Текст книги "Нарцисс в вашей жизни. Как заявить о своих правах и восстановить личные границы"

Ирландский драматург Джордж Бернард Шоу, как известно, называл семью «тиранией, которой управляет самый слабый участник», и ничто не подходит под это определение лучше нарциссической семьи. У руля стоит требовательный и неуравновешенный нарцисс, как правило, один из родителей. Из-за собственных эмоциональных потребностей, эгоизма и претенциозности нарцисс доминирует в семье и манипулирует ею, чтобы поддержать иллюзию собственного совершенства и права на особое отношение. Партнеры, дети и другие родственники пытаются выжить и справиться со своими потребностями, которые нарцисс считает второстепенными и ставит гораздо ниже собственных.

В своей авторитетной работе Another Chance: Hope and Health for the Alcoholic Family («Еще один шанс: здоровье и надежда алкогольной семьи») Шэрон Вегшейдер-Круз впервые представила концепцию распределения ролей в алкогольных семьях[72]72
  Вегшейдер-Круз, Ш. Еще один шанс. Здоровье и надежда алкогольной семьи: как сделать свой выбор: текст электронный / Шарон Вегшейдер-Круз. – URL: ndex.php?option=com_content&view=article&id=1109:2020-01-14-12-16-09&catid=76:monographs&Itemid=11 (дата обращения 15.06.2021)


[Закрыть], и она быстро стала общей моделью понимания ролей в семьях с дисфункцией. Роли следующие: зависимый, потакатель/созависимый, «герой», «козел отпущения», «талисман» и «потерянный ребенок». Эти роли проявляются и в нарциссической семье, где нарцисс – зависимый, а дополнительная роль «золотого ребенка» замещает роль «героя» или совмещается с ней. Кроме того, с ролью «героя» может совмещаться роль «козла отпущения».

Нарцисс

Обычно это родитель или родители, но может быть и ребенок/сиблинг[73]73
    Сиблинги (от англ. «siblings») – термин, который обозначает детей одних родителей. Используется в случаях, когда пол детей не имеет значения. – Прим. ред.


[Закрыть]. По сути своей нарцисс – семейный тиран, вокруг которого вращаются все остальные, пытаясь справиться с ситуацией как можно лучше. Может существовать и клан нарциссов в лице бабушек, дедушек и прочих родственников. Как уже говорилось, у людей с НРЛ нет четкой «Я-концепции», гибкой самооценки и эмоциональной (в отличие от когнитивной) эмпатии, что делает их эмоционально уязвимыми. Но по той же причине нарциссы корыстны, принимают все на свой счет и часто жестоки. Они могут проявлять свой нарциссизм в показном доминировании или более скрытых пассивно-агрессивных манипуляциях. Нарциссы могут быть эгоистичными и бесчувственными, склонными к обвинениям, а в крайних случаях – озлобленными садистами.

Два родителя-нарцисса

Довольно часто в нарциссическом доме оба родителя имеют хотя бы какие-то черты нарциссизма. Исследование показывает, что нарциссы более других толерантны к нарциссизму, в том числе в романтических и дружеских отношениях. Психолог Сьюзан Кросс Уайтборн описывает это в результатах одного из своих исследований следующим образом:

Главная идея исследования заключалась в том, что люди с НРЛ не способны создавать и сохранять отношения, но они это делают. Мы склонны думать, что полноценные длительные отношения требуют желания ставить нужды партнера выше своих, но результаты исследования показывают, что даже на первый взгляд самые неприятные из тех, кто на это не способен, находят себе пару[74]74
  Уайтборн, Сьюзан Краусс. «Могут ли два нарцисса по-настоящему влюбиться друг в друга?» Журнал «Психология сегодня», 5.09.2017. Дата обращения: 10.04.2019. URL: https://www.psychologytoday.com/us/blog/fulfillment-any-age/201709/can-two-narcissists-ever-really-fall-in-love.


[Закрыть].

