Текст книги "Перелом во времени"

6

Кендра, Элдридж и Сэм Келли сидели в карете герцога, снова грохочущей по улицам города и увозящей их из Ковент-Гардена. Занавески были плотно сомкнуты и отделяли их от ночи и, как она подозревала, более неприглядных вещей, скрывавшихся в темноте.

– Алек не был отцом ребенка леди Довер, – повторял герцог.

– Откуда вам это известно? – спросила Кендра. Ее голос звучал далеким и глухим для нее самой, как будто бы она слышала себя с другого конца длинного тоннеля. Новость о беременности леди Довер потрясла ее больше, чем она могла себе сама признаться. – Мы не можем исключать эту возможность. – Она заставила себя произнести эти слова. – По времени все сходится. Он с ней встречался – он сам это признал – в этот период.

Внутри кареты горел маленький медный фонарь, в его слабом свечении она видела, что Элдридж немного нахмурился, хоть и не пытался с ней спорить.

И как он вообще мог бы? К сожалению, в эту эпоху не существовало возможности определить отцовство. Анализ крови, неточный метод, но хоть что-то, появится лишь через сто лет, а тест ДНК, само собой, еще позже.

Сэм копошился на своем сиденье. При нем было его выражение лица копа, безразличное и отрешенное.

– Если леди Довер, как мы предполагаем, активно применяла свои чары, то, вероятно, есть и другие мужчины, которые могли бы зачать этого ребенка, – заметил он.

Кендра старалась освободиться от странного чувства беспокойства, которое охватило ее. Ей нужно было сконцентрироваться.

– Да. Мы ищем любого, с кем леди Довер могла встречаться за последние три месяца. Как сказал доктор Манро, новость о беременности могла стать ключевой для убийцы.

По сути, это была причина номер один, по которой женщин в ее эпоху убивали. Темная сторона двадцать первого века.

– Мисс Донован, вы, конечно же, не верите, что мой племянник… что Алек способен на такое варварство…

– Нет. Вы меня не поняли. Сатклифф, может, и зачал ребенка леди Довер, но я и секунды не верю в то, что он убил ее. – Она видела, как Алек выходит из себя. Он мог убить, в этом она была уверена. Она слышала, что он участвовал в мобилизации сил против Наполеона, но детали были неясны. Война часто толкала людей на поступки, которые в обычной жизни они бы не совершили. Так что, может, Алек и убивал раньше, как и она убивала. Но не таким образом, как была убита леди Довер. Точно нет.

Элдридж расслабился и кивнул.

– Отлично. Тогда мы пришли к согласию.

Кендра не знала, как часто еще будет такое происходить за время расследования. Участие Алека во всем этом превращало это дело в личный вопрос. Эмоции и так уже накалились. Дальнейшие столкновения были неизбежны.

Она взглянула на Сэма.

– Мне все еще нужно побывать на месте преступления.

– Хорошо. Я отвезу вас к дому завтра утром, когда будет светло.

Кендра бросила еще один взгляд на занавески. Она не любила ждать, но понимала, что без электричества чертовски весело потратит время, пытаясь разглядеть хоть что-то. Свечи не могли заменить электрическую лампочку. Даже при свете дня что она, собственно, сможет обнаружить? Улики вроде волосков и отпечатков пальцев были здесь бесполезны без передовых лабораторий, наполненных блестящим оборудованием за счет налогоплательщиков.

Однако такова была процедура. Ее инстинкт и подготовка призывали к ее соблюдению.

– Дом под охраной? – спросила она.

Сэм пожал плечами.

– Можно и так сказать. Только пара парней заглядывали сегодня утром, а так…

– Постойте. Что? – Кендра уставилась на сыщика, не веря своим ушам. – Парней. Каких еще парней?

Сэм нахмурился.

– Просто любопытных. Обычное дело. Кажется, половина Лондона побывала в доме Марров после тех убийств. Я сам не одобряю такое, – добавил он в свою защиту. – Но это не противозаконно.

