Текст книги "Клиническое взаимодействие: Теоретические и практические аспекты концепции мотивационных систем"

У Нэнси сформировалось четко выраженное чувство своей женской половой идентичности. Она была симпатичной, светловолосой, изящной девочкой, любимицей отца и дедушки. У нее рано проявился чувственный интерес к мужчинам. Даже слишком рано – в том смысле, что он возник взамен отсутствовавшего нежного и чувственного интереса к матери и ее телу. Затем в предпубертатном возрасте этот интерес сосредоточился на отношениях с подругой и стал проявляться в сновидениях и фантазиях в форме чрезмерного внимания к женской груди и ягодицам, то есть к мягким частям тела, которые можно ласкать. До пятилетнего возраста Нэнси ела за столом, сидя на коленях отца. Это чувственное переживание, которое она расценивала как источник чувства комфорта и безопасности, превратилось затем в источник сексуального возбуждения и отвержения. Реконструкция, основанная на том, как она неуютно себя чувствовала на кушетке, и на ее озабоченности тем, что я делал, находясь сзади нее, привела нас обоих к убеждению, что она чувствовала возбуждение своего отца и возникновение у него эрекции, и что усиливавшееся у отца сексуальное возбуждение и заставило его согнать ее с колен. Когда она выросла, отец часто называл ее именем своей жены. После смерти жены он делал сексуальные предложения двум свояченицам. Однажды, когда Нэнси собиралась уехать на выходные с приятелем, он ей сердито сказал, что, если ей нужно с кем-то потрахаться, то пусть уж лучше остается дома и спит с ним здесь.

У Нэнси не было четкого представления о том, когда ее брат стал совершать с ней сексуальные действия – тереться пенисом о ее тело. Сначала он делал это о ее ноги. В дальнейшем он ложился на нее сверху и мастурбировал, пока не наступал оргазм. После того как отец согнал Нэнси с коленей, ее отношение к своей женственности изменилось. У нее появились мальчишеские ухватки, она проводила все время с братом и отказывалась носить одежду, прикрывающую верхнюю часть тела. Изображать из себя сорванца, способного соперничать с любым ребенком – мальчиком или девочкой, – стало у нее одним из главных мотивов. Этот мотив стимулировал Нэнси хорошо учиться в школе, но вместе с тем явился источником волнения, препятствовавшего ее успешной учебе в аспирантуре. Поиски эксгибиционистского возбуждения заставляли ее состязаться в уме – в реальности или воображении – с другими студентами и профессорами, что порой приводило к потере концентрации на проблеме, которую требовалось решить, и к ошибкам.

Когда Нэнси вступила в период половой зрелости, она настояла на том, чтобы брат прекратил свои сексуальные домогательства, но он стал ей угрожать и предложил денег за то, чтобы все продолжалось, как прежде. В это же время мать также посулила ей денег, если Нэнси перестанет мочиться в кровать. Через год Нэнси отвергла сексуальные притязания брата, и у нее также исчез энурез, за что в качестве своего рода подарка получила от матери деньги. После этого она стала часто играть в исследовательские сексуальные игры с девочкой ее возраста. Основным результатом всей этой чувственной и сексуальной гипо– и гиперстимуляции явилось то, что Нэнси, насколько она могла вспомнить, совершенно не испытывала сексуальных ощущений или сексуального возбуждения.

Это полное отсутствие приятных генитальных ощущений, несмотря на нормальные в целом отношения с мужчинами, сохранялось и в то время, когда она в первый раз обратилась к врачу. В период, когда она проходила это лечение, ее ощущения восстановились, однако всякий раз, когда ее возбуждение приближалось к оргазму, она «отключалась». Первые оргазмические переживания Нэнси испытала в то время, когда проводился анализ. Она порвала с любившим пофлиртовать, «целомудренным» мужчиной, с которым у нее сложились неопределенные и двусмысленные отношения, и у нее начался бурный роман с врачом-иностранцем, который настойчиво за ней ухаживал с явным намерением ее соблазнить. Со смешанными чувствами облегчения и вины она «уступила» и впервые испытала оргазм. Когда этот роман завершился, она испытала чувство униженности, отвращения и вместе с тем удовольствия от того, что приобрела важный опыт – пережила до конца сексуальное возбуждение.