В таком партнерстве один может вести себя откровенно агрессивно по отношению к другому – «милому», «адекватному» или терпеливой жертве. Здесь могут быть варианты. Кроме того, один родитель может быть нарциссом, а другой – иметь иные психические либо эмоциональные расстройства (тревожность, депрессию, пограничное или обсессивно-компульсивное расстройство, наркотическую зависимость и т. д.). В такой динамике дети могут обвинять родителя с ярко выраженными «трудностями» и отрицать дисфункцию второго, потому что им невыносимо страшно осознать, что оба родителя на самом деле имеют психические расстройства. Часто такое непонимание и отрицание продолжаются и во взрослом возрасте. Выросший ребенок даже может идеализировать «хорошего» родителя как невинную жертву, «святого», «милейшего человека» и так далее.

Скрытый нарцисс в роли потакателя

В некоторых случаях потакателем может быть скрытый нарцисс, впечатленный очевидной уверенностью в себе или внешним успехом нарцисса-эксгибициониста[75]75
  Интервью с Элинор Гринберг. Телефонное интервью от автора, 20.03.2017.


[Закрыть]. Такой потакатель может восхищаться другим нарциссом и поддерживать его самооценку и «Я-концепцию», воспринимая себя как часть своего партнера. Скрытый нарцисс также может получать удовлетворение, общественное внимание и одобрение, управляя сложной и эгоистичной личностью нарцисса-эксгибициониста. В таких отношениях потакатель-нарцисс может представлять себя смиренной, хорошей, доброй, преданной, терпеливой или здравомыслящей жертвой, которая заслуживает лучшего, хотя по сути своей он эгоист и эксплуататор. В роли родителей оба нарцисса потакают друг другу, глядя сквозь пальцы и/или поддерживая пренебрежительное и насильственное отношение к собственным детям.

Потакатель/созависимый партнер

Главным потакателем нарциссов обычно является их партнер/супруг. У них также могут быть потакающие родственники, друзья, подчиненные, ученики, прихожане, электорат и т. д. В некоторых случаях основным потакателем становится ребенок-фаворит, пребывающий в иллюзии, что только он может сделать родителя счастливым. Такие дети часто возводят свою «Я-концепцию» вокруг требований родителя, постоянно пытаясь угодить и ублажить.

Потакающие партнеры поддерживают драгоценную показную личину нарцисса и его насилие, без вопросов принимая его версию реальности, разгребая его проблемы и действуя как его защитник. При этом потакатели также принимают на себя большую часть насилия со стороны нарцисса. Они часто не осознают, что поддерживают насилие. Их могут сбить с толку манипуляции нарцисса, и они будут все время пытаться избежать конфликтов и взять под контроль хаос. Потакателям обычно кажется, что только они могут понять нарцисса и удовлетворить его потребности. Они допускают насилие, поддерживая неадекватный статус-кво. Более того, потакатели позволяют нарциссу избежать последствий его действий и не дают семье шанса преодолеть нездоровые паттерны.

Люди, вступающие в отношения с нарциссом, могли воспитываться в нарциссической семье или семье с другими дисфункциями, где они усвоили паттерны созависимого поведения (см. главу 13). У созависимых людей обычно низкая самооценка, они склонны пренебрегать своими потребностями и самоопределяться через отношения. Им необходимо ощущать себя нужными. Часто у них есть психологическая и физическая зависимость от циклов насилия, и они рассматривают такую динамику отношений как неизбежную или нормальную[76]76
  Колк Б. ван дер. Тело помнит все: какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть / Бессел ван дер Колк; [пер. с англ. И. Чорного]. – Москва: Бомбора™: Эксмо, 2020. – 460, [1] с.: ил. – (Революция в медицине: самые громкие и удивительные открытия).


[Закрыть].

