Текст книги "Хоббит, или Туда и Обратно"

Только хоббит мог прыгнуть так высоко и так безоглядно – прямо в объятия мрака. Бильбо взвился в воздух и перелетел через голову Горлума. Ну и прыжок! На метр в высоту и на два в длину. Еще чуть-чуть, и он бы размозжил себе череп о каменный потолок туннеля.

Горлум извернулся, пытаясь схватить вихрем пронесшегося над ним хоббита, но тщетно: цепкие пальцы сжали пустой воздух. А Бильбо, упруго приземлившись на свои крепкие ножки, понесся по туннелю. Он не смел оглянуться, чтобы узнать, гонится ли за ним Горлум, но слышал за спиной пыхтение и клокочущее бормотание. Однако вскоре шум позади постепенно затих. И вдруг до беглеца долетел пронзительный, полный злобы и отчаяния вопль, от которого кровь стыла в жилах. Горлум понял, что проиграл. Бежать дальше он боялся. Все для него было потеряно. Он потерял свою жертву, потерял и самое дорогое – единственное свое сокровище. У Бильбо от крика Горлума сердце ухнуло в пятки, но он продолжал бежать. Вслед ему из глубины туннеля долетел слабый, как эхо, но полный угрозы вопль:

– Во-ор! Вор-рр! Во-ооор! Бэггинс-ссс! Ненавис-стный! Ненавис-стный! Навс-сегда-а!

И наступила мертвая тишина. Но и тишина, казалось, таила угрозу.

«Если Горлум чуял гоблинов, значит, они близко, – размышлял Бильбо. – И могли слышать визг и топот. Надо быть поосторожнее, не то в конце дороги и мне придет конец».

Туннель, с грубо обработанными плитами стен, становился ниже и уже. Для хоббита туннель не был тесен, однако впопыхах он несколько раз спотыкался и сбивал пальцы босых ног о неровности каменного пола.

«Для гоблинов здесь низковато», – подумал Бильбо. Не знал он, что эти подземные жители, даже самые рослые, могут бегать и на четвереньках.

Вскоре спуск под уклон кончился, и туннель стал подниматься, забирая все круче и круче. Вверх Бильбо бежал уже не так споро. Но вот и подъем кончился, а за поворотом туннель вновь пошел вниз. Бильбо добежал до следующего поворота. Из-за угла сочился слабый свет. Не красные блики, какие бросают горящие факелы или пылающий костер, а настоящий дневной свет. Бильбо прибавил ходу.

Он несся уже со всех ног, миновал еще один поворот и выскочил на открытую площадку, залитую, как ему показалось, солнечным светом. После кромешной подземной тьмы ослепленные глаза хоббита обманулись. На самом деле это была лишь широкая полоса света, упавшая из распахнутой настежь большой каменной двери.

Проморгавшись, к своему ужасу, Бильбо увидел гоблинов! Они сидели у самой двери настороженные, напряженные, с обнаженными мечами, будто только и поджидали несчастного хоббита. И конечно же увидели Бильбо раньше, чем он их. Увы, они его увидели! И вдобавок на пальце не оказалось кольца! Оно исчезло, то ли случайно, то ли нарочно, решив сыграть злую шутку со своим новым хозяином. С торжествующими воплями гоблины кинулись к Бильбо.

Теперь уже Бильбо, как прежде Горлум, ощутил боль и обиду от неожиданной потери. Вместо того чтобы выхватить кинжал, он зачем-то стал шарить по карманам. И – о чудо! – кольцо оказалось в левом кармане и само скользнуло на палец. Ошарашенные гоблины замерли. Они ничего не могли понять. Вот он был – и вот его нет! И вновь раздался вой, но теперь это был вопль разочарования.

– Где он? – вскричали одни.

– Улизнул обратно в туннель! – вопили другие.

– Сюда! – выкрикивали третьи.

– Туда! – тянули четвертые.

– Обыскать все снаружи! – гаркнул предводитель гоблинов.

Гоблины засвиристели, забегали, клацая оружием и переругиваясь. Они метались, сшибались, разлетались, ушибались и зверели от этого еще больше. Поднялась ужасная суматоха. Только и слышались крики, вопли, рычание, стоны.

