Текст книги "Пудра и мушка"

Глава VIII
В КОТОРОЙ ФИЛИППА ПОКИДАЕТ СОСТОЯНИЕ ПОЭТИЧЕСКОЙ ЭЙФОРИИ

Через несколько недель после приезда мистера Банкрофта граф де Сен-Дантен устроил званый обед. Приглашены были только самые избранные гости, в числе которых оказался и Филипп. К половине шестого все приглашенные, за исключением одного, собрались в библиотеке, и Сен-Дантен сверил свой хронометр с часами над камином.

– Что случилось с Филиппом? – его вопрос не был адресован к кому-либо персонально. – Где наше дитя?

– Его вчера видели на балу, – сказал де Шателен.

– Но он уехал очень рано и в большой спешке. Филипп был потрясен жемчужиной в правом ухе мадам де Маршеран и тут же упорхнул.

– Упорхнул? Но почему?

– Кажется, чтобы сочинить балладу в ее честь. Сен-Дантен поднял руки вверх.

– Дьявол побери Филиппа с его стихами! Клянусь, что именно поэтому он и задерживается. Поль де Вангрис повернулся к нему.

– Вы говорите о Филиппе? Кажется, мне послышалось его имя?

– А о ком же еще! Генри утверждает, что на него напало вдохновение и он сочиняет балладу о жемчужине Жюли де Маршеран.

Де Вангрис подошел к разговаривающим.

– Увы, мой друг, вы совершенно правы. Я заезжал к нему сегодня утром и застал его в неглиже. Он попытался добиться от меня рифмы к одному слову, которую я, к несчастью, позабыл. поэтому я поскорее ушел.

Де Бержери жалобно посмотрел на окружающих.

– Неужели никто не убедит Филиппа, что он совсем не поэт?

В ответ де Вангрис безнадежно покачал головой.

– Вы можете ему говорить, что он плохой фехтовальщик, даже что он не кавалер; вы можете отрицать все его способности, и он лишь рассмеется в ответ; но его нельзя убедить, что он никогда не станет поэтом. Он вам просто не поверит!

– О, я полагаю, что он все-таки понимает это, – возразил Сен-Дантен. – Стихи для него – забава. А, кстати, вот и он!

В комнате появился Филипп, облаченный во все желтое. В руках он держал свиток, перевязанный тесемкой янтарного цвета. От него веяло весной, а глаза светились неописуемой детской радостью. Он победоносно размахивал своим свитком. Сен-Дантен подошел поприветствовать его.

– Опаздываете, мой милый Филипп! – прокричал он и протянул ему обе руки.

– Тысяча извинений, дорогой Луи! Я закончил свою поэму всего лишь час назад.

– Поэму? – удивился де Вангрис. – Но, позвольте, еще утром это была баллада?

– Утром? Ба! Это было почти в прошлом году. С тех пор это стало еще и сонетом!

– Боже упаси! – искренне вырвалось у Сен-Дантена.

– Конечно, – согласился Филипп. – Сама тема требовала, чтобы стихотворение было непременно поэмой. К трем часам дня я в этом полностью убедился. Ведь вы были у меня сегодня утром, Поль?

– И вы просили меня придумать рифму, – напомнил ему де Вангрис.

– Вот именно! Я просил рифму к слову «помешанный», а вы мне предложили «повешенный»!

– Именно, а потом вы бросили в меня своим париком, и Мне пришлось ретироваться.

– «Повешенный», – повторил Филипп с негодованием. – «Повешенный»!

Сен-Дантен мягко, но настойчиво забрал у него свиток.

– Позже вы нам это обязательно прочтете, – пообещал он. – А теперь пойдемте обедать.

– Лучше послушать до еды, – взмолился Филипп. Эти слова были встречены с отчаянным протестом.

– Я не смогу слушать ваши стихи на голодный желудок, – заявил виконт. – Мне нужно быть немного навеселе, чтобы оценить их по достоинству

– Вы бездушны, – горько произнес Филипп. – Зато у меня есть желудок, мой маленький английский друг, а он вовсю взывает к поддержанию своего существования.

– Мне жаль вас, – сказал Филипп. – К чему на вас растрачивать свой поэтический дар?

Сен-Дантен взял его под руку и повел к дверям.

– Ей-богу, Филипп, нам всем на терпится послушать вашу поэму. Вы прочтете ее за обедом.

