Текст книги "Великолепно!"

– Ничуть не бывало. Эшборн будет болваном, если откажется, а он вовсе не болван. Впрочем, не исключено, что он будет слегка удивлен.

– Чертовски удивлен!

– Сверх всяких пределов! – Нед взволнованно покрутил головой.

– О Господи! – вдруг простонала Эмма. – Я краснею даже при одной мысли об этом.

– Но ты хоть уверена, что это сработает? Как, ради Бога, ты думаешь сделать ему предложение, выйти за него замуж и получить деньги за две недели?

Эмма надолго задумалась.

– Пожалуй, это невозможно, – наконец решила она. – Но думаю, банк выдаст мне деньги, если они узнают, что я помолвлена с герцогом Эшборном. Уверена, объявление в «Таймс» сыграет свою роль: это почти то же самое, что уже быть замужем. Джентльмен никогда не бросит леди, если помолвлен с ней, а банкирам и в голову не придет, что леди может отказаться от герцога.

– Но что, если они заартачатся? Банкиры несгибаемы, когда речь заходит о правилах.

– Тогда придется поспешить со свадьбой. Не думаю, что Алекс станет возражать, а я… Надеюсь, у меня хватит на это храбрости, – добавила Эмма тихо.

Нед бросился к кузине и обнял ее за плечи:

– Послушай, ты не должна делать это ради меня. Если понадобится, я пойду к ростовщику, и потом несколько месяцев буду чувствовать себя несчастным, но брак… это ведь на всю жизнь. Я не смогу просить себя, если из-за меня ты пожертвуешь своим счастьем.

– А может быть, – ответила Эмма шепотом, – может быть, я и не собираюсь жертвовать своим счастьем. – Она пристально посмотрела на кузена. – Может быть, это как раз мой шанс.

– Но если Алекс не попросил тебя выйти за него, почему ты думаешь, что он примет твое предложение?

– Не знаю. – Эмма вздохнула. – По крайней мере я попробую.

Тем временем в Уэстонберте Алекс отмокал в горячей дымящейся ванне. У него было такое чувство, будто за эту неделю он побывал в аду и теперь вернулся обратно. Каждая мышца его тела болела от усталости; к тому же его очень раздражало Божье наказание в виде грозы, затопившей ливнем половину его земель и сломавшей шесть деревьев.

Чаще всего он мог видеть Эмму только за завтраком и ужином, да и то она почти все время делала вид, что занята едой, и старалась не смотреть на него.

Поднявшись утром и узнав, что Эмма уже уехала, Алекс испытал чувство глубокого разочарования. Погрузившись глубже в ванну, он пытался разобраться в себе и понять, какие чувства испытывает к Эмме и что ему делать дальше.

Жениться? Эта мысль начинала казаться Алексу все более привлекательной. Он всегда считал, что следует откладывать брак, пока не приблизишься к сорока, а потом жениться на девушке, не имеющей собственного мнения, и не обращать на нее внимания, поскольку тут главным становился вопрос о наследнике. Алекс не хотел, чтобы жена путалась под ногами и мешала ему, однако к Эмме это не относилось.

При мысли о том, что, проснувшись утром, он найдет ее рядом, Алекс чувствовал, что внутри у него все оттаивало. Разумеется, вопрос о наследнике все еще не был решен, но поскольку этот процесс был связан с Эммой, он не мог показаться скучным. Впервые Алекс осознал, что думает о будущем, стараясь представить того самого наследника, о котором мать неустанно твердила ему, в виде маленького мальчика с морковными волосами.

Именно этого он хотел. А еще маленькую девочку с морковными волосами и огромными фиалковыми глазами, которая будет бросаться в его объятия с криком «папа», как только он войдет в комнату.

Потом он уложит ее в постель, подоткнет одеяло, схватит в охапку ее мать, уложит ее, подоткнет одеяло и ляжет с ней рядом, чтобы заняться созданием маленького мальчика с морковными волосами и большими фиалковыми глазами.

