Текст книги "Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее"

Демонстрация статуса и эмоции

Обладание высоким статусом или его приобретение выражается определенными позами и жестами, которые можно предсказать на основании природы отношений, стоящих за ними. У приматов, как и у многих других видов, высокое положение в иерархии доминирования ассоциируется с крупными размерами. Даже у людей младенцы к 10 месяцам прогнозируют успех при конфликте двух “действующих лиц”, исходя из их габаритов, даже если эти “действующие лица” – просто прямоугольники с рожицами¹⁹. Поэтому неудивительно, что доминирующие особи сообщают о своем статусе, стараясь казаться больше: выпрямляются во весь рост, выпячивают грудь, широко расставляют ноги и локти – представьте себе хоть профессионального борца, хоть самца павиана. Кроме того, доминирующие особи смотрят на окружающих исподлобья, чтобы не пропустить ни намека на вызывающее поведение. В случае иерархии престижа демонстрация превосходства похожа на демонстрацию доминантности, но смягчена и приглушена. Это скорее выражение гордости, при котором агрессивные элементы замещаются или подавляются, что понятно, поскольку обладатели престижа хотят сообщить о своем статусе, но не хотят подавать агрессивные сигналы²⁰. На илл. 8.1 показаны позы, демонстрирующие только что приобретенный престиж после победы на олимпийских состязаниях по дзюдо. Для сравнения приведены фотографии спортсмена, слепого от рождения, и зрячей спортсменки. Смогли бы вы определить, кто из них никогда не видел, как выражают гордость другие люди?²¹

Илл. 8.1. Демонстрация гордости после победы на соревнованиях по дзюдо: справа – спортсмен, слепой от рождения, слева – зрячая спортсменка

Разница между демонстрацией доминантности и престижа была прекрасно видна на видеозаписях, сделанных во время нашего эксперимента с игрой “Потерявшиеся на Луне”. Систематически изучив видео, мы обнаружили, что те, кто прибегал к стратегии доминантности, (1) занимали больше места, (2) шире расставляли ноги и (3) держали руки дальше от корпуса, чем те, кто стремился завоевать престиж. Между тем обладатели престижа были больше склонны высоко держать голову, выпячивать грудь и улыбаться. Кроме того, мы обнаружили, что доминантные личности (но не обладатели престижа) в ходе взаимодействия понижали тон своего голоса.

Психологи, изучающие эмоции, независимо выделили два вида гордости, которые назвали “гордыней” (“высокомерной гордостью”) и “подлинной гордостью”, однако эти понятия близко соответствуют гордости, вызванной доминантностью, и гордости, вызванной престижем (см. таблицу 8.1). Гордыня – это аффективное переживание стремления к высокому статусу или его обретения через контроль над окружающими при помощи силы или угрозы применения силы, а подлинная гордость ощущается, когда человек ищет или обретает высокий статус благодаря тому, что окружающие восхищаются его знаниями, навыками, успехом или ноу-хау в ценных областях. Начали появляться и некоторые данные, что обретение престижа и доминантности вызывает различающиеся гормональные реакции²².

Характерны и демонстрации низкого статуса. В отношениях доминирования позы подчинения у низших во многом противоположны демонстрациям доминантных индивидов. Носители низшего статуса словно “жмутся” – стараются минимизировать и свои габариты, и позу, и присутствие. Кроме того, они отводят взгляд от доминантной особи, хотя отслеживают ее местонахождение, чтобы случайно не навлечь на себя агрессию. Демонстрация подчиненности связана с эмоциональным состоянием стыда²³. Напротив, в иерархии престижа носители низшего статуса чувствуют потребность быть как можно ближе к обладателю престижа и общаться с ним, постоянно находиться поблизости и активно и открыто выражать почтение. Особенно при этом действенны публичные выражения почтения, поскольку они повышают престиж у реципиента. Помимо близкой дистанции, внимания и открытой позы, этот паттерн не особенно бросается в глаза, однако он контрастно отличается от других демонстраций, рассмотренных выше. С ним связаны эмоции восхищения, благоговения и уважения, не основанного на страхе²⁴.

