Текст книги "Истинная любовь"

Джаред работал, заглушая боль и скрывая обиду. За несколько лет до знакомства с Кеном он потерял отца. Тот однажды вышел в море на своей лодке, да так и не вернулся. Не один день миновал, прежде чем его нашли. Он умер во сне от сердечного приступа. Джаред страстно любил отца, его обожание доходило до преклонения; потеря пробудила в мальчике все худшее, темное. Джаред всегда отличался высоким ростом и выглядел старше своих лет. Вскоре после смерти отца мальчишка, вытянувшийся едва ли не до шести футов, пристрастился пить. За этим последовали кулачные бои, гонки на автомобилях, бесчинства и вандализм. Мать Джареда, пытавшаяся справиться со своим горем, не могла обуздать сына.

Тут-то и появился Кен, такой же ожесточенный, ненавидящий весь свет.

Попрощавшись с Кеном, Джаред решил, что больше его не увидит. Жители Нантакета привыкли к залетным гостям, которые приезжают с наступлением лета, затем покидают остров и никогда больше не показываются.

Но Кен вернулся и с тех пор часто посещал Нантакет. Это он определил Джареда в колледж, а потом в архитектурную школу. А когда Джаред работал над своим знаменитым дипломным проектом, Кеннет бросил на время бюро и университетскую кафедру, вооружился инструментами и помог ему с постройкой.

Да, Джаред знал, что многим обязан Кену, да и Виктории тоже, поскольку та сыграла важную роль в его жизни. Теперь он был в долгу перед их дочерью.

Он хмуро обвел глазами гостиную. Ясно было одно: нужно поговорить с дедом.

Джаред сидел в большой гостиной Кингсли-Хауса. Он не включал свет, в этом не было нужды. Джаред знал: если сидеть достаточно долго, дед покажется.

Когда появился Калеб, Джаред даже не поднял глаз.

– Я здорово напортачил. Теперь не расхлебаешь. Кен на меня зол, а когда Виктория услышит, что произошло, она разорвет меня на части, выпотрошит, точно цыпленка перед жаркой. Не знаю, как я это переживу. Нашей дружбе явно придет конец. – Джаред повернулся к окну и взглянул на деда. – Если бы ты сказал мне, что Аликс здесь, я успел бы уехать.

– Юная Аликс всегда отличалась деликатностью и тактом, – заметил Калеб.

Дед открыл было рот, чтобы продолжить, но Джаред его оборвал:

– Если ты собираешься плести свою ахинею о реинкарнации, не трудись. Я не желаю это слушать.

– Я вовсе не пытаюсь вкладывать знания в твою чугунную голову, это пустое дело. Ты веришь лишь в то, что можешь увидеть и пощупать. Включи-ка свет и загляни в тот дальний шкаф.

Джаред заколебался, охваченный странным беспокойством, едва ли не страхом. Наконец он неохотно встал, включил свет и, открыв шкаф, удивленно замер. Такого он не ожидал. На полке стоял макет маленькой часовни с колоколенкой.

Джаред тотчас заметил влияние собственных работ и подходов Кеннета Мэдсена. Но что еще важнее, решение показалось ему оригинальным и свежим, в нем чувствовалась индивидуальность Аликс, неповторимое своеобразие ее творческого почерка.

– Что, язык проглотил? – усмехнулся Калеб.

– Вроде того.

– Она сделала это, чтобы показать тебе. А ты…

– Необязательно тыкать меня носом в мои же ошибки. Что заставило ее выбрать именно эту тему?

– Я позаботился, чтобы она увидела одну старую фотографию.

Джаред кивнул:

– Ту, где тетя Адди смеется вместе с бабушкой Беттиной?

– Да, ту самую.

Взяв в руки макет, Джаред повертел его, разглядывая со всех сторон.

– Я сам не сделал бы лучше. – Поставив часовенку обратно в шкаф, он достал пачку набросков и просмотрел их. – Она молодец. Я вижу по крайней мере три эскиза, по которым можно построить что-то реальное.

– Аликс с подругой тайком проникли к тебе в дом.

– Что? – переспросил Джаред, продолжая разглядывать рисунки.

– Напомни, что за ересь ты как-то говорил о героях и Создателе нашем.

Джаред на мгновение задумался. Дед нередко путал старый и современный жаргон.

