Текст книги "Лабиринт теней"

Это было первое, что произнес Слэтон, ступив на твердую землю. Он опасливо глянул вниз. Лисле тоже взглянул в кратер и указал на что-то слегка дрожащей рукой. Далеко внизу, едва различимая, стояла Магара. Девушка подняла руку и помахала им. Они помахали ей в ответ, а потом молча глядели, как она, отвернувшись, уходит прочь…

Провожая ее взглядами, трое из четверых – каждый по-своему и в различной степени – ощущали печаль и странную пустоту в сердце.

Часть вторая
БРАТЬЯ ПО КРОВИ

Глава 8

– У вас есть свои кони? – спросил Варо, шагая с товарищами по дороге к Мелтону, самому крупному и самому южному из многочисленных поселений, раскинувшихся возле кратера.

– У нас есть конь, – ответил Слэтон. – Он легко выдерживает нас обоих.

– Но разумно ли это? – изумился Бростек. – Ведь мы обычно скачем быстро, к тому же у нас есть свободные лошади, и если вам нужно…

– Если мы не годимся вам в попутчики, тогда нам не по пути, – резко оборвал его Слэтон. – Меньше всего мне хотелось бы создавать вам проблемы. – Увидев на лицах своих новых друзей искреннее недоумение, он пояснил: – Лисле никогда в жизни не сидел в седле один. Покинув родные места, мы проделали долгий путь и частенько ехали галопом.

– Но ведь это… несколько неудобно, правда?

– Ничуть. Я заказал специальное седло для двоих, во время особенно быстрой езды могу пристегнуть Лисле ремнем к спине. Мы множество раз так делали.

– Звучит вполне разумно, – рассудил Бростек.

– А где ваш конь? – поинтересовался Варо.

– В конюшне, что на окраине города, – ответил Слэтон, указывая рукой направление.

– Тогда пойди и приведи его. Встретимся в Мэнхайре – это самое большое здание на главной улице, не ошибешься.

Слэтон кивнул.

– Там мы познакомим вас кое с кем из наших, – сказал Бростек. – А вашего коня – с Тенью. – Он ухмыльнулся. – Она отчего-то нервирует лошадей, особенно поначалу…

Слэтон взглянул на волчицу, которая как раз в этот момент сладко зевнула, выставив на всеобщее обозрение великолепие своих ослепительных клыков.

– Ума не приложу, с чего бы это, – усмехнулся Слэтон.

Вскоре их пути разошлись.

– Ты все еще считаешь, что взять их с собой – это здравая мысль? – спросил Бростек, глядя вслед неловко шагающему Лисле.

– Время покажет, – бесстрастно ответил Варо. – А сейчас надо бы отыскать Лангеля.

Двое друзей вошли в город. Как и всегда, контраст с Тревайном был разителен, и причиной тому служила вездесущая грязь. Если в кратере тщательно следили за чистотой, то здесь, похоже, сознательно игнорировали сей вопрос. Улицы сплошь покрывал слой конского навоза, мусора и пыли. В ноздри путникам тотчас же ударил смрад гниющих отбросов, приготовляемой горожанами пищи, прокисшего пива и едкого дыма. Каждая лавочка, коих здесь было великое множество, прибавляла к этому букету свой неповторимый запах.

Домов в Мелтоне каких только не было – от прочных каменных строений до соломенных лачуг. И среди здешних жителей наблюдалась не меньшая пестрота. Зажиточные купцы, в одежде, зачастую изукрашенной золотым шитьем, важно ехали по улицам на откормленных, ухоженных конях, а нищие и оборванные ребятишки соперничали с уличными музыкантами и жонглерами в состязании за звонкие монетки, бросаемые состоятельными прохожими. Между этими двумя крайностями существовал широчайший спектр социальных слоев: кузнецы, пекари, портные, гадальщики, фермеры, мясники, ведущие оживленную торговлю с обитателями кратера, а также ремесленники и ювелиры, влекомые сюда близостью несказанных сокровищ Тревайна.