Почему обладатели престижа часто бывают щедрыми

Когда ведущая новостей АВС Кристиан Аманпур спросила миллиардера Тома Стейера, почему он принял участие в благотворительной инициативе “Клятва дарения”, он ответил: “Мне позвонил Уоррен Баффет и пригласил меня участвовать. Если он считает, что это хорошая мысль, я исхожу из предположения, что это хорошая мысль”. Уоррен Баффет, получивший прозвище “Оракул из Омахи”, считается одним из самых почитаемых людей в мире. Его проект “Клятва дарения” предлагает миллиардерам пообещать раздать на нужды благотворительности половину своего состояния, что в сумме составит 600 миллиардов долларов. На момент этого интервью, то есть на 2010 год, Баффет совместно с Биллом и Мелиндой Гейтс уже сумел привлечь 40 других миллиардеров. Начали три основателя с того, что сами принесли эту клятву и раздали на благотворительность огромные суммы. По состоянию на 28 января 2015 года половину своего состояния поклялись отдать 128 миллиардеров.

Баффет и чета Гейтс не изобрели ничего нового. В период раннего христианства целый ряд выдающихся личностей, в том числе св. Амвросий, архиепископ Медиоланский, развернули настоящую кампанию с целью убедить современников, что делиться с бедными достойно восхищения. Богатые христиане соревновались друг с другом, кто раздаст нищим больше (нередко через церковь), вдохновленные примером, в частности, того же Амвросия, который раздал все свое имущество. Раньше сама мысль чем-то делиться с бедняками вызывала в лучшем случае недоумение, ведь те ничего или почти ничего не могли дать взамен. Вероятно, этот ход определил дальнейший успех христианской церкви как организации (нищие, безусловно, тоже были довольны)²⁵.

По той же причине благотворительные организации начинают свои кампании по сбору средств с того, что рассказывают о пожертвованиях высокопрестижных индивидов, чья щедрость, таким образом, становится известной другим потенциальным донаторам. Когда Брук Астор, весьма уважаемая нью-йоркская благотворительница и светская дама, награжденная Президентской медалью свободы, сделала щедрое пожертвование в пользу Нью-Йоркской публичной библиотеки, тут же последовало еще три благотворительных взноса – их сделали Билл Бласс, Дороти и Льюис Калмен и Сандра и Фред Роуз. Каждый из донаторов подчеркнул, что его вдохновила на это Брук, пожертвовавшая такую крупную сумму. Подражательная благотворительность – проверенный временем инструмент благотворительных организаций²⁶.

Описанный психологический механизм помогает понять, почему люди подражают щедрым поступкам тех, кто обладает высоким престижем; но почему обладатели высокого престижа так охотно делают пожертвования первыми? Такое мы наблюдаем повсеместно – от базового лагеря на Эвересте до Андаманских островов. Доминантные личности стремятся манипулировать окружающими в своих интересах, а обладатели престижа обычно щедры, отзывчивы и готовы сотрудничать. Очевидно, что отсутствие агрессии приносит обладателям престижа много пользы, поскольку они не распугивают тех, кто может выразить им почтение. Но зачем им быть настолько щедрыми и настолько охотно сотрудничать с другими? Приведенные выше эволюционные соображения этого не объясняют.

Причина – в нашей культурной природе. Если особенно продуктивный охотник получает от сородичей признание за свои способности (престиж), то когда он активно сотрудничает с соплеменниками – участвует в охоте на черепаху, обеспечивает провизию для общего пира, – остальные подражают его действиям, наклонностям и мотивам. Таким образом, поскольку обладатель престижа служит примером для подражания, своим альтруизмом он повышает общий уровень просоциальности в своей локальной группе или в своей части социальной сети. Разумеется, из этого следует, что любой альтруизм – это альтруизм лишь в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе обладатели престижа, проявляющие щедрость, окружают себя социальной сетью, которая благодаря их же собственным поступкам становится со временем все более щедрой и расположенной к сотрудничеству. Скажем, Брук Астор, поощряя окружающих жертвовать на благотворительность, в конце концов благодаря своей же деятельности обеспечивает себе возможность жить в городе, который стал лучше хотя бы потому, что теперь в нем есть великолепная публичная библиотека. Напротив, если альтруизм проявляют носители низшего статуса, никто не будет подражать им и копировать их мотивации, так что их щедрость не улучшит социальный мир, в котором они живут. Поэтому я подозреваю, что естественный отбор создал психологическую связь престижа с просоциальными наклонностями, особенно со щедростью.

