Текст книги "Волна страсти"

Глава 11

Голова Фионы работала не очень хорошо. Казалось, она что-то забыла, но никак не могла понять, что именно. Сквозь сои девушка чувствовала, как Ас открыл машину и помог ей выбраться, как проводил ее к лифту, как закрылись двери лифта.

Когда же они снова открылись, Фиона не сразу поняла, что они находятся в коридоре с мраморным полом, а Ас отпирает дверь в комнату. Свеч затопил все вокруг яркими и радостными красками.

Пока она осматривалась, Ас принес тарелку с едой. Он поднес ее прямо к носу своей спутницы, как это делают с животными, а потом начал отодвигать дальше и дальше. И Фиона шла за ним. Чтобы заставить человека прийти в себя, нет ничего лучше запаха горячей вкусной еды.

Уже около стола Ас нацепил на вилку какой-то кусочек и поднес ко рту Фионы. Она схватила угощение.

– Вкусно? – спросил он и дал ей еще кусочек.

Цыпленок, фаршированный крабовым мясом, – восхитительно!

– Сядь, – сказа. Ас. – Поешь, здесь есть и кое-что выпить.

Очутившись в привычной обстановке, а не в хижине с жуками, Фиона начала приходить в себя.

– Перестань обращаться со мной как с сумасшедшей и дай мне вон то, – нахмурилась она.

Ас дал ей булочку, на которую она указала, и поцеловал ее в лоб.

– И прекрати целовать меня, – проговорила она с набитым ртом.

– Правильно. В следующий раз, чтобы вернуть тебя к реальности, я ударю тебя.

– Тут есть ванная? – она проигнорировала его саркастическое замечание. – Настоящая ванная?

– Следуй за мной, – он провел ее через роскошную спальню в ванную из бежево-зеленого мрамора.

Раковины были сделаны в форме ракушек, краны – золотые. На столике стояли туалетные принадлежности – обязательный атрибут дорогого отеля.

– Где мы и кто за это платит? – опять нахмурилась Фиона.

– Это безразлично. Отель принадлежит моему знакомому, и здесь для нас все бесплатно.

– Но…

– Тебе лучше вернуться и…

– Прости– ты мог бы оставить меня одну?

– Конечно, только смотри, чтобы еда не остыла.

Фиона долго решала, принять ей сначала душ, а потом лечь отмокать в ванну, или наоборот. Взглянув в зеркало на свои волосы, грязные и потные, она сделала выбор в пользу душа. Пар от воды заставил ее зажмуриться от счастья. Удивительно, как сильно можно соскучиться по таким простым вещам!

– Ты хочешь есть? – через дверь спросил жующий Ас.

– Позже, – ответила Фиона, раздеваясь.

Она с отвращением швырнула грязную одежду в угол. Пусть эти ужасные вещи больше никогда не прикасаются к ее коже!

В душе Фиона три раза вымыла голову, затем, намазав волосы райски пахнущим кондиционером, принялась мыть тело. Смыв с себя мыло и кондиционер, она завернулась в теплое мягкое полотенце, наполнила ванну, высыпав туда полбутылки дорогой соли и разглядывая образующиеся воздушные пузыри.

В горячей ванне Фиона поняла, что в жизни не чувствовала себя лучше. Хотелось нырнуть с головой и закрыть глаза.

– Ты скоро? – спросил Ас.

– Нет, – отозвалась она и услышала, как открывается дверь.

В одной руке Ас держал тарелку с едой, в другой – бокал шампанского. У него тоже были закрыты глаза, но поскольку он шел, ни разу не споткнувшись, Фиона решила, что он притворяется.

– Уйди, – сказала она с наигранным отвращением, хотя на самом деле была рада Асу.

После страшных событий нескольких дней Фиона была не в силах оставаться в одиночестве. Ас присел на краешек мраморной ванны.

– Милые пузырьки, – похвалил он. – Как их много!

– Очень смешно. Присоединишься? – мыльной рукой она взяла вилку, но Ас отстранил ее ладонь и сам начал кормить ее креветками, маринованными в лимонном соке.

– Как ты себя сейчас чувствуешь?

