Текст книги "Место, которого дважды не было. Часть 2. Война близко"

– Вы утратили любовь, – назидательно вымолвил колдун.

– Да что ты такое говоришь? Я обожаю её всем сердцем! – вскипел Владыка Недр.

– Об этом она знает, не сомневайтесь. Она страдает из-за того, что вы разлюбили жизнь. Она умоляет вас стать прежним, полюбить жизнь во всех её проявлениях, снова впустить любовь и тепло в своё сердце, улыбнуться прекрасному миру.

Далее всё в том же духе. Хорус развил целую астрологическую теорию. Колдун был явно в ударе. Его ораторскому искусству позавидовали бы многие. Слова его звучали всё более убедительно и примерно через час возымели на слушателей потрясающий эффект. Ими прониклись буквально все, но совершенно по-разному.

Великий Владыка Недр словно пробудился ото сна и заметно приободрился. Он поднялся со своего ложа и заявил, что воля его обожаемой супруги для него закон, что он всем сердцем чувствует её любовь и заботу о нём даже с того света. «Я уже начал задумываться об этом, но боялся осквернить её память своим жизнелюбием. Теперь я прозрел и понял, что наши сердца никогда не переставали и не перестанут биться в унисон. Я буду жить вечно ради нашей великой любви и моей дорогой Хильдегарды!» – сказал он, глядя на её магический портрет с нежностью и восхищением.

Хорус понимал, что великанше стоит поистине колоссальных усилий сохранять ледяное спокойствие и прикидываться неподвижным изображением. Украдкой из-за спины господина он строил ей отвратительные рожи, усугубляя её страдания. Хильдегарда, к его разочарованию, справилась с ролью обычного портрета безупречно. На её лице не дрогнул ни один мускул, хотя в душе творилось нечто невообразимое. Если в двух словах, колдуну Хорусу был вынесен окончательный смертный приговор несколько раз подряд. За долгое земное и неземное существование великанша не встречала ни одного живого существа, которое с такой силой хотела бы уничтожить.

Увидевший в тот момент Уранума решил бы, что он проглотил железный, раскалённый добела кол. Он обезумел от ярости, которую приходилось скрывать в присутствии отца и прятать под маской удивления и радости за родителей. Он едва выдавил несколько вежливых слов и, сославшись на приступ мигрени, попросил разрешения уйти.

Художника Кистиано колдун не посвятил в свои планы и не показал изначальный гороскоп, а лишь предупредил о возможной опасности и посоветовал не отходить от Владыки Недр ни на шаг. Живописец смотрел на друга с недоумением, не понимая, какую угрозу могут таить в себе позитивные предсказания. Но, обладая повышенной чувствительностью и интуицией, Кистиано уловил мощные потоки злобы и ненависти, исходившие от Уранума и Хильдегарды. Внезапный уход сына Великого Владыки Недр лишь усилил подозрения. Будучи хорошим художником, он мгновенно заметил перемены в его лице и, в отличие от наивного отца, правильно истолковал. Ему было ясно, что Уранум преисполнен ненависти и желания расправиться с колдуном. Кистиано испугался за друга, за себя самого и больше приблизился к хозяину. Кстати, уход сына прошёл для него незаметно: все мысли были о новом воплощении богини любви Лиэры, несравненной Хильдегарды.

Великий Владыка Недр, пережив первые минуты эйфории, слегка успокоился:

– Друг мой, скажи, а каких-то более конкретных инструкций моя супруга не передавала?

– Не совсем понял вопрос, мой Великий господин.

– Ну, может быть, она посоветовала, как снова полюбить жизнь? Как впустить любовь в моё сердце? Как принести любовь и гармонию в этот мир?

– О! Разумеется, ваша мудрейшая и достойнейшая супруга считает, что вам следует построить в подземных владениях храм, посвящённый богине любви Лиэре.

– Но Великие Повелители Стихий никогда не строили храмы богам. У нас это не принято. Это скорее удел смертных существ, – покачал головой хозяин подземного замка.

– Но и ваш случай особый. Такого ещё не случалось ни с кем из ваших собратьев. Ну, скажите, чья ещё супруга стала новым воплощением богини? – вопрошал придворный оракул.

