Текст книги "Лес тысячи фонариков"

9

Вечер и следующее утро, которые они провели в дороге, прошли без приключений. Сифэн постоянно дотрагивалась до лица, чтобы убедиться, что рана не вернулась на прежнее место; она также время от времени оглядывалась назад, отчасти опасаясь, что монах может скрытно следовать за ними. Но тот больше не являлся ни во сне, ни наяву, и девушка старалась выбросить этот образ из головы: все, что каким-то образом связано с Гумой, могло только обеспокоить и разозлить Вэя.

После полудня они наконец оказались перед величественной, уходящей далеко ввысь аркой, украшенной резными изображениями летящих драконов. Сифэн запрокинула голову, чтобы полюбоваться этим грандиозным сооружением. Меньше чем через пару недель, они достигнут ворот Императорского Города – сердца Империи и алмаза в короне Царства Великого Леса. Она прочла столько книг об этом центре торговли, культуры и традиций и о великолепном дворце, из которого Император Цзюнь диктовал свою волю всем царям континента Фэн Лу. Скоро Сифэн увидит все это собственными глазами.

Сиро внимательно всматривался в уходящую вглубь леса узкую тропу.

– Нам придется растянуться цепочкой. Впереди на своем коне поедем мы с Хидэки, затем Кэн. Вэй, вы можете ехать перед Исао…

– Мы возьмем на себя задний фланг. – Твердый, полный достоинства голос Вэя сразу же отметал всякие возражения, и посланник только кивнул в знак согласия.

Они проехали через ворота, и их мгновенно поглотила лесная чаща. Дыхание деревьев окутывало леденящим туманом и тенью, от каждой покрытой росой ветви исходил древний, затхлый запах земли. Сифэн думала о том, сколько веков простоял этот лес и свидетелем каких ужасных событий в человеческой истории ему пришлось стать.

Они ехали, почти не прерывая молчания, – казалось, сам Великий Лес требовал от них тишины; лишь раз путники сделали привал, чтобы дать передохнуть лошадям. Наступила ночь; им чудилось, что лес наполнен неведомой жизнью. Все застыло в недвижной тишине, и все же то тут, то там веточка отодвигалась, чтобы не попасть Сифэн в уголок глаза, будто кто-то маленький и невидимый двигался вместе с ними. А затем слышалось мягкое шуршание, как будто крохотные ножки стремительно убегали по древесному стволу. Звук был похож на тот, который она слышала, когда подкарауливала кроликов.

Вэй застыл позади нее: он тоже это слышал. В густом полумраке они разглядели Исао, который, обернувшись к ним, приложил палец к губам; Вэй ответил ему коротким кивком.

Сифэн обернулась назад: ее беспокоило, что монах может преследовать их. Могла ли Гума послать его вслед за ними? Возможно ли, что могущество тетки простирается даже вглубь Великого Леса? Девушка сожалела, что, по настоянию Вэя, они замыкали процессию; черт бы подрал его гордость. Они были бы под защитой Исао, находись он позади них. Если сейчас кто-нибудь нападет, они с Вэем погибнут первыми. И лучше бы вместо Исао рядом с ними ехал Кэн: его рассказы могли бы ее хоть немного успокоить.

Вэй успокаивающе погладил ее руку, и она вдруг осознала, что ее кисть сжата в кулак. Маленькие ступни по-прежнему семенили над головой, короткая тишина наступала лишь, когда создание перепрыгивало с одного дерева на другое.

– Кто это может быть? Правильно ли мы поступаем, путешествуя ночью?

– Конечно, правильно, – ответил Вэй, и Сифэн попыталась найти утешение в его уверенности.

Она знала, что деревья в этом глухом, темном, древнем лесу были необычные. Они обладали способностью преломлять свет для достижения каких-то своих целей. Будь их маленький отряд попредставительнее, это не имело бы значения: всегда нашелся бы кто-нибудь более внимательный и чуткий, чем остальные, кто мог бы предупредить их об обманчивом видении или о затаившемся в засаде хищнике. Но одинокие путники двигались в темноте, так что им ничего не оставалось, кроме как довериться этому лесу.

