Текст книги "Питер Нимбл и волшебные глаза"

Профессор помолчал, задумавшись о погибшем от жажды.

– Должно быть, это сложно, – сказал Питер. – Знать обо всех этих бедах и не иметь возможности помочь.

– Да. Каждому человеку, будь он велик или мал, приходится делать что-то сложное. И это то, что приходится делать мне.

Профессор протёр морщинистые глаза носовым платком и снова надел очки.

– И всё же я иногда натыкаюсь на послание, автору которого ещё не поздно помочь. В таком случае я стараюсь изо всех сил. Поэтому я и призвал тебя сюда, Питер Нимбл.

Мальчишка испугался, что профессор Кейк его с кем-то перепутал.

– Но я же не писал никакой записки, – сказал он. – Я даже и писать-то не умею.

Старик потянулся к нагрудному карману и достал оттуда маленькую зелёную бутылочку. Внутри лежал крошечный обрывок бумаги.

– Некоторое время назад я нашёл очень необычное послание, которое отправил тот, кто сильно нуждается в помощи.

– Вы ещё можете помочь тому, кто его написал? – спросил Питер.

Профессор наклонился и вложил бутылочку в руку Питеру.

– Это я сейчас и делаю.

Глава шестая
Исчезнувшее королевство

Мистер Паунд стоял у плиты и заваривал в чайнике свежий сладкий чай с пряностями, напевая себе под нос. Погружённый в свои мысли Питер сидел за столом позади него. Столько всего ему пришлось повидать за последние дни: волшебные глаза, заколдованных рыцарей, а теперь ещё и это! Он пока не доверился профессору Кейку полностью, но одной доброты его уже было достаточно, чтобы расположить к себе мальчика. И всё же Питер побаивался того, что могло таиться внутри маленькой бутылочки.

– О господи, давай уже откроем эту штуковину!

Сэр Тоуд, сидевший рядом, не выдержал и схватил бутылку зубами. Немного повозившись, он вынул пробку и вытряхнул послание на стол.

– Выглядит словно какая-то загадка, – сказал он, расправляя бумагу копытцами.

– Не могли бы вы прочесть записку вслух? – спросил Питер.

 
Королей не счесть, брезжит свет едва,
Разлетелись вороны, пропало море,
Темнота вступает в свои права,
Нас спасёт незнакомец, и речь о…
 

– Чёрт! – сэр Тоуд оборвал чтение. – Концовка размазана. Не могу разобрать.

Мистер Паунд вновь наполнил их кружки.

– Обычно послания, которые мы получаем, не так хорошо зарифмованы. Это, похоже, написал поэт или трубадур. Как только профессор нашёл письмо, мы сразу подумали о тебе, Питер.

– Что бы это ни было, звучит ужасно заманчиво, – сказал рыцарь.

– И ужасно запутанно, – добавил мальчик.

– И то и другое чистая правда! – Профессор Кейк спустился по скрипучим ступеням из своей мастерской. Он поставил кресло рядом с Питером и присоединился к компании за столом. – Вторая строчка в этой записке навела меня на мысль, что бутылка приплыла из Исчезнувшего Королевства.

– Откуда? – удивился Питер.

Профессор Кейк откинулся на спинку кресла и закурил трубку.

– Много лет назад существовала земля, окружённая древними морями. Почва там была сухой и суровой, но эта страна была полна чудес. Говорят, люди там жили в гармонии со зверями, которые могли думать и говорить наравне с человеческими существами. Вместе они построили поразительной красоты дворец, окружённый стенами рай бесподобной красоты. Строительство длилось много лет. И вот, перед самым завершением работ, всё это место… исчезло. Пропало без следа.

Профессор откинулся назад и снова туго набил трубку. Питер и сэр Тоуд ждали продолжения, но его не последовало.

– Что, и всё? – спросил рыцарь несколько расстроенно. – Конец истории?

– Больше я ничего не знаю, – ответил профессор Кейк. – Разумеется, исчезновение земель – не такая уж и редкость, например, мой остров довольно неплохо спрятан, но главный вопрос заключается в том, почему королевство исчезло и что с тех пор с ним произошло.