– Пожалуй, ты прав! Если поразмыслить, идея с храмом гениальна!

– А что ещё могла предложить ваша божественная супруга?

– Я клянусь моим сердцем, что построю для неё самый красивый храм во всех мирах! – заявил любящий супруг. – Кистиано! Ты возглавишь работы. Отныне я запрещаю тебе куда-либо отлучаться! Мы должны бросить все силы на строительство храма любви!

– Великий Владыка Недр, дозвольте напомнить, что срок моего пребывания здесь истекает через год, – робко заметил живописец.

– Мы не успеем ничего сделать за это короткое время! – простонал отец Уранума.

– Великий Повелитель Недр, осмелюсь напомнить, что на сотворение мира у вас ушло меньше времени, – мимоходом заметил Хорус.

– Ну и что получилось? Ерунда какая-то, а не мир, – в сердцах отмахнулся господин.

– О его великолепной подземной части я бы так не сказал, – настаивал мнимый астролог.

– Точно? Ты не шутишь?

– Вопросы мироздания не являются поводом для шуток, – с протокольным видом ответил оракул. – Предлагаю такой вариант: Кистиано начертит планы архитектуры и убранства храма, а вы их осуществите.

– Прекрасно! За дело! – скомандовал хозяин подземного дворца.

Великий Повелитель Недр быстро вышел из опочивальни и направился на поиски в своих обширных подземных владениях подходящего места для возведения храма в честь богини Лиэры. Художник бросился вслед за ним. В дверях благодарно кивнул другу: теперь он год мог спать спокойно, зная, что ему запрещено отлучаться от господина. Этот запрет являлся лучшей гарантией безопасности.

Колдун вздохнул с облегчением. По крайней мере, за одну неприкаянную душу он мог больше не опасаться. «Что за фокусы? Да мы тебя уничтожим! Я тебя лично придушу и сотру в порошок! Я…» – послышалось за спиной гневное шипение Хильдегарды. Воспользовавшись отсутствием мужа, она, наконец, смогла нарушить молчание. На неё страшно было смотреть: олицетворение злобы, ненависти, негодования, неописуемой ярости и жажды мести. На воплощение богини любви в эти минуты великанша походила меньше всего, но Хорус не испугался, пренебрежительно отмахнулся и бросил: «Виси и помалкивай, порождение ада!»

Он отправился на поиски сына Великого Владыки Недр.

Уранум тщетно пытался найти Долорес и Маурисио. Он понимал, что их предупредил и спрятал в надёжном месте заклятый друг Хорус. Собственное бессилие сводило его с ума. Он знал, что никак не сумеет навредить колдуну и художнику, но надеялся отыграться на родителях Мауроса. Хитрый соперник ставил и эту надежду под сомнение.

– Будь ты сотни раз проклят, гадкий фокусник! – ругался злодей.

– Зачем так злиться? – послышался за спиной до боли знакомый голос. – Злость отдаляет вас от небесного воплощения вашей матушки. Любовь и злоба – две вещи несовместные.

– Как ты посмел ко мне подойти? Я уничтожу тебя! – взревел Уранум.

– Ничего не выйдет. Мою личную печать можешь даже не доставать. Воспользоваться ею ты не рискнёшь. Спрячь, а то потеряешь ненароком.

– Ты думаешь, так хорошо спрятал души Долорес и Маурисио, что я их не найду? Ошибаешься! Рано или поздно доберусь до них и уничтожу!

– Их, собственно, и искать не надо. Если хочешь, я их сейчас позову.

– Шутишь? Издеваешься? – оторопел злодей.

– Вежливо спрашиваю, – надменно процедил Хорус. – Звать или нет?

– Ты готов отдать их на растерзание? – не верил своим ушам Уранум.

– Я похож на изверга или предателя?

– Тогда в чём подвох?

– Ты ничего не можешь им сделать. Они больше тебе не принадлежат. Они вольные неприкаянные души, – спокойно пояснил придворный астролог.

– Что за бред ты несёшь?

– Вспомни наш разговор перед тем, как ты отправился на болото топить Мауроса. Вспомнил?

– Смутно. Не пойму, к чему ты клонишь? – нахмурил брови злодей.

