Текст книги "Диадема со звезд"

«Если бы я только понимала, о чем ты ведешь речь, мама, – подумала Алейтис. – О, если бы я только знала…»

Она еще раз перечитала последний абзац. «Возможно, когда я окажусь там, тогда появится и смысл…»

Она пожала плечами и продолжала читать.

»…Теперь о том, как тебе выбраться с Ядугара. Примерно тем же способом, каким надеюсь выбраться я. Насколько я могу судить, вся разумная жизнь на этот грязный шарик пришла с других миров. Ты не можешь даже себе представить, как много на этой планете всяких разных народов. Люди-караванщики прибыли с Каллан-Седира. Кочевники – с Кирагуза и Шаншана. Твои сородичи в долине – с Паршта-Фаруш; они успели покинуть планету прежде, чем их звезда превратилась в новую. Морской народ – с Нила. Есть еще бродяги пустынь на других континентах и потрясающий набор негуманоидных разумных существ в городах на побережье востока. Эта планета похожа на огромный магнит, притягивающий к себе разум. Поразительно! Но я надеюсь, что никогда больше не увижу этого места. Наверное, это отчаяние и вызвало мою болезнь. Ты должна это помнить, потому что причиной того, что ты была зачата, явилась именно моя болезнь, дитя. А история с аварией очень любопытна. Загадочное влияние оказывает на меня эта планета. Словно она какой-то силой отклонила мой корабль от курса. Чувство предназначения… Странно… Но вернемся к тому, о чем у нас шла речь. Примерно три тысячи лет тому назад – это равняется одной тысячи ваших тройных лет – корабль покинул свой мир, убегая от взрывающегося солнца. Мое письмо к тебе я пишу на страницах корабельного журнала этого корабля. Это имперский торговый корабль романчи. Набитый беженцами, он не миновал участи других и совершил аварийную посадку на Ядугаре, этой планете-ловушке. Торговец расы романчи – удача для меня. И для тебя. Огонь, наводнения, время – ничто не может уничтожить романчи. И даже спустя три тысячи лет должен действовать аварийный маяк …»

Алейтис на секунду зажмурилась и снова перечитала последний отрывок. После второго прочтения она поняла почти столько же. «У меня не хватает информации, чтобы постичь все это», – решила она, и это напугало ее. Если она не понимает слов, то что говорить о поступках, которыми эти слова должны руководить?.. Однако она отмахнулась от этой мысли и снова уткнулась в книгу.

»…Пришлось потратить некоторое время, чтобы разобраться в этом древнем языке. Здесь мне пригодился мой дар. В конце концов, мне удалось выяснить, где приземлился корабль. Проклятая планета! Придется пересечь чуть ли не полмира, чтобы добраться до этого корабля. Похоже, кочевые племена вытеснили твой народ с западных гор и с центральной равнины. Добрая тысяча стадий враждебной территории!

Я не только читала эту книгу – я беседовала с караванщиками. И через несколько дней я двинусь по торговому тракту на юг, пока не достигну Мессарата. Там я подожду кхатарнака, когда в долину приходят караваны. Вместе с одним из них я пройду до горного перевала, который называется тангра Сюзан. На западной стороне горы есть озеро, почти идеально круглое. Из озера вытекает речка, называемая Малаканех Рад. Я последую вдоль ее русла, пока не достигну тиджарата, – а это такое место, моя дорогая, где караванщики встречаются с кочевниками и устраивают большую ярмарку. Единственное место, где эти милейшие люди – кочевники – встречают инопланетника спокойно, без намерения его тут же выпотрошить. Если ты проследуешь этим путем, постарайся оказаться в тиджарате не раньше, чем начнется кхатарнак, иначе тебя может ждать большая неприятность. Если же ты окажешься там в нужное время, считай, что половина дела будет сделана. Ты должна убедить один из кланов кочевников взять тебя с ними и перевести через западные горы. Не спрашивай, как это сделать. Я не имею ни малейшего понятия. Я же буду изменять свои планы в соответствии с обстоятельствами. Но берегись: эти кочевники – непонятно почему болезненно враждебны ко всем чужим. Задача кажется совершенно невыполнимой, верно? Но я точно знаю, что должна это сделать! И ты тоже сможешь, моя дорогая Алейтис…

Возможно, мы, врийя, испытываем недостаток теплых чувств по отношению к другим существам, но на недостаток хитроумия пожаловаться не можем!..»

