Текст книги "Френдзона"

Глава четырнадцатая
Кристен

Слава богу. Эвакуатор – мой спаситель.

Джош долго не сводил с меня глаз, прежде чем поддать плечом дверь и выйти поприветствовать водителя.

Я понимала, что разговор не окончен. Джош не успокоится, пока не получит ответ. А что делать мне? Врать я не намерена, но и отвечать тоже. Правда ни к чему хорошему не приведет. Какой смысл признаваться Джошу, что каждый миг, проведенный рядом с ним, для меня бесценен? Зачем?

Я до сих пор чувствовала на себе его руки. Прикосновения, словно ток, пронзали мое тело, переворачивая все на своем пути. Вспоминая его сильные, грубые ладони, я начала задыхаться. Как легко было вообразить, будто эти самые руки скользят под моим платьем.

Я так хотела, чтобы Джош дотронулся до меня, и вот он сам дал мне шанс. Как я могла отказать? Ведь ни на что другое рассчитывать не приходилось.

Я снова натянула туфли, схватила сумочку и посеменила к Джошу. Он разговаривал с эвакуаторщиком и при этом не сводил с меня глаз, будто обнимая взглядом.

На улице заметно похолодало. Было уже за полночь. Я, съежившись, ждала, пока он подписывал какие-то бумаги. Когда эвакуаторщик начал подцеплять нашу машину крюком, Джош подошел ко мне.

– Замерзла? – Он стянул с себя куртку, прежде чем я успела ответить, накинул ее мне на плечи, и я оказалась в облаке его одеколона. Мне с трудом удавалось сохранять безразличие. Куртка еще несла в себе тепло его тела, как будто это он обнимал меня.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Извини, что так вышло. Тебе с утра на работу.

– Все нормально. – Он потер мои руки через куртку, чтобы согреть меня.

Раньше Джош никогда ко мне не прикасался, и вот за какие-то считаные минуты это произошло уже дважды, будто между нами растаяла некая невидимая граница.

Как было бы здорово, если бы он меня сейчас обнял. Мне кажется, он умеет обнимать, как никто другой. Как огромный мягкий мишка. Завернет тебя в свои объятия, и ты утонешь в них с головой.

Вдруг мне очень захотелось спросить, можно ли к нему прижаться. Он, конечно, откажет. Все, пора одуматься, я и так целый день хожу по краю пропасти, не хватало еще сорваться вниз.

Хотя массаж ног – почти пропасть.

Но, черт возьми, как же хотелось его обнять. Меня так сильно к нему тянуло, что я ощущала это физически. Будто меня схватил океан и затягивает вглубь, а волна тащит обратно.

Но надо держать дистанцию. Для того есть немало причин, и Тайлер последняя из них.

Джош кивнул в сторону машины.

– Он довезет нас до мастерской недалеко от твоего дома, а оттуда дойдем пешком.

Сквозь лязг цепей нас окликнул эвакуаторщик:

– Ребят, придется кому-то на коленях ехать. У меня там собака еще.

Я оглянулась на Джоша и отчаянно замотала головой.

– Нет. Я не могу сидеть у тебя на коленях.

Слова вырвались сами собой еще до того, как я успела их обдумать. Но я не могла. Правда не могла. Если я сяду к нему на колени, то уже не смогу удержаться от искушения.

– Я вызову «Убер». – Я достала телефон и открыла приложение.

– Что? Ты серьезно? – возразил он.

– Да. Мы все равно не влезем, поэтому выбора нет.

Джош издал возглас нетерпения:

– Послушай, мне через несколько часов на работу. Даже если мы выедем прямо сейчас, мне еще час до дома добираться. Давай просто сядем и поедем, а?

Не отрывая глаз от телефона, я помотала головой. Мне удалось заказать такси. Но водитель тут же отменил поездку. Твою мать! Район неблагополучный. Никто не хотел посреди ночи ехать в такую дыру. Слишком опасно.

– Поезжай. Со мной все будет хорошо. Я дождусь такси.

Джош сверлил меня взглядом. Я чувствовала, как его глаза впиваются в меня, но не смела взглянуть в ответ.

– Кристен, мы практически в Скид Роу. Я никуда не уеду. Остаешься ты, остаюсь я. Но имей в виду, заставляя меня провести ночь здесь, ты лишаешь меня сна.

Я умоляюще посмотрела на него и повторила:

– Но я не могу сидеть у тебя на коленях. – Я не собиралась оправдываться. Я не хотела врать. Пусть он думает, что все дело в Тайлере.