Бильбо обмер от страха, но успел сообразить, что надо спасаться, пока его не затоптали или случайно не сцапали. И он быстро скользнул за большую бочку, из которой пили гоблины-стражники.

– Надо пробраться к двери! Во что бы то ни стало! – подталкивал он себя, но никак не мог решиться.

Все походило на игру в жмурки. Только сейчас это была смертельная игра. Пещера была битком набита гоблинами, и бедный маленький хоббит метался туда-сюда, пытаясь увернуться от раскинутых лап и тяжелых ног. Один гоблин наткнулся на него и обалдело оглядывался, не понимая, на что же он налетел. А Бильбо упал на четвереньки, прополз между ног предводителя, снова вскочил и опрометью кинулся к выходу.

Дверь была по-прежнему не заперта, но какой-то гоблин ненароком толкнул ее и прикрыл. Бильбо навалился на дверь, но она не поддалась. Он попробовал протиснуться в оставшуюся щель. Втиснулся наполовину и намертво застрял! Какой ужас! Пуговицы зацепились за дверной косяк и не пускали ни туда, ни сюда. Бильбо видел, что там, по ту сторону двери, от свободы и спасения его отделяют всего несколько ступеней, сбегающих в узкую расселину между высокими горами. Ярко светило выглянувшее из-за облаков солнце. А он не мог шевельнуться!

Вдруг позади него один из гоблинов завопил:

– Тень в дверях! Там кто-то есть!

Сердце Бильбо чуть не выскочило из груди. Он рванулся что было сил. Пуговицы стрельнули во все стороны. Затрещали куртка и жилет. И Бильбо вырвался наружу. Стремительно, будто горный козел, заскакал он по ступенькам. Обалдевшие гоблины в первое мгновение кинулись подбирать рассыпанные по полу медные пуговицы.

Впрочем, они быстро опомнились и со свистом, гиканьем и улюлюканьем помчались за хоббитом. Но гоблины не любят и боятся солнечного света. Ноги у них подкашиваются, а голова кружится. А невидимый Бильбо, стараясь держаться в тени деревьев, несся без оглядки. Вскоре гоблины отстали. С ворчанием и проклятиями они поплелись обратно. Бильбо спасся.

Глава шестая
Из напасти да в несчастье

От гоблинов Бильбо спасся, но понятия не имел, где теперь оказался. Ничего у него не осталось – ни плаща, ни капюшона, ни еды, ни пони, ни пуговиц, ни друзей. Он брел и брел наугад, пока длинные тени не пересекли тропу. Бильбо оглянулся. Солнце склонялось к западу. Оно садилось ЗА горы! И горы высились ПОЗАДИ! Хоббит глянул вперед и затрепетал от радости. Крутые горные кряжи сменились пологими склонами, мягко перетекавшими в ровные низины и островки открытых полян, сквозившие между деревьями.

– Хвала небу! – воскликнул он. – Я, кажется, перевалил через Туманные горы и вышел на ту сторону! Где же, о, где же Гэндальф и гномы? Только бы они не остались во власти гоблинов!

Он продолжал спускаться, пересек небольшое горное плато, подошел к краю и стал спускаться по склону. Но в его голове билась одна тревожная мысль: друзья в беде! С волшебным кольцом на пальце сам он в безопасности. Может быть, надо вернуться, вновь углубиться в жуткие, мрачные коридоры, чтобы отыскать друзей? Хоббит почти уже решился и, преодолевая страх, собирался повернуть назад, когда услышал чьи-то голоса.

Он остановился и прислушался. Нет, это, кажется, не гоблины. И он осторожно подкрался поближе. Горная тропа, по которой он шел, слева прижималась к высокой скале. Справа открывался крутой склон с лощинами, поросшими кустарником и низкими деревьями. В ближних кустах кто-то разговаривал.

Бильбо подполз к краю тропы. Вдруг в просвете между двух больших валунов мелькнул красный капюшон. Это был не кто иной, как Балин, стоявший в дозоре! Бильбо чуть не захлопал в ладоши и не вскрикнул от радости, но сдержался. Опасаясь неожиданной и неприятной встречи, он пока еще не снял кольца и теперь видел, как Балин смотрит сквозь него, как сквозь пустоту.

«Сейчас я их разыграю!» – хихикнул про себя Бильбо, неслышно пробираясь сквозь кусты.

