Текст книги "Красный дракон"

Глава 2

1

– Я не могу отдать вам рукопись насовсем, – сказал грифон, когда, спустя некоторое время, он опустился в траву рядом с гостями. – Прочитав, верните её обратно. Если что-нибудь будет неясно – спрашивайте. Диана с благодарностью коснулась белых перьев.

– Спасибо.

– Вам спасибо, – фыркнул Гориэк. – Я-то отцовскую книгу читал раз двадцать, а рукопись Винга мечтал найти с тех пор, как был птенцом… – он встрепенулся. – А можно, пока вы будете читать, я посмотрю рукопись? Стиг молча протянул пернатому свиток. Тот от волнения весь распушился.

– Благодарю, – он бережно принял драгоценный пергамент. – Вот мемуары отца. Молодые маги с удивлением осмотрели тонкие, необычайно белые листы, где тянулись строки, выведенные мелким и неестественно чётким почерком. Грифон заметил их реакцию.

– Нравится? – спросил он весело. – Это называется «печать». Она была одним из первых подарков нашему народу. Диана незаметно сдавила руку брата, приказывая молчать.

– Чьих подарков? – спросила она таким тоном, будто разговор с грифоном отвлекал её от серьёзных дел. Гориэк попался.

– Драконьих, – заявил он, не отводя взгляда от рукописи Винга. – С тех пор, как у Ская похитили дочь, он здесь уже трижды бывал. Они с отцом заключили договор на прогрессорство в рамках планеты.

– Скай? – переспросила Диана. – Какой Скай?

– Ну, Скай! – раздражённо заметил грифон. – Скай в мире один. Его тут ещё Йаксом зовут. Теперь руку Дианы стиснул Стиг.

– У Ская похитили дочь? – спросил он удивлённо. – Разве не сына? Вздохнув, Гориэк отвернулся от рукописи и воззрился на магов.

– Сына, Каэла, он быстро нашёл, – терпеливо объяснил грифон. – А дочь ищет до сих пор. Когда её похитили, она только-только глазки открыла, ей даже имени толком не придумали – мать хотела Хаятэ, отец – Ариэль. Сегодня она, коли жива, должно быть, уже вымахала в большую драконшу. Восемьдесят лет, как-никак…

– А кто её похитил? – заинтересовалась Диана. Гориэк вздохнул ещё тяжелее.

– Люди, не заставляйте меня рассказывать историю Галактики за последние триста лет.

– Ты обещал отвечать на вопросы, – напомнил Стиг.

– Вопросы по книге, – отозвался грифон. Диана подняла на пернатого свои самые умоляющие глаза.

– Расскажи хоть двумя словами! Гориэк обречённо покачал головой.

– Тогда не прерывайте.

– Мы слушаем, – поспешил Стиг, придвинувшись к Диане и незаметно сунув ей книгу Игла. Девушка, как бы ненароком, накрыла её туникой. Гориэк поудобнее устроился на траве.

– Что ж, слушайте. Вы здесь, в Арноре, живёте в отрыве от всего мира, как бы в собственной маленькой Галактике. А мир, там, за небом, – грифон указал вверх, – мир очень отличен от Арнора. Он подмигнул Диане.

– Большинство гостей, прилетающих на нашу планету, даже не верят, что она настоящая. Там, среди звёзд, почти не осталось магов, жрецов, рыцарей и эльфов. Это одна из главных причин, почему Арнор до сих пор таков, каков есть. Нас охраняют и берегут.

– Заповедник? – недоверчиво уточнил Стиг. Гориэк пожал крыльями.

– Можно сказать и так, хотя мне, как понимаете, это не очень нравится. Я тоже здесь родился… – он встопорщил перья и умолк. Встряхнулся. – Так вот, в других мирах уже много веков правят всемогущие Диктаторы, чья власть сравнима только с божественной. Все они рождались драконами, хотя с тех пор

от драконов в них одно название осталось. Одним из таких Диктаторов, кстати,

был Винг, и вы, читавшие его рукопись, должны понимать, на что они способны. Маги переглянулись. Грифон кивнул.