В этот час деловая жизнь городка уже бурлила вовсю, улицы заполонили людские толпы, всадники и повозки. Продавцы громко выкрикивали цену своего товара, оглушительно гавкали псы, а по узким переулкам разгуливали коты, шипеньем и гнусавыми воплями отгонявшие сородичей от своей территории. Те, кто бывал тут впервые, легко попадались на удочку местных мошенников, спешивших воспользоваться неискушенностью новичков. Однако судя по взглядам, которыми провожали Варо и Бростека здешние жители, эти двое были здесь известными персонами. Даже на Тень никто особенно не реагировал – жителей Мелтона трудно было чем-то удивить.

Постоялый двор Мэнхайр представлял собой просторное деревянное строение в форме буквы «П» с квадратным внутренним двором. В двух симметричных крыльях располагались конюшни, а в перемычке – трактир, где можно было перекусить и выпить, а также многочисленные спальни для постояльцев. Вывеска снаружи гласила: «Мэнхайр. Лучшее сено для лошадей и самые мягкие постели для их хозяев». Последнее утверждение присовокупили скорее для красного словца, а вот конюшни были тут и вправду отменные. Поскольку порой их жизнь зависела от лошадей, Бростек и Варо предпочитали переплатить в Мэнхайре, но при этом пребывать в уверенности, что лошадям зададут отборный корм, а вода для питья будет чистой и свежей.

Войдя в просторный гостиничный зал, друзья увидели двоих мужчин, увлеченно сражающихся в «драконы», – то был увлекательный поединок, требующий изощренности ума и искусства доброго стратега. Игроки ловко передвигали фигуры по черным и белым клеткам доски. Третьим в зале был тот человек, кого они разыскивали, он сидел подле играющих в глубоком мягком кресле, внимательно изучая какие-то бумаги и что-то бормоча себе под нос.

– Рано вы нынче, – хмуро и озабоченно произнес Лангель.

– Мы выступаем, – спокойно сказал Варо. – Сегодня же.

– Сегодня?!

Лангель вскочил и замахал перед носом Варо своими бумагами. Его внушительная фигура излучала возмущение – казалось, он воспринял слова Варо по меньшей мере как личное оскорбление.

– Но наши припасы почти что на исходе!

– А кони в порядке? – так же спокойно поинтересовался Варо, не обращая внимания на негодование Лангеля.

– Да, но…

– Значит, мы выступаем с тем, что у нас осталось, – отрезал Варо, самим тоном своим давая понять, что дальнейшие споры бессмысленны.

Лангель уставился на Бростека, который весело ухмылялся.

– Ты справишься, Лангель, – примирительно сказал он. – Ты у нас всегда молодцом.

Лангель открыл было рот, чтобы возразить, но лишь беспомощно развел руками и сдался.

Тем временем Варо повернулся к младшему из игроков, пепельноволосому двадцатилетнему юноше, не по возрасту высокому, широкому в плечах и мускулистому.

– Поднимись и позови остальных, Росс, – велел ему Варо. – Если твой брат там, пусть тебе поможет.

– Я не знаю, где он, – ответил юноша. – Он мне никогда не говорит, где бывает. Ни мне, ни кому-либо другому. Иногда мне кажется…

– Ну, уж Кередина-то ты знаешь, где найти, – оборвал его Варо. – Пусть он тебе пособит.

– А что за переполох? – недовольно спросил Росс. – Я бы вот-вот его обыграл…

Варо пристально поглядел на доску.

– Еще четыре хода – и тебе конец, – безапелляционно заявил он. – Давай-ка поспеши!

Недоуменно посмотрев на доску, Росс взглянул в глаза сопернику, который хитро усмехался, а затем вышел, оставив последнее слово за старшими. Второй из игроков, пожилой человек с коротко подстриженными седеющими волосами и бородой, выжидательно глядел на Варо. Его испещренные старыми шрамами сильные руки были сложены поверх расшитого стальными пластинами кожаного нагрудника.

– Пошли, Бэйр, – сказал Бростек. – Попробуем растолкать мэнхайрских конюших.

– Да поглядите, не идет ли Слэтон! – крикнул им вдогонку Варо.

– Что еще за Слэтон? – спросил Лангель.

– У нас двое новеньких.

– А лошади у них есть? – поинтересовался практичный до мозга костей Лангель.

– У них один конь, – ответил Варо. – Они ездят на нем вдвоем.