Он провел рукой по волосам и встряхнул головой.

– Кристен, я тебя не понимаю. На тебя это так не похоже. У нас есть машина. Вот она стоит. Заберет нас прямо сейчас. Через пятнадцать минут мы будем у тебя. Мне насрать, если ты сядешь ко мне на колени.

– У меня есть жених, – выпалила я. Не оправдание. Не ложь. Голый факт.

– Я ничего ему не расскажу, если ты не расскажешь сама. Поехали, – безоговорочным тоном потребовал он, открывая дверь эвакуатора.

Все это было неправильно. Неправильно, потому что я мечтала о таком вечере, оттого он становился еще неправильнее. Пятнадцать минут на коленях у Джоша – это целая вечность. Я буду дорожить каждой секундой этой вечности и ненавидеть себя за это.

В отчаянии я огляделась вокруг, будто из-за кустов сейчас выедет такси. Вместо этого нам посигналил фургон с тако: он уезжал. Даже Марв куда-то пропал. Пустынная стоянка с тусклыми фонарями и стеной палаток внезапно приобрела угрожающий вид. У нас даже не было машины, в которой можно было бы подождать такси.

Джош прав. Надо ехать.

Я выдохнула, готовясь к неизбежному.

Джош нырнул в грузовик, пристроившись рядом со старым беломордым золотистым ретривером, который занимал добрую половину салона.

Мне вдруг стало жарко. Безумно жарко. Я сняла его куртку и влезла следом. Джош помог мне забраться ему на колени, удерживая сильными руками меня за талию. Усевшись, я прикрыла курткой свои ноги.

Джош наклонился, чтобы закрыть дверцу, его грудь уперлась в меня. Мое дыхание перехватило от этого прикосновения.

Черт возьми, я так не могу.

Это настоящий эмоциональный перегруз. За один вечер его было так много, что у меня закружилась голова. Мне хотелось выскочить из машины и спрятаться на пустой стоянке, спрятаться от самой себя. Но Джош был как солнце. Сильный как магнит, и, оказавшись к нему так близко, я уже не могла сопротивляться его притяжению.

Он хлопнул дверью и уселся поудобнее, я примостилась на краешке его коленей, стараясь держать спину прямо и дышать ровно. Джош раздраженно фыркнул, давая понять, что я веду себя глупо, и придвинул меня к себе так, что я уперлась плечом ему в грудь. Потом вытянул ремень и пристегнул нас обоих.

В кабине пахло псиной и бензином.

И Джошем.

Я чувствовала на щеке его дыхание.

– Ну вот. Что, так плохо? – понизив голос, спросил он.

Ужасно. Чертовски ужасно. Потому что это так здорово, но слишком для меня тяжело. Какой он теплый, крепкий и как чудесно пахнет. Этот запах так и тянет прилечь к нему на плечо и тереться носом о его шею, а потом он склонит ко мне голову, я поцелую его, и ничто в мире не сможет меня остановить.

Я не могла даже взглянуть на него. В машине было так тесно, что, повернись я к нему лицом, наши губы обязательно соприкоснулись бы.

Я попыталась расслабиться. Облокатилась на него, будто ничего в этом такого нет, хотя меня мучила каждая точка соединения наших тел – мои бедра на его бедрах, его пальцы, лежащие на колене и невольно дотрагивающиеся до моей ноги, его рука, небрежно обнимающая меня за талию.

Мне показалось, прошло несколько часов, прежде чем водитель сел на свое место и наконец завел двигатель.

С одной стороны, я наслаждалась каждой секундой, проведенной так близко к Джошу. С другой, это была настоящая пытка, мучение.

Если бы все было иначе… если бы не проблемы со здоровьем, которые исключали всякую возможность нашего союза, если бы не Тайлер, я бы поцеловала его прямо здесь и сейчас и не постеснялась бы ни эвакуаторщика, ни старого пса, не задумалась бы ни на секунду.

Но все было так, а не иначе. И ничего с этим не поделаешь.

Грузовик с грохотом выкатился со стоянки, и Джош своей сильной, мускулистой рукой удержал меня на месте.

На дорогах было пусто, лишь случайный полицейский патруль служил единственным признаком жизни.

Я заткнула волосы за уши и облизнула губы, не зная, куда глядеть. Обернулась на Джоша, думала, он смотрит вперед, на дорогу, но он смотрел на меня, на мои губы.

Я тоже посмотрела на его губы.

Мы одновременно подняли глаза и встретились взглядами.

Боже мой, Слоан права. Я ему нравлюсь. А он мне.

И теперь он об этом знает.

