Текст книги "Изумрудный атлас"

– Видите ли, – здесь Графиня улыбнулась Кейт и Эмме, – эти волшебники при всем своем величии были мужчинами. И подобно всем мужчинам во все времена, они не могли представить себе мир, в котором с ними перестанут считаться. И что же сделали эти очень мудрые и очень глупые мужчины? Они записали свои секреты, величайшие тайны, известные от начала времен, слова, произнесенные миллиарды лет тому назад во тьме и молчании, дабы воззвать все сущее к жизни, они записали все это, чтобы таким образом, через свое знание, сохранить себя.

Графиня рассмеялась, но это был уже не тот веселый, легкомысленный хохоток, какой дети слышали раньше. Это был горький и презрительный смех.

– У их предшественников было понимание! Существуют вещи слишком могущественные, чтобы кто-то один мог с ними управляться. Вот почему знание всегда разделялось между членами совета, причем никто из них не знал, какими сведениями обладают остальные. Только так можно было обеспечить безопасность. Когда поступило предложение собирать тайны, многие высказались против. Они говорили, что такое могущество, собранное в одном месте, будет слишком опасным и что, возможно, от него следует отказаться. Но победила другая сторона, и великие тайны магии были вверены простой бумаге.

Разумеется, волшебники не были полными профанами. Они создали защиту. Вы сами видите, страницы в книге пусты. Нужно всю жизнь изучать магию, чтобы прочесть и понять одну-единственную страницу! Кроме того, волшебники основали орден хранителей, единственной задачей которого было беречь Книги.

– Вы хотите сказать, – уточнила Кейт, – что книг было несколько?

– Да. Волшебники создали три великие книги, которые назвали Книги начал. И закопали их в потайном хранилище глубоко-глубоко под городом.

– И что же случилось? – небрежно спросила Эмма, делая вид, будто ей совершенно наплевать, хотя Кейт видела, что она жадно впитывает каждое слово.

Графиня пожала плечами.

– То же, что рано или поздно случается со всеми великими цивилизациями. Убежденные в том, что являются самым просвещенным обществом мира, они начинают слабеть и разлагаться. Великие волшебники разругались между собой, и совет распался. Впрочем, правители были правы: эпоха магии подходила к концу. В конце концов Ракотис был захвачен Александром Македонским, первым великим полководцем из рода людей. Он сжег его дотла. А когда пепел развеялся, Книги исчезли.

Все остальное относится к области догадок. Одни полагают, будто Александр забрал книги с собой, а впоследствии они были похищены его главным магом. Другие считают, что орден хранителей, созданный волшебниками, разделил книги и спрятал их в разных концах света. Третьи и вовсе думают, что в хаосе падения города книги были похищены теми, кто даже не догадывался об их истинной ценности, и с тех пор они переходили из рук в руки на протяжении столетий. Если кому-то из таких случайных владельцев выпадала удача, они могли использовать могущество Книг самым грубым и примитивным способом, вроде того, как вы трое научились путешествовать во времени. Разумеется, за это долгое время то и дело возникали разговоры о том, что Книги якобы нашлись, однако ни один из этих слухов не подтвердился. Насколько мне известно, за два тысячелетия, прошедших со вступления Александра Великого в Ракотис, никто так и не смог доказать, что своими глазами видел хотя бы одну из Книг начал. Так было до сегодняшнего вечера.

Графиня легко коснулась рукой обложки книги. Секунду-другую все молчали. Кейт так и подмывало спросить: «И что дальше?» Хотя какое ей было дело до какой-то книги, много лет тому назад написанной кучкой волшебников? Ей нужно было только вернуть брата и сестру домой, вот и все.

И тогда Майкл сказал:

– Значит, теперь вы это сделаете?

Кейт посмотрела на брата. Ей показалось, что он сильно побледнел за то время, что они сидели здесь, и заметно вспотел. Его очки постоянно соскальзывали с носа.

– Вы же получили ее, правильно? Теперь вы сделаете то, что обещали? – умоляюще спросил он.

– О чем он говорит? – рявкнула Эмма.

– Все очень просто, душечка, – ответила Графиня. – Мне очень хотелось, чтобы вы с сестрой вернулись обратно вместе с книгой. Поэтому я предложила вашему братцу сделку. В обмен он согласился заманить вас сюда и передать мне в руки.