– Обожествление героев.

– Вот именно. Аликс восхищалась тобой, но, думаю, после сегодняшнего вечера ее отношение к тебе переменилось.

– Этого-то я и боялся, – хмуро заметил Джаред. – Ребенок смотрит на меня восторженными щенячьими глазами, воображая, будто я неземное божество. Это немыслимо! Разумеется, разочарование неизбежно.

– Так я и думал, ты вожделеешь к дочери Кена.

– Ничего подобного! – сердито возразил Джаред и тотчас усмехнулся: – Хотя, возможно, ты и прав. Она красавица, и фигура у нее что надо. В конце концов я всего лишь человек.

– Тебе понравилось, что отец научил ее разделывать рыбу, как показывал ему ты.

– А меня учил мой отец.

– А всех вас учил я, – заключил Калеб, и мужчины обменялись улыбками.

– Так что мне теперь делать? – спросил Джаред.

– Извинись перед ней.

– Думаешь, она меня простит? Я просто извинюсь, и все? – Джаред с сомнением покачал головой. – Знаю. Я мог бы дать ей работу в моей нью-йоркской фирме. Она…

– Почему бы тебе не помочь ей со свадьбой?

– О нет! Я совершенно в этом не разбираюсь. Если Аликс пожелает остаться здесь, я распоряжусь, чтобы ей поручили какую-нибудь работу и… куплю ей чертежный стол. Или систему автоматизированного проектирования. Пусть пользуется моей студией в домике для гостей. Я вернусь в Нью-Йорк и… – Заметив выражение лица деда, Джаред оборвал себя и вздохнул: – Ну, говори, что ты еще замыслил против меня.

– Аликс здесь одна. Она никого не знает на острове.

– Я же сказал, что договорюсь с Дилис, чтобы…

– Юная Аликс намеревается навсегда покинуть остров, – веско произнес Калеб.

– Ее родители хотят, чтобы она осталась здесь. – Джаред озабоченно нахмурился. Если Аликс уедет из-за него, Кен с Викторией этого ему не простят. – Когда она решила ехать?

– Я слышал, как ее отец (позволю себе добавить, человек, сделавший тебя тем, что ты есть) просил Аликс дать ему двадцать четыре часа, чтобы все уладить. Он и тебе назначил этот срок?

– Нет. Во всяком случае, не думаю, а впрочем, он был очень зол и даже кричал на меня. Не поручусь, что уловил каждое его слово.

– Достойный человек. Защищает свое дитя. Похоже, Кеннет предоставил тебе решать, как уговорить Аликс остаться. Не будь она его дочерью, что бы ты сделал, чтобы ее удержать?

– Поднялся бы в ее спальню и улегся к ней в постель.

Калеб недовольно поморщился.

– В данном случае это не выход.

– Когда дело касается женщин, я действую успешнее в постели, чем вне ее, – будничным тоном заметил Джаред.

– Полагаю, тебе есть что предложить женщине и помимо постели. Сам знаешь.

– Ты намекаешь на давно отжившие, старомодные приемы ухаживания, верно? Нет, это не мой стиль. Вдобавок у меня нет времени на подобные ухищрения! С четырнадцати лет я работаю по семь дней в неделю и взял тайм-аут единственный раз, чтобы побыть с тетей Адди. Что до подарков, этим обычно занимается мой помощник. Безделушки от «Тиффани» и всякое такое. Может быть…

– Никаких украшений, – отрезал Калеб. Джаред замолчал, задумался, но так ни к чему и не пришел. – Как вышло, что мой потомок при всем своем уме такой редкостный болван? – недоверчиво проговорил Калеб.

– Может, мы лучше не будем вспоминать о глупых выходках мужчин из рода Кингсли? Напомни-ка мне, что случилось с твоим кораблем. Кажется, нечто настолько ужасное, что тебе не дозволено покинуть этот мир?

Калеб угрюмо нахмурился, потом покачал головой и улыбнулся:

– Пожалуй, в том, что касается женщин, мы с тобой одинаково бестолковы. И все же я пытаюсь передать тебе знания, накопленные мною за годы жизни.

– Не много же ты прожил.

– Но не так уж и мало. Как насчет цветов? – осведомился Калеб.

– Ладно, завтра утром пойду и куплю ей букет. Что может быть проще?