О своей юности Нэнси говорила редко. Ее бабушка по линии матери рассказала ей, что не подпускала к ней мальчиков, полагая, что никто из них не подходил для Нэнси. Нэнси считала, что ее бабушка была совершенно права. Нэнси думала, что мальчиков, которые ей нравились, семья ее матери никогда бы не приняла, а мальчики, которых одобряли они, не отвечали ее – как правило, идеалистическим – требованиям. За этими по большей части поверхностными причинами стояла собственная система оценок Нэнси – ни один из них не был таким же красивым, ярким или отважным, как ее любимый брат Мэтт.

Глава 3. Клиническое взаимодействие: 1983, 1985, 1987, 1989, 1990

Цель клинического взаимодействия между аналитиком и пациентом состоит в том, чтобы способствовать установлению тесных отношений, необходимых для совместного глубинного исследования нарушенного восприятия пациентом себя, а также особенностей, сложностей и значения самого взаимодействия. Любое клиническое взаимодействие столь же уникально, как отпечатки пальцев; оно образовано постоянно изменяющимися межличностными отношениями его участников, и тем не менее вполне пригодно для того, чтобы другие аналитики могли наблюдать его, подобно зрителям документального фильма. Однако взаимодействие происходит только между аналитиком и пациентом. Спонтанность момента принадлежит только им. Вы, читатель, вступаете в их взаимодействие спустя два года. Впоследствии мы обратимся к событиям, предшествовавшим этому «перевалочному пункту». Аналитик и Нэнси полагали, что нашли тот способ общения друг с другом, который и составляет главную особенность эффективной исследовательской терапии. Форма нашего изложения, в которой наряду с приведенными в скобках рассуждениями и пояснениями аналитика мы дословно представляем взаимодействие, дает читателю возможность выбора. Вы можете вначале прочесть диалоги без каких-либо пояснений, а затем – комментарии. Или вы можете прочитать комментарии и попытаться воспринять сеанс с позиции пациента во время анализа и с позиции аналитика – как во время, так и после сеанса.

4/21/83 вторник

83:1:1

П: Мы снова здесь, и у меня опять нет никакого желания начинать. Я работала в лаборатории, но решила отпроситься после восьми часов работы вместо двенадцати. Я пошла домой, вздремнула и отправилась на пасхальную службу. Это было нечто необычайное. Я почувствовала, как хорошо быть здесь и заниматься тем, что мы делаем. Неважно, что я уничтожаю себя, будучи религиозной. Когда я прихожу сюда, эти проблемы оказываются в центре внимания. В частности, что я стараюсь казаться святой. Во всяком случае раньше [вздох]. Здесь можно задуматься о важной проблеме, не отказываясь от своего желания быть религиозной. Священник, которому я исповедалась, разочаровал меня – он был слишком занят, чтобы поговорить со мной, слишком озабочен, и мне стало обидно. Я понимаю, что у него много дел в жизни, он не может заниматься только мной. Другое дело – Артур [человек, которого она кратко охарактеризовала], пришедший на службу со мной и своей бывшей подругой. Я чувствовала себя гораздо спокойнее, когда она была рядом. Всю неделю мне было намного лучше, но в субботу я почувствовала себя совершенно подавленной. Не знаю, быть может, я ненавижу выходные дни из-за того, что мы расстаемся. Наверное, поэтому, хотя я не знаю, что это означает. Не знаю, как это понимать.

83:1:2

A: Быть может, то, что вы сказали, относится и к священнику?

[Эпизод начинается с интервенции, которая возвращает к темам, затронутым в начальных ассоциациях, – разочарованию и обиде из-за священника, который был слишком занят и озабочен, чтобы с нею поговорить, – в сочетании с ее депрессией в выходные дни. Момент, выбранный для вопроса, обусловлен проявлением ее потребности в рефлексии, мотива совместного исследования. Вмешательство терапевта тесно связано с ассоциациями и аффектом. Оно основано на предположении, что подобная эмоциональная реакция была вызвана ее отношениями как со священником, так и с аналитиком.]