– Вот-вот, прониклись? А Винг был далеко не самым могучим, да и силу свою едва научился использовать. Сильнейшие среди Диктаторов – два давних врага,

Скай Фалькорр и Дарк Танака. Оба родились на соседней планете, Ринне, мы его испокон веков звали Кровавой звездой. И не зря, ох не зря… – Гориэк

покачал головой. – Наше счастье, что Скай обнаружил Уорр уже после того, как расправился с Дарком, иначе, начни они воевать где-нибудь поблизости, Катаклизм показался бы нам летним дождичком. Я видел их сражения… в волшебном зеркале, и даже там это было страшно.

– Постой, – Диана подалась вперёд. – Скай и демон Йакс – одно и то же?

– Конечно, – ухмыльнулся грифон. – Это имечко к нему прилипло по такой глупой случайности, что всякий, кто слышит, хохотать начинает. Рассказать? Молчание магов было красноречивее любых слов, и Гориэк продолжил:

– Случилось это без малого полторы тысячи лет назад, когда на Уорре ещё жили Драко и Тайга… То есть, Агайт и Кард. Они, когда улетали, забыли дневник, где отмечали всякие интересные события. А у драконов письмо, понимаете, справа-налево идёт, не как у нас. Если плохо знаешь язык – слова перевести ещё можно, а имена никак. Вот и вошли в историю богиня Агайт вместо прекрасной Тайги, светлый Кард вместо золотого Драко и ужасный демон Йакс вместо жестокого Ская… Фыркнув, грифон добавил:

– Хотя, если со стороны поглядеть, ещё вопрос, какое имя Скаю больше подходит. Натуральный демон. Он вздохнул.

– Так вот… Дарк со Скаем столетиями друг-другу кровь портили, хоть до открытой войны доходило редко. Но восемьдесят лет назад у Ская родилась дочь, которая, по всем признакам, отца могуществом превзойти могла раз в

десять. Скай, понятно, обрадовался, зато Дарк… – грифон покачал головой. – Дарк большую подлость совершил. Он выждал, пока жена Скаева с двумя детьми будет домой возвращаться после отдыха на другой планете, и похитил малышей; сына маленького, да дочь новорожденную. А мать до полусмерти изранил, едва спаслась. Взглянув на молодых магов, Гориэк слегка распушил перья.

– Ну, что за этим последовало, можете сами догадаться. Уничтожив Дарка, Скай кинулся на поиски детей. Сына быстро нашли – Дарк его спрятал на мрачной планете Мортар, в пещерах, где жили ящерицы вроде наших вэйтаров. А дочь… Грифон тяжело вздохнул.

– У Диктаторов в древности были враги, лишь ненамного им силой

уступавшие. Звали их по разному – кто Рокхами, кто гигантскими орлами, кто – потомками грифонов… – пернатый царапнул землю когтями. – Войны с Рокхами завершились много столетий назад. Диктаторы победили, а врагов заключили на далёкой планете, навеки лишив силы летать между звёздами. Так вот – на эту трижды проклятую планету Дарк и отправил скаеву новорожденную дочь, едва дело запахло жаренным. Представляете, что с отцом стало, как узнал? Диана отпрянула:

– Это же подло…

– Ещё бы, – вздохнул Гориэк. – Но вы дальше слушайте, это всё цветочки. Дарк погиб, так и не раскрыв своей тайны; все решили, что малышка потеряна навсегда. И как думаете, откуда Скай узнал судьбу дочери? Грифон криво усмехнулся.

– Зря не старайтесь, всё равно не догадаетесь. С похищения прошло уже тринадцать лет, когда Скаю пришла насмешливая весточка от вождя Рокхов, о том что они теперь свободны. Вы только вообразите: примчавшись как вихрь в их бывшую тюрьму, отец обнаружил, что дочурка его не только выжила, а и освободила всех Рокхов из заточения! Стиг чуть не рассмеялся, но вовремя удержал смех. Грифон понимающе кивнул.