Питер был сбит с толку: двое взрослых обсуждали невозможное так, как будто это был совершенно обычный вопрос.

– А вам не кажется, что есть более простое объяснение? – сказал он, вспомнив одно правило, которое однажды услышал, гласившее, что самое простое объяснение чаще всего и является верным. – Может быть, моряков просто развернуло течением? Или кто-то неверно нанёс королевство на карту?

– Не путай простое с простодушным и глупым, – ответил профессор. – Мальчик твоего возраста уже должен знать, что ничего невозможного не существует.

Поднявшись с кресла, он подошёл к буфету, достал оттуда длинный свиток и развернул его на столе перед Питером.

– Я попросил мистера Паунда купить эту карту, когда он был в твоём родном городе. – Профессор поставил на каждый угол карты по кружке, чтобы не заворачивались концы. – На ней обозначен каждый кусочек земли, известный вашим картографам.

Питер склонился над пергаментом и вдохнул его застарелый запах.

– Я знаю эту карту, – сказал он, и по лицу его пробежала тень улыбки. – В прошлом месяце я украл её в городском музее, и мистер Шеймас заложил её в ломбарде Дядюшки Побрякуна.

Мальчик положил палец на карту, стараясь ощутить кожей едва различимый чернильный след, обозначающий контур на её поверхности. Весь мир сжался до нескольких извилистых линий, и Питеру стало немного грустно. Он остановил палец на чернильном пятнышке ближе к середине страницы.

– Вот мой порт, да? – тихо спросил он.

– Да, – ответил профессор. – Только в уменьшенном размере. С картами всегда так. – Он передвинул руки мальчика на самый край листа. – Что ты чувствуешь здесь?

Питер пробежался пальцами по гладкому пергаменту.

– Ничего, – сказал он. – Пустое место.

– Не пустое. Неисследованное. Там находятся чудеса, о которых не могли даже мечтать ваши купцы и мореходы. Невозможные миры, которые ждут, когда их откроют.

От этих слов Питер ощутил прилив возбуждения сродни тому, что накрывало его каждый раз, когда он находил замок. Карта говорила ему, что есть места, куда попасть нельзя, но мальчику не терпелось доказать, что это не так.

– Так вы считаете, что это послание приплыло из тех мест? – спросил он. – Именно там находится Исчезнувшее Королевство?

– Удостовериться в этом можно только одним способом, – сказал профессор Кейк.

Питер вынул записку из бутылки и повертел её в пальцах.

– А что насчёт остального текста загадки? Там короли, тьма и… вороны.

Старик опустил трубку и выдохнул ровное колечко дыма.

– Это всё предстоит узнать тебе. Единственное, что мне известно, – это то, что автор сообщения нуждается в помощи и ждёт спасения. И я считаю, что его спасителем будешь ты.

– Настоящее приключение с миссией, – сказал сэр Тоуд, и в его голосе послышалась ностальгическая тоска. – Прямо как в старые добрые времена.

Возможно, Питер и хотел бы разделить энтузиазм рыцаря, но не мог.

– Почему же им нужен именно я? – спросил он профессора. – Разве это не ваша обязанность – помогать людям? И не мистера Паунда?

– Мистера Паунда удерживают другие дела. А я не очень хорошо переношу путешествия. Боюсь, этим придётся заняться тебе, Питер.

– Но я же просто ребёнок, – настаивал он. – Маленький. И слепой…

Профессор прервал его.

– Больше нет. – Он потянулся и почесал сэра Тоуда за конскими ушами. – Сэр Тоуд будет твоими глазами. Конечно, при том условии, что он захочет к тебе присоединиться.

Рыцарь чуть со стула не упал.

– Я? – вопросил он, не осмеливаясь поверить своим ушам. – Ну что же… Если тебе и правда необходим попутчик, думаю, меня можно уговорить.

– Тогда договорились, – сказал профессор.

Питер вскочил из-за стола.

– Ничего мы не договорились! – заявил он с неожиданным жаром. Он чувствовал, как в нём поднимается что-то вроде гнева. Гнева, рождённого стыдом.

Старик сохранял спокойствие и ждал, пока мальчишка закончит.

