Текст книги "Великолепно!"

Глава 22

Несколько следующих недель были счастливейшими в жизни Эммы. Она плыла сквозь время, окутанная блаженным облаком, и на лице ее сияла неописуемо прекрасная улыбка женщины любящей и любимой. Ее жизнь с Алексом обретала характер доброй сказки: они всегда завтракали, обедали и ужинали вместе, и еду приносили им в спальню на подносе.

Каждый день они катались верхом, выбирая все новые маршруты, но даже после трех недель жизни в Уэстонберте Эмма все еще не видела всех его угодий, настолько обширным оказалось поместье. Каждый вечер после ужина они проводили время в своей новой гостиной, читали, играли в шахматы или просто наслаждались обществом друг друга. При этом ночи их отнюдь тоже не были предназначены только для сна.

Скоро Эмма научилась хорошо использовать время, даже когда Алекса не было с ней: кроме Уэстонберта, существовало еще несколько имений, требовавших надзора, и герцог не хотел передоверять все управляющим.

Пока Алекс занимался делами, Эмма посвящала свободное время знакомству со своим новым домом. Первое, что она сделала, – это распорядилась убрать кровать из комнаты, предназначавшейся для герцогини. Стремительный визит в Лондон с целью навестить родных и купить мебель имел результатом полную смену обстановки в гостиной. В дополнение к знакомству с внутренним распорядком жизни в Уэстонберте она научилась доверять мнению слуг, а они очень скоро оценили ее интерес и заботу об их благосостоянии. Однажды утром через три недели после свадьбы Эмма постучала в дверь кабинета Алекса.

– Войдите. – Алекс отодвинул бумаги, разложенные на письменном столе. – Неужели уже время обедать?

Эмма покачала головой.

– Я тут кое о чем подумала. Последние три недели я провела, знакомясь со слугами и узнавая, как следует управлять домом, но теперь мне решительно нечего делать…

Алекс внимательно посмотрел на жену:

– Понимаю. Почему бы тебе не посмотреть бухгалтерские книги? Ты ведь делала это для компании своего отца. Уверен, что ты справишься с этой задачей. Норвуд занимается этим много лет, но не думаю, что это доставляет ему удовольствие.

Эмма просияла:

– Прекрасная идея. Я сейчас же поищу Норвуда, а заодно скажу миссис Гуд насчет корзинки для пикника. Не встретиться ли нам в час в большом холле?

Удовлетворившись кивком Алекса, Эмма вышла из кабинета. Дворецкого она нашла в столовой: он проверял, хорошо ли начистила серебро новая горничная.

– Послушай, Норвуд! – окликнула она дворецкого.

– Да, ваша светлость?

– Я собираюсь взять на себя ведение бухгалтерских книг и, проверку счетов. Ну, что ты на это скажешь?

– Разумеется, ваша светлость, первым делом поблагодарю вас за ваше предложение. Мои глаза уже не те, что были прежде, а цифры требуют напряжения.

Эмма улыбнулась:

– В таком случае все складывается превосходно. Почему бы нам не заняться бухгалтерскими книгами прямо сейчас?

Норвуд почтительно склонил голову, а затем провел Эмму в маленькую контору возле кухни.

Едва начав работу, Эмма сразу поняла, что старик вел книги самым неэффективным образом, который был весьма далек от современных требований. Поблагодарив старика за блестящую работу, она почти час проверяла счета, после чего поспешила к Алексу.

– Норвуд, безусловно, замечательный старик, но в его книгах ужасная путаница, и я хочу привести их в порядок, – без всяких предисловий заявила она.

Алекс с любопытством посмотрел на нее:

– Я думал, что мы поедем в рощу на другую сторону реки…

Эмма нахмурилась:

– Чтобы добраться туда, нам потребуется по крайней мере двадцать минут и столько же времени, чтобы вернуться. Жаль будет потерять столько времени – ведь мы уже решили, что поедем кататься верхом в четыре часа. Почему бы нам не поесть в саду?

– А по-моему, куда лучше делать это в более укромном месте.

Щеки Эммы зарделись.

– Не сомневаюсь, что это было бы… приятно, но мне не терпится вернуться к книгам.

Алекс вздохнул.

– Надо бы что-то сделать с твоим страхом перед дневным светом, – с юмором произнес он. – Знаешь, люди делают младенцев и при свете дня.

