Текст книги "Истинная вера, правильный секс. Сексуальность в иудаизме, христианстве и исламе"

В связи с тем, что произведение потомства считалось главной целью жизни иудеев, закон предписывал избегать брака с бесплодной. Некоторые религиозные авторитеты считали, что такое деяние ведет к растрате семени. Философ-иудей Филон Александрийский (I в. н. э.) считал брак с бесплодной нарушением иудейского закона и потаканием похоти (Филон Александрийский. Об особенных законах, III, 36) – и хотел запретить такие браки. Впрочем, некоторые раввины не были полностью согласны с этим утверждением, хотя они также были убеждены в том, что еврею следует брать в жены девушку, способную родить. Что касается предохранения, то закон уточняет: мужские презервативы запрещены, ибо их применение влечет за собой растрату семени. Впрочем, Талмуд разрешает женщине использовать пессарий, если она слишком молода, чтобы забеременеть, или уже беременна, или кормит грудью. Этот способ предохранения был позволен, чтобы не подвергать ни мать, ни дитя какой-либо опасности. По завершении периода Талмуда законники стали более терпимы к женщинам, когда те предохранялись по болезни, но тех, кто поступал так без должных причин, наказывали намного более сурово. Еврейское право рассматривает этот вопрос двояко. Одна точка зрения гласит: людям запрещено напрасно растрачивать жизненные силы, и если нет болезни или серьезного риска для здоровья, предохраняться нельзя. Приверженцы второй склонны считать, что на женщин запрет на растрату не распространяется запрет растраты жизненных сил, так что различные женские средства предохранения – внутриматочные спирали или противозачаточные таблетки – вполне допустимы.

Иудеи в наши дни

Можно решить, что современные евреи чувствуют себя обязанными следовать всем тем ограничениям в области сексуальной морали, о которых упоминает предыдущая глава. Однако это не так. Вопреки религиозным убеждениям, иудеи в значительной степени отказались от подавляющей части корпуса библейского и раввинского права. «Кодекс еврейского права» пользуется непререкаемым авторитетом только среди строго ортодоксальных иудеев. В традиции иудаизма считается, что на горе Синай Бог открыл Моисею 613 заповедей. Раввины говорят, что помимо них Бог даровал Моисею уточнения и дополнения к закону, которые передавались от поколения к поколению, и благодаря этому дополнительные законы были включены в свод иудейского права. Этот относится к Устной Торе. Таким образом, в традиционном иудаизме божественное откровение было двойным и обязательным на все времена.

На практике для строго ортодоксальных иудеев это означает необходимость следовать всем предписаниям «Кодекса еврейского права», ибо такова воля Божия для избранного Им народа. Однако во многих неортодоксальных направлениях иудаизма (консервативный, реформистский, либеральный, реконструкционистский, гуманистический иудаизм) этот фундаментальный догмат веры отрицается. Вместо этого сторонники неортодоксального иудаизма принимают выводы современной библеистики. Согласно ей, Пятикнижие – это свод разных произведений, в котором отражены воззрения евреев на протяжении столетий их исторического развития. Более того, раввинские толкования библейских предписаний воспринимаются скорее как людские измышления, а не проявления Божественной воли. Подобная точка зрения исключает традиционную веру в непогрешимость Писания, равно как и всю цепочку учения раввинов, и приводит к пониманию целесообразности изменения закона в свете современного знания. Поэтому в наше время произошел отказ от правового фундаментализма прошлого. В результате неортодоксальные иудеи, а таких в мире большинство, не связывают себя рамками традиций в сфере сексуальной морали.