Грузовик плавно покачивался на дороге, водитель игрался с радио, а карие глаза Джоша не отрываясь смотрели на меня. Я чувствовала его мягкое, теплое дыхание на своем лице, чувствовала, как степенно поднимается и опускается его грудь. Всю мою непреклонность как рукой сняло. Мои принципы пошатнулись. Что делать? Я даже не могла отвести от него глаз.

Он разомкнул губы и чуть сильнее обнял меня за талию. Пальцы скользнули на мое колено, и теплая ладонь накрыла обнаженную ногу.

Все движения были нежными. Едва уловимыми. Водитель бы ничего не заметил, даже если бы смотрел прямо на нас. Но для нас с Джошем наступил поворотный момент. Вопросы и ответы. Риски и разрешения.

Я его не остановила, и он снова скользнул глазами по моим губам с таким видом, от которого у меня перехватило дыхание.

Он хочет меня поцеловать.

Решится ли? Прямо здесь, в эвакуаторе?

Конечно. Решится.

Будь на его месте я, свободная, здоровая, тоже бы решилась.

Сердце бешено стучало и вырывалось из груди. Если он наклонится, я просто физически не смогу увернуться. Позволю ему приблизиться и прижаться к моим губам. Мне хотелось знать, какой он на вкус. Нежные ли у него губы. Я теряла ощущение времени и реальности, все вокруг сузилось и превратилось в него. Все меньше и меньше, ничего вокруг, кроме его лица, его глаз, его склонившейся головы, наших соприкасающихся носов, его дыхания на моих губах…

Ты не предательница.

Я отпрянула, пока еще оставались на это силы, резко отвернулась и, уставившись на дорогу, судорожно вздохнула.

Чары развеялись.

Он убрал ладонь с моего колена. Ослабил руку на талии. Я почувствовала, как все его тело наполнилось досадой.

Интересно, почувствовал ли и он мою безысходность.

Наконец эвакуатор затормозил возле автомастерской. Я отстегнула ремень, слезла с его колен и, чуть только колеса остановились, сразу выпрыгнула из эвакуатора и пошла в сторону дома, не дожидаясь его.

– Кристен, подожди!

Я не остановилась.

Он остался договариваться насчет машины, а я торопилась уйти подальше, подальше от сегодняшней ночи. Торопилась побыстрее затолкать между нами Тайлера. Тайлера, которому не нужны дети. Тайлера, которому плевать, есть у меня матка или нет.

Я достала телефон, чтобы прослушать оставленное им сообщение. Я надеялась, что его голос вернет меня обратно в реальность, опустит на землю, заставит понять, что нет, мне не нужен Джош, мне нужен мой Тайлер.

Хотя вряд ли.

Слоан права. Я смирилась. Потому что, если это не Джош, то нужно было смириться.

Как я дошла до этого? Как умудрилась так испоганить свою жизнь? Я была словно та лягушка в горшке со сметаной.

Набрала номер голосовой почты, пытаясь восстановить дыхание и утихомирить эмоции. Сообщение Тайлера казалось какой-то неприятной повинностью. Будто я обязана его прослушать, будто это мой долг.

«Привет, Крис…»

Смогу ли я и с Тайлером наслаждаться молчанием? Не будет ли он раздражать меня, изо дня в день маяча перед глазами?

Тайлер будет раздражать меня только потому, что он не Джош. Потому что из-за него Джош уйдет. Только из-за этого мое отношение к Тайлеру уже изменится. Несправедливо, конечно, но так оно и будет. Я начну выходить из себя.

Мое горло сжало тисками. Я ужасный человек. Предательница. Но водоворот завертелся, и я уже забыла, как пахнет Тайлер, забыла, как его руки обнимают меня.

В голове был один Джош.

«…Скорее всего, у меня не получится позвонить тебе в ближайшие дни, поэтому я очень надеялся поговорить с тобой именно сегодня…»

Я заставляла себя прижимать телефон к уху, заставляла смириться с принятым решением, которое заживо хоронило меня под грудой камней. И каждый новый выбор – еще один камень. Отважилась на гистерэктомию – камень. Предложила Тайлеру жить вместе – камень. Провела слишком много времени с Джошем, позволив себе влюбиться в него, – огромный-огромный булыжник.

«…Я пытался дозвониться до тебя, но так и не смог…»

Я обхватила себя руками и быстро, насколько позволяли мне каблуки, зашагала к дому. Джош где-то там позади, поэтому надо уйти как можно дальше.