«Хитроумие, хитрости, – подумала Алейтис. – Похоже, это мне очень понадобится. Гм… Не очень лестный каталог доброжелателей».

Она зевнула, потерла глаза. В комнате было душновато. Потянувшись, она перевернулась на спину, усталые мышцы приятно расслабились. «Интересно, который час?»

Минуту спустя она вновь энергично перевернулась на живот и, разгладив ладонью страницы, продолжила чтение.

»…Когда я доберусь до западных гор, мне нужно будет найти место, называемое Баве Несвет. Если кочевники позволят мне идти с ними так далеко, возможно, они довезут меня и до самого конца: Огненная земля – так называется это место среди караванщиков. Судя по всему, это зона вулканической активности: горячие гейзеры, кратеры, дым, лава, вонь. Если туда доберешься, то без труда отличишь космический корабль от остальных выпуклостей местности. На вершине его ты увидишь шпиль – что-то наподобие металлической мачты высотой больше хорана. Примерно посередине корпуса должен быть люк – иначе говоря, дверь корабля. У кораблей романчи она круглая. Итак, ищи круглое отверстие, достаточно большое, чтобы в нем мог стоять выпрямившись человек. Вскарабкайся туда. В глубине корабля есть металлическая лестница, которая приведет тебя в рубку. Взбирайся как можно выше. Это старый, очень старый корабль: романчи тогда еще делали рубку на самом носу. Боюсь, карабкаться тебе придется долго. На корабле есть лифт, но ты же не знаешь, как им пользоваться.

Ты узнаешь рубку по множеству приборов – таких штук вроде часовых циферблатов.

Если ты заметишь сейчас какие-то пятна на бумаге, доченька, так это мой трудовой пот, капающий с кончика носа. Если бы ты знала, каких усилий стоит мне подбирать слова, чтобы перевести технические термины на язык людей, не поднявшихся в техническом развитии выше лошадей и фургонов…

В комнате, о которой я тебе сейчас говорю, то есть в рубке, ты найдешь аварийный маяк. Где-то слева от центрального экрана – это нечто вроде большого непрозрачного окна – расположена небольшая квадратная панель красного цвета. Открой дверцу. Внутри увидишь кнопку, тоже красную. Нажми на нее. И все.

После этого тебе остается только ждать. Наверняка кто-то отзовется на твой вызов …»

Алейтис почесала нос. Перечитала последнюю страницу еще раз.

– Ну, – вздохнула она, – по крайней мере, я знаю, на какую кнопку нажимать. – Она перевернула страницу.

»…Когда появится корабль, то поступай по своему усмотрению. Тебе нужно добиться того, чтобы пилот доставил тебя на Ибекс. Будь готова ко всему. Он потребует какого-либо вида оплаты. Скорее всего будет аморальнее дикого тарса. И еще злее его. Мне маяк не понадобится. Я знаю, как обращаться с приборами романчи, умею пользоваться аппаратурой связи. Я вызову одного из сородичей и в мгновение ока, если повезет, окажусь дома. Тебе же будет тяжелее, дочурка. Но найди дорогу ко мне. Это испытание, которое волею судеб я тебе устроила. Да сопутствует тебе удачливость врихха, моя Алейтис! Но позволь предупредить тебя, дорогая: никому не говори, что ты наполовину врихх. Ты очень скоро пожалеешь, если поступишь так неосторожно».

Алейтис подняла брови.

– Удачливость, – простонала она. – Да здесь понадобится просто мешок чудес. И никому не говорить, что я врихх? Но кто на этой планете может о них что-то знать? – Она хихикнула, пожала плечами и принялась за последнюю часть этого продолжительного послания.

