Текст книги "Еще темнее"

Слышу резкий вздох; на меня глядят из маски ее обезумевшие глаза.

Моя милая Ана, мне никогда не надоест тебя шокировать.

Аукцион продолжается, внимание моей семьи уже переключилось на следующий лот. Ана, осмелев от страсти, удивляет – начинает ласкать меня сквозь ткань брюк.

Дьявол.

Я прикрываю ее руку своей, чтобы никто не увидел, как она это делает, а другой рукой продолжаю гладить ее спину.

Брюки становятся тесны.

Она поменялась с тобой ролями, Грей. Снова.

– Продано! За сто десять тысяч долларов! – объявляет церемониймейстер, возвращая меня к реальности. Это стоимость недели в Монтане, в доме моих родителей. Колоссальная сумма.

Весь шатер взрывается аплодисментами и ликованием. Ана убирает руку и тоже аплодирует.

Проклятье.

Я тоже нехотя аплодирую. Аукцион закончился, и я планирую устроить для Аны экскурсию по дому.

– Ты готова? – спрашиваю я тихонько.

– Да, – отвечает она. Ее глаза под маской сияют.

– Ана! – говорит Миа. – Пора!

Ана с недоумением смотрит на нее.

– Пора что?

– Сейчас объявят аукцион первого танца. Пойдем! – Миа встает и берет ее за руку.

Черт побери! Ох уж эта ее неукротимая энергия!

Я сердито гляжу на младшую сестру. Сегодня она постоянно вторгается в мои амурные планы.

Ана глядит на меня и принимается хихикать.

Смех заразителен.

Стою и радуюсь, что на мне длинный пиджак.

– Первый танец со мной, да? И не на танцполе, – страстно шепчу я, чувствуя губами нежное биение пульса за ухом Аны.

– Я буду ждать. – Она целует меня у всех на виду.

Я улыбаюсь и только теперь замечаю, что на нас глядит весь стол.

Да, друзья. У меня есть девушка. Привыкайте к этому.

Все как один отворачиваются, смущенные тем, что их поймали на подглядывании.

– Пойдем, Ана, – торопит Миа и ведет Ану к маленькой сцене, где стоят несколько девушек.

– Джентльмены, начинается самое интересное! – провозглашает в микрофон церемониймейстер, перекрывая гул толпы. – Этой минуты вы все давно ждете! Двенадцать прелестных леди согласились выставить на аукцион свой первый танец с тем, кто предложит самую большую ставку!

Ане некомфортно. Она глядит под ноги, потом переводит взгляд на свои сцепленные пальцы. Лишь бы не смотреть на группу молодых мужчин, приближающуюся к сцене.

– Итак, джентльмены, призы вас ждут. Выбирайте, кого вы хотите пригласить на первый танец. Перед вами двенадцать милых и послушных дев.

Когда это Миа уговорила Ану участвовать в этой нелепой затее?

Они словно рабыни, которых продают на рынке.

Понимаю, что все затеяно с благими целями, но все равно.

Церемониймейстер объявляет первую девушку и расписывает ее вымышленные достоинства. Ее зовут Джейда. Танец быстро продается за пять тысяч долларов. Миа разговаривает с Аной. Ана внимательно ее слушает.

Черт.

Что говорит ей Миа?

За Джейдой следует Мария. Кажется, ее смущают хвалебные слова ведущего, и я не осуждаю ее за это. Миа с Аной продолжают разговаривать – и я знаю, что речь идет обо мне.

Черт побери, Миа, заткнись.

Первый танец Марии продан за четыре тысячи.

Ана глядит на меня, потом опять на мою сестру. Миа страшно увлечена происходящим.

Далее следует Джил – танец с ней купили за четыре тысячи.

Ана глядит на меня. Я вижу, как у нее блестят глаза, но не представляю, о чем она думает.

Блин. Интересно, что ей наплела Миа?

– А теперь позвольте представить красавицу Ану.

Миа выталкивает Ану на середину сцены, и я пробираюсь сквозь толпу. Ане не нравится быть в центре внимания.

Черт побери, Миа, зачем ты втянула ее в это?

Но Анастейша прекрасна и здесь.

Ведущий произносит очередное напыщенное и нелепое представление.

– Красавица Ана играет на шести музыкальных инструментах, бегло говорит по-мандарински, любит йогу… ну, джентльмены…

Хватит.

– Десять тысяч долларов, – кричу я.