– Вот-вот, не будь всё так страшно – впору хохотать… Только Рокхи, получив свободу, благодарности к спасительнице не сохранили. Они напали на неё, что-то сотворили с самим Мирозданием – даже я не понимаю, что – и выбросили дочь Ская в иной мир. Гориэк похлопал по траве.

– К нам, – сказал он коротко. – Прямо в Арнор. Стиг и Диана разом отпрянули.

– Не может быть! – девушка даже привстала от волнения.

– Верно, не может, – вздохнул Гориэк. – Не нашли её здесь. Скаю потребовалось несколько лет воевать с Рокхами, прежде чем он вырвал у них тайну, как попасть в наш мир. Рванувшись на поиски дочери, он прилетел сюда аккурат в тот самый день, когда Винг, потеряв надежду добиться мира, собирался наложить на себя крылья. Помешав этому, Скай забрал Винга в свой дворец, а отцу моему подарил бессмертие. Грифон развёл крыльями.

– С тех пор он, да и не только он, сюда время от времени заглядывает. Скоро полвека, как дочь Ская ищут повсюду и на Уорре, и на Ринне, и на других планетах, где жить можно. Скай даже поймал парочку молодых Рокхов и заставил их тоже искать. А попутно, – Гориэк подмигнул магам, – Скай с моим отцом готовят Уорр к вступлению в Галактическую семью. Мы, грифоны, там будем первыми, – добавил он с гордостью. Диана задумчиво посмотрела на брата.

– Интересная история.

– Верно, – поддержал её Стиг. – Только вопросов стало ещё больше. Гориэк пожал крыльями.

– Прочтите мемуары Игла. И, не сговариваясь, все трое склонились над книгами.

Рассказ Игла

Всё описанное ранее произошло около года назад. С тех пор так многое изменилось, что мне иногда бывает трудно верить, сколь бешенная злоба и нетерпимость терзала тогда нашу прекрасную страну. Но нравится мне это, или нет – а факт в том, что Винг оставил за собой настоящий вихрь в мыслях арнорцев, они изменились, а я закрепил эти перемены навсегда. Родрик просил написать историю Винга, и я постарался. Но то, что сказанно далее

– уже не приказ. Я сам решил продолжить рассказ, и хотя я предвижу определённые сложности, которые вызовет моя повесть, я не могу молчать и дальше. Совесть не позволяет.

Главнокомандующий армией Арнора, Игл Кек'хакар.

Это случилось в канун Нового года, когда снег покрыл страну белым

покрывалом, а люди и эльфы собирались праздновать ещё один год мира. Я со своим личным отрядом летал вдоль и поперёк Арнора, следя за порядком и нанося визиты друзьям. Всё было тихо и спокойно, даже орки мирно сидели в своих горах. Я вернулся к королю с радостным докладом.

– Игл, это хорошо, что в моей стране царит мир, – тяжело ответил Родрик. – Он тоже был бы рад… Мы помрачнели, догадавшись, о ком упомянул король.

– И мне очень жаль лишать тебя возможности спокойно встретить праздник… – продолжал Родрик. – Но тебе придётся полететь в Элиранию. Старр докладывает, что там начались проблемы.

– Да, милорд?

– Феокрит не забыл, что я признал убийцу его сына достойным рыцарем. Старр сообщил, что эльфы намерены потребовать от нас найти Винга и выдать им, иначе – война. Я замер.

– Война? С эльфами?! Король кивнул.

– Невероятно, но все идет к этому. Я послал им ответ, что Винг исчез больше года назад и мы не знаем, где он. Эльфы не пожелали

слушать. Феагорм, брат короля, покинул Кастл-Рок два дня назад, заявив что мы попали под влияние Тёмных сил. С ним ушёл Тириох. Я зарычал. Этот старикашка…

– Я понял, милорд. Предатель будет наказан.