– Ты поклялся на следующее утро дать им полную свободу и не причинять зла. Клятву произнёс дважды в присутствии колдуна. Теперь она нерушима и имеет силу закона. Вольным неприкаянным душам на тебя и твои приказы плевать, а данная клятва делает их неуязвимыми, – с видом триумфатора объявил колдун.

– Да как ты посмел? Ты поймал меня на слове! – вскипел Уранум.

– Тебе никто не мешал сначала подумать, а потом сказать. Я тебя за язык не тянул.

– Врёшь! Ты сам придумал глупость про нерушимую клятву!

– Не веришь – не надо. Я зову Долорес и Маурисио, и ты ничего им не сделаешь.

Хорус открыл тайник и позвал друзей. Уранум до конца считал, что колдун над ним просто издевается, и с трудом поверил своим глазам, увидев души будущих жертв. Долорес сохраняла абсолютное спокойствие, а точнее, полное равнодушие к своей судьбе. Внук Нуардис совершил движение рукой так, словно душил её на расстоянии, и произнёс соответствующее страшное заклинание. К его удивлению и ужасу, ничего не произошло. Долорес продолжала стоять неподвижно, устремив взор куда-то вдаль. На действия и слова мучителя она никак не реагировала. Зато по подземелью, подобно порыву ветра, пронёсся тысячеголосый шёпот. Слова разобрать не удалось, но звук получился устрашающий. «Высшие, присутствующие незримо, но вечно во всех мирах, здесь, и они явно недовольны твоей попыткой нарушить клятву», – назидательно заметил колдун. Но Уранум отмахнулся от него как от назойливой мухи. «Пусть себе шепчут на здоровье! От шороха ещё никто не помирал», – легкомысленно подумал злодей.

«Что ж вы, женщины, за существа-то такие? Второй раз нормально сдохнуть не можете! – прорычал душегуб. – Вечно за вас мужчины должны отдуваться. Маурисио! Иди сюда! Душить тебя буду». К его изумлению, душа рудокопа не сдвинулась с места, а, нагло посмотрев в его сторону, заявила: «Вам надо – вы и идите!» От такой неслыханной дерзости Уранум аж подпрыгнул на месте. Он протянул правую руку к шее Маурисио, сжал её и произнёс заклинание. Никакого эффекта. Эльф повернулся к колдуну и сказал: «Спасибо, друг! Ты старался изо всех сил. Увы! Злая судьба оказалась сильнее. Мы потеряли нашего сына. Тебе, кровожадное чудовище, ещё придётся заплатить за это! Мы уходим. Хорус, ты знаешь, где нас найти. Если мы понадобимся, зови. Для тебя мы сделаем всё, что в наших силах. Пойдём, дорогая!» Он нежно обнял жену и повёл её в сторону подземелий Ферлатиса. Долорес безвольно следовала за супругом. Безутешное материнское горе сменилось полной апатией. Она даже не взглянула в сторону смертельного врага, прошла мимо, словно его не видела.

Когда Маурисио и Долорес скрылись из виду, Уранум пришёл в себя и заскрежетал зубами от бессильной злобы. У него из-под носа увели двух рабов и жестоко посмеялись над ним.

Он не мог оставить проделки колдуна безнаказанными. Не помня себя от гнева и ярости, выхватил личную печать колдуна, сжал её в кулаке с такой силой, что пальцы побелели, и начал произносить заклинание. Хорус вжался в стену пещеры. Такого поворота событий он не ожидал. Он испугался не на шутку, поняв, что враг не блефует. Да, возможно, Высшие, присутствующие незримо, но вечно во всех мирах, покарают Уранума за нарушение клятвы, однако самому Хорусу от этого легче не будет. Препятствовать или вмешиваться они точно не станут. Он понимал, что злодей произнесёт магическую формулу до конца – и тогда случится что-то очень страшное. Он боялся предположить, что именно. Сила личной печати была безмерно велика, а противник хорошо владел чёрной магией.

