая в проезд, подумал Джек. – И, как ни странно, раньше он не казался таким просторным.

Но это было раньше.

И не надо думать про телефон.

Кот с Аннабель вывернули шеи – рассматривали что-то позади.

– Она? – спросила Аннабель.

– Похоже. Ее машина, – ответил Кот.

– Вы о ком? – спросил Джек.

– Это Даветт, – ответила Аннабель. – Она, наверное, ожидала, пока мы привезем Джека из аэропорта, и заснула.

– Хотите, сбегаю приведу? – предложил Кот.

– Нет! – отрезала Аннабель.

Джек завернул машину на пустующее место в гараже и удивленно посмотрел на Аннабель.

– Мне казалось, она нравится тебе.

– Да. Но мы уезжаем через шесть часов, и я хочу сперва взять у тебя данные. Потом можешь и поговорить.

Взять данные…

Джек сжался за рулем. Его окатила волна жгучего болезненного стыда. Взять данные – значит, загипнотизировать, заставить в мельчайших деталях вспомнить весь кошмар двухнедельной давности. Или он случился только вчера? Заставить выслушать, записать на пленку все до последней мелочи, потому что каждая мелочь может оказаться важной. Никто ни черта про вампиров не знает, и потому надо записывать все, изучать, узнавать… Энтони, о боже! Я не хочу это вспоминать!

– А вы еще не записали отчет о последней работе? – спросил отец Адам.

Память Джека послушно пришла на помощь, забилась в темный угол.

– Наверное же, записал, – вяло промямлил он, бледный, вспотевший, и нерешительно заглянул ей в глаза. – Разве нет?

– Нет, – лаконично и тихо, но решительно объявила Аннабель.

Это значило, что она любит и понимает Джека, но ему все равно придется вспоминать.

Джек закрыл глаза и подождал, пока откатит волна.

Он же и не вспоминал. И не пытался вспомнить. Тем более всё до последней мелочи. Ни разу.

По крайней мере, когда бодрствовал.

– А как так вышло, что ты знаешь про записи? – настороженно осведомился Карл.

И тут Джек очнулся. Я ж их вождь. От меня зависят. Рок, мать твою, энд ролл.

Джек повернулся и посмотрел на Карла.

– Этот парень и собирает пленки для Человека – уже три года как.

Он заметил, что внезапно заинтересовавшийся Кот аж подался вперед, впился глазами в того, кто, как оказалось, знает все их боевые секреты и страхи.

Но Кот лишь изрек «ох» и откинулся на спинку сиденья.

– Ладно, – буркнул Джек и распахнул дверцу, а потом повторил уже спокойней для Аннабель: – Ладно.

Затем они все полезли наружу, взялись за чемоданы и побрели по дорожке ко входной двери.

– Шесть часов, да? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Джек. – Вы уже всё перевезли?

– Если бы мы тебе могли вовремя сообщить, ты мог бы лететь прямо в Даллас, – радостно объявила Аннабель. – У Карла осталась только одна порция груза.

– Оружие, – пояснил тот. – Арбалеты и все такое. Завтра отправлю их в Даллас на грузовике. Тупые федералы! Боятся, что кто-то из-за ящика со средневековым оружием угонит самолет «Pan American» на Кубу.

Он рассмеялся. Оба остановились на первой ступеньке крыльца. Джеку показалось, что телефон уже звонит. Он попытался улыбнуться. Остальные столпились перед дверью, и Джек понял: не телефон. Просто звякают ключи.

– Забавно, что, если бы там были пушки, которых и так уже все боятся до чертиков, федералы бы так не переполошились, – сообщил Карл и снова рассмеялся: – Джек, нам надо переходить на пушки.

Джек, торопливо ступивший в большое пустое фойе вместе с остальными, подумал, что и в самом деле – почему не пушки?

Да, почему? Ведь пушки. Пушки!

– Пушки?! – чуть не выкрикнул он.

Все встревожились, повернулись, в замешательстве уставились на него.

– Что? – спросил Карл.

– Пушки!

– Пушки?

Джек обнял его и вскричал:

– Ну да! Чертовы пистолеты, винтовки, дробовики! Ты разве не видишь?

– Пистолеты, хм…

– Рок-н-ролл, ребята!

