Текст книги "Поиск источника: настойчивость на пути художника"

Действовать

Сегодня над Манхэттеном висит легкая дымка. Воздух влажный, душистый, но прозрачным его не назовешь. День так и разрывается между дождем и солнцем. Можно и так, и эдак. Я чувствую, что эта погода очень точно отображает терзающую меня дилемму. Хочется идти вперед, но я не знаю толком – как, и все не найду ответа на этот вопрос. А когда я не могу найти ответ, расстраиваюсь. В последнее время я часто бываю расстроена.

Отчаявшись, я пыталась быть к себе внимательнее. Напоминала, что так уже бывало, чистилище для творческих натур мне не в новинку, и рано или поздно что-нибудь да изменится. Так всегда бывает – переменится погода, появится новый путь. Главное – терпение, говорила я себе. Но сегодня не в состоянии терпеть. Я похожа на этот день: подступает турбулентность, погода нелетная.

В десять утра сажусь в такси и еду на юг. Там назначена встреча с моим соавтором Эммой и с продюсером Рэнделлом Майлером. Мы собрались встретиться в The Big Cup и устроить мозговой штурм – подумать, что делать дальше с мюзиклом «Медиум во весь рост».

Вдохновение следует за желанием.

Рабиндранат Тагор

The Big Cup – это название кофе-бара в Челси. В этом баре много геев, громкой музыки и крепкого кофе, а еще – лепешек, маффинов, печенья, брауни и круассанов. Из динамиков грохочет рок, утренние посетители читают газету под кофе или проверяют электронную почту. Мы с Эммой заказываем кофе с миндальным сиропом и чай-латте.

– Как у тебя дела? – спрашивает Эмма.

– А у тебя? – вопросом на вопрос отвечаю я.

Обе мы расстроены и чувствуем, что путей, ведущих вперед, больше не осталось. Мы надеялись на Рэнди – вдруг у него возникнет какая-нибудь идея. Когда делаешь своей работой творчество, важно уметь сохранять оптимизм и двигаться вперед. Очень многое зависит от способности сделать следующий верный шаг, пусть и самый маленький. Зачастую мы испытываем разочарование, поскольку не в силах нащупать этот шаг сами, без посторонней помощи. Разочарование – словно шоры. И тогда на помощь приходят друзья: тут-то и требуется мозговой штурм.

У друзей нередко возникают идеи, которые нам и в голову не пришли бы. Иногда полезно поговорить с человеком, который работает совсем в другой области и не знает, по каким правилам играем мы сами, причем порой неосознанно. «А вы пробовали…?» – спросит кто-нибудь и скажет что-нибудь простое – простое настолько, что нельзя даже и представить. Есть множество способов убить кошку[5]5
  Часть пословицы. Полный вариант таков: «Существует гораздо больше способов убить кошку, чем утопить ее в масле».


[Закрыть], и некоторые из них лежат за пределами нашего периферийного зрения. Обратиться к хорошему другу – все равно что взять напрокат радар: вдруг слышишь лавину сигналов там, где прежде была тишина.

Появляется Рэнди – в просторной клетчатой рубашке и голубых джинсах. Он продюсер, а про-дюсер – это человек про-ницательный. Он наклоняется над столом, чтобы не кричать, и начинает рассыпать идеи. «А вы пробовали…? – спрашивает он. – А вот об этом думали?..» Очень часто мы отвечаем: «Нет». Разговор длится целый час, и мы с Эммой не успеваем записывать.

Рэнди считает, что мы далеко еще не исчерпали имеющиеся возможности. У нас масса путей, ведущих вперед. При желании, а оно у нас есть, мы можем сделать очень и очень многое. Кстати, о терпении. Рэнди вынашивал свой мюзикл 19 лет. По сравнению с этим наши четыре года возни с «Медиумом» – чепуха. Мы только пяткой воду потрогали. А вот если готовы промочить ноги… Покидая The Big Cup, мы уже звеним от кофеина и идем, не касаясь земли, потому что нас поддерживает энтузиазм Рэнди.

Дождь не прольется розами. Коль мы хотим больше роз, должны сажать их сами.

