Текст книги "Волшебство любви"

– Да-да, компенсация! – энергично воскликнула она, стараясь не замечать, как при этом слове засияли его глаза. – Рада слышать это слово из ваших уст. Дивереллы нет-нет, да и удивят вдруг чем-нибудь. С ними не соскучишься. Уверена, как только вы лучше узнаете ваше семейство…

– Да я вовсе не о семействе говорил, мисс Смит.

– А я говорю именно о нем, – не отступала Фиби. – Нравится вам это или нет, но у вас есть родные. Знаю, – голос ее смягчился, – они дурно обошлись с вами в юности, но ведь нельзя вину вашего отца перекладывать на Грисмидов. Как только вы протянете им руку помощи…

Улыбающиеся глаза Диверелла вмиг затянуло льдом.

– Я не намерен, мисс Смит, потворствовать глупостям, которые совершают мои родственнички.

– Ах, милорд, – вздохнула Фиби, – не пытайтесь убедить меня в том, что у вас нет сердца. Ибо оно у вас есть. И вы всегда будете помогать родным, даже если некоторые из них не так уж вам и нравятся. Потому что вы – человек чести, сэр. И не возражайте. Мне виднее.

– Виднее – что?

Фиби набрала в грудь как можно больше воздуха, словно собираясь нырнуть в ледяные глубины его глаз.

– Недоразумение. По вашему мнению, родные по-прежнему судят о вас превратно, и это причиняет вам боль, – произнесла она почти шепотом.

Воцарилась тишина, в которой, казалось, еще жил отзвук ее последних слов. Себастьян в упор смотрел на девушку, обуреваемый столь противоречивыми чувствами, что ему с трудом удавалось держать себя в руках. На него, как ни странно, вдруг нахлынули все те переживания, которые он испытал много лет назад, когда отец обрушил на него «вой гнев. Обнажилась затянувшаяся было душевная рана – он вновь ощутил себя обиженным, оскорбленным, изнемогающим от бессильного озлобления.

И все же… И все же на сей раз это было нечто иное. К старой обиде примешивалось ожидание чуда. Ему хотелось прижать Фиби к себе и поверить, что она права, защищая его родственников.

Желание было столь сильным, что, только отведя от нее глаза, Себастьян смог заговорить.

– Вы ошибаетесь, мисс Смит.

– На самом деле вы и сами знаете, что они ни в коем случае не считают вас человеком безнравственным.

– Да?! – Не спуская с нее глаз, он поднял одну бровь. – Следовательно, вам точно известны тайные мысли всего нашего не очень сплоченного клана?

– Нет, – мягко возразила Фиби, проигнорировав его саркастический тон. – Но я успела хорошо изучить Дивереллов и могу смело утверждать; что ни Джеральд, ни девочки не придают этой истории ни малейшего значения. Когда вы покинули Англию, они были еще крошками, а значит, не могли ничего знать о печальных событиях. Что же касается Грисмидов, то они вас побаиваются. – Тут Фиби внезапно лукаво улыбнулась и заговорила совсем иным, заговорщическим тоном: – По моим наблюдениям, вам нравится время от времени приводить тетушку в шоковое состояние, но поверьте, она будет рада протянуть вам навстречу обе руки, если только вы предоставите ей эту возможность.

Улыбка Фиби растрогала Себастьяна. Она даже не обратила внимания на его колкие реплики! Ей было не до того, у нее была одна цель – доказать, что родственники больше не считают его позором семьи. Она в него верит, разве это не главное?

Фиби верит в него! Только так можно истолковать ее поведение.

Буря в его душе внезапно уступила место желанию, настолько острому, что он с трудом сдержал дрожь, мертвой хваткой вцепившись в спинку стоящего рядом стула. Пришлось призвать на помощь все выработанное годами самообладание, чтобы тут же, на глазах у всех, не схватить Фиби в объятия и не сделать своей.

Он и раньше уже понимал, что она ему необходима, но это внезапное дикое вожделение поразило даже его самого. Его со страшной силой тянуло погрузиться в тепло ее тела, чтобы уверовать – он избавлен от одиночества навсегда.

Потрясенный, Себастьян не вдруг нашел в себе силы заговорить:

– Моя тетушка не из тех людей, что способны на любовь к окружающим, мисс Смит.