Брови Лангеля изумленно поползли вверх.

– Недосуг сейчас объяснять, – сказал предводитель. – А теперь покажи мне, чем мы располагаем.

Вскоре прибыли Слэтон и Лисле. Бростек, завидев их коня, с облегчением отметил, что животное рослое и сильное и на вид довольно резвое. Он уже успел кое-что объяснить Бэйру о новеньких; старый солдат был явно заинтригован, но и слегка озадачен. Бростека крайне интересовала реакция Бэйра, который всей душой ненавидел Картель, никогда и никому не объясняя причин своей ненависти, Слэтон же был сыном одного из членов Картеля. Хотя авторитета Варо и Бростека никто в отряде оспаривать не смел, Бэйр все же был старшим, и к голосу его все без исключения прислушивались. Раскола в своих рядах они никак не могли себе позволить.

Бэйр внимательно наблюдал за спешивающимися новичками, с одобрением отмечая их сноровку и простую дорожную одежду. Когда Бростек представил их друг другу, Слэтон и Бэйр обменялись крепкими рукопожатиями, серьезно и изучающе глядя друг на друга. Лисле лишь кивнул в своей обычной манере, словно не замечая протянутой руки старого вояки. Бэйр, смутившись, убрал руку. Слэтон попытался было объяснить, в чем дело, но Бэйр жестом прервал его.

– Если хотя бы половина из того, о чем поведал мне молодой Бростек, правда, – сурово и хрипловато сказал он, – то нет никакой нужды в объяснениях. Мы рады и тебе, и Лисле.

За спиной у старого солдата с облегчением улыбался Бростек. Теперь он мог спокойно заняться лошадьми.

Лангель и Варо закончили инвентаризацию.

– Не густо для похода в горы, – с сомнением в голосе сказал квартирмейстер.

– Бывало и хуже, – возразил Варо. – К тому же налегке мы поедем куда быстрее.

Тут вошел пепельноволосый юноша.

– Ты что, уже все успел? – изумился Лангель.

– Да это не Росс, а Роган, – поправил его Варо.

Братья-близнецы были схожи как две капли воды, но лишь внешне. Темпераменты их разительно отличались. Росс в полном соответствии с пословицей «мог заговорить зубы дракону», Роган же обыкновенно молчал, и даже лаконичный Варо казался рядом с ним красноречивым. У одного брата рот был вечно до ушей, другой улыбался не чаще раза в год. Только в бою их невозможно было различить: они походили на плотно пригнанные детали одного механизма – оба двигались ловко, даже грациозно, но удары их были смертоносны. Как некогда Варо и Бростек, близнецы осиротели после одного из зверских набегов, и хотя это совершенно по-разному сказалось на их характерах, оба была единодушны в своей преданности Варо и товарищам и горячо любили друг друга.

– Приветствую тебя, Роган, – сказал Варо. – Твой брат сейчас собирает отряд. Пойди и помоги ему. Он направился к Кередину, так что если ты знаешь, где теперь остальные…

Роган молча кивнул и удалился.

– Как я сразу не догадался! – развел руками Лангель. – Росс с порога начал бы трещать как сорока! Впрочем, все равно не понимаю, как это ты умудряешься различать их лишь по внешнему виду?

Благодаря расторопности близнецов, быстро собравших всех своих товарищей, а также организаторскому дару Лангеля, отряд выехал из города тотчас же после полудня. Ехавший впереди Варо задал хороший размеренный темп, и крупный конь Слэтона и Лисле, ко всеобщему облегчению, без всякого труда поспевал за остальными.

Отряд состоял из шестнадцати воинов. Слэтон подумал, что этого явно маловато, чтобы противостоять врагам столь опасным, как люди-ножи. Его представили всем по очереди, но в суматохе он ухитрился запомнить лишь несколько имен, и то с трудом. Реагировали на него по-разному: одни – сердечно и тепло, другие – холодно, да и на Лисле косились вовсю. Но что бы кто себе ни думал, ни один не отважился оспорить решение Варо. В дороге особенно не разговоришься, и Слэтон с нетерпением дожидался вечернего привала – тогда он мог бы получше узнать новых товарищей, а если повезет, то и добиться их расположения.