– И вы думаете, мы в это поверим? – фыркнула Эмма. – Да вы его просто заколдовали, вот и все!

– Боюсь, ты ошибаешься. Ваш брат помогал мне абсолютно добровольно.

Графиня сказала это таким тоном, словно речь шла о чем-то совершенно очевидном. Кейт показалось, будто осколок льда вонзился ей в сердце.

Судя по тому, как вспыхнула Эмма, она тоже почувствовала это.

– Нет, это неправда! Майкл никогда бы такого не сделал! Только не с нами! Правда же, Майкл?

Она с мольбой посмотрела на брата. Но Майкл внимательно разглядывал крышку стола.

– Скажи им, Майкл, – тихо, но твердо попросила Графиня. – Скажи своим сестрам правду.

Кейт затаила дыхание. Нет, пожалуйста! Пусть он будет заколдован…

Но Майкл очень тихо проговорил:

– Это правда.

– Нет! – Эмма схватила его за плечи и принялась трясти изо всех сил. – Нет! Ты заколдован! Я же знаю! Ты должен быть закондован! Ты не мог так поступить с нами!

– Не будь к нему слишком сурова, милая, – сказала Графиня. – Я заглянула к нему в сердце и прочла его сокровенное желание. Он просто не смог устоять.

Эмма заплакала. Огромные слезы катились по ее щекам.

– Эмма… – начала Кейт.

– Нет! – прорыдала Эмма. – Он бы… никогда… он… – Она осеклась и, рыдая, уткнулась головой в плечо Кейт. – Он же наш брат! Он бы никогда… ни за что…

– Бедняжечка, – проворковала Графиня. – Она такая уязвимая, не правда ли?

Кейт гневно посмотрела на нее. Внезапно ее охватило слепое бешенство. Ей хотелось вскочить, перегнуться через стол, заорать на Графиню, сказать ей, как год за годом, приют за приютом, не имея ничего своего, даже кровати, Эмма никогда не сдавалась. Она всегда сражалась. Потому что знала: куда бы их ни отправили, ее брат с сестрой всегда будут рядом. Они были ее семьей, единственной точкой опоры в мире. А теперь Графиня отняла у Эммы даже это.

Кейт почувствовала соленый привкус на губах и поняла, что тоже плачет. Вытерев слезы, она посмотрела на прекрасное, фиалковоглазое создание, сидящее за столом напротив нее, и мысленно поклялась при первой же возможности уничтожить Графиню за то, что она сделала.

– Скажи им, что я тебе предложила, – велела красавица Майклу.

Он уже тоже ревел в три ручья, поэтому еле выдавил, сражаясь с икотой:

– Она обещала… что найдет их.

– Что ты несешь? – вихрем обернулась к нему Эмма – все еще в слезах, но уже в бешенстве. – А? – Она принялась бить Майкла кулаками. Тот даже не попытался дать ей сдачи или защититься. – Кого найти? Какого-нибудь дурацкого гнома? Ненавижу тебя!

Но Кейт сразу все поняла.

– Она обещала ему найти маму и папу.

Эмма замерла, подняв сжатую в кулак руку. Она просто оцепенела, вытаращив глаза.

– Но зачем, – умоляюще спросила Кейт, – зачем ты?..

– А затем, – Майкл повернулся к ней, его лицо было залито слезами, из носа текло, – что, если они вообще не вернутся?

Вот оно. То, о чем никто из них никогда не говорил вслух. Даже воздух, казалось, почувствовал это и замер. Кейт знала, что должна закричать на Майкла и приказать ему перестать говорить глупости: ведь это ей мама обещала вернуться, а не ему, она лучше знала! Она видела, что Эмма смотрит на нее круглыми глазами, молча умоляя сказать что-нибудь. Но Майкл, который только что выглядел потрясенным не меньше сестер, уже закусил удила.

– Ты говоришь, что они вернутся, но что, если нет? Прошло уже десять лет! А она сможет их найти! Она обещала! – Он повернулся к Графине, слезы продолжали катиться у него по лицу. – Сделайте это. Вы получили книгу. Вы сказали, что все сделаете, когда получите ее. Найдите наших маму и папу. Пожалуйста. Найдите.