Но это Урануму не помогло. У него оказались слишком плохие советчики: гнев и ярость. «Если я уничтожу колдуна, исчезнет и сама печать, а Нуардис меня с того света достанет и убьёт. Если я использую одно желание из трёх, возможно, она ничего не заметит, зато я избавлюсь от проклятого фокусника!» – логично решил он, но гнев и ярость лишили его осторожности в выборе слов. «Слушай и повинуйся! Я, владеющий твоей печатью, значит, и душой, запрещаю тебе передвигаться, говорить, видеть и слышать в пределах моего царства! Да будет по воле моей во веки веков!» – устрашающе произнёс Уранум, глядя в полные ужаса глаза жертвы и размахивая у неё перед носом печатью. Он готовился увидеть страшные муки колдуна, который должен был вмиг ослепнуть, оглохнуть, онеметь и оказаться полностью парализованным. Но душа Хоруса как-то не особенно торопилась подчиняться страшной воле. Повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь зловещим перешёптыванием тысячи голосов.

Едва злодей произнёс магическую формулу, личная печать нагрелась, на секунду вспыхнула ярким светом и потускнела. Золотая цепь и кулон потемнели, лишившись прежнего ослепительного блеска. Значит, волшебный предмет утратил часть силы, а желание Уранума принято и будет исполнено. Увидев неприятные метаморфозы с цепочкой и медальоном, внук Нуардис сам испугался не на шутку и побледнел: «Бабка точно узнает, что я использовал силу печати для одного желания! Она меня убьёт! Её не обманешь, она не слепая! Но у меня есть оправдание: я обезвредил колдуна, который ставил под удар наши планы».

Робкая надежда растаяла в ту же секунду, как последний снег на ярком весеннем солнце: Хорус отошёл от стены, пренебрежительно посмотрел на Уранума и покрутил пальцем у виска. Уранум лишился дара речи.

– Жалкий придурок! Научись думать, прежде чем говорить!

– Как ты смеешь? Почему ты со мной разговариваешь? – опешил сын Хильдегарды.

– Даже не знаю, зачем я трачу драгоценное время на беседу с идиотом. Скорее всего, из жалости, – издевался колдун, явно получая наслаждение.

– Как печать могла на тебя не подействовать? – вопил злодей.

– Ты явно допустил ошибку, – спокойно сказал Хорус.

– Какую? – в полном отчаянии вымолвил Уранум.

– Роковую. Могу подсказать, но… приятно смотреть на твои страдания, —глумился придворный астролог.

– Я всё сделал верно! Печать нагрелась, вспыхнула и потемнела. Желание принято!

– Принято, но не исполнено! Трудно напрячь то, чего у тебя нет, но попробуй ещё раз.

– Хватит издеваться! Объясняй, почему тебя до сих пор не разбил паралич?!

– Физкультура по утрам – залог здоровья.

– Не смей насмехаться надо мной! Говори! Я приказываю! – орал Уранум.

– Ничего ты мне приказать не можешь. Ты здесь никто. Да, ты сын Великого Владыки Недр, ты его наследник, но ты не законный правитель. Понял, к чему я клоню?

– Пока нет, – отрицательно замотал головой сын Хильдегарды.

– Великие Повелители Стихий, и вы считали его умным и образованным?! Он туп, как деревянный пенёк! – театрально воздел руки к каменному своду пещеры оракул.

– Ну, ты, повежливее! – обиженно прорычал сын Великого Властелина Недр.

– Хорошо, как пустой скворечник, – подобрал более верный эпитет колдун. – Устраивает?

– Хватит! Объясняй, пустая балаболка, в чём я ошибся! – в сердцах Уранум стукнул по стене кулаком.

– Ты придумал очень изощрённое наказание для меня. Если бы оно сработало, фактически я бы умер второй раз, – терпеливо объяснял Хорус. – Вот только зачем ты в конце произнёс безумно глупую фразу?

– Про во веки веков? – уточнил душегуб.

– Про твоё царство!

– Кажется, я начинаю понимать…

– У тебя нет царства! Когда появится и я окажусь в его пределах – тогда твоё желание сбудется.

– Я всё сам испортил! Горе мне! Она меня убьёт! – стонал Уранум.

– Матушка?

– Если бы только она! – хватаясь за голову, вымолвил внук Нуардис.