83:1:3

П: Да, относится, но это не помогает мне не испытывать этого чувства. Мне не нравится, что я не могу обходиться без вас. Я не хочу испытывать опустошительную депрессию. К тому же я освободилась от стресса экзаменов, стала сексуальной и поняла, как приятно иметь это чувство, пусть даже мне не повезло с тем, что оно оказалось направленным на Артура. Фантазии о близости и занятии любовью. Я надеюсь, что могу довериться вам, рассказать об этом и почувствовать себя лучше. В новостях я услышала про психиатра, который изнасиловал свою пациентку. Здесь я откровенно рассказываю обо всем, что относится к сексу. Что вы за человек, если хотите слушать об этом, помочь мне с этим разобраться? Нет ли здесь какого-то извращения? [Вызывающий, провоцирующий тон]. Что во всех этих случаях выходит из-под контроля? За этим, возможно, что-то скрывается. Я чувствую, что это становится настолько личным, как никогда прежде не было. В пятницу я думала о своем желании видеть вас. Кроме того, обнаженных людей – увидеть пенис моего брата. Мне пришло в голову, что все мои фантазии об Артуре – это перевернутые фантазии о вас. Я говорю, что не хочу быть с вами и что буду с кем-то, кто, наоборот, молод, строен и простодушен. Ведь можно интересоваться сексом, совершенно не размышляя об этом! [Пауза.] Как вы можете заниматься этим весь день, слушать все это?

83:1:4

A: То, о чем вы спросили раньше, подразумевает, что я могу перестать себя контролировать?

83:1:5

П: Что это возможность, которую я вижу у других людей. Вы испытываете эти же чувства – удовольствие, возбуждение.

83:1:6

A: То есть я возбуждаюсь от того, что вы говорите.

[Эти две интервенции близки во времени и по теме – вторая последовала за ответом Нэнси на первую. Нэнси более явно проявляет свое возрастающее опасение, что я повторю ее «извращенные» инцестуозные переживания, и я принимаю ее атрибуцию.]

83:1:7

П: Вам приходится заниматься этим. Если вы подавляете свои чувства, то они находят выход другим способом. Это теория, не так ли?

83:1:8

A: Вы надеетесь, что если я расскажу, как я с этим справляюсь, то тогда и вы будете знать, что делать?

[Эта интерпретация нацелена на выявление желания обучиться на примере или получить совет – восполнить регуляторный дефицит. Хотя этот мотив мог присутствовать, и желательно, чтобы он был осознан, интервенция могла также иметь недостаток – уход от более горячей темы, то есть моего предполагаемого сексуального возбуждения.]

83:1:9

П: Я об этом не думала – возможно, это и в самом деле мой мотив. Между тем, как я и вы относимся к этому, большая разница. Я думаю, что вы – полная моя противоположность. Мне хочется, чтобы какое-то время в центре внимания побыли вы. Отчасти в этом проявляется избегание, но отчасти и искренний интерес к тому, как вы с этим обходитесь. Я знала психиатров, которые не могли сами себе помочь. Пробел в их жизни. Если я вверяю себя вам, то хочу знать, что вы способны справиться с моими проблемами. Я эгоистична – вы можете потерять контроль над собой.

Или станете бесчувственным, неспособным сопереживать. [Вздох.] Помню, как я сказала доктору С. [ее предыдущий врач], что у него есть фантазии. Я чувствовала себя спокойно, думая: что бы ни случилось, я контролирую ситуацию – даже если он ее не контролирует. Теперь мне этого уже недостаточно. В моих отношениях с вами я думаю о вас, как об отце. Я была очень близка с ним. Мне приходится справляться с чувствами, которые могут усилиться. Я должна справляться с моими собственными чувствами к вам, независимо ни от чего [вздох]. Я сознаю, насколько сдерживаемый мной интерес к вашей жизни, работе, вашему автомобилю далек от вас лично. У меня нет права вторгаться в вашу личную жизнь. Это противоположно моим чувствам в выходные дни; хорошо, что у меня есть фантазии об Артуре. Не о вас! [Вздох.] Вы представляете собой запретную фигуру.