– Пятнадцать. – Это вмешался какой-то неизвестный парень.

Что за черт?

Я поворачиваю голову и смотрю, кто это посягает на мою девушку. Это Флинн, дорогостоящий шарлатан, как называет его Ана. Я узнаю его где угодно. Он приветствует меня вежливым кивком.

– Ну, джентльмены! Сегодня у нас высокие ставки. – Ведущий бурлит от восторга.

Какую игру ведет Флинн? Как далеко он намерен зайти?

В шатре затихают все разговоры. Толпа глядит на нас и ждет моего ответа.

– Двадцать, – негромко говорю я.

– Двадцать пять, – объявляет Флинн.

Ана с беспокойством смотрит то на меня, то на Флинна. Она в ужасе. Честно говоря, я тоже. Какую игру затеял Флинн?

– Сто тысяч долларов! – выкрикиваю я так, чтобы все меня услышали.

– Ни фига себе… – ахает кто-то из девиц за спиной Аны. В окружающей меня толпе тоже раздаются удивленные возгласы.

Ну, Флинн, продолжай.

Я гляжу на Флинна. Он поднимает руки в знак поражения и смеется. Он сдался.

– Сто тысяч долларов за прелестную Ану! Сто тысяч раз… сто тысяч два… – Ведущий замирает и смотрит на Флинна, но тот качает головой и галантно кланяется.

– Продано! – торжествует церемониймейстер под оглушительные аплодисменты и ликование. Я выхожу вперед и подаю руку Ане.

Я победил и выиграл мою девушку.

Она радостно улыбается мне с явным облегчением. Я помогаю ей сойти со сцены, целую ей руку и обнимаю за плечи. Мы направляемся к выходу из шатра, игнорируя поздравления и вопли восторга.

– Кто это был? – спрашивает Ана.

– Ты познакомишься с ним позже. А сейчас я хочу тебе кое-что показать. До первого танца у нас еще приблизительно двадцать минут. Потом нам нужно вернуться на танцпол, чтобы я смог насладиться танцем, за который заплатил.

– Очень дорогой танец, – неодобрительно бормочет она.

– Я не сомневаюсь, что он будет стоить того.

Наконец-то. Она со мной. Миа осталась на сцене и не может меня остановить. Я веду Ану через лужайку к танцполу, зная, что за нами следуют двое моих секьюрити. Мы входим во французские двери, которые ведут в гостиную. Гул аукциона затихает. Двери я оставляю открытыми, чтобы парни тоже могли зайти в дом. Из гостиной мы попадаем в холл и поднимаемся по двум лестничным пролетам в мою детскую спальню.

Для меня это тоже в первый раз.

Зайдя в спальню, я запираю дверь изнутри. Охрана пускай ждет снаружи.

– Это моя комната.

Ана останавливается в середине комнаты и с любопытством разглядывает мои постеры, доску с фотографиями. Все. Ее глаза фиксируют все это, потом останавливаются на мне.

– Я никогда еще не приводил сюда девушек.

– Никогда?

Я качаю головой. В моей душе бурлит восторг подростка. Девушка. В моей комнате. Что скажет мама?

Губы Аны приоткрываются. Глаза под маской кажутся совсем темными и неотрывно смотрят на меня. Я шагаю к ней.

– У нас немного времени, Анастейша. Но, судя по нашему голоду, нам много и не нужно. Повернись. Дай-ка я извлеку тебя из этого платья.

Она немедленно поворачивается.

– Не снимай маску, – шепчу я ей на ухо.

Она стонет, а ведь я даже не прикасался к ней. Я знаю, что она жаждет облегчения, ведь она так долго носила в себе шарики. Расстегиваю на ней платье и помогаю снять. Вешаю его на спинку стула и снимаю пиджак.

Она остается в корсете.

И в длинных чулках.

И на каблуках.

И в маске.

За ужином она довела меня до исступления.

– Знаешь, Анастейша. – Я приближаюсь к ней, развязывая на ходу бабочку и расстегивая верхние пуговицы рубашки. – Я так разозлился, когда ты купила мой аукционный лот. Всякие мысли пронеслись в голове. Мне пришлось напомнить себе, что наказание вычеркнуто из нашего меню. Но потом ты сама попросила… – Я стою совсем близко к ней и смотрю на нее. – Зачем ты это сделала?

Мне нужно знать.