– Впрочем, довериться – неподходящее слово, – решила про себя Сифэн.

Неожиданно Вэй резко осадил лошадь. Всадники впереди них столь же внезапно остановились. Кэн и Исао поворачивались во все стороны, вглядываясь во тьму леса, а Сиро, сидящий на коне позади Хидэки, пригнул голову, внимательно прислушиваясь.

Откуда-то сзади донесся резкий, пронзительный свист. В мгновение ока Вэй, соскочив с лошади, выдернул Сифэн из седла и затолкал ее между деревьев. Знаками он велел ей лечь, и девушка повиновалась, припав к земле и прижавшись к шершавому еловому стволу. Хидэки также снял Сиро с коня и подтолкнул его к Сифэн. Коротышка встал на колени, положив руку на висящий на поясе кинжал.

Сквозь деревья в их сторону несся нарастающий звук, в воздухе запахло горячим металлом. Свист становился все громче, замелькали красные и оранжевые вспышки света, выхватывающие из тьмы дюжину конных воинов в масках. Некоторые из них держали в руках факелы, открывая взгляду оружие, которое вращал у себя над головой их предводитель, – огненные блики сверкали на зловещем кривом лезвии длиной с человеческий торс. Острое как бритва, оно крутилось на черном канате, с пронзительным свистом разрезая воздух.

– Великие боги у нас над головой, – прошептал Сиро, не отрывая взгляда от сверкающей косы.

Вэй, Кэн и Хидэки обнажили свои клинки и встали перед нападавшими. Сифэн, вцепившись ногтями в древесную кору, смотрела на Исао, выступившего впереди других мужчин. Ей не нравилось его тщеславие, но отсутствие скромности в нем с лихвой восполнялось его несомненной храбростью.

– Кто вы? – прокричал он. – Чего вы хотите?

В мгновение ока коса опустилась вниз и Исао упал. Верхняя и нижняя части его разрубленного пополам тела разлетелись в разные стороны. На папоротники, за которыми прятались Сиро и Сифэн, брызнуло что-то влажное, и от этого в холодном воздухе поднялся пар.

Взревев, Хидэки бросился вперед, и окровавленная коса, описав круг, с чудовищной силой обрушилась на его меч. Схватившись обеими руками за рукоять, Хидэки атаковал нападавшего, и тот спрыгнул с лошади, чтобы увернуться от меча. С тошнотворным хлюпающим звуком лезвие вонзилось в стоящего позади него человека. Сразу несколько убийц, спешившись, кинулись к Вэю и Кэну, которые с трудом пытались сдержать нападавших.

– Я должен им помочь, – проговорил Сиро сквозь стиснутые зубы. – Я не могу отсиживаться здесь как трус.

– Вас убьют, – зашипела на него Сифэн, видя, как меч воина с закрытым лицом просвистел мимо головы Вэя. Ее взгляд невольно возвращался к разрубленному и затоптанному в пылу битвы телу Исао. Его голова была неестественно вывернута, открытые глаза безжизненно смотрели в ее сторону. Она представила Вэя на его месте – ослепшего, безгласного, навсегда потерянного для нее, и, едва дыша, вцепилась в руку Сиро.

Увернувшись от направленного на него копья, Вэй приставил меч к груди противника, и двое мужчин закружились в смертельном танце. Вэй бросил врага наземь и навалился всем весом на рукоять меча, пронзая клинком плоть и кости поверженного.

Он не видел приближавшегося человека с косой, чья рука, раскрутив канат, уже занесла лезвие над спиной Вэя.

Выругавшись на своем родном языке, Сиро выдернул руку у вцепившейся в него Сифэн. Он ринулся на тропу и глубоко вонзил свой меч в икру левой ноги атакующего Вэя воина. Воздух наполнился металлическим зловонием крови и раненой плоти, и воин издал ужасающий воющий вопль, заставивший Сифэн похолодеть. Вэй, сверкнув глазами, развернулся, мощным ударом меча отсек голову воина, и кровь водопадом обрушилась на Сиро.

– Я в порядке, – прорычал Сиро в сторону Вэя, отплевываясь от крови. – Позаботься о Кэне.