Графиня протянула руку и погладила Майкла по волосам.

– Мой милый мальчик, я бы очень хотела это сделать. Но ты же видишь, у меня нет книги.

Она кивнула на стол, где лежала книга.

– Что… что с ней происходит? – спросила Кейт.

Края изумрудного переплета вдруг стали зыбкими и расплывчатыми. Казалось, будто книга вдруг каким-то чудом оказалась не в фокусе.

– Ах, милая Кэт, в устройстве вселенной есть один забавный момент – уважение к индивидуальности. Любой субъект или объект по-настоящему существует лишь однажды в каждый конкретный момент. Копии запрещены. Скажи мне, в тот день, когда вы бросили Майкла на плотине и вернулись обратно в свое время, разве не было такого момента, когда вы увидели самих себя, словно в зеркале? Ты помнишь, как это было?

Кейт помнила. Тогда, в подвальном кабинете, когда она увидела себя, Эмму и Майкла, она почувствовала огромную давящую силу. Но как только исчезли их двойники, пропало и давление.

– Видишь ли, магия тоже подчиняется правилам, – пояснила Графиня, – тем более столь могущественная магия, которая заключена в этой книге. На какой-то краткий промежуток времени два экземпляра могут существовать одновременно. Но рано или поздно вселенная возвращается на круги своя. С тех пор как вы прибыли сюда, другая копия этой книги, та, что существует в этом времени, начала предъявлять свои права.

Книга таяла на глазах. Кейт почувствовала нарастающую панику.

– Сделайте же что-нибудь!

– Я бы очень хотела. К сожалению, законы природы неподвластны даже мне. Тем не менее я вам благодарна. Знаете, я ведь уже готова была опустить руки. Я уже два года торчу в этой дыре и до сих пор ни на шаг не приблизилась к цели! Но раз вы нашли книгу в этом доме, значит, я все-таки на правильном пути. А теперь смотрите внимательно.

И на глазах у детей книга совсем расплылась и исчезла.

В небе громыхнуло, холодный ветер пронесся по двору. Приближалась гроза.

– Но, – не смогла удержаться Кейт, – как же мы попадем домой?

– Моя дорогая, – ответила Графиня, и глаза ее блеснули в свете свечей, – ты дома.

Глава 8
Волки

Когда стена дождя обрушилась на дом, во двор явились двое Крикунов и сорвали Кейт, Эмму и Майкла со стульев. Кейт слышала за спиной протестующие вопли Майкла, с мольбой взывавшего к Графине.

Крикуны потащили их по освещенным свечами коридорам, а секретарь торопливо семенил следом. Эмма изо всех сил царапала державшую ее руку и орала, чтобы мерзкое существо немедленно отпустило ее. Вместо ответа Крикун перебросил ее через плечо, но Эмма продолжала яростно, хотя и безрезультатно, молотить его кулаками по спине. Кейт уже знала, что их могут вести только в одно место.

Они остановились перед большими двустворчатыми дверьми, и секретарь вытащил из кармана кольцо с ключами.

– Постойте, – начала было Кейт, но двери уже распахнулись, и их втолкнули внутрь. Засов лязгнул за их спинами, и Кейт услышала, как визгливое хихиканье секретаря стало удаляться по коридору.

В комнате было тихо и совершенно темно, хоть глаз выколи. Слышно было, как снаружи дождь барабанит по крыше.

Внезапно послышалась возня, сопение, а затем кто-то закряхтел от боли. Это Эмма отыскала Майкла и набросилась на него с кулаками.

– Эмма, прекрати! – Кейт с трудом оттащила сестру от брата, между делом получив локтем в щеку.

– Ненавижу тебя! – завопила Эмма на Майкла. – Хочу, чтобы ты умер! Ты мне не брат!

– Нет! – Кейт прижалась лицом к лицу сестры. Щека Эммы была мокрой от слез. – Никогда так не говори. Ты меня слышишь? Никогда больше не говори так!

Эмма обмякла в ее руках, и Кейт обняла ее, дав выплакаться. Майкл громко сопел на полу. Кейт знала, что должна подойти к нему и утешить, сказав, что понимает, почему он это сделал, но не могла себя заставить. Может быть, позже.

