Текст книги "Утренняя луна"

Глава 8

Лишь только стемнело, Джекка вышла во двор и стала с нетерпением ждать Тристана. Это была последняя безлунная ночь, и она опасалась, что тайное свидание тоже станет последним.

Она шла медленно, не желая наткнуться на тяжелую мебель, расставленную на лужайке. Возможно, не следовало проводить сегодня так много времени с Люси, а лучше было при свете дня прогуляться до игрового домика, чтобы можно было дойти до него в темноте и подождать Тристана там.

Услышав справа от себя звук, она повернула голову.

– Тристан?

Ответа не было. Он просто взял ее за руку и потянул за собой.

Они шли не в игровой домик. Джекке хотелось спросить, куда они направляются, но еще больше она жаждала сюрприза.

Когда она споткнулась, Тристан в темноте поднес ее руку к губам и стал целовать пальцы один за другим.

– Уже совсем близко, – шепнул он, и они сделали еще несколько шагов.

Остановившись, Тристан обнял Джекку здоровой рукой за талию и привлек к себе. Она прижалась спиной к его широкой груди – правда, довольно сильно мешала висящая на перевязи рука в гипсе.

– Скажи, что ты видишь, – шепнул он, – но не используй зрение.

У Джекки путались мысли, когда он был так близко, но она послушно закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям.

– Итак? – Он потерся щекой о ее щеку. – Что ты слышишь?

– Твое дыхание. Биение твоего сердца.

– Мне нравится. Но что ты слышишь, кроме меня?

– Лягушек, – сказала Джекка, – и воду. Стоячую воду. Ее много. Это озеро или пруд. – Она повернула голову к мужчине.

– Правильно. – Он поцеловал ее в щеку. Это было не легкое прикосновение, мягкие губы сильно прижались к ее щеке. Но когда она потянулась к его губам, Трис слегка отстранился.

– Поцелуи – моя награда?

В ответ он ткнулся носом ей в шею.

– Надо полагать, первый экзамен я сдала. Что дальше?

– Запахи, – сказал Тристан.

Джекка медленно вдохнула воздух.

– И снова это ты. Запах чистоты. Ты недавно принял душ и побрился. Никакого одеколона или лосьона. – Она откинула голову, прижавшись затылком к его плечу. Ее глаза были закрыты. – Я чувствую твое дыхание – сладкое, свежее. Кажется, я смогла бы найти тебя в толпе по запаху.

Тристан снова поцеловал ее.

– А что вокруг тебя?

– Воздух пахнет дождем и… – Она снова втянула носом воздух. – И еще я чувствую запах роз. Они где-то рядом. Тут что-то еще. Жасмин?

– Очень хорошо, – сказал Тристан и поцеловал уголок ее рта. Его губы чуть задержались, словно ожидая, когда она повернется, но Джекка осталась неподвижной. Не только он умеет сдерживаться, она – тоже.

– Ощущения, – прошептал он.

– Ты рядом, – не задумываясь, сказала Джекка. – Спиной я чувствую твое тепло и силу… и твердость гипса.

Тристан изогнулся, скинул перевязь и обнял девушку второй рукой. Теперь ничто не разделяло их тела.

– Я чувствую тебя, – прошептала она. – Твою одежду, тело. Сила твоих рук дает мне ощущение безопасности. Защиты. Да, я чувствую себя защищенной. Мне кажется, я с человеком, которому могу доверять. – Она чуть заметно вздохнула. – Ночной воздух прохладен, но в то же время он теплый. Как будто холодный и теплый потоки переплелись, но остались раздельными. Немного дует от воды. Мне хорошо в этом месте с тобой.

Джекка закрыла глаза, позволяя обнимать себя и наслаждаясь ощущениями. Вспомнились утренние фотографии. На ее глазах малыш, едва начавший ходить, превратился в высокого, сильного мужчину. Перед мысленным взором замелькали образы, цвета и картинки.

– Вкус, – шепнул ей Тристан, повернул лицом к себе и впервые поцеловал.

Их губы наконец встретились. И поскольку ничего не отвлекало взгляд, Джекка целиком отдалась ощущениям, как никогда остро чувствуя тепло губ, мягкость кожи. Она приоткрыла рот, позволяя его языку проникнуть внутрь.