Гэндальф что-то втолковывал гномам. Они горячо обсуждали свои плутания и приключения в подземных переходах и решали, что делать дальше. Гэндальф увещевал ворчавших гномов и убеждал их, что негоже уходить и оставлять Бильбо Бэггинса в руках гоблинов. Если хоббит жив, надо попытаться вызволить его.

– Он мой друг, – говорил волшебник, – и, кроме того, славный малый. Я отвечаю за него и буду счастлив, если он найдется.

Гномы бубнили, что, мол, вообще не надо было брать его с собой, а уж коли взяли, так и держался бы поближе к друзьям, а не совал нос куда не следует. Да и Гэндальф хорош. Не мог найти кого-нибудь посмышленее.

– Пока с ним больше хлопот, чем пользы, – вставил кто-то из гномов. – Чтобы я из-за него снова тащился в эти проклятые туннели? Да пропади он пропадом!

Гэндальф вскипел:

– Да, это я позвал его идти с нами. Но запомните: я ничего не делаю просто так! Или вы поможете мне искать его, или же я пойду один, а вы оставайтесь и выпутывайтесь, как хотите, сами. Зато, если мы найдем его, вы первые скажете спасибо. Ответь, Дори, почему ты убежал и бросил его?

– А что я мог сделать? – огрызнулся Дори. – Гоблин схватил меня, сбил с ног, дал пинка и швырнул в темноту!

– Но почему же ты потом не кинулся его искать?

– Здрасьте вам! Да там такое творилось! Гоблины во тьме дерутся, грызутся, валятся один на другого, тычут кулачищами! Мне чуть голову не снесли мечом. Да вдобавок Торин машет во все стороны Оркристом. И вдруг ты ослепляешь всех своей молнией. Гоблины визжат и разбегаются. Ты кричишь: «Все за мной!» – и все несутся за тобой следом. То есть мы так думали, что все. Времени не было считать-пересчитывать. В суматохе мы проскочили мимо стражей в распахнутую дверь и бегом-кувырком сюда прямиком. И вот мы здесь, а Мастера Отмычки, будь он неладен, нет как нет!

– А Мастер Отмычка тут как тут! – сказал Бильбо, сдергивая с пальца кольцо и выступая из-за куста.

Вы бы видели, как они подскочили! И завопили все разом от удивления и радости. Гэндальф был, пожалуй, изумлен больше других, а уж обрадован наверняка сильнее остальных. Он поманил к себе Балина и высказал ему все, что думает о растяпах-дозорных, у которых прямо на глазах ниоткуда может появиться невесть кто. Зато хоббита после этого случая гномы здорово зауважали. Если раньше они не очень верили Гэндальфу, что Бильбо лучший на свете Открыватель, то теперь в его способностях никто не сомневался. Балин все не мог опомниться и прийти в себя, остальные же честно признали, что это ловко проделано.

Бильбо растаял от похвал, но все же сообразил ни слова не говорить про кольцо. И когда его начали выспрашивать, как же ему это удалось, он хмыкнул:

– Проще простого! Осторожно и незаметно.

– Ну и ловкач! Мимо меня даже мышь не проскользнет незамеченной, – хмуро проговорил Балин. – Снимаю перед тобой свой капюшон. – Что он и сделал, добавив: – Балин. К вашим услугам.

– Бэггинс. Ваш покорный слуга, – поклонился Бильбо.

Потом гномы пожелали узнать, что приключилось с хоббитом после того, как он потерялся. Бильбо уселся поудобней и выложил им все, умолчав только о кольце. «Как-нибудь потом», – подумал он.

Гномы страшно заинтересовались игрой в загадки, но по-настоящему стало им страшно, когда Бильбо рассказал про Горлума.

– И тут, когда он подсел ко мне под бочок, у меня все из головы и вылетело, – закончил Бильбо. – Я и брякнул первое попавшееся: «Что у меня в кармане?» И он не отгадал с трех раз. Тогда я сказал: «Проиграл? Выполняй обещание и выводи меня отсюда!» Но он кинулся на меня и хотел убить. Я тоже кинулся. Бежать. Вдруг споткнулся и упал. А он в темноте меня не заметил и проскочил мимо. Я – следом. Слышу – он что-то бормочет. Оказывается, он думал, будто я и сам знаю дорогу, и понесся прямиком к выходу. А потом вдруг уселся у самых ворот, и мне пришлось через него перепрыгнуть. Тут я пустился со всех ног!..