Однако, несмотря на подобную переориентацию жизни иудеев, ценность брака остается общепризнанной. Все иудеи, и ортодоксы, и те, кто к ним не принадлежит, считают брак божественным планом для человечества. Для обоих направлений иудаизма брак – это и священный союз, и возможность исполнить предназначение. Цель брака – постройка дома, создание семьи и укрепление общины. В свете этого многие правила, затрагивающие вопросы секса, все так же применимы и в наши дни. Измена, как и прежде, запрещена, ибо подрывает священную суть брака, и вместе с ней – сами основы жизни иудеев. Впрочем, уже никто не стремится разделить мужчин и женщин столь ревностно, как в давние времена, и никто не возводит между ними неприступные стены из страха перед вспышкой желаний. Напротив, современные иудеи и иудейки легко сходятся во всех сферах социальной жизни. Более того, они даже могут ходить на свидания и заниматься сексом еще до брака – хотя, конечно, ортодоксальных семей это не касается. Брак заметно «постарел»: теперь люди обручаются на четвертом десятке, а то и позже. Многие еще до брака начинают жить вместе.

Радикально изменилось отношение к гомосексуализму и лесбийской связи. Гомосексуализм прежде считался мерзостью и извращением, но в современном мире отношения однополых пар воспринимаются совершенно иначе. Реформисты официально признают законность таких отношений и уже давно призывают узаконить светские однополые браки. «Центральная конференция американских раввинов» в 1996 г. в своей резолюции осудила попытки правительства запретить браки геев и лесбиянок. Реформистский «Союз американских еврейских конгрегаций» последовал этому примеру и поддержал попытки светских властей узаконить гомосексуальные браки и предоставить равные возможности геям и лесбиянкам.

В 1992 г. реконструктивисты высказались в поддержку полноценного участия геев и лесбиянок во всех сферах жизни иудеев, что нашло отражение в докладе «Комиссии по вопросам гомосексуализма». Там говорилось о благопристойности однополых отношений и необходимости утвердить их в «Кодексе еврейского права». Нынешние реконструктивисты полностью поддерживают попытки легализации светских однополых браков и предоставления гомосексуальным парам равных привилегий.

В вопросе о женском статусе также произошел отход от значительного числа ограничений роли женщины в обществе. Многочисленные неортодоксальные ветви иудаизма признают, что женщины должны играть равноправную роль во всех аспектах религиозной жизни. Иудеи-консерваторы, реформисты, реконструктивисты и гуманисты посвящают женщин в духовный сан и как раввинов, и как канторов (главных певцов в синагоге). Только у ортодоксов ущемление женских прав по-прежнему имеет силу закона. Сегодня подавляющее большинство евреек – феминистки, и они настаивают на том, чтобы представительницы прекрасного пола играли полноценную роль в жизни иудейской общины.

В книге «Американский еврей: голос американской еврейской общины» («American Jew: Voices from an American Jewish Community») убежденная феминистка выражает свое разочарование в традиционном ортодоксальном иудаизме:

Иудаизм – это патриархальная религия, это узаконенный сексизм. Он основан на распределении ролей по половому признаку… Я знаю, что ортодоксальный иудаизм подходит традиционным семьям. Он привлекает тех, кто хочет вести такой образ жизни, и количество этих людей в нашей религии все увеличивается. Традиционный иудаизм особо привлекателен для мужчин… Ваша жена всегда у ваших ног и к вашим услугам, в спальне вы – король, и в вашем распоряжении все эти чудные ритуалы! По мне, так это все скверно. Я не дам на такое дело ни гроша! И я не хочу, чтобы хоть цент из моей и без того скромной зарплаты отсылали на нужды организации, чьи убеждения я не разделяю… Мне гораздо больше нравится спонсировать более позитивные воззрения. Я считаю, что необходимо слушать и поддерживать тех евреек, которым удалось совершить нечто значительное! Мы должны воскресить еврейских героинь – и подвигнуть наших женщин к новым свершениям.

Христианская этика: основы

Христиане не различаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречья, и ведут жизнь ни в чём не отличную от других. Только их учение не есть плод мысли или изобретение людей, ищущих новизны, они не привержены к какому-либо учению человеческому, как другие, но обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. Живут они в своем отечестве, но как пришельцы; имеют участие во всем, как граждане, и все терпят, как чужестранцы. Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество – чужая страна. Они вступают в брак, как и все, рождают детей, только не бросают их. Они имеют трапезу общую, но не простую. Они во плоти, но живут не по плоти. Находятся на земле, но суть граждане небесные.