Сифэн вскрикнула от ужаса, видя, в каком положении оказался юный воин. Он стоял в круге из пылающих веток, загнанный в угол врагами с факелами в руках. На мгновение ей показалось, что один из них пытается спасти Кэна, поливая его жидкостью из металлической фляги.

Но, когда стоявшие вокруг поднесли факелы к телу юноши и пламя взвилось еще яростнее, Сифэн поняла, что для воды жидкость была чересчур густой – убийца поливал его маслом.

Хидэки и Вэй ринулись к нему на помощь, но было слишком поздно. Через несколько мгновений тело Кэна охватил огонь. Красно-оранжевые языки адского пламени лизали его кожу, а Сифэн, подавляя душившие ее рыдания, беспомощно смотрела, как он корчится от боли в заволакивающей все кровавой мгле и как падает в конце концов в поглотившее его пламя. Кэна – с его застенчивыми манерами, фантастическими историями и мальчишеской любовью к приключениям – больше не было на свете.

Сиро выкрикнул его имя и повернул к Сифэн искаженное страданием лицо, но вдруг взгляд его, направленный куда-то вверх над ее головой, застыл от ужаса. Она услышала громкий шорох и на этот раз не сдержалась. Запрокинув голову, девушка посмотрела вверх и вскрикнула от представшей перед ней картины.

Лица, тысячи уродливых, отвратительных лиц глядели на них с верхушек деревьев. Они не принадлежали к человеческому роду – нет, существа были красными как огонь, как любовь или смерть, и висели между листьями как кровавые плоды. С одинаковой ненавистью взирали они на Вэя с его спутниками и на атакующих их воинов в масках.

Вэй и Хидэки все еще сражались с оставшимися в живых убийцами, но даже металлический звон их мечей был не в состоянии заглушить вдруг раздавшийся звук: в ветвях деревьев послышался громкий вздох, как будто все лица там, наверху, вдохнули воздух одновременно.

Сифэн отползла от дерева, на верхушке которого мерцала дюжина лиц, напоминая демонические звезды. Ей хотелось быть подальше от них в момент, когда эти твари снова сделают выдох.

– Тэнгару! – закричал Сиро, и слезы потекли по щекам Сифэн: она вспомнила о Кэне.

В наступившей краткой передышке она подумала, что судьба жестоко посмеялась над юным воином: он погиб за мгновение до появления фантастических существ, о которых ему рассказывала бабушка. Охвативший девушку истерический смех оборвался, потонув в яростном, бурном порыве ветра – это, как она и предвидела, был общий выдох – а затем тэнгару прыгнули вниз с деревьев.

Мужчины на тропе разом повернулись в их сторону. В свете костра лики демонов явились в их подлинном, рождающем ужас обличии: древние и дикие, они напоминали лошадей, однако в них было и нечто человеческое. Их вытянутые угловатые головы заканчивались парой узких ноздрей и прорезью рта с острыми зубами и были увенчаны двумя угрожающе выгнутыми рогами цвета слоновой кости. Глаза пылали подобно ночным кострам, полные жизни, ума и злобы, вспыхнувшей, когда их заостренные уши уловили громкий звук струи, пущенной от страха одним из убийц.

Худощавые красно-оранжевые тела существ пахли как пахнет сам лес, как пахнет почва, извлеченная из глубин Земли. Сифэн била дрожь от их неестественного вида: лошадиная голова и шея были посажены на гибкое кошачье тело, заканчивавшееся угольно-черным змеиным хвостом с колючками.

Сиро сделал шаг вперед, оставив позади Вэя и Хидэки.

– Мы не замышляем ничего дурного, – сказал он спокойным твердым тоном. Рука его сжимала кинжал, но острие было направлено вниз, к ногам. – Мы всего лишь путники, направляющиеся в Императорский Город.

Напротив него сгрудились сотни тэнгару, каждый размером с крупную собаку. На их могучих лапах красовалось по пять выпущенных острых когтей. От одного их смертельного прикосновения падали срезанные под корень папоротники и кусты, и у Сифэн не было сомнений, что подобная участь может постичь и человека.

