Текст книги "Невеста Рейвенсдена"

Глава восьмая

Что же он тогда все-таки хотел сказать? – гадала Сара, глядя на пушистые белые облака, медленно плывущие в вышине.

Легкий весенний ветерок шелестел в плюще, обвивавшем каменные развалины старого монастыря, ерошил оборки ее нового батистового платья и мягко ласкал щеки, но девушка ни на что не обращала внимания, она старалась убедить себя в том, что в словах Рейвенсдена не таилось ничего загадочного и опасного. В конце концов, это просто могло означать, что он не слишком-то высоко оценивал ее умственные способности. Впрочем, немудренно!

Не вслушиваясь в болтовню приятельниц, она украдкой разглядывала Рейвенсдена, словно надеясь на его лице найти ответы на волнующие ее вопросы. Он сидел рядом, на коврике, предусмотрительно захваченном мисс Шерингтон, скрестив ноги и опершись рукой о землю. В его позе не было ничего предосудительного, но натянувшиеся бриджи так подчеркивали мускулы бедер, а распахнутый сюртук – ширину плеч, что Сара невольно вздрогнула, ощущая так близко от себя мощное мужское тело.

Похоже, только она одна видела что-то опасное в его непринужденной позе. Во всяком случае, Софи Шерингтон и Луиза Лэнгдон явно не ощущали исходившей от него угрозы и все утро весело щебетали, пытаясь привлечь его внимание. Как ни странно, но их уловки не забавляли, а постепенно и вовсе начинали раздражать ее. Стараясь отогнать мучившие ее мысли, Сара, под предлогом сбора остатков трапезы, отодвинулась подальше от Рейвенсдена.

– Оставь ты эти корзинки, Сара, – разомлевшим голосом проговорила Джулия, – лично у меня сейчас совсем нет сил тебе помогать.

– Правда, – томно проворковала синеглазая брюнетка Элиза, допивая лимонад. – Есть что-то удивительно расслабляющее в этих завтраках на природе, даже шевельнуться лень.

– Пить среди дня лимонад, развалившись на ковре, – с улыбкой проговорил Девенхэм, салютуя Джулии бокалом, – вы правы, в этом действительно есть что-то расслабляющее. Хотя, на мой взгляд, битый час сидеть на камнях – удовольствие сомнительное.

Джулия засмеялась:

– Можно было, конечно, расставить складные стулья, которые захватила с собой Софи, но это разрушило бы всю атмосферу. К тому же вряд ли можно рассчитывать на то, что привидения покажутся на руинах, превращенных в гостиную.

– А вы как считаете, милорд? – Софи Шерингтон кокетливо обернулась к Рейвенсдену. Глядя на ее огромные, хлопающие, как крылья бабочки, ресницы, Сара вновь почувствовала легкую досаду. – Не правда ли, есть что-то удивительно привлекательное в завтраке на траве?

– Нет, – коротко, но решительно ответил Рейвенсден.

– Ну, возможно, – не слишком обескураженная подобной реакцией, продолжала Софи, – для таких джентльменов, как вы и лорд Девенхэм, прошедших через опасности сражений, пикник должен казаться довольно пресным удовольствием. Вы просто обязаны рассказать нам о своих подвигах. Уверена, у вас была масса приключений.

Глаза Рейвенсдена угрожающе сузились.

– Кстати, Софи, – вмешалась Сара, чтобы спасти девушку от резкой отповеди, – ты ведь собиралась рассказать о привидении Серой леди, обитающем в руинах.

Уголком глаза она заметила, как мышцы рта Рейвенсдена расслабились и он слегка улыбнулся, явно поняв причину ее вмешательства. Еще б ему не понять, подумала она, внезапно рассердившись. Не в первый раз ей приходится вмешиваться, чтобы спасти потенциальную жертву. Сначала Маршэм на вечере в Риббонхолле, потом этот глупец сэр Пансонби Фрим, а теперь еще и мисс Шерингтон, которая своим щебетом явно действовала ему на нервы. Неужели они не чувствуют угрозу, исходящую от него, не понимают, что нельзя раздражать хищника?

Девушка попыталась унять непроизвольно пробежавшую по спине дрожь. Она всегда должна держать ухо востро, потому что знает, как он опасен, несмотря на то, что подчас начинает думать о нем как о друге.

– …Вы просыпаетесь, а она стоит в изголовье, и ее ледяные пальцы тянутся к вашему лицу…

Загробный тон Джеймса Лэнгдона и последовавшие за его словами охи и вскрики вернули Сару к действительности. Надеясь, что никто не заметил ее задумчивости, девушка попыталась принять участие в разговоре.