Джордж Элиот

Можно сказать, что к моменту, когда мы ловим такси для возвращения домой, погода успевает улучшиться, да и я чувствую определенную ясность. Вижу впереди кое-какие вполне практические пути. Мы с Эммой можем поучаствовать в драматургическом конкурсе. Можем позвонить другому директору. А вот на Лонг-Айленде есть театр, который мог бы отлично подойти для небольшой постановки. Есть продюсер, с которым имеет смысл связаться…

И мы с Эммой вновь принимаемся действовать по чуть-чуть. Мы знаем, какой шаг делать следующим. Садимся на телефон и делаем звонки, от которых сами робеем, но они необходимы. Готовим материалы к конкурсу…

Ближе к вечеру мы гуляли в парке. Утренняя дымка уступила место ясному светлому вечеру. В парке было полно бегунов и родителей с колясками. Вдоль озера не спеша прогуливались собачники. Мы заметили, что к сиреневым и золотистым крокусам добавились синие. Видели несколько форзиций в цвету. На укрытом от ветра склоне холма виднелись бутоны нарциссов: вскоре расцветут и они.

Мы стали участниками драматургического конкурса. Позвонили продюсеру. Ждали звонка от другого директора. Нашли в интернете страничку того самого театра. Когда уходили гулять, смело могли сказать, что день прожит не зря.

– Просто поразительно, – говорит Эмма, – насколько сильно все меняется, когда ты можешь что-то сделать. Буквально переходишь от отчаяния к оптимизму.

По каменной стене скачет белка. Мой кокер-спаниель Тигровая Лилия бросается вдогонку, а мы с Эммой весело смеемся. О да, на пути к сияющим карьерным вершинам порой и нам достается толика веселья.

Сделанное дело – вот самый краткий ответ.

Английская пословица

Волшебная лоза

Чтобы выполнить это упражнение, понадобится помощь друга. Возможно, вы выберете его из составленного ранее списка тех, кто вас поддерживает. Нужно провести хороший, мощный мозговой штурм. Помощь друга потребуется на следующем этапе, связанном с вашим творчеством. Что же до вас, то пусть это будет упражнение на восприимчивость. Отбросить мнение друга как слишком наивное и нереалистичное кажется легче всего, но не спешите. Друзья зачастую оказываются мудрее, чем мы думаем, и могут предлагать вещи значительно более полезные, нежели тысячу раз опробованные решения, которые успели нас разочаровать. Не пропускайте это упражнение, выполните его. Пришла пора потренироваться в ассертивности во имя своего внутреннего художника.

Позвоните другу и договоритесь о встрече. Объясните, что вам нужна помощь, чтобы поработать со своим внутренним художником. В идеале договоритесь пообедать или выпить с ним кофе. Чтобы настроиться и исследовать вопрос, потребуется время. Возможно, полезно и подготовиться к встрече – набросать список того, что вы уже сделали, и того, что могли бы сделать. Потом вы покажете этот список другу, и работа пойдет.

Возможно, вы захотите перечислить цели, связанные с вашим проектом. Очень может быть, что друг быстро заметит их излишнюю масштабность. (Конечно, в итоге мы хотим увидеть наше шоу на Бродвее, но с практической точки зрения куда целесообразнее позаботиться об удачном прогоне.) Пусть друг поможет составить список реалистичных шагов в нужном направлении. Помните, что уместно просить от него не только интеллектуальной, но и духовной поддержки. Вы вполне можете сказать: «Помолись, пожалуйста, за успех моего проекта». Просто удивительно, с какой охотой оказывает духовную поддержку даже самый закоренелый атеист. Как выразился один мой друг, «я не молюсь, но пошлю тебе лучи поддержки».

Любое великое открытие начиналось со смелой догадки.

Исаак Ньютон

Проверка

1. Сколько раз за эту неделю вы писали утренние страницы? Если пропустили день, то почему? Что вы ощущаете благодаря этому упражнению? Быть может, ясность? Многообразие эмоций? Большую отрешенность, целеустремленность, спокойствие? Было ли что-нибудь такое, что вас удивило? Не всплывали ли повторяющиеся темы, которые так и просят, чтобы вы с ними разобрались?