»…Когда – и если – мы встретимся, то встретимся, как чужие. Часть тебя – моя, но другая часть… – его. Надеюсь, что я вылечусь от болезни, которую он во мне зародил… Я думаю, что смогу принять тебя такой, какая ты есть, и не дам воли черной памяти прошлого… Но прошу тебя, не жди от меня слишком многого.

Шареем».

Алейтис захлопнула книгу, села, положив подбородок на колени.

– Это интересно… – Она потянулась, разминая затекшие мышцы. – Ух, жарко!

Ее размышления были прерваны стуком в дверь. Она слезла с кровати и поспешно сунула книгу под матрац. Разгладив одеяла, она спросила:

– Кто там?

– Зираки. Я принес тебе еду. Открой, Алейтис, пока я что-нибудь не уронил.

Она отодвинула створку, и Зираки сунул ей в руки поднос:

– Держи, Алейтис. Черт бы побрал эти книги!..

Она захохотала:

– В следующий раз возьми на помощь азири. Куда же мне его?.. Ага. – Она поставила поднос на кровать и повернулась к Зираки: – Что происходит в клане?

– Ничего особенного… – Он пожал плечами. – Народ никак не может успокоиться. Все шепчутся по углам.

– Спасибо. – Она кинула принесенные им книги на кровать, даже не взглянув на них. – Зираки…

Он поднял руку:

– Нет, Алейтис. Ты знаешь, что я не могу…

– Спокойно, друг. Я только хотела спросить, как поживает Камри.

– Удивительно, – он посмотрел на свою руку, расставил пальцы, потом сжал их в кулак, – но он ни слова не сказал. Я видел, как Рубхан уехал в холмы.

– Рубхан! Любимый шпион Камри! Зираки кивнул, его подвижные губы сложились в гримасу отвращения.

– Я думаю, он направился к пастухам, Алейтис, я сделаю для тебя все, что смогу. Но если он и Камри сговорятся… – Зираки печально покачал головой. – Я понимаю.

– Не унывай только. У тебя сейчас больше друзей, чем ты думаешь, Лейта! – Он взял ее за руку. – Гильдии будут за тебя. И все те, кто не спятил от страха и зависти. Мы не создаем лишнего шума, но мы с тобой, Алейтис!

Она проглотила подкативший к горлу комок, заморгала, борясь со слезами. Ничего не говоря, она так сжала его пальцы, что ему с трудом удалось вырвать их. Он обнял девушку за плечи и успокаивающе погладил ее.

– Только держись подальше от лизунов, Алейтис. Некоторое время. Это все, о чем мы просим тебя. Люди быстро забывают…

Она склонила голову ему на плечо. Дрожащая слабость в груди начала постепенно проходить.

– Спасибо, друг.

Он снова погладил плечо. Потом мягко отстранился.

– Ешь, пока не остыло, Алейтис. Я позабочусь, чтобы азири забрали поднос. И еще об одном я хотел бы тебя попросить, Алейтис: открой ненадолго дверь, чтобы проветрить комнату. Примерно получаса хватит – за это время никто сюда не войдет.

– Это неплохая мысль…

Она отошла от Зираки и, танцуя, выбежала на середину холла, кружась, она чуть приподнимала полы своей аббы, чтобы гуляющие по холлу сквозняки могли охладить ее разгоряченное тело. Зираки усмехнулся, потом, не забывая о предосторожности, подошел к лестнице. Он снова был серьезным и смотрел на Алейтис с нескрываемой жалостью.

– И еще…

– Что? – Она остановилась перед Зираки.

– Тианит сегодня не придет. Суджа поместила ее в комнате для гостей.

– Вот как?! – Алейтис нахмурилась. – Почему?

– Суджа заставила ее лечь в постель еще час назад. Тианит не могла успокоиться, дрожала, плакала. Что ни возьмет, все уронит. Ты ведь знаешь ее. Завтра с ней будет уже все в порядке. Это у нее всегда быстро проходит.

У Алейтис перехватило дыхание. Злость и чувство вины приглушали начавшее было улучшаться настроение.

– Отведи меня к Тианит, Зираки, – попросила она. – Ей всегда становится легче со мной.