Внезапно чуть в стороне послышался топот ног. Эмма перестала плакать. Трое детей замерли, боясь шелохнуться. Они молча всматривались в темноту, прислушиваясь.

– Где это мы? – прошептала Эмма.

Словно в ответ ночное небо вспыхнуло, и на какую-то долю секунды комнату озарило ослепительно-белым светом. Кейт подавила крик. Пятьдесят ребятишек стояли вокруг и смотрели на них. Она увидела ряды кроватей и тени от зарешеченных окон на полу. Затем раскат грома сотряс стены, и снова наступила тьма.

А потом кто-то сказал:

– У кого свет?

Послышалось чирканье, вспыхнула спичка, и в дальнем углу комнаты зажглась лампа.

– Дайте ее сюда, – потребовал тот же голос, и маленький шар света пошел по рукам, озаряя бледные лица, пока не остановился у говорившего.

– Ты! – выпалила Эмма.

Стивен Мак-Клаттери шагнул к ним, освещая лампой их лица. Он долго разглядывал их, а потом сказал:

– Держите их.

И кишащая масса детей навалилась на пленников.

– Стойте! – вскрикнула Кейт, когда ей прижали руки к бокам. – Что вы делаете?

– Он был с Графиней, – бросил Стивен, указывая на Майкла. – Мы его видели.

– И что? – огрызнулась Эмма, лягая детей, пытавшихся схватить ее. – Мы-то не были!

– Он ваш брат, верно? Значит, вы с ним заодно.

Теперь Кейт видела, что большинство детей были совсем маленькие, не старше шести или семи лет, но лица у них были почти свирепые от страха и волнения.

– Он предатель, – сказал Стивен. – Он ей помогал.

– Нет! – воскликнула Кейт. – Он совершил ошибку. Вот и все!

– Все равно предатель. А теперь тихо. Нам надо посовещаться.

Повернувшись спиной к Кейт, Стивен стал шептаться с четырьмя-пятью мальчиками и девочками примерно своего возраста. Кейт побывала во многих приютах, поэтому не раз видела, как дети ведут себя подобным образом. Предоставленные сами себе, они вырабатывают свои законы. Создают собственные общества. И еще она знала главный секрет: ни в коем случае нельзя выдавать своего страха. Покажешь страх – иони тут же порвут тебя в клочья.

Стивен Мак-Клаттери снова обернулся к ним.

– Мы приняли решение. Мы его повесим.

– Что?!

Стивен серьезно кивнул.

– Так поступают с предателями. Я читал в книге.

Судя по всему, остальным детям это предложение пришлось по душе. Они тут же начали хором распевать:

– Повесим его! Повесим его!

– Эй, дайте веревку! – приказал Стивен Мак-Клаттери.

– У нас нету веревки! – крикнул кто-то.

– Порвите простыни, – посоветовала Эмма. – И свяжите их вместе!

– Эмма!

Эмма посмотрела на Кейт и равнодушно пожала плечами.

– Спасибо, – поблагодарил Стивен Мак-Клаттери. – Вы, трое, рвите простыни.

Трое мальчиков сорвали с нескольких постелей простыни и принялись рвать их на полосы.

– Вы не можете его повесить! – Около дюжины рук продолжали держать Кейт, поэтому, чтобы обратиться к Стивену, ей приходилось кричать через всю комнату. Она изо всех сил боролась с подступающей паникой. Кейт знала, что если сорвется, то лишь еще сильнее распалит детей, уже охваченных инстинктом толпы. – Он совершил ошибку. Все ошибаются!

– Это подойдет? – Маленькая девочка подбежала к ним с бархатным шнуром от штор.

– Да, сойдет, – решил Стивен и с поразительной ловкостью завязал скользящий узел. – Подведите его сюда! А вы, трое, бросайте возиться с простынями!

Майкла потащили вперед, и вскоре они со Стивеном очутились в центре толпы ребятишек.

– Эй, постойте… – сказала Эмма, тоже начиная нервничать.

– Ты честно и без обмана признан виновным в предательстве, – провозгласил Стивен. – Есть у тебя что сказать напоследок?

Майкл зарыдал. Он что-то неразборчиво пробормотал.

– Что такое?

Майкл поднял голову и посмотрел на сестер.