– Вы сами сказали, профессор, что человек, отправивший это послание в море, нуждается в герое. В ком-то благородном и хорошем. – Мальчик тяжело опустился обратно в кресло. – А я простой преступник.

– И что, если так? – категоричным тоном ответил профессор. – Многие ли послушные мальчики добились бы таких успехов? Забрались бы в карету? Вступили бы в бой с бандой задир? Да, ты нарушил несколько законов, но одному правилу остался верен.

Питер слушал и внутренне понимал, что именно имел в виду профессор. Он говорил о добром душевном порыве, благодаря которому он помог зебре.

Профессор продолжил:

– По опыту могу сказать, что герои ничем не лучше тебя или меня. Да, время от времени попадаются люди благородные, но нередко они просто хитрые, предприимчивые и нагловатые. И кто же лучше подходит под такое описание, чем великий Питер Нимбл?

Так вот, мы-то с вами знаем, что Питер Нимбл был величайшим из воров, но это вовсе не означает, что сам Питер это осознавал. Воспитываясь в доме такого негодяя, как мистер Шеймас, мальчик в жизни не слышал ни одной похвалы – если, конечно, не считать похвалой слова вроде «ноль без палочки» или «самый крупный в мире червь». Для Питера услышать, что он не ничтожество, было настоящим потрясением.

– К тому же у тебя теперь есть они. – Профессор подтолкнул к мальчику шкатулку с волшебными глазами. – Отныне они принадлежат тебе.

Питер попытался представить, как эти глаза могут помочь ему в предстоящем путешествии. Золотые он уже вставлял, после чего очутился в последнем месте, которое они видели, но что же насчёт двух других пар? Чёрных и зелёных.

Почувствовав, о чём думает мальчик, профессор снова заговорил.

– Сказать, что делают глаза, сродни тому, чтобы сказать тебе, что делать. Поверь мне, Питер, – старик положил руку мальчику на плечо, – когда придёт время, они сами сделают всё, что нужно.

Питер провёл пальцем вдоль уголка шкатулки, испытывая смесь желания и страха. Подумать только! Когда-то он надеялся, что в ней лежат всего лишь деньги. А вместо них он нашёл сокровище, которого даже представить себе не мог, клад, суливший великое приключение… И ещё более великую опасность. И всё же Питер не был уверен, что найденные глаза были достойной платой за то, о чём просил его профессор Кейк.

– Полагаю, мне придётся отдать их вам, если я откажусь? – спросил он.

– Вовсе нет. Теперь эти глаза твои. Уверен, что твой мистер Шеймас сумеет на них хорошенько нажиться.

Питер тяжело вздохнул. Он уже почти забыл о мистере Шеймасе.

– Послушай, мальчик мой. До сих пор твоя жизнь вовсе не была мёдом. Тяжёлая. Полная боли. Пустая жизнь. – Старик взял руку Питера скрюченными пальцами. – Но все эти трудности закалили тебя и подготовили к поступку бескорыстному и великому. Некоторые люди всю жизнь ищут подобного призвания. И только к редким счастливчикам оно приплывает в бутылке.

Питер изо всех сил сдерживал презрительную усмешку.

– Я бы при всём желании не мог назвать себя счастливчиком, – сказал он.

– Возможно, теперь ты поменяешь своё мнение. Кто-то в том королевстве находится в опасности. Ему нужен герой. Ему нужны Питер Нимбл и его волшебные глаза.

Сэр Тоуд подошёл ближе и положил копыта мальчику на плечи.

– Подумай хорошенько, Питер. Настоящее приключение.

Питер старался, но в его мозгу звучал один только голос мистера Шеймаса, который называл его «никчёмным», «грязным», «червяком». Каждое приходившее на ум оскорбление больно било по самомнению Питера и не давало мальчику поверить в себя.

– Простите, – сказал он, подумав. – Я не уверен, что являюсь тем, кого вы ищете.

Профессор Кейк встал с кресла.