– У тебя есть кто-то ещё? – насторожился звездочёт.

– Великая Ве… – начал Уранум и осёкся. – Ты мне ещё и допрос устраиваешь? Убирайся вон, или я за себя не ручаюсь! Я использую ещё одно желание, лишь бы тебя уничтожить!

– До свидания. Общество злобного глупца мне наскучило.

Колдун удалился, гордо подняв голову.

Голоса смолкли, будто растворились в воздухе. Уранум остался один в смятении и негодовании. Он проклинал себя за неосторожность и с содроганием думал о реакции Нуардис. «Убьёт! В этот раз точно убьёт!» —шептал он, сжимая голову руками и покачиваясь из стороны в сторону.

Тем временем Хорус ликовал: ему удалось ослабить силу печати, и при этом никто не пострадал. Колдун смирился с потерей и не надеялся вернуть печать обратно. Он с ужасом думал, что её использование злодеями принесёт слишком много непоправимых бед и горя. Теперь он стал спокойнее на одну треть – именно на столько разозлённый Уранум по глупости ослабил её мощь. Колдун безмерно сожалел лишь об одном: не удалось спасти душу Мауроса от злых сил. Эльф проклял родителей и, казалось, перешёл на тёмную сторону. Хорус не знал, как ему помочь, как облегчить невыносимые страдания его отца и матери.

Он понял, куда направились Долорес и Маурисио. Несмотря на полученную свободу, они не собирались покидать пределы подземного царства. Они поселились в подземельях Ферлатиса рядом со входом в заброшенную шахту – в надежде, что рано или поздно единственный сын придёт к их могиле. Маурисио тщетно пытался вывести жену из состояния полной апатии. Она сидела у входа, не шевелясь, не произнося ни слова, глядя в одну точку и изредка печально вздыхая.

Именно здесь через три года их нашёл злобный Уранум. Он пристально следил за их сыном и безошибочно угадал ход его мыслей. Он наверняка знал, куда придёт и что скажет Маурос после освобождения из тюрьмы. Уранум насладился сполна, хотя это было жалкой компенсацией после провала с личной печатью Хоруса. Слушая, как юный эльф во второй раз проклял родителей и отрёкся от них, он довольно потёр руки. Маурисио, утратив последнюю надежду, сел рядом с Долорес, нежно обнял за плечи и словно погрузился в сон. Души рудокопа и его жены будто превратились в две прозрачные статуи. Хорус иногда навещал их, но несчастные, убитые горем родители не реагировали на его присутствие. Фактически они умерли во второй раз. Колдун поклялся отомстить и сделать всё, чтобы вернуть их к нормальной загробной жизни.

Так закончилась юность Мауроса – прекрасное время, когда ещё сильны надежда на лучшее, вера в светлое будущее и желание перевернуть мир. В детстве душа эльфа была совершенно чистой. В юности она утратила половину первоначальной чистоты, а потом почти полностью почернела. Однако не всегда чёрные мысли и желания становятся делами. Большинство душ просто неспособны перейти эту границу.

Заговорщикам казалось, что эльф сделал окончательный выбор и перешёл на тёмную сторону. «Всё идёт по плану. Мы в шаге от успеха! Считай, Чёрный Маршал у нас уже есть», – приговаривала Нуардис с явным удовлетворением. «Есть, только он там, а мы здесь», – урезонивал её Уранум. «Вот ты его сюда и доставишь, а я скажу тебе, как и когда», – отвечала Великая Ведьма. Но не спешила открывать внуку все карты.

Шёл 5098 год по общепринятому исчислению на Южном континенте. До Великой войны оставалось совсем немного времени, даже по меркам простых смертных.

После Совета

– Надо докопаться до истины!

– Сначала закапываем, потом – раскапываем.

– Не ворчи! Дело-то интересное.

Однако нам предстоит снова вернуться на сотню лет назад, в 4996 год, в переломный момент в истории Южного континента.