Бабушки и дедушки как нарциссы

Нарциссизм часто передается из поколения в поколение. Это значит, что если родители – нарциссы, то найдутся и нарциссические бабушки и дедушки, а также тети, дяди и/или двоюродные братья и сестры. Возможно, даже по обеим линиям! В роли бабушек и дедушек нарциссы редко ведут себя лучше, чем в роли родителей, и они склонны использовать любые рычаги власти, например финансовую поддержку или общественное влияние, чтобы и дальше доминировать в семье. Если у них появится шанс, они могут назначить роли любимчиков и «козлов отпущения» своим внукам, как назначали детям. Поскольку внуков нарциссы контролируют меньше, они полагаются в основном на косвенные формы манипуляции, такие как триангулирование (см. главу 9).

Когда повзрослевшие дети нарциссов рожают собственных детей, они могут совсем иначе оценить родительскую семью. Они начинают осознавать, как на самом деле росли, а если они по-прежнему обвиняют себя в том, как к ним относились, похожее отношение к их собственным детям их шокирует. Все это может подтолкнуть взрослых детей нарциссов пересмотреть динамику родительской семьи и установить более здоровые границы, чтобы защитить своих детей.

ЦЕНТР ВНИМАНИЯ

Отцу Сойера всегда нужно было находиться в центре внимания, а остальные члены семьи научились не вступать с ним в конкуренцию. Затем у Сойера появился активный сын. «Мой сын в себе уверен, и это не играет деду на руку. Недавно на своем шестом дне рождения мальчик с нетерпением ждал, когда сможет взять кусок пиццы, но папа схватил его вперед ребенка и съел с довольным видом. Мой сын не растерялся. Когда дошла очередь до торта, он выхватил кусок до того, как подошел дед, и все рассмеялись. Все, кроме отца, который ушел с вечеринки в злобном раздражении», – сказал Сойер.

«Козел отпущения»

Родители-нарциссы проецируют стыд и ненависть к себе на «козла отпущения». Этот ребенок – жертва, которая обвиняется в бедах семьи, что позволяет не разбираться в главных проблемах. Такой ребенок может быть «предателем»-правдорубом, который сопротивляется нарциссу и сомневается в укладе семьи, или «злым» бунтарем, который устраивает сцены дома и, вероятно, попадает в неприятности в школе.

Отношение сиблингов к ребенку, которого выбрали мишенью, может варьироваться от полноценного участия в насилии до пассивного сочувствия или попыток его защитить. Если «козел отпущения» добивается превосходных результатов или «золотой ребенок» разочаровывает, родители иногда поднимают «козла отпущения» до роли «золотого ребенка». Сам ребенок может оценить этот статус по достоинству, принять его с двойственными чувствами или сразу отвергнуть. Все зависит от того, как он воспринимает семейную дисфункцию.

Поскольку «козлов отпущения» всегда и во всем обвиняют, они постоянно чувствуют острый стыд, сомневаются в себе и склонны к саморазрушению. Во взрослой жизни это может их подкосить. Затяжная травма может вызвать разрушительное КПТСР и привести к долгосрочным проблемам со здоровьем и финансами, создавая порочный круг, который продолжит усиливать страдания. Члены семьи могут ощущать разного уровня тревогу или изумление по поводу трудностей «козла отпущения» либо расценивать их как подтверждение того, что он заслуживает быть изгоем.

Однако несмотря на то, что «козлов отпущения» могут доконать трудности, у них больше всего шансов покончить с семейной дисфункцией. Их статус аутсайдера в сочетании с внутренней силой и независимым мышлением, которое как раз и могло вызвать конфликт с родителями-нарциссами, может мотивировать их сопротивляться семейной динамике и искать большего понимания и исцеления во взрослом возрасте. Часто благодаря развившейся в ответ на травлю эмпатии и детской привычке ставить чьи-то нужды выше своих они могут преодолеть нарциссические паттерны и выстроить конструктивные связи как внутри семьи, так и вне ее. Их самая сложная задача – распознать паттерны собственной созависимости и заменить их на заботу о себе и самоуважение. В главах 15 и 17 мы подробнее поговорим о роли «козла отпущения».