– Важные решения редко приходят легко. В этом твоя судьба, и выбор – это дело твоё и больше ничьё. – Он вынул из шкатулки золотые глаза и положил их в ладонь Питеру. – Я так устроил, что эти глаза возвратят тебя домой, в жизнь, которая хорошо тебе знакома. Там ты сможешь без труда продолжить питаться обрезками и красть побрякушки у трудового люда. Если же ты решишь помогать другим, я обещаю тебе не больше и не меньше, чем риск, самопожертвование и, возможно, смерть. Всё это за то, чтобы помочь незнакомцу в нужде.

Он шаркающей походкой пересёк настил и остановился у открытой двери.

– Как бы я хотел, чтобы варианты были более обнадёживающими.

И профессор ушёл вверх по лестнице.

Сэр Тоуд какое-то время постоял у мальчика за спиной.

– Питер? Если бы мы с тобой отправились…

– Простите, что порчу вам такое приключение, – огрызнулся Питер.

– Да что ты. Я только… – Рыцарь откашлялся. – Мне просто так хотелось бы… иметь друга.

Сказав это, рыцарь поцокал прочь из комнаты и оставил Питера наедине с его мыслями.

* * *

Профессор Кейк оказался совершенно прав в отношении дневного времени на острове. Утренние часы были не похожи на росистые рассветы в родном порту Питера. Здесь горячее солнце разрасталось сразу над всем горизонтом, как гигантский огненный компас.

– А вот и ты, чёрт тебя дери! – сказал сэр Тоуд Питеру, который приковылял в кухню на завтрак.

Мальчик отреагировал на этот укол глубоким зевком. Он не спал всю ночь, обдумывая предложение профессора и выбор, перед которым оказался. Выбирать приходилось между привычной каторгой и ужасающей неопределённостью. Питера заставили остаться не разумные аргументы старика, а то, что профессор Кейк дал ему право выбора – подарок, который ему никто прежде не преподносил.

– Ты принял правильное решение, мальчик мой, – сказал профессор и подвёл Питера к креслу за столом, на котором был накрыт завтрак. – Ещё мудрее то, что ты предпочёл задержаться ради парочки прощальных угощений от мистера Паунда!

Питер уселся перед горой пирожных с ромовой начинкой и скворчащих колбасок.

– Ешь как следует, – сказал мистер Паунд и принёс мальчику тарелку с тёплым завтраком только из печи. – Возможно, ты теперь ещё не скоро сможешь поесть тёплой пищи.

– Перед тем как попасть сюда, – сказал Питер, проглотив сердечко на пару, – я ни разу не ел тёплой пищи.

– Тогда доедай скорее, и мы положим тебе добавки! Питеру не нужно было второе приглашение. Он уже прикончил половину колбасок и буханку хлеба. Мистер Паунд присвистнул.

– А у тебя завидный аппетит, парень! Я упакую тебе побольше еды, пока ты не уплыл на «Барде».

– На барже? – спросил мальчик с полным ртом.

– Нет же, название твоего корабля – «Бард», капитан Питер!

После завтрака мужчины проводили Питера и сэра Тоуда к небольшому причалу, где их ждал «Бард». Питер забрался на корабль и начал всё изучать. Много времени это исследование не заняло, ведь судно было не больше кровати. На тонкой мачте болтался единственный парус. Корма была заполнена запасами пищи и другими необходимыми принадлежностями. Не хватало только карты и компаса.

– Если королевство исчезло, – спросил Питер, – то как же мы узнаем, где его искать?

– И правда, как? – улыбнулся профессор.

Он взял зелёную бутылку из сумки Питера и протянул ему послание, хранившееся в ней. Затем он опустился на колени и верёвкой привязал пустую бутылку к носу корабля. Как только бутылка оказалась на месте, Питер услышал негромкий свист: это ветер поддувал в открытое горлышко.

– Эта песня подскажет ветру, откуда приплыла бутылка, – сказал профессор и поднялся на ноги при помощи трости. – Должно помочь.

– Судно! Только наше судно, Питер! Разве не потрясающе?! – Сэр Тоуд пулей взлетел на мачту и занял своё место на наблюдательном пункте. – Да здравствуют приключения! – вопил он, вперив взгляд вдаль.

Питер слушал шум бесконечной череды волн, разбивающихся о берег. «Бард» поднимался и опускался вместе с ними, ударяясь о причал.