Господи, не сошел ли он с ума? Неужели он готов забыть о планах, которые строил почти десять лет, ради этой бойкой американки?

Алекс поднялся, и тонкие ручейки воды стали стекать по его поджарому телу. Взяв полотенце, он быстро вытерся и, завернувшись в халат, улегся на кровать.

Алекс был почти уверен, что Эмма приняла бы его предложение. Он знал, что она скучает по отцу и всегда собиралась вернуться в Америку, но не видел причины, почему бы им не навещать Бостон и ее отца раз в два года вместе.

Остальные родственники Эммы находились в Лондоне, и Алекс знал, что они будут только рады, если она останется здесь.

Но вот хотел ли он, чтобы Эмма его любила? И сможет ли он это вынести? Если вас кто-то любит, то вы вынуждены взять на себя ответственность и не растоптать эту любовь. У Алекса не было намерения причинить боль Эмме, но он понимал, что сможет ранить ее, если не сумеет полюбить по-настоящему.

Но ведь могло быть и так, что она его не любит, а он любит. Тогда ему предстояло ее убедить, чтобы она ответила ему взаимностью.

Алекс спрыгнул с кровати и принялся шагать по спальне. Так любит ли он ее или все-таки нет? Этого он и сам не знал точно. Но если все-таки полюбил Эмму, то что ему теперь делать? Сделать ей предложение? А если она скажет «да»? Алекс вовсе не был уверен, что все сложится хорошо, и к тому же ему не хотелось, чтобы она выходила за него только потому, что он ей нравится. Он хотел, чтобы она вышла за него, потому что любит его и не может жить без него, потому что сам он, кажется, именно это и чувствовал.

Не будет никакого вреда, если он не станет бросаться в любовь очертя голову: Эмма не торопилась уезжать, и пока никто другой не сделал ей предложение.

Поскольку секретарь написал ему из Лондона и попросил вернуться, Алекс решил сразу же по прибытии поговорить с ней и попытаться понять, каковы ее чувства к нему.

В четверг его мать дает небольшой обед, и у него будет возможность побыть с ней наедине. Конечно, мать сделает все возможное, чтобы помочь ему. Утром в пятницу он выберет лучшее обручальное кольцо и, отправившись в Блайдон-Мэншн, сделает предложение. Тогда с сомнениями будет покончено.

«А возможно, – Алекс миролюбиво улыбнулся, – тогда как раз все и начнется».

Глава 15

О Господи! О чем она думает? Во вторник днем Эмма стояла на ступеньках крыльца холостяцкого жилища Алекса, расположенного в шести кварталах от Блайдон-Мэншн на Гросвенор-сквер, и пыталась понять, что она здесь делает.

Дом был не слишком велик, поскольку герцог не любил принимать гостей, и Эмма предположила, что после женитьбы он намеревается переехать в родительский дом.

Подняв руку к большому медному дверному молотку, Эмма на мгновение обернулась.

– Может, тебе лучше уйти сейчас? – прошипела она Неду, дожидавшемуся прямо на нижней ступеньке.

Нед пожал плечами:

– Все равно кто-то должен проводить тебя домой.

– Меня может проводить Алекс.

– А если он ответит отказом?

– Просто скажет «нет»? О, я так не думаю.

– А что ты думаешь?

– Что тебе тут нечего делать.

Нед попятился на несколько шагов, затем быстро повернулся:

– Ухожу, ухожу.

Убедившись, что Нед исчез за углом, Эмма сделала глубокий вдох и снова взялась за дверной молоток.

Грохот от удара заставил ее отскочить, и ей с трудом удалось удержать равновесие. Она вцепилась в перила крыльца, и при этом тело ее согнулось под неописуемым углом и наклонилось вперед.

Она находилась именно в этой позе, когда дворецкий открыл дверь и удивленно посмотрел на нее сверху вниз.

– Здравствуйте! – Эмма постаралась как можно быстрее выпрямиться и изобразить на лице подобие улыбки. – Надеюсь, его светлость принимает?