Послание к Диогнету. II или III в. н. э.

В мире примерно 2,1 миллиарда христиан. Из сорока тысяч различных христианских сообществ триста пятьдесят входят во Всемирный совет Церквей. Поэтому невозможно определить один общий взгляд на сексуальную мораль, хотя, безусловно, существуют некоторые фундаментальные идеи. Также часто весьма трудно отличить либеральные тенденции от распущенного поведения. Один из моих студентов указал в своем университетском онлайн-профиле, что он из евангельских христиан, а в графе «интересы» среди прочих увлечений написал, что ему нравится «спать с кем попало». В большинстве случаев христианское учение не слишком сильно расходится со светской моралью. Как указывал выше неизвестный автор «Послания к Диогнету», христиане не стремятся отличаться от других, но живут по принятым в обществе нормам, в то же время поощряя к этому остальных. Конечно, нельзя забывать, что сама западная светская мораль возникла из христианской истории. А христианское учение, в свою очередь, восходит к иудаизму.

Христианам может не вполне понравиться выражение «интимная жизнь и законы». Хотя христианская религия действительно берет начало в иудаизме, святой Павел учит, что христиане живут «не под законом, но под благодатью» (Рим. 6:14).

Для того чтобы прояснить воззрения христиан на сексуальную мораль – такая формулировка лучше отражает суть вещей, нежели выражение «законы, регулирующие половую жизнь», – важно рассмотреть авторитетные христианские источники. В христианстве есть три основные традиции: восточная православная, римско-католическая и протестантская. Все три традиции, за небольшими исключениями (например, в отличие от Православной Церкви и протестантских деноминаций, Римско-Католическая Церковь признает авторитетность апокрифов), опираются на общий комплекс Священных Писаний. В рамках протестантской традиции Писания рассматриваются как фундаментальный, но не всегда непогрешимый авторитетный источник. Лидеры протестантской Реформации, такие как Мартин Лютер и Жан Кальвин, провозгласили принцип «Sola scriptura!», означающий, что «одно лишь Священное Писание» необходимо для постижения религиозной истины и стяжания спасения.

Напротив, римский католицизм придерживается церковной традиции как главного авторитета в области веры. Если протестанты считают, что Священное Писание подробно излагает историю основания Церкви и распространения христианства, то католики указывают на то, что именно Церковь определила священный канон, и потому именно она имеет первостепенное значение. Римско-Католическая Церковь не отрицает авторитет Священного Писания, но в то же время считает его второстепенным источником – ведь именно Церковь является стражем в сфере толкования и применения Библии.

Признавая авторитет Библии, последователи Восточной Православной Церкви не склонны особо распространяться на библейские темы. Обычно проповедь в Православной Церкви очень короткая – наверное, минут пять или даже меньше, – и часто она представляет собой просто пересказ евангельского чтения и изложения его смысла для паствы.

У католиков церковное учение относительно всех вопросов веры и нравственности содержится в каноническом праве: это решения Вселенских Соборов и Магистериума (собрания епископов, архиепископов и кардиналов). Эти решения после находят отражение в канонах и энцикликах папы римского, среди которых для нашей темы наибольшее значение имеют «Casti connubii» («О целомудренности брака», 1930) и «Humanae Vitae» («Важнейший дар передачи человеческой жизни», 1968). Хотя полный текст этих документов доступен на сайте Ватикана, большинство католиков усваивают позицию Церкви в процессе религиозного воспитания и через проповеди. Наиболее основательным справочным трудом по церковной доктрине и практике является Катехизис Католической Церкви (1994), содержащий суть церковного учения c перекрестными ссылками на официальные источники.