Эмма почувствовала, что ей вдруг стало очень жарко.

– А по-моему, это ужасно – раздеваться донага средь бела дня…

– Если все дело в этом, – в глазах Алекса появился дьявольский блеск, – нам нет необходимости раздеваться донага, хотя это было бы славно.

После пикника Эмма вернулась к книгам, и оказалось, что это дело заняло у нее гораздо меньше времени, чем она предполагала. В итоге она решила последовать примеру Белл и заняться своим интеллектуальным самоусовершенствованием.

На следующий день Эмма отправилась в библиотеку, забралась на приставную лестницу и нашла экземпляр пьесы «Все хорошо, что хорошо кончается», а тремя днями позже она добралась до «Цимбелина» и двинулась дальше по этой линии, но тут ей пришло в голову, что так ей скоро придется надеть очки. Конечно, Шекспир очень хорош, но при всем желании она не успевала прочесть больше двух пьес в день.

Потирая глаза, Эмма отложила книгу и, подойдя к кабинету Алекса, громко постучала.

Алекса она застала за письменным столом с кипой бумаг в руках.

– Что-нибудь еще о плантациях сахарного тростника? – вежливо спросила Эмма.

– Что? Нет, это отчет о некоторых наших владениях в Йоркшире. Хочешь познакомиться с ним? Эмма невольно вздохнула:

– Дело в том, Алекс, что я скучаю.

– Что?

– Тут нет твоей вины, – поспешила успокоить мужа Эмма. – Но ты занят большую часть дня, и развлекать себя мне становится все труднее.

– Да, я понимаю. – Лицо Алекса выразило смущение, и он поудобнее устроился на стуле. – А как насчет бухгалтерских книг, ведение которых я тебе поручил?

– Я многое узнала из них о Уэстонберте, но, право же, эти книги достаточно проверять от начала до конца не чаще раза в месяц.

– Тогда я не сомневаюсь, что в имении можно найти еще массу занятий. Как насчет составления меню? Мне всегда казалось, что у женщин настоящая страсть к этому делу.

– Не знаю, каких женщин тебе приходилось наблюдать, но мне достаточно и десяти минут, чтобы обсудить меню с кухаркой.

– Тогда, может быть, мы найдем тебе какое-нибудь хобби?

– Алекс, я ненавижу писать акварельными красками и терпеть не могу играть на фортепьяно, а если начинаю читать новую книгу, то понимаю, что скоро мне понадобятся очки. Я не собиралась жаловаться, но все же мне требуется что-то посущественнее, чтобы занять себя.

– Даже не знаю, что сказать. – Алекс провел рукой по волосам. – Чему вообще посвящают свое время замужние женщины? Подумай над этим, и уверен, что ты сможешь найти себе занятие.

Эмма разочарованно вздохнула:

– Ладно, попробую что-нибудь придумать. – С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, и Алекс, покачав головой, вернулся к своей работе.

Двадцатью минутами позже, увидев в дверях Эмму, одетую в зеленое, как листва, дорожное платье, Алекс удивленно поднял брови.

– Я пришла сообщить тебе, – Эмма принялась натягивать перчатки, – что уезжаю на неделю в гости к твоей сестре.

Алекс чуть не выронил бумаги.

– Что?

– Надо же мне как следует обдумать, чем занимаются замужние женщины с утра до вечера. Надеюсь, ты не обидишься – ведь я всего лишь последовала твоему совету. – С этими словами Эмма повернулась и направилась к двери проследить за тем, как лакеи укладывают ее чемоданы в карету.

– Вернись немедленно! – Алекс в несколько шагов преодолел расстояние между ними. – У тебя нет совершенно никаких причин оставлять меня.

– А я и не оставляю, – произнесла Эмма самым нежным тоном и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. – Я всего лишь собираюсь совершить небольшую поездку.

– Черт возьми, жена, если я не хочу, чтобы ты уезжала, ты должна мне подчиняться!

Эмма собрала все силы, чтобы противостоять желанию броситься в его объятия и сказать ему, что и сама не хочет уезжать. Намерение посетить Софи появилось у нее после того, как она решила преподать урок Алексу, а теперь она поняла, что и в самом деле должна поучиться тому, чем следует заниматься замужней женщине, чтобы не сойти с ума.

