Текст книги "Молодежь Москвы. Ценностные приоритеты, стратегии поведения и перспективы развития"

6. Делинквентность и социальные девиации

Россия, начиная с 90-х годов прошлого столетия, находится в состоянии глубокого системного кризиса, одним из главных компонентов которого выступает социокультурный кризис, «экзистенциональный вакуум» по определению Фромма.

Ярким проявлением последнего является развитие отрицательной социальной девиации, особенно в молодежной среде и, в первую очередь, в подростковой.

Высокий уровень молодежной и подростковой преступности, даже официально зарегистрированный, к сожалению, официальная статистика далеко не отражает реальной картины. По экспертным оценкам и результатам виктимологических опросов можно смело утверждать, что реальный уровень в несколько раз выше.), в том числе и в наиболее опасных проявлениях, ее глубоко латентный характер, изменение делинквентного поведения, отсутствие эффективной системы упреждения и оперативного реагирования на развитие преступности и делинквентности, а также апробированных методик профилактики этого явления свидетельствуют об актуальности данной проблемы.

На рост и состояние отрицательной девиации влияет очень много различного рода факторов. Прежде всего, это: бедность и социальная неустроенность значительной части населения, социально-имущественная дифференциация, неадекватность правового поля правовой базе…

Мощным стимулом выступает вал низкопробной кино– и видеопродукции, телепередач, многочисленных печатных СМИ, распространяющих стереотипы агрессивного поведения, культ насилия, пропагандирующих преступную «романтику», подменяющих духовность и нравственность циничными гиперутилитарными ценностями и формирующих, соответственные им, эталоны потребления и поведения.

Все вышеизложенное обуславливает необходимость масштабных социальных исследований проблемы. При этом в среде ученых существует понимание того что, будучи порождением социально-экономических, идеологических, культурных правовых изменений рост преступности, характеристики отрицательной девиации служат показателем, «зеркалом» общественного бытия и качества населения современной России и поэтому кардинальное и быстрое решение проблемы, в существующих условиях – нереально. Тем не менее, есть перспектива ее существенной оптимизации, локализации в том числе и средствами потенциала науки.

Термин «социальная девиация» или «социальное отклонение» обозначает поведение индивида или группы, которое не соответствует общепринятым нормам, в результате чего эти нормы ими нарушаются. Социальные отклонения могут принимать самые разные формы.

Преступники, отшельники, аскеты, закоренелые грешники, святые, гении, художники-новаторы, знаменитые спортсмены, убийцы… – все это люди, отклоняющиеся от общепринятых норм, или, как их еще называют, девианты. Девиация грозит нарушению стабильности общества, которая всегда ценилась превыше всего.

В отечественной социологии термин «девиация» употребляется в двух значениях – широком и узком. В широком смысле термин «девиантность» подразумевает любое отклонение от принятых в обществе социальных норм. Это могут быть незначительные проступки, например опоздание на работу, или наоборот, проявление героизма, самопожертвования, гениальности. Но также это может быть и серьезное преступление, например убийство.

В узком смысле девиантность обозначает антиобщественное отклоняющееся поведение. Часто, в отношении такового, применяется понятие «отрицательная социальная девиация».

Для конкретизации форм нарушения применяются термины делинквентность и преступность.

«Делинквентность» (от латинского delictum – «проступок, прегрешение», delinquo – «ошибаться, провиниться») – вид отрицательной социальной девиации.

В практике социальных исследований существуют три подхода к определению понятия «делинквентность».

В рамках первого – под делинквентным поведением (от лат. delinquens – совершающий проступок) понимают не наказуемые, с точки зрения Уголовного кодекса, правонарушения, за которые наступает административная ответственность. И в этом делинквентность отличается от преступности, т. е. такого общественно опасного деяния, за которое законом установлено уголовное наказание.

К категории делинквентность обычно относят: мелкое хулиганство, драки без нанесения тяжких телесных повреждений, обсчет продавцом, обман налогового инспектора, опоздание на работу, переход улицы в неположенном месте и др. т. п. В число делинквентных поступков подростков и школьников, по данным зарубежных и отечественных социологов, обычно входят такие поступки как: невозвращение ночью домой, употребление алкоголя, курение, незаконное хранение оружия, прогулы школьных занятий и т. д.