– Только не сейчас, Алейтис. К тому же, она уже спит. – Зираки стал спускаться по ступенькам. – Ешь свой обед. Поднос потом оставь снаружи, у двери, его заберет азири. И прошу тебя, Алейтис…

– Гм-м?

– Старайся избегать неприятностей. Хотя бы сегодня-завтра. Договорились?

7

Пронзительный крик, за ним – истерические рыдания. Это прервало мрачные размышления Алейтис, которая медленно поднималась в свою комнату после одинокого завтрака в швейной мастерской. Она склонила голову набок.

– Тианит!? Что еще стряслось?

Девушка подобрала полы аббы и понеслась вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

Всхлипывающая Тианит скорчилась у дверей их спальни. Она судорожно вцепилась обеими руками себе в волосы, и ее пальцы, словно бледные черви, шевелились среди черных прядей.

Алейтис попыталась поднять ее на ноги, но Тианит снова тихо вскрикнула и ударила ее. Поймав ее руку, Алейтис прижала Тианит к стене и больно похлопала ее по щеке. Тианит охнула, но замолчала. Лицо ее беспомощно и жалко дергалось, слезы ручьем бежали из глаз.

Алейтис поймала вторую руку Тианит.

– Что случилось, Ти? Ну, ну, малышка, не надо плакать. Все хорошо, я никому не дам тебя в обиду. Расскажи, что же случилось?

Тианит ткнула лицо в плечо Алейтис, вцепилась в нее тонкими дрожащими пальцами и сквозь всхлипывания начала говорить:

– Там… т-там… Ужас… Алейтис. Кровь… запах… О! – Ее тело снова свело судорогой, колени подогнулись, и она сползла на пол. Алейтис ласково гладила ее по спине.

– Тише, тише, малышка. Просто тебе приснился плохой сон… Забудь его… Подумай, что это всего лишь плохой сон… И забудь его, забудь детка…

Тут подбежала встревоженная Завар.

– Вот и хорошо, – крикнула Алейтис. – Подержи Тианит, а я пойду посмотрю, что ее так перепугало. – Она нежно провела ладонью по спине Тианит. Девушка стала дрожать меньше. – Ти, смотри, это Вари, твоя сестра. Ты пойдешь с ней, а я займусь комнатой. Хорошо?

Передав все еще заметно дрожавшую девушку Завар, Алейтис повернулась и вдруг обнаружила, что в конце холла стоит кто-то, похожий на призрак, на зловещее черное предзнаменование. Камри?!

Женщина стояла на границе света и тени: улыбка зловещего триумфа искажала ее красивое лицо. Гнев вспыхнул в Алейтис. Она шагнула вперед, навстречу своей мучительнице. В этот момент в холл величественно вплыла Суджа – и Камри отступила в тень. Суджа бросила вопросительный взгляд на столпившихся неподалеку подростков, с любопытством наблюдавших за происходящим, и те мгновенно растворились и исчезли, как дым, уносимый сильным ветром.

С язвительной усмешкой Алейтис наблюдала, как удаляется, трясясь от злобы, Камри. Суджа была моложе Камри и, теоретически, обладала меньшей долей абру, но она была женой наследника клана и матерью молодого наследника. Более того, она была женщиной со спокойным, но удивительно твердым характером. В ее присутствии с Камри слетала ее самоуверенность, она не решалась трогать Суджу. И Алейтис это понимала. Поэтому и проследила насмешливым взглядом побежденную Камри, которая на прощание, испепелив ее глазами, исчезла за поворотом коридора.

Алейтис тут же поспешно выпрямилась и почтительно совершила жест шаликк, поскольку Суджа уже ей кивнула. Не говоря ни слова, Суджа обошла Алейтис и остановилась в дверном проеме. На мгновение оцепенев, она быстро повернулась лицом к Алейтис.

– Ты видела, что там? – спросила она с нескрываемым отвращением в голосе.