– А почему бы вам не попытаться растопить лед? Посмотрим, что из этого выйдет. – Всем своим видом она как бы подбивала его на из ряда вон выходящий поступок.

Себастьян невольно рассмеялся.

– По-моему, я уже говорил, что по твердости характера вы любому Дивереллу дадите сто очков вперед.

– Значит, вы сделаете это? – она радостно всплеснула руками.

– Что именно «это», мисс Смит?

– Всего-навсего то, что у вас так хорошо получается, сэр. Заставите мистера Хартлпула вести себя разумно и поможете Грисмидам выбраться из финансовых затруднений.

Себастьян глубоко вздохнул.

– И это все?

Фиби кивнула, решив пока что не посвящать его в историю Джеральда.

– А что я получу в награду?

– Мм… Благодарность вашего семейства.

– Этого недостаточно, мисс Смит, – тихо промолвил Себастьян, склоняясь к ней.

– Ну, сознание того, что вы поступили правильно.

– Я сделаю все, что вы рекомендуете, отнюдь не из любви к моим ближним, а совсем по другой причине. Вознаградить меня можете только вы.

Фиби нервно сглотнула и тут же потеряла способность говорить. Тело обдало жаром, словно в жилах ее зажглись огоньки. Даже пальцы рук и ног задрожали от внутреннего волнения. Неужели Себастьян к ней неравнодушен? Эта мысль и радовала и пугала Фиби. Он не отводил от нее сверкающих глаз, а когда перевел их на ее губы, у Фиби возникло ощущение горячего поцелуя.

– Так вот, – тихо продолжал он, снова поймав ее взгляд, – надежда снискать ваше расположение, может меня подвигнуть на что угодно. Как исполню все, о чем вы здесь говорили, немедленно отчитаюсь перед вами, мисс Смит.

С этими словами Себастьян встал, приблизился к тетке и с подчеркнутой учтивостью отвесил ей низкий поклон, искоса бросив на Фиби взгляд, явно намекавший на увеличение ее долга ему.

В голове девушки все смешалось. Как она ни старалась, ей никак не удавалось собраться с мыслями. Даже появление в гостиной Триппа с подносом в руке осталось для нее незамеченным. Она видела, что Теодосия разливает чай и накладывает на тарелочки печенье, но видела как бы издалека.

Что ей делать? Как понимать слова Диверелла?

С одной стороны, она верила в его порядочность, а с другой – как ни печально – понимала, что гувернантке, да еще с таинственным прошлым, никакой мужчина, даже самый что ни на есть порядочный, не предложит ничего хорошего. У нее нет приданого, земли, перспектив, даже родная семья от нее отказалась. Так на что же она может надеяться?

Честный мужчина, не имеющий намерения жениться на ней, не станет ничего предлагать взамен. Диверелл, конечно, не прочь с ней пошутить, может, даже поцеловать, утратив контроль над собой, но губить ее он не собирается.

Но так ли уж ей страшна участь погубленной женщины? Она любит Себастьяна и будет счастлива принять любое его предложение. Ибо, когда на чашу весов положена любовь, она перевешивает все остальное.

Если бы только она умела искусить мужчину настолько, чтобы он забыл о своих высоконравственных принципах!

Но что в ее силах, так это дорожить каждым мигом, который в оставшиеся месяцы она проведет в его обществе. Чтобы потом всю жизнь хранить в своем сердце воспоминания о них. Иного не дано.

Этот вывод так опечалил девушку, что она, желая отвлечься, чуть ли не с радостью обратилась мыслями к намеченной встрече с Кроухерстом.

Глава одиннадцатая

Фиби медлить не стала – отправила Кроухерсту записку с просьбой посетить ее на следующий день, чтобы поговорить по важному делу. Она не сомневалась в успехе переговоров. К сожалению, она забыла, что имеет дело не с джентльменом.

– Простите меня за откровенность, Фиби, но я был несколько удивлен вашим приглашением, – начал Кроухерст, усаживаясь на предложенный ему стул и с недовольством поглядывая сквозь открытую дверь гостиной на Триппа, который по приказанию Фиби остался в холле и для видимости усердно тер перила лестницы. – А поскольку Диверелл заявил, что следующая моя записка вам окажется для меня последней, не дерзко ли с нашей стороны встречаться под крышей дома, который снимает он?