– Ну, не знаю… – с сомнением проворчал Девенхэм. – Все эти истории шиты белыми нитками на один фасон. И почему эти дамы всегда появляются закутанными в белое? Почему бы им для разнообразия не принарядиться во что-нибудь алое или зеленое?

– Но это же призраки, дурачок, – рассмеялась Джулия, но Сара видела, что подруга побледнела и явно слегка напугана.

По-видимому, Девенхэм тоже заметил это и попытался разрядить обстановку своим глупым вопросом. Какой он все-таки милый и добрый! Неудивительно, что он так нравится Джулии. Улыбающиеся синие глаза виконта глядели на мир открыто и весело, никаких темных глубин, угадывавшихся за холодным сиянием зеленых глаз Рейвенсдена. Она почти физически ощущала эти мрачные глубины, куда не было доступа никому, но и в ее душе были уголки, куда свет не доходил вот уже восемь лет.

Хотя сейчас… последние несколько дней… свет иногда хоть на секунду, а проникал в самые глубокие тайники ее души. Один маленький слабый лучик… и все сразу менялось и становилось таким непонятным.

– Вы такая тихая сегодня, мисс Линлей. – Голос Рейвенсдена заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Он смотрел на нее, слегка приподняв бровь, с откровенно изучающей улыбкой. – Вас не взволновали истории о привидениях или вы тоже равнодушны к прелестям завтрака на природе?

Сара покраснела, так как все одновременно замолчали и поглядели на нее.

– Я отчасти согласна с лордом Девенхэмом. – Замечание о ее равнодушии к прелестям пикника она благоразумно решила оставить без ответа. – Привидения и вправду не балуют нас богатым выбором цветов. Призраки мужчин – либо монахи в черном, либо рыцари в белом.

– О, Сара, прекрати! – Софи театрально вздрогнула и бросила полный притворного ужаса взгляд на руины, словно ожидая, что среди камней появится черная фигура. – Теперь я буду бояться, что столкнусь лицом к лицу с монахом.

– Мне кажется, монахи покинули монастырь задолго до того, как он превратился в руины, – успокоила ее Сара.

– К тому же у призраков монахов лиц не видно, знаешь, они ведь носят такой глубокий черный капюшон, – вмешался Маршэм, полагая, что успокаивает девушку. В ответ раздались новые ахи и охи.

Явно забавляясь, Рейвенсден оглядел всю компанию.

– Что ж, если вам так хочется разгадать секреты потустороннего мира, пора этим заняться, – он многозначительно поглядел на удлинившиеся тени, – день не будет продолжаться вечно.

– В самом деле! – Мисс Шерингтон вскочила на ноги, на секунду обнажив свои изящные щиколотки, и призывно улыбнулась Рейвенсдену. – Милорд, не начать ли нам с того места, где, говорят, был склеп?

– Может, сначала все убрать? – предложила Джулия, с неодобрением оглядывая остатки пиршества.

– Верно, – поддержал Девенхэм, наблюдавший за муравьями, подбирающимися к крошкам. – Появились представители дикой природы.

– К тому же слишком любопытные, – Гарри Маршэм кивнул в сторону, где на фоне неба вырисовывался силуэт одинокого всадника, явно наблюдавшего за ними. – Чертовски невежливо так на нас пялиться.

– Он, наверно, удивился, увидев здесь людей, – проговорил Джеймс, тоже поглядев в сторону всадника. – Что-то я не могу узнать лошадь. А ты, Элиза?

– Да не обращайте вы на него внимания! – нетерпеливо вмешалась Софи. – Вы же знаете, это не частная земля. Да он и уезжает. Сара, дорогая, не смогла бы ты тут все прибрать? Я знаю, ты слишком рассудительна, чтобы верить в привидения, и потому, наверное, предпочтешь остаться на солнышке.

– Но послушай, Софи…

– Нет, нет, я ничего не имею против, – ответила Сара, спокойно отметя бурный протест Джулии. Меньше всего ей хотелось бы лезть в сырой склеп. – Идите и ищите ваши привидения. Я буду счастлива остаться здесь.

– Но…

– Не волнуйтесь, мисс Риббонхолл. – Уверенный, спокойный голос Рейвенсдена разом заставил умолкнуть все протесты. – Я с удовольствием составлю компанию мисс Линлей и помогу ей.