– Лучше. Даже превосходно, – она посмотрела на него сквозь пузырьки. Что у нас на повестке дня? Утренний арест? – она уже достаточно хорошо знала своего спутника и поняла: он чем-то обеспокоен.

Сама Фиона считала, что ничего плохого больше не произойдет, поскольку и так хуже некуда: она потеряла Кимберли. До конца она этого еще не осознала, но ей казалось – ее жизнь кончена. Но тогда зачем она пригласила Аса присоединиться к ней в ванне?!

Он долго смотрел на Фиону. Внезапно им обоим почудилось, что комната стала больше и теплее. До этого дня они непрерывно убегали, переполненные страхом и ненавистью. И сейчас Фиона думала, что это ее последняя ночь на свободе, наверное, завтра она будет в полиции, а к вечеру и в тюрьме…

Она взглянула на Аса, собираясь попросить его уйти, но он отложил тарелку и подошел к раковине.

– Мы не можем терять зря время, – сказал он. – У нас есть дела, и делать их нужно сейчас.

– Разве они не в состоянии подождать до…

Она замолчала, увидев, что Ас взял бритву и начал намыливать лицо.

– Тебе не кажется, что неплохо было бы потерпеть колючую щетинку еще десять минут, пока я приму ванну? – спросила Фиона, стараясь, чтобы ее голос звучал возмущенно.

Но все было напрасно. У нее перехватило дыхание, когда – Господи, помоги ей! – Ас снял рубашку. Это из-за наблюдения за птицами у него такое тело? Она смотрела на него сзади, на широкие накаченные плечи и узкие бедра. Джереми проводил массу времени в спортзалах, но все равно никогда так не выглядел. У него не было такой кожи медового цвета и мускулов, двигающихся от бритья.

Ас заметил в зеркале ее взгляд. Фиона гут же отвернулась и попыталась подумать о чем-нибудь еще, кроме полуобнаженного мужского тела.

Ас продолжил бриться. Она быстро съела всю тарелку.

– Нам нужно придумать план, как сдаться, – сказал он. – Мой двоюродный брат Фрэнк нанял для нас юристов, по два каждому. Думаю, они все время будут с нами. По крайней мере, пока полиция не попросит их удалиться, – он сполоснул бритву и посмотрел в зеркало на Фиону. – Что не так?

– Все так, – ответила она. – Здесь есть еще одна бритва?

Он протянул ей станок, она подняла ногу, намылила ее и стала брить.

– Ненавижу бриться. После этого кожа всегда становится ужасной. Вот воск – совсем другое дело! – она быстро взглянула на Аса, стоявшего с открытым ртом.

Здорово! Фиона добилась неплохого эффекта.

– О чем ты там говорил? – сладким голосом спросила она.

– Я планировал, как нам сдаться, – ответил он, вернувшись к бритью, но она видела, что он по-прежнему за ней наблюдает.

Фиона улыбнулась.

– Я советую подождать до утра, но если ты хочешь сдаться немедленно, присоединюсь к тебе с большой охотой.

– Нет, – неуверенно ответила она. – Я могу потерпеть до завтра.

Ас промолчал, и Фиона начала брить другую ногу.

– Это будет ужасно?

– Не знаю – нет опыта. Но сомневаюсь, что кому-то доставляет удовольствие давать отпечатки пальцев, фотографироваться в полиции и отправляться в тюремную камеру.

Фиона попыталась все это представить, но не сумела. Она ни разу в жизни не совершала преступления, никогда не жульничала с налогами, даже дорогу всегда переходила в положенном месте! А завтра ей придется столкнуться…

– Но это ненадолго? Юристы придумают, как нам помочь, правда?

Если честно, то я не уверен. Мои родственники наняли частных детективов. Они ничего не нашли. А мы с тобой догадались, что нас связывает твой отец. Никто не знает, что общего у Серого с Роем или почему нас сделали наследниками. Ты скоро? Я тоже хочу принять ванну.

– Хорошо, – сказала Фиона, с отсутствующим видом наблюдая, как он выходит.