– Опыт подсказывает мне, женщину не покоришь тем, что дается легко. Им нравится, когда мужчина сворачивает ради них горы.

– Точно. И находит на вершине единственный редкий цветок. Конечно, теперь мы знаем, что подобные подвиги дорого обходятся живой природе, исчезают целые виды редкостных растений.

Калеб состроил презрительную гримасу.

– И ты еще удивляешься, почему женщины не увиваются вокруг тебя.

– К твоему сведению…

– Знаю, – кивнул Калеб, – это ты бросаешь их, а не они тебя. Думаю, Аликс должна увидеть цветы, как только проснется.

– Где же я их возьму? Сейчас не сезон, чтобы нарвать их в саду. Предлагаешь мне вломиться в цветочный магазин? – попробовал отшутиться Джаред, но Калеб не улыбнулся.

– Тебе и раньше случалось такое проделывать.

– Да, но когда это было.

– Вот если бы кто-то из наших знакомых выращивал цветы, даже когда на дворе холод…

Джаред недоуменно нахмурился, потом растерянно моргнул, в глазах его мелькнуло понимание.

– Нет, – сказал он, вставая. – Нет, я не стану этого делать.

– Но…

– Даже не подумаю. Лекси набросится на меня с упреками, а я не хочу ничего слушать. Хватит с меня головомоек на сегодня. – Перейдя из комнаты в кухню, Джаред направился к задней двери. Однако стоило ему сделать несколько шагов, как на пути его вырос Калеб. – Нет, – повторил Джаред. Протянув руку сквозь бесплотный живот деда, он взялся за дверную ручку, распахнул дверь и вышел.

Он остановился, лишь дойдя до гостевого домика. Потом встал, бормоча проклятия, зная, что дед наблюдает за ним и, хуже того, считает себя правым. Направившись к воротам, Джаред вскинул руку в старом, хорошо известном жесте.

Калеб добродушно усмехнулся. Он знал, что внук не оплошает. Нужно было лишь слегка подтолкнуть его в нужном направлении, а этим искусством Калеб владел в совершенстве.

Лекси, кузина Джареда, жила всего в паре кварталов от Кингсли-Хауса. Джаред надеялся, что в столь поздний час она уже спит, и рассчитывал воспользоваться этим предлогом, чтобы наведаться к ней, оставшись незамеченным. Прошлым летом он восстановил принадлежавшую кузине старую оранжерею, погребенную под густыми зарослями вьюнка, колючек и ядовитого плюща. Джаред пытался уговорить Лекси позволить ему снести ветхую постройку и выровнять землю бульдозером.

– А после я куплю тебе новенькую теплицу «Лорд энд Бернхем», – пообещал он.

Но ни Лекси, ни красавица Тоби, делившая с ней дом, не соблазнились этим предложением.

– Ты слишком давно уехал с Нантакета, – проворчала Лекси. – Мы здесь не любим новизны, предпочитаем подновить старое, дав ему вторую жизнь. Мы поступали так задолго до того, как это вошло в моду.

– Мой собственный дом – наилучший тому пример, – хмуро бросил Джаред. Ему не нравилось, когда его принимали за приезжего.

В конечном счете женщины одержали верх. Джаред допустил ошибку, спросив мнение соседки своей кузины. Тоби, высокая стройная блондинка с мечтательным взглядом голубых глаз, отличалась хрупкой неземной красотой. Окружавший ее ореол загадочности сражал наповал любого мужчину, превращая его в безвольную студенистую массу.

– Мне больше по вкусу старая теплица, – сказала Тоби, улыбаясь Джареду.

– Тогда я умолкаю, – отозвался он.

Лекси возмущенно всплеснула руками.

– Я прошу тебя восстановить оранжерею, и ты начинаешь пререкаться. Стоит Тоби сказать слово, и ты немедленно соглашаешься!

– Что я могу ответить, малышка Лекси? – Джаред пожал плечами. – Тоби колдунья.

– Ладно, – махнула рукой кузина, – если ты займешься оранжереей и оплатишь все работы, остальное уже не столь важно.

Тоби работала в лучшем цветочном магазине на всем острове, а Лекси исполняла обязанности личного помощника одного «беспомощного идиота» – так она называла своего работодателя. Когда тот покидал остров и не требовал ее внимания, Лекси помогала Тоби выращивать цветы. Подруги надеялись в будущем поставлять их в цветочные магазины городка.