– А он вообще годен к выходу в море? – спросил он.

– Ещё как, – ответил профессор Кейк. – Мистер Паунд построил «Барда» своими руками.

Мистер Паунд, до сих пор возившийся с парусом, с гордостью погладил мачту: «Я в него вложил много любви. Если доверишься ему, он понесёт тебя прямо по движению ветра». Питера это не сильно успокоило, ведь ветер мог привести их прямо к краю света и выбросить за его пределы. И всё же решение было принято, и ничто не способно было его изменить.

Профессор повернулся лицом к морю и сделал глубокий вдох, как обычно делают все взрослые, собираясь дать важное напутствие.

– Мальчик мой, перед тем как ты покинешь причал, я должен тебе кое-что сказать. Во-первых, сэр Тоуд – твой напарник в этом путешествии, и что бы ни произошло, вам обязательно нужно держаться друг друга. Может так случиться, что он станет единственным другом, который встретится тебе на пути, и – поверь мне – друг тебе точно понадобится. Во-вторых, волшебные глаза – это очень ценный дар. На их создание у меня ушло огромное количество времени и любви; сделай так, чтобы об их силе никто не узнал. И что бы с тобой ни происходило, – голос профессора вдруг стал очень серьёзным, – не прибегай к оставшимся парам, пока не наступит подходящий момент. Ты сам поймёшь, когда он придёт. И последнее, Питер Нимбл. Я вызвал тебя сюда не из-за того, кем ты можешь стать, а благодаря тому, кем ты уже являешься. Если однажды тебя постигнут серьёзные неприятности, в первую очередь помни о своей истинной природе.

Питер не знал, что на это ответить, поэтому он кивнул головой в надежде, что старик прав.

– Если вы не против, – крикнул сэр Тоуд со своего насеста, – я хотел бы уже хоть каких-то приключений, пока не настала ночь!

Мистер Паунд упаковал последние припасы и теперь отвязывал «Барда» от причала. Резкий порыв ветра наполнил парус, и мистера Паунда чуть не утащило в воду.

– Питер, ты бы лучше прыгнул на борт, – крикнул он. – Ветер становится непредсказуемым!

Не отдавая себе отчёта в том, что он делает, Питер бросился к профессору и крепко обнял его:

– Спасибо вам… За всё.

Скулы старика напряглись.

– Ну ладно. Не тяни резину.

Он помог Питеру взойти на борт и подоткнул шкатулку с волшебными глазами под кипу высушенных коровьих шкур для сохранности.

– Помни о том, что я тебе сказал, Питер. И будем надеяться, что однажды мы встретимся вновь!

Все выкрикивали прощальные слова, мальчик махал рукой над головой. В ней было зажато послание, которое он не мог прочесть, описывающее место, координат которого он не знал. Лёгкий ветерок скользил по воде, отталкивая судно всё дальше от берега в сторону горизонта.

Глава седьмая
Лёгкий ветерок. Куда он пригнал героев

Начало любого путешествия, будь то паломничество или променад, – одна из главных радостей жизни. Каждый миг заряжен приятным возбуждением от того, что ждёт впереди. Препятствия и сложности не расхолаживают, а добавляют остроты, которая только улучшает вкус приключений. То же произошло с Питером и сэром Тоудом, когда они отправились в свой морской вояж. Лёгкий ветерок уносил «Барда» от острова профессора Кейка, выталкивая их всё дальше и дальше в голубой простор под аккомпанемент мелодичной песенки, доносившейся из бутылки.

Еда, которой снабдил их мистер Паунд, была превосходной. Вставал, однако, вопрос о том, на сколько её хватит. Питер научился справляться с голодом, потому что годами боролся за объедки с Бандитом, но что касается сэра Тоуда, то ему, наоборот, приходилось совмещать в себе аппетиты человека, коня и кота – и как-то удовлетворять их одновременно. Не раз рыцарь обнаруживал, что в душе проклинает профессора Кейка за то, что тот не припрятал на борту рог изобилия или хотя бы хорошей ветчины. В конечном итоге приятели придумали рыболовный трюк, обеспечивший их пищей: сэр Тоуд наклонялся над водой и высматривал рыбу, что плавала близко к поверхности; Питер нырял за ней, хватал за хвост проплывавшую скумбрию или рыбу-воробья, после чего при помощи золотых глаз быстренько возвращал себя – и ничего не понимающую рыбку – обратно на борт «Барда». Возможно, сырая рыба на завтрак, обед и ужин – это не очень аппетитная еда, но она замечательно заходила с несколькими глотками свежей дождевой воды.