Размышляя, она вылезла из ванны, надела халат и пошла в спальню. На столе стояла большая белая сумка с надписью «Фиона». Внутри она нашла огромное количество косметики и других мелочей. И чуть не расплакалась, увидев все это.

Она намазала лицо кремом от Шанель и обнаружила, что шкаф полон женской одежды ее размера,„а в комоде лежит нижнее белье и простая белая хлопковая ночная рубашка. Фиона взяла ее, автоматически высчитывая, что все это стоило кому-то, по крайней мере, восемьсот долларов. Девушка сняла банный халат, надела ночную рубашку и шелковый персиковый халат.

Кому-то этот отель стоил немалых усилий и денег.

– Интересно-интересно, мистер Простой парень, – сказала Фиона про Аса.

Одевшись, она почувствовала себя еще лучше и пошла в гостиную, где в одних трусах сидел Ас и читал газету. Он не подал вида, что ему неловко сидеть в одном белье.

– Думаю, тебе надо почитать новости, чтобы узнать, в чем конкретно нас обвиняют, – заметил Ас и прошел мимо нее в ванную.

Фиона подошла к столу и взяла одну из газет. «Убийцы плюшевого мишки» – гласил заголовок.

«Он напоминал плюшевого мишку, – сказала одна из работниц зверски убитого Роя Хадсона. – Он был очень милым и всегда со всеми шутил. Не понимаю, за что его убили».

Фиона села. От того, что она прочитала дальше, у нее задрожали руки. Оказывается, мисс Беркенхолтер росла без любви, отданная на воспитание школам-интернатам. Один журнал напечатал интервью с психиатром, утверждавшим, что условия, в которых воспитывалась Фиона, сделали ее холодной и неспособной любить.

«Такой человек просто не может чувствовать то, что чувствуют другие. Думаю, она социопат».

– Социопат, – прошептала Фиона.

Ее бывший ассистент Джеральд заявил, что, по его мнению, Кимберли для Фионы – попытка воссоздать детство, которого у нее никогда не было.

В пятой газете она прочитала, что, по мнению репортеров, именно она – инициатор преступления, а Ас – лишь соучастник. Там даже был намек на то, что она взяла его в заложники. В это время вернулся завернутый в полотенце и вытирающий волосы Ас.

– По-моему, мы зря убегали. Пресса хорошо нас пощипала.

– Меня, – прошептала Фиона. – И моего отца. Тебя не тронули.

Ас отвернулся, и ей опять показалось, что он многое скрывает. Или у него есть какие-нибудь связи с криминальным миром, и это помогает не пачкать его имя?

– Послушай, – начал Ас, – я клянусь сделать все, что в моих силах, чтобы выбраться из этой передряги и…

– Как? – Фиона почти кричала. – Как можно выбраться, если никого не интересует правда? Пресса набросилась на меня! Все пытаются выяснить, почему я это сделала, а не разобраться, сделала ли я это вообще! Убила человека…

– Но ты же работала на компанию, которая собиралась выпускать игрушки по мотивам телевизионной программы Роя! И по его завещанию получаешь миллионы.

– Я не знала этого! – крикнула Фиона.

– Меня не стоит ни в чем убеждать. Я был там, помнишь? – Ас поднял вверх руки.

– Но ты ведь ничего не видел! Ты не видел, кто убил Роя!

– Да, – ответил он. – К сожалению. Я спал, а услышав шум, проснулся и спустился к вам. И в этот момент ты обнаружила тело.

Фиона отвела взгляд: ей было тягостно вспоминать ту ужасную ночь.

– Давай договоримся не упоминать сегодня о случившемся! У нас есть лишь один вечер, чтобы насладиться свободой. Мы не можем отсюда уйти, зато нам все принесут в комнату. Примерь новую одежду и…

И что?! Взять ее с собой в тюрьму? Сохранит ли ее полиция, пока я буду отбывать срок за убийство, которого не совершала?!

– За два, – поправил он. – Нас, вероятно, обвинят в двух убийствах. Ты забыла об Эрике? – Он взял пульт от телевизора. – Хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? По нашей просьбе мой брат принесет сюда любой.