Когда она прижалась к нему теснее и ее груди коснулись его груди, у Триса перехватило дыхание. Ее руки скользнули вверх по его плечам, и пальцы запутались в густой шевелюре.

Тристан нежно обнимал ее сильными руками.

– Джекка, – чуть слышно выдохнул он. Она ничего не ответила, только часто и тяжело дышала. – Шампанское, – предложил он, на мгновение оторвавшись от ее губ.

– Что?

Тристан чуть отстранился.

– У меня здесь шампанское, черешня и сыр.

Она не хотела сдаваться под натиском его неотразимой сексуальности. Еще слишком рано.

– Правда? – пробормотала она. – Это здорово, потому что я сегодня весь вечер работала с Люси и забыла про еду.

Трис взял ее за руку, отвел на несколько шагов в сторону и повернул лицом к воде. Почему-то она была уверена, что перед ней именно вода.

– Убеждена, здесь очень красиво днем.

– Ты права. Я здесь кормлю уток с тех пор, как был ребенком.

– Я тебя видела.

Тристан был где-то справа от нее и что-то двигал, но, услышав ее слова, замер.

– Когда?

– Когда тебе было два года, и шестнадцать лет, и когда ты окончил колледж.

– Ах вот ты о чем! Ты видела альбомы. Миссис Уингейт обожает фотографировать.

Джекка подумала, что он наверняка улыбается.

– Мне кажется, она любит тебя.

– Могу тебя заверить, это чувство взаимно. – Джекка поняла, что Трис сел; потом он взял ее за руку и потянул к себе. – Проблема с пикником в темноте заключается в том, что невозможно увидеть, куда садишься. Здесь есть гигантский цветочный горшок, к которому можно прислониться, но, боюсь, он будет у нас один на двоих.

– Жаль, что он здесь один такой, – сказала Джекка и села на одеяло, которое Тристан расстелил на земле.

– Если хочешь найти опору для спины, тебе придется подвинуться ко мне.

Она слегка передвинулась, оставаясь на расстоянии от Тристана.

– Пожалуй, я буду сидеть здесь.

– Как хочешь, только это очень плохо для твоей спины. Это я тебе как врач говорю.

Джекка подвинулась ближе, и их руки соприкоснулись.

– Так лучше?

Тристан обнял ее за плечи здоровой рукой, и привлек к себе, так что ее спина оказалась прижата к его груди.

– Вот так с твоей спиной все будет в порядке, – удовлетворенно отметил он.

Джекка засмеялась.

– Как мы будем есть? У тебя только одна рука, и ты ею обнимаешь меня.

– Да, это проблема. – Он провел ладонью по ее волосам, потом поцеловал висок, щеку. – Психея, ты сама – пища богов.

Она хотела повернуться в его объятиях, но задела ногой контейнер с едой, который упал, судя по звуку, на что-то еще. Джекка выпрямилась и, стараясь определить, что она уронила, и поднять это, отодвинулась от Тристана.

– Мою жизнь разрушила банка маринованных огурчиков, – сокрушенно пробормотал он, тяжело вздохнув.

– Бедняжка, – засмеялась Джекка. – Накорми меня, Сеймур![6]6
  Персонаж американского фильма «Маленький магазинчик ужасов» (1960).


[Закрыть]

Тристан намек понял.

– Ну вот, теперь еще появилось и хищное растение, пожирающее людей. – Он выпрямился, и Джекка по звукам определила, что он достал из ведерка со льдом шампанское.

– Ты приготовил настоящий пир.

– Немножко одного, немножко другого… Если ты не разрешаешь мне пригласить тебя на ужин, придется довольствоваться этим.

– Пикник с шампанским в темноте… Мне это нравится намного больше, чем ресторан.

– Ким так и сказала: тебе нравится все необычное.

– Когда ты успел побеседовать с Ким? – удивилась Джекка.

– Сегодня я пригласил ее позавтракать.

Она слышала, как Тристан старается справиться с бутылкой шампанского. Сообразив, что ее трудно открыть одной рукой, она потянулась, чтобы взять бутылку, но он отвел руку в сторону.

– Позволь, я помогу тебе, – сказала она, но не смогла дотянуться до бутылки.