Взгляд православных заключается в том, что вероучение, затрагивающее сферу нравственности, должно отражать «мнение всей Церкви». Раскол Восточной и Западной Церквей, или Великая схизма, произошел в 1054 г., поэтому особое значение в православной традиции придается тем церковным канонам и постановлениям Вселенских Соборов, которые были приняты до 1054 г., то есть решениям, отражающим точку зрения наиболее единой формы христианства. В связи с этим особый вес приобретает Священное Писание – ведь его канон был определен епископом Афанасием Великим в 367 г. н. э., – а также учение отцов Церкви. Особый акцент, который ставит Восточная Церковь на раннехристианском церковном учении, придает православию консервативный уклон, возможно, более ощутимый, чем в католицизме и протестантизме.

Вероятно, было бы полезно обозначить мою собственную позицию. Я был воспитан в пресвитерианской Церкви Шотландии, но после решил присоединиться к Церкви Англии. Хотя англикане играли важную роль в протестантской Реформации, их не всегда считают истинными протестантами, а они сами иногда называют себя «реформированными католиками». Христианство – это очень сложный предмет, и я уделил ему много внимания в других своих публикациях. В данной книге я постараюсь изложить точки зрения трех главных христианских традиций. Если кому-то покажется, что я уделяю слишком много внимания римскому католицизму, то это потому, что его позиция, в отличие от православия и протестантизма, определена наиболее четко – и кроме того, она, возможно, наиболее спорна.

Закон или благодать?

Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.

Ин. 8:3–11

Одним из важных последствий протестантской Реформации, начавшейся в XVI в., стало то, что христиане-протестанты перестали подчиняться римскому папе или правовым канонам Католической Церкви. Конечно, это вовсе не означало, будто они отвергли все нравственные предписания Церкви, хотя английский король Генрих VIII и спорил с римским папой по поводу брака и развода. Что протестантские Церкви действительно потеряли, так это основы власти в вопросах нравственности. Поэтому протестанты были вынуждены вернуться к Священному Писанию как основному источнику авторитета в вопросах нравственности и морали.

Христианские фундаменталисты верят в непогрешимый авторитет Библии во всех сферах: в истории, в науке, в теологии и в этике. Однако эта вера порождает целый ряд проблем, и далеко не последним становится вопрос взаимоотношений христианских и иудейских священных текстов. Христиане наряду с собственными писаниями переняли книги своих предшественников-иудеев, так что христианские фундаменталисты не могут до конца разрешить вопрос о связи двух Писаний, или Заветов. Если Библия, включающая в себя Ветхий и Новый Заветы, безупречна и непогрешима, то почему тогда христиане не побивают камнями прелюбодеев? Почему не сажают под замок женщин в дни месячных? И почему мужчины не проходят обряд очищения после того, как извергнут семя в женское лоно?

В ответ на вопрос, почему христиане не исполняют древние иудейские законы, они часто цитируют слова апостола Павла: «…вы не под законом, но под благодатью» (Рим. 6:14). Как учит святой Павел, «все, утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою» (Гал. 3:10). А в Послании к Ефесянам, авторство которого приписывают Павлу некоторые ученые, говорится: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Еф. 2:8–9). Знаменитая Нагорная проповедь Иисуса (Мф., гл. 5–7) обычно приводится в доказательство того, что завет Христа стал заменой закону Моисея и что он «достоин тем большей славы пред Моисеем» (Евр. 3:3). Принимая во внимание то, что для христиан Иисус – верховный авторитет, следует помнить, что Он был иудейским раввином и толкователем закона. Несмотря на то, что Иисус часто противопоставлял свое учение закону Моисея, Он также сказал: «Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5:18).