– Нет! – закричала она. – Я не хочу ничего смотреть, я хочу…

– Тебе надо успокоиться, – терпеливо сказал Ас, подходя к столу и наливая ей очередной бокал шампанского. – Вот выпей! И съешь шоколадку. Тут еще есть пирог со свежей малиной. Мы можем лишь сдаться, другого пути у нас нет. Ты сама понимаешь. Кто-то пытался тебя убить. В тебя стреляли. Не в меня, а в тебя! По крайней мере, в тюрьме ты будешь в безопасности.

Она залпом выпила бокал, и Ас снова наполнил его. После трех бокалов напряжение немного отпустило Фиону. паника стала проходить. Ас протянул тарелку с десертом:

– Давай ляжем и расслабимся. Завтра трудный день, нам надо хорошенько отдохнуть.

– Ты пытаешься меня соблазнить? – спросила она и, к своему ужасу, захихикала.

– А ты хочешь? – серьезно спросил он.

– Могу поспорить, на всех вечеринках ты душа компании, Ас Монтгомери. Скажи, почему тебя зовут Асом, если твое имя Пол? – поинтересовалась Фиона, следуя за ним в спальню.

– Я был лучшим, поэтому Ас, – без улыбки ответил он и поставил тарелку на кровать, занимающую большую часть комнаты. – Надо было попросить с двумя кроватями.

– Зачем? Мы спали вместе на гораздо меньшей.

– Ты, может, и спала… – проворчал Ас и растянулся на кровати.

Он сейчас был так далеко от Фионы, будто они находились в разных комнатах. Она надкусила пирог.

– Люди считают, что я виновна. Даже если я буду доказывать обратное, они все равно не изменят своего мнения, – тихо сказала она. – Стоит ли пробовать?

– А вдруг тебя застрелят? Забыла, что за тобой охотятся? – сказал Ас, нажимая на кнопки пульта телевизора.

Звук стал таким тихим, что почти ничего не было слышно.

– Не хочу показаться мелодраматичной, – вздохнула Фиона, – но я лучше умру, чем проведу остаток жизни в тюрьме.

Ас не ответил. Если бы не его неподвижность, Фиона бы решила, что он не слушал.

– Неужели ты не понимаешь, что пока я не смою позор с моего имени, я не сумею нормально жить? Даже если я выиграю дело, на мне все равно будет это пятно, и я никогда не смогу работать в игрушечной промышленности.

Она ждала его ответа, но Ас молча смотрел прямо перед собой. Ему стоило больших усилии сохранять невозмутимый вид. Фиона понимала: он молчит, поскольку хочет дать высказаться ей.

– Но если я смогу смыть это пятно, то все будет по-другому, – нежно сказала она, облокачиваясь на него.

– И как же ты это сделаешь? – так же нежно спросил Ас. – Юристы и полдюжины детективов не нашли ничего, что могло бы нам помочь.

– Нам с тобой нужно все выяснить до конца, – она перевела дыхание. – Если нас разделят, мы так никогда и не узнаем правды.

– А если мы узнаем действительно страшные вещи про твоего отца? – Ас повернулся к ней.

– А если мы узнаем действительно страшные вещи про твоего дядю? – парировала Фиона. – По-моему, он тоже как-то замешан в случившемся. А если мы раскроем тайны, которые ты так старательно от меня скрываешь?

– Ты имеешь в виду похожий на твой секрет, что Кимберли – это кукла?

– А для тебя это было открытием? – Фиона легла. – Удивительно, что ты этого не знал. Ты интересуешься хоть чем-нибудь, кроме птиц? Наверное, если бы я сделала Кимберли орнитологом, ты тотчас узнал бы о ней. Или мне просто стоило приделать ей крылья.

– Неплохая идея. Ты могла бы придумать птицу и заменить ею аллигатора, которого уничтожила. Крококукла.

Фиона засмеялась:

– Ты даже представить себе не можешь, как дорого изготовить высококачественную модную куклу, а потом запустить ее в продажу. Чтобы сделать это, нужно быть богатым, как Билл Гейтс.

– Или как Дисней, который нарисовал несколько мультфильмов, а затем продал копии персонажей?