83:1:10

A: Вашего отца?

[Эта интервенция представляла собой спонтанную реакцию. Нэнси после кратковременной реакции (продиктованной, вероятно, ее уступчивостью) на предыдущую интервенцию вернулась к проблеме сексуального страха и желания. Теперь становится ясно, что она говорит о мужчинах, ведущих себя в соответствии со своей ролью либо подавляющих и заглушающих свои сексуальные желания. Перед этим она упомянула своего отца. Не рефлексируя, я сказал «отцу», совершенно не сознавая – пока еще раз не просмотрел свои записи – неоднозначности и сгущения в один образ отца-священника, отца-папы и отца-аналитика, и тем самым снова затронул религиозную тему, которую она затем перефразирует в виде «вы, отец и Христос».]

83:1:11

П: Моего отца и Бога. Я не могу говорить о ком-нибудь из вас…. Точнее – вас, отца и Христа. [Я ощущаю некоторую сонливость.] Я ответственна за любую реакцию, которая может появиться у вас или у отца. [Сонливость, возникшая у меня во время ее монолога, отражает временный недостаток у меня внутреннего резонанса с моим собственным бессознательным неоднозначным высказыванием и понимания того, каким образом это заставило ее обратиться к религиозной идиоме, которую я воспринимаю на рациональном уровне.] Именно этого я и не хотела принять! Все дело в том, что я не могла позволить себе расхаживать не совсем одетой. Не быть полностью одетой – это попытка соблазнить.

83:1:12

A: Если вы жестко контролируете себя, то вы не сделаете ничего, чтобы быть соблазнительной, не покажете никаких частей своего тела? [Нэнси поразительным образом перенесла акцент в паре соблазнитель – соблазненный с меня на себя, и я следую за ней: я понимаю, что, говоря об ответственности, она повторяет то, что ей говорили, но на самом деле в это не верит и злится.]

83:1:13

П: Верно. Но это не действует, что-то не получается. [Я подумал о вопросе коллеги во время клинического представления, нахожу ли я Нэнси соблазнительной, о моем ответе «нет» и удивлении – почему нет? В этот момент мне стало совершенно понятно, почему она предпочитает полностью закрытый фасон одежды.] Салли [ее соседка] расхаживает в тенниске и шортах и много говорит о том, что люди должны быть одеты. Меня это бесит – прямо как с моим отцом: я должна носить одежду, чтобы его не огорчать. Никому нет дела до того, как меня это расстраивает! Это несправедливо. [Сердито.] Согласны? Вы видите – то, о чем мы говорили на прошлой неделе, интерпретируется как моя проблема. Почему это меня беспокоит? Почему я хочу смотреть и отворачиваюсь? Существует еще одна группа запретных интересов. В средней школе я проявляла особый интерес к женщинам – к груди, ягодицам, ногам – и сравнивала их с собой. Я привлекательна? Девочка в гимнастическом зале велела мне не глазеть на нее. Я была растеряна и сердита. Ерунда какая-то! Что здесь плохого? Что не так? У меня появился вороватый взгляд. Я не могу ни на что смотреть.

83:1:14

A: Не злитесь ли вы также и на меня?

83:1:15

П: Во всех этих случаях я чувствую, что не права и поступаю неправильно. Почему я должна на вас злиться? Не знаю. Я чувствую себя обманутой. Одно меня здесь беспокоит – вы можете видеть меня, как я кручусь, а я совсем не могу вас видеть [более спокойно]. Если я закидываю голову, закатываю глаза, это становится «аналитической проблемой». Я делаю что-то не то. Я помню, как в первый раз обернулась и увидела вас, и как успокаивающе это подействовало. Я делаю это, чтобы чувствовать себя уверенной.