Дворецкий ответил не сразу. Он не сомневался, что перед ним леди, но, с другой стороны, настоящие леди не являлись в дом холостого джентльмена без сопровождения.

Дворецкий все еще колебался, размышляя, уместно ли впустить ее; когда Эмма внезапно подняла на него огромные фиалковые глаза, он был побежден.

– Пожалуйста, входите. – Он впустил ее в маленькую гостиную, соединенную дверью с холлом. – Сейчас я узнаю, может ли его светлость вас принять.

Когда дворецкий появился в кабинете Алекса на втором этаже, тот даже не поднял головы.

– В чем дело, Смидерз? – Алекс по-прежнему смотрел в бумаги, которые должен был подписать.

– Ваша светлость, к вам молодая леди, прибывшая без сопровождения.

Отложив бумаги, Алекс наконец пристально взглянул на дворецкого:

– Не знаю никаких молодых леди, которые ходят ко мне без сопровождения.

Он снова вернулся к бумагам.

– Как угодно, ваша светлость.

Выходя из комнаты, Смидерз остановился перед самой дверью.

– Вы уверены, ваша светлость?

Взгляд Алекса выразил досаду.

– В чем уверен, Смидерз?

– Вы уверены, что не знаете эту леди? Похоже, что она к вашей светлости по серьезному делу.

– И как она выглядит?

– Она очень маленького роста, и у нее ярко-рыжие волосы.

На этот раз Алекс вскочил с такой стремительностью, что ушиб колено о письменный стол.

– А еще у нее самые огромные фиалковые глаза, какие я только видел с тех пор, как миссис Смидерз отошла в лучший мир.

– Господи, Смидерз, почему ты мне сразу об этом не сказал? – Алекс с небывалой скоростью ринулся вниз по лестнице, и Смидерз не торопясь последовал за ним значительно медленнее.

– Я не знал, что вашу светлость интересует цвет глаз моей покойной жены, – бормотал он себе под нос.

– Эмма! – воскликнул Алекс, врываясь в гостиную. – Что, ради всего святого, привело тебя сюда? Что-нибудь случилось? Твои родные знают, что ты здесь?

Прежде чем ответить, Эмма нервно облизнула губы.

– Никто не знает, кроме Неда, – он привел меня сюда.

– Кузен привел тебя сюда и оставил одну? Он что, рехнулся?

– Нет, но он считает, что рехнулась я, – произнесла Эмма печально, полагая, что Алекс не в восторге от ее визита. – Она поспешно встала. – Если я не вовремя, то сейчас же уйду.

– Нет-нет, что ты! – Алекс прошел через комнату и закрыл дверь. – Пожалуйста, останься. Просто я удивился, увидев тебя здесь.

– Знаю, что это необычно, – начала Эмма, не представляя, как приступить к разговору о свадьбе. – Я хотела поговорить один на один, а ты знаешь, как трудно, находясь в Лондоне, урвать хоть несколько минут для такого разговора.

Алекс молча кивнул.

– Нед сказал мне, что ты только вчера вернулся: он видел тебя в «Уайтсе».

Алекс гадал, рассказал ли ей Нед также о том, что большую часть вечера он провел, расспрашивая о ней.

Внезапно Эмма поднялась и принялась бродить по комнате, нервно покусывая губу.

– Ты часто это делаешь, – заметил Алекс со снисходительной улыбкой.

– Делаю что?

– Кусаешь губу. Впрочем, я нахожу это прелестным.

– Благодарю.

Алекс подошел к ней и взял ее за плечи.

– Эмма, – сказал он тихо, заглядывая ей в глаза. – Пожалуйста, скажи мне, в чем дело. Кажется, ты чем-то расстроена…

Эмма конвульсивно сглотнула, пытаясь преодолеть желание прижаться к Алексу всем телом и растаять в его объятиях, а он, хотя и заметил томление, тлевшее в ее взгляде, все же усилием воли заставил себя удержаться от поцелуя. Алекс был совершенно уверен в том, что его гостье не нужна еще одна интимная сцена.