– Нет, ты не понял, Игл. Ты полетишь в Элиранию и доложишь Феокриту о всех событиях, имевших место в Арноре. Полетишь один. Ты – посол, а не штурмовая команда… – Родрик улыбнулся.

– Как ты похож на Крафта в молодости, Игл. Если бы ты знал.

– Вас понял, милорд, – отвернувшись, я покинул тронный зал. Настроение было испорчено. Родрику не следовало упоминать об отце. Как-никак, именно он явился косвенной причиной его смерти. Выйдя на улицу, я полетел к себе во дворец. Там уже во всю готовились к праздникам, моя подруга, Араминта, развешивала под потолком шелковые гирлянды. Предупредив друзей о задании Родрика и не отвечая на кучу вопросов, я нацепил меховую накидку, вооружился, захватив мешочек с золотом и вылетел на восток. Было холодно. Я летел над самой землёй, чувствуя как перья

постепенно покрываются ледяной пылью. Скоро пригороды столицы остались позади, и подо мной потянулись мрачные щупальца ночного заснеженного леса. Кое где мерцали огоньки: костры дровосеков или охотников. Я летел без отдыха почти десять часов, но внизу всё ещё тянулись бесконечные леса. К востоку от Арнора они росли почти без просветов. Люди и гномы редко бывали в этих местах, эльфы здесь не жили. А грифоны лишь несколько лет назад стали свободной расой, и пока предпочитали селиться рядом с людьми. Вокруг меня в радиусе сотен миль не было других разумных существ. Ни огонька, ни просвета. Лишь лунный свет, казалось, замораживал

воздух. Я так окоченел, что решил приземлится и развести костёр, иначе мог не дожить до рассвета. То был переломный момент в истории нашего мира, но я об этом не знал. Разумеется, мне не хотелось садиться на первой попавшейся полянке, и я летел, пока не заметил холм, поросший крупными соснами. Там и приземлился. Костёр загорелся сразу, и я с наслаждением распушил перья, чувствуя, как с крыльев отваливается ледяная корка. Грифоны отлично переносят холод, но у всего есть пределы. Иногда я завидовал людям и эльфам – одежда часто бывает полезна, однако традиции нашего племени насчитывали уже тысячи лет. Грифон в одежде будет выглядеть столь же нелепо, сколь и голый человек на королевском пиру. Хорошо хоть, что смолистый хворост, который я насобирал в роще, отлично горел.

– Ммрф… – прошептал я, расстилая накидку и усаживаясь на кучу еловых веток. Так я грелся пару часов, и настроение немного улучшилось. Скоро мне захотелось поспать, но я держался. Достаточно какому-нибудь зверю успеть повредить мне крыло – и я мертвец. Никто, никогда не найдёт в такой чаще одинокого грифона… А жить охотой я разучился. Прошло ещё три часа, и внезапно послышался шорох. Я вскочил, выпустил когти. Рука легла на копье.

– Не надо, грифон… Голос принадлежал молодому, измождённому эльфу, который с трудом стоял, прислонившись к дереву. Я помог ему дойти до костра.

– Кто ты? Что делаешь так далеко в лесах? Он молча грелся у огня. Я ждал. Наконец, эльф произнёс:

– Меня зовут Эльстар. Я охотник. А ты кто?

– Игл, главнокомандующий армией Арнора. Он подскочил.

– Грифон?! Я криво усмехнулся.

– Да, еще недавно это звучало бы странно. Но теперь у нас в Арноре полное равноправие. Он поник.

– Прости. Я столько лет не был дома, что стал дикарем. Я с интересом разглядывал Эльстара. Он был молод и, вероятно, когда-то весьма неплохо выглядел. Сейчас он смотрелся как жертва нападения стада слонов. Эльф был страшно измождён, его, некогда

прекрасная одежда, теперь превратилась в лохмотья. Даже лук – гордость любого эльфа, был сломан и перевязан верёвкой. Да, пришлось ему пережить…

– Что ты делаешь так далеко от обжитых мест? – поинтересовался я.