– Зачем попросила сама? – От страсти ее голос звучит хрипло. – Не знаю. Разочарование… слишком много алкоголя… веская причина.

Она пожимает плечами, а ее глаза устремлены на мои губы.

– Я дал себе слово, что больше никогда не стану тебя шлепать, даже если ты попросишь.

– Пожалуйста.

– Но потом я понял, что тебе, вероятно, в этот момент очень некомфортно, ты не привыкла к этому.

– Да, – радостно соглашается она. По-моему, я знаю, что она чувствует.

– Итак, тут можно ввести некоторое… послабление. Если я это сделаю, ты должна пообещать мне одну вещь.

– Что угодно.

– При необходимости ты воспользуешься стоп-словом. При таком условии я сейчас займусь с тобой любовью. О’кей?

Она с готовностью соглашается.

– Да. – Я учащенно дышу и хочу как можно скорее почувствовать на своем теле ее руки.

Я веду ее к кровати. Откинув одеяло, сажусь. Она стоит передо мной в маске и корсете.

Она хороша до безумия.

Я хватаю подушку и кладу рядом с собой. Взяв Ану за руку, тяну ее к себе. Она падает ко мне на колени, грудью на подушку. Я убираю волосы с ее лица и маски.

Вот так.

Она выглядит потрясающе.

Теперь добавим чуточку перца.

– Положи руки за спину.

Она поспешно выполняет мой приказ и ерзает на моих коленях.

От нетерпения. Мне это нравится.

Я связываю галстуком ее запястья. Теперь она беспомощна. Вся в моей власти.

Это возбуждает.

– Анастейша, ты в самом деле хочешь этого?

– Да, – уверенно отвечает она.

Но я все-таки не понимаю. Я думал, что все это в прошлом.

– Почему? – спрашиваю я, лаская ладонью ее попку.

– Я должна придумать причину?

– Нет, малышка, не нужно. – Просто я пытаюсь тебя понять.

Наслаждайся моментом, Грей.

Она хочет этого. Ты тоже.

Я глажу ее по попке. Готовлю себя. Готовлю ее.

Наклонившись вперед, я поддерживаю ее за талию левой рукой и бью правой по ягодицам туда, где ее прелестная попка переходит в ляжки.

Она со стоном бормочет какое-то слово.

Но не стоп-слово.

Я бью ее еще раз.

– Два. Мы дойдем до двенадцати. – Я начинаю считать.

Я ласкаю ее попку и шлепаю дважды, по каждой ягодице. Стягиваю кружевные трусики с ляжек, коленей, лодыжек, через ее лубутены и бросаю на пол.

Это возбуждает еще сильнее.

Во всех отношениях.

Убедившись, что она уже вытащила шарики, я шлепаю ее снова, считая каждый удар. Она стонет и извивается у меня на коленях, закрыв глаза. Ее попка слегка порозовела.

– Двенадцать, – шепчу и я заканчиваю наказание.

Я ласкаю ее разгоряченные ягодицы и вставляю в ее влагалище два пальца.

Она промокла.

Чертовски сладко промокла.

Готова.

Она стонет, а я вожу пальцами по кругу, и она кончает, громко, неистово. Сжимается в конвульсиях вокруг моих пальцев.

Вау. Как быстро. Она очень чувственная особа.

– Вот и хорошо, малышка, – мурлычу я и одной рукой развязываю ей запястья. Она тяжело дышит. – Мы с тобой еще не закончили, Анастейша.

Теперь некомфортно мне. Я хочу ее.

Ужасно.

Я ставлю ее на колени. Сам тоже встаю на коленях позади нее. Расстегиваю ширинку и спускаю трусы, высвобождая свой жаждущий орган. Достаю из брюк презерватив и вынимаю пальцы из моей девочки.

Она недовольно хнычет.

Я натягиваю на себя резинку.

– Раздвинь ноги. – Она повинуется, и я вхожу в нее. – Все будет быстро, малышка. – Я держусь за ее бедра, выхожу из нее и резко вхожу.

– Ай! – кричит она. От радости. В экстазе, самозабвенно.

Вот что ей надо, и я рад ей угодить. Я ударяю, ударяю, а она ловит мои удары. Отвечает на них.

Черт.

Все закончится даже быстрее, чем я намереваюсь.

– Ана, не надо, – останавливаю я ее.

Я хочу продлить ее удовольствие. Но она жадная девочка и берет все, что может. Ненасытная.