Джаред отправил сообщение Хосе Партиде, владельцу фирмы, занимающейся очисткой, озеленением и благоустройством территории, и дремучие заросли, опутавшие теплицу, исчезли в мгновение ока.

Очищенная от ядовитого плюща и колючек оранжерея имела самый жалкий вид, от строения почти ничего не осталось. Однако Лекси ожидала, что кузен сумеет ее восстановить.

– Теплица насквозь прогнила, – предупредил Джаред. – Новая оранжерея…

– Я хочу, чтобы ты занялся ею, и никто другой, – заявила Лекси. – Будь настоящим Кингсли, если еще не разучился, и восстанови оранжерею сам. Или жизнь на материке так тебя изнежила, что ты уже забыл, как выглядят инструменты?

С трудом подавив желание придушить кузину, Джаред решил было оставить без ответа брошенный ею вызов, но раздумал. Напротив, он позвонил в Нью-Йорк и отложил на время работу по заказу одного состоятельного клиента. Вернувшись в домик для гостей, он засел за чертежную доску и провел три дня, создавая план сада, где росли бы цветы и плоды.

Потом, исполняя желание Лекси, Джаред вооружился инструментами и с помощью подрядчика Твига Перкинса и его людей привел в порядок старую теплицу. Затем они разбили клумбы, отвели участок под компост и обустроили площадку для посетителей.

Когда все было готово, Тоби привстала на цыпочки и поцеловала Джареда в щеку.

– Спасибо, – сказала она.

После ее ухода Лекси заметила:

– Если ты так восхищаешься Тоби, почему бы тебе не пригласить ее на свидание?

– Тоби? Это все равно что позвать на свидание ангела.

– Ну да. Ты-то больше смахиваешь на дьявола.

– Ну наконец кто-то меня раскусил. А от тебя я дождусь благодарности? – Он выразительно постучал себя пальцем по щеке.

– Тоби поцеловала тебя в другую щеку, – проговорила Лекси, целуя Джареда.

– Впредь я не буду мыть щеку, которой коснулась губами она.

Лекси со стоном закатила глаза.

– Лучше помоги нам наполнить горшки землей.

Джаред вытянул вперед руки.

– Эти пальцы созданы, чтобы держать кружки с пивом. Отныне, девочки, управляйтесь сами.

Эта история случилась больше года назад, и с тех пор соседки значительно увеличили свои доходы за счет выращивания и продажи цветов.

Джаред тихо постучал в дверь. В доме царила темнота, и он не надеялся, что его услышат. Пожалуй, с цветами придется подождать до утра, решил он. А значит, удастся избежать выволочки от Лекси. Джаред и сам не знал, почему позволил себя уговорить, ведь он вовсе не собирался врываться к Лекси среди ночи. Вечно он шел на поводу у деда, с самого детства.

Дверь отворилась, показалась Тоби в домашнем халатике, белом, в мелкий розовый цветочек. Длинные светлые волосы, заплетенные в толстую косу, падали ей на спину. Джаред облегченно перевел дыхание, обрадованный, что избежал стычки с несговорчивой кузиной Лекси.

– Я здорово напортачил с дочерью Кена, и мне нужны цветы.

Тоби лишь кивнула, прикрыв за собой дверь.

– Давай обойдем дом, чтобы не разбудить Лекси.

– Плимут сейчас на острове? – спросил Джаред. Роджер Плимут был боссом Лекси. Появляясь на Нантакете, он заваливал ее работой. Как уверяла Лекси, этот тип не мог самостоятельно даже шнурки на ботинках завязать. Он жил в особняке на Полпис-роуд, прибывал и отбывал на личном самолете, и никто из друзей или родственников Лекси никогда его не видел. В ее окружении любили шутить, что мифический мистер Плимут вовсе не существует.

– Да, он здесь, – подтвердила Тоби. – Лекси совершенно измучена. Он звонит ей днем и ночью. Хочет, чтобы она переехала к нему в домик для гостей, но Лекси не соглашается. Так что ты такого натворил, чем обидел дочь Кена?

– Я соврал ей, – признался Джаред. – Представился строительным подрядчиком, а она, как выяснилось, отлично знала, кто я такой. Она студентка архитектурной школы, толковая девушка.