В его тоне настолько явно слышался приказ, что вся компания в считанные секунды собралась и направилась к развалинам монастыря. Все произошло так быстро, что Сара не сразу осознала, что попала в ловушку. К тому же она вдруг почувствовала удовлетворение оттого, что Софи Шерингтон, словно подтверждая любимую поговорку дяди, сама попала в яму, которую вырыла для другого. Подобное чувство она уже испытала вчера – когда Рейвенсден, протанцевав весь бал только с ней, покинул общество, даже не оставшись на ужин и совершенно проигнорировав призывные взгляды и яростные попытки каким-либо образом привлечь его внимание всех трех сестер Смисби.

– Скажите, мисс Линлей, сколько вам лет? Сара вздрогнула – настолько неожиданно прозвучал вопрос.

– Двадцать два, милорд. А почему вы спрашиваете?

Он усмехнулся и начал собирать тарелки и стаканы.

– Слушая мисс Шерингтон, можно подумать, что вы древняя старушка.

Рассмеявшись, она наклонилась, чтобы помочь ему.

– Софи недавно исполнилось семнадцать, возможно, я действительно кажусь ей старухой, – проговорила она, внезапно почувствовав себя счастливой оттого, что осталась с ним вдвоем. Все прежние страхи вдруг показались такими нелепыми. Внезапно она вспомнила об одиноком всаднике. Почему-то перед глазами возникла несуразная фигура сэра Пансонби Фрима. Сара отмахнулась от столь нелепой идеи – не мог же он заехать к дяде и, узнав, куда она отправилась, шпионить за ней? Нет, это несовместимо с его повышенным чувством собственного достоинства. И вообще, глупо быть такой подозрительной и считать, что всадник имеет к ней какое-либо отношение. Просто кто-то проезжал мимо и заинтересовался живописными руинами.

Выкинув незнакомца из головы, она закрыла глаза и подняла лицо к солнцу, с улыбкой вслушиваясь в еле слышные голоса охотящейся за привидениями компании. Мягкий ветерок нежно ласкал ее щеки, пели птицы, от земли исходил острый запах травы. Это был тот редкий момент, когда мир казался идиллически прекрасным и гармоничным.

Почувствовав, что Рейвенсден смотрит на нее, девушка открыла глаза. И, словно это было само собой разумеющимся и естественным, улыбнулась ему.

Что-то в его глазах заставило ее сердце забиться сильнее, улыбка дрогнула, но он улыбнулся в ответ так весело и открыто, что все внутри у нее потеплело и она снова почувствовала себя легко и непринужденно. Хорошо, что он ничего не говорит. Так приятно молча что-то делать вместе, как будто они старые друзья. Хотя, возможно, ему показалась бы дикой мысль, что к женщине можно относиться как к другу, готовому бескорыстно разделить с ним и веселье и грусть.

– Полагаю, мисс Шерингтон была разочарована тем, что вы не поехали верхом, как планировалось сначала, а сели в коляску.

– Думаю, да, – ответила Сара, вспыхнув. Ни за что на свете она бы не призналась, что ее неожиданное решение было вызвано желанием надеть на прогулку прелестное новое платье, а не простенькую старую амазонку.

– Когда Дев на повороте доверил поводья мисс Риббонхолл, я засомневался, что вы приняли правильное решение.

– Должна признаться, милорд, что в тот момент с трудом удержалась, чтобы не выскочить, – невольно рассмеялась Сара и посмотрела на Рейвенсдена. – Надеюсь, вы отметили, что я удержалась от крика, чего нельзя сказать о Софи и Элизе.

– Да, юные леди дали полную волю своим легким. Я чрезвычайно благодарен вам, мисс Линлей, что вы не последовали их примеру; они и вдвоем могли оглушить кого угодно. Напомните мне поколотить Дева, когда он вернется. А еще лучше, давайте-ка пойдем и разыщем его, и я сделаю это немедленно.

Сара улыбнулась и послушно оперлась на предложенную руку. Рейвенсден решительно привлек ее поближе к себе, и они медленно побрели в сторону монастыря.

– Полагаю, лорд Девенхэм сумел бы предотвратить беду в случае необходимости, – попыталась продолжить прерванный разговор смущенная его близостью Сара.

– Преклоняюсь перед вашей выдержкой, мисс Линлей. – Он смотрел на нее сверху вниз, явно забавляясь. – Хочу надеяться, что ваш недюжинный здравый смысл поможет нам в понедельник обыграть вашего дядю. Очень на это рассчитываю.

– В понедельник? Ах да, конечно.

– Надеюсь, вы не забыли.

– Ну…

Забыла? Конечно, она забыла. Как можно было думать о будущем, когда настоящее состояло из одних загадок?

– Неужели вы без всякого сожаления собирались отдать меня на растерзание сэру Джасперу? – проговорил он укоризненно. – Не могу поверить в такое коварство.