– Нет… – Алейтис сделала глубокий вдох, стараясь придать голосу больше уверенности. – Я завтракала внизу. Вы должны это знать. Когда вчера азири уносила мой поднос, она передала мне ваше указание, чтобы я ела в швейной мастерской. Керде может это подтвердить – она приносила и уносила поднос. Она приносила и уносила. – Нахмурившись, Алейтис смотрела на Суджу. – Я ничего не сделала такого, что могло бы вызвать ваше недовольство!

Всхлипывания Тианит в объятиях сестры утихли. Она равнодушно посмотрела сначала на мать, потом на Алейтис.

– Абруйя Мадар, – неуверенно проговорила она. Суджа шагнула к ней, обняла, прижала к себе и посмотрела поверх плеча девушки на Алейтис.

– Я ничего не приказывала тебе, Алейтис! Алейтис недоуменно посмотрела на нее и вдруг воскликнула:

– Это Камри! Только она могла пойти на такое!..

Девушка замерла, устремив свирепый взгляд в ту сторону холла, где только что стояла Камри.

– Я пришлю бакра Шамса и Ауха за вещами дочери. – Тихий голос Суджи заставил Алейтис повернуться. Она посмотрела в спокойное, решительное лицо и почувствовала, что гнев утихает, а на смену ему приходит жуткая слабость… Алейтис прислонилась к стене.

– Ты позволишь им войти в твою комнату? – спросила Суджа.

Алейтис кивнула, потом выпрямилась и гордо взглянула в лицо Суджи.

– Конечно, салкурдех кхату. Пусть приходят. Добро пожаловать. – Она коснулась лба и губ – формальный шаликк.

Суджа помолчала немного, потом нерешительно произнесла:

– Ты была хорошей подругой дочери, Алейтис, и я…

Она на секунду закрыла глаза. Спокойно льющаяся речь придавала чертам ее лица какую-то отрешенную твердость.

– Я знаю, не тебя следует винить в том, что случилось… Но этот ужас… – она замолчала, проведя по губам кончиком языка, – …он может повториться, и кто-то может подумать еще что-нибудь, более страшное. Но ты, повторяю еще раз, ты не виновата! Поверь, мне стыдно, но я ничего не могу сделать, чтобы тебе помочь… – Суджа рассеянно погладила волосы Тианит. – Я уже высказала свое неодобрение – его знают в доме и в… – Она замолчала. Ее лицо вдруг помягчело. – Но это ничего не дает. Ты должна это понимать. Но ты также должна понимать и то, что я никогда не стану участвовать в таком… таком отвратительном безумии, какое сейчас творится в нашем доме…

Она кивнула в сторону полуотворенной двери.

Алейтис вздохнула. Она очень устала, но она не могла не почувствовать восхищения, глядя на эту худощавую, не очень красивую женщину, с сильным, честным лицом. Девушка беспомощно развела руками, подыскивая слова, которые могли бы выразить то, что она сейчас чувствовала, но слова не находились, и она снова прибегла к помощи формальной вежливости. Коснувшись лба и губ в жесте шаликк, она глубоко поклонилась:

– Я все понимаю, абруйя Суджа. Я восхищена вашей смелостью.

Суджа коротко кивнула и пошла прочь, подталкивая перед собой ошеломленную Тианит. Алейтис посмотрела вокруг. В холле никого не было, кроме Завар. Она шагнула к двери, потом повернулась.

– Ты еще здесь, Вари? – вежливо произнесла она. – Тебе бы тоже лучше уйти – вдруг и тебе случайно достанется.

В добрых карих глазах Завар блеснули слезы. Она вскинула руки, обхватила Алейтис, прижалась к ней так взволнованно, что та на миг потеряла возможность дышать.

– Лейта! – простонала она. – Пусть Тианит занимает мою кровать, а я перееду к тебе. Только подумай, как нам будет весело вдвоем!.. – Завар вдруг отпрыгнула и затанцевала, лицо ее осветилось внезапным радостным волнением. – Ты мне нравишься гораздо больше, чем Мина. Она просто хихикающая идиотка!

Алейтис слабо улыбнулась. Но тут же отрицательно покачала головой.

– У твоей матери случится двадцать ударов подряд, Вари.