– Алекс, – сказала она, – я буду ужасно скучать по тебе…

– Нет, не уезжай.

– Боюсь, я должна это сделать. Мне нелегко приспособиться к замужней жизни, но я пытаюсь; и все же мне нужен толковый совет, который поможет найти что-нибудь, чтобы мои дни были так же заполнены, как и ночи. Надеюсь, ты меня понимаешь…

Алекс безнадежно вздохнул. Разумеется, он все понимал, но ему это не нравилось. Он уже привык к тому, что Эмма всегда рядом, и без нее Уэстонберт наверняка станет казаться ему невыносимо пустым.

Эмма поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Мне пора, дорогой, я хочу добраться к твоей сестре до темноты.

Алекс кивнул.

– Софи ожидает тебя?

– Нет, я решила сделать ей сюрприз.

– О! И скольких грумов ты берешь с собой?

– Двух.

– Не думаю, что этого достаточно. Возьми еще одного.

– Двух вполне хватит, ведь есть еще кучер.

Они вышли на улицу, и Алекс помог ей сесть в экипаж.

– Похоже, скоро пойдет дождь, – сказал он, переведя взгляд на небо, обложенное тучами.

Эмма добродушно усмехнулась:

– Ничего, я не растаю.

– Но через неделю ты вернешься?

– Обещаю.

Запечатлев на щеке жены прощальный поцелуй и дождавшись, когда экипаж отъедет, герцог сунул руки в карманы и направился к дому, яростно разбрасывая попадавшуюся под ноги гальку носком башмака и думая про себя, что, возможно, и он тоже уедет на неделю в Лондон, чтобы не страдать от столь долгой разлуки.

Беременность Софи уже начинала становиться заметной, поэтому она закрыла лондонский дом и отбыла в свое поместье в Уайлдинг, в Восточной Англии. К несчастью, Восточная Англия всегда была известна как самая дождливая часть Великобритании, и к тому времени, когда карета Эммы затормозила перед загородным домом Софи, дождь уже шел вовсю.

– О Боже! – воскликнула Софи, увидев новоиспеченную сестру на пороге своего дома. – Что ты здесь делаешь? Неужели вы с Алексом повздорили? В любом случае не волнуйся: он приползет к тебе на четвереньках…

– В этом нет необходимости. – Эмма усмехнулась. – Если ты позволишь мне войти и погреться, я все тебе расскажу.

– Конечно, прошу прощения. Входи скорее! – Софи поспешила ввести Эмму в гостиную. – Тебе повезло. Бингли только что растопил камин. Садись в кресло, а я сейчас распоряжусь, чтобы принесли пледы.

Эмма стянула перчатки и, потирая руки, протянула их к огню.

– Ну вот! – воскликнула Софи, входя в комнату с пледами. – Я приказала вскипятить чай, чтобы согреть тебя. Не знаю ничего лучше горячего чая.

– Благодарю.

– Ты уверена, что не хочешь переодеться? Я прикажу погладить твое платье немедленно или ты можешь одолжить одно из моих. Если ты избавишься от мокрой одежды, то скорее согреешься.

– Я не промокла, – возразила Эмма, – но все равно не откажусь от чая, пока он еще горячий. Никогда не могла понять, почему вы, англичане, пьете чай чуть теплый.

Софи пожала плечами, и Эмма решила не продолжать эту тему.

– Думаю, ты не догадываешься, почему я нанесла тебе этот неожиданный визит…

– Пожалуй, это так.

– У меня нет никаких проблем с твоим братом: напротив, я очень счастлива в браке.

– Я не сомневалась, что так и будет.

– Проблема заключается в том, что мне нечем заняться весь день, Алекс занимается делами, а я… До свадьбы у меня было много светских обязанностей, но теперь вовсе нет желания вернуться к светским развлечениям. К тому же сезон все равно близится к концу.

– А как насчет того, чтобы заняться музыкой?

– Я избегаю игры на фортепьяно из чистого сострадания к Алексу, слугам и всем живым существам в Уэстонберте, обладающим слухом. И вообще я хочу заниматься чем-нибудь полезным. В Бостоне я помогала отцу с его компанией, вела бухгалтерские книги. Он советовался со мной каждый раз, когда собирался принять серьезное решение. Я наслаждалась этой работой и всячески боролась за право не уезжать в Англию, потому что мне не хотелось бросать дела.