– А стража? – спросили гномы. – Разве у ворот не было стражников?

– Полным-полно! Но я увернулся от них. Застрял в двери, растерял все пуговицы, – сказал он, уныло оглядывая свою разорванную одежду. – Но вырвался, преодолел все – и вот я здесь!

Гномы, слушая Бильбо, были просто в восторге от того, как он ловко улизнул от стражников, одурачил Горлума, проскользнул в закрытую дверь и проделал все это легко и просто.

– Ну, что я вам говорил? – улыбнулся Гэндальф. – Бильбо Бэггинс еще себя покажет! – При этих словах он кинул на Бильбо какой-то странный взгляд из-под густых нависших бровей, и у хоббита мелькнуло подозрение, что волшебник догадывается о том, что тот утаил в своем рассказе.

Однако и у него накопились кое-какие вопросы к волшебнику. Может быть, гномам Гэндальф уже объяснил, как вытащил их из подземелья и куда привел. Но Бильбо-то об этом ничего не знал.

Волшебник, по правде говоря, не упускал случая лишний раз напомнить о своей мудрости. Он поведал Бильбо, что они с Элрондом давно знали о том, что в этих горах обитают злобные гоблины. Но прежде главные ворота выходили на другую сторону, где пролегала основная дорога. Там легче было подстерегать путников. Эта дорога пользовалась дурной славой и, вероятно, поэтому ее давно забросили. Тогда гоблины устроили новый выход из горы. А гномы, ничего не ведая, как раз и направились именно этой тропой, считая ее вполне безопасной.

– Пришлось рискнуть, коли уж мне не удалось отыскать более или менее подходящую дорогу, – сказал Гэндальф. – Иначе мы и вовсе не смогли бы преодолеть эти горы.

Поэтому, как только Гэндальф услышал вопль Бильбо, он сразу сообразил, в чем дело. Раскидав и уничтожив гоблинов вспышкой молнии, волшебник успел скользнуть в щель прежде, чем стены сдвинулись. Он неотрывно следовал за гоблинами-погонялами и их пленниками до самой пещеры. Тогда-то, оставаясь незамеченным, он и опробовал на них одну из своих самых замысловатых волшебных штучек.

– Рискованное было дело. Все висело на волоске, – сказал Гэндальф. Но ведь недаром он издавна колдовал над огнем и светом. Хоббит забыть не мог чудесные фейерверки в день Старого Тука накануне праздника Летнего Солнцестояния.

Все, что произошло дальше, мы уже знаем. Кроме, пожалуй, того, что Гэндальф все же знал о задней двери, которую гоблины называли нижними воротами и где Бильбо лишился всех своих пуговиц. Знать-то знал, да другого пути через горы не было.

– Гоблины устроили эти ворота давным-давно, – сказал Гэндальф. – Они служат им запасным выходом на тот случай, если придется спасаться, и одновременно это кратчайший путь на ту сторону горы, где они разбойничают под покровом темноты. Гоблины сторожат эти ворота днем и ночью, и никому еще не удавалось здесь проскочить. А теперь они и подавно перестанут спать, – засмеялся Гэндальф.

Рассмеялись и все остальные. Пусть им пришлось немало претерпеть, зато они перебили немало врагов, прихлопнули Главного Гоблина, а сами целы и невредимы. Можно считать, на сей раз выпутались.

Однако волшебник немного охладил их восторг.

– Хватит отдыхать. Пора в дорогу, – сказал он. – Видите, тени удлинились. А наступит ночь – и сотни гоблинов кинутся за нами в погоню. Эти ищейки учуют наши следы и через много часов. Мы должны уйти как можно дальше еще до наступления сумерек. Нам здорово повезет, если небо будет чистое и взойдет луна. Гоблины, правда, луны не очень-то боятся, но мы хотя бы не заблудимся в темноте. – Гэндальф хотел уже идти, но не тут-то было! У хоббита в запасе было еще немало вопросов, и волшебнику пришлось объяснять: – Блуждая в туннелях, ты, Бильбо, потерял счет времени. Сегодня четверг. Гоблины вас схватили в ночь с понедельника на вторник. Мы проделали немалый путь под землей, прошли гору насквозь и оказались на другой ее стороне. Путь-то сократили, но вышли не туда, куда должна была привести нас верхняя тропа. Мы оказались намного севернее, и впереди лежат труднопроходимые земли. Но до них еще надо спуститься. Не будем медлить!