– Да, но под этой крышей живут и подопечные Диверелла. Вот об одном из них я и хочу с вами поговорить. Точнее, о предстоящей дуэли Джеральда с неким господином Крихом.

– Узнаю работу Филби, – ответил Кроухерст, помолчав. – Не лучше ли вам отослать прочь швейцара или закрыть дверь?

– Трипп всей душой предан Джеральду. Если он что и услышит, дальше это не пойдет. К тому же он в курсе дела. И знает, что я хочу спасти Джеральда.

– Как благородно с вашей стороны, милочка, – пробасил Кроухерст. – Желаю вам всяческого успеха.

– Успех, сэр, зависит от вас. Мистеру Филби не удалось добиться примирения сторон, но я не теряю надежды. Крих может прислушаться к словам более зрелого человека.

– Вы желаете, чтобы я с ним встретился?

– Но вы же не откажетесь, сэр? Джеральд никогда не дрался на дуэли, у него еще молоко на губах не обсохло, разве это недостаточно убедительные доводы? Не сомневаюсь, вы согласитесь употребить все свое влияние, чтобы добиться благоприятного исхода.

– Благоприятного исхода… – повторил он и задумался. – Это, дорогая Фиби, потребует от меня серьезных усилий. Я полагаю… – Он сделал многозначительную паузу и слегка улыбнулся. – Я полагаю, что они должны быть вознаграждены.

Фиби встала со своего места.

– Тогда нам больше не о чем говорить, сэр. Всего хорошего.

– Ах вот как! – Он вскочил как ужаленный, сжимая и разжимая кулаки. Лицо его скривилось в злобной гримасе.

– Неужели мне придется позвать Трип– па, чтобы он вас проводил?

– Мы еще не договорили…

– Считайте, что никакого разговора между нами не было, сэр. Я по наивности предполагала, что вы, будучи секундантом Джеральда, захотите вызволить его из беды. Но, к сожалению, ошиблась. Остается одно – обратиться к Дивереллу. Что я и сделаю незамедлительно.

– Почему вы решили, что я не хочу оказать вам эту услугу? Но если желаете – извольте, обращайтесь к Дивереллу. Его наверняка уже обо всем известили, но он и пальцем не пошевелит.

– Это почему же?

– Судите сами, кому может быть выгодна гибель владельца Керслейка? Кто выиграет, если дуэль закончится роковым образом?

Опешившая девушка уставилась на Кроухерста, не в силах выдавить из себя ни звука.

– Да вы сошли с ума! – произнесла она наконец. – У Диверелла нет оснований желать смерти Джеральда. К чему она ему?

– К чему? Прежде всего, чтобы получить титул…

– Но у Диверелла есть свой собственный. Он богат и…

– Да, богат. Свое состояние он нажил в Индии. Теперь, став богатым и сильным, он тем более горит желанием отомстить за свою обиду семейству, которое отправило его в изгнание. Да и графский титул ему не помешает. Если взвесить все эти обстоятельства, то они, дорогая Фиби…

– То они, бесспорно, обратятся против вас, сэр, – возразила она, окончательно придя в себя. – Одно мне абсолютно ясно, вы и Диверелл совершенно разные люди. Прошу вас, оставьте меня одну, я постараюсь забыть о нашей встрече.

– Забыть? – прошипел он, делая шаг вперед. – Вы полагаете, что сможете так легко от меня отделаться? – Слова с такой скоростью вылетали из его рта, что девушка с трудом их разбирала. – Вы, видно, считаете, что стоит меня пальчиком поманить, и я тут как тут, готов в лепешку разбиться, хоть вы и пользуетесь покровительством другого мужчины? Идите же, идите к нему! Сами убедитесь, кто из нас прав, а кто – виноват. Идите!

– Ради Бога, сэр… – Краем глаза Фиби заметила, что Трипп сделал движение по направлению к ним.