СОЙКА-ПЕРЕСМЕШНИЦА

Отец регулярно провоцировал Карлу. Однажды, когда ей было двенадцать, она стояла со стаканом молока в руке, а отец начал на нее орать. «Внешне я была спокойна, но кровь во мне закипела», – сказала она. Он начал подстрекать ее бросить стакан. «Давай, сделай это! Ты же злишься! Ты хочешь швырнуть его! – подзуживал он. – Валяй. Ты в ярости. Бросай, бросай!» В итоге Карла бросила стакан. «Затем на какое-то время это стало игрой», – вспоминает она. Отец говорил, какая она злобная, и провоцировал ее бросать вещи. «Я начала бросать тарелки как фрисби. Это был дурдом». Когда Карла поддавалась провокациям отца, он торжествующе смеялся. «Я ужасно себя чувствовала и какое-то время спустя осознала, что это неправильно. Поэтому я перестала», – сказала она. Но ее отец никогда об этом не забывал. «Это не прекращалось годами – все эти истории о том, каким злобным ребенком я была».

«Летучие обезьяны»

Часто дети (в том числе взрослые) или другие родственники в нарциссической семье становятся «летучими обезьянами» – потакателями, которые тоже совершают нарциссическое насилие. Подобно летучим обезьянам из сказок о Стране Оз, они принимают альтернативную реальность нарцисса, поддерживают его жестокость и клевету и опосредованно участвуют в насилии.

Существует четкая граница между потакателем и «летучей обезьяной». Часто потакатели переходят эту границу, чтобы самим не стать мишенью или потому что уверовали в ложь, оправдывающую нарциссическое насилие над другими, особенно детьми – «козлами отпущения». Таким детям может быть гораздо труднее принять и простить предательство потакателя, чем нарцисса, потому что они рассматривают его как «безопасного» родителя. «Летучие обезьяны» сами могут быть нарциссами.

Обычно у нарциссов также есть люди за пределами семьи, например друзья, сотрудники, соседи и т. д., которые ведут себя как «летучие обезьяны». Они могут быть наивны и не понимать происходящего, быть льстецами либо такими же нарциссами. Так или иначе, они оказываются втянуты в драму нарцисса и вольно или невольно способствуют причинению боли жертвам. Для самих жертв, особенно детей, это может стать катастрофой.

«Золотой ребенок»

«Золотой ребенок» – фаворит семьи, ему уготованы особое внимание, похвала и привилегии. Нарциссы проецируют желаемые представления о себе на идеализированного отпрыска и подменяют «Я» ребенка своим. На «золотых детей» оказывают давление, потому что они должны преуспевать и поддерживать внешний успех семьи. Они могут быть избалованными, инфантильными и/или огражденными от жесткого отношения, предназначенного остальным.

«Золотые дети» переживают сложные смешанные эмоции. Они могут чувствовать смущение и вину из-за своей роли фаворита на фоне непредсказуемого насилия, направленного на других членов семьи. Скорее всего, они будут считать, что должны управлять родителем-нарциссом и успокаивать его, и им будет страшно, что родитель ополчится против них и причинит вред второму родителю или сиблингам. Может быть, они любят сиблингов и чувствуют себя отвергнутыми и изолированными, потому что те от них отвернулись. А возможно, они приняли семейный уклад и переняли нарциссизм родителя, включая враждебность по отношению к «козлу отпущения».