– Не изображайте из себя беззащитного ягненка. Все равно никто вам не поверит.

– Ох, как трудно иметь дело с умной женщиной!

На ее лице выразилось такое удивление, что он тут же спросил:

– Вас удивило, что я назвал вас умной?

– Честно говоря, да, – откровенно призналась она. – Вы же сами недавно утверждали, что я и шагу не могу ступить без няньки.

Его взгляд смягчился.

– Ум не делает вас менее уязвимой, мисс. И учтите, такое удивительное сочетание ума и незащищенности может восприниматься некоторыми мужчинами как вызов.

Не слишком уверенная в том, что его слова следует истолковать как комплимент, Сара решила перевести разговор в более безобидное русло.

– Поэтому-то, сэр, я и ношу с собой пистолет.

Он ошеломленно посмотрел на нее:

– Уж не хотите ли вы сказать, что опять вооружены?

Она решительно потрясла сумочкой:

– Я застрелю первое же попавшееся на моем пути привидение.

После момента изумленной тишины он откинул голову и громко рассмеялся:

– Мисс Линлей, вы прелесть. Все обитающие здесь привидения должны трястись от ужаса.

Святой Боже! Прелесть! От удивления Сара чуть не споткнулась. Она собралась было пресечь подобную фамильярность, но невольно представила себе дрожащих от ужаса призраков и прыснула. Кажется, у него входит в привычку изумлять и шокировать ее, подумала она.

– Не волнуйтесь, сегодня мой пистолет вам не угрожает, – начала она, – хотя можно было бы ожидать, что ваши взгляды на женщин и оружие не так старомодны, как у дяди Джаспера.

Зубы у него сжались.

– Мои взгляды тут ни при чем, но советую вам не размахивать пистолетом в моем присутствии. Иными словами, я категорически запрещаю вам носить с собой эту штуку.

Теперь уже зубы сжались у Сары.

– Вы что, с ума сошли? – выдавила она наконец. – Единственный человек, имеющий право что-либо запретить мне, – это мой дядя, и уверяю вас, он…

– Или ваш муж, – прервал он, внимательно глядя на нее.

Сара замерла и уставилась на Рейвенсдена, стараясь понять, что он имеет в виду.

– Так как мужа у меня нет и я вовсе не собираюсь таковым обзаводиться, ваши слова не имеют смысла.

– Знаете, мисс Линлей, во время прошлой игры с вашим дядей, у меня состоялся с ним долгий разговор…

– Тогда неудивительно, что вы проиграли, – быстро проговорила она, не в силах вынести того, что явно надвигалось. – Шахматы требуют полной концентрации внимания.

– Да, конечно, – согласился он. – Но ваш дядя выглядел таким расстроенным, что я спросил, в чем дело, и он не стал скрывать от меня причины своей тревоги.

Девушка смотрела на него с таким неприкрытым ужасом и выглядела такой маленькой и беззащитной, что на мгновенье Ник заколебался. Но только на мгновенье. Он уже не мог остановиться. Так или иначе, ему необходимо было приучить ее к мысли о браке. Их браке.

– Сэр Джаспер сказал мне, – тихо и как можно более мягко продолжил он, – что ваше решение никогда не выходить замуж вызвано трагической смертью вашей сестры. Оно было принято, когда вам было только четырнадцать. Мисс Линлей, – он взял ее руку и нежно пожал, – я, как никто другой, хорошо знаю, как опрометчиво принимаются решения, когда ты юн и у тебя нет жизненного опыта. Но не думаете ли вы, что, отказываясь даже обсуждать тему брака, вы подрываете здоровье вашего дяди? Он очень обеспокоен вашим будущим.

– Дядя Джаспер никогда не станет принуждать меня к замужеству! Никогда! – Она с негодованием вырвала у него руку и отвернулась.

– Ну конечно, мы же не в средневековье, – нежно проговорил он. – Никто и не говорит о принуждении. – Чувствуя ее ужас и напряжение, он, поддавшись внезапному порыву, шагнул к ней и протянул руки. – Малышка, чего вы так боитесь?

Она отскочила, как будто его прикосновенье обожгло ее.

– Ничего! Я ничего не боюсь!

– Если это так, то вы должны понимать, что то, что случилось с вашей сестрой, не должно означать…

– Замолчите! – закричала она. – Замолчите! Какое ваше дело, выйду я замуж или нет. Я не позволю… Никогда не говорите со мной об этом. Никогда! Вы поняли? Никогда! – Голос у нее сорвался. Девушка круто развернулась и кинулась от него прочь.