83:1:16

A: Уверенной в чем?

[После моего вопроса о ее злости произошел эмоциональный сдвиг. Причины ее гнева быстро сместились с мужчин, перекладывающих ответственность за сексуальное возбуждение на нее, и мужчин, которые пытаются заглушить свои чувства, к исследованию неравного, несправедливого отношения к себе и обратно к депрессии, возникающей в ответ на мое отсутствие, то есть к теме, с которой начался сеанс.]

83:1:17

П: Я не знаю, в чем. В том, что вы здесь. Не ушли.

В том, что вы рядом. Я вспоминаю, что чувствовала год назад. Мне хочется, чтобы в центре внимания побыли и вы. Не только я!

4/22/83, среда

83:2:1

П: Я устала. Плохо спала. Как под действием наркотиков. Когда я проснулась, то почувствовала отупение. Заторможенность. Мне приснился какой-то неясный сон, будто бы я занимаюсь метафизической проблемой истины, о которой читала перед тем, как отправиться спать. Нет. Я читала «Путешествия с Чарли» Стейнбека. Во сне на стене были плакаты с изображением мозга – правого и левого полушария, как мне кажется. Я хочу их поправить, чтобы они висели прямо, но не могу. Я находилась в классе, но не могла ответить. Кто-то отвечает. На столе стояло блюдо. Я сказала: «Не можете ли вы вынуть то, что знаете, и положить в блюдо?» Было странно и непонятно, что я имела в виду – знания или часть мозга. Я чувствую себя утомленной, отупевшей, раздраженной. Меня раздражает Салли. Она и Фил пришли в два часа ночи. Фил отправился в ванную. Салли не заперла дверь, и моя собака – сторожевой пес – набросилась на него и меня разбудила. Я не хочу работать.

83:2:2

A: Быть может, вам кажется, что я нарушил ваш отдых?

83:2:3

П: Ерунда. Я не хочу говорить об этом, заниматься этим, прорабатывать.

83:2:4

А: Тогда, быть может, вернемся ко вчерашнему дню, к вашему любопытству, вашему сексуальному интересу ко мне?

[Эти интервенции относятся к словам Нэнси о нежелании подвергнуть исследованию сновидение и свое нынешнее эмоциональное состояние, то есть к параличу любопытства. Мой вопрос представляет собой попытку связать нарушение сна и ее нынешнее эмоциональное состояние с предыдущим сеансом.]

83:2:5

П: В конечном счете этим все и объясняется.

Я не хочу заниматься этим. Правда!

83:2:6

А: В вашем сновидении вы воспринимаете себя как неспособную ответить на вопрос перед классом.

[Этой интервенцией я пытаюсь продемонстрировать Нэнси, что в ее сновидении представлена аверсивная мотивация, и таким образом стимулирую ассоциации, связанные с ее очевидным противодействием исследованию.]

83:2:7

П: [Кивает головой в знак согласия.] И сейчас тоже не хочу. Не знаю, смогу ли. Я не хочу слишком близко подходить к пониманию того, что это за проблемы. Я хочу сбежать в сад. Мне хочется оказаться в красивом месте. Мне сейчас приходят в голову мысли о сексе. Никто не бывает правым. Никогда. Одни хуже других. Как ни странно, но в том, чтобы иметь сексуальные фантазии о Христе, нет ничего плохого. Он представляет собой совершенство и нематериален, а потому нет никаких возможностей что-либо сделать. Это безопасно.

83:2:8

А: По сравнению с моим физическим присутствием, столь близким?

83:2:9

П: Да. Я хочу разозлиться на вас. Я чувствую, что это неправильно. Извращенно. Когда я лежу здесь на кушетке и говорю с вами о сексуальных фантазиях по поводу вас. Я не считаю это нормальным. Не знаю, что делать. Это не может быть хорошо.

83:2:10

А: С этим связано слишком много кровосмесительных чувств?

[Ситуации переноса, которые проявились на предыдущем сеансе, проявляются теперь еще раз; моя первая интервенция относится к тому, что вызывает возбуждение, вторая – к тому, что вызывает чувство вины.]