2. Были ли вы в эту неделю на творческом свидании? Почувствовали себя лучше и благополучнее? Что делали, что при этом ощущали? Помните, что поход на творческое свидание может даваться нелегко; возможно, придется уговаривать себя сходить.

3. Выбирались ли вы на еженедельную прогулку? Как себя почувствовали? Какие всплыли эмоции, инсайты? Возможно, удалось погулять больше одного раза? Как подействовала прогулка на оптимизм и на видение будущего?

4. Произошло ли за эту неделю что-либо еще, что вы считаете важным для самопознания? Опишите в подробностях.

Неделя 3
Взращиваем чувство поддержки

В любом творческом путешествии особенную важность имеет чувство поддержки. Доверьтесь интуиции, выполите все ненужное и пестуйте лишь те побеги, которые хотите сберечь. Задачи этой недели помогут сознательно взаимодействовать с теми, кто в вас верит. Обращаясь к этой вере, вы одновременно обратитесь внутрь себя и обретете более стабильную уверенность в собственных силах. Что бы вы сделали, будь у вас эта уверенность? Исследования, которыми мы займемся на этой неделе, помогут разобраться в ваших мыслях.

Привлечем к делу друзей

Хорошие друзья, хорошие книги и спящая совесть – вот идеальная жизнь.

Марк Твен

Рано утром запиликал телефон. Звонила коллега по писательскому ремеслу. Мы договорились, что в течение какого-то времени будем подпитывать друг друга своей энергией. Коллеге сейчас нелегко – она пишет синопсис[6]6
  Синопсис – сжатое изложение содержания и идеи произведения.


[Закрыть] книги. Мне тоже нелегко – я просто пишу, и точка. Ее последний синопсис никого не заинтересовал, и коллега потеряла веру в себя. Она не в состоянии работать – садится за стол, но не может написать ни строчки. Изо всех сил сражается с этим упрямым блоком. Я тоже стараюсь справиться с блоком и потому охотно помогаю ей преодолеть возникающие препятствия.

Мне нравится замысел ее нового синопсиса, и я уверена, что книга быстро найдет своего покупателя. Коллеге нужно лишь закончить набросок, а потом слегка подправить его, сдобрив несколькими забавными эпизодами, чтобы легче читалось. Охваченная страхом и разочарованием, она никак не может этого сделать, хотя обычно такая работа ей вполне по плечу. Я прекрасно знакома с подобными блоками и со всем сочувствием наблюдаю за ее творческими усилиями. Ее регулярные звонки и мне помогают взяться за работу. Мы справляемся с делом вместе, а наше «дело» сейчас – жизнь в творчестве.

Самое страшное одиночество – не иметь истинных друзей.

Фрэнсис Бэкон

Принято считать, что художник всегда одинок. Мой друг, романист Тим Фаррингтон, описал этот миф весьма едко: «Стереотип одинокого гения, одаренного недоаутиста, который истово и страстно трудится в благородном одиночестве». Какое точное описание – и какая чушь. Художнику вовсе не нужно пребывать в одиночестве и отдалении от других – нас просто приучили в это верить. А вера такого рода способна превратиться в самоисполняющееся пророчество. Художник, нуждающийся в помощи и поддержке, может отказаться от мысли просить о них. В конце концов, разве «настоящий» художник не выше таких мелочей? Ответим коротко – нет.

Нас приучили видеть вокруг одинокой судьбины художника стойкий романтический ореол. В воображении рисуется мансарда из «Богемы»[7]7
  «Богема» (ит. La Bohème) – опера Джакомо Пуччини.


[Закрыть], одинокий голодающий художник, который борется с депрессией и страдает крайней эксцентричностью. Мы привыкли считать, что таковы все художники. В прошлые выходные на занятиях в Сан-Франциско я попросила поднять руку всех, кто считает, что художник должен быть одинок. В зале было две сотни людей, и вверх взлетело около двухсот рук. Но если мы верим в этот принцип, то можем реализовать его – перспектива, которая причинит нам немало боли. Кому охота писать роман, если за это придется заплатить утратой всех друзей? И роман остается не начат, и художник не может преодолеть стоящий на пути блок.