– Как есть хочется! – тяжко вздохнул Бильбо, который вдруг сообразил, что не имел во рту ни крошки уже несколько дней и даже ночей. Только представьте, каково это для хоббита! Теперь, когда возбуждение прошло, он почувствовал, как подвело живот, а ноги дрожат и подгибаются.

– Ничем не могу помочь, – проговорил Гэндальф. – Разве что вернешься и любезно попросишь гоблинов вернуть твоего пони с поклажей.

– Нет уж, спасибочки! – воскликнул Бильбо.

– Тогда затянем потуже пояса – и в путь! Лучше остаться без ужина, чем самим стать ужином.

Всю дорогу Бильбо поглядывал по сторонам, прикидывая, чем бы подкрепиться. Но ежевика только начинала цвести. Орехов еще не было и в помине. Ягоды боярышника не созрели. Он пожевал щавеля, сделал глоток из горного ручья, пересекавшего тропинку, проглотил три земляники, но даже червячка не заморил.

Они шли все вперед и вперед. Пропала ухабистая неровная тропинка. Не стало кустов и высокой травы. Только кое-где между валунами оставались еще клочки ощипанного кроликами дерна. Уже не встречались ни чабрец, ни шалфей, ни душица. Не пестрели желтые цветочки зверобоя. Перед путниками открылся широкий крутой склон, усеянный камнями. Они начали спускаться. Поначалу из-под ног сыпались мелкие камешки, щебенка и галька. Потом покатились, заскакали, заскользили обломки побольше. И наконец, увлекаемые лавиной камней, запрыгали по склону увесистые валуны. Вскоре уже срывались и с грохотом летели вниз целые глыбы. Казалось, весь склон горы пришел в движение, и путники поехали, закувыркались вперемешку со скачущими, несущимися, грохочущими камнями.

Спасли их деревья. Бедолаги докатились до края бегущей вниз сосновой рощицы, которая там, в долине, переходила в густой темный лес. Одни уцепились за нижние ветки, другие, как юркий малыш хоббит, успели спрятаться за стволы деревьев, спасаясь от камнепада. Постепенно опасность миновала, осыпь замерла. Только где-то внизу среди сосен и кустов еще слышался отдаленный грохот ухнувших в чащу валунов.

– Неплохо! Быстренько мы одолели этот склон, – бодро заявил Гэндальф. – Если гоблины и выйдут сюда по нашему следу, трудновато им будет спуститься без грохота.

– Зато, осмелюсь заметить, им будет совсем нетрудно угрохать нас камнями, – хмыкнул Бомбур.

Гномы и Бильбо тоже особого удовольствия от такого спуска не получили. Морщась и покряхтывая, они потирали ушибленные и расцарапанные бока.

– Пустяки! – откликнулся Гэндальф. – Свернем в сторону, и осыпь нам не страшна. Поторопитесь и не унывайте!

Солнце давно уже опустилось за горы. Тени сгущались. Однако вдалеке между стволами и над черными верхушками растущих внизу деревьев еще вспыхивали вечерние зарницы. Путники, прихрамывая, ковыляли по петлявшей между сосен тропе. Она вела точно на юг. Иногда приходилось продираться сквозь заросли папоротника, широкие листья которого укрывали хоббита с головой. Временами они беззвучно ступали по мягкому ковру из сосновых игл. С каждой минутой мрак сгущался, а лесное безмолвие страшило. Вечер был совершенно безветренным, и не слышалось даже обычного перешептывания ветвей.

– Может, сделаем привал? – спросил Бильбо. Стало так темно, что он видел лишь смутный очерк бороды шагавшего рядом Торина, а тишина была такой, что дыхание гномов казалось оглушающим. – Ноги уже меня не держат, пальцы сбиты в кровь, а живот болтается, как пустой мешок.

– Потерпи немного, – сказал Гэндальф.

