Текст книги "Лишь пять дней"

Глава 15
Мара

Мара вошла в гостиную и застала Лакс и Тома уже одетыми и готовыми к выходу, школьный автобус должен вот-вот прибыть.

– Как жаль, что я практически не успела вас проводить! Извините, я так долго спала, – сказала Мара, подходя к ним.

Она поцеловала Лакс и нежно провела рукой по щеке мужа.

– Ты должен был меня разбудить! Я вполне могу справиться со своими утренними обязанностями.

– Ничего страшного! Я позавтракал со второй моей самой любимой девочкой.

По тому, как муж это сказал, как он улыбался, было заметно, что он собой вполне доволен. Мара представила, как утром он стоял над нею, может, аккуратно убрал с ее лица прядь волос, слегка коснулся щеки, отключил будильник, который она завела, и довольный улыбался, ведь он оказал ей «услугу» – позволил поспать дольше.

Мара едва выдавила ответную улыбку. У нее так мало дней и так мало возможностей провести еще одно утро с Лакс! Ее убивала мысль, что это утро она пропустила!

Надо будет завести на завтра два будильника, и чтобы муж об одном не знал. Интересно, а идут ли еще ее часы? Или она и ими перестала заниматься, как и прочим, не относящимся к семье? Где они находятся? Может, в ящике, куда она давно не заглядывала? Главное, не забыть их как-нибудь поискать, когда Том уйдет на работу.

– Ты с нами? – спросила Лакс и сморщила носик при виде мамы в ночной рубашке, запахнутом халате с поясом, волочащимся по полу.

Перед входной дверью висела картина в зеркальной раме. Мара увидела свое отражение.

Пучок черных волос торчал петухом на макушке, глубокие красные борозды на щеке. Она попыталась одной рукой пригладить волосы, а другой растереть щеку. Не помогло.

Отойдя от картины, она скорчила дочке рожицу, притворяясь, будто ей безразлично, какой радостной выглядела Лакс, когда услышала ответ:

– Нет, конечно, я не пойду с вами, я не одета. Только ты и папа могут видеть меня такой!

Мара подошла к окну, выходящему на улицу, одной рукой слегка отодвинула шторы и незаметно выглянула наружу.

– Вам уже пора. Автобус приедет в любую минуту. Я спрячусь здесь, за занавесками, и буду тебе махать, меня никто не увидит, кроме тебя.

Маленькая девочка с облегчением вздохнула и направилась к двери вместе с папой, крича через плечо:

– Пока, мама, увидимся в четыре!

– Пока, дорогая, обещаю – к тому времени я приведу себя в порядок!

Мара стояла у кухонной стойки, пытаясь открыть коробку со своими таблетками, когда вошел Том.

– Она не хотела тебя обидеть, – он потянулся к коробке, чтобы помочь, но Мара сделала вид, будто не заметила этого. И продолжила бороться с предметом, пока тот наконец не поддался. Она закинула в рот свою ежедневную дозу препаратов, влияющих на настроение, и потянулась за кофе, чтобы поскорее запить их. Если когда-то был день, когда эмоции брали верх, даже несмотря на таблетки, то это именно сегодня.

Том подождал, пока супруга проглотит порцию, провел пальцем по ее щеке.

– Ты всегда красива, даже только что проснувшись!

Она убрала его руку и, прикрыв ладонью щеку, спрятала следы от подушки.

– Лжец!

– Ты красива! И тебе не нужно прятаться за шторами. Она только пыталась быть…

– Честной! Она просто честно сказала. – Она посмотрела на свой халат – тот снова распахнулся, с отвращением покачала головой и затянула пояс до боли туго.

– Я не хочу, чтобы ты думала… – начал Том.

Она уже знала, что он собирается сказать. Он не хотел, чтобы жена полагала, будто вновь, как уже случилось раньше, опозорила свою дочь.

– Да, Том, я именно так и думаю. Если она стыдится меня уже сейчас, пока я все еще хожу, говорю и по крайней мере в состоянии понять, что нужно спрятаться за шторой, как она будет себя чувствовать через пару лет или даже раньше, когда все ухудшится?

– Прекрати! – Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. – Прекрати!

– Что прекратить? Прогрессирование болезни? Этого никто не может…

– Прекрати выдумывать, что она будет чувствовать с течением времени, – сказал он твердо, – ты не знаешь…

– Я думаю, сегодня утром она совершенно четко дала нам понять, что чувствует, не так ли?