– Неудивительно, ведь она дочь Кена. Но она в любом случае узнала бы правду о тебе, разве нет?

– Да, но я собирался покинуть остров до ее приезда. Она появилась раньше, вошла на кухню и застала меня врасплох. Мне показалось, мы прекрасно поладили. Поужинали вместе. Если бы я признался, что занимаюсь архитектурой, разговор неизбежно свелся бы к работе. Во всяком случае, так я решил для себя.

– Неплохое оправдание. Мне случалось слышать и похуже. – Они подошли к боковому входу в оранжерею, и Джаред распахнул дверь, пропуская Тоби вперед. Она включила неяркие лампы, спрятанные высоко в стеклянной стене. Впереди тянулись длинные ряды зелени и цветов, стояли плоские ящики с рассадой; повсюду царил образцовый порядок, растения выглядели безупречно.

– Красивое зрелище, – заметил Джаред.

– Да. Здесь поработал превосходный дизайнер.

– Не думаю, что после сегодняшних событий Аликс Мэдсен отозвалась бы обо мне так. Ее отец сказал, что из-за меня она решила покинуть остров.

– Он так на тебя сердит? – Тоби взяла плетеную корзинку, достала садовые ножницы из банки со спиртом и направилась по проходу между рядами растений.

– Кен в бешенстве. Попадись я ему на глаза, он бы меня скорее всего пристрелил. Сперва проехавшись по мне на грузовике. Кажется, я довел девочку до слез.

– Ах, Джаред, мне жаль вас обоих. Ты должен преподнести ей розы, и, конечно, мы срежем немного нарциссов. – Тоби открыла большую деревянную дверь у задней стены, за которой оказался холодильник, полный срезанных цветов.

– Когда вы успели обзавестись таким чудом?

– Это подарок на мой день рождения. Отец спросил меня, чего бы мне хотелось, и я попросила холодильник.

– А мать все еще злится, что ты осталась на острове?

– О да. Она почти не разговаривает со мной, – усмехнулась Тоби.

Джаред ответил ей понимающим взглядом. Мать Тоби была сущей ведьмой, ее молчание едва ли походило на наказание.

– Может, посоветуешь, как мне вымолить у Аликс прощение?

– Вам нужно ближе познакомиться, пусть она получше тебя узнает.

– Я собирался зайти завтра к Дилис.

– Вот и отлично. Возьми Аликс с собой.

– А еще я хотел познакомить ее с тобой и с Лекси.

– Почту за честь. – Тоби вскинула голову, повернувшись к Джареду. В руках она держала охапку маленьких бледно-красных роз. – Тебе она нравится, верно?

Джаред вышел следом за девушкой в сад, где в мягком свете, льющемся сквозь стеклянные стены теплицы, она срезала букет нарциссов.

– Аликс еще ребенок. Когда ей было четыре года, я уже пил ром и водил машину.

– Мы, девочки, имеем обыкновение вырастать, взрослеть.

– И у вас это превосходно получается, – с улыбкой заметил Джаред.

Тоби вручила ему корзину с цветами.

– Положи букет перед ее дверью. Ты можешь испечь блинчики?

– Я могу доехать до «Даунифлейк».

– Тоже неплохо. – Тоби вошла в теплицу, взглянула на термометр и выключила свет.

– А как у тебя по части личной жизни? – спросил Джаред. – Кажется, ты встречаешься c… Как его?

– Старший мальчик Дженкинсов. «Мальчик» – ключевое слово.

– Я когда-то приударял за их двоюродной сестрой. Она была… – Джаред осекся.

– Не из тех, кого приводят домой, чтобы познакомить с семьей?

– Тоби, ты прирожденный дипломат. Неужели Лекси не может кого-нибудь тебе подыскать?

– Да у меня все в порядке, – отмахнулась Тоби. – Правда.

– Ждешь Прекрасного Принца?

– Как и все женщины, разве нет? А ты, должно быть, ищешь Золушку?

– На самом деле, – медленно произнес Джаред, – я надеюсь встретить Злую Мачеху. Думаю, с ней гораздо веселее.

Они дружно рассмеялись.