Впрочем, одного человека он выделил тотчас же. Возможно, отчасти благодаря его запоминающейся внешности – горбатому носу, смахивающему на клюв хищной птицы, и густой копне черных как смоль волос. Немалую роль сыграло и то, что Бростек представил Слэтону Кередина как бывшего волшебника. Слэтону приходилось встречаться с чародеями и прежде, еще дома. В большинстве своем это были жалкие создания, ничем не лучше обыкновенных нищих, видом и поведением своим не вызывающие иных чувств, кроме презрения. Но вот бывшего волшебника он никогда доселе не видывал, особенно вооруженного мечом и гарцующего на великолепном жеребце. К тому же черные глаза Кередина то вспыхивали ярким огнем, то делались какими-то далекими, почти пустыми. Сейчас Кередин ехал бок о бок со Слэтоном и казался погруженным в глубочайший транс.

Озираясь по сторонам, Слэтон сделал для себя вывод: никогда еще не приходилось ему бывать в столь необыкновенном обществе. Укрепило его в этом мнении и то, что случилось всего час спустя после отъезда из города. Именно тогда к ним примкнул семнадцатый спутник.

Глава 9

Варо вел отряд по широкой тропе вокруг горы, вершину которой венчали серые скалы. Слева в долину сбегал пологий, поросший травой склон. Внизу виднелись негустые рощицы, заросли вереска и пастбища. Справа возвышался скалистый пик, а метрах в пятнадцати над головами путников нависал каменный карниз. Именно в этом месте Варо натянул поводья и подъехал прямо к скале. На ней был грязью намалеван крест – Варо дотронулся до него, потом поглядел на испачканные пальцы.

– Он здесь, – сказал Варо, взглянув на Бэйра.

Старый солдат засунул два пальца в рот и пронзительно засвистел. В ответ откуда-то сверху раздался дикий вой – ничего подобного никто из присутствующих в жизни своей еще не слышал.

На лицах воинов отразилось замешательство и волнение, и тут что-то сорвалось с самой вершины серой скалы. Лошади шарахнулись, люди испуганно вскрикнули – страшное чудовище летело прямо на них. Вновь раздался леденящий душу вой.

С глухим стуком тяжелая туша ударилась о траву, да так и осталась лежать. Неестественно вывернутые ноги зверя, остекленевшие глаза и окровавленная морда свидетельствовали о том, что он уже мертвым был сброшен с вершины. Варо глядел на зверя в ужасе. Лицо его выглядело мертвенно-бледным, словно он увидел призрак. Только Бростек понимал истинную причину страха своего друга. Остальные выжидательно глядели наверх, перебарывая недавнюю оторопь. Слэтон, сам донельзя перепуганный, шепотом успокаивал трепещущего Лисле. Тень, ощетинившись и утробно рыча, пристально глядела на мертвого вепря.

– А ну-ка, Райкер, спускайся, чертов маньяк! – крикнул кто-то.

Когда на фоне неба появилась человеческая фигура, Бростек громко и сочно выбранился. Он едва смог сдержать душащий его гнев, и то лишь благодаря тому, что некоторые из его товарищей добродушно смеялись.

– Мог бы по крайней мере хоть посмотреть вниз, прежде чем швыряться кабанами! – ворчливо сказал он.

– А я-то думал, вы по достоинству оцените мой охотничий трофей! – ликующе крикнул Райкер и добавил: – Славная была охота!

– А ну-ка, спускайся! – приказал Бростек. – Нам пора двигаться.

– Сейчас, сейчас…

И Райкер головой вперед бросился вниз со скалы. Лошади снова заметались, налетая друг на друга. Однако когда тело Райкера оказалось всего в каких-нибудь трех метрах от земли, веревка, крепко обвязанная вокруг его лодыжки, остановила страшное падение. Доморощенный акробат запрыгал в воздухе, словно мячик на резиночке, радостно хохоча, – эффектный трюк удался на славу. Потом он извернулся, ослабил узел, перекувырнулся в воздухе и опустился на землю.