Он медленно выдохнул, обвил ее руками и поцеловал в макушку. Они и раньше спорили на эту тему. Мара боялась, что если Лакс проведет детство с больной мамой, это непременно нанесет ей тяжкую душевную травму. А Том говорил, что их дочь намного сильнее, чем кажется Маре, и ей вполне по силам принять даже самые отвратительные проявления болезни матери.

Мара позволила себе расслабиться в объятиях мужа. Через некоторое время он отстранился, наклонился, поцеловал и проговорил:

– Новая тема для разговора?

Мара благодарно улыбнулась:

– С удовольствием.

– Вчера ночью что на тебя нашло? И сможем ли мы это еще раз повторить?

Мара сделала невинное лицо:

– А что, женщина не может таким образом выразить восхищение своим прекрасным мужем и его великолепным телом?

– Безусловно, может. И так часто, как захочет! – Обняв жену, Том наклонился, наполнил две чашки кофе, Маре – на четверть, и посмотрел на жену, она кивнула, и он налил до краев. Мара с жадностью приняла чашку.

– Может, тебе следует уменьшить потребление кофеина? У меня такое впечатление, что в последнее время у тебя больше проблем со сном, чем раньше.

Отпив еще глоток, она пожала плечами.

– Тебе нужно больше отдыхать, любовь моя, и ты это знаешь. Может, попросить доктора Тири увеличить дозу снотворного? Или ты забываешь принимать таблетки на ночь? Мне напоминать?

Сердце Мары ушло в пятки, когда она представила картину, как муж стоит возле нее, в одной руке таблетки, в другой стакан воды, и чутко улыбается, когда она делает глоток, запивая их. Безымянный страж, вставший между ней и спасительным туннелем от мучительной смерти.

Или еще хуже: вдруг ему придет в голову мысль отправиться с ней в клинику, чтобы попросить прописать более сильную дозировку снотворного, и он услышит, что еще несколько месяцев назад она уже обратилась с такой же просьбой, не уведомив мужа. И не может быть, чтобы таблетки не действовали, сказал бы доктор Тири. Если она не спит – значит, она их просто не пьет!

– Да нет, не нужно. Благодаря тому, что у меня все записано, я не забываю их принимать. И вечерний распорядок дня у меня тоже записан: причесаться, почистить зубы, принять снотворное, выпить воды, залезть в постель. Поцеловать мужа на ночь, слава богу, это мне пока еще не нужно записывать.

Она уставилась на чашку, не в силах посмотреть на Тома после этого вранья.

Когда месяц назад в ванной она повесила бумажку с напоминанием «снотворное» на зеркале, это было напоминание самой себе каждый день пополнять секретный тайник, который она создала в ящике для полотенец.

Не похоже, что Тома убедили ее слова, поэтому она протянула ему ключи и, взглянув на часы, воскликнула:

– Ты опаздываешь!

Это сработало. Он выбежал из кухни в поисках портфеля и уже мысленно был на работе, с пациентами, забыв о снотворных таблетках жены и причинах, почему она не спит, хотя и принимает большую дозу.

Том вернулся несколько минут спустя с портфелем, пиджак небрежно накинут на плечо, после поцелуя привкус мятной зубной пасты. Впервые тем утром его глаза сияли. То, как Мара развесила его рубашки в шкафу, наконец сработало – он надел голубую. Ее любимую, итальянскую, с тонким рисунком «елочкой».

Она опустила взгляд на его обручальное кольцо и представила, не в первый раз, какой ажиотаж будет среди женщин, когда его заметят без этого украшения, и опять-таки не в первый раз она едва удержала в себе растущее негодование и ревность и не позволила своим щекам покраснеть.

Напомнила себе, что за самоубийство приходится расплачиваться заранее. Не было больше никакого «потом». Мысли о Томе в объятиях другой женщины, о том, как много всего она пропустит в жизни Лакс, будут постоянно терзать ее оставшиеся четыре дня.

Прекрати ныть, одернула она себя. У тебя есть еще четыре дня! А у них потом будет вся жизнь!

– Какие планы на сегодня? – спросил Том, и она была рада, что он прервал ее мысли и заставил свернуть с тропы «жалость к себе», на которую она вступила.

– Несколько дел, – ответила она. – Я заказала такси на одиннадцать.