– Да, Дисней, «Звездные войны», – она взглянула на Аса. – И «Рафаэль».

– И мы опять вернулись к началу! Мы вляпались в историю прежде всего из-за этого шоу.

– А кто нас вытащит из нее? – тихо спросила девушка.-» Вот вопрос…

– Юристы. Они проведут расследование. А еще есть детективы, тоже пытающиеся решить нашу проблему. И мой двоюродный брат…

Фиона больше не могла спокойно сидеть. Она поднялась с кровати и встала между Асом и телевизором.

– Почему ты полностью доверяешь этим людям? Ты ведь тоже одно из действующих лиц. Газетчики не слишком поливают тебя грязью, но и ты не знаменитость!

У меня нет выбора, – сказал Ас, пытаясь сквозь нее разглядеть экран, словно его больше всего на свете интересовали телевизионные программы. – Так дальше продолжаться не может. Ты не можешь жить в развалюхах, где даже нет горячей воды. Ты срываешься при первой же плохой новости. Ты слишком изнежена, чтобы в одиночку вынести все случившееся. Фиона растерялась.

– Изнежена? – повторила она тихо и таким нехорошим тоном, что Асу тотчас захотелось услышать ее привычный крик. – Я изнежена? Я росла одна, а ты… ты… Я всего достигла сама, без чьей-либо помощи. Ты хоть знаешь историю Кимберли? Как я ее придумала? Когда я окончила колледж, у меня не было никаких связей. Я была вроде сироты. И я не собиралась использовать своих друзей в корыстных целях. «Бедная малышка Беркенхолтер» – вот как это называется.

Ас лежал, скрестив ноги, положив одну руку под голову, держа во второй пульт, и в упор смотрел на свою спутницу. Сама кротость! «Изнежена!..»

– После пары лет абсолютно бесперспективной работы, – продолжала Фиона, – я, наконец, получила место помощника исполнительного директора в «Игрушкax Дэвидсона». Я думала, что буду придумывать игрушки, но от меня хотели, чтобы я приносила кофе и забирала белье из прачечной. Я превратилась почти в горничную и получала столько же. Я никогда не срывалась. Держала рот на замке, но смотрела в оба. И однажды услышала, как…

Она перевела дыхание:

– Я услышала, как Джеймс Гарретт сказал, что продаст душу дьяволу за куклу, способную составить конкуренцию Барби. Надеюсь, ты знаешь, что это за кукла?

Ас кивнул. Его лицо абсолютно ничего не выражало.

– Я не спала три дня и три ночи, – продолжала Фиона, пытаясь справиться с волнением и глядя на зашторенное окно. – Я не могла ни о чем думать, кроме создания… не только новой игрушки, а целой новой концепции в мире кукол. Я придумала куклу с историей, которая менялась дважды в год, потому что кукла училась и развивалась как личность.

Она посмотрела на Аса:

– Я наняла художника, чтобы он нарисовал мои задумки. А однажды утром в понедельник заставила себя прийти в кабинет к Гарретту и показать ему свои разработки.

Ас долго ничего не отвечал. Он спокойно лежал и смотрел на нее.

– Понятно. Ты здорово разбираешься в мире бизнеса! До тех пор, пока на горизонте чисто и у тебя есть все условия для нормальной работы, ты замечательно справляешься с жизнью.

– Ты ничего не понимаешь! – она сжала руки в кулаки. – Ничего! Нью-Йорк – такие же джунгли, как здесь, и тоже с крокодилами.

– Аллигаторами. Крокодилов здесь очень мало.

– Неважно. Я считаю…

Да? Что ты считаешь? Хочешь вернуться в Нью-Йорк и поиграть со своей куклой? Увы, это невозможно. В случившемся нет твоей вины, но это все равно произошло, и ты не сможешь теперь ничего изменить. Так что дальше?

– Я не хочу в тюрьму, – Фиона села.

– Я тоже. Но сейчас мы должны туда отправиться. Кто-то охотится за нами. Мы не знаем почему, но нам нужно предоставить разбираться в этом адвокатам, детективам и полиции. Они…

– Они ничего не знают, – она указала на стопку газет и журналов на стуле. – Ты разве меня не слушал? Никто даже не пытается докопаться до правды. Им нужны мы! Мы – убийцы, скрывающиеся от правосудия, мы…

– Убийцы плюшевого мишки.