Один из них, по-видимому, предводитель, выдвинулся вперед и остановился, когда его свирепое лицо со смышлеными глазами оказалось в нескольких дюймах от носа Сиро. Мышцы подрагивали на его изящных бедрах, он угрожающе расправил хвост и произнес голосом, древним, как ветер:

– Мы демоны, хранители леса. Защищаем его от людей вроде вас, безрассудно сжигающих наши деревья.

– Мы не замышляем ничего дурного, – повторил Сиро, и уши демона дрогнули в ответ на его почтительный тон. – Наши воины попали в засаду, и напавшие на нас, как вы можете видеть, имеют при себе факелы.

Тэнгару образовали тесное кольцо вокруг людей в масках, и те сбились в кучу, в то время как демоны, сердито рыча, обнюхивали их щиколотки. Несколько чудовищ окружили Вэя и Хидэки, а один из них сквозь завесу из папоротников и трав следил за каждым движением Сифэн. Вэй обернулся в ее сторону, губы парня беззвучно произнесли ее имя, и ее сердце сжалось от ужаса.

– Изо дня в день, – проскрежетал тэнгару, – мы наблюдаем, как вырубают наши деревья, как топчут листья. Красота этого мира исчезает слишком быстро из-за жестокости и безрассудства человека.

– Вот люди, убившие наших друзей и поджегшие ветви ваших деревьев, – непреклонно произнес Сиро, свободной рукой указывая на разбойников. – Мы всего лишь проходили мимо. Нам нужно доставить важное сообщение Императору Цзюню от царя Камацу.

При слове Камацу, произнесенном Сиро с характерным ритмичным акцентом, глаза существа блеснули. Предводитель повернулся к ним спиной, и Сифэн с облегчением поняла, что тэнгару поверил посланнику. Теперь он сосредоточил свое внимание на разбойниках в масках, и, пока демон произносил приговор, один из напуганных мужчин стал панически размахивать мечом, сразив при этом нескольких чудовищ. Волна гнева, вибрируя, пронеслась по рядам существ, как будто у них было одно тело на всех, и рты демонов одномоментно изрыгнули яростный вопль. Бросившись на нападавших, они когтями стали в клочья разрывать их плоть.

Сиро, Хидэки и Вэй поспешно отступили, спотыкаясь о ветки и останки Исао. Вэй раскрыл объятия, и Сифэн бросилась к нему, уткнувшись лицом в могучую грудь. Девушка знала, что после этой ночи у нее в ушах еще долго будут стоять непрекращающиеся вопли и звук от раздираемой острыми когтями плоти.

Однако мучительные крики прекратились спустя несколько мгновений. Приоткрыв один глаз, Сифэн увидела, как последний оставшийся в живых разбойник проткнул тэнгару копьем. Четверо демонов немедленно прижали нападавшего к дереву, а пятый хлестнул его израненное тело своим покрытым колючками хвостом. Безжизненное тело упало, превратившись в неподвижную кучу из мяса и костей.

Тэнгару как по команде медленно повернулись к Сифэн и оставшимся воинам, а затем двинулись в их сторону, почти синхронно переставляя окровавленные лапы, словно все эти существа слились в одно.

10

У Вэя от напряжения побелели костяшки пальцев, которыми он сжимал рукоять меча.

– Отпустите нас.

– Отпустить вас? – усмехнулся предводитель демонов. – Отпустить вас, в то время как наши павшие лежат на земле подобно растоптанным цветкам мака?

Лес превратился в кровавую могилу людей и тэнгару. Повсюду на земле были разбросаны темнеющие во мгле растерзанные тела. Внезапно демоны, стоявшие поблизости от трупов, завертелись, окутавшись красно-оранжевым туманом. Образовавшийся вихрь унес останки и погасил тлеющие угли, после чего все исчезло. Перед выжившими оказалось лишь трое тэнгару, с недоверием уставившихся на путников.

– Мы не сделали вам ничего плохого, дорогие хранители, – тихо сказал Сиро.

– Вы так считаете? Вы навлекли на нас зло и смерть, – отвечал предводитель. – Эти разбойники были посланы, чтобы убить вас всех до единого. Нас прислали, чтобы вам помочь.