Всё началось со смерти Селестины и Хильдегарды. Ровно через девяносто дней состоялся Совет Великих Повелителей Стихий, на котором вина великанши была доказана. В причастность супруги к убийству Селестины отказался поверить лишь Великий Владыка Недр. Он слишком любил жену и был убеждён в её невиновности. Масла в огонь подлил и его отпрыск, сумев убедить отца в заговоре остальных Великих Владык во главе с Великим Хозяином Морей. Великий Владыка Недр навсегда покинул Совет, отрёкся от бывших друзей, замкнулся в своём горе, оставшись в полном одиночестве.

Пламенная речь Уранума посеяла зёрна сомнения в души большинства членов Совета. Они искренне сочувствовали отцу и сыну, не до конца веря в доводы защитников Селестины. Правда, трое остались непреклонны. Великого Владыку Ветров предупредили шпионы – о том, что Уранум и Хильдегарда готовили яд. Великий Повелитель Морей знал правду от Селестины и верил ей. Великий Огненный Господин принял сторону истины интуитивно. Сначала он разделял мнение большинства, но чем громче вопил Уранум о невиновности Хильдегарды и обвинял Селестину, тем меньше он ему верил. «Чем больше врут, тем громче орут», – вспомнил он древнюю истину и сделал окончательные выводы.

Так же думала и Великая Ведьма Серизета. Представленные Великим Владыкой Морей доказательства она сочла убедительными. Однако её куда больше тревожила судьба Диалексии и её последнего творения в этом мире. После Совета она подошла к Великому Повелителю Морей, чтобы лично выразить соболезнования, и прошептала: «Я отправлюсь в пещеру близ Парво и всё выясню. Уверена, эти события связаны между собой. Я дам вам знать, когда будет ценная информация. Получив весточку, пригласите нашу семью в гости. Простите, что приходится так мудрить». Великий Хозяин Морей всё понял, поклонился и тихо ответил: «Благодарю! Надёжнее поддерживать связь через слуг Великого Ветра. Ему можно доверять». Серизета кивнула и попросила прислать одного из ветреных слуг в ближайшее время. Они вежливо простились, и Великая Ведьма смиренно последовала за суровым супругом, который уже начал выказывать признаки нетерпения и недовольства.

Именно от чересчур заботливого мужа Серизета хотела сохранить в тайне своё участие в опасном расследовании. Когда она упала в обморок, показав членам Совета личную печать ведьмы, супруг и дочь встревожились не на шутку. Едва Серизета пришла в себя и приоткрыла глаза, Великий супруг высказал гневным шёпотом ультиматум: «Даже не думай вмешиваться в эту тёмную историю! Уже два трупа! Куда ты лезешь? Помни, у тебя семья! Если не жалко меня, подумай о единственной дочери! На ней лица нет! Бледная, будто фруктов в глаза не видела! Я запрещаю тебе ходить в проклятую пещеру!»

Серизета попыталась слабо возразить. Уверяла, что ей ничего не угрожает, что надо спасти мир – это её долг как порядочной ведьмы. «Ты уже не ведьма, а моя супруга! Приказываю тебе сидеть дома!» – отрезал Великий Повелитель Плодородия, в сотый раз пригрозив уморить всех жителей Земли голодом. Она открыла рот, чтобы возмутиться вероломным шантажом, но взглянула на дочь и промолчала. Флорина стояла на коленях перед матерью, умоляюще смотрела прямо в глаза и плакала. Материнское сердце не выдержало, и Великая Ведьма решила не спорить с любящими и слишком заботливыми домочадцами.

Но кто смеет приказывать ведьме, а тем более Великой Ведьме? Кто знает, как с ней совладать? Если Серизета решила выяснить правду о смерти своей наставницы Диалексии и цели её последнего появления на Южном континенте, она это сделает. Просто ей придётся действовать втайне от супруга и дочери. Присутствие слуги Великого Владыки Ветров поможет соблюсти необходимую конспирацию.