Глава 6

Проснувшись, Аликс прежде всего подумала о том, покинул ли остров Монтгомери-Кингсли. Вернулся к своему пикапу и проекту, позаимствованному из журнала? Аликс презрительно фыркнула, вспомнив ложь, которой потчевал ее Монтгомери, и вдруг почувствовала, как в душе закипает глухой гнев.

Соскочив с постели, Аликс скользнула рассеянным взглядом по высокому портрету капитана Калеба. Никаких поцелуев, похожих на прикосновение крыльев бабочки. Только не этим утром.

Она отправилась в ванную, чтобы принять душ и вымыть голову. «И что мне теперь делать?» – задумалась она, смывая с себя мыльную пену. Пусть его королевское величество Монтгомери ломал перед ней комедию, при чем тут ее пребывание на Нантакете? Согласившись поехать на остров, Аликс понятия не имела, что встретит здесь знаменитого архитектора. Она даже не надеялась когда-нибудь познакомиться с ним. Конечно, она собиралась обратиться в его фирму в поисках работы, но именно так же намеревались поступить и многие другие студенты.

Выйдя из душа, она высушила волосы феном, стянула их на затылке, немного подкрасилась и вернулась в спальню, чтобы одеться. Пакеты с купленными Иззи вещами так и лежали в углу комнаты. Аликс вытряхнула содержимое одного из них (с надписью «Зироу Мейн») на край кровати, развернула тонкую оберточную бумагу и не удержалась от улыбки. Все вещи отличались простотой, но ткани были великолепны, выше всяких похвал. Это в духе Нантакета, подумалось ей. Дома здесь такие же. Перед ней лежали две блузки, трикотажный джемпер, шарф, черные полотняные брюки и коробочка с бирюзовыми серьгами.

– Почему бы мне не осмотреть остров? – произнесла она вслух, оглянувшись на портрет. – Что скажете, капитан? Какую мне выбрать рубашку, голубую или персиковую?

Аликс не удивилась, когда воротник голубой блузки слегка шевельнулся. Ткань была сложена и, должно быть, расправилась. Но Аликс нравилось думать, будто таков ответ капитана Калеба.

– Спасибо, – проговорила она. Мысль о том, что она не одна в этом огромном доме, неожиданно прибавила ей бодрости. Аликс нисколько не заботило, что ее сосед по дому умер более двухсот лет назад. Это не повод, чтобы портить себе настроение, рассудила она.

Одевшись, Аликс глубоко вздохнула, как пловец перед прыжком в воду, и открыла дверь. На полу перед дверью лежал нарцисс, а под ним – большой белый конверт.

Сначала она решила, что это письмо от отца. Потом подумала, что, возможно, ее разыскал Эрик.

Открыв конверт, она увидела листок, исписанный характерным четким почерком, который приобретается многолетними занятиями черчением.

«Пожалуйста, простите меня за досадное недоразумение.

Джаред Седьмой Монтгомери-Кингсли».

Аликс замерла, изумленно разглядывая записку. Седьмой? Ну и имя! Почему Седьмой?

А впрочем, какая разница, дело не в имени. Прошлым вечером Монтгомери наврал с три короба о своих занятиях. Он знал о приезде Аликс, знал, что она учится на архитектора, и сделал все, чтобы избежать разговора о предмете, близком для них обоих.

На лестнице лежали цветы. Аликс подбирала их один за другим. Спустившись на нижнюю ступеньку, она уже улыбалась. Войдя в кухню, где, как ей помнилось, держали вазы, она поставила цветы в воду. Прелестные нарциссы великолепно смотрелись на кухонном столе.

Аликс бросила взгляд за окно на домик для гостей. Свет в нем не горел. Наверное, Монтгомери еще спит, подумала она, переходя в гостиную.

Джаред сидел в одном из больших кресел, вытянув длинные ноги и держа перед собой раскрытую газету. При виде его профиля Аликс почувствовала, как по телу пробежала невольная дрожь. Монтгомери, если забыть об окружавшем его ореоле славы, обладал дьявольски привлекательной внешностью.

Когда он повернул голову и увидел Аликс, в глазах его вспыхнул хищный огонек мужского интереса. Но в следующий миг выражение его лица изменилось. Теперь он смотрел на нее… в точности как отец.

Надо было надеть персиковую блузку, подумала она.

– Доброе утро, – поздоровался Джаред. – Как вам спалось?

– Хорошо.

Монтгомери сложил газету, бросил ее на стол и поднял букет маленьких бледно-красных роз.