– Вы и в Лондон приехали лишь для того, чтобы поиздеваться надо мной. Живете у Диверелла. Хотя отлично знали, что, увидев нас вместе, он тут же меня убьет. Вы…

– Умоляю вас, сэр…

Он замолчал. Смотрел широко раскрытыми глазами на Фиби, но, казалось, видел на ее месте кого-то другого. Фиби проглотила застрявший в горле комок, пытаясь найти слова, которые подействовали бы на Кроухерста. Его сбивчивый, гневный монолог явно был бредом не совсем нормального человека.

Кроме того, ей стало ясно, что в своем безумии он принимает ее за женщину, которую некогда любил. Его, разумеется, надо как можно быстрее выставить отсюда. И все же, вопреки рассудку, она испытывала к нему жалость.

Знаком она велела Триппу оставаться в холле.

– Оглянитесь вокруг себя, сэр, – промолвила она. – Замечаете ли вы какие-нибудь признаки присутствия здесь Диверелла? Я всего-навсего компаньонка его племянников, не более того. Ваши оскорбительные для меня намеки не делают чести вам и к тому же оскорбляют память женщины, которую вы любили.

– Вы полагаете, что меня это хоть сколько-нибудь задевает? – вскричал он. – С тех пор как вы ушли из моей жизни, мне все безразлично!

– Милорд… – Фиби глубоко вздохнула и постаралась придать своему голосу как можно больше твердости. – Я полна сочувствия к вашим страданиям, но… Я не та, за кого вы меня принимаете.

Но он вроде бы и не слышал ее.

– Я знаю, кто вы! – С этим воплем он резко повернулся на каблуках и выскочил из дома.

Несколько часов спустя Кроухерст со всеми его проблемами напрочь выскочил у Фиби из головы – так ее обеспокоило то, что Джеральд в течение всего дня не показывался. Даже когда в гостиную, наконец, вошел Диверелл, она сдержала обычное в таких случаях сердечное волнение.

– Милорд! Слава Богу, что вы явились! И где вы пропадаете весь день? Или вы не получили моих записок?

– Получил, все три. – Он усмехнулся. – Я готов на любые подвиги ради вас, Фиби, но быть одновременно в трех разных местах… Такое даже мне не по силам.

– Но я же не просила вас быть одновременно в трех местах! – Прекратив шагать по комнате и вглядевшись в его нежно улыбающееся лицо, Фиби вмиг растаяла.

Он обнял ее за талию. Ну что ж, пусть уж лучше он ее обнимает, чем самой бросаться ему на шею.

– Где же вы были? – настаивала она.

– В точном соответствии с вашим первым посланием, мисс Смит, я занимался Нэрмалом.

– Надеюсь, вы не называли его Нэрмалом, обращаясь к нему?

– Что-то не помнится, чтобы я вообще к нему обращался. Просто перечислил ему кое-какие факты. – Он внимательно посмотрел на нее. – Сдается мне, вы не горите желанием услышать об этом интервью?

– Нет… Да… Впрочем, не сейчас, милорд. Есть вещи похуже, чем упорство этого Хартлпула…

– Тсс, Фиби, – произнес он совсем тихо, кладя палец на ее губы. – Если только девочки, задумав научный эксперимент, не взорвут дом, ничто плохое нам не угрожает.

Фиби, попытавшись перевести дыхание, коснулась губами его пальцев. По ее телу пробежали мурашки, ноги подогнулись, в горле встал комок.

– Если бы это было так, – пролепетала она, удивляясь тому, что еще может говорить. – В опасности Джеральд. Он должен драться на дуэли с ужасным человеком по имени Крих.

Диверелл слегка улыбнулся и опустил руку – Да, я знаю.

– Вы знаете? – Она вскинула на него глаза. – Вы знаете! Так что же вы намерены предпринять?

– Уже предпринял, – спокойно сказал он. – Мне удалось… мм… уговорить Криха перед началом дуэли признать, что он погорячился, и извиниться перед Дивереллом.

– Какое счастье! – выдохнула Фиби. – Значит, мальчику не придется больше ходить с деланно беззаботным видом, будто ничего не произошло.

– Не совсем так, мисс Смит. Вас я прошу вести себя так, как если бы я с Крихом не встречался. Джеральду не помешает несколько ночей поворочаться в своей постели без сна. Будет знать, во что и где можно играть.