Эта психологическая связь настолько прочна, что во многих местах, где не всем известно, кто наделен престижем, а кто нет, щедрость даже становится признаком престижа. То есть культурная эволюция модифицировала эту связь таким образом, что проще всего понять, кто наделен самым большим престижем, по крайней мере локально, посмотрев, кто здесь самый щедрый. Некоторые такие традиционные сообщества антропологи называют “обществами бигменов”, где мужчины повышают свой престиж при помощи необычайной щедрости²⁷. Мы не живем в таком обществе (по крайней мере, я не живу), однако, как в случае “Клятвы дарения”, эта черта человеческой натуры все же проявляется в некоторых важных ситуациях.

Связь между престижем и щедростью подтверждают и поведенческие эксперименты, проведенные в контролируемых лабораторных условиях. В ходе одного из них исследователи составляли пары из испытуемых, только что участвовавших в викторине. Викторина проводилась, чтобы создать минимальное различие в статусе между игроками: один игрок получал золотую звезду за свои результаты (высокий престиж), а другой не получал (низкий престиж). На самом деле золотую звезду вручали произвольно, хотя игроки, несомненно, считали, что ее можно получить только за выдающиеся успехи в викторине. Затем игроки участвовали в цепочке последовательных экономических интеракций с другими игроками, где каждый имел возможность вложить деньги в общее дело. Если оба игрока вкладывали деньги, оба получали прибыль. Если деньги вкладывал кто-то один, второй (отказавшийся вкладывать деньги) получал прибыль, а донатор терял деньги.

Результаты показали, каким влиянием обладает престиж: когда обладатель золотой звезды имел возможность пожертвовать деньги первым, он, как правило, спонсировал, то есть поддерживал, общее дело, и тогда следующий игрок, обладатель низкого престижа, обычно следовал его примеру. Тогда выигрывали оба. Однако когда первым должен был принять решение игрок с низким престижем, чаще всего он не вкладывал деньги в общий проект (отказывался сотрудничать), после чего и игрок с высоким престижем поступал так же. Даже если игрок с низким престижем, делавший первый ход, соглашался сотрудничать, игрок с высоким престижем, ходивший после него, обычно не делал вклада. Таким образом, помимо того, что игроки с низким престижем копировали склонность к сотрудничеству и действия игрока с высоким престижем, наблюдалась и другая тенденция: игроки с высоким престижем проявляли склонность к сотрудничеству, только когда знали, что игроки с низким престижем последуют за ними. Таким образом, сотрудничество и общая выгода зависели в этом эксперименте от того, достался ли первый ход игроку с высоким престижем.

На мой взгляд, самое удивительное и в этом, и в похожих экспериментах – что столь малозначительный факт, как успех человека в викторине, может так сильно сказаться на готовности к сотрудничеству. Другие экспериментальные работы показывают, как престиж может (1) так повлиять на рыночные цены, что обладатели высокого престижа получают непропорционально большую долю выгоды, и (2) помочь группам скоординироваться, чтобы получить взаимовыгодные результаты²⁸. Судя по результатам всех этих экспериментов, если структура организации или института выстроена с учетом престижа, его можно задействовать для укрепления сотрудничества в этой организации.