Правдивость этих слов заставила Сифэн вздрогнуть. Если бы тэнгару не вмешались, они, имея только Вэя и Хидэки, способных оказать сопротивление, были бы повержены и уничтожены один за другим. Но кто узнал, что им нужна помощь?

– Нас заботит только спасение леса, а вовсе не вы, – продолжал тэнгару. – Нам было бы проще убить вас и на этом закончить все дела.

Сиро наморщил лоб:

– Мы признаем свою вину. Я посланник царя Камацу. Возможно, некий противник мирного договора между нами и Императором Цзюнем подослал сюда этих разбойников.

Сифэн изумило его предположение. В глубине души девушке казалось, что, согласно предсказанию теткиных карт, убийцы были отправлены именно к ней. Что это было первое препятствие, устроенное Шутом, – происки врага, который пытается помешать исполнению предначертанного ей. Теперь же Сифэн понимала, что ее собственное предположение могло оказаться ошибочным, ведь возможность стать Императрицей представлялась в этих таящих смерть лесах столь же далекой, как ее старый дом.

– Кто бы ни был причиной произошедшего, теперь это не имеет значения, – заключил тэнгару. – Сегодня все мы понесли большие потери. Наша королева хочет с вами поговорить.

На мгновение его глаза встретились с глазами Сифэн, в них читалось такое глубокое и древнее знание, что, ощутив пробирающий до костей озноб, девушка отвернулась к Вэю.

– Посланник, – протестующе начал Хидэки, но Сиро остановил его жестом руки.

– Мы поедем. Если королева этого хочет, мы предстанем перед ней.

– Я не предлагал вам выбора, но, в любом случае, это мудрое решение, – согласился тэнгару. – Вон там вас ждут ваши лошади.

Три даговадских коня сгрудились вокруг старой кобылы Вэя, как будто желая защитить ее. Хидэки помог Сиро взобраться на одного из них и сам сел на другого. Вэй посадил Сифэн на свою серую лошадь, но, когда он собрался вскочить в седло позади нее, демоны протестующе зашипели.

– Каждый из вас должен ехать один, – скомандовал предводитель, и Вэю пришлось сесть на жеребца, принадлежавшего Кэну.

Один из тэнгару возглавил процессию, заняв место подле Хидэки, за ними следовал Сиро, затем Сифэн. Двое других демонов, по одному с каждой стороны, сопровождали замыкавшего цепочку Вэя. Время от времени на пути через темную лесную чащу слышался шелест, производимый их колючими хвостами. Сифэн понимала, что это предупредительный сигнал: они умели быть бесшумными, когда хотели.

Солнце начинало подниматься, и его бледные лучи озаряли верхушки деревьев – они окружали путников со всех сторон, и Сифэн не могла определить, откуда исходит свет. Это сбивало ее с толку, и ощущение зыбкости только возрастало от пятен света, пляшущих на покрытой росой листве и смолистых стволах елей, наполняя воздух слепящим мерцанием.

Вэй тихо пробормотал ее имя, и девушка устало кивнула, показывая, что с ней все в порядке. Сифэн вдруг захотелось оказаться в своей старой комнате рядом с Нин и уснуть. У нее болела голова, ныли кости, а по телу пробегала дрожь при мысли, что, может быть, конец уже близок. Казалось, все, чему учила ее Гума, пропадет теперь втуне, ведь не исключено, что тэнгару собираются их убить. И Сифэн умрет в восемнадцать лет, не успев увидеть этот мир, потерянная для него, даже не начав жить. Возможно, именно такой судьбы хотела для нее Гума, а вовсе не той, что она предрекала; возможно, Сифэн совершила ужасную ошибку, покинув ее.

– Вот уж действительно, Императрица, – прошептала она. Тэнгару, идущий впереди, обернулся и окинул ее взглядом, хотя, скорее всего, он не мог ее услышать. Девушка притихла, стараясь не думать о том, как именно он, возможно, ее умертвит.

Часом позже они увидели пробивающееся сквозь подлесок массивное гранитное сооружение. Некоторое время Сифэн разглядывала расположенные высоко в скальной стене произвольно прорезанные щели, и наконец любопытство победило в ней страх.