На бытовом уровне христиане склонны игнорировать непростые взаимоотношения Ветхого и Нового Заветов. С их точки зрения, Новый Завет обладает большим авторитетом, чем Ветхий, при этом они часто стремятся сгладить контрасты между «законом» и «евангелием». Некоторые христиане, в частности адвентисты, соблюдают шаббат – время с вечера пятницы до вечера субботы, – а также иудейские предписания относительно пищи. Возможно, самую четкую позицию относительно иудейских законов занимают Свидетели Иеговы. Они полагают, что необходимо исполнять только те заповеди иудейского Писания, которые подтверждаются в Новом Завете.

Более либеральные представители христианства рассматривают Библию как документ, отражающий взаимоотношения Бога с Его народом на протяжении всей иудейской истории. С их точки зрения, в Библии запечатлено, как Господь постепенно приводил свой народ ко все более глубокому пониманию Божественной воли и все ближе к спасению. Большинство прозрений создателей Ветхого Завета до сих пор актуальны. Все христиане согласны с десятью заповедями, включая запрет на прелюбодеяние и возжелание жены ближнего. Другие библейские предписания, без сомнения, являются выражением лишь частичного понимания Божественного плана в различных точках человеческой истории. Первоначально некоторые из них (например, очистительные ритуалы, связанные с восприятием менструации и семяизвержения как нечистоты) могли возникнуть в качестве племенных табу. Другие имели смысл только в те времена, когда стандарты гигиены и социальной защиты были существенно ниже, чем сейчас. Поэтому христиане либерального толка воспринимают Божественные законы скорее в динамике, чем в статике, с тем, чтобы заново оценить их в соответствии с моментом, временем и местом.

Один из евангельских эпизодов, проливающий свет на взаимоотношения Иисуса с учителями иудейского закона, – это история о женщине, уличенной в прелюбодеянии (Ин. 8:1–11). Хотя этот инцидент не дает ответа на вопрос, является ли побиение камнями верным наказанием для изменницы, он позволяет сделать несколько важных выводов. Во-первых, Иисус не выступал против закона, запрещающего прелюбодеяние: Он по-прежнему считал его нарушением заповеди и наставлял женщину более не грешить. Во-вторых, возникает вопрос: кто имеет моральное право взять на себя исполнение наказания? Божественные заповеди должны побуждать христиан не к осуждению других, но к пристальному рассмотрению собственной жизни: а вдруг и в ней есть грехи, подлежащие порицанию? Относительно прелюбодеяния Иисус учит в Нагорной проповеди, что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5:28). Как отмечает лютеранский теолог Рудольф Бультман, Иисус толкует Тору с очень важным отличием: Он применяет ее предписания не только к действиям, но и к мыслям. Благодаря этому приводящему в некоторое замешательство высказыванию большинство христиан претерпевает осуждение.

Совесть

Ибо когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: ибо они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую.

Рим. 2:14–15

Один Бог есть Господь совести, Он предоставил ей свободу от учений и установлений человеческих, если они находятся хотя бы в малейшем несоответствии с Его Словом или дополняют что-либо к нему в делах веры и богослужения.

Вестминстерское исповедание веры, XX, 2

В глубине своей совести человек обнаруживает закон, который он не сам возложил на себя, но которому он обязан подчиняться. Голос его, призывающий к любви, к творению добра и уклонению от зла, звучит в сердце человеческом в надлежащий момент… Ибо в сердце человека есть закон, написанный Богом… Совесть – это тайный человеческий стержень и его святилище. Там он наедине с Богом, чей голос эхом отзывается в его глубинах.