Прошла, казалось, целая вечность, когда они вдруг вышли на поляну, окруженную деревьями. Взошла луна и осветила все вокруг. Почему-то укромная эта поляна навевала неясную тревогу.

Внезапно от подножия горы донесся протяжный, заставивший их содрогнуться вой. Подхваченный справа, он возник и слева, совсем рядом с ними. Волки выли на луну, собираясь в стаю.

Дома, поблизости от норки Бильбо, волки не водились, но он сразу узнал их вой. В сказках такое описывалось не раз. А один из двоюродных братцев по туковской линии частенько пугал его, воя по-волчьи. Но слышать настоящих волков в лесу, при луне – для Бильбо это уже было слишком! Никакое волшебное кольцо не смогло бы совладать со страшной стаей, кишевшей вокруг гоблинских гор у границ Дикого края. Слух и чутье гоблинов ничего не стоят против острого нюха этих волков, которым и не надо видеть жертву, чтобы схватить ее.

– Что делать? Что делать? – вскричал Бильбо. – Из лап гоблинов да волкам в пасть! Вот напасть!

Много позже эти его слова стали пословицей. Только мы теперь говорим: «Из напасти да в несчастье!»

– На деревья! Быстро! – скомандовал Гэндальф.

Все кинулись к окружавшим поляну деревьям, цепляясь за нижние сучья, в мгновение ока вскарабкались на самый верх и расселись по веткам. Вы бы со смеху попадали, глядя (разумеется, с безопасного расстояния) на рассевшихся по деревьям длиннобородых гномов. Они были сейчас похожи на дурачков-старичков, которые, будто маленькие, играют в прятки. Фили и Кили торчали на верхушке высокой лиственницы, словно елочные игрушки. Дори, Нори, Ори, Ойн и Глойн удобно устроились на громадной сосне с толстыми сучьями, которые росли по кругу, словно колесные спицы. На соседней сосне восседали Бифур, Бофур, Бомбур и Торин. Двалин и Балин взобрались на макушку высокой стройной ели и пытались спрятаться среди ветвей. Гэндальф, который был выше и крупнее всех, взмахнул на такую сосну, куда остальным было ни за что не взобраться. Разлапистые ветки скрыли его целиком, и лишь глаза волшебника посверкивали в лунном свете.

А Бильбо? Он никуда не мог вскарабкаться и бегал от дерева к дереву, как потерявший свою норку кролик, за которым гонится собака.

– Ты опять бросил Мастера Отмычку? – подтолкнул Нори своего соседа по ветке Дори.

– Не могу же я его всюду таскать на спине, – огрызнулся Дори. – То по туннелям, то по деревьям! Что я вам, носильщик?

– Если мы не сделаем что-нибудь, его съедят, – сказал Торин, прислушиваясь к волчьему вою, который раздавался все ближе и ближе. – Дори! – позвал он. Дори сидел ниже и удобнее всех. – Дори! Скорее подай руку мистеру Бэггинсу!

Дори любил поворчать, но на самом-то деле был добрым гномом. Он спустился чуть ниже и протянул хоббиту руку. Бедняга Бильбо, как ни старался, допрыгнуть все равно не мог. Тогда Дори соскочил с дерева и нагнулся, чтобы Бильбо забрался к нему на спину.

В этот момент на поляну с воем выскочили волки. Сотни волчьих глаз уставились на гнома и хоббита. Но Дори не шелохнулся. Он подождал, пока Бильбо перелез с его спины на дерево, и тогда только подпрыгнул и ухватился за нижнюю ветку. И вовремя! Волк цапнул его за край плаща и чуть не стащил на землю. В следующую минуту вся стая собралась вокруг дерева. Волки с воем наскакивали на ствол, глаза их горели, из разинутых пастей свисали языки.

Но даже бешеные варги, как называли волков в Диком краю, не умеют лазать по деревьям. Беглецам и на этот раз удалось спастись. К счастью, ночь была теплой и безветренной. Дерево – не уютное кресло, на нем долго не просидишь, особенно когда пробирает холодом, продувает ветром да внизу подстерегают волки.