Как вы, наверное, знаете, солёная вода не очень годится для питья, а найти хорошую питьевую воду посреди океана – довольно сложная задача. К счастью, профессор Кейк удачно придумал поймать дождевую тучу в винный бурдюк. Частенько оттуда раздавались раскаты грома, а когда бурдюк открывали, он оказывался полон дождевой воды. Так что пресная вода была, Питер ловил в море рыбу, дул лёгкий ветерок, и у путешественников было всё, о чём можно мечтать.

Случалось, что Питер просил сэра Тоуда перечитать загадку из послания, замечая, что им очень важно помнить о своей миссии.

– Если это так важно, – ворчал сэр Тоуд, – тогда почему бы тебе не вызубрить чёртов стишок наизусть?

 
Королей не счесть, брезжит свет едва,
Разлетелись вороны, пропало море,
Темнота вступает в свои права,
Нас спасёт незнакомец, и речь о…
 

Каждый раз, когда он дочитывал загадку, отсутствующая концовка ставила друзей в тупик.

– Как ты думаешь, что означает всё остальное? – спросил однажды Питер. – Что там про королей?

– И с чего бы им так переживать из-за каких-то птиц? – сказал сэр Тоуд с ноткой кошачьего презрения.

– Может, имеется в виду, что вороны разогнали королей? Захватили власть над целым королевством?

– Но это невозможно. Разве вороны способны свергнуть правителя?

– Ты удивишься, если узнаешь, на какое зло способны вороны, – сказал Питер. (Если вы помните, именно ворон выклевал ему в младенчестве глаза.) – Да, в этом я не сомневаюсь. В записке говорится о власти темноты, а вороны черны как ночь.

Питер сам точно не знал, что такое «тёмный», но часто слышал, что воронов описывают именно так.

– Получается, что, когда мы найдём Исчезнувшее Королевство, нам придётся спасать его от стаи злых птиц? – содрогнулся сэр Тоуд. – Интересно, сколько их там!

Питер пожал плечами:

– Наверное, миллионы. Как бы мне хотелось знать, чем заканчивается эта загадка. Уверен, что последние слова всё поставят на свои места.

И двое путешественников замолчали, представляя, что может ожидать их там, где их вояж подойдёт к концу.

Между настоящими друзьями иногда случается кое-что удивительное: они перестают тратить время на бессмысленную болтовню и вместо этого просто довольствуются компанией друг друга. Существует мнение, что только такая дружба и стоит того, чтобы её заводить. Шутки и истории из жизни – это всё просто замечательно, но они не могут сравниться с прелестью одиночества, разделённого с другом. Так было и у наших героев: дни бежали, а Питер и сэр Тоуд проводили всё меньше времени в разговорах и чаще просто сидели рядышком, слушая шум моря.

Но порой, плывя, куда заблагорассудится ветру, под сияющим ночным небосводом, Питер жаждал поговорить и заставлял сэра Тоуда описывать, что тот видел в освещённой луной воде. Рыба больше любит глухую ночь, так что с наступлением темноты у борта начинали мелькать и плескаться тысячи морских обитателей. Будучи заколдованным котоконечеловеком, сэр Тоуд не сильно интересовался традиционными видами животных и обычно старался перевести разговор на темы, которые знал лучше.

– Говорят, – произносил он самым зловещим тоном, – что чем глубже ныряешь, тем крупнее они становятся. А некоторые такие гиганты, что их плавники повелевают волнами самого времени.

– Морские чудовища?

– Именно! – отвечал сэр Тоуд. – Мерлайоны, спруты, кого там только нет… Некоторым вообще даже имён не дали, настолько они ужасные и доисторические. Так случилось, что я своего рода знаток чудовищ, ведь в прошлой жизни я их немало повидал. В основном это были сухопутные драконы, гораздо более злобные.