83:2:11

П: Необязательно. Я подозреваю, что это то, о чем я думаю. Такого не было бы с подходящим человеком. И уж определенно вы здесь ни при чем, вы не имеете отношения к кровосмешению. Нет четких границ между фантазией и поступком. Я соблазнительна, когда этого не хочу, и не соблазнительна, когда хочу. Я загнала себя в ловушку, но мой мозг перестал работать.

83:2:12

А: Вернемся к вашей позиции в сновидении?

83:2:13

П: Давайте. Хочу ли я быть здесь – открыто или скрытно – соблазнительной? Пытаюсь ли соблазнить вас? [Вздох.] Если я скажу «нет», то про меня подумают: она слишком часто возражает. Я не хочу делать этого открыто, но скрытно делаю. Здесь минное поле. Лучше всего вообще ничего не делать [скрещенные руки].

83:2:14

А: Загнать себя в состояние полного паралича?

83:2:15

П: Я чувствую себя пойманной в ловушку.

83:2:16

А: Пойманной в ловушку?

83:2:17

П: Я ничего не могу сделать, что было бы правильным, даже если ничего неправильного не делаю. Нет никакого способа поступать правильно. Само мое существование является неправильным. Запутанным. Как в лабиринте. Парадокс – стараюсь быть соблазнительной и не получается, а когда этого не хочу, становлюсь соблазнительной. Мистика. Мне кажется, я знаю, что делаю. Надо быть ответственной за все. За мои поступки, желания, реакции. Очевидно, я не могу этого контролировать.

83:2:18

А: Пытаясь представить это в виде метафизического вопроса?

[Эти комментарии, вытекающие из вербальных и невербальных сообщений Нэнси, касаются причин ее аверсивного ухода в себя. Последовательность моих интервенций флуктуирует между попыткой стимулировать ее дальнейшие ассоциации и выявлением аверсивных реакций, возникающих в ответ на эти попытки.]

83:2:19

П: Который держит нас вдалеке от действительности.

83:2:20

А: Фокусировка на мозге приближает эту проблему к телу, но до него по-прежнему еще весьма далеко.

[Эта интервенция составляет противоположность предыдущим относительно успешным попыткам оставаться настроенным на непосредственное эмоциональное состояние Нэнси. Таким образом я попытался привнести дополнительные значения в ее сновидение и выразить свое раздражение, то есть осуществить переход от выжидательного исследования мотивов к умеренной аверсивной фрустрации.]

83:2:21

П: Я снова ощущаю себя пойманной в ловушку.

83:2:22

А: Но теперь уже мною.

[Второе высказывание Нэнси о том, что она ощущает себя пойманной в ловушку, заставляет меня обратить свое внимание на последствия моего давления на нее. Первый раз, когда Нэнси выразила свое ощущение, что оказалась в ловушке, она связывала его со своей внутренней борьбой с чувством вины, во второй раз – с борьбой со мной. Я бессознательно был вовлечен в действие, в котором роли соблазнителя и соблазненного смешиваются, и в результате такого смешения вопрос об ответственности актуализируется в виде проблемы аналитических отношений.]

83:2:23

П: Хм… Вы знаете, куда это ведет: к установлению логической связи мозга с телом, а сновидения – с тем, что происходит здесь. Чего я хочу? Я хочу, чтобы вы взяли какую-то часть себя и поделились ею со мной [несколько игриво]. У нас сразу появится что-то несомненно сексуальное, и если вы сможете сделать это моей фантазией, то это будет моя проблема. Вы здесь ни при чем. Все дело во мне. Я – это тот человек, который все это затеял. Именно так и было с Мэттом. У меня есть тайное желание пофлиртовать с вами. Вы не должны брать на себя за это ответственность. Мой брат так и поступил. Я соблазнила его. А теперь я пытаюсь соблазнить вас. Если вы что-то делаете, то не несете никакой ответственности. Что бы я ни делала, ни говорила, молчу я или смущаюсь – причина всегда во мне. Вы можете делать, что хотите, чувствовать, что хотите.