Привилегированный статус «золотых детей» может сделать их чопорными и высокомерными, но при этом неуверенными в своей реальной ценности за пределами семьи. Как объекты идеализированного внимания, они могут запутаться в себе: вести себя высокомерно, но чувствовать вину, стремиться к идеалу, но заниматься самосаботажем, чувствовать себя одновременно наделенными властью и беспомощными. В основе всего этого – синдром самозванца. Им часто бывает сложно отделить свою личность от доминирующего родителя-нарцисса, а во взрослой жизни – утвердить собственное «Я» и наладить близкие отношения с другими. Иногда «золотые дети» отказываются от отрицания и противостоят семейной дисфункции, если из них делают «козлов отпущения» родители или если их партнер и/или дети становятся таковыми. Для «золотого ребенка» самое важное – желание признать семейную дисфункцию и избавиться от нее, чтобы прервать этот цикл и сформировать полноценные отношения во взрослом возрасте. Читайте главы 15 и 17, чтобы узнать больше о роли «золотого ребенка».

ПРОСТО МАЛЬЧИК

Нейт был в семье «золотым ребенком». Он попадал в передряги в школе, но отец его всегда оправдывал, говоря, что он «просто мальчик». Дома Нейт задирал своего маленького брата Уильяма, который был «козлом отпущения» и делил с братом спальню. Когда Нейту было двенадцать лет, а Уильяму семь, Нейт начал перед ним мастурбировать и вскоре изнасиловал его. Он бил Уильяма так, чтобы следов не было видно из-под одежды. Иногда родители замечали синяки Уильяма и называли его неуклюжим. Уильям умолял мать разрешить ему спать с ней, но отца это приводило в ярость, и он выгонял мальчика, называя маменькиным сынком. Когда наконец Уильям рассказал родителям о сексуальном насилии со стороны Нейта, отец оправдал брата и назвал это «здоровым любопытством».

«Герой»/«опекун»

Часто самый старший ребенок, «герой» семьи, принимает на себя роль борца с проблемами, опекуна и/или сильного человека. Он реагирует на хаос в семье, пытаясь навести порядок и преуспеть в некоторых сферах, таких как учеба или спорт, чтобы семья могла гордиться. «Герои» семьи гиперответственны, на хорошем счету в школе и могут принимать на себя функции, которые обычно выполняют родители, например убираться, готовить, смотреть за братьями и сестрами, работать. Их личность строится вокруг «спасения» своей семьи или защиты превращенного в «козла отпущения» родителя либо другого ребенка от явного насилия.

«Герои», выступающие против семейной дисфункции, могут быть восприняты как угроза и стать «козлами отпущения». Их могут отвергнуть, если они не соответствуют ожиданиям семьи или если «героем» становится новый партнер матери или отца либо другой ребенок. Когда ребенка-«героя» заменяет новый взрослый, он, как и в случае с повторным браком одного из родителей, может остро ощутить себя преданным и брошенным.

Обычно «герои» испытывают двойственные чувства по отношению к своей роли. С одной стороны, они ощущают себя нужными и особенными, с другой – справляются с огромной нагрузкой и чувствуют безысходность. Они могут сомневаться в своих действиях, чувствуя себя одновременно сильными и неспособными изменить глубинную дисфункцию семьи и удовлетворить свои потребности. Во взрослом возрасте они часто продолжают выбирать для себя роли опекунов или искателей правды и страдают от проблем с контролем, перфекционизма и гиперответственности. Часто они неосознанно полагают, что любовь можно только заслужить. «Героям» обычно сложнее всего найти баланс между тем, чтобы давать и получать в отношениях и на работе. Как и для других членов семьи, самосознание и переоценка семейной динамики важны для личностного роста и исцеления детей-«героев». Отказ от постоянного желания спасти или исправить других людей и умение принимать поддержку – вот дорога к благополучию и более здоровым отношениям. В главах 15 и 17 вы можете узнать больше о роли «героя»/«опекуна».

«Потерянный ребенок»

«Потерянные дети» адаптируются к стрессу в семье, отмалчиваясь, почти не предъявляя требований и избегая конфликтов. Они уходят в себя и не привлекают ни позитивного, ни негативного внимания. Такие дети часто сохраняют спокойствие, поскольку отстраняются от семейной драмы, уходя в фантазии и отворачиваясь от собственных чувств. Обычно проблемы обходят их стороной, и они довольно хорошо справляются в школе. Другие члены семьи часто считают это доказательством того, что в семье все в порядке.