Наконец, с трудом переведя дух, Эмма тихо произнесла:

– Мне надо кое о чем поговорить с тобой, а когда ты так близко, я не могу ясно мыслить.

Алекс тут же счел это признание добрым знаком.

– Конечно, – согласился он великодушно и, выпустив плечи Эммы, усадил ее на софу, после чего стал в раздумье поглаживать подбородок, пытаясь оценить ситуацию. Он собирался сделать Эмме предложение в пятницу, но и этот день был ничуть не хуже. Наверняка она питает к нему нежные чувства, иначе никогда бы не отважилась прийти одна в его дом.

К тому же он определенно сможет поцеловать ее после того, как она скажет «да», и лучше, если это произойдет здесь, а не в доме ее кузена. Как только она скажет, что ее так сильно волнует, он попросит ее руки, и это будет потрясающе!

Эмма осторожно подвинулась на край софы.

– Понимаешь, Алекс, – решилась она наконец, – я пришла попросить тебя кое о чем, но боюсь, что ты скажешь «нет».

Алекс уселся на стул как можно ближе к ней, так, что их лица почти соприкасались.

– Ты никогда не узнаешь, что я скажу, если не попросишь.

– Еще больше я боюсь, что ты скажешь «да», – пробормотала она.

Теперь уже Алекс был по-настоящему заинтригован. Тем временем Эмма глубоко вздохнула и расправила плечи. Она знала и раньше, что ей придется нелегко, но даже представить не могла, до какой степени.

– Алекс, – проговорила она наконец, – мне нужно… То есть я хочу… Нет, я не могу! – Она подняла на него огромные сияющие глаза: – Мне очень трудно это сказать.

– Вижу, – отозвался Алекс сочувственно. – И все же?

– Видишь ли, Алекс, я… я хочу попросить твоей руки.

Эти слова были произнесены так быстро, что Алекс от растерянности заморгал, не зная, что сказать и что ему вообще делать дальше.

Эмма обратила к нему обеспокоенный взгляд:

– Алекс!

– Ты, кажется, просишь меня жениться на тебе?

Эмма принялась теребить складки своей темно-зеленой юбки.

– Да, я сказала именно это.

Алекс все еще пребывал в растерянности. Только что он убедил себя, что пора сделать Эмме предложение, а она опередила его. Едва слышный голос говорил ему, что это очень хорошо, но еще более громкий голос утверждал, что все это неправильно и что Эмма лишила его чего-то очень важного, чего он так сильно желал.

Он так мечтал о том, как сделает ей предложение, и даже два дня непрестанно репетировал в уме их разговор, а также не мог спать ночью, потому что постоянно проигрывал в уме возможные ситуации. Он даже подумывал о том, чтобы опуститься на одно колено, и вот теперь вместо этого сидел, притулившись на стуле, слишком маленьком и узком для него, в то время как Эмма примостилась на краешке софы в такой позе, что он опасался ее падения.

– И ты в самом деле знаешь, что делаешь? – спросил он наконец.

Эмма сразу сникла. Это был не очень-то обнадеживающий ответ.

– Я хочу сказать, что обычно мужчина делает предложение женщине.

– Да, но я не стала дожидаться, когда ты попросишь моей руки, – печально ответила Эмма и вздохнула. – Если ты вообще собирался сделать мне предложение.

– Уверяю, тебе не пришлось бы ждать слишком долго, – заметил Алекс чуть слышно, и по-видимому, Эмма не расслышала его, потому что вид ее оставался не менее встревоженным, чем прежде.

– Дело в том, что мне надо выйти за тебя как можно скорее.

Алексу это замечание показалось довольно странным: ведь между ними еще не произошло того акта, который делал необходимым вступление в брак столь поспешно.

– Это очень необычно, – сказал он задумчиво.

– Понимаю. – Эмма кивнула. – Но ведь ты часто говорил мне, что я необычная женщина.

– И все равно я никогда не слышал, чтобы женщина делала предложение мужчине. – Алекс осторожно выбирал слова. – Не думаю, что это незаконно, но так не поступают.