– Это вам. – Аликс шагнула вперед, чтобы взять цветы, ее пальцы почти коснулись его ладони, но в следующий миг Джаред отпрянул. Она отвернулась, скрывая досаду.

– Я принесу вазу и поставлю розы в воду.

Ладно, проворчала она про себя. Накануне вечером Монтгомери ясно дал понять, что не желает говорить об архитектуре, а теперь, похоже, старался избежать любых прикосновений.

– Простите, что сказал вам неправду о своем ремесле, – проговорил он, следуя за ней в кухню. – Я просто подумал…

– Что я попытаюсь превратить вас в учителя? – Ей стало смешно, когда Монтгомери назвал свое занятие «ремеслом».

– Откровенно говоря, да. – Он робко улыбнулся краешком рта.

Аликс старалась изо всех сил не смотреть на его нижнюю губу. Она повернулась к нему спиной, боясь, что выражение глаз ее выдаст.

– Как насчет того, чтобы позавтракать со мной в «Даунифлейк»? – предложил Джаред.

Что-то в его голосе смутило, оттолкнуло Аликс. Казалось, Монтгомери считает, что обязан принести извинения и пригласить ее позавтракать вместе. Может, он убедил себя, будто должен проводить время с гостьей, даже вопреки собственному желанию? Этого только не хватало.

Аликс улыбнулась, глядя на Джареда. Она пыталась быть вежливой, но в глазах ее вместо улыбки невольно застыла настороженность.

– Сказать по правде, мне нужно выполнить кое-какие учебные задания, так что, пожалуй, я лучше останусь здесь. В холодильнике есть рогалики.

– Я их съел, – произнес Монтгомери с досадой в голосе.

«Готова поспорить, он не привык, чтобы женщины хоть в чем-нибудь ему отказывали», – подумала Аликс.

– Я выйду и куплю еще.

– На одних рогаликах вы долго не протянете. – Монтгомери недовольно нахмурился.

Аликс невольно улыбнулась, на этот раз искренне.

– Уверена, на острове можно купить и другую еду, кроме рогаликов. Возможно, я даже набреду на кафе где-нибудь в центре.

– В «Даунифлейк» готовят превосходные пончики. Всегда свежие, с пылу, с жару.

– А-а, – протянула Аликс. Она бы, пожалуй, не отказалась от свежего пончика.

– Много ли вы успели увидеть на острове? Лишь малую часть города – от пристани до Кингсли-лейн.

Аликс недоуменно нахмурилась, глядя на Джареда. В его словах чувствовалась какая-то фальшь. Что заставило его так резко перемениться? Прошлым вечером он отказался говорить о себе и заявил, что покидает остров. А теперь дарит цветы и просит прощения. Почему?

– Я возьму напрокат машину и…

Джаред выразительно закатил глаза.

– Простите, что солгал вам. Пожалуйста. Нантакет – мой дом. Место, где я скрываюсь от людей, которые одолевают меня вопросами, над чем я сейчас работаю и каковы мои творческие планы. Особенно несносны бывают студенты. Это сущий кошмар! Как-то один из них попросил меня дать ему какое-нибудь мудрое напутствие. Напутствие! Да за кого они меня принимают? За ветхозаветного пророка? А девушки-студентки… – Джаред осекся и перевел дыхание. – Я прошу меня извинить. Вчера вечером вы застали меня врасплох. Я пришел в ужас, решив, что придется отвечать на вопросы и… всякое такое.

Аликс растерянно моргнула. Джаред перечислил все, о чем она мечтала накануне вечером, включая «всякое такое». Работая над макетом часовни, она воображала, как Джаред выразит ей свое восхищение, а потом… Она наконец завладеет его нижней губой.

Разумеется, ни в чем подобном она не призналась.

– Мне тоже не помешает немного отвлечься от работы, – сказала Аликс, отлично сознавая, что лукавит. Она собиралась работать вдвое больше, оставаясь на острове.

– Так почему бы нам не позавтракать вместе? А заодно мы могли бы составить для вас план осмотра острова. Я покажу вам продуктовые магазинчики, Дом моряка и другие местные достопримечательности.

– Неплохая идея, – согласилась Аликс. – Обещаю не задавать вопросов об архитектуре.

– Спрашивайте, о чем хотите.