Таким образом, делинквентное поведение это не только не одобряемое обществом (общественным мнением) но и законом, а граница между делинквентностью и преступностью определяется разными видами и способами наказания.

Случается, что принятие в стране определенных законодательных актов приводит к тому, что девиантное поведение начинает квалифицироваться как делинквентное, и наоборот.

Так, в 2004 году во Франции был принят закон, запрещающий ношение студентами национально-религиозной одежды и атрибутики в светских учебных заведениях. За это студентов могут не допустить к занятиям и даже привлечь к административной ответственности. Пример трансформации делинквентного поведения в девиантное – легализация проституции в Париже и Амстердаме.

Сторонники второго подхода ставят знак тождества между понятиями «делинквентность» и «преступность» (см. например: Социологический энциклопедический словарь / под ред. Г.В. Осипова. М.: Инфра. Норма, 1998).

Третий подход, самый широкий, рассматривающий понятие «делинквентность» как синоним понятия «отрицательная социальная девиация», т. е. включающий в него любые отрицательные антиобщественные (не одобряемые обществом) отклонения от социальных норм в деятельности и поведении людей.

Социологи рассматривают понятие «делинквентность» обобщенно – как множество различных нарушений правовых и социальных норм, начиная с небольших проступков и заканчивая серьезными преступлениями, совершаемых людьми, в том числе молодыми.

Для фиксации и измерения отношения молодежи к правонарушениям в инструментарий исследования был включен блок предлагающий респондентам ответить на вопрос о своем личном отношении к этим нарушениям по трехчленной шкале (отрицательное, безразличное, положительное).

Результаты графически представлены на рис. 6.1.

Рис. 6.1. Каково Ваше личное отношение к следующим явлениям? (в % от ответивших)

Как видно из приведенных данных, у подавляющего большинства опрошенных, в целом, отношение к различным видам правонарушений – отрицательное. От 72 % (дача взятки) до 90,3 % (потребление наркотиков).

У части респондентов, от 8,6 % (потребление наркотиков) до 26,5 (нежелание честно трудиться) – безразличное. И лишь у немногих (по отдельным видам) – положительное: получение взятки – 3,1 %, дача взятки – 2,7 %, нежелание честно трудиться – 2,1 %, пьянство – 2 % и т. д.

На первый, обывательский взгляд ситуация неплохая, но, по нашему мнению, – крайне тревожная. Ведь безразличное отношение свидетельствует, во-первых, об отсутствии у значительной части молодежи активной гражданской позиции, во-вторых, безразличие стимулирует распространение преступности и делинквентности.

Как-то по TV был показан сюжет о журналистском эксперименте. Суть его заключалось в следующем. На оживленной городской улице хулиган, в одном случае, громогласно оскорблял женщину, в другом случае, налетчик пытался вырвать у женщины сумку (и «жертва» и «обидчики» были участники эксперимента). На призывы женщины о помощи окружающие безразлично проходили мимо, не реагируя на происходящее, а хулиганы скрывались (во втором случае с вырванной сумкой). Во втором варианте так окончились 5 «спектаклей». И только в шестой раз женщине пришел на помощь молодой мужчина. Но и здесь…(!). Последний оказался сотрудником милиции в штатском.

В-третьих, среди безразличных, по сравнению с респондентами с отрицательным отношением к правонарушениям, зафиксировано гораздо меньше молодых людей с прообщественными и гуманистическими установками. Так, например, в системе ценностей безразличных респондентов гораздо ниже рейтинг таких ценностей как: «патриотизм», «любовь к ближнему, готовность помочь ему», «уважение к закону», «общественная справедливость» и т. д.; шире распространены миграционные настроения (желание жить вне России); представления о жизненном успехе чаще связываются с факторами: «нужные связи», «деньги»; наконец, они сами чаще нарушают законы и, соответственно, чаще подвергаются наказаниям со стороны правоохранительных органов и администрации коллективов, в которых они работают или учатся, а также моральному осуждению со стороны окружающих Например, среди тех кто подвергались в своей жизни со стороны правоохранительных органов наказаниям (штрафы, задержания) и со стороны администрации работы, учебы в два раза больше безразличных, а среди тех кто подвергался моральному осуждению со стороны окружающих людей безразличных к правонарушения почти 70 %.