– А-а… – Улыбка Фиби поблекла. – Вы хотите преподать племяннику урок.

– Вот именно.

– Весьма разумные намерения, милорд, но…

– Мне казалось, что вы мне доверяете, Фиби. – Его палец приподнял ее подбородок.

– Я доверяю вам, – прошептала она, – но откуда, мне было знать, что вы в курсе происходящего?

– В тот знаменательный вечер в «Голубином гнезде» было немало людей, которые не без удовольствия поспешили поставить меня в известность о том, что произошло, – сухо сказал он. – Оставаться в неведении должны были вы, а никак не я. Неужели бы Джеральд обратился к вам с просьбой о помощи?

– Ну что вы! Конечно, нет!

– Тогда это работа Филби. То-то он при виде меня поспешно ретировался. Ну, погоди, франтишка, встретимся, я уж тебе задам за то, что ты так напугал мисс Смит.

– Мистер Филби не виноват. Он пытался уговорить Джеральда открыться вам, но мальчик наотрез отказался. Вас боится.

– Значит, виноват я? – Диверелл нежно провел рукой по ее подбородку. – Во искупление моей вины придется вас поцеловать.

– О-о-о! Ну…

– Если, конечно, вы не возражаете.

– Если я не возражаю? – пискнула она, чувствуя, что краснеет до корней волос. А он привлек ее как можно ближе к себе, так что ее мягкие линии точно вошли в раму, какой стало в этот момент его могучее тело. Фиби и поражалась собственной смелости, и наслаждалась ею.

– Моя доверчивая, маленькая Фиби, как только я жил без тебя? – Соскользнув с шеи, рука Диверелла обхватила лицо девушки, он нагнулся и приложил губы к ее рту. Она тотчас вцепилась в Себастьяна, забыв обо всем на свете. – Фиби! – прошептал он и прижался губами к ее виску. – Не бойся меня. Я никогда не причиню тебе вреда, ты мне очень дорога.

– Я вас не боюсь, – обронила она тоже шепотом.

– Но ты вся дрожишь. – Он чуть отодвинул девушку от себя, чтобы увидеть ее лицо.

В его глазах горел откровенный огонь желания. Он и не пытался его скрыть, да и напряжение мускулов возбужденной плоти выдавало Себастьяна. И, тем не менее, страха Фиби действительно не испытывала. Но ее занимала одна мысль.

– Вчера, когда вы меня поцеловали, милорд… – Она заколебалась. – Сегодня вы не утомлены, ни на кого не сердитесь?

– Сдается мне, – усмехнулся он, – что в данной ситуации вы вполне можете называть меня Себастьяном.

– О! – Она опять жгуче покраснела. – Так сегодня вам никто не досадил… Себастьян?

– Вот уж никогда не думал, что один звук моего имени способен свести меня с ума. Нет, я не раздосадован и не сердит. Что же до усталости, то день-другой я еще, по-моему, продержусь. Надеюсь, ты понимаешь, малютка, что ты мне ничего не задолжала?

Не было в этот миг человека счастливее Фиби. Значит, ему нужно, чтобы она целовала его не из чувства долга, а по собственному желанию.

– Разумеется, понимаю, – заверила она его. И тут же конфиденциально добавила: – Кроухерст, знаете ли, тоже толковал о моем долге ему и о компенсации, но он– то говорил всерьез.

Диверелла словно подменили. Руки, нежно поглаживавшие ее спину, тут же замерли. Он обхватил ее плечи и сделал шаг назад.

– Кроухерст был здесь? С какой стати он решил, что ему в этом доме рады?

– Я… я послала за ним.

– Что?!

– Умоляю, милорд, успокойтесь. Сегодня я сыта по горло джентльменами, позволяющими себе повышать на меня голос.

– Кроухерст кричал на тебя?

До сознания Фиби наконец дошло, что Себастьян рассердился не на шутку. Она попыталась исправить положение:

– Он был не в себе, милорд. Или, напротив, именно в себе на сей раз.

– Приди к окончательному выводу, Фиби, от этого ведь зависит жизнь Кроухерста.