И тут сэр Тоуд плавно переходил к своей любимой версии истории о том, как его посвятили в рыцари. В одном из её эпизодов он мечом прорубал себе путь из брюха полыхающего трехголового болотного дракона. (Я говорю «версии», потому что биография рыцаря приобретала всё новые и новые измерения с каждым разом, когда он брался её рассказывать, а случалось это довольно часто.)

На самом деле сэр Тоуд, можно сказать, сделал на этой истории карьеру. После того как его посвятили в рыцари, он странствовал верхом на лошади по сельской местности и даже стал своеобразной знаменитостью в разных тавернах и пивнушках, попадавшихся на пути. Он рассказывал посетителям о своих отважных подвигах, и нередко его благородный статус обеспечивал сэру Тоуду бесплатную комнату и полный пансион. Такой счастливой жизнью он жил вплоть до той злополучной ночи, когда судьба свела его со спящей ведьмой.

– Мне так жаль, что я не относился к своему рыцарскому положению со всей серьёзностью, – однажды вечером сказал сэр Тоуд, наградив Питера особенно душераздирающей версией своей истории. – Ни разу мне не представился случай спасти юную даму, и, полагаю, другие рыцари за это таили на меня обиду.

– Может быть, там, куда мы плывём, будет какая-нибудь юная особа? – предположил Питер. – А ещё лучше будет, если там мы найдём мага и волшебника, который снимет твоё проклятие.

– Боюсь, это маловероятно. Когда я был молод, я даже камешка спокойно пнуть не мог, чтобы не случилось какое-нибудь чудо. Но те дни остались позади. Пропали все ведьмы… Да и всё остальное, о чём стоило бы говорить. – Старый рыцарь быстро заморгал, глядя в небеса, радуясь, что Питер не мог видеть слёзы в его кошачьих глазах.

Питер тоже иногда рассказывал другу о своих горестях: как его нашли в водах залива, как первый год жизни он прожил с мамой-кошкой, как несколько исполненных печали лет он провёл в роли «делового партнёра» мистера Шеймаса.

– Слава небесам, тебе больше не придётся беспокоиться из-за этого негодяя, – сказал сэр Тоуд. – Ах, дорогой мой мальчик. Как жаль, что меня тогда не оказалось рядом, я бы тебя сам усыновил. Ты мог бы стать моим слугой или конюшенным. Как бы нам тогда было весело!

Питера тронуло это замечание, но он знал, что это всего лишь лесть.

– Не думаю, что от слепого слуги тебе было бы много проку.

– Чепуха! – Сэр Тоуд спрыгнул со своего наблюдательного поста. – В тебе есть задатки великого воина! – сказал рыцарь, схватил зубами чёрствый багет и взмахнул им в воздухе. – К бою, юнец! Пора учиться драться!

– Но я уже умею драться, – ответил Питер. – Я могу с расстояния в тридцать шагов связать человеку лодыжки и не дать развязать ему язык при помощи иголки и нитки.

– Грязные приёмчики, всё исподтишка! Чушь. Чему тебе необходимо научиться, так это драке настоящего героя. Хватайся за шпагу.

Он бросил багет к ногам Питера и схватил ещё один для себя. Питер взял багет в руку и несколько раз потыкал им воздух над головой сэра Тоуда.

– Бог мой, да ты безнадёжен, – простонал рыцарь. – Это же шпага, а не электрошокер. Ты что, думаешь, я мог бы разорить целое гнездо драконов, затыкав их до смерти?! Нужно махать! Махать изо всех сил!

Так сэр Тоуд начал обучать Питера искусству ведения дуэли. Попытку нельзя было назвать удачной. Рыцарь был так низок ростом, что не мог производить атаки на уровне выше колен мальчика. Не упрощало задачу и то, что дуэлянты были ограничены палубой крошечного кораблика, который к тому же бросало на волнах из стороны в сторону. Как вы уже знаете, ни Питер, ни рыцарь не были достойными пловцами, поэтому они особенно заботились о том, чтобы не кувырнуться за борт. Но хуже всего было то, что слепота не позволяла Питеру ориентироваться в суетливом танце шпаги. Не раз он спотыкался о собственное оружие и врезался в мачту.