– Да! Нас будут судить и признают виновными в убийстве человека, – Фиона снова встала. – Но, знаешь, Рой Хадсон не казался мне плюшевым мишкой. Он был противным стариком, который не мог держать при себе руки.

– Чудненько. Пусть детективы это выяснят, – Ас достал карандаш и блокнот.

– Я – основная тема всех газетных статей. Не хочу быть посмешищем.

– Да, – согласился Ас и убрал карандаш и блокнот обратно в ящик.

– Есть еще кое-что, нуждающееся в проверке, – Фиона опять вытащила блокнот и положила рядом с Асом.

– Например? – он приготовился писать.

– Если нас связывает мой отец, то, может, нас с Роем связывает тоже он?

– Вероятно. Хотя Рой мог выбрать тебя по одной причине, а меня – по другой.

– Да, – согласилась Фиона. – Но мне кажется, что логичнее предположить, что мой отец – связующее звено между нами всеми. Когда он познакомился с Роем? Помогал ли ему?

– Или Рой поссорился с твоим отцом и моим дядей и решил им отомстить? – тихо сказал Ас.

– Ты уже думал об этом? – Фиона села около него.

– И довольно много.

– Если мы сдадимся, то никогда ничего не выясним, правда?

– Похоже на то, – мягко ответил он.

– Ты не хочешь сдаваться? – Фиона заглянула ему прямо в глаза.

Ас нахмурился:

– Ты стала безумной, когда выяснилось, что твой отец не тот, за кого себя выдавал. Ты практически лишилась рассудка, когда узнала, что тебя уволили.

– Да, – Фиона отвернулась.

– И ты ненавидишь лачуги. Люди, бегущие от полиции, не могут останавливаться в пятизвездочных отелях.

– Да, я ненавижу лачуги.

– А кроме того, кто-то пытается тебя убить.

И успешно, не так ли? – она снова посмотрела на него. – Разве я теперь не покойник? Моя работа, моя жизнь – меня всего лишили. Однажды ночью я легла спать, а когда проснулась, на мне лежал труп. И с тех пор…

– С тех пор тебе приходится выносить общество человека, которого ты ненавидишь всем сердцем, и жить без элементарных удобств.

– Яне…

– Не что? – спросил он. – Не возражаешь без душа? Без службы доставки? Без…

– У меня нет ненависти к тебе. Ты… Ты стал… Я хочу сказать, что ты…

Фиона взглянула на него и заметила слабый огонек в его глазах. И тут она все поняла:

– Ты все спланировал заранее! Ты и не собирался сдаваться! Ты пытался заставить меня понять, что другого выхода, кроме игры в прятки с полицией, не существует! И добился своего: я стала убеждать тебя в этом!

– Да, я хотел, чтобы ты сама приняла такое решение, – Ас старался удержаться от смеха.

– Я ненавижу тебя! – закричала Фиона. – Я терпеть тебя не могу! Презираю! А еще я надеюсь, что тебя признают виновным и отправят на электрический стул!

– Ну, как раз этого ты совсем не хочешь, – засмеялся Ас. – Кстати, пару секунд назад ты говорила, что забыла о ненависти ко мне.

– Я лгала, – Фиона резко встала, чтобы уйти, но он поймал край ее халата.

– Не думаю, что ты меня ненавидишь, – нежно сказал Ас.

– Ненавижу! – она тянула халат, пытаясь вырваться. – Ты самый холодный из всех, кого я когда-либо встречала. И занудный. Все, что ты делаешь, – это смотришь телепередачи про птиц. Слушаешь птиц. Глядишь на птиц. Пишешь о птицах. Думаешь о птицах.

Должно быть, она попала в цель: улыбка сползла с его лица.