В середине трапезы виконт что-то вспомнил. Он кивнул Филиппу, который сидел напротив него и был увлечен оживленным и остроумным спором с де Бержери, и прошипел.

– Кстати, Филипп, ваш столь любезный друг говорил о вас!

– Какой друг? – спросил Филипп. – Жюль, если бы вы приняли мои объяснения, что Жанна де Фонтаней может соперничать с Ля Саливье в…

– Послушайте же, Филипп! – настаивал виконт. – Я говорю .об англичанине… об этом Банкрофте… тьфу, какое трудное имя!

Филипп прервался посредине фразы. Его глаза поблескивали при свете свечей.

– Банкрофт? И что же он говорил?

– Много всякой всячины, если все, что я слышал, конечно, правда.

Филипп поставил свой бокал.

– В самом деле? Что же вы услышали, дорогой де Равель?

– Похоже, что этот Банкрофт не испытывает к вам больших симпатий, бедный вы мой. Если верить де Грону, то он возмущен вашим присутствием здесь и уверяет, что ошибся в вас. Это все очень грустно.

– Да, – согласился Филипп и нахмурился. – Это неприятно. Но что же он все-таки говорил?

– Он открыл так тщательно охраняемую вами Тайну! – торжественно ответил виконт.

– О! – Филипп облокотился на край стола, придвигаясь поближе. – Возможно, мне придется напомнить мистеру Банкрофту кое о чем. Продолжайте, Шарль!

– Он говорил о леди, – не унимался виконт, – что живет в Литтл Фитлдине, у которой голубые глаза и…

– Давайте оставим, наконец, ее глаза в покое! – улыбнулся Филипп.

– Да-да, конечно! А ее волосы…

– И волосы тоже. Не станем же мы обсуждать все ее достоинства?

– Кажется, он безумно влюблен, – громко прошептал де Бержери.

Филипп покраснел и улыбнулся.

– Безумно, дорогой Жюль. Продолжайте, виконт. Тот сделал глоток вина.

– Банкрофт говорило вашей влюбленности. Он описал эту леди…

Он улыбнулся и поджал свои тонкие губы. Филипп закивал головой.

– Продолжайте! Продолжайте!

– Виконт, неужели вас забавляют эти сплетни? – довольно резко спросил Сен-Дантен.

Но виконт, слывший ужасным интриганом, не обратил внимания на замечание.

– Милая штучка, так он ее назвал; но не более! Просто обычная деревенская девушка. А зовут ее…

– Прекратите, в конце концов! – резко оборвал его Сен-Дантен.

– Зачем же! – возразил ему Филипп. – Мне чрезвычайно интересно, что мсье будет рассказывать дальше.

– А зовут ее Клеона. Мы выпытали у мистера Банкрофта, что она по уши в него влюбилась за его красивые глаза и хорошие манеры.

– Вот как! – Филипп оперся подбородком на ладони. – А затем?

– Затем мистер Филипп Жеттан начал надоедать ей своими неуклюжими приставаниями, и мистеру Банкрофту пришлось хорошенько проучить мистера Филиппа. Когда же его спросили, действительно ли эта Клеона стоила того, то он пожал плечами и сказал, что утомился ею столь же быстро, как и всеми остальными.

Бодрый голос Сен-Дантена прервал наступившую тишину:

– Наполните ваш бокал, Филипп! Послушайте, о чем мне сейчас рассказал Поль; он научился прекрасному выпаду во время дуэли с Мардри в прошлом месяце. Этот…

– Я непременно попрошу Поля показать мне этот выпад, – сказал Филипп.

Он откинулся назад и мягко рассмеялся. Через мгновение он возобновил прерванный диспут с де Бержери.

Позже Сен-Дантен отвел Филиппа в сторону.

– Простите, Филипп, я не должен был допустить подобного в моем доме! Шарль неисправим!

– Напротив, я ему очень благодарен, – возразил Филипп. – Я мог про все это ничего не знать. Теперь я заткну рот этому парню.

– Каким образом? – удивился Сен-Дантен. Филипп сделал воображаемый выпад шпагой.

– Убивать его? – запротестовал Сен-Дантен. – Не вижу в этом…

– Убивать? Зачем? Могу я рассчитывать на то, что вы меня не выдадите?

– Непременно. Но что вы задумали?