– Ана, черт возьми! – Я сдавленно кричу и кончаю, и это действует на нее.

Ее сотрясает оргазм, он затягивает и меня, и я без сил склоняюсь над ней.

Ох, как это было хорошо.

Я словно выжатый лимон.

Такое было неизбежно после ласк Аны и предвкушения во время ужина. Я целую Ану в плечо, выхожу из нее и, стащив резинку, бросаю ее в корзину. У экономки моей матери будет пища для размышлений.

Ана, все еще в маске, тяжело дышит и улыбается. Теперь у нее сытый вид. Я обхватываю ее руками и кладу голову ей на спину. Так мы и стоим, медленно приходя в себя. Долго ли? Секунды? Даже минуты, пока не успокоится дыхание. У меня прошла боль в животе, и теперь я наслаждаюсь безмятежным покоем.

– Хм-м, – бормочу я и целую ее безупречную спину. – По-моему, вы должны мне танец, мисс Стил.

Она что-то довольно мычит. Я сажусь на корточки и сажаю ее к себе на колени.

– Это недолго. Пошли. – Я целую ее в макушку. Она сползает с моих коленей, садится на кровать и начинает одеваться. Я застегиваю рубашку и завязываю галстук.

Ана встает и идет к стулу, на который я повесил ее платье. Сейчас на ней только маска, корсет и туфли. Она воплощенная сексуальность. Я и так знал, что она богиня, но теперь… Она выше всех моих ожиданий.

Я люблю ее.

Внезапно я чувствую себя беззащитным, отворачиваюсь и поправляю на кровати одеяло.

Неприятное чувство захлестывает меня, когда я гляжу на Ану и вижу, как она рассматривает фотографии на моей доске. Их там много – со всего мира. Мои родители любили отдыхать за границей.

– Кто это? – спрашивает Ана, ткнув пальцем в старую черно-белую фотографию изможденной молодой проститутки.

– Да так… не важно. – Я натягиваю пиджак и поправляю маску. Я совсем забыл про эту фотку. Каррик отдал мне ее, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Я несколько раз пытался ее выбросить, но так и не смог себя заставить.

– Сынок, у меня кое-что тут есть для тебя.

– Что?

Я стою в кабинете Каррика и жду выволочки. Вот только не знаю за что. Лишь надеюсь, что он не узнал про миссис Линкольн.

– В последнее время ты выглядишь спокойнее и собраннее.

Я киваю, надеясь, что меня не выдаст мое лицо.

– Я перебирал старые папки и обнаружил вот это.

Он протягивает мне черно-белый снимок печальной молодой женщины. Меня словно ударили под дых.

Наркоманка и проститутка.

Он наблюдает за моей реакцией.

– Нам отдали ее, когда мы оформляли документы о твоем усыновлении.

– А-а. – Я только это и мог сказать – у меня перехватило горло.

– Я подумал, что ты, может, захочешь взглянуть на нее. Ты узнаешь?

– Да. – Я с трудом выдавливаю из себя это слово.

Он кивает, и я знаю, что он хочет сказать что-то еще.

Что там еще у него есть?

– У меня нет никакой информации о твоем биологическом отце. По всей видимости, он больше не присутствовал в жизни твоей матери.

Он пытается что-то мне сказать… Значит, это не ее проклятый дружок?

Пожалуйста, скажи мне, что это не он.

– Если ты хочешь знать что-то еще… я готов ответить.

– А тот мужик? – шепотом спрашиваю я.

– Нет. К тебе он не имеет никакого отношения, – говорит отец, успокаивая меня.

Я закрываю глаза.

Какое облегчение.

– Папа, это все? Я могу идти?

– Конечно. – Отец огорченно хмурится, но кивает мне.

Сжав в пальцах фотку, я выхожу из кабинета. И бегу. Бегу. Бегу. Бегу…

Женщина со старого черно-белого снимка кажется печальной и жалкой. Настоящая жертва. Скорее всего ее сфотографировали в полиции, только номера срезаны. Я думаю о том, что ее жизнь сложилась бы иначе, если бы тогда существовала такая благотворительная организация, какую создали мои родители. Я качаю головой. Мне не хочется говорить о ней с Аной.

– Застегнуть тебя? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.

– Да, пожалуйста, – говорит Ана и поворачивается спиной ко мне, чтобы я застегнул «молнию». – Тогда почему она тут, на твоей доске?