На самом деле «потерянные дети» – это жертвы игнорирования и эмоционального насилия. Отрешенность защищает их от семейного хаоса, но дорого обходится им лично. Во взрослом возрасте у них могут появиться проблемы с коммуникацией и пониманием собственных эмоций. Им трудно выстраивать отношения из-за склонности игнорировать или отрицать свои чувства, отказываться от своих потребностей и оставаться в социальной изоляции. Если они перестанут держаться в тени и противостоять близости, исцелиться им поможет рефлексия, налаживание социальных контактов и творческое самовыражение. Смотрите главы 15 и 17, чтобы узнать больше о роли потерянного ребенка.

«Ребенок-талисман»

Семейный «талисман» довольно рано учится получать внимание и рассеивать напряжение при помощи трюков. Обычно это самый младший или «очаровательный» ребенок. Он играет роль придворного шута, который с помощью юмора или веселья отвлекает членов семьи от проблем и конфликтов. «Талисманы» могут говорить правду о происходящем в семье, но остроумие и смех успокаивают тех, кого она могла бы задеть. Как и «золотые дети», они часто становятся фаворитами, на них не перекладывают ответственность и вину.

Дети-«талисманы» легко отвлекаются, и им может быть непросто в школе или на работе. Во взрослом возрасте детям-«талисманам» нужно больше времени на достижение личностной зрелости, они плохо понимают собственные эмоции и чрезмерно угождают другим. Их часто мучают тревоги и страхи, которые они пытаются заглушить бурной социальной жизнью и, возможно, пагубными зависимостями. Если они будут в состоянии преодолеть склонность отвлекаться и перегружать себя общественной жизнью, то смогут найти свой путь к исцелению. Смотрите главы 15 и 17, чтобы узнать больше о роли «талисмана».

Ребенок-нарцисс

Иногда основным нарциссом в семье может быть ребенок или взрослый ребенок. Хотя большинство людей с НРЛ происходят из семей, где был как минимум один родитель-нарцисс, толчок к развитию патологического нарциссизма у ребенка могут дать и другие обстоятельства. Родители могут быть чересчур жесткими или, напротив, слишком многое разрешать. Могут также сыграть роль травмирующие обстоятельства в семье: смерть, злоупотребление психоактивными веществами, религиозный экстремизм или психическое заболевание помимо нарциссизма. Родители, которые выросли в нарциссической семье и сами не стали патологическими нарциссами, тем не менее способны смоделировать нарциссическое поведение и ценности у собственных детей, что может привести детей к нарциссическому расстройству. Такие родители уже пережили нарциссическое насилие и снова столкнулись с ним в лице собственного ребенка – знакомая, но от того не менее болезненная ситуация. Воспитание такого ребенка для эмоционально чутких и способных на эмпатию родителей – это вечная борьба и источник глубокого горя. Родители могут оказаться в ловушке циклически повторяющейся тревожности, вины, злости и беспомощности, и все это усугубляет разрушительное влияние родителей/бабушек и дедушек и других родственников-нарциссов.

Если распознать проблему в раннем детстве и активно развивать в ребенке гибкую самооценку, внутреннюю рефлексию, самодисциплину и эмпатию, вполне можно заменить нарциссические паттерны более здоровыми. Однако для этого родители должны признать дисфункциональность семьи, ее проблемы, в которой они выросли, распознать роли ее членов и стили воспитания. К сожалению, если родители не хотят этого делать, они определяют тем самым судьбу ребенка и продлевают влияние межпоколенческой травмы.