Джекка не сразу поняла его тактику. Оказалось, он делает все, чтобы она чаще касалась его. Тогда она подалась вперед, провела рукой по его груди, прижалась губами к его губам – и выхватила бутылку.

– Так нечестно, – сказал Тристан.

– Но мне хочется пить.

Она сняла проволоку и пошевелила пробку, которая тут же вылетела со щелчком. Тристан вложил ей в руку два бокала, которые она сумела наполнить, не слишком много шампанского пролив на землю.

– За что выпьем? – спросил он, беря бокал.

– За поцелуи в темноте, – сказала Джекка.

– Принято.

Сделав глоток, Джекка осведомилась:

– А где еда?

– Я покормлю тебя.

Джекка уперлась ладонью в грудь Тристана и оттолкнула его.

– Ты, можно считать, инвалид. Так что кормлением займусь я. Или ты против?

– Только сейчас я понял, что это самое большое мое желание. Еда слева от тебя. Ой, это моя нога. Оказывается, еда справа.

Улыбаясь, Джекка нащупала контейнеры с едой и начала снимать крышки.

– Какие кулинарные изыски ты для нас приготовил?

– Цыплята и салат, черешня, сыры. И маринованные огурчики. Я их очень люблю.

– Звучит чудесно. – Джекка уже немного освоилась, нащупала тарелки и приборы. – О чем ты говорил с Ким?

– О тебе. Она велела мне держаться подальше, потому что ты принадлежишь ее брату.

Джекка застыла.

– Ты рассказал ей о нас?

– Тебе все равно, что она рассказывает людям о тебе, как о собственности ее брата. Ты лишь не хочешь, чтобы все знали о тебе и обо мне?

Трудно было понять, шутит он или говорит серьезно.

– Знаю, Ким всегда хотела, чтобы мы с Ридом стали парой… Что касается наших отношений, я действительно хотела бы сохранить их в тайне.

– Не понимаю почему! – возмутился Тристан. – Может быть, у тебя где-то есть муж? Или жених?

Джекка намазала сыр на крекер и протянула руку, чтобы обнаружить в темноте его лицо.

Он поцеловал ее большой палец, и она, изловчившись, положила крекер ему в рот.

– Почему у меня складывается впечатление, что ты хочешь выяснить, есть ли что-нибудь между Ридом и мной?

– Потому что так оно и есть, – ответил он и с хрустом разжевал крекер. – Ким считает, что ты и Рид идеально подходите друг другу.

Она намазала сыром еще один крекер, нащупала в темноте руку Триса и вложила в нее еду.

– Она рассказала тебе историю о Фраппе-Пойнт?

– Во всех подробностях. В ее изложении это было повествование о великой страсти.

– Не совсем так. Скорее это была история молодого человека, находящегося в глубокой депрессии, и девицы, потрясенной красотой его обнаженного тела.

Эти слова Трис оставил без комментариев.

– Что ты такого сказал Ким, что она предложила тебе держаться от меня подальше? – Джекка передала ему тарелку.

– Ты поверишь, если я скажу, что ничего? Она сама обо всем догадалась.

– Конечно. Ты не беспокойся из-за этого. Она желает для меня только лучшего.

– А я нет?

– Она знает, что я не останусь в этом городе и в конце лета вернусь в Нью-Йорк. И поскольку твоя жизнь здесь, она беспокоится обо мне, да и о тебе тоже.

– Я знаю, что ты уедешь, – сказал Трис, – но отказываюсь об этом думать. Предпочитаю наслаждаться моментом.

– Пожалуй, я тоже, – улыбнулась Джекка. – Знаешь, я хочу тебя кое о чем спросить.

– О чем угодно, – решительно заявил Трис.

– Что за таинственный мужчина есть в жизни Ким?

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Трис казался искренне удивленным.

– Еще в колледже мы с Софи заметили, что Ким постоянно ищет какого-то человека в Интернете. Часто заходит на поисковые веб-сайты – ну, те, где ты платишь тридцать пять долларов за поиск адреса интересующей тебя личности. Мне всегда было интересно, нашла ли она его.

– Не знаю ничего об этом.

– Я думала, может, это какой-нибудь парень из старших классов школы.

– Понятия не имею. Когда Ким была в этом возрасте, я учился в колледже. Но могу ее спросить…

– Не надо! – испугалась Джекка.