– Отлично! Слушай, не относи вещи в прачечную, я сам отнесу вечером, когда приеду домой.

– Том Николс! Я вполне в состоянии отнести вещи в прачечную!

– Просто большинство грязных вещей – это спортивные костюмы, в которых я бегаю…

– Хорошая попытка, но я заранее знаю все эти твои уловки, так что советую впредь не пытаться! Я уже двадцать лет стираю твои спортивные костюмы. И пока со мной еще ничего не случилось.

– Хорошо! – Сдаваясь, он поднял руки. – Но позволь, по крайней мере, привезти ужин, чтобы ты не тратила время на приготовление. Вместо этого днем ты могла бы вздремнуть.

Мара округлила глаза:

– О, действительно, и как это я за семь часов успею и ужин приготовить, и отдохнуть?

Том фыркнул, и Мара пожалела о сарказме в своих словах. Виновато улыбаясь, она погладила пальцами его висок:

– Ты меня балуешь! Я приготовлю ужин.

– Позволь мне баловать тебя! Хорошо, если нельзя привезти уже готовый ужин, может, купить продукты? Давай посмотрим, нужно ли что-нибудь?

Вдвоем они одновременно повернулись к двери холодильника и начали изучать полдюжины разноцветных бумажек, приклеенных на нее. Эту систему придумала Джина, и она объяснила все Тому и Маре: розовые бумажки – список необходимых продуктов, желтые – меню на сегодня, зеленые – нужно достать что-то из камеры и разморозить, голубые – приготовить обед для Лакс в школу с вечера.

Том подошел к холодильнику и снял розовые бумажки.

– Я все куплю по пути домой, – добавил он и пошел к гаражу, прокричав через плечо: – Люблю тебя! Не забудь днем вздремнуть, пожалуйста!

– Да, доктор Николс!

Мара поставила чашку в мойку и заметила, как зажегся телефон. Несколько месяцев назад громкие звуки начали просто сводить ее с ума. И Том немедленно заменил их обычный телефон таким, который не звенел, а лишь моргал светом, когда кто-то звонил.

Упоминаний об этой странной особенности она не встречала в Интернете, и это не был симптом Гентингтона или осложнение после таблеток. Но если звонил телефон, кто-то стучал в дверь или ее звали по имени, она сразу же роняла что-то со стола или комода, даже если она знала, что звук сейчас раздастся, и была готова его услышать, не помогало. Была у Лакс одна игра, в которой крякали утки, но в конце концов Мара была вынуждена попросить дочь прекратить в нее играть. Даже когда Лакс предупреждала маму, что утка сейчас закрякает, звук заставлял Мару выронить что-нибудь или запустить через всю комнату.

Мара нагнулась и по определителю номера поняла, что звонят из клиники доктора Тири. Пока телефон мигал, она вспомнила безуспешные поиски новостей вчера ночью. Не было никакого нового медицинского открытия, которое могло замедлить развитие болезни и ее прогрессирование.

Клиника не может дать никаких обещаний и не сможет убедить ее в том, что происшествие в магазине – пустяк. Врач не даст никаких гарантий, что женщина сможет пережить это воскресенье, а позже устроить свой уход из жизни.

Все, что они могут, лишь сочувственно почмокать в трубку на другом конце провода, радуясь, что они не больны, как Мара Николс! А в худшем случае что-то заподозрят, сообщат доктору Тири, а уж тот предупредит Тома, и муж будет следить, как бы жена чего не натворила.

Мара смотрела на телефон, пока он не погас.

Глава 16
Мара

Переодевшись, Мара взглянула на часы. Десять пятнадцать утра, у нее вполне достаточно времени, чтобы зайти на форум перед приездом такси.

Женщина решила, что не будет общаться по новой теме, которую разместит НеЗлодей, а прочитает вчерашние сообщения о Детройте и его скором расставании с ребенком.

Мара просмотрела, что добавилось после ее визита, однако читала только сообщения, касающиеся Детройта. Его предложение пригласить на форум людей из Азии вызвало у нее улыбку. Что ж, если у него тоже бессонница, она вполне может с ним общаться. Небольшая поддержка всегда лучше неопределенного сочувствия.

Среда, шестое апреля, 10.20 утра.