Престиж и мудрость старейшин

Примерно в 1943 году небольшая партия охотников-собирателей в западноавстралийской пустыне попала в затяжную сильную засуху. Привычные источники воды оскудели, и тогда старик по имени Паральджи повел свою партию от колодца к колодцу, все дальше и дальше, но все они или пересохли, или давали совсем мало воды. После долгих скитаний по обширной территории племени, проверив более двадцати пяти источников, Паральджи понял, что придется вести свою партию к последнему роднику, известному племени, в место, где он был только раз в жизни во время обряда инициации полвека назад. Когда охотники пришли туда, оказалось, что вокруг последнего водопоя толпятся люди из как минимум пяти других племенных групп.

Вскоре в окрестностях этого источника истощились запасы пищи. Перед лицом катастрофы Паральджи вспомнил об обрядовых песенных циклах, которые периодически исполняли в его племени. В этих песнях говорилось о странствиях предков и перечислялись разные места и названия. Руководствуясь древними стихами, Паральджи направился в земли, где еще никогда не бывал; к нему присоединилось несколько молодых мужчин с семьями. Сопоставляя сведения из песен с обнаруженными следами, Паральджи провел группу вдоль цепочки из 50–60 небольших колодцев на 350 километров через пустыню и в конце концов вышел к большой скотоводческой ферме Мандора на западном побережье Австралии. Так охотников спасли ритуальные песни и стариковские воспоминания²⁹.

Как подчеркивается в главе 4, старые люди располагают не только личным опытом долгой жизни (который позволил Паральджи провести свою партию к источнику воды, где он был во время обряда инициации): они всю жизнь имели доступ к культурному обучению (благодаря чему, в частности, Паральджи запомнил тексты обрядовых песен). Как только мы стали в достаточной мере культурным видом, способным избирательно сосредотачиваться на определенных моделях, оказалось, что старики часто становятся источниками ценной информации. Открывая информационные шлюзы между поколениями, культурная передача меняет отношения между стариками и молодежью. Напротив, у некультурных видов информация, накопленная старшими особями, не просто ограничивается тем, что они усваивают из личного опыта, но еще и не приносит особой пользы окружающим, поскольку те лишены психологической способности перенять ее. Таким образом, у видов, владеющих культурным обучением, стареющие индивиды, хотя и сдают физически, обладают ноу-хау, которое может быть передано, что повышает ценность стариков для молодого поколения.

Накопленные знания, вероятно, объясняют, почему в подавляющем большинстве, а возможно, и во всех традиционных сообществах старики обладают таким престижем. Обширное кросс-культурное исследование роли пожилых людей в 69 малых и традиционных сообществах показало, что для 46 из них есть прямые указания на то, что к старикам относились с уважением, почтением и благоговением, а еще в пяти об этом можно было легко догадаться. В остальных случаях просто не упоминалось, как принято относиться к пожилым, но и не говорилось, что к ним меньше прислушиваются или их меньше уважают. Во многих таких сообществах старики пользуются различными привилегиями, свидетельствующими об их престиже и об уважительном отношении к ним. Например, престарелые тасманийцы получали лучшую пищу, пожилые индейцы омаха освобождались от обязанности наносить себе шрамы в знак траура по умершим, а немолодые индейцы кроу были свободны от многих неприятных дел. При этом право занимать лидерские позиции и участвовать в советах нередко можно было получить лишь по достижении определенного возраста³⁰.

Необходимо подчеркнуть, что во многих этнографических описаниях объясняется, почему стариков надо уважать: потому что они обладают обширными знаниями в важных областях – знают традиции и ритуалы, умеют колдовать, лечить и принимать решения, владеют охотничьими приемами. Логично, что в этих же описаниях четко говорится: старики стремительно теряют статус и уважение, когда их разум начинает слабеть или когда они выдают свою некомпетентность. На основании этих обширных данных один исследователь заметил: “Самое поразительное в почтении к старости – повсеместность этого явления… практически универсального для всех известных сообществ”. Эволюционная причина состоит в том, что пожилой возраст нередко служит признаком обладания знаниями или мудростью, а за это мы, люди, наделяем престижем. Вот почему большинство других животных не уважают своих стариков³¹.