Истина же заключается в том, что творчество любит не одиночек, а группы. Возьмем Париж 20-х годов и группу творцов, собиравшихся у гостеприимной Гертруды Стайн[8]8
  Гертруда Стайн (1874–1946) – американская писательница, теоретик литературы.


[Закрыть]. Возьмем «Блумсберийский кружок»[9]9
  «Блумсберийский кружок» – элитарная группа английских интеллектуалов, писателей и художников 1920-х годов, живших в лондонском районе Блумсбери. В группу входили В. Вулф, Л. Стрейчи, художник Д. Грант, экономист Дж. Кейнс и др.


[Закрыть], члены которого по четвергам собирались за коктейлем и который просто не мог не превратиться в целое направление. Можно утверждать, что успешное творчество строится на успешных дружеских связях. Можно точно сказать, что преодолеть дистанцию художнику помогают именно друзья. Позвольте привести пример.

Недавно я побывала на автограф-сессии наипопулярнейшей нью-йоркской писательницы. Трем ее романам поет дифирамбы даже желчная The New York Times. По ее книгам поставили пьесу в Москве и еще одну – в Нью-Йорке. Ее карьера взлетела на недосягаемые высоты. После автограф-сессии, которую посетило немыслимое количество народу, меня пригласили поужинать с ее друзьями. Мы заняли длинный стол на 16 человек в модном бистро Ист-Сайда – в число приглашенных вошли члены не одной, а целых двух писательских групп, которые посещала эта наипопулярнейшая писательница, причем посещала все те годы, что работала над снискавшим ей славу романом.

«Всем этим я обязана вам», – в какой-то момент сказала она сидящим за столом. Ее друзья зафыркали и замахали руками, но, когда я расспросила их подробнее, признались, что и в самом деле читали черновики важнейших фрагментов книги и делали замечания. Они были «волшебными зеркалами», в которых писательница видела отражение своих возможностей и таланта. Они подбадривали ее шаг за шагом, черновик за черновиком. Они делились с ней предложениями, сомнениями, поддержкой, советами.

Значит ли это, что творить нужно целой командой? Да нет же. Писательница, если помните, работала сама, но пользовалась поддержкой друзей. Всякий раз, когда она показывала им черновик, их энтузиазм заряжал ее и подавал сигнал «Вперед!». Друзья верили в ее книгу. Друзья верили в писательницу. А когда ее собственная вера иссякала, она, в свою очередь, могла верить в их веру. Друзья стали для нее группой поддержки, которая торжествовала победу писательницы. Без них она не справилась бы с задачей.

Главное – работа и любовь. Если нет работы и любви – это уже невроз.

Теодор Райк

Недавно мне довелось на себе испытать, как дружеская поддержка помогает в работе двигаться вперед. Я писала роман, небольшую любовную историю двоих аутсайдеров, живших на Манхэттене. Завершив первый вариант, отправила его редактору и двум моим друзьям. С редактором мы много раз работали вместе над нон-фикшн. Друзья уже почти 20 лет читают мои рукописи, сначала написанные начерно, а потом отшлифованные.

– Хорошее начало, продолжай, – ответили друзья. – Отличная книга, приятно читается.

Моя маленькая книга понравилась им еще на стадии семечка. А вот редактор, наоборот, очень мрачно отозвалась о центральной линии – да, впрочем, нашла массу проблем и во всем остальном. Ее замечания угодили мне в самое сердце – но там уже стояли наготове друзья со словами поддержки.

– Она ничего не поняла. До нее просто не дошло. Наверное, у нее никогда не было дисфункциональных отношений, – уверяли они. – Не сдавайся. Книга отличная.

– Правда?

– Ну, Джулия, нельзя же сдаваться только потому, что одному-единственному человеку что-то не понравилось.