– Не хочешь, чтобы Ким узнала, что тебя интересуют ее тайны?

– Ты прав, – согласилась Джекка.

– А чем ты занималась днем? – спросил он.

– Твой день представляется мне более интересным. Кому еще ты рассказал о нас?

– Я ничего не говорил Ким или кому-то другому. Просто, когда речь заходит о тебе, у нее просыпается шестое чувство.

– Не хочешь говорить, чем занимался днем? – заинтересовалась Джекка. – Это секрет?

Тристан засмеялся.

– Я пойман и разоблачен. Если ты столь чувствительна в темноте, когда не можешь видеть моих гримас, что будет при свете дня?

– Ты так и не ответил! – Джекка, когда хотела, могла быть упорной.

– Ладно. Мне позвонила сестра. Завтра утром мне придется улететь в Майами.

– О! – Джекка и сама не могла понять, почему ее так огорчило это известие. Значит, больше никаких ночных свиданий…

– Ее мужа, Джейка, выписывают из госпиталя, и я должен помочь им вернуться в Эдилин.

– Как ты можешь кому-то помочь с переездом, если у тебя самого сломана рука?

– На самом деле сестра хочет, чтобы я присмотрел за племянницей – Нелл. Я известная и очень опытная нянька. Из Сарасоты приедет мама и поможет Эдди все организовать. А я должен лишь взглянуть на Джейка и убедиться, что с ним все в порядке и доктора ничего не упустили. Потом Нелл и я будем предоставлены самим себе.

– Я слышала, что вы любите бывать вместе, – сказала Джекка.

– О да. Нелл всегда готова на любую авантюру. Ей понравятся твои картины.

– Ты рассказывал ей обо мне? – удивилась Джекка.

– Еще нет, но обязательно расскажу.

Джекка улыбнулась.

– А как насчет твоих родителей и сестры?

Тристан немного помедлил, прежде чем ответить:

– Когда я скажу им, все станет серьезным. Они захотят узнать, кто твои родители, чем ты занимаешься, какие имеешь планы на будущее – в общем, все.

– Они проявляют такой интерес ко всем женщинам в твоей жизни?

– Только к тем, о которых я им рассказываю. – Трис вздохнул. – Ты согласишься съездить куда-нибудь на недельку со мной и с Нелл?

Джекка подумала, что должна работать, а не сбегать с мужчиной, которого почти не знает. Тем более с его племянницей, которую она вообще никогда не видела. Ведь они были совершенно чужими людьми. Но не смогла заставить себя произнести правильные слова, а вместо этого сказала:

– Куда и когда?

Тристан так довольно заулыбался, что Джекка почувствовала это даже в темноте.

– Нелл давно хочет навестить Роэна в его хижине. Это наш кузен…

– Да неужели?

– Не смейся над Эдилином! Роэн – последний из Мактернов – старейшего семейства Эдилина, которое поселилось здесь в 1760 году. – Джекка понимала, что Трис ее дразнит, но вместе с тем в его голосе звучала гордость.

– Что он делает в хижине?

– Питается белками и опоссумами. – Поскольку Джекка промолчала, Трис расхохотался. – Роэн живет в Калифорнии и преподает философию в Беркли.

– Ах вот как. Интеллектуал.

– Что-то вроде. Но с виду этого не скажешь. У него есть хижина, куда он уезжает при каждой возможности. Сейчас он в творческом отпуске. Пишет. Так что он живет в своей хижине один.

– Что он пишет? Философский трактат?

– Не поверишь. Он работает над детективным романом.

– Шутишь?

– Вовсе нет. Ему надоело преподавать, хочет заняться чем-то другим. Поедешь с нами? У Роэна две спальни. Ты и Нелл займете одну, мы – вторую. Обязанности по кухне будем выполнять по очереди. Ты любишь рыбачить?

– Я люблю рисовать полевые цветы.

– Хорошая идея, – обрадовался Тристан. – Рекламная кампания Ким может основываться не только на орхидеях, но и на маргаритках. Но я бы хотел попросить тебя об одной любезности.

– О какой?

– Я ни минуты не сомневаюсь, что, когда Нелл увидит твои работы, она немедленно захочет попробовать себя в живописи. Не могла бы ты дать мне список того, что ей для этого понадобится, и я куплю все это в Майами.