Ник с отчаяньем ударил кулаком о камень. Господи, что он наделал! Какого же дурака свалял, затеяв этот разговор. Казалось вполне разумным обратиться к ее здравому смыслу – она очень обеспокоена здоровьем дяди. Кто же мог подумать, что давнее несчастье с сестрой все еще так живо в сознании Сары. Какого черта он не прекратил разговор, видя ее реакцию?

Рейвенсден прекрасно знал ответ. Он слишком хотел эту девушку, он не мог ждать. Каким-то образом нужно завоевать ее доверие. Может, все еще можно поправить? Он достаточно хорошо изучил Сару и понимал, что она постарается справиться с собой и, вернувшись, будет вести себя, будто ничего не случилось и обращаться к нему с вежливым безразличием, а попав наконец домой, придумает какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отменить на понедельник игру в шахматы.

– Ну, это мы еще посмотрим, – процедил Ник сквозь зубы. Он приучит ее к мысли о супружестве. Все, что требуется, – это заставить ее понять, что ей нечего бояться. Но сначала ему нужно кое-что разъяснить. Он знал, что ее сестру кто-то соблазнил и бросил, а потом она умерла, может, даже покончила с собой. Все это было слишком неопределенно. Необходимо еще раз поговорить с сэром Джаспером, да и с леди Риббонхолл тоже.

Укрывшись за развалинами монастырской библиотеки, Сара остановилась, чувствуя себя совершенно обессиленной. Самые разноречивые чувства бушевали в ней, но, пожалуй, сильнее всего была боль оттого, что ее предали. Как мог дядя обсуждать свои опасения за ее будущее с Рейвенсденом? Как мог Рейвенсден говорить с ней на эту тему? Все ее счастливые надежды на дружбу с графом исчезли как по мановению волшебной палочки. Да и какие, собственно, основания у нее были надеяться на его дружбу?

Эта простая мысль не сделала ее счастливей. Ко всему прочему прибавилось еще и ощущение, что она поставила себя в глупое положение. Вот уже во второй раз она убегала от Рейвенсдена в растрепанных чувствах. И только потому, что он и дядя обсуждали вопрос о ее замужестве. Как будто простой разговор к чему-то ее обязывал. Сара прижала руки к пылающему лицу и в изнеможении облокотилась о разрушенную колонну. Как могла она так глупо себя вести? Рейвенсден прав, они не в средневековье. Если он или кто-либо другой попросят ее руки, единственное, что ей надо сделать, – это просто отказать.

Неужели забота и тактичность близких так избаловали ее, что она впадает в истерику при малейшем упоминании запрещенной темы? Если она не хочет считать себя полной неврастеничкой, то ей лучше взять себя в руки и вернуться. Перспектива была не из приятных. На какой-то миг она дрогнула, но потом выпрямилась и утерла слезы. Сначала она найдет всех остальных, легче встретиться с ним в компании.

Сара огляделась вокруг, стараясь сообразить, где находится. Много лет назад она уже гуляла здесь, но у нее остались самые смутные воспоминания. Колоннада окаймляла небольшую четырехугольную площадку, где некогда монахи переписывали свои рукописи. Низкое солнце отбрасывало ее тень на старинные плиты. Вечерело.

Девушка повернула голову, надеясь услышать голоса гуляющей компании. Прошло несколько секунд, и тут она заметила, что в нескольких метрах от ее тени легла чужая тень.

Сара замерла, по спине побежали ледяные мурашки. Человек неподвижно стоял за колонной и явно прятался. Она внимательней вгляделась в рисунок тени и убедилась, что это мужчина.

Первой ее мыслью было, что Рейвенсден пошел за ней. Эта перспектива показалась ей гораздо привлекательнее, чем столкновение с незнакомцем, но она тут же отбросила эту мысль. Тень была не намного больше ее собственной, к тому же ни при каких обстоятельствах Рейвенсден не стал бы прятаться, даже понимая, как она расстроена.

Это не мог быть и лорд Девенхэм. Нет, такие шутки скорее во вкусе Джеймса или Гарри. Один из них спрятался за колонной в надежде напугать дам, изображая привидение. Это как раз в их духе.

Почему бы ей не окликнуть так называемый призрак? – вздрогнув, спросила себя Сара. Почему перед глазами возник образ незнакомца на лошади? И почему у нее то же чувство опасности, что и несколько дней назад в городском парке?

Какой-то момент казалось, что она не сможет двинуться, ноги перестали слушаться. С трудом оторвав их от земли, она начала медленно спускаться вниз, но не успела сделать и двух шагов, как воздух пронзил душераздирающий крик.