Катехизис Католической Церкви, 1776

Кроме Священного Писания и церковной традиции существует другой авторитетный источник в вопросах нравственности: совесть. Относительно язычников апостол Павел утверждает, что «дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их» (Рим. 2:15). В этом отрывке из Послания к Римлянам святой Павел использует хорошо известное выражение «они сами себе закон». Обычно это выражение используется относительно тех, кто, кто делает то, что им заблагорассудится, но Павел, скорее, делает здесь акцент на нравственном поведении. С точки зрения апостола, язычникам, которым не хватало знакомства с законами, нет оправдания, если те совершают безнравственные поступки, ведь они обладают «внутренним голосом», который помогает им отличить хорошее от дурного без обращения к сложным иудейским законам. Совесть важна для всех трех направлений христианства, но особенно для протестантской традиции, отвергнувшей римско-католическую систему канонического права. Обращаясь к совести как к арбитру при распознавании хорошего и дурного, можно легко стать жертвой субъективизма и произвола, ведь различные представители христианства, опираясь на свою совесть, могут прийти к несходным суждениям по вопросам морали. В Катехизисе Католической Церкви утверждается, что совесть, вследствие привычных неправильных поступков, может ошибаться или быть невежественной и вялой (Катехизис Католической Церкви, 1970). По этой причине совесть необходимо тренировать с помощью знакомства с христианской верой, через молитву и религиозное усердие.

В связи с концепцией совести необходимо упомянуть идею о том, что правильность или неправильность решений в сфере нравственности может варьироваться в зависимости от контекста. Одна из таких теорий, привлекающая сейчас большое внимание, это теория «ситуативной этики», предложенная Джозефом Флетчером в его одноименной книге. Точка зрения Флетчера заключается в том, что не существует «абсолютной» этики, которая не могла бы, по крайней мере в теории, в зависимости от обстоятельств, допускать исключения. Один из примеров, который он приводит, актуален для темы и нашего исследования. Это история, произошедшая с миссис Бергмайер во время Второй мировой войны. Миссис Бергмайер была схвачена русскими солдатами и отправлена в лагерь военнопленных на Украине. Зная, что ее семья нуждается в ней и отчаянно ищет ее, она поняла, что единственный способ освободиться и вернуться в Германию – это беременность. После долгих колебаний она убедила одного из охранников заняться с ней сексом и помочь ей забеременеть. План удался, и ее отправили домой, где она воссоединилась с мужем и ее тремя детьми. Флетчер с одобрением относится к ее решению: возможно, нам не следует относиться даже к заповедям Бога как к чему-то, написанному на каменных скрижалях.

Автор приходит к выводу, что есть только один закон, который не имеет исключений, – это закон любви. Когда Иисуса попросили назвать самую важную иудейскую заповедь, он ответил: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. 12:30–31). Этот ответ – не нововведение Иисуса, он был типичен для раввинов I века, включая знаменитого Гиллеля. Христианская этика не стремится к изобретению нового или сильно отличающегося от этики тех людей, которые стремятся жить честно. И неважно, христиане ли это, иноверцы или атеисты.

Здесь будут уместны некоторые комментарии относительно концепции любви. Популярный христианский автор К. С. Льюис написал книгу «Четыре любви», где он обозначил различия между четырьмя греческими словами, которые можно перевести как «любовь». Первое из них – «στοργή» («сторге́»), что можно перевести как «привязанность». Термин характеризует взаимоотношения между членами семьи, которые имеют обязательства друг перед другом и готовы на жертвенные поступки. Второе – это «φιλία» («фили́я»), означающее дружбу или платоническую любовь. Третье – «ερωσ» (от этого слова образуется и прилагательное «эротический»), переводится как «романтическая или половая любовь», а иногда и «вожделение». Это то чувство, которое мы скорее испытываем, чем сознательно вызываем в себе. Мы говорим, например, что влюбляемся, подчеркивая тем самым, что это не то, что мы выбираем, но то, что случается с нами. И, наконец, «ἀγάπη» («ага́пе»): именно об этой форме любви говорил Иисус и толкователи иудейского закона. В знаменитом отрывке апостол Павел перечисляет добродетели того, кто любит:

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

1 Кор. 13:4–7

Произведение потомства или удовольствие?