Кроме того, во многих малых сообществах институты и социальные нормы наделяют старейшин еще и доминантностью – передают им контроль над землей, ресурсами, решениями по наследству и выбором брачных партнеров. Поэтому иногда старики одновременно обладают и доминантностью, и престижем, как и многие высокопоставленные лица в наших современных институтах. Тем не менее, как следует из обсуждения эксперимента с “Потерявшимися на Луне”, очень важно проводить понятийное различие между престижем и доминантностью, поскольку за ними стоят разные когнитивные и эмоциональные паттерны и они приводят к разным результатам с точки зрения сотрудничества.

Если старики у людей так часто обладают престижем, почему они не пользуются особым уважением и восхищением во многих западных обществах? Чтобы ответить на этот вопрос, вернемся к эволюционной логике. Старики наделялись престижем и пользовались уважением в те времена, когда десятилетия опыта и обучения могли служить косвенной мерой накопленных знаний и мудрости. Однако если общество стремительно меняется, знания, накопленные за десятилетия, довольно быстро устаревают. Возраст – надежное мерило мудрости, только когда мир, с которым сталкивается новое поколение, мало чем отличается от мира, с которым имело дело старшее поколение. А теперь вспомним, что современные старики выросли в мире, где не было ни компьютеров, ни электронной почты, ни фейсбука, ни гугла, ни смартфонов с приложениями, ни онлайн-библиотек. Они печатали на пишущих машинках, писали письма от руки, посещали книжные магазины, а ходить на свидания могли только с теми, кого знали лично или через друзей и родных. В нашем современном обществе с его стремительными переменами накопленные знания стариков утрачивают ценность. В сущности, чем быстрее меняется мир, тем моложе становятся самые лучшие, самые компетентные модели.

Менопауза, культура и косатки

Итак, как только мы стали культурным видом, оказалось, что десятилетия личного опыта и знаний, накопленных в результате культурного обучения, делают нас все ценнее для младшего поколения. Что же из этого следует? Чем дольше мы живем, тем больше информации накапливаем и потенциально становимся все более ценными как передатчики этой мудрости – при условии, что на протяжении жизни одного человека мир остается относительно стабильным (как, вероятно, и было на протяжении почти всей нашей эволюционной истории).

При таких условиях естественный отбор должен способствовать увеличению продолжительности жизни, чтобы дать нам время передать накопленное ноу-хау детям и внукам, а им обеспечить возможность научиться тому, что им может пригодиться в жизни. Культурный запас каждого человека в отдельности с каждым десятилетием увеличивается, а физическая форма ухудшается, как и способность производить на свет высококачественных младенцев. В какой-то момент эти линии пересекаются, и тогда пора прекратить размножаться и сосредоточиться на уже имеющихся детях и внуках. Однако, учитывая угасающие физические способности, один из основных способов помочь младшим родственникам, особенно в традиционных сообществах, – это поделиться с ними накопленной мудростью. Вот почему люди, в отличие от остальных приматов, живут еще десятки лет после того, как перестают размножаться, и даже после того, как прекращают приносить экономическую выгоду. Причем долгожителями становятся не только в современном обществе: известно, что это явление наблюдается и у охотников-собирателей, и в других малых сообществах, и началось это десятки, а может быть, и сотни тысяч лет назад, глубоко в палеолите. А шимпанзе и другие приматы, перестав размножаться, живут не очень долго. Обычно они умирают относительно скоро после окончания периода фертильности³².

Прямые доказательства этой гипотезы только начинают накапливаться, хотя уже ясно, что наличие бабушек, вышедших из детородного возраста, часто повышает выживаемость их внуков³³. Теперь споры ведутся вокруг того, как бабушки и дедушки, вышедшие из детородного возраста, этого добиваются: то ли дело в культурном обучении и связанном с ним обладании полезной информацией и привилегиях, даруемых престижем, как в случае Паральджи, то ли в том, что бабушки и дедушки помогают по хозяйству, например выкапывают съедобные коренья. Мне думается, что важно и то и другое – и помощь делом (скажем, в уходе за детьми), и информация. Однако главным вопросом остается, почему люди, утратившие способность к размножению, живут дальше, а такие же особи у других видов, особенно у приматов, – как правило, нет. Мой ответ таков: у людей старики дают обществу то, чего не могут давать старшие представители других видов приматов, а именно информацию. Престарелые особи культурного вида могут передать ценное ноу-хау, а не просто помочь.