– Скажите, пожалуйста, что это за отверстия? – обратилась она к тэнгару.

При свете дня демон выглядел не так устрашающе – скорее, как странная маленькая лошадь. Однако взгляд его по-прежнему рождал тревогу, так как выдавал в нем обладателя сверхъестественных знаний, и от этого взгляда по коже девушки вновь забегали мурашки.

– Гробницы, – ответил он. – Места последнего упокоения людей, давно позабытых. Много веков тому назад на этом месте произошла великая битва.

Сифэн представила, как должна была выглядеть эта битва: кровавая бойня вроде той, что ей пришлось увидеть вчера, только гораздо масштабнее: земля, заваленная изуродованными трупами, деревья, окропленные свежей кровью, – и у нее задрожали руки.

– Моя тетка, Гума, всегда сердилась, если я не хотела охотиться. Кажется, я теперь понимаю почему.

– Понимаешь?

– Жизнь, отнятая у маленького существа, – ничто в сравнении с жестокостью мира.

Сифэн отвела взгляд от всепонимающих глаз тэнгару, подозревая в глубине души, что он сурово осуждает ее за такие мысли, и, сожалея, что начала этот разговор, потерла левую щеку.

Они ехали весь день и весь вечер, и, когда снова наступила полночь, клочки неба, проглядывавшие сквозь ветви деревьев, изменили цвет с золотого на темно-синий, словно кто-то поставил чернильное пятно на листе бумаги. Слепящие солнечные зайчики, игравшие на листве и стволах деревьев, исчезли, и Сифэн вздохнула с облегчением, когда наконец они остановились среди деревьев, чтобы отдохнуть под пристальными взглядами не спускающих с них глаз тэнгару.

Несколько долгих дней пути прошли как в тумане, путники едва не падали от изнеможения. Отдых разрешался лишь по усмотрению демонов, и они ехали почти в полном молчании, произнося лишь изредка по нескольку слов, – казалось, тэнгару так же, как и деревья, требовали полной тишины. Наконец к вечеру десятого дня пути через лес между деревьями появились просветы и трава под копытами лошадей стала мягче. Ехавшие впереди Хидэки и Сиро выпрямились в своих седлах и огляделись.

– Мы уже приехали? – спросил Сиро, и демон ответил ему коротким кивком.

Лес расступился, и их взглядам открылась огромная поляна. Ароматные травы покрывали ее сплошным ковром, а в центре находился великолепный пруд, его спокойная и ясная поверхность была столь же прекрасна, сколь и отражавшиеся в нем звезды. Ивы грациозно склонялись к воде, и откуда-то из ветвей раздавалось нежное пение птиц. Легкий ветерок был наполнен ароматом лотосов лунного цвета, покоившихся на поверхности пруда, словно это не растения, а спящие девы.

В центре пруда находился остров, его укрывали от слишком яркого солнца кроны четырех дубов, изогнутые ветви которых были украшены гирляндами белых цветов. Все это напоминало пагоду, сотворенную самой природой, отдыхающей в этом потаенном царстве безмятежности. Эта красота наполнила душу Сифэн страстной жаждой покоя и одновременно странным щемящим предчувствием, что обрести его ей не суждено.

– Что это за место? – прошептал Хидэки.

– Это святилище нашей королевы, – возвестил тэнгару. – Она старейшая и мудрейшая среди нас и живет на Фэн Лу еще со времен, предшествовавших эпохе Владык Драконов.

Сифэн соскользнула с лошади и ступила на сочную траву. Ей ужасно хотелось скинуть обувь и охладить усталые ступни, но под суровым взглядом тэнгару она не осмелилась этого сделать. Демоны провели их мимо широкого деревянного помоста со стоящими на нем четырьмя зажженными светильниками. На низком столике, что находился на помосте, стояла приготовленная еда, тут же были устроены постели.

– Нас здесь ожидали, – шепнула она Вэю, и он устало кивнул в ответ.

Они прошли по перекинутому через пруд горбатому мостику, и, по мере их приближения к фигурке, маячившей под сенью пагоды из деревьев, цветочный аромат усиливался.