Анастейша Стил, у тебя на все есть вопросы и ответы.

– По недосмотру. Как тебе мой галстук?

Она смотрит на галстук, и ее глаза теплеют. Она протягивает руки и поправляет его.

– Теперь все идеально.

– Как и ты. – Я обнимаю и целую ее. – Ну что, лучше стало?

– Намного лучше, благодарю вас, мистер Грей.

– Всегда рад услужить, мисс Стил.

Я и сам чувствую благодарность к ней. И удовлетворение.

Протягиваю ей руку. Она берет ее с робкой, но довольной усмешкой. Я отпираю дверь, мы спускаемся вниз по лестнице и выходим в сад. Я не знаю, в какой момент к нам присоединяется наша охрана, но они выходят за нами на террасу через французские двери гостиной. В саду толпится группа курильщиков; они дымят и с интересом смотрят на нас. Я игнорирую их и веду Ану на клетчатый танцпол.

– Леди и джентльмены, – объявляет церемониймейстер. – Пришло время для первого танца. Мистер и доктор Грей, вы готовы? – Каррик кивает, обнимая Грейс. – Леди и джентльмены с аукциона первого танца, вы готовы? – Я держу Ану за талию и гляжу на нее. Она усмехается.

– Тогда начинаем, – торжественно объявляет церемониймейстер. – Давай, Сэм!

Молодой парень взбегает на сцену, поворачивается к оркестру и щелкает пальцами. Музыканты играют сентиментальную версию «I’ve Got You Under My Skin». Я прижимаю Ану к себе, и мы начинаем танец. Она восхитительна. Я веду ее по танцполу, и мы ухмыляемся, как влюбленные идиоты…

Я когда-нибудь испытывал такое?

Окрыленность?

Счастье?

Черт побери, я хозяин вселенной.

– Я люблю эту песню, – говорю я ей. – По-моему, она очень подходит.

– Ты тоже залез мне под кожу. Или залезал в твоей спальне.

Ана! Я шокирован.

– Мисс Стил, я и не знал, что вы бываете такой грубой.

– Мистер Грей, я тоже не знала. Думаю, виной всему мой недавний опыт, – говорит она с озорной улыбкой. – Он многому меня научил.

– Научил нас обоих. – Я снова кружу ее по танцполу.

Песня заканчивается, и я с неохотой отпускаю ее. Мы аплодируем музыкантам.

– Могу я пригласить леди? – спрашивает возникший из ниоткуда Флинн.

Он еще объяснит мне свое странное поведение на аукционе, но сейчас я ему уступаю.

– Да, пожалуйста. Анастейша, это Джон Флинн. Джон, это Анастейша.

Я отхожу на край танцпола. Ана нервно глядит на меня. Флинн протягивает к ней руки. Оркестр играет «They Can’t Take That Away from Me».

Ана оживленно разговаривает с Джоном. Интересно, о чем.

Обо мне?

Черт.

Беспокойство вновь охватывает меня с полной силой.

Я должен признать реальность того, что когда-нибудь Ана узнает все мои секреты и уйдет от меня и что я, пытаясь подлаживаться под нее, только отодвигаю неизбежное.

Но Джон точно не окажется таким болтливым.

– Привет, милый, – говорит Грейс, прервав мои мрачные размышления.

– Да, мама.

– Тебе хорошо сегодня? – Она тоже смотрит на Ану с Джоном.

– Да, очень.

Грейс уже сняла маску.

– Какое щедрое пожертвование сделала твоя юная подружка, – говорит она, но в ее голосе слышится легкое осуждение.

– Да, – сухо отзываюсь я.

– Я думала, что она студентка.

– Мам, это долгая история.

– Я так и поняла.

Что-то не так.

– В чем дело, Грейс? Выкладывай.

Она нерешительно дотрагивается до моей руки.

– Ты кажешься счастливым, милый.

– Да, я счастлив.

– По-моему, тебе хорошо с ней.

– По-моему, тоже.

– Надеюсь, она не обижает тебя.

– Почему ты так говоришь?

– Она такая молоденькая.

– Мама, что ты…

К Грейс подходит гостья в самом ярком наряде, какой я видел в жизни.

– Кристиан, это моя подруга Памела из книжного клуба.

Мы обмениваемся любезностями, но мне хочется поговорить с матерью серьезно. Какого черта? На что она намекает? Музыка заканчивается, и я понимаю, что должен спасти Ану от психиатра.