Не успели ноги его коснуться земли, как перед ним выросла внушительная фигура Варо. Лицо его оставалось бесстрастным, но могучий кулак с размаху ударил по скуле Райкера. Сила удара была такова, что невысокий, но мускулистый человек отлетел на пару метров и упал. Он глядел на Варо изумленно и обиженно. В полной тишине голос Варо прозвучал буднично, но грозно.

– Если ты еще хоть раз подвергнешь нас такому риску, – сказал он, – я сам убью тебя.

Лицо Варо не выражало ровным счетом никаких эмоций, походя на маску.

– Мы все время ходим по лезвию ножа, – осклабился Райкер. – Уж я-то точно. Так чего бояться какой-то дохлой свиньи?

Варо молча отвернулся и снова вскочил в седло. Никто не проронил ни слова, покуда хмурый Райкер не поднялся на ноги.

– Твой кабан мог запросто сломать шею любой лошади и погубить кого-то из нас, – нарушил тишину Бростек. – Упражняйся впредь лишь на тех, кто заслужил смерти.

Райкер мрачно уставился в землю.

– Где твой конь? – спросил Лангель.

– Вон за той скалой, – глухо ответил Райкер.

– Тогда поспешим! – распорядился Варо.

– Может, прихватим мяса? – кивнул Лангель в сторону кабаньей туши.

– Оставь его, – равнодушно сказал Варо и пришпорил коня.

Тень осторожно приблизилась к кабану и принялась его обнюхивать, но, повинуясь приказу хозяина, потрусила прочь. До самого вечера ехавший впереди Варо не проронил ни слова. Опальный Райкер замыкал шествие, впрочем, вскоре он повеселел и стал перекидываться шуточками с товарищами, смеясь вместе со всеми. Слэтон и Лисле ехали в самом центре кавалькады, бок о бок с Кередином.

– Он всегда такой? – осторожно поинтересовался Слэтон.

– Ты о Райкере? Это дикое создание, – объяснил бывший волшебник. – Он терпеть не может города.

– И вы всегда встречаетесь с ним здесь?

– Да. Я не желал бы краснеть за него в цивилизованном обществе.

– А почему?

– Он любит убивать, – ответил Кередин. – Предпочитает умерщвлять людей, но если такой возможности нет, то довольствуется животными – и чем страшнее зверь, тем желаннее ему добыча. Впрочем, охотник он отменный, – прибавил бывший волшебник.

На закате Варо дал знак сделать привал. Лагерь был разбит на лесной полянке, возле ручья. Тень и лошади принялись жадно пить, а люди стали разбивать лагерь. Слэтон озирался, не зная, чем ему заняться.

– Приведи сюда парнишку, – велел Кередин.

Он сидел на земле, скрестив ноги, и складывал из камней очаг в виде круга, в центре которого лежали сухие листья и ветки. Слэтон с радостью поспешил за Лисле и привел братишку к кострищу.

– А как это ты стал бывшим волшебником? – поинтересовался он, с интересом наблюдая за манипуляциями Кередина.

– Это происходит просто – собратья перестают считать тебя достойным их просвещенного и благородного общества, – улыбнувшись, ответил тот.

– Но почему?

– О, ввиду множества причин…

– А конкретнее? – не унимался Слэтон.

– Ах, так ты жаждешь леденящих душу подробностей? Хочешь знать, из-за чего я впал в немилость?

Казалось, Кередина развлекал этот допрос с пристрастием.

– Прости, – смутился Слэтон. – Если не хочешь, то не рассказывай…

– Да нет, почему бы не рассказать? – передернул плечами костровой.

Слэтон терпеливо ждал, пока Кередин собирался с мыслями. Лисле выглядел совершенно счастливым, хотя, казалось, не замечал происходящего вокруг.

– Я совершил тройное преступление, – начал бывший волшебник. – Во-первых, оказался неспособен выказывать должное уважение как старшим магам, так и нашим господам, достопочтенным членам Картеля. Никого не волновало, что первые – немощные, дряхлые и совершенно выжившие из ума старцы, а вторые – сущие тираны. К тому же моя идея о том, что волшебство призвано служить людям Левиндре, а вовсе не единственно благополучию и мошне самих магов, не встретила одобрения – это мягко выражаясь…

– Мне казалось, волшебники не слишком-то зажиточны, – заметил Слэтон.