– Это и есть любезность? Составить список?

– Да, – ответил Тристан. – А в чем дело? Что-то не так?

Джекка была рада, что он не может видеть ее лица. Должно быть, она взирала на него с обожанием. Она знала по собственному опыту, что, когда мужчина просит о любезности, речь идет не о такой мелочи, как помощь племяннице.

– Я позабочусь о Нелл. В любом случае при моей удачливости я скорее всего окончу свои дни, обучая недорослей основам живописи.

Тристан не был уверен, что должен что-то ответить, боясь выдать себя. Ким сказала, что картины Джекки не продаются, но ей совершенно незачем об этом знать.

– В моей собственности пара зданий в деловой части города, а у Роэна их полдюжины.

– Так вы, оказывается, богатые парни? – Джекка не поняла, с какой целью Трис сообщил ей эту информацию.

– Я просто подумал, что в Эдилине до сих пор нет места, где люди могли бы изучать искусство.

Джекка тут же разозлилась.

– Отличная идея! – воскликнула она. – Я могла бы научить стариков рисовать любимых собачек, а детей – расписывать горшки…

– Я все понял, – сказал Трис и засмеялся. – Задала ты мне задачу…

– Какую?

– Если я хочу, чтобы ты осталась в Эдилине, тебе нужно подыскать другое занятие.

Теперь настала очередь Джекки смеяться.

– Не думаю, что это когда-нибудь произойдет. Лучше скажи, ты часто бываешь в Нью-Йорке?

– Примерно раз в три года.

«Мне будет не хватать тебя», – подумала Джекка и сама себе удивилась. Неужели она действительно будет тосковать по человеку, к которому ходила на свидания безлунными ночами? Когда Трис начал в темноте передвигать тарелки, она поняла, что он делает. Он хочет освободить место, чтобы она могла сесть ближе. Она молча ждала, потягивая шампанское, пока не почувствовала, что он дотронулся до нее.

Ни минуты не колеблясь, Джекка подвинулась к мужчине, расположилась между его вытянутыми ногами и прижалась спиной к его груди. Когда он обнял ее – и здоровой рукой, и больной – ей стало на удивление уютно. Некоторое время они сидели молча, прислушиваясь к плеску воды и ночным звукам.

– Я буду скучать, – тихо сказал Тристан, касаясь губами ее уха. – Не возражаешь, если я позвоню тебе?

– Буду ждать. Каждый день стану рассказывать тебе, каким пыткам аэробикой меня подвергли миссис Уингейт и Люси.

– Кстати, об аэробике: сегодня был танец живота?

– О да. У Люси здорово получается. Миссис Уингейт и мне никогда не достичь такого мастерства.

– Полагаю, вы должны позволить мне стать судьей, – сказал Трис. – Как врач, я мог бы…

– И не мечтай.

Тристан хихикнул.

– Ты ждешь встречи с Ридом?

– Больше ни о чем думать не могу. – Тристан промолчал, и она, повернув голову, удивленно уставилась в темноту. – Понимаю, это невозможно, но мне почему-то кажется, что ты ревнуешь.

– Моя девушка грезит о… как ты сказала… красоте обнаженного тела другого мужчины, а я не должен ревновать?

– Когда это я стала твоей девушкой?

– Сегодня. Я весь день думал о тебе.

– Это потому, что у тебя сейчас нет работы. Если бы ты весь день был занят, то обо мне даже не вспомнил бы. Я осталась бы девицей, о которую ты споткнулся в темноте, и все. Сомневаюсь, что ты пригласил бы меня на свидание на вторую ночь, и уж тем более на третью.

– Полагаю, ты не права, – сказал Тристан. – Ты забываешь, что у меня есть твоя фотография. Я с нетерпением ждал встречи с тобой с того самого момента, как Ким начала рассказывать всему городу о твоем приезде. – Он сделал паузу. – Сколько ты сегодня сделала рисунков? Или ты фотографировала? Послушай, я только сейчас подумал, что ты должна увидеть орхидеи у меня дома.

– Дома у тебя другие цветы?