«Детройт, я тоже не сплю по ночам! Уже пересмотрела весь «Магазин на диване» и тоже раздумывала, какой же канал быстрее нагоняет сон, ответ – никакой! Хотя должна признаться, несколько раз я практически чуть не купила соковыжималку! И я выяснила, какую газету доставляют раньше всего! «Уолл Стрит Джорнал» в 4.30 утра!

Все это время я понятия не имела, что ты тоже не спишь и можешь выходить в Интернет пообщаться! Может, встретимся сегодня, например, часов в двенадцать ночи? Можем обмениваться только личными сообщениями, чтобы наутро остальные не могли прочесть наши мысли?»

С той же скоростью, с которой Детройту полетело его сообщение, она осознала, как бы рассердился Том, если бы узнал, что она по ночам разговаривает о чужих проблемах, вместо того чтобы спать, а ведь в отдыхе она так нуждается!

Мара подумала о списке необходимых дел, который спрятан под компьютером, и вообще обо всем, что нужно закончить в ближайшие четыре дня. Разумно ли проводить время, общаясь с виртуальными друзьями, тратить драгоценные секунды на людей, которых она никогда не видела, вместо того чтобы организовать свой уход из мира реальных людей, которые были для нее важнее всего на свете?

Может, она немного сумасшедшая, думала Мара, но без форума она была бы куда страннее. Да, ее настоящая семья – самое главное, но именно виртуальные друзья, относившиеся к ней как к нормальному здоровому человеку, держали ее в тонусе и позволяли наслаждаться той настоящей жизнью, что у нее еще оставалась.

Возможно, поэтому и отчасти из-за сентиментальности Мара не собиралась бросать общение на форуме на этой неделе, и не важно, насколько она будет занята. Она найдет время на беседы с друзьями и все успеет по списку. Кроме того, в ближайшие четыре ночи, даже если она и не будет заходить на форум, сэкономленное ночное время все равно ей не поможет.

У нее бессонница. Она вполне может потратить время с пользой, помогая своему другу по форуму.

Мара вышла из Сети, закрыла ноутбук и потянулась за сумочкой. Она разбирала содержимое, как вдруг раздался звонок в дверь. Из-за резкого звука рука дернулась и запустила кошелек через всю кухню.

– Черт!

Она опять выругалась, когда увидела, что кошелек приземлился в узкое пространство между холодильником и стеной. Конечно, рука туда пройдет легко, но она боялась, что, опираясь только на одну руку, она не выдержит и упадет.

И когда приедет такси, не хотелось бы, чтобы водитель застал ее врасплох, распластанную на полу и неподвижную с рукой, зажатой между холодильником и стеной. Может, удастся вытолкать кошелек шваброй? Но ее не было на обычном месте, и Мара понятия не имела, где ее искать. Ко времени, когда она вспомнит или отыщет, шаря наугад, такси уже приедет.

– Черт побери!

Опять прозвенел звонок.

– Ради бога, бросьте свою рекламу и уйдите!

Еще один звонок. Кто бы это ни был, уходить он не собирается. Она не хотела, чтобы посетитель оставался на крыльце: ей не нужны свидетели сцены, когда женщина сорока с чем-то лет уезжает на такси, а не на собственном автомобиле.

– Иду!

В раздражении она рванула дверь на себя и уже собиралась что-нибудь рявкнуть, чтобы отвадить непрошенного гостя, когда увидела пылающее лицо таксиста.

Он был уменьшенной копией Деда Мороза. В красной фланелевой рубашке, обтягивающей живот, с седыми волосами надо лбом, и от него пахло чем-то вроде смеси ополаскивателя для рта и бальзама после бритья.

Нет, скорее всего – одеколон, поправила себя Мара, когда заметила у него двухдневную щетину.

– Доброе утро, мэм! Я подумал, приеду немного раньше… Чтобы у нас… у нас было… – он провел пухлой ладонью по волосам и начал заново, – я знаю, вы хотели выехать ровно в одиннадцать.

– Да, спасибо, но не стоило идти прямо к дому. Разве вы обычно не ждете в машине? Я собиралась выйти и встретиться с вами на улице.

– Да, что вы, это не составило никакого труда, я подумал… – он с нетерпением посмотрел на Мару, будто боялся сказать что-то не то, – я подумал, может быть, я, – он снова попытался сказать, – я видел, что от дома до дороги не так уж близко…

– Ах вот оно что! – Мара покраснела.