– Почти все они бедны как церковные мыши, – согласился Кередин со смехом. – Они слишком недалекие люди…

– Ты намекаешь на то, что есть и другие?

– Да, и это те немногие, кто додумался до того, как доить систему, – кивнул бывший волшебник. – Они трясутся над своими жалкими тайнами, живут в роскоши, а простаки на них ишачат.

– Звучит до боли знакомо, – согласился Слэтон. – Мое семейство превратило паразитирование в подлинное искусство.

– Ты имеешь в виду Картель?

– Да.

Кередин снова закивал.

– Искренне тебе сочувствую, – сказал он.

– Ну, а каково было второе твое преступление? – спустя некоторое время спросил Слэтон.

– Во-вторых, я вознамерился обучиться подлинной магии, – объяснил Кередин. – Старинной магии. А это ныне отнюдь не поощряется.

– Но разве волшебники занимаются чем-то иным? – искренне изумился Слэтон.

– Как мало ты знаешь! – с грустью воскликнул бывший волшебник. – Волшебство в том и заключается, чтобы не позволить магии вмешаться в денежные вопросы и вообще не препятствовать никаким намерениям Картеля. Как думаешь, с чего это вдруг некогда могущественные волшебники превратились в столь жалкие создания? Правда ведь, с трудом верится, что они могут представлять какую-либо угрозу? Картель ухитрился превратить некогда влиятельный институт магии в пустое место, разложить его изнутри. И сделано это намеренно.

Рядом с беседующими собралось уже несколько человек, и Кередин заспешил, не давая Слэтону времени вполне осмыслить услышанное.

– Буду краток и скажу лишь, что, в-третьих, осмелился полюбить – это и был мой последний, несмываемый грех.

– Что?!

– Уверен, ты слышал, что волшебники добровольно дают обет безбрачия, – ухмыльнулся Кередин.

Слэтон кивнул, вспомнив сальные шуточки на эту тему, и ему сделалось не по себе.

– Известно ли тебе, что близость с женщиной ослабляет мага? – напыщенно объявил Кередин, но тотчас же скривился: – Какое лицемерие! Возможно, некогда так оно и было. Может быть, древняя магия и требовала телесной чистоты и полного самоотречения, но к тому времени, когда я постигал азы волшебства, на эту тему только шутили. Существовали особые дома. Лучшие из них выглядели весьма благопристойно, и девушки там были что надо. Но существовало одно незыблемое правило. Ни в коем случае не допускать взаимных чувств и прочных связей и ни при каких обстоятельствах не контактировать с внешним миром. Вот тут-то я и сломался… – Он замолчал, погрузившись в воспоминания. – Мы с нею вместе бежали. Большего преступления я не мог совершить.

Глаза его затравленно сверкнули.

– А что сталось с девушкой? – спросил Слэтон.

– Ее убили головорезы, которых послали за нами в погоню, даже моя сила не помогла спасти ее… – Видно было, горькое воспоминание это все еще причиняет Кередину боль. – После этого мне объявили, что впредь я не имею права называться волшебником. Но мне было уже все равно. Магия более меня не привлекала.

Он вновь умолк, а Слэтон тщетно пытался подобрать слова, чтобы поддержать беседу, считая чрезвычайно важным исцелить эту давнюю рану, но он знал, что это ему не по плечу…

– Впрочем, – заключил Кередин, – лишить меня тех знаний, которые я к тому времени приобрел, было уже не в их власти.

Когда кострище было готово, Кередин вытянул вперед руки и повелительным жестом указал в центр каменного круга, пробормотав какие-то слова. Пламя мгновенно объяло сухие листья и быстро распространилось на ветки. Слэтон от неожиданности подскочил, но вот Лисле и бровью не повел. Он улыбнулся и протянул к огню ладони, чтобы поскорее согреться.

– Ценный фокус, – сказал Слэтон, оправившись от потрясения.

– Увы, лишь на фокусы я и способен! – грустно усмехнулся бывший волшебник. – А это сущий позор, ведь на самом деле можно сделать много большее…

Эти слова он произнес без тени цинизма, а с искренним сожалением.

К тому времени почти все собрались у огня, закончив свои дела. Коням задали корм, фляги наполнили чистой водой из ручья. Каждый расстелил свою постель. Настало время поужинать. Лангель и Росс подтащили съестные припасы поближе к огню.