Об этом свидетельствуют результаты корреляционного анализа зависимости отношения к правонарушениям и указанных ценностных позиций, социальных установок, деятельностных и поведенческих актов социальной практики. Дальнейший анализ еще более усугубляет отрицательные параметры описываемой ситуации.

Следует отметить, что свое безразличие молодые люди демонстрируют, прежде всего, к таким видам отрицательной девиации, которые не влекут за собой, как правило, уголовного наказания, т. е. собственно делинквентным – нежелание честно трудиться, дача взятки, нарушения общепринятых норм поведения, занятия проституцией, пьянство.

На отношение людей к правонарушениям влияет много факторов макро-, мезо– и микро-порядков: материальное положение, семья, ближайшее социальное окружение, коллективы (трудовые, учебные и т. д.), тип поселения, СМИ, социально-статусные и демографические параметры… Под их воздействием, в основном формируются ценностные системы – феномены сознания (индивидуального и группового), определяющие системы деятельности и поведения людей, их векторы, масштабы, динамику.

Поэтому в ряду главных задач исследования стояло выявления факторов риска противоправного поведения молодежи, оценка их «веса» в распространении делинквентности.

В результате анализа данных выяснилось, что существенной разницы во влиянии на те или иные виды делинквентного поведения различных факторов практически нет. Поэтому для иллюстрации мы использовали (в основном) данные, характеризующие отношения респондентов к такому виду как «нарушения законов».

Мировая социальная практика свидетельствует, что уровень материального благосостояния является существенной детерминантой состояния и роста преступности.

Прямую зависимость последнего от первого можно проиллюстрировать сравнением криминогенной ситуации в корреляции с уровнями безработицы и доходов на примере трех регионов Центрального федерального округа – Орловской, Костромской и Ивановской областей (табл. 6.1). Выбор регионов для сравнения обусловлен: равным соотношением мужчин и женщин и приблизительно равным количеством населения. Данные взяты из исследования социологов РГСУ[5]5
  Социальная сфера России: социологический анализ (1900–2000). М., 2001.


[Закрыть].

Таблица 6.1

Этот тезис полностью подтвердило и наше исследование, в котором зафиксирована прямая детерминация отношения к различным видам социальной девиации различных групп респондентов, дифференцированных по критерию материальной обеспеченности.

Так, в наиболее бедной группе – самый высокий процент безразличного отношения и, наоборот – самый низкий отрицательного отношения ко всем видам девиантного поведения. Но это отношение позитивно трансформируется от группы к группе (от низкостатусных, в материальном плане, к более высоким), с разницей в значениях до 36 %.

Влияние материально-имущественной дифференциации на отношение, например, к нарушениям законов можно проиллюстрировать такими данными: если в среднем по массиву доля респондентов с безразличным отношением к данному виду девиации составляет 13,1 %, то среди тех кому приходилось (за последний год) отказываться от покупки необходимых продуктов питания, ввиду нехватки денег таковых уже 29 %. Среди проживающих в общежитиях это – треть, а в коммунальных квартирах – 38,7 %. У респондентов, отметивших заработную плату как незначительный среди источников доходов доля безразличных к нарушению законов достигает почти 40 % и т. п.

Примеры можно продолжать. Соответственно, среди малообеспеченных гораздо выше (средних показателей по массиву) доля людей имеющих личный опыт нарушения законов, подвергшихся наказаниям, часто употребляющим наркотики и алкоголь.

Исследованием зафиксирована определенная зависимость отношения к нарушению законов от возраста респондентов. А именно, возрастание от младшей возрастной группы (15–18 лет) к старшим количества безразличных и, соответственно, уменьшение числа людей отрицательно относящихся к нарушениям законов. Данные несколько обескураживающие и, наверное, требующие более глубокого изучения проблемы.

Пол респондентов также имеет определенное влияние на отношение к делинквентному поведению. Например, отрицательное отношение к людям, нежелающим честно трудиться среди мужчин – 82.7 %, среди женщин – 65 %, безразличное у первых – 17.4 %, у вторых – 29.4 %. Серьезным фактором социального поведения молодежи является влияние ближайшего окружения (родственники, друзья, соседи, коллеги по работе…) и, прежде всего семья.