– Что? – Завар хихикнула, представив как почтенная Суджа впадет в приступ ярости. Потом посерьезнела и с тревогой посмотрела на Алейтис. – Ты не хочешь, чтобы я к тебе переехала жить, Лейта?

Алейтис провела пальцем по гладкой щеке Завар.

– Милая Вари. Я бы очень хотела с тобой жить, но… – Она вздохнула. – Тебе будет лучше там, где ты живешь сейчас. И… – Алейтис положила руку на плечо девушки. – Я знаю, что мне благоразумнее было бы не задирать голову, чтобы ее невзначай не срубили. Пусть пока все останется как есть. Дай мне немного времени.

Она повернулась и подошла к двери, готовая увидеть что-то жуткое. Но когда она заглянула в комнату, то вся заледенела.

– Ой! Меня тошнит!.. – донесся до Алейтис голос Вари. Казалось, он пробивается сквозь туман, откуда-то с расстояния во много миль.

Кровь!

…по всей комнате брызги и полосы крови… Тошнотворный сладковатый запах…

Она посмотрела на кровать – и отвернулась… Потом снова посмотрела… на маленький труп Мули. Ах, Мадар. Мули… Кровь… На белоснежной наволочке подушки явственно проступала, образуя перечеркнутый круг, красно-коричневая подсохшая корка. Мули!.. Будь она проклята, эта ревнивая сумасшедшая сука!..

В центре оскорбительного символа лежал мертвый гарб, с рассеченным животом, с растерзанным – словно разорванным чьими-то жадными зубами – горлом. А вокруг – пять неродившихся котят гарба, застрявших в Мули!

Алейтис прислонилась к двери, чтобы не упасть.

В комнату протиснулась Завар. Она подошла к кровати, коснулась изувеченного тела и повернулась к Алейтис:

– Кто же мог такое сделать? – Она сморщила свой курносый нос и содрогнулась всем телом.

– Мули! – Имя любимого гарба, казалось, возродило в ней что-то холодное и твердое. – Бедный маленький гарб. Лучше бы это была я… – горько произнесла Алейтис.

8

Словно ураган, Алейтис ворвалась на подъемную рампу-помост, а оттуда – через открытые двери – в конюшню. В дальнем конце длинной узкой конюшни Аздар осматривал вороного жеребца, который игриво взбрыкивал и мотал головой. Аздар обсуждал достоинства жеребца с Чалаком, Мавасом, Юрришем и еще с тремя о'амалехха с полей.

– Аздар!

Он стремительно обернулся, услышав ее голос.

Она увидела, как он побледнел, когда его изумленный взгляд столкнулся с раскаленной яростью ее сине-зеленых глаз. Навстречу девушке шагнул Чалак, крепко сжав губы.

Алейтис откинула с лица волосы и, не обращая внимания на выступившего вперед мужчину, вперила взгляд в отца.

– Оставь меня! – коротко приказала она Чалаку, выставив, вперед руку, тем самым не позволяя ему приблизиться. – Я ничем не заражу вашего драгоценного старого маймуна.

Чалак вздохнул и покачал головой:

– Алейтис!..

Но она уже не смотрела на него.

– Аздар!

Отец не ответил. Под взглядом дочери он съежился. Потом, заворчав, повернулся к ней спиной. Три о'маллехха выступили вперед, сомкнулись тесной стеной, защищая Аздара от дочери, и презрительно уставились на Алейтис, всем своим видом давая понять, что с ней никто не будет разговаривать. Это были мускулистые, крепко сложенные мужчины с глубоко посаженными желто-карими глазами, горящими фанатичным блеском, с короткими колючими усами. Их бритые черепа плотным тройным кольцом охватывал головной платок, влажный от пота. Аббы, сшитые из добротной ткани пан, свободно болтались на них, что еще больше подчеркивало мощь их фигур и усиливало впечатление силы и твердости. Они то и дело поглядывали на нее, но не прямо, краешком глаз, горевших смесью похоти и страха, и это подогревало ярость, кипевшую в Алейтис. Она сделала шаг вперед, с неудовольствием сознавая, что упустила тот момент, когда преимущество было на ее стороне.