– Я сказал… простите меня…

Его слезы блестели в свете лампы, и Кейт показалось, что Майкл почти не замечает остальных детей и не думает о том, что вот-вот случится, а если и думает, то ему уже все равно. Сейчас ему было важно только то, чтобы сестры поняли.

– Что ж, это замечательно, – сказал Стивен Мак-Клаттери, – но правила есть правила. – Когда дело дошло до казни, этот мальчик сразу же превратился в настоящего профессионала. – Ты предатель, и мы тебя повесим.

Он накинул петлю на шею Майклу, и дети снова завопили:

– Повесим его, повесим его!

Толпа поволокла Майкла прочь. Кейт поняла, что теперь остается только драться. Ей придется подраться со Стивеном Мак-Клаттери и побить его. Если у нее получится, то остальные дети тут же успокоятся. Кейт уже собралась броситься на Стивена, когда в комнате раздался голос, который она сразу узнала.

– Ради всего святого, никого тут не повесят!

Стивен повернул лампу, и Абрахам, прихрамывая, вышел на свет. За его спиной Кейт разглядела нечто вроде двери в стене – в том месте, где только что ничего не было.

– А ну, разойдитесь, безобразники, – ворчал Абрахам, пробираясь сквозь толпу, и, подойдя к Майклу, снял петлю у него с шеи. Дети, державшие Кейт и Эмму, мгновенно испарились. – Повесить! Это что ж ты такое удумал, а? – Он отвесил Стивену подзатыльник. – Где твои мозги, отрок?

– Он предатель, – буркнул Стивен. – Наверное, они все предатели.

– Эти двое точно нет. Даю тебе слово, – сказал Абрахам, указывая на Кейт и Эмму. – Я сам видел, как их поймали Крикуны.

– Ну и пусть, а он все равно предатель. Мы не можем оставить это без наказания!

Абрахам взял у Стивена лампу и поднес ее к зареванному лицу Майкла.

– Так-то оно так. Но послушайте меня, вы все. – Несмотря на шелест дождя, Абрахам говорил очень тихо. – Сейчас плохое время. В такие времена все совершают поступки, за которые нужно просить прощения. Но коли мы начнем набрасываться друг на дружку, ей это будет только в радость. Значит, что нам надо? Держаться вместе! Это ведь все, что у нас есть. Мы сами. Помните это.

Некоторое время все молчали. Кейт увидела, как Эмма наклонилась и подобрала что-то с пола. Очки Майкла. Наверное, их смахнули в потасовке. Эмма повертела очки в руках, потом молча протянула их брату.

– Спасибо, – сдавленно просипел Майкл.

Остальные дети, казалось, уже забыли о существовании Кейт и ее брата с сестрой. Они обступили Абрахама.

– Что ты нам принес?

– Что у тебя, Абрахам?

Кейт была поражена тем, насколько быстро дети исцелились от своего массового помешательства. Ей случалось видеть такое и раньше, в других коллективах, но никогда исцеление не происходило настолько стремительно.

– Ну-ка, разойдись, – велел Абрахам. – Первым делом я хочу увидеть Анни.

В толпе зашептались, и вперед вышла маленькая девочка с куцыми хвостиками, которую совсем недавно Крикун держал над пропастью. Абрахам опустился на колени и вытащил из-под куртки самодельную куклу. – Вот. Я сам ее сделал. Буду рад, если тебе сгодится.

Девочка схватила куклу и, не говоря ни слова, прижала ее к груди.

Следом Абрахам вытащил пачку писем.

– А теперь все молчок, пока я буду раздавать! Стивен и другие помогут вам, малышам, прочитать.

В комнате воцарилось благоговейное молчание. Абрахам шепотом называл имена тех, кому были адресованы письма, а дети по одному выходили вперед, забирали конверты и убегали с ними к своим кроватям.

Закончив, Абрахам подошел к Кейт, Майклу и Эмме.

– Колдунья не знает о секретных ходах в доме, поэтому я стараюсь хоть раз в недельку тайком наведаться сюда. Еду приношу. Письма от их родителей. Мне жаль, что так случилось – что вы, девчушки, угодили к ним в лапы. Разве ж я знал? Мне просто велели сфотографировать мальчика с табличкой «Помогите мне». Я и не думал, что это такая ловушка. Но когда увидал, как эти демоны вас схватили, так сразу смекнул, что быть вам здесь. Кажись, я пришел как раз вовремя.