– Охочусь, – эльф мрачно смотрел в пламя.

– Разве мало зверья в лесах Элирании?

– Тех, на кого я охочусь, там нет. Похоже, их вообще не осталось. Эта горная гряда – последний шанс. Меня пробило неприятное предчувствие. Неужели?..

– Эльстар, на кого ты охотишься?

– На драконов. Я вздрогнул. Перед глазами возникла картина окровавленного Винга, которого волокли за канат, продетый сквозь крылья…

– Это лучшая добыча для воина? – сурово спросил я. Он с изумлением поднял глаза.

– А что может быть почётнее? Убить самую сильную тварь из служителей Зла – достойное дело. Я замолчал. В голове скакали воспоминания. Неужели и я был таким? Да, был. Хуже. Я не противился не только охоте на драконов, но и страшным мучениям, на которые обрекли несчастного Винга. Я сам их усугублял… После Войны, когда враги пали, мы должны были остановиться, не переносить свою ненависть на невинных.

– Эльф, что тебе сделали драконы? Он вздрогнул.

– Странные вещи ты спрашиваешь, Игл. Драконы – зло! Я мысленно продолжил своими словами: «Они недостойны жить».

– …они недостойны жить! Да. Вот таким я был два года назад. Таким виделся Вингу… О, боги…

– Почему, Эльстар? Эльф чуть не поперхнулся от изумления.

– Грифон, ты сошёл с ума?

– Напротив, эльф. Ответь.

– Драконы наши враги! Они сражались на стороне Владыки и принесли тому победу! – он стиснул зубы. – Драконы захватили мою страну и обратили в рабство народ эльфов.

– Поправь меня, но я всегда думал, что война началась, когда из эльфийского рабства на волю вырвался израненный дракон по имени Ализон? – заметил я грозно. Эльстар промолчал.

– В истории было множество войн, – сказал я. – Незадолго до рождения моего деда завершилась война между Арнором и Элиранией. Люди бились с эльфами. Так почему ты не охотишься на людей? Они тоже были врагами твоего народа, и война так же завершилась их поражением. Эльф долго смотрел на меня, потом покачал головой.

– Игл, драконы – служители Зла. Они несут только смерть. Я резко подался вперед:

– А ты видел дракона, Эльстар? Он отвернулся.

– Много лет назад. В клетке.

– А свободного, парящего в небе?

– Нет, – эльф вздохнул. – Но я слышал, в этих местах пару лет назад убили одну самку. Быть может, здесь еще остались драконьи выродки, которых я смогу добыть… Меня передернуло. Рука сама потянулась к копью, но я сдержал себя. Всему свое время.

– Я пять лет жил рядом с драконом, эльф. И все эти годы я ненавидел его, причинял ему боль, мечтал погубить. Мой отец убил его отца, мой король держал дракона в таком рабстве, где я не выдержал бы и недели. И знаешь, что сделал этот дракон? Он простил, эльф. Он стал самым могущественным магом в истории, он мог одним взглядом обрушить город.

И он захватил власть в Арноре, дабы прекратить вражду. Не отомстить! А прекратить вражду! Способен ли ты на такое, Эльстар? Ответь. Эльф отшатнулся:

– Ты говоришь об этом демоне, Винге?! Я зарычал:

– Эльф, мой отец покончил с собой, осознав, сколь несправедливы мы были, называя его так! Он помолчал. Затем встал, покачнувшись от слабости.

– Ты стал служителем Зла, грифон, – напыщено произнёс Эльстар. – А я поклялся убивать всех служителей Зла на месте. Я схватил копье, но ударить не успел. Эльф выкрикнул непонятное слово, и я едва не ослеп: на лбу Эльстара огненной змеей вспыхнула невидимая до того корона. Голос эльфа взорвался в голове:

– Именем последнего из Мёртвых Царей, чья корона досталась мне по праву, я изгоняю Зло туда, где ему самое место – в преисподнюю. Умри, предатель!