И вот, побуждаемая друзьями, я отложила замечания редактора и вернулась к работе. На смену первому варианту пришли второй, третий, четвертый, пятый. Книга пошла по профессиональным чтецам, а заодно и по друзьям. Она понравилась другим издателям. Под влиянием порыва я послала законченную работу тому, первому редактору.

– Ах, теперь я поняла! – воскликнула она. – Отлично! Наверное, урок тут такой: никогда не шлите мне первый вариант!

Я не стала говорить ей: «Как легко вы сменили точку зрения! После вашего первого отзыва я чуть не повесилась!»

Меня эта история научила ценить дружбу – и понимать, насколько важны для моей работы друзья. Я поняла, что без их поддержки бросила бы книгу, сказав себе, что нечего слишком много о себе воображать и думать, будто я способна написать романтическую комедию. Скорее всего, я бы даже не поняла, что это саморазрушительное поведение, и назвала бы его прагматичным. (Но я была упорна, и мой роман вышел в издательстве St. Martin’s Press.)

Дружба – одна из самых материальных вещей в мире, дарящем все меньше и меньше поддержки.

Кеннет Брана

С сожалением вспоминаю о своем раннем романе, который бросила, не доверившись силе дружбы. Я отослала эту книгу двоим друзьям и редактору. Последний отписал: «Срежь розы и закаты вдвое и публикуй!» Мне его замечание показалось саркастическим, и, несмотря на заверения друзей, что книга им понравилась, а количество роз и закатов действительно можно урезать, я сунула роман на дно ящика, где он и окончил свои дни.

Из всего этого можете сделать вывод, что я как писатель излишне чувствительна. Да, пожалуй. Но подозреваю, что повышенная чувствительность – или, говоря словами знаменитой преподавательницы писательского мастерства Натали Голдберг, «чуткость», – свойственна большинству художников. Дело не в том, что мы неспособны воспринимать критику: просто зачастую мы неспособны воспринимать ее взвешенно. Тут-то и приходят на помощь друзья.

Нет худа без добра, но многие этого добра не замечают, поскольку ждут большего.

Морис Сеттерс

Друзья помогают взвесить позитив и негатив. Они помогают разобраться и понять, когда нас действительно подвергли резкой критике, а когда нам только кажется, будто это произошло. Они помогают отделить осмысленную критику от бессмысленной. Они помогают осознать, когда нас обижают и когда кажется, что обижают. Самим отличить одно от другого бывает нелегко.

Людей, которым мы верим всей душой и не без причины, я зову друзьями «до, во время и после». Они как никто хотят нам добра, они – наши «волшебные зеркала», которые показывают наши сильные стороны и возможности. В число таких друзей человек входит не сразу. Он должен быть проверен временем, доказать, что не только мягок сердцем, но и тверд разумом. Он должен быть тверд, но не настырен. Он должен быть дружелюбен, но не слащав. Чтобы стать «волшебными зеркалами», такие люди должны, подобно настоящим зеркалам, иметь чистую ясную поверхность, которая позволит без искажений отражать все, о чем их попросят поразмыслить. Набор хороших «волшебных зеркал» – лучшее, что может помочь в работе. Я убедилась в этом на собственном нелегком опыте.

В работе нами не всегда руководит вдохновение. И не всегда мы идем верным путем. Друзья, которые знают, как устроена и из чего состоит наша работа, сразу заметят, если мы повернем в новом направлении. Они прекрасно и взвешенно поговорят с нами о том, насколько хорошо это избранное направление и что означает наш отход – что мы успешно осваиваем новые земли или случайно отклонились от избранного пути. Со временем у друзей возникнет собственное мнение относительно нашей золотой жилы – той творческой области, в которой мы работаем наиболее успешно. «Напиши еще один детектив», – попросят они. Или скажут: «Нам так нравятся твои романтические комедии».

Писательское дело не единственная область искусства, выигрывающая от дружеского внимания. «Я вижу, ты серьезно поработал над фоном», – могут сказать друзья портретисту. А хореограф услышит: «Мне особенно понравилось второе па». В идеале друг-наблюдатель учитывает и проделанную работу, и ту, которая еще предстоит. Ощущение прошлых достижений соседствует в нем с ощущением новых возможностей. А иногда расположенный к нашей работе друг активно стремится открыть для нас новые двери.