83:2:24

А: Вы ощущаете себя пойманной в ловушку, оказавшись в ситуации, которая кажется вам явно несправедливой?

[Эта интервенция выражает и эмпатическое понимание ее внутреннего состояния – ощущения того, что ее нечестно заманили в ловушку, и открытое отрицание моей ответственности за исполнение своей роли.]

83:2:25

П: Что значит «кажется»? Является! Я так злюсь, когда думаю об этом, что это меня пугает. Я не хочу думать об этом.

83:2:26 А: Вас пугает то, что вы сильно на меня злитесь.

[Нэнси откликается на мою прямоту, реагирует теперь не уходом в себя, а аверсивным антагонизмом, который ее пугает. Своей интервенцией я указываю на ее непосредственное аффективное состояние.]

83:2:27

П: Да. Я хочу вас поцеловать. Нет, еще лучше – кастрировать; вы бы узнали, что такое чувствовать себя, словно находишься на другой стороне. У моего отца была любимая история о Сократе, отправившемся к вершине Парнаса, чтобы восхвалить богов за то, что он не родился женщиной. Нет ничего хуже – быть обвиненной в 99,99 % всех мерзких поступков и не иметь никакой возможности что-либо изменить. Так что другая половина мира может совершать какие угодно поступки, не задумываясь о последствиях. Лучше быть недостаточно привлекательной и этого не понимать. [Оживленно.] Это – обоюдоострый меч: то, что мой папа говорил обо мне как о девочке, объяснялось не тем, что он меня не любил, а тем, что я для него олицетворяла исключительно сексуальность. Воспитывая меня, он обращался со мной как с мальчиком, и я хорошо усвоила кое-какие вещи, достаточно ясные для девочек, чтобы их понять. Вы такой же.

83:2:28

А: Такой же обоюдоострый меч?

[Эта заключительная интервенция должна была указать, что я следовал за ее многозначительными ассоциациями, в которых она пыталась прояснить некоторые непонятные образы своих сновидений, отношения между душой и телом, мужчиной и женщиной и неспособность интегрировать два «лезвия».]

83:2:29

П: Верно. Я должна понимать это, и здесь я ничего не могу поделать! [Она уходит сердитая и в слезах.]

4/23/83 четверг

83:3:1

П: Что ж, вчера я была совершенно безумной.

Я возвращаюсь, ложусь и снова становлюсь безумной. Мне не нравится быть безумной. Это так угнетает. За все, что здесь происходит, я беру ответственность на себя, а вас это забавляет. [Усмешка.] То, что я становлюсь такой безумной, беря всю ответственность на себя, разрушает возможность жить в гармонии с миром. Фундаментальная несправедливость в отношениях между мужчинами и женщинами. У меня есть выбор: либо отрицать, что это так на самом деле, либо, если это действительно так, это принять. Мне не нравится чувствовать, что мною манипулируют, – именно это я здесь ощущаю. Не только в связи с вопросом о мужчинах и женщинах, но и в связи с тем, как я смотрю на вещи в целом. Я чувствую себя так, словно одной ногой прикована к земле, но в то же время пытаюсь что-то сделать, а остальной мир вокруг меня свободно движется. [Несколько раздраженно.] Вчера мне пришла в голову по поводу вас ужасная мысль. Мой брат исследовал бы вещи так: оторвал бы у мухи крылья и смотрел, как она ползает, получая от этого удовольствие. Именно так вы и поступаете! Вы – часть этого. Вы ничего не можете сделать, но наилучшим способом это используете, живя за счет этого. Я чувствую себя настоящим женоненавистником. Прежде чем по-настоящему на вас разозлиться, я сумела сдержаться [плача], напомнив себе, что вы, по-видимому, порядочный человек. Хотя теперь это не помогло бы. Вы кажетесь добрым.

83:3:2

А: Может быть, это часть проблемы?

83:3:3

П: То, что вы кажетесь добрым?

83:3:4

А: Да, если само мое присутствие и внешняя доброта порождают ваш интерес и любопытство, то это становится частью проблемы.