Кендра от удивления схватилась за переносицу. Она что, правда застряла в эпохе, где людям – гражданским – разрешалось свободно разгуливать по месту преступления? Вот это подход.

– Моя дорогая, здесь все по-другому, – напомнил ей мягко Элдридж.

– Я в курсе, – резко ответила она и проглотила более язвительную реплику.

– Не так уж и много людей побывало за это время в доме леди Довер. – Сэм произнес эти слова тоном, который должен был сгладить напряжение. – Ее вернувшиеся слуги, обслуга из соседних домов, пара торговцев. По большей части обычный народ и мальчишки, которые услышали об убийстве.

– Дети? – Кендра снова еле сдержала свое удивление. – Вы же не хотите сказать, что дети ходят по месту преступления?

– Ну да. Любители кровавых историй. Но доктор Манро уже изъял оттуда тело, так что они ничего и не увидят. Гораздо больше они узнают из листовок, если вообще умеют читать.

Листовки представляли собой огромные листы бумаги, на которых печатались главные новости дня. Даже Декларацию независимости печатали на листовке и разместили на публичной площади. В то время как в некоторых листовках и правда писали о новостях, большинство из них своими сенсационными заголовками, грязными сплетнями и криминальными сводками могли бы поразить и таблоиды двадцать первого века.

– Владения закрыты, – добавил Сэм. – У меня там парочка Чарли… гм, ночных стражей присматривают за ними.

Кендра приняла к сведению его слова, печально кивнув. Похоже, она здесь ничего не могла поделать.

– Расскажите о слугах, – сказала она. – Сколько их и кто они?

– Миссис Пирсон, как вам известно, экономка. Есть еще мистер Сэйерс. Дворецкий. Ее светлость имела повара, миссис Мэсон, двух лакеев – один из них был еще ее кучером – и двух горничных. Ее личную горничную зовут мисс Марат.

– У них есть алиби?

– Да, мы их опросили и потом проверили их алиби.

– Они не упоминали других поклонников леди Довер, кроме лорда Сатклиффа?

– Нет. Как я уже говорил, народ умеет хранить молчание, если речь идет об аристократах. Но я думаю, они правда все полагали, что их хозяйка в этот вечер ожидала его светлость. Он был частым гостем, и они все знали, что леди Довер имела на него виды. – Он остановился, затем почесал нос, посмотрев на нее. – Может, вам нужно поговорить с мисс Марат, мисс. Леди делятся же своими секретами с личными горничными?

– Полагаю, зависит от секретов.

– Может, вам удастся разузнать у нее больше, вы же в конце концов женщина.

– Хоть какой-то плюс от моего пола здесь, – пробормотала Кендра.

Элдридж улыбнулся, затем сказал Сэму:

– Мисс Донован здесь скована городскими предписаниями поведения. Не могли бы вы привезти мисс Марат завтра в мою резиденцию? Там мисс Донован будет проще ее опросить.

– Ну да. Скажите мне адрес, я все организую.

– Гросвенор-сквер, 29.

Сэм пораженно посмотрел на него.

– Вы уверены? Леди Довер тогда, получается, была вашей соседкой, сэр. Ее убили на Гросвенор-сквер, 8.

Брови Элдриджа поднялись с той же степенью удивления.

– Но это же замечательный район! Не могу поверить, чтобы на нее напали там… – Голос герцога смолк, когда он, должно быть, понял глупость своего собственного утверждения. Месяц назад он узнал, что зло свойственно не только низшим классам и неприглядным районам. Безопасность – это иллюзия.

Ему это теперь было известно. К сожалению, леди Довер узнала об этом слишком поздно.