– Да, там дикие орхидеи, а не гибриды, как в оранжерее миссис Уингейт. Я получил лицензию на импорт и привез несколько экземпляров из Южной Америки. Теперь они прижились, но это было нелегко. Думаю, им не хватает тропических ливней и свободы – орхидеи не любят, чтобы с ними возились.

– Южная Америка… – задумчиво проговорила Джекка. – Ты там работал врачом? – Она гладила его больную руку, перебирала длинные пальцы. Даже на ощупь чувствовалось, какие аккуратные у него ногти. У него были сильные руки, как будто он занимался спортом.

– Я стараюсь куда-нибудь ездить хотя бы раз в год. Туда, где людям нужна помощь, – сказал негромко Трис.

Джекке очень понравилось, что он стремился туда, где нужен людям, и не хвастался своими добрыми делами.

– Ты когда-нибудь встречался с Ридом во время странствий по миру?

– Мы работали вместе раз шесть или семь. Он теперь настоящий герой. Все слышали, как он спустился по канату из вертолета в океан, чтобы спасти ребенка.

– Ким рассказывала мне эту историю не меньше четырех раз. Она заказала рамку для снимка, который в тот день сделал фотограф, и повесила его на стенку. А где ты был, когда все это происходило?

– Там же.

Что-то в его голосе заставило Джекку насторожиться.

– В вертолете или на берегу?

– В вертолете.

– Ты высунулся из вертолета, повиснув над бездной, и принял ребенка у Рида?

– Примерно так, – вздохнул Тристан. – Но Рид спустился по канату.

– А как вы решили, кто спустится?

– Камень, ножницы, бумага, – пояснил Трис. – Я проиграл.

Джекка сильнее сжала его руку и улыбнулась в темноте. Герой, который не трубит на всех перекрестках о своих подвигах, – это круто.

– Ты так и не рассказала мне, чем занималась сегодня.

– Ты тоже.

– Я не делал почти ничего. Прогулялся по городу. Отнес отцу ленч, но он был слишком занят, чтобы поесть, и я вернулся домой. Хотел было пересадить некоторые цветы, но с одной рукой это не получилось.

– Если бы я не жила у миссис Уингейт, ты продолжал бы ходить к ним? – спросила Джекка.

– Вероятнее всего, да. – Он поцеловал ее в затылок и уткнулся лицом в шею.

– Когда ты вернешься из Майами… – Джекке трудно было удержать нить разговора, когда его теплые губы касались ее кожи, – наверное, мы сможем встречаться как нормальные люди.

– Нормальные? – Тристан отстранился. – Ты хочешь сказать, что я смогу представить тебя всем как свою девушку?

– Не думаешь ли ты, что надо увидеть друг друга, преж де чем брать на себя какие-то обязательства?

Трис медленно провел ладонью по ее плечу, дотронулся до ее шелковистых волос. Потом повернул ее к себе лицом и поцеловал медленно и нежно.

Джекка понимала, что сдает позиции. Прохладная ночь, плеск воды, ласка мужчины. Ей хотелось, чтобы они сняли друг с друга одежду и немедленно занялись любовью – прямо на одеяле.

– Джекка, – едва слышно прошептал Трис.

– Мне пора идти, – сказала она и отодвинулась.

Ответом стал мучительный стон.

Она постаралась не касаться его. Ей следовало успокоиться и все обдумать.

– Ты вернешься в воскресенье?

Трис чуть помедлил, прежде чем ответить:

– Да, на следующий день после вечеринки.

– Какой вечеринки? Ах да, в честь возвращения Рида. Я и забыла о ней.

Он взял ее за руку.

– Джекка, у меня нет никаких прав на тебя. Если ты решишь быть с Ридом, я не буду стоять на пути.

Джекка знала, что эти слова являются проявлением, если можно так выразиться, политкорректности, и он должен был их сказать, но в глубине души ей хотелось, чтобы он заявил о своей готовности убить ради нее дракона.

Она коснулась своего виска в надежде, что мысли перестанут путаться. Нет никаких драконов, так же как нет никаких прочных отношений между ней и этим человеком.

– Очень мило с твоей стороны, – вежливо сказала она и встала. – Мне пора идти. Если Люси заметит, что меня нет, она будет волноваться.

– Люси? – удивился Трис. – Не миссис Уингейт?