– Для начала поменяюсь с ним ролями. Я его просто накажу. Затем я уверю его, что мои друзья встанут на мою защиту, попробуй он еще хоть раз упомянуть имя этой леди в обществе.

Сен-Дантен одобрительно кивнул.

– Друзья найдутся.

– Подождите! Если где-либо будет упомянуто ее имя, мне будет немедленно доложено, и я сразу же пошлю Франсуа устроить ему маленькую взбучку.

Граф искренне расхохотался.

– Ну, Филипп, лукавый и бесшабашный проказник! Эта Клеона для вас так много значит?

Филипп прошептал ему почти, на ухо:

– Я надеюсь однажды сделать ее своей женой.

– Как? Вашей женой? Это совершенно меняет дело! Я этого не предполагал. Немедленно остановите его болтовню любыми средствами!

– Как раз это я и собираюсь сделать, – ответил Филипп. – Мерзавец!

– И безвкусно одевающийся в розовое, не так ли? Вы мне дадите знать?

– Разумеется, если вам так угодно.

– Сен-Дантен! – окликнул его де Вангрис, – держу пари, что знаю, о чем вы так оживленно беседуете?!

– О розовых камзолах, – поспешил ответить Филипп. – О! А где же моя поэма! Куда я ее подевал?

– Дьявол ее похитил! – закричал виконт. – Пойдемте лучше перекинемся в карты.

– Один момент! – Филипп развязал тесемку и развернул свиток. – Я настаиваю, чтобы вы послушали мое творение!

Невзирая на насмешливые аплодисменты, он взобрался на стул и торжественно раскланялся во все стороны.

– Посвящается жемчужине, что трепещет в ее ухе!

– Жемчужина трепещет в ухе,

Туда – сюда, туда – сюда!

Трепещет, и хозяйка шепчет:

Вот это да, вот это да!

Хозяйка ж выглядят лукаво,

Ее взгляд нежен, но хитер.

Она скромна, но величава,

Как снежная вершина гор!

Смотрю на этот танец в ухе:

Наклон, вращенье, поворот!

Она с твоим движеньем плавным,

Как между туч луна плывет!

Она – звезда, что в небе тает,

или свеча, что путь озарит,

Она поэту вдохновенье

Своим мерцанием дарит!

Она маяк средь воли ревущих,

Она мне душу теребит,

и…

Филипп сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха и закончить мажорно и торжественно, но к нему подскочил Сен-Дантен и со стремительностью молнии докончил вместо него:

И, наконец, меня, поэта,

Черт подери, совсем сразит.

Раздосадованный Филипп запустил в него своим свитком.

Глава IX
В КОТОРОЙ МИСТЕР БАНКРОФТ ПРИХОДИТ В ЯРОСТЬ

– Филипп, вы будете сегодня у де Фарро? – неожиданно спросил де Бержери.

Он развалился на диване в комнате Филиппа и наблюдал, как тот вырисовывал на лице мушку.

– У де Фарро? Я не думал об этом. Кто там будет?

– Ваш покорный слуга, – сказал де Бержери и помахал своей шляпой. – Это меня не удивляет, – ответил Филипп. – Не двигайся! Молчи! Не шевелись!

Он подался вперед и поднес свечу ближе к лицу. Разглядывая свое отражение, он изобразил недовольную гримасу. Кисточка в его белой руке застыла на мгновение и потом решительно коснулась уголка рта. Филипп сделал шаг назад, чтобы оценить то, что получилось.

– Кто там будет еще, Жюль?

– Кто и обычно, я полагаю. И без сомнения, кто-нибудь новый…

– Друзья де Фарро так разношерстны, – протянул Филипп. – Вы полагаете, де Шамбер придет?

– Наверняка, – зевнул в ответ де Бержери. – Но там будет забавно, и ставки будут высокими, а это, пожалуй, привлекательнее всего;

– Но де Шамбер опять придет в красных панталонах, – возразил Филипп.

– Не может быть! Надо обязательно посмотреть! Красные панталоны, это воистину!.. А что будет на нашем маленьком Филиппе?

Филипп окинул любовным взором свои бежевые лосины.

– Бежевое и светло-красное, с серебристыми кружевами. – Он скинул свой цветастый халат и поднялся на ноги. Де Бержери уставился на него в лорнет.