Сиблинг-нарцисс

Жизнь с нарциссом может казаться более стабильным эмоционально сиблингам минным полем: один неверный шаг – и вот манипуляция, чрезмерно острая реакция, завышенные требования, а вероятно, и предательство, и даже прямое насилие. Кажется, что весь мир вертится вокруг этого ребенка, что он забирает все внимание и его слишком за многое прощают. Дети в таких условиях могут чувствовать себя обязанными уравновесить эгоизм нарцисса своей непритязательностью, гиперответственностью и/или гиперчувствительностью – стать идеальными детьми. Они склонны подавлять свои потребности и праведный гнев и могут зайти очень далеко, пытаясь понять и простить сиблинга-антагониста ради мира в семье.

Дети остро реагируют на несправедливость, особенно связанную с сиблингами, и жизнь с нарциссом кажется им болезненной. Страдания ребенка, не имеющего психических расстройств, многократно усиливаются, когда родители отрицают проблемы, связанные с ребенком-нарциссом, или ведут себя как созависимые потакатели. Кроме того, обычные дети могут быть смущены и уязвлены тем, что их любовь и верность по отношению к сиблингу-нарциссу практически не встречают взаимности. Такие дети, особенно младшие, испытывают естественное замешательство от того, что сиблинг относится к ним агрессивно и бесчувственно, и они могут много лет стараться заслужить внимание, одобрение или любовь – чего никогда не произойдет. Лучший способ помочь детям в такой ситуации – признать реальность и в том числе ограничения нарцисса; научить их понимать, что они не ответственны за поведение или отношение к ним брата или сестры, защитить от потенциального насилия и помочь выйти из семейной драмы.

Зыбкие и меняющиеся роли

Определение паттернов нарциссической семьи может вам помочь, но важно понимать их непостоянство и изменчивость. Роли детей могут меняться с каждым днем либо в зависимости от семейной динамики, либо в случае, если брат или сестра покинет родительский дом. Ребенок может играть разные роли при каждом родителе, в частности если они в разлуке или разводе. Например, если в доме одного родителя ребенка делают «козлом отпущения», в доме другого он может стать «героем». Аналогичным образом роли могут пересекаться, когда ребенок выполняет функции «талисмана»/«золотого ребенка» или «козла отпущения»/«потерянного ребенка». В семье, где один ребенок, он может принять на себя аспекты нескольких либо всех ролей сразу в зависимости от ситуации.

Независимо от роли для всех детей в такой семье определяющим опытом является напряжение, нестабильность и недостаточная поддержка со стороны взрослых. Даже любимчики сталкиваются с чрезмерной критикой, нереалистичными ожиданиями и пренебрежением к своей потребности в опеке и безопасном формировании личности. Они не могут не сломаться под тяжестью бесконечных иллюзий и требований родителей-нарциссов.

ИСТОРИЯ «ГЕРОЯ»/«КОЗЛА ОТПУЩЕНИЯ»

Отец Джейсона Грегори был нарциссом-эксгибиционистом и высокофункциональным алкоголиком[77]77
    То есть таким, который может вести привычную повседневную жизнь и выполнять социальные и профессиональные обязанности и функции, несмотря на употребление большого количества алкоголя. – Прим. ред.


[Закрыть], который с лихвой компенсировал неуверенность в себе высокомерием, самовосхвалением и желанием всегда и во всем быть первым. Он часто впадал в ярость, ломал вещи, пинал и крушил стены и мебель, врубал музыку на всю катушку и гонял за рулем. Он постоянно глумился над семьей и друзьями, делая вид, что просто безобидно шутит; указывал на неловкие ошибки и промахи и хохотал над собственными жестокими шутками. Грегори был успешным бизнесменом – умным, веселым и харизматичным, и он демонстрировал эти качества, чтобы привлекать – и использовать – семью, друзей, клиентов и наемных сотрудников.

Грегори относился к дочери Сьюзан как к «золотому ребенку», наделяя ее своим «идеальным» «Я». «Козлом отпущения» он назначил своего сына Джейсона. Сестра была забывчива, и в этом все время обвиняли Джейсона – как старшего. Грегори также проецировал на него свою ненависть к самому себе, раня сына своими насмешками и яростью.