* * *

Они высадили Сэма Келли у городского магистрата по адресу Боу-стрит, 4, недалеко от Ковент-Гардена, а затем двинулись в сторону Гросвенор-сквер. Кендру не удивило, что резиденция герцога Элдриджского была одной из самых больших в округе, она располагалась немного обособленно и представляла собой грандиозное темно-желтого цвета здание с внушительными светлыми колоннами, которые простирались на четыре этажа из пяти. Кованый балкон занимал весь второй этаж. Фасад был оштукатурен, что было модным в эту эпоху благодаря известному архитектору Джону Нэшу. Перила располагались по всему периметру крыши, сглаживая ее тенденциозность и остроконечность. Свет лился из высоких вытянутых георгианских створчатых окон. Масляная лампа висела с наружной стороны малиновой двери. Похожие лампы мерцали в виде маленьких золотистых точек у соседних домов.

Улица казалась неестественно тихой по сравнению с гамом, с которым они столкнулись ранее на более людных улицах Лондона. Единственным звуком было цоканье копыт по мостовой, а также поворот колес кареты, которая, оставив их у главного входа, уехала прочь. Из одного из соседних домов, как казалось Кендре, раздавались слабые высокие ноты клавикордов. Она представила себе дочь аристократа, послушно сидящую перед инструментом и обеспечивающую таким образом вечерний досуг своей семьи. Одному богу известно, сколько таких вечеров Кендре пришлось пережить во время приемов леди Этвуд в прошлом месяце.

Они поднялись по ступеням к передней двери, где Элдридж остановился и указал пальцем на точку.

– Особняк леди Довер располагается в той стороне квартала.

Кендра обернулась, чтобы проследовать за его движением, но обзор закрывался зелеными насаждениями. Несмотря на лунный свет, она с трудом могла различить деревья и кустарники. С таким же успехом она могла бы смотреть в бездну.

– Нам нужна карта Лондона, – сказала она.

– Конечно. И я найду нам грифельную доску и любые другие инструменты, которые вам будут нужны.

Дворецкий герцога Батлер возник из ниоткуда, как только герцог открыл дверь и они вступили в холл. Общая планировка была схожа с особняком Алека – в центре потолка с декоративным гипсом висела люстра, в заднем конце дома располагалась лестница. Однако масштабы были более впечатляющими, стиль более возвышенный. Пол был покрыт блестящим розовым и серым мрамором, а стены были оштукатурены и окрашены в белый цвет. Зеркала в позолоченных рамах делали холл еще больше.

– Добрый вечер, ваша светлость, мисс Донован. – Дворецкий сделал небольшой поклон, мягко прошелестел по мраморной плитке, чтобы взять у герцога шляпу и перчатки. – Леди Этвуд и маркиз Сатклифф наверху в гостиной.

– Отлично. Как вы доехали, Хардинг?

– Все хорошо, сэр. Не было никаких сложностей.

– А слуги уже расположились?

– Да. Леди Этвуд позаботилась обо всем, сэр. Они с миссис Дэнбери держат все под контролем. Графиня настояла на том, чтобы ее светлость остался, пока прислуга не приведет в порядок его резиденцию. Она выдала месье Антону меню и попросила, чтобы ужин подали в половину десятого. Как принято в городе, сэр.

– Ясно. Хорошо. Спасибо, Хардинг.

Кендра проводила герцога до второго этажа или скорее до первого этажа, как его принято называть в английской традиции. Гостиная, в которую они вошли, была оклеена дамасскими обоями в желтую и белую полоску, на стенах висели пасторальные пейзажи Джона Констебля. По всей комнате горели свечи, а в элегантном резном камине из белого мрамора пламя пожирало поленья. Для комфорта и удобства по комнате были расставлены два дивана, множество кресел и блестящие столики из вишневого дерева.

Леди Этвуд сидела на одном из диванов, попивая херес. Кендра заметила, что она переоделась в вечерний наряд, оливково-зеленое сатиновое платье с длинными рукавами. Вырез был квадратным, лиф украшен сатиновыми лентами и замысловатой вышивкой бисером, которая мерцала в свете свечей. Ее волосы были собраны в модный узел, закрепленный испанским гребнем, который был украшен яркими изумрудами. Алек стоял перед камином в задумчивой позе, его руки покоились в карманах, взгляд был прикован к оранжевым и золотым языкам пламени в очаге. Как и леди Этвуд, он переоделся для ужина и выглядел невероятно привлекательно с простым белым галстуком, в черном пальто и облегающих штанах. Когда они вошли, он обернулся, и Кендра заметила, что он еще и побрился.