– Мне показалось, сэр, – сказала Фиби, не обращая внимания на угрозу, – что лорд Кроухерст не вполне в своем уме. Он не только принимал меня за какую-то иную женщину, но имел дерзость намекнуть, что вы некоторым образом связаны с дуэлью Джеральда. Быть может, вам не мешает самому с ним побеседовать. Ведь если подобные слухи распространятся по городу…

– Хорошо, я поговорю с ним. – Он выпустил ее из рук. – В отличие от вас, мисс Смит, – вы уже никогда не будете с ним беседовать, иначе всю последующую неделю не сможете сидеть.

– Ничего себе! Я всего лишь пыталась помочь вашему племяннику.

– Понимаю. – Он заскрипел зубами.

– У меня нет ни малейшего желания получать от Кроухерста записки, но, поскольку он мне был нужен, я сама написала ему и попросила прийти. Он, надобно вам знать, второй секундант Джеральда. Как иначе я могла обсудить с ним ситуацию?

Диверелл всей своей громадой навис над Фиби.

– Да тебе вообще нечего было пускаться с ним в обсуждения. И где же происходил этот занимательный разговор?

– Здесь, разумеется. Пока мы беседовали, Трипп все время находился в холле, а дверь в гостиную была распахнута настежь.

Наступила грозная тишина. Диверелл внимательно вглядывался в девушку сузившимися глазами. Затем хмыкнул. И, снова схватив ее в объятия, возложил свои большие, сильные руки ей на плечи.

– Не знаю, в чем тайна твоего воздействия на меня. Впрочем, мне сейчас не до тайн. – И он опять прижался губами к ее рту. – Ты моя, Фиби, – прошептал он. – Моя, и ничья больше.

Он не дал ей ответить и приник к ее рту губами, стал гладить ее бедра и талию, затем она почувствовала его пальцы на своей груди. Тихо вскрикнув, девушка теснее прижалась к Себастьяну. Ее, беспомощную, обессиленную, несло по океану наслаждения.

– Ты доверяешь мне, – прошептал он растроганно.

– Совершенно.

– Это прекрасно, – выпустив Фиби из объятий, он обхватил руками ее лицо.

Тут с грохотом распахнулась входная дверь.

– Я хочу, Фиби, чтобы вы непременно это прочли. Ах! – И Теодосия попятилась обратно к выходу.

Смущенная компаньонка попыталась отступить от Диверелла, но он помешал, схватив ее за руку. Лишь повернув голову и увидев непрошеную гостью, он отпустил девушку.

– Заходи, заходи, Тео, – с запинкой выговорила Фиби.

– Нет-нет, не заходи, иди прочь, – прорычал Диверелл.

– Увы, дядя Себастьян, судя по лицу вашей дамы, момент упущен, – хихикнула Теодосия.

– Не тебе об этом судить. Пошла прочь немедленно!

– Ну что вы, милорд! – Фиби старалась напустить на себя суровость. – Разве так следует разговаривать с барышнями?

– Только так.

– Но ведь вы больше не сердитесь на нас за клуб, дядя Себастьян? – Кресси смотрела на него с невинным выражением, которое ни на секунду не ввело Фиби в заблуждение.

– Сказано вам – уходите!

– Но ведь мы еще не сообщили главного. – Тео помахала перед носом дядюшки пачкой каких-то листов. – Кресси написала мелодраму.

– Я буду первой женщиной-драматургом!

– Не откладывая в долгий ящик, мы покажем ее мистеру Кемблу.

– Он, не сомневаюсь, захочет ее поставить.

– Во-первых, – громогласно заявил Диверелл, – Крессида далеко не первая женщина, которая пишет пьесы. А во-вторых, хоть я и хочу всей душой избавиться сейчас от вашего присутствия, ходить к Кемблу и докучать ему всякой дурью я категорически запрещаю.

– Ах, дядя Себастьян! Ну как вы не понимаете? Я собираюсь писать пьесы, а не играть в них. Я стану знаменитой.

– Сомневаюсь.

– У меня будут миллионы поклонников.

– Театр посещают не миллионы, а всего лишь тысячи людей.

– Этого тоже достаточно, – Фиби наконец-то высвободила свою руку, зажатую в его ладони. – Я, Кресси, прочту твою пьесу с удовольствием. Даже еще до того, как ты понесешь ее к Кемблу. Тебе, конечно, известно, что я в какой-то мере знаток мелодрамы. А вас, милорд, не смею больше задерживать. Вам, наверное, пора вернуться к своим делам.