– Спасибо вам, – сказала Кейт. – Просто не знаю, что тут могло бы случиться.

Абрахам только рукой махнул.

– Они хорошие детишки. Просто слишком долго живут в страхе. Они бы не повесили вашего братца… наверное. Но вам троим лучше пойти со мной. Графиня имеет на вас какие-то виды, и у меня кровь в жилах стынет, как подумаю, что у ней на уме.

– Но если вы можете запросто приходить и уходить, то почему не спасете их всех? – спросила Эмма.

Абрахам издал сухой смешок.

– Так ведь она ведь умная, колдунья. Держит всех раздельно – детей, матерей, отцов. Демонов завела, чтобы сторожить их всех. Эти детишки знают, что коли попытаются сбежать, она отправит их родителей на корабль. Будет мучить. Или сделает еще что похуже.

Стивен подошел и что-то прошептал на ухо Абрахаму. Тот кивнул.

– Мне надо больного посмотреть. А потом пойдем.

Он пошел следом за Стивеном к кровати, стоявшей в нескольких ярдах от них. Кейт почувствовала, как кто-то потянул ее за руку. Это была Анни, прижимавшая к себе новую куклу. Девочка подняла ручки. Кейт сразу все поняла. Большая часть детей в этой комнате была младше Эммы. Если не считать того дня, на плотине, они уже два года не видели своих матерей. Поэтому Кейт сделала единственное, что могла. Она взяла девочку на руки, и та крепко обняла ее за шею своими худенькими ручками.

– Кейт, – тихо сказала Эмма.

Она обернулась. Еще двадцать маленьких детей обступили их. И все они с жадностью смотрели на Кейт и Анни. Кейт показалось, что у нее сердце сейчас разорвется от жалости и желания утешить их всех.

Абрахам и Стивен вернулись к ним.

– Ну, вот и все. Пора уходить. Никто не знает, когда она пришлет за вами одного из своих упырей.

Кейт поставила Анни на пол.

– Ты от нас уходишь? – спросила девочка.

И тогда Кейт, не раздумывая, ответила:

– Я вернусь, обещаю.

– Она это не всерьез, – сказал Стивен Мак-Клаттери.

– Нет, всерьез! – горячо воскликнул Майкл, и все удивленно посмотрели на него. – Когда моя сестра что-нибудь говорит, она всегда говорит правду! Ведь она пришла за мной, верно? – Он посмотрел на Кейт и Эмму. – Если она сказала, что вернется, значит – вернется.

– Вот именно, – подтвердила Эмма. – И если кому-нибудь из вас снова захочется повесить моего брата, то сначала ему придется повесить меня! – Она яростно кивнула на Майкла, и Кейт поняла, что он прощен.

– Быстрее, быстрее, – заторопил Абрахам, шагая в коридор. Кейт пошла следом за Эммой и Майклом. На пороге она обернулась и посмотрела на бледные лица Анни, Стивена и других детей. Потом Абрахам с тихим щелчком закрыл дверь, и они очутились в полной темноте.

– Погодите-ка тут немножко, – прошептал Абрахам, и они услышали, как он удаляется по коридору.

Затхлый воздух пах пылью, и было так тесно, что дети упирались плечами друг в друга. Кейт почувствовала, как Майкл вздрогнул, а потом хрипло проговорил:

– Я думал… что смогу сам что-нибудь сделать. Ты всегда заботилась о нас, Кейт. Вот я и решил, что хотя бы один раз смогу…

– Все в порядке.

– И я знаю, что мама и папа вернутся! Я не должен был…

– Все в порядке. Правда.

– Угу, – сказала Эмма. – Только впредь не будь таким дураком.

И прямо здесь, в темноте, они взялись за руки.

Абрахам вернулся, принеся с собой запах дождя и мокрой земли.

– Все спокойно. Но свет зажигать слишком рискованно, так что пойдем медленно. Дождь нам в помощь, только постарайтесь идти как можно тише. От этого зависят наши жизни.

Он зашагал вперед, Эмма за ним, Майкл следом, а Кейт пошла последней.