Я закричал, но из короны вырвался ослепительный луч и ударил мне в грудь. Страшный взрыв отшвырнул меня с холма, я покатился по склону, ломая крылья, крича от жуткой боли. Перья на груди загорелись, и я потерял сознание.

2

– …Подходите, подходите! Смотрите сюда! Живой дракон! Я сидел в клетке и рычал на людей, собравшихся вокруг. Дети со страхом за мной наблюдали, взрослые обменивалиись насмешливыми репликами.

– Подходите, подходите! Где еще вам покажут настоящего живого змеёныша! – голос смотрителя зверинца больно ранил мой слух, но я не мог ничего поделать. Враги весело смеялись, глядя как я рычу. Внезапно один из них, молодой белокурый эльф в серой одежде, поднял палку и просунул её сквозь прутья, намереваясь ткнуть меня в лицо. Я вырвал деревяшку из его рук и раскрошил зубами. Эльф зло посмотрел на смотрителя.

– Ваша зверюга сьела мою трость.

– Нечего было дразнить дракона. Эльф насмешливо бросил:

– Дракон? Лживый смертный! Привесив картонные крылья крокодилу, вы не сделаете из него дракона. И они еще смеют драть с нас деньги! Люди! – он обернулся к остальным. – Это надувательство! Хозяин зверинца, злой, подскочил к смутьяну.

– Ты! Не нравится – можешь убираться! Это самый настоящий змеёныш!

– Докажи, – эльф насмешливо посмотрел в лицо хозяину. – Пусть заговорит. Человек поперхнулся и обратил ко мне разьяренное лицо.

– Ты, выродок! Скажи этому господину, кто ты. Я зарычал громче. Хозяин закусил губу, а эльф злобно расхохотался.

– Дракон, как же! Хозяин с яростью обернулся ко мне.

– Скажи ему, что ты дракон! Я только рычал. Тогда хозяин потянул с пояса хлыст… Удар! Рычание моё стало оглушительным, я бросился на решётку. Удар! Кровь брызнула прямо в лицо человеку, и тот озверел. Я рычал, стараясь увернуться от бича, но в тесной клетке это было невозможно. От потери крови скоро закружилась голова, ноги подкашивались. И тут эльф, который не верил, что я настоящий, внезапно перехватил руку с хлыстом.

– Хватит. Я верю, – голос прозвучал глухо.

– Ну, нет… – прорычал хозяин зверинца. – Это отродье тьмы должно запомнить, что значит приказ человека! – и страшный удар наискось разорвал мне перепонку крыла. От боли я не выдержал и закричал, и тогда следующий удар пришёлся по лицу…

– Хватит, я сказал! – в голосе эльфа прозвучала ярость.

– Да кто ты такой?!

– Я Эльстар, охотник из Элирании.

– И что с того? Эльф сплюнул под ноги человеку.

– Знай свое место, смертный, – предупредил он. Хозяин злобно сверкнул глазами из-под насупленных бровей.

– Это же крокодил с картонными крыльями, – он указал на меня рукоятью хлыста. – Чего ты беспокоишься?

– Ты слишком много говоришь, – эльф взял человека за шиворот и встряхнул.

– Хватит испытывать мое терпение, смертный. Что-то пробормотав, хозяин отошёл от клетки. Встать я не смог; так, лёжа, сквозь кровавую пелену, я смотрел на эльфа, спасшего мне жизнь. Тот присел на корточки и вгляделся в мои глаза.

– Да, ты дракон… – прошептал Эльстар, резко поднялся и ушёл. В тот день меня больше не били. Стояла глубокая ночь когда я, дрожа от ужаса, проснулся. Вскочил с кровати, озираясь, из горла рвалось рычание. Постепенно кошмар отходил, я вспоминал, где нахожусь. Сон… Всего лишь сон.