– К счастью для Алекса, ты проиграла компанию, – засмеялась Софи. – Но я понимаю, что ты имеешь в виду. К сожалению, у нас в Англии не принято, чтобы женщина благородного происхождения занималась чем-нибудь серьезным.

– В Бостоне это тоже не принято. – Эмма уныло кивнула. Софи заметила:

– А знаешь, леди благородного происхождения вполне может заниматься благотворительностью.

– Благотворительностью?

– Да. Если ты поведешь дело правильно, это мало чем будет отличаться от настоящего бизнеса.

– Ты права. – Глаза Эммы засияли. – Главное, следить за тем, чтобы деньги расходовались разумно.

Софи улыбнулась, гордясь тем, что ей удалось совершить добрый поступок.

– Взять, к примеру, строительство школы или больницы. Там можно присматривать за рабочими и контролировать расходы. Такая работа очень полезна для общества. Я буду первой, кто подпишется в пользу твоего наблюдательного совета.

– Согласна. – Эмма серьезно кивнула. – Ты будешь первым человеком, к которому я обращусь за помощью.

– Жду этого с нетерпением.

Софи налила Эмме чаю.

– А теперь скажи, как долго ты собираешься здесь оставаться? Я думаю, тебе не терпится вернуться домой, раз твои затруднения разрешены, но лучше сделать это не сегодня: уже довольно поздно, и дождь пока не прекратился.

Эмма отхлебнула чай, и по ее телу разлилось приятное тепло.

– По правде говоря, я сообщила Алексу, что уезжаю на неделю.

– Но вы женаты всего месяц! Конечно, ты не захочешь пробыть без него целую неделю.

– Я так не думаю. Он разговаривал со мной снисходительным тоном, когда я ему пожаловалась на то, что томлюсь от безделья, и…

– Ни слова больше! – Софи похлопала Эмму по руке. – Я тебя прекрасно понимаю. Тебе незачем оставаться здесь на неделю, но побыть вдали от него хотя бы четыре дня, возможно, вполне разумно. Алексу следует научиться понимать тебя.

– Согласна, но…

Эмма не закончила фразу, так как Софи вдруг побледнела и со звоном уронила чашку на блюдце.

Оглядевшись и проследив за взглядом Софи, Эмма вздрогнула: в дверях стоял привлекательный мужчина с мягким взглядом карих глаз и волосами цвета соломы.

– Оливер! – прошептала Софи. – Наконец-то! Я так по тебе соскучилась!

Софи бросилась в объятия мужа, и Эмма сморгнула непрошеную слезу. Опустив глаза, она ждала, пока супруги обменяются поцелуями и нежными словами после долгой разлуки.

– Софи, – не выпуская руки жены, Оливер оглянулся, – представь меня своей подруге.

– Оливер, ты не поверишь, – Софи весело рассмеялась, – но Эмма не подруга, а моя сестра. Алекс женился!

– Ты шутишь! Неужели Эшборн женился? Я рад за него и за вас, ваша светлость. Вы настоящая леди…

– Пожалуйста, зовите меня Эммой.

– И американка с головы до ног, – добавил Оливер, без сомнения, сразу обратив внимание на акцент гостьи.

Чтобы не мешать хозяевам дома наслаждаться долгожданным свиданием, Эмма заявила, что ужасно устала от поездки, и попросила прислать ей ужин в спальню. По дороге туда она задержалась ненадолго в библиотеке, где, просмотрев тома на полке, разыскала «Гамлета» Шекспира.

На следующее утро она снова облачилась в дорожное платье и появилась в столовой даже раньше Софи.

– В настоящих обстоятельствах, думаю, мне стоит поехать на несколько дней к кузенам, – сказала она, как только Софи вошла в столовую.

– Вряд ли тебе стоит так спешить. – Софи радушно улыбнулась.

– И все же я предпочла бы уехать. Если можно, извести, пожалуйста, Алекса о перемене моих планов.

– О да, конечно, только сперва пообещай мне вернуться домой не позже чем через четыре дня.

Улыбнувшись, Эмма принялась за омлет.