Наличие же своей семьи и детей, как показало исследование, к глубокому сожалению не является существенным детерминирующим фактором отношения к нарушению социальных норм, законов (показатели сходны со средними, хотя и несколько меньше отрицательных значений).

Но вот среди молодых людей живущих в неофициальном браке, разведенных и вдовых число безразличных к этому существенно больше – от 10 до 15 пунктов, в сравнении со средними показателями по всему массиву опрошенных.

О характеристиках социального окружения респондентов дают представление данные, приведенные на рис. 6.2.

Анализ данных, характеризующих ближайшее социальное окружение респондентов показал что лишь менее трети молодых людей живут в окружении преимущественно позитивных по своим социальным качествам людей (таких людей большинство). Всего 20,7 % респондентов отметило что людей уважающих законы вокруг них большинство; большинство честных тружеников в окружении 21 % респондентов; хороших семьянинов – у 20,1 %; ведущих здоровый образ жизни – у 15,9 %. При этом, только 49,2 % отметили, что в их окружении нет совсем нарушителей законов; только 49,8 % – алкоголиков; только 62,9 % – совсем нет наркоманов. В окружении 39 % респондентов присутствуют люди берущие взятки и 59,9 % их дающие.

Рис. 6.2. Есть ли в Вашем ближайшем окружении (родственники, друзья, соседи, коллеги по работе и т. п.) люди (в % от опрошенных)

По совокупности двух показателей – «таких людей большинство» и «достаточно много» в ближайшем окружении респондентов присутствуют: 7 % нарушителей закона; 14 % нежелающих честно трудиться; 15,6 % дающих взятки и 8 % их берущих; 7,2 % алкоголиков; 5,8 % наркоманов; 4,1 % бродяг и беспризорников.

Если к группе респондентов, живущих в окружении большинства позитивных людей, прибавить отметивших в своем окружении достаточно много позитивных людей, то можно констатировать, что около трех четвертей молодых людей живут в обстановке (с точки зрения позитивных качеств микро социальной среды) более или менее благополучной.

Но и эта, едва ли удовлетворительная на первый взгляд ситуация, сразу становится «печальнее» при корреляционном анализе степени влияния такого компонента социальной среды как ближайшее окружение молодого человека и отношения последнего к различным видам девиантного и делинквентного поведения.

Данные, приведенные на рис. 6.3 характеризуют отношение ближайшего окружения респондентов к девиантным явлениям.

Непосредственное социальное окружение – мощный фактор формирования личности, определения векторов, масштабов, приоритетов и т. п. деятельности, стиля и форм поведения. Этот тезис в полной мере относится к коллективам, в которых трудятся, учатся, служат молодые люди.

Анализ ответов на вопрос: «Насколько в коллективе где Вы учитесь, работаете, служите развиты следующие явления:…» показал что в таких группах большинства респондентов распространены многие отрицательные (с точки зрения законности, вреда для здоровья, возможных негативных последствий и т. п.). Распространенность: курения – «Чрезвычайно широко» – 21,6 % + «Достаточно широко» – 50,9 % = 72,5 %; употребления спиртных напитков – 7,7 + 33,2 = 40,9 %; наркомании – 1,6 + 2,7 = 4,3 %; правонарушений – 1,5 + 2,8 = 4,3 %. Кроме того во многих коллективах, по утверждению респондентов распространена нездоровая психологическая обстановка.

Характерные данные, очень показательные, не требующие пространных комментариев. В целом, анализ данных показал что социальное окружение весьма существенно влияет на отношение молодежи к нарушению законов, да и на все остальные виды отрицательных девиаций. К сожалению, это влияние в большей степени носит негативный, нежели позитивный характер. Понятно, если в окружении молодых людей много алкоголиков, то и отношение к пьянству не будет резко отрицательным, если отношение к проституции безразличное, то оно же экстраполируется в сознание молодого человека и т. д. и т. п. Но даже просто присутствие «паршивой овцы в стаде», несмотря на превалирование положительных людей является существенным фактором риска роста делинквентности в молодежной среде.