Эмма широко раскрыла глаза. Только теперь она начинала понимать, что ей грозит. Она уязвила мужскую гордость герцога и в другом случае, несомненно, получила бы от этого удовольствие, но теперь под угрозой оказалось счастье всей ее жизни.

Тем временем Алекс, сидя рядом с ней, невольно жалел себя. Только что у него отняли законное мужское право сделать первый шаг. Отчего-то ему даже не пришло в голову, сколько мужества потребовалось Эмме, чтобы прийти в его дом без провожатого со столь странной просьбой; зато он твердо знал, что она не должна была этого делать. Очевидно, в детстве ей не преподали того, что следовало знать повзрослевшей девушке, а именно, как делается предложение о вступлении в брак.

– Право, Алекс, – сказала Эмма, изо всех сил стараясь улыбнуться как можно нежнее, – ты должен быть польщен.

Алекс растерянно пожал плечами.

– Видишь ли, я собирался сделать тебе предложение в пятницу, – сказал он несколько обиженно. – И даже репетировал свою речь.

– Ах! – радостно воскликнула Эмма. – Неужели это правда? О, Алекс, я так счастлива!

Не в силах дольше сдерживаться, она вскочила с софы, затем опустилась на колени перед Алексом и взяла обе его руки в свои маленькие ладони, а он смотрел на нее сверху вниз с детским выражением лица.

– Я так ждал возможности сделать тебе предложение. Я никогда никому прежде не предлагал вступить в брак со мной, А теперь у меня и не будет такого случая.

Эмма крепче сжала его руки:

– Ты все еще можешь это сделать. Обещаю, что скажу «да».

Алекс вздохнул и вдруг посмотрел ей в глаза с полной серьезностью:

– Кажется, я не слишком любезен, а?

– Не слишком, – признала Эмма. – Но, по правде сказать, мне все равно. Я просто счастлива оттого, что ты хочешь на мне жениться.

– Как ты могла заметить, я еще не сказал «да».

Эмма мгновенно помрачнела.

– Но думаю, ты можешь поощрить меня, если захочешь.

– И каким же образом, ваша светлость?

– Ну, для начала хороший поцелуй оказался бы отнюдь не лишним.

Эмма, подавшись вперед, положила руки на подлокотники его стула.

– Тогда ты должен мне помочь. – Эмма чувствовала себя очень отважной и дерзкой теперь, когда ее предложение было принято, и вдруг нежно коснулась губами его губ, наслаждаясь сознанием того, что это первый в ее жизни поцелуй, на который она отважилась сама.

– Я так рад, что позаботился закрыть дверь. – Лаская ее шею, Алекс улыбнулся. – Хотя… – Тут он быстро повернул голову к двери гостиной и громко крикнул: – Смидерз! Немедленно убери ухо от двери, а еще лучше убирайся отсюда, да подальше!

– Сию минуту, сэр, – послышался приглушенный ответ.

Услышав в холле удаляющиеся шаги, Эмма не смогла удержаться от смеха.

– Наш дворецкий уже много лет пытается устроить мою жизнь, – пояснил Алекс. – Итак, на чем мы остановились?

Эмма на мгновение задумалась.

– Не помню, но думаю, мы оба могли бы перебраться на софу.

На этот раз Алекс не заставил долго себя упрашивать.

– Эмма, дорогая, – прошептал он, садясь с ней рядом. – Я так скучал без тебя!

– Но ведь мы виделись всего три дня назад…

– Безумно долгий срок, тебе не кажется?

– Пожалуй. Я ведь тоже скучала без тебя, – призналась Эмма робко. – А потом впала в истерику, представляя, как приду к тебе сегодня.

Алекс ободряюще улыбнулся ей:

– Успокойся, я очень счастлив, что ты пришла.