Эта поляна, огороженная деревьями, наверное, была обычным местом сборища волков. Их прибывало все больше и больше. Несколько волков караулили дерево, на котором сидели Дори и Бильбо. Другие, принюхиваясь, быстренько обежали поляну и обнаружили всех прятавшихся. У подножия каждого дерева была поставлена волчья стража. Остальные волки, а их было, пожалуй, не меньше тысячи, расселись большим кругом на поляне. В центре восседал громадный волк. Он лаял на отвратительном языке варгов. Гэндальф знал этот язык. Бильбо, хоть и не разбирал ни единого словечка, все равно содрогался от ужаса, смекая, что волки толкуют о чем-то злом и жестоком. Волки то и дело отвечали протяжным воем своему серому вожаку, и каждый раз хоббит от страха чуть не падал с дерева.

Вот что услышал Гэндальф, что знал он и прежде и о чем Бильбо понятия не имел. Варги и гоблины нередко объединялись и вместе совершали свои кровавые набеги. Гоблины обычно не рисковали забегать далеко от своих гор, разве что когда приходилось спасаться от врагов, искать новые прибежища или воевать. Впрочем, по-настоящему они уже не воевали с незапамятных времен. Обычно они вылезали наружу лишь для того, чтобы грабить или захватывать пленников-рабов. Нередко гоблины звали на помощь варгов и делились с ними добычей. Иногда они даже скакали на варгах верхом, как на конях. В эту ночь как раз и был намечен большой набег. Варги явились на встречу с гоблинами, а те запаздывали. Причиной тому была смерть Главного Гоблина и тот переполох, который устроили гномы, Бильбо и волшебник. Гоблины, наверное, до сих пор рыскали в подземных туннелях в надежде поймать беглецов.

Несмотря на опасности, подстерегавшие каждого в этих диких местах, находились смельчаки, которые добирались сюда из южных земель, рубили деревья и строили дома на краю леса, в долинах и по берегам рек. Таких поселенцев оказалось немало. Все они были отважными, хорошо вооруженными, и варги не решались показываться днем, при солнечном свете. Но именно этой ночью варги и гоблины собирались напасть на ближнюю к горам деревню. Удайся их план, и деревня бы опустела. Одни были бы убиты, а другие попали бы к гоблинам в плен и превратились в рабов.

Жутко было слышать такое. Гибель грозила не только храбрым жителям лесной деревни, их женам и детям, но и самому Гэндальфу, и его друзьям. Варги пришли в ярость и одновременно удивились, обнаружив чужаков в месте своего тайного сборища. Они приняли их за шпионов, которые хотят выведать план набега и упредить жителей деревни. Тогда гоблинам и волкам придется вступить в смертельную схватку, вместо того чтобы захватить спящих врасплох и без хлопот передушить. И волки намеревались сидеть под деревьями до утра, чтобы не упустить врагов и не позволить им убежать до тех пор, пока не явятся гоблины. Они умеют лазать по деревьям и быстренько всех переловят.

Теперь вам, надеюсь, ясно, почему Гэндальф, понимавший лающий язык варгов, ужасно испугался, хоть и был всемогущим волшебником. Путники здорово влипли, и неизвестно, как теперь выпутаться из этой истории. Но сдаваться он не собирался. Только вот что можно сделать, сидя на верхушке дерева в окружении волков? Гэндальф сорвал с ближайших веток большие шишки, высек из своего посоха голубое пламя, поджег одну из них и швырнул в центр круга варгов. Шишка угодила в спину волку, его лохматая шкура зашипела и занялась огнем. Волк с жутким воем завертелся, заметался по поляне. А за первой шишкой полетела вторая, третья. Одна горела голубым пламенем, другая полыхала алым огнем, третья вспыхивала зелеными огненными языками. Они взрывались в середине волчьего круга, рассыпались жалящими искрами и окутывали все вокруг едким дымом. Самая тяжелая шишка шмякнула вожака по носу. Он подпрыгнул в воздух чуть не до верхушки сосны и завертелся, щелкая зубами от испуга и злости и кусая всех подряд.

Гномы и Бильбо радостно кричали и улюлюкали. Ярость волков была страшной. Весь лес наполнился их воем и визгом. Волки вообще боятся огня, но этот огонь был жутким и непонятным. Искра вонзалась в шкуру, прожигала ее насквозь, и, если волк не успевал кинуться на спину и начать кататься по земле, он был мгновенно охвачен пламенем. Очень скоро все волки катались по поляне, пытаясь загасить искры. А те, кто уже пылал, с воем метались вокруг, поджигая остальных. Обезумевшие варги уносились прочь в поисках спасительной воды.