– Алейтис, возвращайся домой, – устало произнес Чалак.

Девушка вздрогнула, посмотрела на него – лицо Чалака было серьезно, даже мрачно, лоб нахмурен. Но враждебности в его взгляде она не заметила. «Нет, враждебности нет» – заключила Алейтис, почувствовав на миг удовлетворение.

– Нет, – спокойно сказала она. – На этот раз я не уйду.

Сердито нахмурив лоб и сморщив свои круглые пухлощекие лица, к ней сердито направились Мавас и Юрриш. Чалак остановил их спокойным жестом. Юрриш неуверенно посмотрел через плечо, ожидая указаний Аздара. Мавас неотрывно смотрел на Алейтис, лицо его раскраснелось, в маленьких глазках загорелся рожденным страхом злобный огонек.

Алейтис отрывисто захохотала, и ее жуткий пронзительный хохот расколол тяжело нависшую тишину. Она смеялась больше над собственной глупостью, чем над этими мужчинами, но об этом догадался только Чалак. Мавас шумно выдохнул через нос – он был на грани нервного взрыва. Алейтис хищно огрызнулась:

– Попробуй только тронь меня, аф'иха – потом будешь жалеть об этом.

– Алейтис… – предупредил ее Чалак тихим голосом, но она это предупреждение проигнорировала.

– Мавас! – вдруг позвал Аздар. – Убери ее отсюда!

– Нет! – крикнула она. – Н-е-е-т!! Я хочу говорить с тобой! Камри…

Они проскочили мимо Чалака и схватили ее за руки – толстые пальцы до кости промяли плоть, оставив синяки на нежной коже. Они потащили ее назад, к двери, а она, беспомощная, зло кричала:

– Аздар! Ты камдил! Ты мой отец! Аф'и! Убери от меня эту суку Камри! Иначе ты пожалеешь. Я сделаю… Я сделаю… О-о-ох!

Двое сильных мужчин проволокли ее через двери и начали толкать вниз по помосту, не заботясь о том, какую они ей причиняют боль.

Когда все трое оказались внизу, Алейтис немного успокоилась.

– Муттахид, муттахид… перестаньте, оставьте меня. – Она попыталась высвободить руку. – Все, больше не буду. Не нужно меня… – Она напряглась, пытаясь вырваться из цепких рук. – Я же сказала, что не буду. Имейте совесть, прекратите!

Но мужчины, крепко схватив девушку под руки, заставили ее почти бежать. Алейтис снова начала сердиться. Застонав, она рванулась всем телом и, резко подогнув ноги, упала наземь. Сидя на жесткой траве, она попыталась выровнять дыхание.

Мавас наклонился и запустил пятерню в ее длинные волосы. Жестоко усмехнувшись, он резко дернул, так что Алейтис нелепо подпрыгнула и выгнулась, словно она была тряпичной куклой.

Мавас захохотал.

Завопив от обиды и боли, Алейтис вскочила. Злость горячей волной потекла сквозь ее тело, злость такая исступленная, что казалась почти осязаемой силой. Она почувствовала, как горячая энергия наполняет ее руки, стекает по пальцам. Совершенно не думая, она махнула руками в сторону своих мучителей. Гнев до боли жег ее ладони, едва не разрывая плоть.

Мавас заревел от боли и отшатнулся. Юрриш жалобно выругался и попятился, закрывая ладонями обожженное лицо.

Алейтис, испугавшаяся сама, замерла и, глупо раскрыв рот, уставилась на двух здоровенных мужчин, которые только что так жестоко над ней издевались, а сейчас бросились бежать прочь, словно перепуганные микхмикхи. Она поднесла ладони к глазам, боясь увидеть вместо них обугленные головешки. Но руки были обычные. Только в кончиках пальцев слегка покалывало, как бывает в холодное время года. И все.

Облизнув пересохшие вдруг губы, она посмотрела вслед убегающим мужчинам и, тихо всхлипнув, бегом бросилась в дом.