Глава 23

По пути в Лондон Эмма открыла все окна в карете, чтобы впустить в нее побольше свежего воздуха. Путешествие длилось недолго, потому что Уайлдинг оказался намного ближе к Лондону, чем Уэстонберт; к тому же Софи одолжила Эмме экземпляр «Гамлета», который она начала читать накануне, и Эмма увлеклась чтением, прерывая его лишь иногда, когда ритмический стук копыт убаюкивал ее и она погружалась в полудрему.

– Построить или не построить больницу – вот в чем вопрос, – произнесла она вслух во время одной из таких оказий.

Вскоре после полудня, когда они, добравшись до Лондона, миновали последний поворот, Эмма нетерпеливо высунула голову из окна кареты. Вдали она увидела Белл, спускавшуюся по парадной лестнице Блайдон-Мэншн.

Кучер помогал ей сесть в экипаж.

– Белл! – закричала Эмма и замахала платком.

– Не думаю, что она вас услышит на таком расстоянии, ваша светлость, – сказал кучер.

– Вероятно, ты прав, Эймз. – Эмма нахмурилась. Было что-то странное в том, как слуги подсаживали Белл в карету: они практически внесли ее туда.

– Если хотите, мы последуем за ней? – предложил Эймз.

– Разумеется, хочу! – воскликнула Эмма. – И кажется, я знаю, куда она направляется – в дамский литературный клуб. Белл ездит туда каждую среду утром, а собрания происходят в доме леди Стэнтон недалеко отсюда. Пожалуй, я сделаю ей сюрприз.

Экипаж проехал мимо Блайдон-Мэншн и последовал за каретой Белл по улицам Лондона, а Эмма уселась удобнее и принялась смотреть в окно на проплывавшие мимо элегантные дома.

– Ничего не понимаю, – сказала она растерянно, когда они миновали знакомый дом, и снова высунула голову из окна кареты, чтобы поговорить с Эймзом.

– Похоже, мы уже проехали мимо дома леди Стэнтон.

– Вероятно, сегодня у вашей кузины другие дела, ваша светлость, она решила пропустить собрание.

– Странно. – Эмма энергично тряхнула головой. – Белл никогда не пропускает эти собрания, если находится в городе. Как бы там ни было, не теряй эту карету из виду! – Эмма устроилась поудобнее и стала нетерпеливо постукивать по полу кареты.

В Уэстонберте Алекс безуспешно пытался сосредоточиться на своей работе, когда Норвуд, единственный из слуг, кто осмеливался входить в его кабинет, когда он занимался делами, внес поднос с ленчем.

– Это вовсе ни к чему, я не голоден, – проворчал герцог.

Дворецкий поднял брови и поставил поднос на стол, а Алекс, не обращая внимания на еду, встал, подошел к окну и принялся с недовольным видом смотреть на лужайку. Что за нужда была Эмме уезжать, да еще на неделю! Возможно, Софи и подскажет ей, чем может занять себя замужняя женщина, но для этого не требуется неделя. Ее место рядом с ним: иначе кто будет согревать его в постели?

Ее присутствие казалось осязаемым, оно словно висело в воздухе. Аромат Эммы пропитал весь дом, и, куда бы он ни обратил взгляд, каждый уголок таил воспоминания об их тайных поцелуях.

Алекс вздохнул. Может быть, ему в самом деле следовало поехать в Лондон. По крайней мере, там не возникли бы нежные воспоминания, а дверь в маленькую гостиную он мог бы просто закрыть. К тому же Алекс любил это место, где прожил свои лучшие годы. Разумеется, ему следует обратить больше внимания на то, чтобы Эмма не томилась от безделья и скуки.

Почему бы не поручить Эмме управление всеми поместьями? Без сомнения, она с этим справится. Довольный своим планом, Алекс усмехнулся, но тут от приятных размышлений его отвлек стук в дверь, после чего Норвуд подал ему небольшую записку на серебряном подносе.

– Письмо от вашей супруги ваша светлость.

Алекс стремительно пересек комнату и схватил листок.

«Дражайший Алекс!

Лорд Уайлдинг неожиданно вернулся с Карибских островов, и я решила погостить оставшуюся часть недели у кузенов. Ужасно скучаю по тебе.

С любовью, Эмма».