После того как она опозорилась в бакалейном отделе супермаркета в понедельник утром, а затем выехала с парковки магазина, женщина на полной скорости помчалась вперед. Она отчаянно хотела как можно скорее снять вонючую одежду и принять горячий душ. Но впопыхах она не там свернула и вдруг поняла, что не приближается к дому, а наоборот, отдаляется от него. Рассердившись, она изо всех сил крутанула руль, разворачиваясь. Неожиданный маневр поверг в ярость всех ехавших сзади водителей, и ее оглушили какафонией гудков. Машина Мары стукнулась о бордюр, а правая рука, среагировав на резкий шум, вывернула машину на встречную полосу.

– Черт!

Огромный грузовик еле успел затормозить, не сбив ее. С проклятиями водитель остановился. В абсолютном шоке Мара с трудом дотянула до какой-то боковой улочки и припарковалась с тыльной стороны банка, располагавшегося на углу. Желая как можно скорее съехать с главной дороги, женщина резко вывернула руль, пересекла двойную сплошную, наскочила на бордюр, проехала по тротуару и врезалась в большой металлический указатель прямо на лужайке возле банка.

Раздался страшный разрывающийся звук, и ей в лицо вылетела подушка безопасности, вжав с силой в спинку сиденья. Мотор заглох, и когда она убрала подушку, то увидела, что машина протаранила банкомат.

Медленно и методично она исследовала все конечности, пошевелила запястьями на руках и стопами ног. Вроде, ничего не сломано. Хотя судя по тому, как болели ребра, ей показалось, будто весь желудок вывернулся наизнанку.

Снаружи раздался нарастающий гул голосов. Когда она увидела размер собравшейся толпы, то захотела провалиться под землю сию же секунду!

Возле левого уха раздался стук, она повернула голову и увидела чрезмерно накрашенную женщину с бейджем работника банка. Мара попыталась опустить окно, но оно не работало, и она открыла дверь.

– Все в порядке, милая? – спросила женщина. – У нас всех из-за тебя чуть сердечный приступ не приключился! Ну, слава богу, у тебя подушки безопасности! Скажи им спасибо, у тебя ни царапины! – Она перегнулась через капот и добавила: – Машине, конечно, не повезло – она всмятку!

Она наклонилась к Маре, и ее губы снова задвигались, она собиралась что-то сказать, но вдруг она их крепко сжала, и рот слегка искривился. Она прошептала:

– У тебя есть чем прикрыться?

Посмотрев вниз, Мара увидела, что промокание штанов не помогло, пятна были четко видны. В замешательстве женщина провела рукой по лицу, и ей снова захотелось провалиться сквозь землю.

– Секундочку, милая, – опять в ухе зазвенел голос участливой леди. Она присела на край заднего сиденья разбитого авто, достала пиджак Мары и, протягивая его хозяйке, вылезла.

– Он, конечно, для этой цели не совсем годится, уж больно модный. Но сейчас крайний случай, верно? – Она похлопала «гонщицу» по плечу.

Мара с трудом обернула пиджак вокруг талии, и женщина добавила:

– Вот, уже лучше! Вообще-то особо не пахнет, честно говоря, и пока никто не видит, никому и знать не надо, кроме нас двоих!

Мара бросила быстрый взгляд на освежитель воздуха в форме елки, который торчал из подстаканника. Еще на парковке возле магазина она оторвала его от зеркала заднего вида, раскрыла и тщательно потерла о штаны. К счастью, это помогло! Мара тихонько поблагодарила сотрудницу банка. Та сочувствующе поцокала и отошла, давая дорогу подоспевшим врачам. Тут же показался и водитель чуть не сбившего ее грузовика.

Мара отошла от машины и отмахнулась от помощи.

– Все действительно в порядке.

– Ты, наверное, слишком спешила попасть в банк, – кричал водитель грузовика, – не было времени припарковаться? Поэтому сразу наехала на банкомат, чтобы не возиться с карточкой? – сказал мужчина и заржал, и виновница происшествия слабо улыбнулась, пытаясь поскорее скрыться от раскатов его гогота.

Пока машину эвакуировали и транспортировали на СТО, Мара изо всех сил пыталась не заплакать. Но когда механик протяжно свистнул и пробормотал, мол, просто чудо, что водитель не пострадал, мысль о том, что она могла кого-то сбить или даже убить накрыла волной. А что, если бы Лакс ехала сегодня с ней?