– Нет… Не надо… Не хочу помнить… – я не мог совладать с собой, ярость поднималась волной, сокрушающей плотины воли, уничтожающей всё, созданное разумом.

– Не хочу!!! Не хочу!!! Я вонзился в небо, разорвал его надвое огненным следом и впервые дал Силе волю. Гром раздираемой в клочья атмосферы сопровождал мой полёт, когда я прочертил огненно-красную полосу над континентом и завис в небе над Океаном. Там, вдали от обжитых земель, один посреди водной пустыни, я впервые в жизни полностью отдался ярости. Тысячи молний сорвались с безоблачного неба и впились в меня подобно хищным пираньям. Удар грома заставил гладь воды прогнуться, Океан вскипел, ибо воздух был раскалён от чудовищной энергии. Но Сила только росла, а не истощалась… Я рычал, грандиозные всплески энергии окутали мои крылья. Они

выплёскивалась в космос, порождали северные сияния, огненные шары взлетали с поверхности сходящей с ума воды и расцветали километровыми цветами плазмы, превращая воздух в бешенную пляску раздавленных атомов. Жёсткое излучение волнами растекалось от каждого цветка смерти, уничтожая всё на своём гибельном пути, а я смеялся, направляя его поток на себя! Зелёное сияние стало ослепительным, и тогда я распылил своё тело на квадрильоны частиц, заставив каждую взорваться! Со стороны это, наверно, выглядело как одновременный взрыв кубического километра воздуха. Мегатонны воды мгновенно превратились в атомарный газ, и сами атомы этого газа разрушились, дав мне ещё больше Силы. Впервые с начала времени я увидел дно Океана, ибо испарил воду до самой глубокой впадины!!! Но ярость моя не унялась. Вновь вернув себе облик дракона, я всей мощью ударил мантию Уорра, пробив её до самого сердца, и когда навстречу моей ярости выплеснулась бешенство самой планеты, я расхохотался! Фонтан ослепительного огня достиг космоса, а я парил на светящихся крыльях вокруг извержения, и смеялся от счастья, ибо видел Мощь, сравнимую с моей.

– Ты никто!!! – закричал я себе.

– Ты просто ошибка Вселенной!!!

– Ей хвостом на тебя!!! И я нырнул в пламя! Рёв плазмы поглотил мой крик, когда я впитал в себя всю энергию разъярённой планеты, когда осознал, что и она – ничто в сравнении с моей силой…

Грохотал гром, из воды прямо на глазах вырастала горная цепь, а я всё не

мог унять свою ярость. Бешенство Власти только разгоралось, и тогда я пробил атмосферу, устремившись к единственному достойному сопернику. Солнце!!! Его пламя вошло в меня, оно соединилось со мной, оно стало частью меня, оно стало МНОЙ. Я стал Солнцем! Вопль обратился в протуберанец, глаза стали пятнами Тьмы, а сердце раскалённым ядром пульсировало в груди. И лишь тогда я все понял.

– Чёрное Солнце! – крик заставил звезду содрогнуться, она простерла крылья плазмы на миллионы километров в стороны, и то были МОИ крылья – крылья, сотканные из света.

– Взошло Черное Солнце! Огненное неистовство солнечной бури поглотило мои слова, превратило их в копьё смертоносного света и метнуло в Уорр. Но я не дал Копью пронзить плоть моей планеты. Я обогнал его, встал на пути. И Копьё вонзилось мне в грудь, исторгнув вопль сладкой боли, и перестало существовать, а я был по-прежнему жив – дракон, звезда, маг или безумец, грезящий в подземной тюрьме. Я был жив.

И тогда я обернулся, и посмотрел на маленькую планету, где остались друзья и враги.