– Наш разговор не закончен, – предупреждаю я Грейс и направляюсь туда, где остановились Ана и Флинн.

Что мать пытается мне сказать?

– Рад был с вами познакомиться, Анастейша, – говорит Флинн.

– Джон. – Я киваю ему.

– Кристиан, – отвечает Флинн и откланивается. Наверняка идет разыскивать свою жену.

Я озадачен недавним разговором с мамой. Подхватываю Ану, и мы готовимся к следующему танцу.

– Он гораздо моложе, чем я думала, – говорит Ана. – И ужасно несдержанный.

– Несдержанный? – Блин.

– Да, он мне все рассказал.

Черт побери. Неужели он действительно это сделал? Я решил испытать Ану, чтобы понять, большой ли для меня ущерб.

– Ну, в таком случае можешь собирать чемодан. Я уверен, что ты больше не захочешь иметь со мной дело.

Ана замирает на месте посреди танца.

– Да ничего он мне не сказал! – В ее голосе звучит паника, и мне кажется, что она хочет вцепиться в меня и встряхнуть.

Ох, слава богу!

Я кладу руку на ее талию. Оркестр играет «The Very Thought of You».

– Тогда будем наслаждаться танцем.

Я идиот. Конечно, Флинн никогда не нарушит профессиональную этику. Ана послушно следует за мной в танце, и мое настроение улучшается, а тревоги рассеиваются. Я даже не подозревал, что могу так наслаждаться танцем.

Меня поражает, как уверенно Ана держится сегодня на танцполе. Вспоминаю, как она танцевала в наушниках в своей квартирке после нашей первой ночи. Тогда ее движения показались мне неуклюжими. И такой контраст сегодня. Ана превосходно слушается партнера и наслаждается танцем.

Оркестр переходит к мелодии «You Don’t Know Me».

Она медленная. Меланхоличная. Горько-сладкая.

В ней звучит предостережение.

Ана. Ты меня не знаешь.

И когда я держу ее в своих объятиях и мы танцуем, я мысленно прошу у нее прощения за грех, про который она ничего не знает. За то, о чем она никогда не должна узнать.

Она меня не знает.

Прости меня, малышка. Я вдыхаю ее чудесный запах, и это меня немного успокаивает. Закрыв глаза, я пытаюсь сохранить в памяти эти минуты, чтобы всегда вспоминать их, когда она уйдет.

Ана.

Музыка умолкает, и Ана виновато улыбается.

– Мне нужно в туалет, – сообщает она. – Я быстро.

Я смотрю ей вслед. За ней направляется Тейлор. Потом замечаю на краях танцпола и остальных трех секьюрити. Один из них поворачивается и следует за Тейлором.

Неподалеку от меня доктор Флинн разговаривает со своей женой.

– Джон.

– А, Кристиан, приветствую еще раз. Ты ведь знаком с Рианой.

– Конечно. Здравствуйте, Риана, – говорю я, и мы пожимаем друг другу руки.

– Ваши родители умеют устраивать грандиозные приемы, – говорит она.

– Это точно, – соглашаюсь я.

– Извините, но мне надо попудрить носик. Джон. Веди себя прилично, – строго говорит она, и я невольно улыбаюсь.

– Она хорошо меня знает, – сухо комментирует Флинн.

– Что за фигню ты устроил? – спрашиваю я. – Ты что, решил развлечься за мой счет?

– Определенно за твой счет. Мне нравится смотреть, как ты расстаешься с деньгами.

– Тебе повезло, что Ана стоит каждого пенни из этой суммы.

– Мне надо было что-то сделать, чтобы заставить тебя понять, что ты не боишься своего чувства, – поясняет Флинн.

– Так вот почему ты делал ставки против меня, ради проверки? Но меня сейчас пугают не мои чувства, – мрачно признаюсь я своему психиатру.

– По-моему, она вполне в состоянии иметь дело с тобой, – говорит он.

Я в этом не уверен.

– Кристиан, просто скажи ей все начистоту. Она знает, что у тебя есть проблемы. А ведь я ничего ей не говорил. – Он поднимает руки кверху. – Впрочем, сейчас не время и не место для дискуссий.

– Ты прав.

– Где же она? – Флинн шарит глазами по сторонам.

– В туалете.

– Очень милая девушка.

Я согласно киваю.

– Верь в нее, – говорит он.

– Мистер Грей. – Нас перебивает Рейнолдс, мой новый секьюрити.