Мара опустила голову, издала протяжный стон и зарыдала. Уголком глаз она заметила, как механик отступил на шаг. Он переминался с ноги на ногу, пока не откашлялся и не сказал:

– Не стоит так убиваться, леди, вы же в порядке!

Вышел управляющий и сказал, что машина будет готова в пятницу, он не уверен, что в гараже есть автомобиль, который он может дать на прокат. Он предложил позвонить в компанию по аренде, чтобы та прислала машину. Но Мара попросила его не беспокоиться. Она сказала, что больше не сядет за руль. Ей ничего не нужно. Когда в пятницу вернут машину, она будет стоять в гараже, пока муж от нее не избавится.

Менеджер покачал головой в ожидании объяснений. Но произнесенная фраза забрала оставшиеся силы, и женщина, ничего не добавив, застыла, слезы текли по лицу прямо в рот, пока наконец механик не толкнул менеджера и не предложил:

– Давайте я вызову вам такси.

Мара ожидала, опираясь о стеклянную дверь мастерской. Такси притормозило, и женщина подняла руку. Водитель помахал в ответ и стал ждать, пока пассажир выйдет. Но после того как она открыла двери и сделала несколько шагов, внезапно таксист выскочил и помчался к ней с выражением паники на лице.

Он протянул ей руку, а она уставилась на нее, недоумевая: что за неуместный жест, ненужная драма? Мара заметила, как механик, увидев, как идет эта странная клиентка, тоже поспешил к ней. Да что это с ними? Она воззрилась на механика и прошипела водителю, чтобы тот вернулся в авто и ждал, как он всегда поступает со всеми клиентами.

Ей не нужна его помощь! И его жалость! И она сама может идти. Просто прекрасно может! Сама! А он может, черт бы его побрал, на это посмотреть!

Таксист опустил руку, но по выражению его лица было очевидно, что он не вполне согласен с просьбой клиента. В результате мужчина шел рядом всю дорогу до такси. Шагая рядом, таксист насвистывал и бросал вокруг нарочито будничные взгляды. Он открыл дверь и выпалил, что так он делает для всех. Потом водитель отступил на шаг и протянул руку, приглашая пассажира. Притворился, будто счастлив держать дверь, пока леди не сядет.

Но как только она потеряла равновесие и начала падать в салон головой вперед, мужчина, быстро пробормотав извинения, обхватил ее обеими руками.

Усевшись, Мара опять было принялась сверлить его взглядом, но остановила себя. Да, может, он и перешел черту, но зато помог ей не нырнуть в салон и не разбить лоб о дверцу.

Она улыбнулась с виноватым видом и приказала себе не захлюпать носом, когда увидит у него на лице выражение одновременно жалости к ней и довольства собой. Такого самодовольного выражения, говорящего: «Ну, разве ж я не мужик? Помог шатающейся бабе, которая даже в машину сесть не может. Если бы не я, она бы уже стукнулась головой и валялась без сознания».

Но когда Мара посмотрела ему в глаза, она ничего такого не обнаружила. В выражении лица таксиста не было ни жалости, ни самодовольства. Наоборот, она увидела лучшее из того, о чем мечтала, взгляд говорил: «Леди, у меня своих проблем хватает, и некогда задумываться о твоих!»

Она попросила его номер.

И вот. Он приехал и стоит у нее на крыльце. Все с тем же выражением. А она опять пялится на него, будто он показывал на нее пальцем и смеялся.

Она приказала румянцу убираться со своих щек.

– Извините. Спасибо, что вы подумали обо мне. Я уже готова выходить. Но я упустила кошелек в кухне и не могу до него дотянуться. Вы не поможете?

Она удивилась собственным словам. И эта просьба о помощи незнакомца, каким бы он ни был, вновь заставила ее покраснеть. Она уже начала было гадать, как бы вернуть свои слова обратно, но мини-Дед Мороз ответил:

– С удовольствием.

Она пожалела, что попросила, но что ж теперь поделать? Сказать, что на самом деле ничего не роняла? Что помощь особо не нужна? Тогда она не сможет ему заплатить, если не будет кошелька, и в аптеку очень нужно…

– Спасибо.

Она провела таксиста в кухню, показала, куда упал кошелек, мужчина достал его за секунду и протянул ей. Она схватила его и в то же мгновение опять выронила. С отвращением покачала головой – кухонный пол, просто как настоящий магнит, так и притягивает к себе предметы!