Например, в фиджийских деревнях, где я работал, бабушки и дедушки – настоящие кладези полезных сведений. Помимо всего прочего, старые женщины рассказывают дочерям и внучкам о табу на рыбу во время беременности и кормления грудью, о которых я говорил в главе 7, а также помогают и делом, и советом во всем, что касается родов, лактации, ухода за новорожденными, прикорма, ткачества, кулинарии, социальных норм (этикета) и лекарственных растений. А пожилые мужчины во время коллективных работ – при строительстве домов, разделке черепах, подготовке к пирам, ловле рыбы, садоводческих работах и отправлении обрядов – наблюдают за происходящим, руководят и дают советы, но сами при этом мало что делают³⁴.

В результате давления отбора, созданного улучшающимися с возрастом возможностями для культурной передачи накопленных знаний, и мужчины, и женщины, как правило, теряют способность к размножению по меньшей мере за двадцать – тридцать лет до смерти; таким образом, у них есть время, чтобы хорошо подготовить своих младших детей к взрослой жизни. Особенно это касается женщин, поскольку именно на них лежат основные затраты на репродукцию. Когда у женщины отключается репродуктивная система, ее жизнь получает шанс продлиться, чтобы было больше времени на передачу культурной информации и на основательную подготовку детей и внуков к самостоятельной жизни. Что касается мужчин, у естественного отбора меньше возможностей для увеличения продолжительности их жизни, хотя уровень тестостерона и потенция у них все же снижаются, и большинство мужчин в малых сообществах, в сущности, перестают размножаться одновременно со своими женами.

Только наш биологический вид сумел перейти границу царства кумулятивной культурной эволюции и культурно-генетической коэволюции. Однако идею о том, что мудрость и опыт, накопленные за целую жизнь, могут придавать ценность старшим членам социальной группы, а следовательно, вынудить естественный отбор увеличить продолжительность жизни, остановив или снизив репродукцию, – эту идею можно проверить и на других видах. Таких видов, представители которых живут несколько десятков лет после того, как у них перестают рождаться детеныши, совсем немного. Рассмотрим два из них – косаток и слонов.

У косаток крупный мозг, они долго живут, и у них есть менопауза. По оценкам, косатки, как и некоторые другие виды зубатых китов, живут после менопаузы еще около 25 лет – достаточно долго, чтобы увидеть, как их старшие внуки достигнут половой зрелости. Если менопауза – это генетическая адаптация для увеличения продолжительности жизни самок, цель которой – дать им возможность применить на практике накопленные знания и передать их через культуру, то следует ожидать, что этот вид, во-первых, довольно-таки культурный, а во-вторых, обладает общественной структурой, которая позволяет сделать эту информацию полезной для родных самки.

Хотя необходимы дальнейшие исследования, уже известные факты показывают, что косатки обладают ожидаемыми свойствами. Во-первых, у разных групп косаток наблюдается большое разнообразие поведенческих практик, тактик добывания пищи и коммуникативных сигналов. Некоторые группы, но не все, разработали приемы, позволяющие таскать рыбу из траловых сетей, и по крайней мере у одной группы есть командный метод ловли рыбы, при котором один дельфин пускает пузыри, чтобы вспугнуть косяк лососей или сельди и согнать его в кучу у поверхности, где остальные дельфины оглушают рыбу, молотя по воде хвостами. Кроме того, у каждой стаи, похоже, своя экологическая информация – например, о подходящем времени и месте для ловли того или иного вида лосося. Во-вторых, эксперименты показывают, что косатки обладают удивительным талантом к подражанию, поэтому культурная информация в принципе может расходиться через социальные связи и передаваться из поколения в поколение, что, вероятно, объясняет многие устойчивые поведенческие различия между группами косаток. В-третьих, косатки способны обучать представителей своего вида, показывая одни из самых ярких примеров учительства среди животных (не считая людей). В отдельных местах дельфинята учатся у матерей, как выбрасываться на берег, чтобы ловить детенышей морского слона и морского льва, и некоторые наблюдения наталкивают на мысль, что матери-косатки различными способами облегчают им эту задачу. Например, они выталкивают дельфинят на берег, где те хватают добычу, и спасают их, если они застревают и не могут вернуться в воду. Наконец, подробные демографические исследования косаток подтверждают, что взрослые самцы, даже те, кому перевалило за тридцать, имеют больше шансов выжить, если их мать еще жива. Что именно делает мать для взрослых сыновей, ученые не смогли установить, но ее важность несомненна³⁵.