Проход оказался шириной не больше двух футов, поэтому Абрахаму приходилось то и дело оборачиваться и шепотом просить детей пригнуться, переступить через ступеньку или обойти дыру в полу. Время от времени сквозь стены проникали лучи света. Но большую часть пути Кейт едва различала тусклые очертания головы Майкла, шедшего впереди. Абрахам подсказывал дорогу: налево, направо, на несколько ступенек вверх, на две вниз. Через десять минут блужданий по лабиринтам коридоров Абрахам вдруг остановился. Стало настолько светло, что они могли ясно видеть друг друга. Абрахам прижал палец к губам, призывая детей вести себя еще тише.

И это было очень правильно, поскольку за ближайшим поворотом их ждала Графиня. Только она была не в коридоре. Она стояла в одной из многочисленных гостиных особняка и смотрела сквозь овальное окно в стене, отделявшей комнату от коридора. Эмма невольно ахнула, и Абрахам тут же зажал ей рот рукой. Но было уже слишком поздно – ведьма их заметила.

Или нет? Секунда проходила за секундой, а Графиня все стояла на одном месте, в нескольких дюймах от стекла, слегка поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. И тут Кейт вспомнила, что уже была в этой комнате раньше. Там на стене висело зеркало! И Графиня стояла как раз напротив него. Вот под пристальным взглядом Кейт она поправила прическу, а потом отвернулась и отошла от зеркала, ничем не выдав того, что заметила детей.

Абрахам дал детям знак идти дальше, но не успели они и шагу ступить, как в комнате Графини кто-то заговорил.

– И что же миледи предпримет теперь, если ее ничтожному слуге будет позволено задать такой вопрос?

Серозубый секретарь, склонившись над тележкой с напитками, наливал ледяную водку в рюмку, а желтая птичка сидела у него на плече.

Графиня отошла в дальний угол комнаты и опустилась в удобное кресло, поставив изящные ножки на низкую скамеечку.

– Составлю полный отчет. Строго говоря, я должна была сделать это еще в тот день, когда дети впервые появились здесь.

– Да-да, разумеется, это, вне всякого сомнения, исключительно мудрый шаг! – Подобострастно согнувшись, секретарь прошаркал к Графине и подал ей рюмку.

Двустороннее зеркало висело прямо напротив того места, где сидела Графиня, поэтому детям, замершим в коридоре, было отлично видно все, что в нем отражалось. Было очень тревожно находиться так близко от Графини, тем более что Кейт никак не могла до конца поверить в то, что их совсем не видно. Всякий раз, когда взгляд Графини скользил по стене, Кейт хотелось броситься бежать. Она была уверена, что только благодаря обволакивавшему шелесту дождя Графиня и ее секретарь не слышат, как грохочет сердце у нее в груди.

– В чем дело, жалкий грызун? – рявкнула Графиня. – Говори, что у тебя на уме?

Кавендиш скрючил пальцы и торопливо поклонился три или даже четыре раза.

– Просто… о нет – это немыслимо! – мне не положено дерзать…

– Тебе положено делать все, что я прикажу, гнус! Ну, что там созрело в твоем гнилом умишке?

Наедине со своим секретарем Графиня, как видно, не чувствовала никакой необходимости быть очаровательной или вести себя как легкомысленная веснушчатая девчушка. Внешне она нисколько не изменилась, однако теперь в ее голосе, манерах и всем облике проступила властность, зло и ненасытная шакалья алчность.

Кавендиш по-черепашьи втянул голову в плечи. Потом заговорил, перемежая слова влажными всхлипами:

– Да, миледи, простите мое тупоумие, но я лишь спросил себя: а о чем именно Графиня будет докладывать? О том, что она владела одной из Книг начал и утратила ее?

– Это было выше моих сил! Ты знаешь об этом.

– Несомненно, о да, абсолютно несомненно, Графиня невиновна! И к счастью, – тут секретарь согнул два пальца и выдавил гаденькую лживую улыбочку, – наш хозяин славится своей снисходительностью.

Их хозяин? Кейт ошеломленно застыла. Значит, тут есть кто-то еще?

И этот кто-то, возможно, даже хуже самой Графини? Разве такое возможно? Она быстро огляделась и увидела, как Эмма качает головой и одними губами произносит: «Вот здорово».