– Я дракон, – сказал я. – Разумное существо из плоти и крови. Я должен хранить других драконов от смертносных копий. Я не имею права забыть о них. Это моя судьба. Бешенство возмущённых атомов сопровождало моё возвращение. Пробив атмосферу, я завис над новым материком и осмотрел дело своей ярости. Довольно большой континент курился дымом и испарениями. Я усмехнулся, оглядев его очертания. Дракон с моего медальона, раскинувший колоссальные крылья и вытянувший хвост. На месте глаз бесновались два вулкана, лишь усиливая сходство.

– Это было необходимо, – сказал я сам себе, пытаясь найти хоть какое-то оправдание.

– Теперь мне будет легче.

– И континент неплохой получился. В этот момент я вспомнил, чем сопровождаются горнообразовательные процессы, и сразу взлетел в стратосферу. Так и есть – цунами мчалось по глади океана, и фронт страшного землетрясения сокрушал кору планеты, почти догоняя сверхзвуковую волну. Я ещё раз отпустил Силу, породив встречные колебания той же частоты, но с противоположной амплитудой. На всю жизнь я запомнил момент их встречи. Грохот от столкновения квинтилионов тонн воды достиг космоса, звук разметал тучи и в небо рванулись гейзеры взбешенной жидкости, а их догоняли скалы, которые в неистовой пляске энергий возносились со дна Океана, где столкнулись волны землетрясений… Через некоторое время на беснующейся поверхности океана Ардар образовалось кольцо рифов, окруживших мой материк идеально правильным кругом. Я опустился на голые, раскалённые скалы, и задумался, окружённый паром и ядовитыми испарениями серы. Сила меня пугала. Я мог ВСЁ. Я мог погасить Солнце, лишь пожелав этого. Кто я такой?! Откуда могла возникнуть подобная мощь? Я понимал уже тогда, что никакой я не дракон. Я просто родился в теле дракона, и уже явственно сознавал, что перерос его. Так кто я? Или… Или ЧТО я?

На этот вопрос я ищу ответ до сих пор. Сейчас я уже знаю, ЧТО есть Сила. И понимаю, сколь рисковал я тогда, дав её настоящую свободу. Но я по-прежнему не знаю, почему именно мне досталось счастье – или несчастье

повелевать этой невообразимой мощью. Тогда, ранним утром, сидя на только что созданной мною земле, я осознал, что просто не имею права так рисковать. Сегодня я едва не уничтожил весь мир, став Солнцем и не сдержав собственную мощь. Завтра я могу не успеть. Мучаясь неуверенностью, я вернулся в Гелиополь, где многие драконы уже

успели проснуться и взлететь, желая разузнать, что за далёкий гром доносится со стороны океана. Со дня моего возвращения прошло почти два года, но я всё ещё был чужаком. Хотя друзья из-за всех сил старались придать мне смысл жизни. О, боги, как я хотел стать простым, ничем не примечательным драконом… Желая достигуть этой цели, я выстроил себе небольшой домик на берегу того самого озера, где впервые встретил невраждебное к себе существо – Сапсана, ставшего моим лучшим другом. И я похоронил себя в этом домике.

Вернее, похоронил мага по имени Винг. Дракон Винг пытался втянуться в жизнь, но у него плохо получалось. Я продолжал быть одиноким, и часто просто лежал на солнце целыми днями, погружаясь в печальные размышления. Новый смысл в жизни дало мне искусство. На Локхе я впервые увидел картины и скульптуры драконов, и это зрелище навсегда оставило след в моей душе. Меня не привлекали сильно развитые в ареале театр и спорт. Но картины… Многие свои картины я сжигал, ибо не мог показать их никому. Некоторые созданные мною статуи поставили в аллеях Кроноса, но я просил не говорить, кто автор. Постепенно, очень медленно, я начинал приходить в себя. Со мной беседовали многие драконы, однажды навестил сам ареал-вождь Зест. Это понемногу лечило раны в моём сердце, чешуйка за чешуйкой ломая броню, в которую я заковал свою душу… Шли годы, я жил дома, и боль прошлого отступала всё дальше и дальше.