Алекс заскрипел зубами. Она ужасно скучает по нему? Тогда почему не повернула обратно и не вернулась домой, где ей самое место? Определенно ему следует поехать в Лондон, заглянуть к Блайдонам и силой увезти жену домой.

Впрочем, Эмма не такая женщина, которую можно куда-нибудь утащить насильно, зато можно ее подкупить, пообещав, что Эмма немедленно станет управлять большей частью его владений. А если это не подействует, то всегда остается еще один выход – соблазнить ее.

Придя к такому заключению, Алекс оставил дом и через полчаса уже был на пути в Лондон.

Сидя в карете, Эмма все больше беспокоилась за кузину. Оба экипажа уже выехали из Лондона, и по мере того, как улицы становились все менее оживленными, тревога ее росла.

Вудсайд! Ну конечно! Только он и мог решиться на подобную авантюру. Когда Эмма осознала это, она чуть не вскрикнула. Вудсайд без ума от Белл, он уже год ухаживает за ней и собирается жениться на ней. То, что Белл не отвечала ему взаимностью, похоже, ничуть не мешало ему строить планы.

– Боже, он собирается принудить ее к браку силой!

Эмма тут же зажала рот рукой. Она не сомневалась в том, что Вудсайд был способен притащить Белл к алтарю связанной и с кляпом во рту. Никогда еще Эмма не встречала человека, столь одержимого мыслью о титулах и знатности, а Белл как раз соответствовала его запросам. Даже если бы ей удалось избежать брака с ним сейчас, необходимость защитить репутацию оставляла Белл минимальный выбор – брак с Вудсайдом или участь старой девы. Ни один джентльмен не женился бы на ней, если бы заподозрил, что она побывала в руках Вудсайда.

Наконец карета Белл свернула с дороги и минут через двадцать въехала в небольшую деревеньку Харвуд. Когда двигавшийся следом экипаж Эммы замедлил движение, Эмма, выглянув в окно, заметила, что карета, увозившая Белл, остановилась перед постоялым двором «Заяц и гончие».

– Остановитесь здесь! – распорядилась Эмма и поспешно выпрыгнула из кареты, чтобы без помехи понаблюдать за тем, что происходит возле входа в гостиницу.

Двое дюжих малых выгрузили из кареты большой полотняный мешок.

– О Господи! – испуганно зашептала Эмма. – Белл может совсем задохнуться в этом мешке!

– Она не особенно сопротивляется, – заметил Эймз хмуро. – Вероятно, ее усыпили.

Эмма перевела дух, стараясь подавить нарастающую панику. Она не имела ни малейшего шанса одолеть похитителей Белл, не зная, каким оружием они располагают. Ах, если бы здесь был Алекс: сейчас она так в нем нуждалась!

– Ладно, – сказала Эмма решительно, – нам надо разработать план. – Эмма повернулась к двум сопровождавшим грумам: – Шиптон, ты умеешь ездить верхом?

Грум покачал головой.

– А ты, Боттомли?

– Я езжу верхом с тех пор, как научился ходить.

Эмма довольно кивнула.

– Прежде всего, я хочу, чтобы вы нашли место, где можно спрятать карету, – разумеется, где-нибудь подальше от «Зайца и гончих». Потом возьмите одну из наших лошадей и скачите в Уэстонберт. Так, как будто от этого зависит ваша жизнь. Как только вы туда прибудете, немедленно найдите герцога и расскажите ему, что произошло, понятно?

Боттомли кивнул.

– Ты, Шиптон, отправляешься с Боттомли и затем сообщишь мне, где он оставил карету, а мы с Эймзом пройдемся по магазинам.

– По магазинам, ваша светлость? – удивился Эймз. – Вы уверены, что сейчас для этого подходящее время?

– Абсолютно уверена. Если мы собираемся спасти Белл, нам сперва нужно кое-что приобрести.

– И что именно?

– Пока не могу сказать, но если ты дашь мне минуту подумать…

Глядя вслед удаляющимся Боттомли и Шиптону, Эмма стала что-то прикидывать в уме. Затем она повернулась к Эймзу и сунула ему в руку монету:

– Найди мне ламповой копоти, и поскорее.

– Ламповой копоти, ваша светлость?

– Да, для волос, а то мои волосы слишком заметны. И еще мне надо какую-нибудь одежду.