– Ты думаешь, что мне не следует ему говорить, – медленно проговорила Графиня.

Кавендиш с готовностью сделал шажок вперед.

– Пропавшая книга может быть совсем рядом, миледи. Вы же сами сказали это чуть раньше – и очень красиво выразились, должен добавить. А сторонний наблюдатель, даже такой недалекий, как я, невольно думает, насколько лучше было бы сказать хозяину: «То, что вы искали, у меня, Повелитель», чем «Она была у меня, но я ее потеряла. Ой».

Потягивая водку, Графиня откинула голову на кожаный подголовник кресла.

– Что ж, в твоих словах есть доля истины, червь. Очень хорошо. Я подожду.

Секретарь согнулся еще больше, словно слово «червь» было для него высочайшей похвалой. Однако он продолжал пристально сверлить Графиню своими маленькими глазками.

– Как могло случиться, – очень тихо проговорила Графиня, – что спустя тысячи лет трое каких-то ничем не примечательных детей вдруг натыкаются на одну из Книг начал?

– Возможно, это случайность? Простое совпадение?

Графиня насмешливо расхохоталась.

– Во всем, что касается магии, не бывает случайностей! Эти дети играют какую-то важную роль. Но я пока не вполне понимаю какую.

В темном коридоре Абрахам потянул Кейт за рукав, давая понять, что нужно поскорее уходить. Но Кейт покачала головой. Графиня говорила о ней, Майкле и Эмме. Она хотела дослушать до конца.

Допив водку, Графиня протянула Кавендишу рюмку, чтобы тот снова наполнил ее.

– Ты как следует обыскал подвал? Не нашел никаких следов потайной комнаты или подвального кабинета, о котором говорил мальчишка? Ничего?

– Ничегошеньки, миледи. И ни намека на колдовские чары, скрывающие какое-то секретное место. Эта комната, если мальчишка сказал нам правду, должно быть, выстроена в будущем. Неужели миледи до сих пор подозревает, будто тут замешан старик?

– Разумеется, – ощерилась Графиня, – кто же еще это может быть? – Внезапно повеселев, она побарабанила ногтями по рюмке. – Подумать только, когда я принесу книгу хозяину, он вознесет меня над всеми остальными! Я буду править вместе с ним!

Кавендиш с грохотом уронил крюшонницу на тележку. Графиня резко вскинула голову.

– Осторожнее, жаба!

– О да, да, Графиня. Тысяча мильонов пардонов! – Он принялся бесцельно перебирать бутылки, звякая ими друг о друга.

– Что ты за идиот, а? Если хочешь что-то сказать, так говори прямо! Довольно запинаться да заикаться, как пьяная горничная!

Секретарь обернулся. На этот раз он дернул себя за пальцы с такой силой, что Кейт показалось, будто он сейчас вырвет их из рук.

– Ах, все дело в том, миледи, что я тревожусь за вас – о да, тревожусь за вас, вот что со мной!

Она рассмеялась.

– За меня? С какой стати тебе за меня тревожиться, ходячая ты куча нечистот?

Кавендиш, вихляя всем телом, придвинулся к креслу, продолжая ломать и крутить свои пальцы, словно никак не мог заставить себя заглянуть Графине в лицо.

– Графиня столь прекрасна и столь сильна, а наш хозяин, весь из себя ужасный и грозный, настолько известен своей… непредсказуемостью…

В комнате все стихло. Графиня молча смотрела на дергавшегося и обливавшегося потом человечка, который стоял перед ней.

– Ты полагаешь, он откажет мне в награде?

– О нет, нет! – ответил Кавендиш, быстро вскинув на нее глаза. – Я бы никогда не сказал такого! Но… – Он сунул пальцы себе в рот и яростно прикусил их.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? Говори!

– Просто… – Секретарь придвинулся ближе. Голос его стал похож на змеиное шипение. – Графиня уже сейчас настолько могущественна, что я просто диву даюсь, кто сможет превзойти ее, когда она получит книгу? Графиня или…

Графиня резко протянула руку и схватила секретаря за сальные волосы. Желтая птичка в страхе вспорхнула с его плеча.

– И ты, жалкая тварь, предлагаешь, чтобы, завладев книгой, я предала нашего хозяина, которому поклялась служить, и использовала могущество книги в собственных целях?