– Черт возьми, Филипп! Серебристые кружева!

– Милое сочетание, не правда ли? Обожди! Франсуа, где моя жилетка?

Камердинер тут же ее принес и помог надеть.

В ней удачно сочетались красные и серебряные тона.

Де Бержери чрезвычайно заинтересовался.

– Клянусь, вы это сами придумали, Филипп! А камзол? Чтобы влезть в камзол, Филиппу потребовалось не менее десяти минут. Франсуа отошел в сторону, пока Филипп пристегивал шпагу.

– Ну вот, теперь завершим небрежной россыпью рубинов. Один в шейный платок, один сюда, в парик – И теперь на пальцы, итак…

– Великолепно! – зааплодировал де Бержери. – О боже! У вас на чулках красные птички!

Франсуа светился от удовольствия и потирал руки, с восхищением разглядывая хозяина.

Филипп рассмеялся.

– Ну как, это радует вашу тонкую артистическую натуру? Разве в этой одежде стоит идти к де Фарро? Я собирался к де Сен-Кламонам, где должна быть Клотильда. Пойдемте туда вместе!

Де Бержери покачал головой.

– Я обещал де Вангрису, что загляну к де Фарро сегодня вечером. Забудьте про очаровательную Клотильду, Филипп. К тому же, ваш милый друг Банкрофт должен подъехать к де Фарро в карете де Шамбера!

Филипп в это время закреплял в правом ухе большую рубиновую серьгу; внезапно он остановился и быстро посмотрел через плечо на де Бержери.

– Что вы сказали?

– Кажется, вы проглотили мою наживку! – с удовлетворением сказал де Бержери. – Я знал, что вы не устоите перед таким соблазном!

Филипп закончил с рубинами и взялся на часы и шляпу.

– Как тут устоять! Я еду, дорогой Жюль. Я уже почти готов! Франсуа, хитрый плут, где моя табакерка? Хорошо бы он был одет в розовое! Трость, Франсуа! Жюль, вы сели на мои часы! Мои новые часы! Слава богу, что они целы! – Ловким движением он перекинул цепочку через плечо и закрепил ее. – Шляпу! Жюль, как тебе моя шляпа!?

– Серая шляпа! Филипп, как это смело! Вы на самом деле собрались к де Фарро?

– Чтобы встретить там столь дорогого моему сердцу Банкрофта. Вперед, Жюль!

Де Бержери подошел к зеркалу.

– Воспитывайте в себе более спокойные манеры, мой маленький друг! Я никуда не тороплюсь. Вам нравится это сочетание кремового и фиолетового?

– Мне нравится все, что на вас надето, даже ваш небрежно завязанный шейный платок. Я преисполнен нетерпения. Пойдемте же!

– К чему торопиться? Вы хотите скорее увидеть Банкрофта?

– Конечно! Кого же еще? Я вам все объясню по дороге.

Со страдальческим выражением на лице де Бержери побрел за Филиппом к дверям.

– Филипп, неприлично так сильно торопиться. Нынче в моде некоторая расслабленность.

– Тогда я введу новую моду. Мода – это то, что оригинально! Мне нужно вызвать мистера Банкрофта! Да Бержери встал как вкопанный.

– Что? Скандал? Нет уж, позвольте, тогда я никуда не пойду!

– Скандал? Разве это возможно? Заверяю вас, я проверну это дельце исключительно спокойно! Вы и Сен-Дантен будете моими секундантами.

– Помилуйте! Филипп, вы становитесь все более несносны! – запротестовал его друг. – К чему вам драться с этим человеком?

– Старая ссора – это расплата по долгам! Вперед!

– О, дьявол, – пробормотал Банкрофт.

– О ком это вы? – заинтересовался Ле Валлон, понимавший по-английски.

Банкрофт бросил гневный взгляд в направлении двери. Ле Валлон повернулся, чтобы рассмотреть, что так поразило его собеседника. Это был Филипп, беседовавший с де Фарро. Филипп только что приехал и горячо извинялся за опоздание, сваливая всю вину на де Бержери, который стоял рядом и кротко со всем соглашался.

– А, маленький англичанин! – произнес Ле Валлои. – Всегда опаздывает, всегда эксцентричен. Посмотрите на эти серебристые кружева! Какая претенциозность!