– Что такое? – спрашиваю я.

– Позвольте вас на минутку?

– Можешь говорить свободно, – отвечаю я. – Это мой врач.

– Тейлор хотел вам передать, что мисс Стил говорит с Эленой Линкольн.

Блин.

– Иди, – говорит Флинн, и по его взгляду я понимаю, что сейчас ему хочется стать мухой и подслушать их разговор.

– Пока, – бормочу я и тороплюсь следом за Рейнолдсом к шатру.

Тейлор стоит у входа. За ним, внутри огромного шатра, напряженно беседуют Ана и Элена. Внезапно Ана поворачивается и выскакивает на улицу, прямо на меня.

– Вот ты где, – бормочу я, пытаясь понять ее настроение.

Она абсолютно игнорирует нас с Тейлором и проходит мимо.

Это плохо.

Я бросаю быстрый взгляд на Тейлора, но он, как всегда, стоит с бесстрастным лицом.

– Ана, – зову я и догоняю ее. – В чем дело?

– Почему бы тебе не спросить об этом у своей бывшей?! – кипит она. В ярости.

Я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что в пределах слышимости нет никого.

– Я спрашиваю тебя.

Ана сердито сверкает на меня глазами.

Что еще такого я сделал?

Ана расправляет плечи.

– Она пригрозила, что придет ко мне, если я снова тебя обижу, – вероятно, с плеткой.

Я не знаю, нарочно ли она доводит все до абсурда, но в моем воображении возникает забавная картина: Элена грозит Ане плеткой.

– Конечно, от тебя не ускользнул комизм этой ситуации? – шучу я, пытаясь улучшить настроение Аны.

– Тут нет ничего смешного, Кристиан! – рычит она.

– Ты права, нет. Я поговорю с ней.

– Ты этого не сделаешь. – Она стоит, скрестив руки на груди.

Что же мне тогда делать, черт побери?

– Слушай, – продолжает она. – Я знаю, что ты связан с ней финансовыми делами, но… – Она замолкает и сердито пыхтит, потому что явно не знает, что сказать. – Мне нужно в туалет, – рычит она.

Ана злится. Опять.

Я вздыхаю. Что тут я могу поделать?

– Пожалуйста, Анастейша, не злись, – уговариваю я. – Я не знал, что она здесь. Она говорила, что не придет. – Я протягиваю к ней руку, и Ана позволяет мне провести пальцем по ее надутой нижней губке. – Не позволяй Элене испортить наш вечер. Ведь она – старая новость, клянусь тебе. – Я беру ее за подбородок и ласково целую ее в губы.

Она вздыхает и, кажется, успокаивается, и я надеюсь, что конфликт исчерпан. Я беру ее под локоть.

– Я провожу тебя до туалета, чтобы тебя опять никто не отвлек.

Я достаю телефон и жду ее возле шикарных временных туалетов, которые мать арендовала для мероприятия. В почте вижу письмо от доктора Грин: та пишет, что может принять Ану завтра.

Вот и хорошо. Займусь этим позже.

Я набираю номер Элены и отхожу на несколько шагов в спокойный уголок. Она немедленно отвечает.

– Кристиан.

– Элена, какого черта, что ты творишь?

– Эта девочка неприятная и грубая.

– Знаешь что, лучше оставь ее в покое.

– Я хотела с ней познакомиться.

– Для чего? Кажется, ты говорила, что не приедешь сюда. Почему ты переменила решение? Ведь мы с тобой договорились.

– Твоя мать позвонила и уговорила меня приехать, к тому же мне было любопытно взглянуть на Анастейшу. Я должна убедиться, что она снова не причинит тебе боль.

– Знаешь, оставь ее в покое. У меня это первые стабильные отношения в жизни, и я не хочу, чтобы ты их разрушила своей неуместной заботой обо мне. Оставь. Ее. В покое.

– Крис…

– Я не шучу, Элена.

– Ты отказываешься от всего, что тебе нравилось прежде? – спрашивает она.

– Нет, конечно, нет. – Я поднимаю глаза и вижу, что Ана наблюдает за мной. – Мне пора. Пока. – И я сам прекращаю разговор с Эленой, пожалуй, впервые в жизни.

– Как там старая новость? – интересуется Ана, подняв бровь.

– Злится. – Я решил сменить тему на более приятную. – Ты хочешь еще танцевать? Или пойдем? – Я смотрю на часы. – Скоро начнется фейерверк.