– Если бы багет был острым, я б тебя уже порезал на тридцать кусочков, – ругался сэр Тоуд. – Подними локти! Согни колени! И не забывай следить за ступнями соперника…

– Но я же не вижу твоих ступней! – жаловался Питер. – А ещё я ничего не слышу, потому что слишком занят попытками спасти свою голову. Бесполезная трата времени!

С этими словами он бросал багет и принимался себя жалеть. Эмоции нередко достигают пика, когда двое оказываются на такой ограниченной территории в течение долгого времени. И несмотря на то, что Питер был невероятно талантлив, терпения в нём было не больше, чем в любом другом мальчишке. Ему вовсе не нравилась мысль, что для того, чтобы научиться этому геройскому искусству, потребуется изрядное количество времени. И всё же мало-помалу за многие дни, проведённые в путешествии, уроки рыцаря начали приносить плоды, и Питер с удивлением для себя заметил, что уже умеет делать выпады и отражать удары и в целом орудует шпагой на вполне достойном уровне.

* * *

Со временем все начинания утратили и блеск, и новизну, и всё, что поначалу вселяло такой энтузиазм, стало до сумасшествия монотонным. В жизни Питера и сэра Тоуда не происходило ничего нового: сырая рыба да дурная погода, и так по кругу. Хуже опасного приключения может быть только приключение скучное, и терпение пары друзей много раз могло бы лопнуть, пока они уворачивались от шквалов, продирались сквозь бури или с тоской преодолевали полосы штиля.

Но несмотря на то, что продвижение было медленным, всё-таки это было движение вперёд. Крошечная зелёная бутылочка не прерывала своего пения, и ровный ветерок гнал их мимо окраин известных человечеству земель к великим не нанесённым на карты уголкам, исполненным новых возможностей. Изменения вокруг были так незначительны, что Питер и сэр Тоуд не сразу их заметили, пока одной тёмной ночью к ним не наведалась акула по имени Фредерик.

Оба путешественника крепко спали под звёздами, когда из-под воды послышался шёпот, не внушавший особого доверия.

– Эй! Псс! – произнёс голос, и кто-то толкнул лодку.

Питер вскочил и схватился за багет.

– Кто здесь?!

– Простите, что разбудил вас, старина. Я надеялся, что вы сможете уделить минутку рыбке, которой так нужна помощь.

– Кому?

Питер мог поклясться, что голос сказал именно «рыбке».

– Я здесь, в воде. Меня зовут Фредерик. Катран[4]4
  Катран – акула из вида колючих акул; один из самых распространённых видов акул в мире.


[Закрыть] Фредерик.

– Рыбы не умеют разговаривать, – настаивал Питер, спросонья не осознавая, что они уже выплыли за границы морей, отмеченных на карте.

– Ну я же разговариваю, так ведь? – сдавленно хихикнул катран. – Я и практически вся живность, обитающая в этих краях… За исключением разве что криля. Этот народец туп как пробка, факт.

Питер задумался. За это путешествие он уже столкнулся с таким количеством невероятных вещей, что не мог исключить существования говорящей рыбы, как бы абсурдно это ни звучало.

– Где мы? – спросил он.

– На краю земли, приятель. В самых глубоких водах.

– Край света, – пробормотал Питер, припоминая место на карте профессора, на котором не было ни единого чернильного пятнышка.

Он принюхался к ночному воздуху и уловил тонкий запах затхлости – так иногда пахнут пожелтевшие страницы книг, когда быстро-быстро их листаешь. Может быть, рыба права? Может, это место и правда отличается от всех известных человечеству?

Фредерик не успокаивался и начинал проявлять нетерпение.

– Послушайте, мне нужна помощь, причём очень срочная, а потом я оставлю вас в покое, обещаю.

Питер слышал, что катран присвистывает одной щекой. А потом раздался громкий звяк по борту корабля.

– У меня в щеке крючок, и я, кажется, не могу сам его вытрясти, – сказал Фредерик.

Питер протянул руку и нащупал длинный металлический зубец.

– Ужасно огромный, – сказал он.