Филипп окинул беглым взглядом присутствовавших. Его глаза на мгновение задержались на Банкрофте, но он тут же отвернулся. Двое или трое мужчин сразу пригласили его к своим столикам, он предпочел де Вангриса, игравшего в кости. Но когда Ле Валлон покинул Банкрофта, чтобы составить партию в фараон, Филипп поднялся из-за стола, пообещав де Вангрису непременно вернуться, и направился к столу Банкрофта. Он уселся на место Ле Баллона, при этом взметнулись вихрем многочисленные складки его одеяния. Банкрофт был уже готов подняться из-за стола, но ошарашенный внезапным появлением Филиппа, снова опустился на стул.

– Чем обязан? – поинтересовался он. Филипп взял колоду и стал тасовать карты.

– Я вам скажу. Партию в пикет? Ваше слово?

Банкрофт взял карты с сердитым видом, объявил игру, сделал ход – Филипп не проронил ни слова. Потом он взял взятку и подался вперед.

– До меня дошли слухи, что вы оскорбительно отзывались об одной хорошо известной вам леди, что огорчило меня. Вы меня, конечно, понимаете?

– А вам до этого какое дело? – закричал густо покрасневший Банкрофт.

– Ш-ш, ш-ш! Не так громко, пожалуйста! Продолжайте играть! Мне сказали, что вы недостаточно почтительно отзывались об этой леди. Также вы говорили, что она безнадежно в вас влюбилась, на что я вам отвечаю, что вы бессовестный лгун!

– Сэр!

– Спокойнее, спокойнее. Если вы еще хоть раз упомянете имя этой леди на людях, я просто пошлю своих слуг наказать вас. Вы меня поняли?

– Да, вы… вы… вы… задиристый молодой петушок! Я найду достойный ответ! Что вам до Клеоны?

Вежливая улыбка исчезла. Филипп навалился грудью на стол.

– Я просил вас не произносить это имя, мсье. Постарайтесь это хорошенько запомнить. У меня много друзей, и мне тут же доложат, если вы коснетесь этой темы, даже в мое отсутствие. Об остальном я вас уже предупредил.

– Запомните, мистер Жеттан… Я буду о ней говорить то, что хочу и когда хочу! Филипп пожал плечами.

– Вы говорите очень необдуманно. Дело не в том, согласны вы с моим пожеланием или нет. Если я немного постараюсь, то в Париже вам станет весьма неуютно. Думаю, что вы это понимаете.

От ярости Банкрофт потерял дар речи.

– Более того, – продолжал Филипп достаточно дружелюбным тоном, – я и раньше имел честь указать вам на ваши манеры и хочу сделать это снова: вы одеты безвкусно.

Банкрофт вскочил так резко, что его стул опрокинулся на пол.

– Сэр, соблаговолите назвать имена ваших секундантов! Филипп учтиво поклонился.

– На этот раз, безусловно. Я надеюсь исправить эту мою маленькую промашку. Граф де Сен-Дантен и мсье де Бержери будут моими секундантами. Или де Вангрис и герцог де Вали-Мартэн.

– Меня вполне устраивают первые два, – рявкнул Банкрофт. – Мои друзья готовы встретиться с ними в самое ближайшее время. – Сказав это, он резко развернулся и направился в противоположный угол комнаты.

Филипп вернулся к де Вангрису и положил руку на подлокотник его стула.

Де Бержери бросил кости и посмотрел на Филиппа.

– Дело сделано?

– Лучше не придумаешь, – ответил Филипп. – Кидай, Поль, это не трудно перебить.

– Только не мне! Сегодня везет одному Жюлю. Простите мое любопытство, вы бросили вызов Банкрофту?

– Конечно! О черт! – Де Бержери опять проиграл.

– Что я вам говорил? Могу я быть вашим секундантом?

– Премного вам благодарен, Поль. Но я уже обещал Сен-Дантену и Жюлю.

– Жаль, но я все равно приду, – сказал де Вангрис. – Жюль, ставлю еще сотню! Повезет же мне, наконец, или нет?

Ле Валлон, с большим интересом наблюдавший короткий, но выразительный разговор своего друга с Филиппом, начал пробираться к Банкрофту. Тот обернулся.

– Отойдем на минутку в сторону, – сказал он. Легкая дрожь его голоса все еще выдавала волнение. Они отошли с Ле Баллоном к окну.