Но лицо водителя, когда он нагнулся и снова поднял его, ничего не выражало.

– Вот, возьмите. А почему бы мне… – Медленно, одним глазом смотря на нее, будто она змея, готовая наброситься, он открыл сумочку, висевшую у нее на плече, и сунул в нее кошелек.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Так я пойду на улицу? И буду ждать в машине?

– Думаю, этот этап мы прошли, эмм…

– Гарри.

– Гарри, это уже ни к чему.

Пока они двигались к выходу, он протянул ей руку и с некоторым беспокойством зыркал на нее. Она услышала, как мини-Дед Мороз облегченно выдохнул, когда она положила руку на его мягкое фланелевое предплечье.

Мара улыбнулась. Он был типичным южанином – джентльменом, который предпочитал, чтобы женщина шла под руку с кавалером. Кроме того, он был так галантен, помогая ей с кошельком, что подать ему руку было наименьшей наградой, которую он заслуживал.

– Спасибо. Кстати, меня зовут Мара Николс.

– Приятно с вами познакомиться, миссис Николс.

Мара засмеялась:

– Это уж вряд ли! Пока я только пялилась на вас и кричала.

Он вывел ее из дома и повел по дорожке.

– Мне кажется, вы умеете не только пялиться и кричать, – ответил он. Потом немного помолчал. Когда вновь заговорил, то слегка отстранился, будто боялся, что она его укусит. – Мне кажется, вы привыкли все делать сами и все контролировать, – он нерешительно добавил, – и совсем не привыкли просить помощи.

Мара громко засмеялась, запрокинув голову. Внезапное движение вывело ее из равновесия, и она начала валиться на спину, но Гарри вовремя подхватил ее. Мини-Дед Мороз аккуратно, словно куклу, поставил ее прямо и как в прошлый раз занял позицию сбоку, преувеличенно внимательно осматривая окрестности. Мара благодарно улыбнулась его профилю. Но таксист не смотрел на нее, она продолжала сверлить его взглядом, пока мужчина не повернулся к клиентке. Она улыбнулась ему заговорщицкой улыбкой и снова засмеялась. На этот раз он подхватил ее смех. Это был низкий гогот, как поняла Мара, он снизил громкость на пару октав из-за нее.

Они сели в машину, и пока он звонил диспетчеру, докладывая свое месторасположение, Мара оглядела такси. Вчера она была слишком расстроена, чтобы рассматривать его. Несмотря на довольно растрепанную внешность владельца, машина внутри была очень ухоженной. На полу и на сиденьях не было ни пятнышка, всякие карточки, газеты, буклеты, журналы и карты были аккуратно сколоты большими скрепками. На полу возле пассажирского сиденья стояла опрятная сумка-холодильник, как она догадалась, с обедом водителя. На сиденье лежал аккуратно сложенный пиджак.

Козырек от солнца был опущен, а в его правом углу была приколота маленькая, немного потертая фотография. Мара наклонилась вперед, чтобы лучше ее рассмотреть. Это было школьное фото девочки, не старше Лакс. Она сидела прямо, как и сидят обычно на таких фотографиях, плечи ровно, ладони на коленях, едва заметная вымученная легкая улыбка.

– Ваша внучка? – спросила она.

Но заранее знала, что ответ последует отрицательный. Фото было старым, прическа и одежда девочки не современные. Фотографии минимум десять лет, значит, девочка уже по крайней мере подросток. Мара рассмотрела профиль Гарри, пытаясь понять, сколько ему лет. Самое большее – за пятьдесят. Он был похож на человека, у которого была тяжелая жизнь, но он не такой старый, чтобы иметь внучку-подростка.

Гарри оторвался от своих заметок и переспросил:

– Что?

– Я спрашивала о фотографии у вас на козырьке. Это ваша внучка или…?

– Ааа, да нет, – ответил он, поднял козырек, и фото скрылось.

Мара собиралась извиниться за свою бесцеремонность, но он повернулся к ней и, улыбнувшись, спросил:

– По телефону вы говорили, есть несколько дел. Куда едем сначала?

Он нажал кнопку и включил счетчик. Он не был расстроен, но очевидно о фотографии разговор продолжен не будет.

– Сначала в аптеку. А потом в магазин одежды, он недалеко отсюда. Я им уже звонила, и они кое-что отложили. Мне нужно только примерить, это не займет много времени.

Он кивнул, и машина тронулась.