Глава 5

Они сидели в баре, окруженные остатками выпивки, наблюдали глумливое веселье Джека и поневоле играли в его угадайку.

Карл просто излучал раздражение. Аннабель скучала, Кота происходящее забавляло. Адам пребывал во все том же ошеломленном состоянии, в каком явился из Рима. А Джек…

Он так веселился, что всем, в общем, было плевать на его загадки.

Кот подумал, что Джек наконец-то вернулся. А когда он заметил тот же невнятный, пьяноватый восторг в глазах товарищей, понял: они чувствуют то же самое.

– Ну смотрите, – снова заговорил Джек и водрузил ноги на ограждение барной стойки с грохотом, гулко раскатившимся по залу. – Осталось всего лишь свести воедино пару кусочков.

Он посмотрел на их пустые бездумные лица и умудрился из своей ухмылки изобразить улыбку.

– Ладно, класс. Начинаем урок заново.

Урок начался. И на этот раз они начали понимать.

…Помните ту дыру от пули шерифа во лбу твари? Дыра так быстро затягивалась. И в нее затекала кровь из раны, оставленной на лбу крестом отца Эрнандеса. Ведь так?

Все молчали.

– Так? – переспросил Джек.

– Так, – медленно повторил Кот. – И что?

– И что, черт возьми? – пробурчал Карл.

Внезапно понявший Кот подался вперед и выпалил:

– Порез не исцелился!

– От креста, – продолжил Адам.

– От святого серебряного креста, – поправил Джек. – Но ведь рана от пули уже закрывалась!

Карла вдруг осенило, и он даже подпрыгнул, громко хлопнул ладонью по стойке.

– А, ну вот, ты увидел, – лукаво ухмыляясь, констатировал Джек.

– Да я видел и раньше, я просто поверить не мог, – с отвращением выговорил Карл.

– Да я тоже не поверил, – застонав, сообщил изумленный Кот и тоже ухмыльнулся.

– Если кто-нибудь не скажет мне тотчас же, что происходит… – угрожающе начала Аннабель.

– Ха, происходит туча пыли и йо-хо-хо – гребаные серебряные пули! – подавшись вперед от избытка чувств, завопил Кот.

Все рассмеялись – кроме Аннабель. Она рассердилась.

– Ради бога, кто-нибудь, наконец, скажет мне, в чем дело?

– Серебряные пули, – ответил отец Адам, затем кивнул Джеку и уточнил: – Святые серебряные пули, благословленные церковью.

– Но я думала, что серебряные пули – это для оборотней, – заметила Аннабель.

– Да, для них, – спокойно подтвердил отец Адам.

Джек подумал, что священник сказал это слишком уж спокойно, потому поднял руку, предупреждая вопросы, и гаркнул:

– Нет! Адам, я не хочу ничего знать об этом!

Тот улыбнулся, посмотрел в свой бокал.

– Ты меня слышишь?

– Слышу, конечно.

– Хорошо. Карл, ты можешь отлить пули?

– Конечно, могу, – самодовольно ухмыльнувшись, ответил Карл и уселся. – Но кто-нибудь здесь, кроме меня, умеет стрелять?

– Джоплин, ты не идешь, – хмурясь, напомнил Джек. – Ты – наш основной. Сколько уже раз я говорил…

– Теперь не так, – не унимался Карл. – Я – снайпер. Кто-нибудь другой может…

Джек упер локти в стойку и смотрел на Карла до тех пор, пока тот не потупился, а затем тихо сказал – будто вбил последний гвоздь:

– Друг мой, этого не будет.

Кот подобные демонстрации силы ненавидел.

– Ну, черт возьми, а ты что, можешь стрелять?

– Когда меня позвал Дядя Сэм, я неплохо отстрелялся.

Карл фыркнул:

– Неплохо, мать моя, отстрелялся. Ну, дерьмо. Для Дяди Сэма любой, кто не стреляет себе в ногу, уже неплох.

– Тогда у меня для всех вас хорошая новость, – лучезарно объявил Кот. – Значит, по меркам нашей любимой страны, я неплохой стрелок!

– Что, так скверно? – вздохнув, осведомился Джек.