Косатки имеют возможность делиться информацией, накопленной за десятилетия, потому что самки остаются в стабильных семейных группах. Эти матрилинейные группы общаются с родственными семьями, вероятно потомками сестер, и вместе с ними формируют группировку (стаю). Таким образом, мудрые бабушки часто имеют возможность обратить свои знания на благо большинства или всех своих близких родственников, что, возможно, служит главным фактором отбора, ведущего к формированию менопаузы.

Похожая картина наблюдается у слонов.

В 1993 году в Танзании случилась сильная засуха, что привело к смерти 20 % слонят в популяции, состоявшей примерно из 200 особей. В этой популяции была 21 семья, главой каждой из которых была слониха-матриарх. Семьи делились на три клана, и у каждого клана на время сезона дождей была своя общая территория, так что слоны знали друг друга. Исследователи, изучавшие этих слонов, проанализировали выживаемость слонят и обнаружили, что чем старше была слониха-матриарх, тем меньше слонят погибло в ее семье за время засухи.

Более того, два из трех кланов во время засухи внезапно покинули территорию национального парка, предположительно в поисках воды, и выживаемость в обоих оказалась значительно выше, чем в оставшемся. Дело в том, что такие сильные засухи случаются только раз в 40–50 лет и последняя была примерно в 1960 году. После этого, в семидесятые, многих слонов, которые к 1993 году помнили бы засуху 1960 года, к сожалению, убили браконьеры. Однако оказалось, что в каждом из двух кланов, покинувших национальный парк и поэтому лучше сохранившихся, было ровно по одной особи, которая по возрасту могла помнить жизнь в 1960 году³⁶. Вероятно, старые слоны помнили, что делать во время сильной засухи, подобно Паральджи из австралийской пустыни, и привели свои группы к последним источникам воды. А в клане, который остался в парке, самый старший слон родился в 1960 году и не помнил последнюю сильную засуху, так как был тогда еще слишком молод.

В целом стареющие слонихи-матриархи имеют огромное влияние на свои семьи, поскольку те, кого ведут более старые матриархи, лучше справляются с распознаванием хищников (людей и львов) и их избеганием, а также эффективнее избегают внутренних конфликтов и идентифицируют призывы собратьев-слонов. Например, в одной серии полевых экспериментов исследователи включали аудиозаписи рыка, издаваемого львами и львицами, а также одним львом и группой из трех львов. Для слонов львы значительно опаснее львиц, и, разумеется, три льва всегда хуже, чем только один. Все слоны, как правило, реагировали более активной подготовкой к обороне, когда слышали трех львов, а не одного. Однако только старые матриархи сразу понимали, что слышат именно льва, а не львицу и, следовательно, ситуация более опасна, и принимали меры в виде оборонительных маневров. Знания и правда окупаются: старые матриархи, хотя сами уже не могут приносить потомство, по всей видимости, повышают репродуктивный успех своей семейной группы, а их знания передаются детям и внукам³⁷.

Я хочу сказать, что при определенных условиях естественный отбор благоприятствует долголетию, чтобы дать возможность применить и передать информацию, накопленную за всю жизнь. Кроме того, естественный отбор способствует тому, чтобы к старшим членам сообщества прислушивались, старались у них учиться и уважали их, если есть шанс, что они владеют важной культурной информацией. Это относится и к людям, и к менее культурным видам вроде слонов и косаток.