По сравнению с ним Кендра себя чувствовала будто забрызганной грязью. Это был долгий день, черт, это был долгий год.

– Добрый вечер, моя дорогая. – Элдридж подошел к сестре и поцеловал ее в лоб. – Ты прекрасно справилась с хозяйством.

Графиня отмахнулась от комплиментов.

– Что происходит, Берти? Скажи на милость, тебе удалось снять эти нелепые обвинения с Алека?

– Алека еще не обвинили, – напомнил он ей и подошел к комоду, на котором располагался блестящий комплект декантеров и хрустальных стаканов. – Херес, мисс Донован?

– Конечно. Спасибо.

– Вы же знаете, о чем я, – продолжила леди Этвуд с досадой. – Наш племянник находится под ужасным подозрением. Это возмутительно, и его нужно развеять!

– Мы сейчас этим и занимаемся, Кейро, – мягко ответил герцог, передавая Кендре стакан с хересом.

– Что вы узнали от доктора Манро? – спросил Алек.

Элдридж в нерешительности застыл и украдкой посмотрел на свою сестру.

– Это неподходящая дискуссия для гостиной, Алек. Возможно, позже в моем кабинете…

– Чепуха! – прервала его леди Этвуд. Потом продолжила немного мягче:

– В обычной ситуации эта тема не подошла бы для дискуссии в гостиной. Но я не зеленая девушка и не безмозглая дамочка, которая может упасть в обморок или начать болтать чепуху. Мы с тобой всегда говорили друг другу все, Берти. Кажется, с ней ты можешь говорить обо всем.

Кендра напряглась, когда графиня посмотрела на нее испепеляющим взглядом.

Элдридж поднял руку в знак примирения.

– Ладно, моя дорогая. Буду говорить начистоту. – Но все же для мужества он сделал глоток из своего бокала с вином, прежде чем продолжил. – Леди Довер была заколота самым жестоким образом чем-то похожим на кинжал.

– Боже мой, – едва слышно промолвила леди Этвуд.

– Кинжал? – Алек нахмурился. – Это необычное оружие в нашу современную эпоху. Итальянские наемники известны тем, что использовали их. Семья моей матери хранит много таких у себя в венецианском палаццо.

Кендра посмотрела на него сквозь свой бокал.

– Это оружие до сих пор находится у семьи вашей матери?

– Естественно.

– Тогда вам лучше об этом не распространяться, – посоветовала она. – Вы и так уже под подозрением в деле об убийстве леди Довер. Властям необязательно знать о том, что ваша итальянская родня коллекционирует тот же вид орудия, которым была убита жертва.

– Я не ездил в Венецию, ему неоткуда у меня взяться. Что еще вы выяснили?

– По числу ранений можно сказать, что это что-то личное, – сказала Кендра. – Убийца после смерти порезал ее лицо. – Она нахмурилась, вспомнив изуродованное лицо леди Довер. Эти повреждения были каким-то знаком, не таким, какой любили оставлять серийные убийцы, вроде того монстра месяц назад, который кусал плоть своих жертв в районе груди. Но все равно этот убийца тоже хотел что-то сказать. Это что-то значило. Но что? – Ранения на лице не были нанесены в сердцах, – продолжила она тихо. И так как у нее в горле пересохло, она сделала еще один глоток хереса. – Но я думаю, что это было спонтанно.

Элдридж посмотрел на нее в удивлении. «Как это может быть одновременно не в сердцах и спонтанно?»