– Ты видел этого чертенка, с которым я беседовал?

– Естественно! Что ему было надо?

– Делился со мной своими бредовыми мыслями. Наглец!

– Что же он говорил? – Де Валлон был невероятно заинтригован.

Банкрофт не стал вдаваться в детали.

– Я прошу вас оказать мне услугу, – коротко ответил он. – Наглец нанес мне оскорбление, и я поклялся хорошенько его проучить.

Ле Валлон слегка опешил.

– Как? Вы собрались его убить? Убить нашего маленького англичанина? – его голос выражал сомнение.

– Нет, этого делать не стоит. Я не хочу проблем. У него здесь слишком много друзей. Я просто проучу его, чтобы он оставил меня в покое!

– Да-да, конечно! – Ле Валлон поджал губы. – Но…

– Что «но»? – рявкнул Банкрофт.

– Говорят, что он непревзойденный фехтовальщик. Он разделался с Арманом де Седламоном безо всякого труда.

– А всего шесть месяцев назад… – сказал Банкрофт.

– Я знаю, я знаю, но он очень изменился. Банкрофт нахмурился.

– Так вы окажете мне услугу? Ле Валлон вытянулся в струнку.

– Мсье, я не совсем одобряю ваш поступок. Банкрофт напряженно засмеялся.

– О, не уходите в тень, Ле Валлон! Не чваньтесь! Этот щенок привел меня в такую ярость, что я едва смог сдержаться. Где де Шамбер?

– Играет в ландскнехт с де Фарро. Я считаю, что нам следует присоединиться к остальным, мне не хочется прослыть заговорщиком.

Банкрофт схватил его за руку.

– Но вы будете моим секундантом?

– Почту за честь, – поклонился Ле Валлон. – И я не сомневаюсь, что вам удастся поставить этого джентльмена на место.

Позже вечером Филипп сидел во главе стола и произносил тосты во здравие своих друзей. Сен-Дантен присоединился к компании, он положил руку на плечо Филиппа, поднимавшего бокал.

– Ходят слухи, что вы собрались драться с этим Банкрофтом?

Филипп вздрогнул.

– Кто вам проболтался?

– Никто, – многозначительно улыбнулся Сен-Дантен.-

Так, шепчут повсюду. Да и Банкрофт на вас волком смотрит. Ведь правда?

– Конечно, правда, дорогой Сен-Дантен! Разве я не говорил, что непременно добьюсь этого? Его секунданты ждут вас и Жюля.

– Как это все утомительно! – зевнул Сен-Дантен. – Но до крайности забавно. Оказывается, Банкрофта мало кто любит. Но это очень смелый шаг с его стороны. Если я не ошибаюсь, у вас будет много болельщиков.

– Что? – Филипп сжал его запястье. – У меня не будет никаких болельщиков!

– Не стоит так бушевать, Филипп, – сказал он. – Вы дергаетесь и вертитесь, как кукла на веревочках! Я всего лишь слышал, что по крайней мере пятеро из присутствующих поклялись не пропустить поединок.

– Но это чудовищно! – запротестовал Филипп. – Я запрещаю вам говорить о месте дуэли кому бы то ни было.

– Но секрет все равно разгадают.

– Как же я, по-вашему, смогу сохранять твердость рук,

когда на меня будет пялиться дюжина зевак? – спросил Филипп.

– Вы просто обязаны быть твердым, – сказал ему де Шателен. – Я уже поставил столько денег на вас, мой маленький англичанин!

Филипп был в явном замешательстве.

– Анри, но это несправедливо! Это ведь не цирк, а мы не гладиаторы!

– Не горячись, – пожалел его де Вангрис, – мы ведь все болеем за тебя, малыш.

– Я полагаю, что вы не забыли оповестить его величество о месте встречи? – сказал Филипп с горьким сарказмом в голосе. – Да не мешало бы и скрипача пригласить, чтобы было еще веселее!

– Филипп сердится, – поддразнил его де Шателен, – успокойтесь, маленький боевой петушок!

– Тогда я сочиню про это целую оду! – угрожающе произнес Филипп.

– Этого я уже не перенесу! – взмолился де Вангрис.

– И я непременно прочитаю свою оду всем присутствующим до поединка, идет!?

– Это, конечно, слишком большая цена, но не настолько, чтобы пропустить подобное зрелище, – ответил Поль.