Эмма вошла в лавку, и все продавцы одновременно уставились на нее: столь элегантная леди даже если и появлялась в деревне Харвуд, то никогда не посещала их лавку.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила наконец самая смелая из них.

– Да, разумеется, – спокойно ответила Эмма и дружелюбно улыбнулась. – Меня интересует маскарадный костюм для костюмированного бала на следующей неделе. Я хочу что-нибудь совсем непохожее на мое обычное платье.

– О, тогда вам лучше выбрать что-нибудь в греческом стиле. У нас есть прелестная ткань, пригодная для туники.

– Не думаю, что это подойдет. – Эмма покачала головой. – Видите мои волосы? У древних греков таких не бывало.

– О, конечно, нет!

– Значит, мне надо что-нибудь простое: возможно, костюм горничной.

– Горничной?

– Да, служанки.

Женщины за прилавком обменялись взглядами, полными сомнения, затем бросились выполнять просьбу.

Вскоре Эмма вышла из лавки, держа под мышкой упакованный должным образом костюм горничной, и тут же к ней подбежал Эймз.

– Ты достал ламповую копоть?

– Достал, кое-что получше. – Эймз протянул пакет. – Настоящий парик, – торжествующе произнес он.

Эмма заглянула внутрь – парик оказался невообразимо светлого цвета.

– Что ж, в нем я не буду похожа на себя. А где Шиптон? Нам уже давно пора браться за дело, если мы хотим помочь Белл.

К счастью, в этот момент из-за угла появился Шиптон.

– Карета возле церкви, – тихо произнес он, – а Боттомли уже уехал в Уэстонберт.

– Хорошо. – Эмма кивнула. – Тогда давайте поторопимся. – Она стремительной походкой направилась к гостинице, где попросила два номера.

– У вас есть багаж, миледи?

Внезапно Эмма осознала, что она упустила из виду: когда останавливаешься в гостинице, с тобой обязательно должен быть хоть какой-нибудь багаж.

– Мои грумы принесут его из кареты позже.

– И как долго вы намерены здесь оставаться, миледи?

Эмма была смущена.

– Пока не знаю. По крайней мере, на одну ночь, а возможно, и дольше.

– Тогда, – вежливо произнес клерк, – не угодно ли вам расписаться в журнале?

Эмма без колебаний взяла перо и размашисто расписалась: Леди Кларисса Трент.

– Ну вот, – сказала она себе под нос. – Эта дама всегда мечтала о титуле.

Пройдя в предназначенную для нее комнату на втором этаже, Эмма быстро переоделась в платье горничной и натянула на голову парик. Потом она подошла к камину, набрала немного сажи и размазала ее по щекам.

Бросив взгляд в зеркало. Эмма убедилась, что ее кожа приобрела пепельный оттенок, удачно сочетавшийся с желтым париком. В целом можно было сказать, что выглядит она ужасно, но главное, лицо стало совершенно неузнаваемым. Выйдя из своей комнаты, Эмма постучала в дверь рядом, и Эймз сразу ей открыл.

– Ах, ваша светлость, неужели это вы! – Он слегка попятился.

– Я, можешь не сомневаться. А теперь пусть один из вас доставит сюда мой чемодан, пока у хозяина гостиницы не возникли подозрения, а я же попытаюсь выяснить, в какой комнате они держат Белл.

После того как грумы удалились, Эмма выскользнула в коридор и огляделась, а затем осторожно двинулась вперед. Убедившись, что, кроме нее, в коридоре никого нет, она прижалась ухом к двери номера, соседствующего с ее комнатой. Услышав из-за двери сладострастные стоны, она тут же отскочила и с облегчением перевела дух. Определенно стонала не Белл.

Переместившись на другую сторону коридора, Эмма услышала женский голос:

– Праздные руки – искушения для сатаны. Для сатаны, говорю я. Он прячется в каждом углу.

Покачав головой, Эмма сделала шаг назад. Несомненно, похитители Белл едва ли стали бы вести беседы о дьяволе. Она снова двинулась по коридору и остановилась у дальней двери.

– Ни слова, маленькая мисс. Еще пикнете – я сниму ремень и…

– Заткнись, ты, осел! Мы обещали, что она будет в целости и сохранности. Он не даст нам золота, если мы хоть пальцем до нее дотронемся.