– Наш несуб, то есть убийца, – поправила себя Кендра для понимания леди Этвуд, – не планировал разрезать ее лицо таким образом. Он решил это сделать, только когда она уже умерла.

– Откуда вам это известно? – спросила графиня. – Как вы вообще можете знать, что творится в голове преступника?

– Это метод взвешивания фактов и дедукции на основе того, что нам известно, – сказала ей Кендра. – Мы знаем, что убийца использовал кинжал, который принес с собой. Это преднамеренный жест. Он либо собирался убить ее, либо хотел запугать. Но если бы он намеревался убить ее, а затем порезать лицо, почему он тогда не взял с собой нож получше? Который скорее бы подошел для этой цели?

Присутствующие замолчали, когда осознали это.

– Может, нападавший просто плохо знаком с ножами и не знал, что кинжал – это инструмент, используемый для того, чтобы закалывать жертв, а не наносить им режущие раны? – наконец произнес Элдридж.

– Возможно, – признала Кендра. Она все еще не садилась. Проведя столько времени сидя в карете, она теперь хотела двигаться, что она и делала, продолжая говорить. – Но эти ранения не были нанесены в порыве гнева. Леди Довер уже была мертва на тот момент. Чувствую, что эти увечья были каким-то высказыванием.

Леди Этвуд немного вздрогнула.

– В каком смысле?

– Не знаю. Но нам нужно это выяснить, потому что я думаю, что это ключ. Убийце точно было важно уделить этому время, рискуя, что его обнаружат. – Она прервалась, чтобы выпить еще хереса, прокручивая в голове еще несколько вариантов. – Может, он это сделал, чтобы показать свое отмщение. Око за око. Он уничтожил ее красоту так же, как она уничтожила его.

Леди Этвуд нахмурилась.

– Уничтожила его? Скажите на милость, как она могла такое сделать?

Кендра застыла, слишком поздно осознав, насколько эта тема может быть щекотливой.

Глаза Алека сузились.

– Мисс Донован? – обратился он к ней, заметив, что она не торопится прервать молчание. – Я тоже хотел бы услышать ответ на этот вопрос. Что за власть была у Корделии над этим убийцей?

Она обменялась с герцогом взглядами. Эту новость невозможно было как-то красиво подать, ее было непросто сообщить.

– Леди Довер была беременна, – сказала она просто.

– Боже праведный! – ахнула леди Этвуд.

Лицо Алека побледнело от удивления.

– Простите?

– Мне очень жаль, – сказала Кендра. – Доктор Манро сказал, что плоду было где-то три месяца. Вы не знали?

– Боже мой, нет. Как вы могли подумать… нет. – Он молча смотрел на Кендру пару секунд. Потом резко развернулся, подошел к столику и выбрал тяжелый стакан. Он обошел стороной более безмятежный херес и налил себе виски. Кендра не могла его винить. Налив в стакан щедрую порцию напитка, он опрокинул его, словно это было лекарство, а затем снова наполнил стакан.

– Алек, мой мальчик… – начал неуверенно герцог.

– Она посылала мне письма, просила меня… умоляла меня встретиться с ней. Что, если она хотела рассказать мне про ребенка?

Скользкая территория, подумала Кендра.

– А что бы вы сделали?

– Боже, не знаю.

Богохульство больше всего остального говорило Кендре, насколько взволнован был Алек этой новостью. Джентльменам непозволительно было ругаться в гостиной в присутствии леди. Себя она списывала со счетов, но тут еще была его тетя.

– Наши отношения на тот момент подошли к концу, – продолжил Алек, – и я не такой дурак, чтобы поверить словам Корделии о том, что ребенок мой.

– У тебя могло и не оставаться выбора, если бы она устроила скандал, заявив, что ты отец ребенка, Алек, – резко сказала леди Этвуд. – Тебе бы пришлось на ней жениться.

– Ее собственная репутация в таком случае испортилась бы, – возразил Элдридж.