Когда все разошлись, у каменной чаши остался лишь Великий Повелитель Лесов и Болот. Он с негодованием посмотрел на это бестолковое и уродливое сооружение и топнул ногой: по загадочным причинам каменный амфитеатр ему не нравился. Он считал, что ничего более неуместного в его Священном дремучем лесу придумать было нельзя. Владыка обошёл кругом гранитную ёмкость, пробурчал что-то непонятное, остановился, простёр руки к небу и плюнул в самую середину каменной чаши, на сцену для выступления ораторов. Это было не жестом презрения и отчаяния, а величайшим колдовством. Место проведения Советов тут же стало заполняться тёмной коричнево-зелёной жижей, на поверхности появились кочки, заросли камыша, чахлые деревья и сгнившие коряги. Так рождалось новое болото. Великий Повелитель Лесов и Болот с любовью посмотрел на своё творение, словно на новорождённое дитя. Потом подошёл к огромному валуну, опалённому огнём с одной стороны, провёл рукой по почерневшей поверхности – и вырос толстый слой мха. «Ничего, что мох с западной стороны, зато теперь попробуйте доказать, что это именно то самое место! Собираются раз в сто тысяч лет, а я тут должен каждый день убирать! Что хочу, то и делаю! Я здесь хозяин», – сказал Великий Повелитель Лесов и Болот и отправился посмотреть, куда его ветреный собрат перенёс прошлое болото из Большой каменной чаши. Великий лесной ворчун, как ни странно, остался доволен. «А ветреный баламут подобрал вполне милый овражек! Кажется, даже перенёс всё в целости и сохранности. Два болота всегда лучше, чем одно», – улыбнулся он.

Следует заметить, что после Совета не все участники разошлись по своим владениям. Ещё находясь в каменном амфитеатре, трое из них активно перемигивались и тайными жестами и знаками договорились встретиться для отдельной беседы. В итоге Великие Повелители Огня, Ветров и Морей собрались на северной опушке Священного дремучего леса и принялись что-то бурно обсуждать.

– Я полностью верю всему, что ты сказал. Твою жену подло отравила Хильдегарда. Вот только сдаётся мне, она действовала не одна, а на пару с сыночком. Уж слишком яростно оспаривал он очевидные факты, – говорил Великий Огненный Господин.

– Ты поражаешь меня прозорливостью! Как ты до этого додумался? – изумился Великий Хозяин Ветров.

– Ветер, не время шутить. Я без утайки высказал мнение. И не намерен выслушивать колкости по поводу моего интеллекта! – обиделся Великий Властелин Огня.

– Ты меня неправильно понял! – миролюбиво заметил Великий Господин Ветров. – Я от всей души похвалил тебя, ибо ты силой ума дошёл до того, что я смог узнать только благодаря шпионам.

– Ты следил за ними? – с дрожью в голосе воскликнул Великий Повелитель Морей.

– Неспроста Великий Владыка Недр лет сто жалуется на сквозняки в подземном царстве. Значит, его здоровье подрывали твои разведчики? – упрекнул его огненный собрат.

– Да, мои. Знайте, просто так не дует, – утвердительно кивнул Великий Ветер.

– Подожди! Раз ты всё знал, почему не предупредил? Почему не остановил убийцу? Почему не спас Селестину? – Великий Повелитель Морей сжал кулаки.

– Выслушай, мой лучший друг, а потом суди! Я виноват, но не в том, в чём ты меня обвиняешь, – принялся оправдываться Великий Хозяин Ветров.

– Выражайся яснее и короче, – потребовали оба собрата.

– Ещё на твоей свадьбе я поклялся не спускать с Хильдегарды глаз. Мои шпионы докладывали о её методах воспитания сына. Она растила достойного сообщника, прививая ему ненависть ко всем с самых ранних лет, и ей это удалось, – начал Великий Ветер.

– Согласен. Уранум – подлое чудовище, копия отвратительной мамаши. Его отец ослеп от любви, – кивнул Великий Господин Огня.

– Ты прав, я пытался поговорить с ним, но он и слушать не хотел. А Хильдегарда несколько раз давала ему самые страшные яды. Она оборудовала целую лабораторию по их изготовлению прямо в его дворце, – продолжил Великий Владыка Ветров.

– Ты знал, что она готовит яд, и молчал?! – взревел Великий Властитель Морей.

– Она готовила яды для мужа, но они, разумеется, на него не действовали. Потом она догадалась, что за ней следят, и оборудовала тайную комнату с особыми защитными дверями. С тех пор ни один из моих шпионов не смог проникнуть внутрь и выведать ещё что-то ценное… – развёл руками глава ветреных шпионов. – Поверь, я и подумать не мог, что она перестанет травить мужа и примется за твою супругу. Лишь после её смерти я сопоставил факты и пришёл к страшным, но запоздалым выводам.