Когда Джейсон сомневался в словах отца или не соглашался с ним, Грегори обычно начинал к нему придираться и проецировал свою агрессию, заявляя, что Джейсон зол и несправедлив к своему идеальному отцу. Грегори принижал интерес Джейсона к музыке и равнодушие к спорту и часто хвалил ухоженную внешность, аналитический ум и атлетизм Сьюзан. Хотя Сьюзан любила брата, она не защищала его и не критиковала поведение отца – частично из страха самой стать мишенью. Гнев отца пугал ее, но она изо всех сил пыталась скрыть это и отказывалась обсуждать ситуацию с Джейсоном. Когда тот пытался поговорить с ней, Сьюзан, как и отец, называла его слишком чувствительным.

Младшие сводные братья Джейсона играли роли «потерянного ребенка» и «талисмана». Старший из них, Бретт, был тихоней. Он любил рисовать, читать научную фантастику и проводил большую часть времени в своей комнате. С успеваемостью в школе у него было все в порядке, но он никогда ничем не выделялся, не спорил, не создавал проблем. Если Грегори придирался к нему за обеденным столом, Джейсон защищал Бретта, иногда начиная ругаться с отцом. Самый младший, Блейк, был милым и общительным, веселил семью своими нелепыми историями. В школе он пользовался популярностью и к третьему классу был просто нарасхват. Очень часто он ночевал у друзей. Джейсона беспокоило, что Блейк так много времени проводит вне дома, и он пытался за ним приглядывать.

Мачеха Джейсона Пенни потакала Грегори: она терпела его насилие, не защищала сыновей от его атак и поддерживала роль Сьюзан как «золотого ребенка», а Джейсона – как «козла отпущения». Хотя Пенни и Сьюзан презирали друг друга, Пенни никогда не оспаривала ее статус принцессы и часто использовала Джейсона, чтобы отвлечь Грегори от себя и своих сыновей. Она помогала Грегори сохранять доминирование в семье, во всем на свете обвиняя Джейсона и соглашаясь с нелестным мнением мужа о нем. Хотя Джейсон осознавал, что у его отца есть проблемы, и периодически пытался переосмыслить динамику семьи, он впитал в себя чувство вины и искал любви и одобрения, которые маячили перед ним, как морковка перед осликом, что позволяло его отцу удовлетворять собственные потребности в контроле и внимании.

Когда Джейсон и Сьюзан жили у своей матери Марго, все было иначе. До развода родителей Джейсон часто пытался защитить мать от вспышек гнева Грегори. А когда они развелись, Марго переживала депрессию, и Джейсон принял на себя обязанности по дому. Она много говорила о разрыве, а Джейсон слушал и убеждал ее в том, что она прекрасный человек, привлекательный и талантливый. Раньше Джейсон никогда не проводил так много времени с матерью, которая обычно была занята Грегори, и он гордился быть ее помощником. Он перестал гулять с друзьями после школы, чтобы она не была одна, пока Сьюзан на плавании. Когда у Марго начались серьезные отношения, она резко переключила внимание с сына на бойфренда, и Джейсон почувствовал, будто потерял лучшего друга.

Сьюзан была талантливой пловчихой и казалась очень уверенной в себе, но страдала перееданием и скрывала это от Грегори. Повзрослев, она стала высокомерной и амбициозной. Как и отец, она занялась бизнесом, тогда как Джейсон выбрал нетипичный для этой семьи путь музыканта. Джейсон прошел курс терапии и начал понимать, что он играл роль «козла отпущения» в отношениях с отцом и «героя»/«опекуна» – с матерью. Он понял, что его зависимость от наркотиков – это симптом посттравматического стресса. Став отцом, он прекратил принимать наркотики и оградил своих детей от дисфункции родительской семьи, установив жесткие границы и ограничив контакты. Сьюзан же, напротив, открыто критиковала своего сына, как ее отец – Джейсона. Поскольку она не оградила сына от Грегори, он стал новым «козлом отпущения» в семье.