Брак и супружеская любовь по природе предназначены для произведения потомства и воспитания детей. Дети – это действительно высший дар брака, и они вносят существенный вклад в благосостояние родителей. Сказал Господь: «…ибо нехорошо человеку быть одному» (Быт. 2:18), и «Сотворивший вначале мужчину и женщину» (Мф. 19:4), желая, чтобы человек принял особое участие в Его творчестве, благословил мужской род и женский, говоря «плодитесь и размножайтесь» (Быт. 1:28). Поэтому Он не ставит перед браком меньших целей, ведь истинная супружеская любовь и все значение супружеской жизни имеют эту цель: чтобы пара была готова отважными сердцами сотрудничать с любовью Создателя и Творца, который через них будет день ото дня увеличивать и улучшать свою собственную семью («Gaudium and Spes», 1965 г.).

Многообразие христианских точек зрения в области христианской морали уходит своими корнями в спорный вопрос: существует ли секс только лишь для деторождения или (и при каких обстоятельствах) от него можно получать удовольствие? Ранее христианство находилось под влиянием греческой философии, которая рассматривала человека с точки зрения разделения между умом (или душой) и телом. И Платон, и Аристотель считали, что истинным «я» человека является его душа, подлинная идентичность человека, наследующая вечную жизнь после смерти. Тело же, напротив, сравнивалось с одеждой, которая стареет, изнашивается и с приходом смерти будет сброшена. Именно эта недолговечная телесная оболочка наслаждается земными радостями: едой, питьем, развлечениями и, конечно, сексом. Ранние христиане верили, что Иисус Христос воскрес из мертвых в физическом теле, они проповедовали телесное воскрешение. Церковь в своих древних Символах веры продолжает это провозглашать, и многие верующие во время публичных богослужений читают их вслух.

Однако это не означает, что христиане верят, будто физическое тело оживет при воскресении, хотя это проповедовали прославленные богословы, например – Августин Блаженный (354–430 гг. н. э.). В Библии говорится о «духовном теле», природа которого неясна, но она включает в себя некую трансформацию земного тела, которое и будет вечно жить со Христом в Царствии Небесном (1 Кор. 15:35–56). Хотя эта идея и отличатся от теории воскресения физического тела, она принесла апостолу Павлу немало трудностей в спорах с афинскими философами (Деян. 17:16–32). Тем не менее Павел отверг все спекуляции относительно точного определения природы «тела воскресения», заявив, что это выходит за границы человеческого воображения. Таким образом, христианство не создало определенной теории о природе воскресения, что привело к появлению разнообразных точек зрения по этому вопросу. Некоторые верят в буквальное физическое воскрешение, тогда как другие теологи поддерживают идею греческой философии о том, что душа покидает тело после смерти. Некоторые представители христианства полагают, что душа и тело некоторым способом воссоединятся в загробной жизни.

Какими бы ни были точные механизмы воскресения, христианство приняло идею двух миров: духовного и физического. Согласно «Тридцати девяти статьям англиканского вероисповедания» Бог – существо духовное, «не имеющее тела, частей или страстей». И потому, если мы стремимся к богоподобию, то должны культивировать духовные, божественные добродетели и избегать плотских наслаждений. Это противопоставление взаимоотношений Бога и мира восходит к платоновской идее о существовании мира «идей» – совершенного архетипического мира, для которого физический мир является лишь тенью и его несовершенным отражением. Душа же есть средоточие добродетелей, самая важная из которых – «праведность», или, как ее еще иногда переводят, «справедливость», которая держит под контролем другие плотские желания, например – аппетит. В Восточной Церкви особенно подчеркивается идея о достижении богоподобия, где высшей духовной целью является «θέωσις» («те2озис»), что в буквальном переводе означает «становиться божественным». В протестантизме для пуритан в борьбе с земными наслаждениями очень важны духовные практики – молитва, изучение Священного Писания, участие в воскресных богослужениях. Что касается интимной связи, то соблюдение целомудрия даже для женатых людей превозносилось как желанная добродетель. Когда Августин несколько столетий назад писал «О граде Божием», он провозгласил, что после воскресения мужчины и женщины сохранят свой пол, но сексуальные желания исчезнут.