Даже если друзья не лучше нашего знают, в каком направлении должна пойти работа, они могут ничуть не уступать нам в этом понимании. Когда я работала над поэтическим сборником «Эта Земля» совместно с композитором Тимом Уэзером, он подбивал меня больше внимания уделять стихам на политическую, а не романтическую тему. В результате получившийся сборник удостоился звания «Лучшее музыкальное произведение» от Publisher’s Weekly. Будь в сборнике больше про чувства, вряд ли он имел бы такой успех.

Есть деньги на житье, дышать и петь не больно, со мной мои друзья, а значит, я довольна.

Лорен Бэколл

Друзья всегда скажут, если мы работаем спустя рукава, и предупредят, если наш внутренний критик совсем разбушевался. Сказанное без обиняков «по-моему, неплохо» способно дать понять, что мы на правильном пути, а вовсе не блуждаем, как могли подумать, ослепнув от страха. Увы, когда дело заходит об оценке качества работы, внутренний критик нам не помощник. Иногда – правда, редко, – он может пропустить второсортную работу, но чаще будет безжалостно нападать на то, что совсем не заслуживает нападения. Тут и становится необходима помощь друзей, способных оценить вашу работу.

«Барахло!» – скажет внутренний критик.

«А по-моему, нет. Нормально», – возразит друг.

Умению больше прислушиваться к друзьям, чем к гиперактивному внутреннему критику, можно научиться. Слишком уж часто страх мешает художнику выйти в самый центр сцены. Застенчивый творец охотно творит, но бежит света софитов, которые вспыхивают, когда он окончит свой труд. И опять на помощь приходит дружеская поддержка. Нам, художникам, нужны те, кто станет болеть за нас, когда мы сосредоточимся, чтобы совершить невероятный рывок, акт веры творца. Им можно позвонить и сказать: «Я боюсь отправлять статью, но все равно отправлю». А потом перезвонить: «Отправил». На языке разнообразных пошаговых программ это называется «бутербродный звонок»: трудная задача окружена поддержкой, словно колбаса двумя ломтями хлеба.

Вера заразна, и порой, когда мы не в состоянии поверить в себя, как минимум, можем поверить в веру окружающих. «Может, я не так уж и плох, – нет-нет, да и подумаем мы. – Может, надо попробовать еще». И вот уже идем и пробуем.

Всегда будь чуть добрее, чем необходимо.

Джеймс Барри

Волшебная лоза

У вас уже есть список друзей, готовых вас поддержать? Пришла пора его использовать. Позвоните своим «волшебным зеркалам», напишите по электронной или по обычной почте. Встречайтесь с ними во время работы над проектами. Укажите точно, в какой области вам необходима помощь. В прошлый раз вы устраивали подробнейший мозговой штурм с одним другом. Теперь обратитесь к сети друзей и попросите у всех помощи и совета.

Пусть вас не удивит любовь, звучащая в ответах друзей. Когда речь заходит о заботе и помощи художнику, наши друзья могут быть очень мудры. Погрузившись в работу, мы нередко забываем проявлять любовь к самим себе. Мы не останавливаемся, чтобы отпраздновать свои маленькие победы. Вот, к примеру, вы только что закончили работу над набросками к проекту и задумались о работе, ожидающей впереди, – а значит, и о следующих черновиках. А друг может предложить отпраздновать уже достигнутое. Договоритесь пообедать с ним – и отпразднуйте.

Позвольте друзьям проявить участие. Чем более открыто вы будете говорить с ними о своих надеждах, мечтах и разочарованиях, тем больше поддержки они окажут. Ваша задача – искренне открыться перед ними. Перестаньте играть в волка-одиночку и попробуйте довериться. Это идет вразрез с традиционным мифом о художнике-одиночке, но нам незачем быть одиночками (успешный художник вообще редко одинок). Помните, что успех любит не одиночек, а группы и рождается из великодушия. Так дайте же вашим друзьям возможность быть великодушными.