– Нынче только перекусим, парни, – объявил Лангель.

Слова его встречены были жалобными стонами.

– А где Сокол? – спросил он, оглядевшись.

– Он охотится, – ответил Бэйр.

– Сейчас? Да в такой темноте он и в двери амбара не попадет! – насмешливо протянул Лангель.

– Если он как следует проголодается, – рассмеялся старый солдат, – то попадет во что угодно, даже в полной темноте, – такой уж это парень.

– В самую точку! – раздался из темноты голос. – Все дело в том, что ты, Лангель, наполовину ослеп, читая вдоль и поперек свои бесконечные реестры!

Говоривший приблизился, все еще невидимый – темная одежда его сливалась с ночным мраком. Но вот свет костра озарил худощавого остролицего человека с луком за плечами. Он бросил наземь двух куропаток, каждая из которых была аккуратно нанизана на стрелу, словно на вертел.

– Малюсенькие амбары в этих краях, надо признаться, – огорченно заметил он.

Вид свежей дичи воодушевил людей. Хотя птички были и невелики, но беседа тотчас же оживилась. Росс сыпал шуточками, смеясь над ними громче всех.

Сокол же преспокойно улегся и, казалось, мгновенно уснул.

– Поразительно! – тихо сказал Кередину Слэтон. – Темнота хоть глаз выколи, а он…

– Ага. Сокол – человек очень одаренный и ничуть не менее таинственный, – торжественно объявил бывший волшебник. – Он не только обладает поистине кошачьим зрением в темноте. Никто не знает настоящего имени этого парня, а прошлое его покрыто мраком неизвестности.

– Не в пример тебе, волшебник! – не открывая глаз, парировал Сокол. – Не сомневаюсь, ты уже душу вынул из новеньких, нудно повествуя о своей несчастной жизни.

В голосе его, впрочем, не слышалось и нотки враждебности. Слэтону и самому не слишком хотелось возвращаться к печальной повести Кередина, он горел желанием побыстрее познакомиться с остальными.

– Почему тебя зовут Соколом? Откуда такое имя? – с интересом спросил он.

– А оно мне подходит, – ответил его лежащий на земле собеседник. – Разве человек не вправе выбрать себе имя по вкусу?

Именно в этот момент неожиданно подал голос Лисле, подал впервые за весь вечер.

– Разве человек не вправе выбрать себе имя по вкусу? – повторил он с той же полусонной интонацией.

Сокол тотчас сел. Лицо его сделалось злым.

– У тебя с этим сложности, юнец? – угрожающе спросил он.

– Нет. Позволь, я объясню… – быстро заговорил Слэтон.

– Эй, юнец! – громко повторил Сокол, пристально глядя на Лисле, который остановившимися глазами смотрел в огонь.

– Заткнись, Сокол! – приказал Бростек. Желтые кошачьи глаза перебегали с Бростека на Варо.

– Какого черта он здесь делает? – с вызовом спросил Сокол.

Все выжидательно молчали.

Спешно собираясь в путь, Варо так и не успел объяснить товарищам своей задумки относительно двух новичков. Теперь ему волей-неволей пришлось это сделать. Он прекрасно знал, что никто из соратников не посмел бы оспорить его решение, но хотел убедить их в полезности Лисле для общего дела, то есть в том, в чем он сам не был вполне уверен. Тщательно подбирая слова, он кратко описал таланты мальчика, сделав упор на его даре предвидения. Бростек и Слэтон время от времени вставляли словечко, а когда Варо умолк, многие из присутствующих были всерьез озадачены.

– Но он ведь даже не видел летящего со скалы кабана! – хмыкнул Райкер. – Он же весь трясется, словно припадочный!

– Лучше бы тебе не поминать этого случая! – твердо заявил Бростек, и Райкер подчинился, пощупав скулу, пострадавшую от железного кулака Варо.

– Если я верно мыслю, – подытожил Варо, – Лисле сможет помочь нам предупредить набеги людей-ножей и даже опередить этих гадов.