– Она… – Джекка заколебалась, подбирая слова. В конце концов, Тристан – друг этой женщины.

– Слишком сдержанна? Даже иногда кажется, что часть ее души находится где-то очень далеко, в другом мире?

– Совершенно верно! Я никак не могла выразить все это словами. – Когда Тристан поднес ее руку к губам, Джекка улыбнулась.

Он поцеловал ее ладонь и повел к дому.

– Жизнь мисс Ливи была нелегкой, и она старается держаться на расстоянии от людей.

– От всех, кроме тебя?

– Мы провели вместе очень много времени. Зато ты, насколько я понял, подружилась с Люси?

– Она интересная женщина, – сказала Джекка и весь остаток пути восторженно рассказывала, как работала в комнате Люси и какое впечатление произвели на нее машины. – Увидев, какие чудеса она творит, я пожалела, что мало времени уделяла работе с тканями в колледже.

– Еще не поздно это исправить, – заметил Тристан.

В его голосе появилось едва заметное напряжение, и Джекка поняла, что он имеет в виду.

– Не исключено, – медленно проговорила она, – что мне надо вернуться в колледж и прослушать дополнительный курс. Из тканей можно создавать сказочные вещи.

Они подошли к дому миссис Уингейт. Джекка знала, что уже очень поздно, и она должна немедленно отправиться к себе в комнату, но не могла заставить себя попрощаться с этим удивительным мужчиной. Интуиция подсказывала ей, что это их последняя тайная ночь вместе. Завтра он улетит в Майами. А когда вернется, он увидят друг друга при свете дня и, возможно, станут парой, ничем не отличающейся от любой другой пары. Только она уедет в конце лета.

Джекка остановилась и повернулась к Трису:

– Надеюсь, твое путешествие будет приятным и…

Договорить она не успела. Тристан привлек ее к себе, и его губы приникли к ее губам со всей страстью, которую Джекка в нем чувствовала. Его язык коснулся ее языка, и Джекка вскинула голову, так чтобы оказаться ближе к нему.

Ей хотелось утонуть в нем, растаять, забыться. Она желала, чтобы этот мужчина никогда не покидал ее, а ночь не кончалась. Воздух, звуки, запахи, близость мужчины, ощущение его силы, тепла – все это вызывало единственное желание – остановить мгновение.

– Скажи мне номер твоего телефона, – отстранившись от ее губ, шепнул Тристан ей в ухо.

– Что? – Она не сразу поняла его слова. Все ее тело горело в огне желания.

Он повторил вопрос громче:

– Скажи мне номер твоего сотового. Иначе я не смогу тебе позвонить.

После короткой паузы Джекка нервно рассмеялась.

– Я тут растаяла в твоих объятиях, думая о том, что в моей жизни не было ничего более романтичного. Но оказывается, самые нежные слова, которые я слышу от мужчины, это просьба сказать номер телефона.

Трис снова прижал ее к груди.

– Ты хочешь слышать нежные слова? – Его губы коснулись ее уха. – Джекка, я еще никогда в жизни так не хотел женщину, как хочу тебя. Мне нравится в тебе ощущение твоего тела рядом с моим, запах твоих волос. Но больше всего мне нравишься вся ты. Я наслаждаюсь твоим чувством юмора, легкостью в общении, тягой к приключениям. Я высоко ценю твою доброту к двум зрелым дамам, с которыми ты едва знакома, и обещание помочь моей маленькой племяннице. Мне по вкусу даже то, что моя добрейшая кузина Ким превращается в воина, когда считает, что ты можешь пострадать. Способность вызвать столь сильные дружеские чувства говорит о тебе многое. – Он нежно поцеловал ее. – Джекка, я не хочу тебя пугать, но думаю…

Она быстро поцеловала Триса в ответ.

– Не надо ничего говорить.

– Хорошо, – согласился он. – Давай оставим все, как есть. Можешь считать, что я – обычный провинциал, очарованный девушкой из большого города.

Отступив назад, Тристан отпустил ее руку и зашагал по тропинке.

Джекка прокричала в темноту номер своего телефона. Когда она начала повторять цифры, голос из темноты ответил, что в этом нет необходимости. Он и так запомнит их на всю жизнь.

Улыбаясь, Джекка вошла в дом.