– Теперь мы бессильны, – склонил голову Великий Владыка Огня.

– Нет! Именно сейчас твои шпионы нужны как никогда, – с жаром выпалил муж Селестины.

– Но Хильдегарды больше нет! – не понял друзей их огненный собрат.

– Зато есть Уранум, – напомнил Великий Повелитель Морей, – а от него, по-моему, надо ждать худших злодеяний.

– Ветер, не переставай устраивать сквозняки в подземельях! Быть может, это кому-то пойдёт на пользу, – откликнулся Великий Владыка Огня.

– Я и сам так думал, – согласился Великий Ветер.

– Ты можешь на время одолжить Серизете одного из слуг? – попросил его Великий Повелитель Морей.

– Могу. А ей зачем? Пчёл гонять?

– Не смешно, – одёрнул Великий Властитель Морей. – Она намерена помогать нам, да только её супруг против. Он за неё очень боится.

– Я его прекрасно понимаю, – сочувственно покачал головой Великий Повелитель Огня.

– Он никогда не отличался смелостью и воинственностью, а тут ещё одна смерть за другой, – с пониманием добавил хозяин ветреных шпионов.

– Зато Серизета не из робкого десятка. Она пообещала сходить в пещеру и выяснить всё о последнем творении Диалексии на Южном континенте. Добыв сведения, она даст нам знать, и лучше это сделать через твоего слугу. Получив сигнал, соберёмся вместе. Надо только повод придумать для посиделок, – призадумался хозяин морского замка.

– Прекрасно. Пришлю ей приятный южный ветерок. Такой обаятельный малый! – заулыбался Великий Повелитель Ветров.

– Она женщина замужняя, – напомнил огненный собрат.

– Что ты предлагаешь? Прислать снежный буран или иссушающий ветер пустыни? – язвительно заметил Великий Ветер.

– Присылай кого угодно, лишь бы он оказался расторопным и надёжным гонцом, – махнул рукой Великий Повелитель Морей.

– Тогда до встречи, – попрощался с друзьями Великий Властелин Ветров.

– Постой, а у кого мы соберёмся? – остановил его хозяин огненного замка. – Я пригласил бы всех ко мне, но мою огненную стихию мало кто любит.

– Давайте соберёмся в море, а то у меня как-то не прибрано. Да и дует из всех щелей, – извинился хозяин воздушного дворца.

– Ваша правда. Приглашаю всех ко мне в море, – сделал широкий жест супруг Селестины.

Придя к согласию, Великие Владыки разошлись по своим владениям. Сын Великого Хозяина Морей при разговоре не присутствовал, отец отослал его домой. Он так переживал за малютку Консоласьон, что едва досидел до конца Совета. Поняв, что верные друзья – Великие Повелители Огня и Ветров – хотят о чём-то поговорить наедине, он решил, что его отцовское сердце не выдержит и разорвётся надвое. Отправив Бальдомеро присматривать за сестрой, он слегка успокоился. Клятвенно пообещал сыну пересказать тайную беседу в подробностях. Наследнику он доверял целиком и полностью. Каково было его удивление, когда, спустившись в морские глубины, он увидел Бальдомеро, описывающего круги вокруг дворца. Сын при этом ворчал, ругался и явно нервничал. За ним по той же траектории следовала стая акул и, кажется, пыталась успокоить юного господина.

– Что это за безответственный променад? Я послал тебя присматривать за младшей сестрой, а ты здесь без дела круги нарезаешь! – разгневался отец.

– А кто наложил такие сильные охранные заклинания, что никто не может ни войти, ни выйти?! Я, твой единственный сын, топчусь на пороге родного дома, словно безродный бродяга! Папа, ты не перемудрил с защитой? – обиженно спросил Бальдомеро.

– В самый раз. Прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья.

– Вообще-то мы на дне морском. Какой здесь воздух? – недовольно пробубнил юноша.

– Не умничай! Скажи лучше, почему эти бездельники плавают за тобой по пятам?