Хотя некоторые скептически переглянулись, никто не стал спорить с командиром. Слэтон теперь ясно видел, что отряд и в самом деле всецело сосредоточен на своей цели и предан Варо. Любой, кому удается объединить под своим началом людей столь несхожих, держит в руках грозную силу.

– Так говорите, последнее затмение солнца случилось два дня назад? – задумчиво спросил Бэйр. – Я лично ничего не видел.

– Что тут странного? – воскликнул Росс. – Ты же даже на улицу не выходил! И все же оно было. – Остальные согласно закивали. – Впрочем, ничего из ряда вон выходящего оно из себя не представляло, – продолжал молодой человек. – Просто солнце около полудня подернулось легкой дымкой, да и то всего на несколько секунд.

Все хором подтвердили его правоту. Слэтон же возразил:

– Я видел зрелище куда более выразительное. А ведь мы находились всего в десяти лигах к востоку.

– Да и я тоже, – согласился Райкер. – Картинка была славная.

– Значит, затмение кажется сильнее, чем севернее или восточнее наблюдатель находится от кратера, – подытожил Кередин. – И что же это означает?

На этот вопрос никто ответить не мог.

– Кстати, из кратера затмений вообще не видно, – добавил Бростек.

– Для полноты картины нам недостает свидетелей, которые во время затмения были бы южнее или западнее кратера, – сказал Росс. – Тогда мы могли бы…

– Что именно? – недобро ухмыльнулся Сокол.

– Да какая разница? – оборвал разговор Лангель. – Все равно таких свидетелей у нас нет. К тому же ужин давно готов.

Во время ужина многие с ехидцей поглядывали на Лисле, по самые уши измазавшегося в каше. За едой говорили мало, но, закончив трапезу, все принялись обсуждать ближайшие планы.

– Итак, куда мы держим путь? – спросил Росс.

– В Авранч, – ответил Варо. Так называлась отдаленная горная деревушка. – Это всего лишь предчувствие. Мы не были там вот уже несколько месяцев – и они тоже.

Никто и не подумал спросить, кто такие «они». Росс кивнул:

– Ну, а если там все тихо, оттуда мы сможем двинуть через Туманный перевал в Грассмейр.

Никто не заметил, как напрягся Лисле, заслышав это название. Росс тем временем невозмутимо продолжал:

– А оттуда мы направимся в Пенберри. Так мы сможем объехать большую территорию. Почему бы нам не… – Он умолк, глядя на мальчика. – Чего это он так дрожит?

Лисле била крупная дрожь, хотя ночь выдалась теплая, да и сидел он у самого огня.

– Что с тобой? – встревоженно спросил Слэтон, понимая ничуть не больше остальных. – Что это значит?

Лисле не отвечал. Глаза его блуждали, словно он видел совсем другой мир или грезил наяву.

– Одеяло сюда! – приказал Бэйр. Лисле вскрикнул, закатывая глаза.

– Воды! Быстрее! – рявкнул Бэйр. Слэтон осторожно уложил мальчика на траву. Немного погодя Лисле перестала бить дрожь – похоже, успокоило его именно одеяло. Он напился воды и вскоре совершенно оправился. Когда он снова сел, голова его качнулась, словно у младенца, а глаза вновь стали бессмысленными. Теперь уже все, как один, глядели в его сторону.

– Завтра утром мы доберемся до Дансери, – объявил Варо, сознательно отвлекая внимание товарищей от несчастного юноши. – Может, там есть для нас новости. Остальное решим по пути.

В местечке под названием Дансери обычно оставляли для них весточки многочисленные следопыты и разведчики. Многие горцы почитали Варо и его людей героями и прилежно собирали информацию, которая могла быть им полезной, – сообщали о необычных перемещениях в горах, о том, какие перевалы стали непроходимыми, засыпанные снежными лавинами, о необъяснимых исчезновениях животных и тому подобном. Новости передавали из уст в уста и разносили по округе странники-пилигримы, бродящие из деревни в деревню. Пусть новости по пути и претерпевали некоторые искажения, к тому же зачастую сильно запаздывали, однако люди Варо все равно бывали им рады.

Варо распорядился готовиться ко сну.

– А не сыграет ли нам наш музыкант колыбельную на сон грядущий? – хитровато поинтересовался Сокол.