Потом он снова прильнул к ней губами. Поцелуи его становились более страстными, долгими, и наконец его язык пробежал по ровному ряду ее зубов. Когда с губ Эммы сорвался легкий вздох, он воспользовался этим моментом, чтобы еще крепче поцеловать ее, пробуя на вкус сладость этой близости и упиваясь ею.

– Меня бы устроил брак на всю жизнь, – едва слышно произнесла Эмма. – Не думаю, что когда-нибудь я устану от твоих поцелуев. – Она слегка отстранилась от Алекса и положила руку на его щеку: – Ты заставляешь меня чувствовать себя такой… прекрасной.

– Но ты и в самом деле прекрасна!

– Даже несмотря на то, что у меня безнадежно немодные рыжие волосы?

– Да. – Алекс нежно заглянул ей в глаза. Прозрачная кожа Эммы разрумянилась от волнения, глаза, осененные длинными ресницами, сияли, а губы…

Никогда прежде Алексу не доводилось видеть таких свежих, розовых, полных губ!

Эмма почувствовала, как по телу ее разлилась волна тепла.

– Прошу тебя, Алекс, поцелуй меня еще!

– С радостью, любовь моя. – Алекс привлек ее ближе к себе, и она не противилась. Тотчас же его язык проник в ее рот и принялся ласкать нежную плоть. Эмма робко следовала его примеру, с любопытством знакомясь с ним так же, как изучал ее он.

Алекс тут же подумал, что ее несмелые ласки – смерть для него, потому что он уже не хотел на этом останавливаться и желал большего.

Тем временем Эмма издала стон наслаждения, и тело ее ответило на его объятия трепетом радости. А когда она подумала, что не сможет вынести большего, Алекс положил руку ей на грудь и слегка сжал ее. Ей показалось, что его рука обжигает ее сквозь платье и кожа ее в огне, словно Алекс поставил на нее тавро, заклеймил как будущую жену.

Медленно, но неуклонно Эмма теряла контроль над собой. Все, о чем она могла сейчас думать, – как стать к нему поближе и коснуться его везде.

Наконец Алекс неохотно отстранился от нее.

– Дорогая, – сказал он, призывая себе на помощь всю свою решительность, – я должен остановиться, прежде чем мы перейдем черту, за которой я уже не смогу остановиться. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Эмма кивнула.

– Я хочу, чтобы наша брачная ночь, когда ты во всех смыслах будешь принадлежать мне, стала совершенством.

– Я тоже, – тихо добавила Эмма. Алекс нежно поцеловал ее в губы.

– Так и будет. Этот момент станет лучшим в нашей жизни. А теперь, если не возражаешь, я обниму тебя и подержу так несколько мгновений, прежде чем найду в себе силы отправить домой.

Эмма снова кивнула, не будучи в силах найти слова, чтобы выразить переполнявшие ее чувства. Даже в мечтах она никогда не представляла, что радость может быть такой полной. Правда, она смутно сознавала: Алекс еще не сказал, что любит ее. Но ведь и она не произнесла слов любви, и все это ничуть не умаляло ее чувств к нему. Разве он мог бы так обнимать ее, если бы не любил хоть немного? За последние месяцы она узнала Алекса очень хорошо и понимала, что когда-нибудь он произнесет эти слова. Возможно, даже, что она наберется храбрости и скажет их первая, а сейчас с нее было довольно и того, что он держит ее в объятиях. Ей казалось, что в них она нашла наконец свой настоящий дом.

– А теперь, любовь моя, мне придется отправить тебя домой. – Алекс с сожалением похлопал Эмму по плечу.

– Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.

– Увы, последнее, чего мы оба хотели бы, – это чтобы вся твоя родня явилась сюда.

Эмма медленно высвободилась из объятий Алекса.

– Ненавижу такую жизнь.

Алекс согласно кивнул.

– Как насчет следующей недели?

– Что именно?

– Я имею в виду нашу свадьбу, глупышка.

– На следующей неделе? Ты что, с ума сошел?

– Похоже на то.

– Алекс, это никак невозможно. Я не смогу подготовиться к свадьбе за неделю.