Королева тэнгару устремила на них глаза, похожие на две луны, сияющие на древнем ночном небе ее лица. Элегантно удлиненная лошадиная голова и изящная форма конечностей придавали ей сходство с более молодыми демонами, но рога напоминали оленьи, а шерсть вокруг рта и носа была темной как оникс. Ее хрупкое тело покоилось на ложе из кремовых цветов, похожих на нежнейшие облака.

– Вы принесли с собой смерть и разрушение. Страх и ненависть.

В ее голосе была сила, удивительная для такого старого хрупкого тела. Казалось, ее глаза-луны смотрели сквозь Сифэн, и той пришлось заставить себя встретить этот взгляд; королева ответила ей слабой довольной улыбкой.

– О Нежнейшая, мы уничтожили убийц, которых они привлекли в Великий Лес, – доложил ей предводитель тэнгару. – Один из них был вооружен смертельным лезвием, а другие повредили горящими факелами множество деревьев. Многие из нас были убиты. Это ужасная потеря, но нам не удалось ее избежать.

Королева заговорила низким, полным печали голосом:

– Мы не можем мириться с жестокостью и войнами людей в священном Великом Лесу.

– Мы относимся к Великому Лесу с бесконечным почтением, ваше величество, – сказал Сиро. – Полагаю, эти люди пришли сюда из-за меня. Я посланник Бескрайнего Моря, выполняющий важное поручение нашего царя.

Сифэн была раздосадована. Ведь она, с той судьбой, которая была ей обещана, с неменьшей вероятностью могла оказаться мишенью для подосланных убийц. Однако досада очень быстро сменилась стыдом за подобные мысли. Девушка почувствовала, что королева вновь внимательно на нее посмотрела.

– Нам следует казнить их, чтобы умилостивить богов, – провозгласил один из тэнгару.

Вэй напрягся, но королева лишь покачала своей изящной головой.

– Я не намерена никого казнить. Отпущенный мне на этой земле срок почти подошел к концу, а их – только начинается. И каждому из этих людей еще предстоит сыграть свою роль в истории.

Она с трудом поднялась со своего места. Эта женщина была крупнее остальных тэнгару, ее голова доходила до локтя Сифэн, но при этом силы в ней было не больше, чем у котенка. Казалось, каждый шаг отдавался болью в ее теле.

– Война между лесом и морем закончилась, но напряжение нарастает, – продолжала она. – На Фэн Лу не будет прежней безмятежной жизни. Я видела, как люди привыкают к жестокости этого мира. Я наблюдала, как этот континент покоя и изобилия превращается в полное алчности и насилия место – именно таким он стал сейчас.

Глаза Хидэки засверкали:

– То, о чем вы говорите, – совершенная правда, ваше величество. Нам казалось, что мирный договор с Императором Цзюнем справедлив и у нашего царя будут равные права с ним. Мы думали, что сможем оставлять нефрит у себя на острове. Тем не менее нас вынудили выплачивать Императору проценты. Они открыто грабят, забирая себе наши богатства, и все это – лишь пародия на дружбу, наш народ этим не обманешь.

Сиро покачал головой, но воин, тряся бородой, продолжал свою обличительную речь.

– Камацу и Великий Лес всегда были отдельными государствами, Цзюнь всего лишь называется нашим Императором. Его упования на то, что мы примем нечестные условия без возражений, означают, что впереди нас ожидает война даже более кровопролитная, чем прежняя.

– Вояки… – В голосе королевы сквозила насмешка. – Жажда кровопролития в мирные времена и желание иметь больше, когда и так всего хватает. Имейте в виду: к вам призвали моих тэнгару, но они явились только для того, чтобы защитить лес.

– Кто вызвал вас к нам на помощь? – спросил Вэй, но королева лишь покачала головой с загадочной улыбкой.

– Откуда вы узнаете обо всех этих вещах, великая королева? О том, что происходит в мире? – Сиро жестом указал на окрестности, и Сифэн поняла, что он имел в виду. Святилище тэнгару казалось удаленным от мира и от всех тревог людского племени.

– Мои сыновья и дочери приносят мне новости. Кроме того, у меня есть и иные способы добывать знания.