– Скверновато, – мило улыбнувшись, подтвердил Кот. – В амбарную стену я, наверное, попаду шагов с десяти, но…

– Что «но»?

– Притом лучше б я был внутри амбара, а не снаружи… чтобы уж наверняка, знаешь.

– Замечательно, – похвалил Джек и закрыл лицо руками.

– Джек, но я… – начал Карл.

– Карл, заткнись. Ты не будешь стрелять.

– Ох, верзила наш, ладно, – вдруг согласился Карл и рассмеялся. – Но мне ж придется вас учить! Ну, разве только вы, святой отец, не стрелковый ас.

– Этому в семинарии не учат, – улыбнувшись, ответил Адам.

– Потому я и не пошел туда, – поддакнул Кот.

– Вишневый Кот, молчать, – скомандовал Джек. – Карл прав. Нам нужно тренироваться. Скажи-ка мне, Зоркий Глаз, сколько нам времени потребуется натаскаться до твоего уровня?

– Вечность, – отпив, определил Карл и поднял руку, предупреждая возражения Джека. – Джек, я серьезно. Это особый, очень специальный инструмент. К нему нужна привычка, особый подход. По мне, так вам он не слишком нужен, так, на экстренный случай. Джек, твои чертовы арбалеты слишком несподручные, в спешке не перезарядишь, а Коту нужно что-то, помимо его кольев и деревянных ножей. Да ему всегда это надо было.

Он откинулся на спинку, опустошил свой стакан.

– Никто из вас не умеет стрелять так, чтобы стрельба в самом деле могла разрешить внезапные сложности и сделать дело. Если б вы были настолько хороши, сами бы понимали это. Я могу вас научить, и вы станете лучше – это да. Но если серьезно, то вам нужен настоящий стрелок.

– Ты же говорил, что нужны, самое малое, двое, – напомнила Аннабель.

– Да, по меньшей мере, – подтвердил Джек.

– И один лучше бы был стрелком, – добавил Карл.

– А лучше двое, – сказал Адам.

– Лучше двое, – согласился Джек.

Карл побрякал ледышками в пустом стакане. Джек долил.

– Но проблема в том, – произнес Карл почти про себя, – что парень, который нам нужен, – он вряд ли к нам впишется. А кто впишется, вряд ли будет стрелком, каким надо.

– И нечего стыдиться того, что мы не умеем стрелять по людям, – буркнула Аннабель.

– Ну да, – согласился Карл.

– А ты умеешь.

– Да, умею, – подтвердил Карл и отпил. – Я хорошо стреляю из пистолета. Но настоящие стрелки… хм… а для нашей работы нужны настоящие стрелки. Знаешь, они совсем не такие, как я.

– Ну, провалиться мне, – сказал Джек и вдруг встал.

Он ухмыльнулся, обвел команду взглядом и сказал Карлу:

– Карлос, амиго, все, что ты говоришь сегодня, мне кое о чем напоминает. Серебряные пули, и вот теперь…

– Стрелок? – вставила Аннабель.

Джек проигнорировал вопрос.

– Адам, позвони Человеку. Пусть срочно пришлет в Даллас серебро. Аннабель, дай ему адрес.

– Я могу достать серебро и тут, – возразил Карл. – Парень может благословить его?

– Парень, хм, – сказал Адам. – Нужен, по крайней мере, епископ.

– Ладно. Звони Человеку. Пусть пришлет пару слитков, – велел Джек. – Эй, а как насчет дробовика? С ним может обращаться любой. Или М-16…

Адам покачал головой.

– Нужна одна пуля, причем маленькая. И она должна быть частью креста.

– Откуда ты знаешь? – полюбопытствовал Карл.

– Неважно, – отмахнулся Джек. – Насколько малой должна быть пуля?

– Любая пистолетная.

Джек смотрел в спокойное, уверенное лицо отца Адама и думал о том, что парень знает свое дело.

– Пусть он вышлет нам на тысячу патронов.

– И сколько это? – улыбнувшись, спросил Адам.

– Узнаем, когда приедет серебро. Карл, ты уверен, что сможешь расплавить серебро и отлить нужные пули?

– Отвали, – фыркнул Карл.

Ухмыляющийся Кот наклонился к Адаму.