Рис. 6.3. Отношение большинства людей из ближайшего окружения респондентов к следующим явлениям (в % от опрошенных)

Исследованием зафиксирована детерминация отношения молодых к социальным девиациям уровнем образования. Образование, в целом является позитивным фактором, даже при том что правовой нигилизм есть достаточно характерная черта студенчества (неоконченное высшее).

Но самым мощными стимуляторами и питательной средой роста преступности и делинквентности являются социальные проблемы. (Оценка их остроты респондентами представлена ниже).

Проблемы сильно влияют на «социальное самочувствие» людей, которое выделяется среди факторов делинквентного поведения. Индикаторами его выступают: преобладающие чувства и настроения, удовлетворенность своей сегодняшней жизнью в целом, уверенность в завтрашнем дне.

Следующие данные (рис. 6.4–6.6) представляют практический опыт делинквентного поведения опрошенных.

Рис. 6.4. Употребляете ли вы (в % от опрошенных)

Всего 11.7 % опрошенных никогда не употребляли алкоголь, а 22,1 % имеют опыт употребления наркотиков. Анализ этих данных по половозрастным группам показал, что 80 % самых юных респондентов (15–18 лет) уже приобщались к алкоголю, а опыт употребления наркотиков у самых молодых даже выше чем в старших возрастных группах. При этом девушки не сильно отстают от юношей.

Все указавшие на себя как часто потребляющих наркотики являются учащимися дневной формы обучения.

Исследованием зафиксирована прямая детерминация «увлечением» алкоголем и правонарушениями. Две трети часто употребляющих алкоголь нарушали законы. Но все нарушители законов, норм поведения, имеющие опыт бродяжничества… – употребляют алкоголь и наркотики.

Рис. 6.5. Приходилось ли Вам нарушать закон? (в % от опрошенных)

На вопросы: «Приходилось ли Вам нарушать общепринятые правила, нормы поведения» и «Приходилось ли Вам бродяжничать, беспризорничать» на 1-й положительно ответило 59,3 % (постоянно – 1,3, часто – 3,3, редко – 15, один/несколько раз – 39,7 %) при 3 % уклонившихся от ответа; на 2-й, соответственно – 0,1, 1,6, 2, 6,2 = 9,9 %, также при 3 % уклонившихся от ответа.

Приведенные данные свидетельствуют о том, что почти половина молодых людей хотя бы раз в своей жизни нарушали закон, а почти 60 % нарушали общепринятые правила, нормы поведения. 3,5 % имеют опыт бродяжничества и беспризорщины.

Рис. 6.6 отражает количественные (частота, масштаб) и качественные (виды наказания) показатели карательных мер общества в отношении молодежи, в данном случае по отношению к нашим респондентам.

Рис. 6.6. Подвергались ли Вы в своей жизни со стороны правоохранительных органов следующим наказаниям (в % от опрошенных)

Кроме того, 30,4 % от числа всех опрошенных молодых людей хотя бы раз в жизни подвергались со стороны администрации своих коллективов (учебных, трудовых) взысканиям, наказаниям; а 49,4 % – моральному осуждению со стороны окружающих людей (родители, соседи, товарищи по работе/учебе…).

Результаты анализа собранных данных позволяют утверждать следующее. Конечно не все молодые люди задерживавшиеся милицией, оштрафованные, подвергшиеся взысканиям на работе или в учебном заведении, испытавшие моральное осуждение со стороны окружающих людей становятся преступниками. Но вот, как показало исследование, почти все преступники испытали подобного рода воздействие правоохранительных органов, администраций, общественности (в нашем случае это 95 % респондентов, бывших, в свое время осуждены к лишению свободы). И этот факт еще раз наглядно подтверждает тезис о делинквентности как некоей стадии (предтечи) преступности.

Для более глубокого рассмотрения изучаемой проблемы, в инструментарий исследования были включены блоки вопросов, выясняющие мнения молодых людей о том, какие причины, чаще всего, толкают молодежь нарушать закон, общепринятые правила, нормы поведения, а также, какие причины подвигали самих респондентов (имеющих опыт делинквентного поведения) на это. В анкете вопросы этого блока были сформулированы следующим образом: «Если Вам приходилось нарушать закон, общепринятые правила, нормы поведения то какими причинами это было вызвано?» и «Что, по Вашему мнению, подвигает чаще всего молодых людей на нарушения законов, общепринятых правил, норм поведения?».