Эмма затаила дыхание. Определенно Белл находится в этой комнате и, судя по всему, ведет себя не слишком покорно.

– Сколько еще, черт возьми, нам ждать?

– Он обещал прибыть к полуночи, разве нет? А теперь заткнись и оставь меня в покое.

– Ладно. И все-таки она лакомый кусочек. Может, он и не заметит, если мы малость отщипнем от него, пока он сюда добирается?

Сердце Эммы ушло в пятки. Впрочем, она понимала, что Белл сейчас приходится в сто раз хуже.

– Черт возьми, если ты завалишь это дело, я тебя в живых не оставлю. И не думай, что я шучу, – услышала она из-за двери.

В ответ послышалось недовольное фырканье, и Эмма, запаниковав, постучала в дверь.

– Какого черта?

Растрепанный грязный малый распахнул дверь, и Эмма сразу увидела Белл, сидевшую на кровати у дальней стены под надзором другого похитителя. Хотя теперь дверь была открыта, кузина не двинулась с места, и Эмма заподозрила, что похититель держит пистолет у ее спины.

– Прошу прощения, сэр. – Эмма присела в реверансе. – Но хозяин гостиницы спрашивает, не желаете ли вы поесть. Возможно, вы захотите, чтобы вам принесли еду в комнату?

– Едва ли. – Похититель попытался захлопнуть дверь перед носом Эммы.

– Эй, постой-ка! Ты не думаешь, что я мог проголодаться? – Человек, сидевший на кровати, свирепо глянул на своего товарища.

– Ладно уж, принеси нам пирог с мясом и побольше эля.

– Разумеется, сэр. – Эмма снова присела в реверансе, опасаясь, что перестаралась, пытаясь говорить, как простолюдинка. Когда дверь закрылась, Эмма еще некоторое время прислушивалась к доносившимся из комнаты звукам, пытаясь понять, не заподозрили ли чего-нибудь злодеи. Однако они по-прежнему продолжали препираться между собой. Уверившись, что ее маскарад оказался удачным, Эмма вернулась в свою комнату и послала Эймза за пирогом и элем.

Эймз возвратился с подносом минут через десять.

– Пожелай мне удачи, – сказала Эмма шепотом и исчезла в коридоре, а вскоре уже снова стучала в заветную дверь.

– Кто там?

– Это я, сэр, принесла пирог с мясом и эль, ну точнехонько, как вы велели.

– Ладно, входи.

Дверь открылась, и Эмма, пройдя внутрь комнаты, поставила поднос и принялась расставлять тарелки на столе Она старалась тянуть этот процесс сколько возможно дольше, надеясь как-то просигнализировать Белл, что помощь скоро прибудет.

Однако кузина не сводила глаз с невидимой точки на стене и не двигалась.

– А помните, сэр, какой ужаснейший дождь был вчера? – продолжала тараторить Эмма. – Настоящая буря. Вы это тоже заметили?

Похититель, стоявший возле двери, бросил на нее подозрительный взгляд.

– Да, похоже, была.

Эмма поставила на стол последнюю тарелку.

– Все только об этом и говорят. Лично я подумала, что это всего лишь много шума из ничего. Но знаете, некоторых людей не вразумишь. – Она обернулась к подносу и взяла обеими руками кружку с элем, уголком глаза наблюдая за Белл.

– В конце-то концов все кончилось хорошо. Известно конец – делу венец, а это самое главное.

Теперь Белл уже с нескрываемым любопытством смотрела на нее, и Эмма взяла в руку вторую кружку с элем.

– Есть, конечно, и такие, кто любит жаловаться да причитать, но уж тут ничего не поделаешь. Моя сестра Цимбелин все толкует и толкует о дожде. А мой брат Юлий прям готов ее убить. Когда Юлий видит, как она стонет да причитает, в него словно дьявол вселяется.

Эмма сделала паузу перед тем, как поставить последнюю кружку на стол.

– Но моя другая сестра, Эмма, заступается за Цимбелин и говорит, что Юлий может невзначай ее покалечить. Она всегда все берет в свои руки и обо всех заботится.

Неожиданно у Белл начался неостановимый приступ кашля, и это сразу привлекло внимание злодеев, загипнотизированных странным поведением служанки.