– Позволь мне перевести. «Отвали» у нас значит «конечно же, мистер Ворон! Я удивлен тем, что вы спросили».

Адам тут же улыбнулся, но рассеянно и как-то невпопад.

– Ты еще с нами? – осведомился заметивший Карл и усмехнулся.

– Извините, я просто задумался, – тряхнув головой, смущенно пояснил Адам и посмотрел на Джека: – Уже четыре сотни лет… на самом деле, конечно, дольше, но записи существуют за последние четыре сотни лет. Все это время люди дрались с вампирами, и никто никогда не подумал использовать против них серебряные пули. …Его Святейшество был прав. У вас отличные инстинкты.

Адам покраснел и отхлебнул.

Когда Кот увидел, что Джек тоже покраснел, то почти рассмеялся. Но все-таки, слава Богу, не рассмеялся.

– Ну да, – промямлил он, но вдруг стряхнул смущение, поднял бокал и начал тост. Все подняли свои бокалы и стаканы.

– За великих! – провозгласил он.

– Которых осталось так чертовски мало, – в унисон вставили Кот, Аннабель и Карл.

Они переглянулись, Адам заметил: между ними будто проскочило что-то неизбывно тоскливое, печальное. То же самое у всех. И что это?.. Адам задумался и вдруг понял: это усталость.

Терзающая душу, ноющая болью в костях, изнуряющая усталость. Потому что их война никогда не закончится.

– Так расскажите мне про этот дом в Большом Далласе! – вскричал Джек, снова без малого радостный. – Сколько спален?

Чертов тост прозвучал слишком уж больно в огромном пустом особняке.

Аннабель протянула пустой стакан.

– Семь. И очень симпатичных.

– Есть даже комната для хобби Карла, – лукаво ухмыляясь, добавил Кот.

– Хобби, в мою задницу! – допив, буркнул Карл.

– Я постараюсь, – с каменным лицом пообещал Кот. – Но у тебя такая большая задница. А у меня такой маленький хобби.

– Дети! – с деланой строгостью завопила Аннабель.

– Правильно, хватит цапаться, – поддержал Джек.

Он домешал коктейли и вышел из-за стойки.

– Аннабель, ладно. Давай уже покончим с нашей работой.

– Хочешь прямо сейчас записывать?

– Да. Сделать и забыть.

– Но нельзя же пьяным!

Он, крепкий будто медведь, обнял ее, поднял со стула и поставил на пол.

– Юная леди, вы бы удивились тому, сколько я всего наделал пьяным.

– Я бы не удивилась, – поправляя юбку, отрезала она.

– Черт возьми, я даже бился с вампирами пьяным.

Она сурово, как школьная учительница, глянула на него и объявила:

– Ты никогда не шел на бой пьяным.

– Это да, – кивнув поддакнул Джек. – Но если дела так пойдут и дальше, я начну.

Затем они рука об руку вымаршировали из комнаты. А Кот с Карлом остались и завели беседу с юным отцом Адамом, чтобы выяснить, на что он годен, и немедленно, к великому своему смущению, выяснили: он считает их героями. Нет, вот так: Героями – человечества, церкви, Героями Бога.

Жуть.

Кот мало того что был готов провалиться, так еще и глубоко озадачился. Парень слушал записи, и все еще считает Кота героем? Он знает, сколько раз я бывал перепуган до смерти и как орал? А я ведь орал и на запись. Аннабель говорила, что однажды под гипнозом я как заору! И он так и думает, что я герой?

Кот налил себе еще и с подозрением уставился на молодого священника. И подумал про себя, что святоша, не иначе, замыслил нехорошее.

Карл тоже чувствовал себя ничтожеством. Хоть и не до такой степени, как Кот. Когда ты техник, а не боец, молодой святоша не так мощно пожирает тебя глазами. Хотя, конечно, все равно слишком уж сокрушающее обожание.

Кот с Карлом узнали многое. И прежде всего то, что Адам был хорошим священником и человеком, крепким в вере, со всеми вытекающими, и истым бойскаутом, всегда спешащим на правое дело.

Наверное, слишком уж спешащим, но, может, это и правильно для той дурацкой работы, которой занимается Команда?