Внезапно Эмма вспомнила, что заставило ее сделать Алексу предложение именно теперь, но Алекс уже пошел на попятный:

– Тогда через две недели.

– Согласна, – медленно произнесла она. – Правда, тетя Кэролайн впадет в истерику: она непременно захочет, чтобы наша свадьба стала грандиозным событием.

– А ты хотела бы пышной свадьбы?

Эмма снисходительно улыбнулась:

– По правде говоря, мне сейчас все равно.

На самом деле Эмма всегда мечтала о красивом подвенечном платье и о том, как гордо пройдет по церковному проходу навстречу своему будущему.

– Через неделю, считая с субботы. – Она надеялась, что портниха успеет усовершенствовать ее гардероб, несмотря на жесткие сроки.

Алекс усмехнулся:

– Надеюсь, мне удастся удержать тебя до этого дня.

– Ну, если ты хорошенько постараешься…

– Разумеется, постараюсь, но… – Он легонько коснулся ее подбородка. – Позволь мне задать один вопрос.

– Да?

– Что заставило тебя просить меня о женитьбе?

– Что заставило? Если честно, мне бы следовало убить Неда за это, хотя все и кончилось так хорошо. Я не могу представить, что возможно быть счастливее. – Эмма огорченно вздохнула. – Мне понадобились деньги, а я не могла воспользоваться своими…

В этот же миг внезапная перемена в липе Алекса заставила Эмму замереть, не докончив фразы.

– Алекс, – сказала она нерешительно, – что-то не так?

В этот момент герцог ощутил такой приступ ярости, что лишился дара речи и способности здраво рассуждать. «Мне были нужны деньги, мне были нужны деньги, мне были нужны деньги», – стучало у него в висках.

Теперь вокруг его сердца словно снова выросли неприступные стены. Как он мог быть таким болваном? Он решил, что наконец нашел женщину, способную думать лично о нем, а не о материальных преимуществах и престиже, сопутствующих его имени и титулу. Он поверил, что любит ее. Ну что за идиот! В конечном итоге Эмма оказалась точно такой же, как все остальные женщины! Она честно призналась ему: все, что ей нужно, – деньги, и это говорило в ее пользу. По крайней мере, она не лгала, как остальные.

Глаза Алекса превратились в два кусочка изумрудного льда.

– Вон отсюда, – сказал он хрипло ей в лицо.

Эмма почувствовала, как кровь отхлынула от ее щек. На мгновение ей показалось, что она теряет сознание.

– Что? – Она не верила своим ушам.

– Ты все поняла правильно. Я хочу, чтобы ты убиралась.

– Но как же это? – Она с трудом выговаривала слова.

– Можешь считать, что согласие, к которому мы сегодня пришли, аннулировано. – Алекс схватил ее за руку и подтолкнул к двери.

Жаркие слезы покатились по щекам Эммы.

– Алекс, пожалуйста, – умоляла она, спотыкаясь и чуть не падая по пути из гостиной в холл. – Скажи хотя бы, в чем дело? Пожалуйста!

Алекс резко повернул ее лицом к себе и твердо посмотрел ей в глаза:

– Ты алчная маленькая сучка!

В этот миг Эмме показалось, будто он ее ударил.

– Господи! – Теперь слезы потоком лились из глаз.

– Подожди снаружи, – резко бросил герцог, сталкивая ее с верхней ступеньки крыльца. – Я вызову карету, и тебя отвезут домой. – Повернувшись, он вошел в дом, но в дверях обернулся: – Никогда больше не появляйся здесь.

Стоя на ступеньках, Эмма удивлялась, что до сих пор не умерла. Впрочем, она не была до конца в этом уверена. Вытирая непрерывно струящиеся слезы, она судорожно втягивала в себя воздух, пытаясь восстановить равновесие.

Последнее, чего хотелось теперь Эмме, – это вернуться домой в экипаже герцога. Накинув на голову шаль, чтобы скрыть ярко-рыжие волосы, Эмма сбежала вниз по ступенькам и неровной походкой пошла вдоль улицы.