[Временное незначительное нарушение чувства доверия у Нэнси было спровоцировано исполнением своей роли. Нэнси сначала пытается относиться к «фундаментальной несправедливости» с юмором, затем проявляет гнев и обвиняет в садизме и наконец испытывает душевную боль. Мои первые интервенции нацелены на исследование того, что, на мой взгляд, может оказаться наиболее перспективным подходом к анализу ее реакций на мою помощь в том виде, как она ее воспринимает. Я оставляю в стороне ее оговорку – «женоненавистник», – подразумевающую ненависть к себе.]

83:3:5

П: [Всхлипывает, вытирает слезы, берет бумажные салфетки, возвращается на кушетку.] Мне кажется, что мы возвращаемся туда, где были вчера, когда я стала сходить с ума, чувствуя себя пойманной в ловушку. Мне не нравится это чувство.

83:3:6

А: Такое глубокое чувство несправедливости, что его трудно поколебать или от него отрешиться?

[Этой интервенцией я показываю, что понимаю аффект, вызванный предыдущей интерпретацией.]

83:3:7

П: Оно разрушает мою жизнь. Вчера, по дороге домой, я думала, что ненавижу вас за то, что вы мужчина, и в то же время о том, что я так много работаю, чтобы быть похожей на вас. [Нэнси может теперь возобновить разговор на тему женоненавистничества.] Я не хочу быть похожей на вас. Я хочу быть собой! Но если я не пытаюсь быть похожей на вас, то чувствую, что должна подчиниться. Я никого не люблю – ни вас, ни себя, никого. Женщины, которые, кажется, не замечают этой проблемы, и женщины, у которых она есть, не справились бы с нею лучше, чем я. Все, что я делаю, работает против меня. Я не могу ни к кому обратиться. Я никому не доверяю [всхлипывая]. Я оглядываюсь на проделанную нами работу – она напоминает мне большой фарс. Что ж, ладно, она [Нэнси]следует линии.

83:3:8

А: Следует линии?

[Нэнси, похоже, сделала еще одну оговорку или, по крайней мере, использовала туманную фразу. Я прошу разъяснения. Не имеет ли она в виду «следует линии партии»?]

83:3:9

П: Соответствует линии – скажем так. Я признаю: все это – мой недостаток. Я должна измениться. Я – всему причина. Я должна взять на себя ответственность. Я ответственна за все мои чувства и за все ваши. Я ответственна, если падаю с лестницы, и у вас начинает болеть голова. Если я иду в ванную, а там – вы, если вы идете в ванную, а там – я. [Нэнси обращается к воспоминаниям. Первое относится к случаю, когда ее мать отреагировала на падение Нэнси с лестницы мигренью из-за неприятностей, которые причинила ей «неуклюжая, нескладная» дочь. Вместо того чтобы получить помощь из-за возможной травмы, Нэнси пришлось извиняться и ухаживать за матерью, прикладывая влажное полотенце к ее голове в затемненной комнате. Второе воспоминание связано с тем, как Нэнси вошла в незапертую ванную, когда там находился ее отец, и была потрясена его руганью в ее адрес, а также с ситуацией, когда ей было сказано замолчать и не поднимать шума после того, как ее брат вошел в туалет, которым она в это время пользовалась.] Я ответственна за то, что Мэтт делал это со мной [мастурбировал], а когда я ему этого больше не позволила, я ответственна за то, что он отстал от меня и стал это делать с моими подругами [всхлипывая].

83:3:10

А: Как будто все зависело только от ваших действий и чувств?

[Использование мною условного оборота «как будто» в риторическом отношении должно было показать Нэнси, что она прибегла к чрезмерному преувеличению. Чего я не рассматривал в это время и поэтому не мог проработать с пациенткой – это, пожалуй, того, что ни на одном из сеансов не было предпринято попытки обсудить более справедливое распределение ответственности, что, возможно, стало причиной обращения Нэнси к гиперболизации, когда она отчаялась быть эмпатически понятой.]