Мило улыбаясь, Фиона продолжала:

– Ты думаешь, что все тебя хотят. Что ж, может, пожилые дамочки с голубыми волосами и мечтают, чтобы ты умолял их о деньгах, а мне от тебя ничего не нужно! Ты эгоист! Ты все держишь в тайне. Мне жалко женщину, которая будет настолько глупа, что согласится провести с тобой жизнь! Она замерзнет до смерти, если ляжет с тобой в одну кровать.

– Неужели? – Ас так дернул обвинительницу за край халата, что она на него упала.

Он тут же обнял ее и прижал к себе. Очевидно, из-за всего пережитого, из-за риска и волнений, их прикосновения оказались обжигающими. Казалось, руки Аса могут находиться всюду одновременно. Фиона обвила его ногами, почувствовав его язык у себя во рту.

Это было больше, чем страсть. Неужели она думала о нем все эти дни? Ждала его? Или просто сказалось отсутствие всяких контактов и отношений с людьми?

Ас целовал ее шею. Его халат распахнулся, и Фиона кожей чувствовала его грудь. Теперь их разделяла лишь тонкая ткань ее рубашки. Но, перевернувшись, они случайно нажали на пульт, и телевизор заговорил на всю комнату.

– Ас, дорогой! – раздался громкий голос. – Если ты меня слышишь, то знай: я делаю все, чтобы тебе помочь!

Ас поднял голову и посмотрел на экран: на него глядела Лиза Рене. Он замер.

Фиона не сразу отреагировала на незнакомый голос, но поняла: Аса что-то отвлекло. Сильно отвлекло.

– Что случилось? – пробурчала она. И тотчас оцепенела, услышав голос Джереми:

– Фиона, дорогая, пожалуйста, сдайся полиции!

Она медленно повернула голову к телевизору: лицо юриста занимало половину большого экрана. Изображение было таким четким, что казалось, будто Джереми стоит у кровати.

– Фиона, пожалуйста, умоляю тебя, сдайся! – повторял Джереми. – Если ты меня слышишь, если я тебе небезразличен, позвони в полицию! Я знаю, ты не могла никого убить. Клянусь своей карьерой, верю в это! И работаю дни напролет, чтобы узнать правду, но ты мешаешь мне тем, что скрываешься…

Итак, – сказал диктор, появившись на экране, – пассии обоих убийц плюшевого мишки приехали во Флориду, чтобы помочь найти беглецов. Они оказали неоценимую услугу полиции и прессе. Мисс Лиза Рене подверглась такому строгому допросу, что сейчас нуждается в помощи доктора. А Джереми Уинтроп, говорят, не спал несколько дней. Вот вам и настоящая любовь! Даже хладнокровные убийцы не могут от нее уберечься. По слухам, они покинули Флориду и сейчас находятся в Луизиане. Местная полиция…

Ас взял пульт и выключил телевизор.

– Не вздумай снова сходить с ума! – сказал он, увидев лицо Фионы.

Она откатилась от него.

– Ты ублюдок!. – произнесла она тихо, но с чувством.

– Знаешь, у меня есть некие личные обязательства, – объяснил он, поглаживая кровать, на которой они чуть не занялись любовью. – Так что я не могу делать это. Я…

Она с яростью уставилась на него:

– Что ты этим хочешь сказать? Что у меня нет никаких обязательств?

– Я хочу сказать, что я мужчина и меня впечатляет, когда девушка бреет свои длинные ноги передо мной. И…

Фиона закипела:

– Перед тобой? Это ты пришел ко мне в ванную! Снял рубашку и… и… Зачем все это? Ты пытался меня возбудить? Думаешь…

– Ничего я не думаю, – Ас поднялся с кровати. – Да, я пришел к тебе в ванную. Поскольку боялся, что ты утонешь. У тебя было довольно суицидальное настроение.

– И как же об этом догадался? Да и вообще, твое ли это дело?

– Тебя бы не стало, а меня бы по-прежнему обвиняли в том, чего я не совершал. Я ведь тоже наследник Хадсона.

– Ясно! – она села на стул у кровати. – Ясно.