– Но наш разговор далеко не кончен, – тихо проворчал Диверелл. – Мне действительно надо посетить Грисмидов и свести счеты с Кроухерстом. Но я вернусь, мисс Смит, сегодня же вернусь, можете не сомневаться. Потому что должен задать вам очень важный вопрос.

Фиби смотрела ему вслед, вне себя от счастья. Нетрудно было догадаться, что он намеревается сделать ей предложение. У него самые честные намерения. Будь иначе, он не вел бы себя подобным образом при племянницах.

Впервые в жизни будущее представлялось ей в розовом свете. Мечта, которую она решительно отбросила от себя несколько дней назад, готовилась воплотиться в явь. Невозможное становилось возможным.

Фиби обедала в полном одиночестве. Джеральд так и не появился, а близнецы ушли с семейством Ярвуд в театр, предоставив своей наставнице полную свободу на этот вечер.

Которая сегодня была ей ни к чему.

Фиби ни на секунду не сомневалась в искренности намерений Себастьяна. Но ведь он выказал их, не зная ее прошлого. И в частности, трех важнейших фактов ее биографии.

Быть его любовницей они не мешали. А женой?

Прежде чем Себастьян произнесет свое решающее слово, она должна рассказать ему всю правду о себе. И не только рассказать, но и высветить все возможные препятствия, стоящие на пути их брака. Без этого не обойтись, даже если он ее любит, а ведь о любви еще не было сказано ни слова.

Он хочет сделать ее своей. Вот это несомненно. А когда Дивереллы хотят чего-то, они добиваются желаемого, не думая о последствиях. Она, однако, из любви к нему должна предупредить его обо всем, чтобы впоследствии ему не пришлось сожалеть о своей ошибке.

Открылась дверь, в гостиную вошел Трипп, и девушку охватило дурное предчувствие.

Он нес перед собой небольшой белый конвертик.

– Вот, мисс Смит, только что принесли. От лорда Кроухерста.

– Откуда вам это известно?

– Да как же может быть неизвестно, мисс, после всех его бесконечных писем? Я уж и почерк его изучил.

– Он, несомненно, хочет извиниться за свое странное поведение сегодня. Лорд Диверелл, уверена, не стал бы возражать против того, что я прочту письмо.

Фиби вскрыла конверт, вытащила из него лист бумаги, пробежала глазами его содержание и вскочила на ноги.

– О Боже мой! Вот несчастье! Что же нам делать? Кроухерст захватил Джеральда в заложники! Он пишет, что если я хочу спасти Джеральда, то должна сегодня до восьми вечера явиться в трактир «Черный крот» на Вересковой поляне, и даже объясняет, как его найти.

– Их светлости это не понравится, мисс Смит.

– Мне и самой это не нравится, но что поделаешь? Мальчика могут в любой момент прикончить. Вот почему мы сегодня в глаза его не видели. Кроухерст похитил его, очевидно, еще утром, на тот случай, если я… если я откажусь отблагодарить его за предотвращение дуэли. Придется мне поступить так, как он велит. Иного выхода я не вижу. Но если он полагает, что я безропотно выполню его требования, он глубоко заблуждается. Прикажите, Трипп, запрячь фаэтон Джеральда, а я пока напишу записку Дивереллу. Лакей должен доставить ее адресату во что бы то ни стало. И вручить Дивереллу в собственные руки. О Боже! Кроухерст явно не в своем уме, но дураком его никак не назовешь. Сейчас уже семь, а мне надо явиться к нему до восьми часов вечера.

– В тот самый час, когда их светлость выходят из дому, чтобы развлечься. Ума не приложу, где их искать, а за это время может произойти все, что угодно, – печалился Трипп.

Фиби этого и опасалась. Влетев в гостиную, она дрожащими руками написала записку Дивереллу и запечатала в конверт.

За окном раздался стук колес фаэтона.

Она написала еще одну записку – близнецам, поспешно облачилась в накидку и шляпку и выбежала из дому.

Оставалось надеяться лишь на то, что Себастьян не заставит себя ждать.