– Тьфу! – На удивление, именно графиня издала этот грубый звук. – Что это в сравнении с возможностью стать маркизой и когда-нибудь и герцогиней? Мужчины ничего не понимают в том, на что готовы пойти некоторые женщины ради собственных амбиций.

Кендра подошла к окну, раздумывая над сказанным. Улица и парк внизу были окутаны непроглядной тьмой, малейший лунный свет поглощался облаками и, возможно, туманом. Она чувствовала, как влажный холодный воздух проникает сквозь щели в оконной раме. Немного вздрогнув, она повернулась и посмотрела на Алека.

– Если, как вы говорите, у леди Довер были несколько любовников, то вы, возможно, были не единственным, кому она посылала эти письма. Амбициозные женщины – и мужчины, если на то пошло, – всегда имеют не один план действий.

В голубых глазах леди Этвуд проскользнул холодный блеск.

– Вы абсолютно правы, мисс Донован. Эта бесстыжая особа не смогла охомутать моего племянника, но у нее должен был быть еще кто-то на примете. – Она хмыкнула, затем наклонила голову, чтобы получше видеть Кендру. – Завтра мы с вами нанесем утренний визит моей старой подруге – леди Сент-Джеймс. Мы с ней вместе начали одновременно выходить в свет.

– Что? – Кендра была огорошена этим нелепым выводом. – Нет, я не могу. Мистер Келли отвезет нас завтра утром на место преступления.

Графиня сердито посмотрела на нее.

– Не стройте из себя глупышку. Утренние визиты не совершаются утром, не раньше одиннадцати, это точно. Вы что, в Америке вообще ничего не слышали об этикете? Мы договоримся о визите на половину четвертого, так как мы с леди Сент-Джеймс связаны тесной дружбой. Думаю, к этому времени вы уже закончите с вашими делами. И у меня хватит времени, чтобы приставить к вам горничную.

Голова Кендры начала крутиться, и это было не из-за хереса.

– Мне не нужна горничная. Мне уже помогает Молли.

– Что за глупости! Вы воспитанница герцога! У вас должна быть настоящая личная горничная. Кстати, нам нужно сходить к лондонской модистке. Вам нужны новые платья.

– У меня уже есть платья. – Утренние платья, платья для прогулок, вечерние платья. Боже, да эти платья у нее уже из ушей лезли.

– Мы уже не в деревне, мисс Донован. Мы в Лондоне.

– Мы в Лондоне, чтобы расследовать убийство.

– Вы можете расследовать и все равно выглядеть модно.

Кендра начинала терять терпение. Эта женщина была не в себе.

– Мода – это последнее, что меня интересует!

– Это вполне очевидно…

– До половины четвертого мы вполне управимся с нашими делами, – прервал их герцог, явно заметив упрямый блеск как в глазах сестры, так и у Кендры. – Но, дорогая, почему ты настаиваешь на том, чтобы нанести визит леди Сент-Джеймс? У нас есть другие важные задачи.

Графиня одарила их самоуверенной улыбкой.

– Вам нужно знать, с кем у леди Довер были отношения? Леди Сент-Джеймс не только самая древняя из моих подруг, но еще и самая известная сплетница всего Лондона. Если отец ребенка леди Довер не Алек, то она точно скажет кто.

* * *

Внизу, в парке, съежившаяся фигура ждала, пока женщина остановится перед окном на верхнем этаже. Хоть он и знал, что она не видит его в темноте, он все равно сильнее прижался к деревьям, используя их листву как прикрытие. Он не видел ее отчетливо, может, из-за тумана, который подкрался со стороны Темзы и сделал ее черты неузнаваемыми. Ее лицо было бледной камеей, освещенное свечами вокруг. Она выглянула всего на мгновение. Затем развернулась, по-видимому, обратившись к кому-то. Она исчезла из поля зрения.

Женщина не вернулась к окну, никто другой тоже не подошел, но он все равно оставался на месте, зарываясь глубже в свое пальто, укутываясь шарфом в попытке согреться. Наблюдая.