– Ну, я не то имел в виду, – начал Ас. – Я…

– Все в порядке! – прервала его Фиона. – Главное знать, где остановиться. В конце концов, я разбила твоего аллигатора и…

– Придумываешь историю, чтобы себя пожалеть? Вспомни, мы кое-что должны сделать, и сделать это надо вместе. Нам не обязательно нравиться друг другу, – он жестом попросил ее замолчать. – Но, к несчастью, мы нравимся друг другу, поэтому нам следует держаться в рамках.

– Так, значит, я затащила тебя, невинного, в постель? Ты должен записать это в блокноте и отдать его своему адвокату. «Фиона пыталась меня соблазнить!»

– Ты не пыталась меня соблазнить! – он подошел к ней и взял ее за плечи. – Тебе вообще ничего не надо для этого делать. Ты красивая женщина, интересная, умная, ты… ты… – он отпустил ее, и Фиона откинулась на спинку стула.

Хорошо, может, я холодный, – Ас перевел дыхание. – Ты вправе называть меня, как пожелаешь. Но возникшее сейчас между нами чувство – не настоящее! Мы изолированы от всего света, видим только друг друга, поэтому нас и влечет друг к другу. Это физиология – и все! На самом деле мы не пара.

Он так посмотрел на нее, словно хотел сказать, что она и сама могла бы все понять, без его слов.

– Продолжай, – попросила Фиона. – Я хочу знать все твои мысли по этому поводу.

– Мы с тобой из двух совершенно разных миров. Ты горожанка, а я сельский житель. Я… – он взглянул на нее, улыбаясь. – Я самый заядлый шовинист этого столетия.

– Свинья, – закончила она за него. – БШС! Большая шовинистская свинья.

– Именно! Это и не дает нам сблизиться. Знаешь, почему я женюсь на Лизе Рене?

– Умоляю, скажи! Я умираю от любопытства, – в ее голосе явственно чувствовался сарказм.

Ас сдвинул брови:

– Потому что ей нравится то, как я живу. Она моя полная противоположность. Она любит куда-нибудь ходить, а я домосед. Она очень общительна, а я…

– Замкнутый.

– Да. Меня привлекает жизнь, которая может у нас с ней получиться. У нее нет никаких амбиций, единственное, что она хочет, – это быть женой и матерью. А я хочу иметь дом, где меня будут ждать жена и дети.

Я так и думала! У женщины не должно быть никакой карьеры, да? Тебе не нужна жена, которая проводит весь день на работе, оставляя детей с няней?

– Точно.

– Похоже, у тебя будет ужасно скучная жизнь.

– Зато у тебя с Джереми все сложится замечательно.

– Мы не помолвлены, но…

– Но ты скажешь «да», если он попросит твоей руки.

– Конечно! Он считает, что женщина – это не только пара длинных ног.

Ас присел на край кровати и вновь совершенно спокойно заговорил:

– Мы выяснили, что кроме физического влечения, нас ничего не связывает. Нам не нравятся взгляды друг друга. Ты не любишь таких мужчин, как я, а я считаю, что место женщины на кухне. Верно?

– Все это время я хотела разузнать о тебе побольше. Но едва я что-нибудь узнаю, сразу начинаю понимать, что любить тебя не за что.

– Вот именно, – он вздохнул. – Значит, по данному поводу мы пришли к единому мнению. Предлагаю выполнить нашу работу как можно быстрей и разойтись. Ты вернешься к своей жизни, а я…

– В свою пещеру. Или твое птичье гнездо возвышается над остальным миром?

Каким бы оно ни было, меня оно устраивает. Думаю, мы договорились? Такое больше не должно повториться, – он подвинулся. – Когда все закончится, я хочу с чистой совестью смотреть в глаза Лизе.

– Договорились, – ответила Фиона. – А как быть ночью? Тут лишь одна кровать.

– Я устроюсь в другой комнате. А теперь нам надо поспать. Утром тебе придется решить, чего же ты хочешь. Давай считать наше соглашение деловым, без тени личного.

– Замечательно! – сказала она. – Так мы будем спать или нет? Ты не хочешь уйти из моей спальни?

– Уже ухожу, – ответил он, вышел из комнаты, закрыл за собой дверь, облокотился на нее и закрыл глаза.

Она проглотила обман… Ас с трудом мог в это поверить, но она проглотила его ложь!..