В ответах на первый из этих вопросов приняло участие 871 респондент. Распределение ответов представлено диаграммами на рис. 6.7–6.8.

Как видно, из приведенных данных, чаще всего, по мнению опрошенных молодых людей, различного рода нарушения законов, правил, норм молодежь совершает вследствии употребления алкоголя и наркотиков. Так считают 61,9 %, т. е. абсолютное большинство респондентов.

Среди других причин, наиболее часто отмечались: влияние других людей, или «за компанию» (36,6 %); желание выделится, доказать свою смелость (35,2 %) и бедственное материальное положение (32,2 %). Причем, среди указавших на причины первой «четверки» почти 80 % люди из старшей возрастной группы.

Имеющие опыт правонарушений, отмечали, что они сами нарушали законы, преступали общепринятые правила, нормы поведения, прежде всего от незнания законов. На это сослались 38,6 % респондентов данной группы. На втором месте стоит воздействие чувств, эмоций – 36.7 %. Далее: употребление алкоголя и наркотиков – 34,4 %, желание острых ощущений – 34,1 %, влияние других людей, или «за компанию» – 28 %, желание выделится – 26,7 %, собственная позиция, собственные представления о Добре и Зле – 25,9 %.

Судя по ответам можно резюмировать что причины девиантного (делинквентного) поведения, противоправных действий молодых людей в большинстве случаев весьма банальны. Во-первых, употребление алкоголя и наркотиков и бедственное материальное положение (по нашему мнению – две взаимосвязанные причины, на которые уже обращалось внимание). Во-вторых, особенности молодежной (особенно подростковой) психики: повышенная эмоциональность и подверженность чужому влиянию (прежде всего более старших товарищей), желание выделится, желание острых ощущений, юношеский конформизм. В-третьих, характерная черта отечественного менталитета – плохое знание законов.

Рис. 6.7. Личные причины нарушения респондентом закона, общепринятых правил, норм поведения (в% от опрошенных)

Представляется, что мнение респондентов имеющих опыт делинквентного поведения излишне субъективно и не отражает реальную ситуацию, тогда, как мнение опрошенной молодежи в целом, более адекватно ей (ситуации).

Рис. 6.8. Что подвигает чаще всего молодых людей на нарушения законов, общепринятых правила, норм поведения (в% от опрошенных)

Очень важным, в прикладном плане, является выявление мнений молодых людей об эффективности существующих механизмов сдерживания молодежи от совершения правонарушений.

Мнения респондентов по данному вопросу отражены в данных табл. 6.2–6.4.

При сравнении данных также бросается в глаза субъективизм респондентов по отношению к себе и к молодежи в целом, о моральном облике которой у них невысокое мнение. По ряду позиций разница в оценках себя и других своих молодых сограждан достигает 20–25 пунктов.

Таблица 6.2. Является ли угроза наказания серьезным механизмом сдерживания от совершения правонарушений, преступлений (в % от ответивших)

Таблица 6.3. Является ли угроза наказания серьезным механизмом сдерживания от совершения правонарушений, преступлений (в % от ответивших)

Результаты опроса по этому блоку в очередной раз свидетельствуют об остроте проблемы распространенности делинквентного поведения (или склонности к нему) в молодежной среде. Судя по ним, от (примерно) четверти до трети респондентов однозначно не считают угрозу наказания за проступки, лично для себя, серьезным механизмом сдерживания от их совершения по большинству позиций. Многие затрудняются оценить возможности сдерживания угрозы наказания. Даже угроза наказания за тяжкие преступления (изнасилования, разбой, покушение на убийство…) для 10.2 % и за воровство, для 13.5 % (!) не является серьезным механизмом сдерживания от их совершения.

Таблица 6.4. Является ли угроза наказания серьезным механизмом сдерживания от совершения правонарушений, преступлений (в % от ответивших)

Моральный фактор лично однозначно значим только для 2-х третей опрошенных молодых людей и, лишь по мнению трети, значим для молодых сограждан в целом.

Здесь надо отметить, что скепсис молодежи, в отношении угрозы наказания как сдерживающего фактора, возрастает от младшей к старшей возрастной группе.