– Я люблю фейерверки, – говорит она, и я понимаю, что она помирилась со мной.

– Тогда мы останемся и посмотрим. – Я обнимаю ее и прижимаю к себе. – Прошу тебя, не позволяй ей встать между нами.

– Она беспокоится за тебя, – говорит Ана.

– Да, я ее… ну… друг.

– По-моему, для нее это больше, чем дружба.

– Анастейша, у нас с Эленой… все… сложно. – Я замолкаю. Что мне сказать Ане? Как убедить ее? – У нас общее прошлое. Но это всего лишь прошлое. Я уже несколько раз говорил тебе, что она хороший друг. И не более того. Пожалуйста, забудь о ней. – Я целую ее в макушку, и она больше ничего не говорит.

Держась за руки, мы возвращаемся на танцпол. Оркестр по-прежнему играет на всех парах.

– Анастейша, – говорит мой отец. Он стоит позади нас. – Позвольте пригласить вас на следующий танец. Окажите мне такую честь. – Каррик протягивает ей руку.

Я улыбаюсь ему и смотрю, как он ведет мою девушку на танцпол. Оркестр играет «Come fly with Me».

Они оживленно беседуют. Интересно, не обо мне ли?

– Привет, милый. – Ко мне подходит мама с бокалом шампанского.

– Мама, на что ты мне намекала? – спрашиваю я без предисловий.

– Кристиан, я… – Она умолкает и с беспокойством глядит на меня. Я понимаю, что она уклоняется от прямого ответа. Она никогда не любит сообщать плохие новости.

Мое беспокойство нарастает.

– Грейс, скажи мне.

– Я говорила с Эленой. Она сообщила мне, что вы с Аной уже расставались и что ты был буквально убит этим.

Что?

– Почему ты мне не рассказал? – продолжала она. – Я понимаю, у нас общий бизнес, но меня огорчило, что я услышала это от нее.

– Элена все преувеличила. Я вовсе не был убит. Мы с Аной просто ненадолго поссорились. Вот и все. Я не сказал тебе, потому что это было временное недоразумение. Теперь все нормально.

– Милый мой, мне даже страшно подумать, что тебя кто-то обидит. Я надеюсь, что она встречается с тобой с хорошими намерениями.

– Кто? Ана? Ты на что намекаешь, мама?

– Ты богатый человек, Кристиан.

– Ты думаешь, что у нее корыстные планы? – Я словно получил удар под дых.

Блин.

– Нет, я не это имела в виду…

– Мам. Она совсем не такая. – Я изо всех сил стараюсь не злиться.

– Надеюсь, ты прав, милый. Я просто беспокоюсь за тебя. Будь осторожен. Большинство молодых людей переживают сердечные драмы. – Она многозначительно смотрит на меня.

Ой, ладно тебе. Мое сердце было разбито задолго, задолго до этого, еще в детстве.

– Милый, ты ведь знаешь, что мы хотим только одного – чтобы ты был счастлив. И должна сказать, что я еще никогда не видела тебя таким счастливым, как сегодня вечером.

– Да, мама. Я понимаю и ценю твою заботу, но у меня все хорошо. – Мне хочется спрятать руку за спиной и скрестить пальцы – от сглаза. – Я сейчас хочу спасти мою корыстную подружку из папиных когтей. – В моем голосе слышится арктическая стужа.

– Кристиан… – окликает меня мама, но, честное слово, пускай она отвалит от меня. Как она смеет думать так об Ане? И какого черта Элена сплетничает с Грейс о нас с Аной?

– Хватит танцевать со стариками, – заявляю я Ане и отцу.

Каррик весело смеется.

– Ты потише насчет «стариков», сын. У меня тоже бывали незабываемые моменты. – Он шутливо подмигивает Ане и идет к своей расстроенной жене.

– Кажется, ты понравилась отцу, – бормочу я, а у самого ужасно тяжело на душе.

– Почему я могла ему не понравиться? – спрашивает Ана с кокетливой улыбкой.

– Правильный вопрос, мисс Стил. – Я обнимаю ее, и в это время оркестр играет «I Had to Be You».

– Потанцуй со мной, – страстно шепчу я.

– С удовольствием, мистер Грей, – отвечает она.

Мы танцуем, и мои мысли об Ане-хищнице, обеспокоенных родителях и назойливой «бывшей» улетают прочь.