– Что за переполох поднялся нынче ночью в лесу? – насторожился Повелитель орлов. Он сидел на вершине острого утеса. Черное оперение сверкало в свете луны. – Я слышу волчий вой! Неужто в лесу бесчинствуют гоблины?

Единым махом он оторвался от скалы и поднялся в воздух. И тут же взлетели два орла, сидевшие рядом. Круг за кругом парили они в небе и наконец далеко-далеко внизу разглядели крохотные точки – стаю волков. У орлов необыкновенно острое зрение. Повелитель орлов Туманных гор мог не мигая смотреть на солнце и ночью в неверном свете луны, с высоты своего полета замечал кролика, бегущего по земле. Трудно было разглядеть скрытых в гуще ветвей путников, зато он ясно видел суматошно метавшихся волков, короткие огненные вспышки и улавливал визгливый лай и завывания. А еще он заметил отблеск лунного света на кончиках копий и железных колпаках гоблинов, которые вереницами скользили к лесу по горным ущельям.

Орлы не слывут добряками. Встречаются даже не очень смелые и очень злобные. Но орлы северных гор издревле считались самыми гордыми, могучими и благородными птицами. Они не любили гоблинов и нисколько их не боялись. Однако редко обращали внимание на такую погань, ибо никогда их не едят. Но уж если заметили вышедших на разбой гоблинов, то с клекотом кидались сверху и гнали обратно до самых пещер. Гоблины, в свою очередь, ненавидели и боялись орлов, но не могли добраться до их поднебесных гнезд или вовсе прогнать с гор.

Этой ночью Повелитель орлов, растревоженный шумом в лесу, пожелал узнать, что там творится. И он созвал своих подданных. С утесов поднялось в небо великое множество орлов. Могучие птицы медленно, круг за кругом, опускались все ниже, ниже, ниже в самую середину поляны.

Они прилетели вовремя! Там, внизу, происходило что-то ужасное. Загоревшиеся волки носились по лесу, поджигая его со всех сторон. Лето было в разгаре, а здесь, на восточных склонах гор, давно уже не выпадало ни капли дождя. Пожухший папоротник, сухие ветки, устилавшие землю сосновые иглы, прогнившие стволы упавших деревьев – все мгновенно вспыхивало. Огонь кольцом охватил поляну. Но оставшиеся волки по-прежнему бесновались. Они в ярости наскакивали на деревья, скребли когтями стволы, осыпая гномов хриплыми проклятиями на своем лающем наречии. Раскаленными угольями пылали их глаза, вывалившиеся языки алели пламенем.

Вдруг на поляну с воем выскочили гоблины. Они думали, что здесь разыгралось сражение с жителями лесной деревни. Но, быстро разобравшись, в чем дело, они развеселились. Одни просто хохотали. Другие в восторге размахивали копьями и колотили древками о щиты. Гоблины не боятся огня. И в их головах тут же зародился коварный план, который привел кровожадных чудищ в полный восторг.

Первым делом они отогнали волков подальше от деревьев. Потом некоторые из них принялись стаскивать к подножию стволов охапки папоротника и хвороста. Остальные гоблины бегали вокруг поляны, стараясь загасить огонь. Они прыгали и топали, топали и прыгали, уминали и утаптывали, утаптывали и уминали, пока не затоптали все очаги огня, оставив костры лишь поддеревьями, где укрылись гномы. Быстро занялись сухие ветки, кучи папоротника и листьев. Вскоре к верхушкам деревьев уже поднимались столбы пламени и дыма. А гоблины, не давая огню расползтись по поляне, все подбрасывали и подбрасывали в костры поддеревьями охапки сухого папоротника и валежника. Дым ел глаза Бильбо. Кожу обжигал раскаленный воздух. Пламя подбиралось все ближе и ближе. Сквозь дымовую завесу хоббит различал скачущих вокруг дерева гоблинов. А позади пляшущих в ритуальном танце гоблинов, держась подальше от огня, замерли в ожидании добычи волки.