Королева повернулась к пруду, в котором отражалась красота мерцающего звездного неба, и Сифэн уловила легкую дрожь на его поверхности. Ей не требовалось быть столь же опытной, как Гума, чтобы понять: загадочные темные глубины пруда таят в себе самую искусную магию.

– Война за войной сотрясали этот континент с тех пор, как Владыки– Драконы покинули Фэн Лу и своих человеческих потомков, так что после них здесь остались лишь распри и ненависть.

Глубокое отчаяние слышалось в словах королевы, помнившей этот мир зеленым, наполненным радостью и песнями, когда боги еще ходили по земле, как люди.

– И все-таки теплится еще слабая надежда на мир среди пяти царств Фэн Лу. Слыхали ли вы о храме, находящемся в Горах Просветления?

– Это был символ единения между Владыками-Драконами, – ответила Сифэн, вновь почувствовав боль при воспоминании о Кэне, которому так нравилась эта история. – В древности каждый из сыновей Неба правил одним из пяти царств Фэн Лу. Они сотворили этот континент, соединив стихии, из которых состоит мир: дерево Великого Леса, землю Священной Степи, огонь Зыбучих Песков Сурджаланы, металл Даговада, страны Четырех Ветров, и воду Камацу, Царства Безбрежного Моря.

– Каждый из них пожертвовал храму драгоценность в залог дружбы, – добавил Хидэки. – Но она продолжалась недолго, и они забрали из храма реликвии.

– Но почему? – впервые подал голос Вэй, и Сифэн стало стыдно из-за его невежества.

– Зависть, – быстро ответила девушка, чтобы отвлечь от него презрительные взгляды тэнгару. Но успела заметить, как качнула своей великолепной, увенчанной рогами головой королева, от внимания которой ничто не могло укрыться.

– Владыка Сурджаланы завидовал Царю Драконов, самому могущественному из пятерых правителю Великого Леса. Он считал, что титул принадлежит лишь ему, и эта ревность отравила остальных. Братья вступили между собой в жестокую битву, а затем забрали свои сокровища и вернулись на небеса с разбитыми сердцами и горечью в душе.

Королева демонов подняла лицо к небу, в ее глазах отражалось мерцание звезд.

– И все же, может быть, еще настанет тот день, когда царства вновь соединятся. Когда великий человеческий правитель объединит их в союз против зла. Впрочем, возможно, это только надежда моего сердца, лелеющего счастливую мечту.

Она обернулась, и каждый проследил за ее взглядом.

Еще один арочный мостик через пруд заканчивался на противоположном краю поляны, где величавые дубы стражами стояли у каменных ворот. За ними находился еще один пруд, похожий на первый как две капли воды; посреди него росло молодое деревце. Одна половина деревца была зимней, здесь его ствол окутывал слой снега, в то время как другая половина купалась в весеннем воздухе, а его непорочные ветви были покрыты бело-розовыми бутонами.

Деревце напомнило Сифэн стихи, так напугавшие Гуму:

Луна льет на нас свой свет, возлюбленная, Вода – бескрайнее вечное зеркало, Шепчут нежные ветви. Отверни свой лик от хрупкости этого мира в яблоневом цветуИ прими в свои объятья вечную ночь.

Королева ответила на незаданный вопрос:

– Вот уже более тысячи лет на континенте нет яблоневых деревьев, надо спасти это… последнее.

У Сифэн по коже побежали мурашки. Согласно старым легендам, Царь Драконов, возвращаясь на небеса, не оставил и следа от этих деревьев.

– Но каким образом все это связано с тэнгару, явившимися, чтобы спасти нас, ваше величество? Или с тем, кто попросил прийти нам на помощь? – спросила девушка.

Острые ушки королевы повернулись:

– Все это связано с вами.

Она воздержалась от дальнейших объяснений и вернулась на свое ложе, в изнеможении опустив голову на цветы.

– Сегодня ночью вы мои гости. Вы сможете поесть, испить воды из моего пруда и выспаться – будьте уверены, здесь вам ничего не угрожает. Но, когда солнце снова взойдет, я прошу вас покинуть этот лес.