Родился будущий отец Адам под именем Адам Ларранс в Беркли, Калифорния, вырос там и пропитался местным духом, а заодно и левыми убеждениями тамошнего молодого священства: теология свободы для народных масс Центральной и Южной Америки, ограничение оборота оружия, запрет смертной казни, освобождение женщин, две мировые сверхдержавы – два одинаковых зла, и, конечно, надо побольше социальной помощи. Но несмотря на все это и плюс к тому убеждение в пользе ненасилия, парень знал, зачем явился сюда: убивать вампиров. Просто убивать. Он не хотел «социализироваться» с ними, получать для них социалку, добиваться для них бесплатной психиатрической помощи или, прости Господи, возвращать их к Нему.

Адам хотел прикончить их, вычистить, стереть с лица Земли.

Он хотел, чтобы их не было.

Чертов недоросль даже выучился стрелять из арбалета. И да, Адам и в самом деле верил в то, что серебряные пули заработают. И, что замечательно, не стал раскрывать причин своей веры. Конечно, он мог и проболтаться, но пока Команде удавалось не впутываться в работу с оборотнями.

Затем парень учинил кое-что еще, удивившее, смутившее и обрадовавшее. Он встал, чтобы идти в туалет, но не пошел сразу, а повернулся и сказал:

– Я хотел сказать, что в аэропорту, когда обсуждали насчет репортера, я вел себя как последний засранец. Я поступил неправильно. Потому я искренне прошу прощения.

С тем и удалился мочиться.

Кот с Карлом молча переглянулись и нахмурились. Затем Карл вытащил из бара еще выпивки, оба принялись отхлебывать и глядеть в пустоту. И молчать.

Адам вскоре вернулся и занял свое место в треугольнике. Священник слегка нервничал и тоже молчал. Наконец Карл посмотрел Коту в глаза и сказал Адаму:

– Если ты с такой легкостью будешь извиняться, тебя будет неинтересно подначивать.

Вернулась Аннабель и сообщила, что они с Карлом уже всё закончили. Кот подумал, что она выглядит чертовски хорошо, учитывая обстоятельства. Да, она слегка бледновата и не в себе, но в общем очень неплохо.

Может, такое и лучше проделывать выпившим. Тут Кот напомнил себе, что она уже отплакала за всех.

Она сообщила о том, что Джек мирно спит и пребудет в таком состоянии еще в точности сорок три минуты.

«Ага! Значит тебе, красотка Аннабель, потребовалось семнадцать минут, чтобы привести себя в порядок перед тем, как идти к нам. Но все равно, Анни, ты отлично управилась. Считай, что я погладил тебя по головке».

Но Кот все равно тревожился о Джеке.

– С ним всё в порядке? – тихо спросил он.

Аннабель удивленно посмотрела на него, затем ободряюще улыбнулась:

– Вишневый, ты же его слышал.

– …Ну да, – поразмыслив, подтвердил он и улыбнулся себе под нос.

– А это кто? – спросил глядящий в витражное окно отец Адам.

Все повернулись и посмотрели. По дорожке ко входной двери брела девушка с очень светлыми волосами, в помятой одежде. Она пыталась одновременно эту одежду разгладить, проверить макияж в ручном зеркальце и пощупать языком зубы, попробовать, чистые ли.

– Ага! – поднимая бокал, провозгласил Карл. – Явилась пресса.

– Репортер? – нервно спросил Адам.

– Угу, – ответил Кот. – Похоже, она провела ночь в машине в ожидании нас. Или в любом случае изрядную часть дня.

– Благослови ее, Боже, – подумала вслух Аннабель. – Должно быть, она отчаянно хочет этого интервью.

Она посмотрела на Адама и добавила:

– Расслабься, дорогой. Мы не скажем ей, что ты священник.

– Ну, если она хороша, то сама выяснит, – заметил Карл. – Лучше уж поставить условие помалкивать насчет этого факта. Как они говорят, не на камеру.

– А если она не станет помалкивать?

– Ну, нам не впервой, – ухмыляясь, заметил Кот.

– Ох, я думаю, она смолчит, – высказалась Аннабель.

– Но если все-таки нет? – упорствовал отец Адам.

– Тогда мы завяжем ей сиськи узлом, – рявкнул Карл и залпом допил. – Причем за спиной. Эй, кто-нибудь собирается ей открывать?