Слова Монтгомери не соответствовали его натянутому тону. Казалось, он предлагает Аликс огреть его бейсбольной битой, когда ей вздумается.

– Хорошо, – серьезно проговорила она, – я была бы счастлива получить от вас какое-нибудь мудрое наставление, добрый совет.

– Э… – Джаред умолк, не зная, что сказать.

– Я пошутила, – усмехнулась Аликс.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, словно раздумывая, что она за птица. Потом открыл заднюю дверь.

– Вы не против, если мы проедемся в моем пикапе?

– Я провела полжизни в таком же грузовике, – призналась Аликс, но Джаред ничего не сказал в ответ.

Его красный пикап не отличался новизной, однако в нем имелся кондиционер. Аликс заметила сзади большой ящик с инструментами. В кузове видны были следы песка и земли, но никакого мусора. Потертые сиденья неплохо сохранились.

Вырулив на Кингсли-лейн, Джаред поехал той же дорогой, по которой Аликс с Иззи шли от причала. Узкая улочка казалась пустынной.

В конце аллеи, перед поворотом на Мейн-стрит, он кивнул направо.

– Здесь живет моя кузина Лекси, делит дом с Тоби. Вместе они выращивают цветы на продажу.

– Так вот где вы достали нарциссы и розы?

– Угадали, – с улыбкой отозвался Джаред. – Тут не обошлось без помощи Тоби.

– Он не спросил, зачем вам цветы?

– Она. На самом деле Тоби зовут… Не помню ее настоящего имени, мы всегда звали ее Тоби. Ей всего двадцать два года, прежде она проводила с родителями каждое лето на Нантакете, но пару лет назад ее родители уехали, а она осталась.

Аликс посмотрела на Джареда, сжимавшего руль. Из-за неряшливой бороды и длинных волос он выглядел старше своих тридцати шести лет.

– Вы говорите так, словно влюблены в нее.

Джаред усмехнулся.

– Здесь все влюблены в Тоби. Она прелесть.

Бросив взгляд в окно, Аликс залюбовалась вереницей прекрасных домов на Мейн-стрит. Пикап так сильно потряхивало на булыжной мостовой, что ей пришлось ухватиться за дверную ручку. Несмотря на окружавшие ее красоты, Аликс невольно почувствовала разочарование, почти обиду. Увидев на причале Джареда Монтгомери, улыбающегося девушке в чересчур коротких шортах, она решила, что недалек ее звездный час. Возможно, ей посчастливится учиться у него, работать вместе с ним. Вечером, перечитывая свои детские стихи, она даже мечтала о романе с Монтгомери. Будет о чем рассказать внукам! Увлеченная этими мыслями, Аликс забыла и о предательстве Эрика, и о страхе провести год в одиночестве, на острове, где она никого не знает.

Однако в конечном счете все ее мечты разбились вдребезги. Никаких разговоров об архитектуре с великим Монтгомери. И разумеется, никаких заигрываний с ним. Он вроде бы находил ее привлекательной, но шарахнулся прочь, стоило ей прикоснуться к нему. Похоже, он придерживается железного правила не связываться со студентками и все же тает, как мороженое, при воспоминании о юной девушке по имени Тоби, которую все вокруг обожают.

– Вы всегда такая молчаливая? – спросил он. Перед ними раскинулся великолепный городок Нантакет с его изумительными домами, один лучше другого. Джаред затормозил на красный свет и потом повернул направо. Аликс заметила прелестный книжный магазинчик, а за ним красивую церковь. На улице теснились дома, каждый поражал своеобразием, так что захватывало дух.

– Похоже на путешествие в прошлое, – задумчиво произнесла Аликс. – Я понимаю, почему вы скрываетесь здесь ото всех. Кажется, моя мать тоже бывала на Нантакете. И даже довольно часто.

Джаред бросил на нее быстрый взгляд и отвернулся. Виктория приезжала на остров в августе каждый год с тех пор, как он был еще ребенком. Ему всегда нравилась эта красивая и живая женщина, с ней было весело. Джаред знал, что ее дочь не подозревает о поездках матери на Нантакет. «Это мое тайное убежище», – любила повторять писательница. «Здесь она отыскивает свои сюжеты», – объяснил Калеб, но Джаред никогда не заговаривал об этом с Викторией.