Взбежав по ступенькам, я откопала в сумочке ключ, открыла дверь и, все еще зажимая телефон между плечом и ухом, зашла домой. Закроюсь в спальне и не буду с ним прощаться. Я не смогу снова встретиться с ним лицом к лицу. Не наедине.

«…Крис, ты так много для меня значишь, и я люблю тебя…»

Хоть я теперь и полностью осознавала, что Тайлер не тот, кто мне действительно нужен, он все равно оставался единственной страховочной сетью между мной и Джошем. И если его не будет, я упаду. Без всяких сомнений. Если бы не Тайлер, я бы свалилась на Джоша с такой силой, что от удара мое сердце разлетелось бы вдребезги.

Тайлер был мне нужен, чтобы добраться до дома. Сейчас. Он был мне нужен, чтобы защититься от себя самой. Чтобы напомнить себе, что я принадлежу ему, что мы вместе. Чтобы отвлечь меня и снова влюбиться в него, и…

«…Я продлил контракт».

Я так резко остановилась, что чуть не вывихнула ногу.

Что???

Пальцы инстинктивно разжались, и телефон упал на пол. Я бросилась его поднимать и трясущимися руками снова нажала на кнопку воспроизведения.

Потом прослушала в третий раз, просто чтобы убедиться, что правильно услышала.

Он продлил контракт.

Он порвал со мной.

Нас больше ничто не связывает.

Страховки больше нет…

Сердце заколотилось, грозясь выскочить из груди. Я бросила телефон на диван, сняла туфли и побежала к выходу.

Джош уже взбегал по ступенькам. Увидев меня в дверях, он тут же набросился:

– Кристен, ты не должна ходить по улицам одна посреди ночи. Это не безо…

Я кинулась к нему на шею и впилась губами в его губы.

Он не растерялся. Ни на секунду. И поцеловал меня в ответ.

Джош торопился, не задавал вопросов, чтобы успеть насладиться подарком, который могут отобрать в любую минуту. Но мне надо ему сказать. Я отпрянула, набрала в легкие воздуха и на одном дыхании, прижавшись лоб в лоб, выпалила:

– Мы с Тайлером расстались. Он оставил мне сообщение. Продлил контракт. Я говорила ему, если продлит, то все кончено. И он продлил.

И мне плевать. Я упивалась моментом, и мне было плевать на Тайлера.

Долю секунды он внимательно изучал мое лицо, а потом снова поцеловал.

Его объятия как теплое одеяло. Надежные, крепкие. Когда он меня целовал и прижимал к себе, все те маленькие частички его сущности, которые я тайком собирала и так бережно хранила последние несколько недель – его запах, его дыхание на моей щеке в эвакуаторе, изгибы его обнаженной груди в гараже, грубая ладонь на голом колене, контур его губ, которыми я любовалась, пока он не видит, – все слилось в том самом опьяняющем кайфе.

Его руки скользнули вниз, ниже поясницы.

Только секс. Ничего больше.

– Презерватив есть? – перевела я дух.

Он отрицательно помотал головой, спускаясь губами все ниже. Он уже целовал мне шею.

Я откинула голову назад и закрыла глаза.

– Я уже полгода ни с кем не спала, и у меня стоит спираль.

Он ткнулся мне в подбородок.

– У тебя кто-нибудь был после Селесты?

– Никого. – Наши глаза встретились, и я увидела в его взгляде страсть, тлеющие угольки в зрачках. – Я могу и без презерватива, если ты согласна.

Он хотел меня. Мы хотели друг друга. Сейчас как раз был тот самый недолгий период, когда я не истекала кровью. Небольшая передышка после ужасных месячных.

И я люблю его.

Я готова была продать душу, лишь бы завладеть им. Подлететь вплотную к солнцу.

Но, конечно, при некоторых условиях.

– Ладно, без презерватива. Я их все равно не люблю. Только, Джош, это просто секс. Ничего больше, – прошептала я. – Или соглашайся, или на этом все.

Я утонула в его глазах. Моя грудь прижата к его груди, его дыхание на моих губах, его руки крепко обвивают меня. Уютно устроившись в его сильных руках, я чувствовала себя такой маленькой, но он давал мне чувство безопасности. Он обнимал даже лучше, чем я себе представляла. Он парализовал меня своими объятиями.

Скажи да.

Джош ничего не ответил. Он улыбнулся, не отрываясь от поцелуя, подхватил меня, посадив к себе на бедра, и, жадно впиваясь в мои губы и пошатываясь, понес в спальню.

Платье задралось, и он держал меня за обнаженные бедра. Брюки его оттопырились и впивались мне прямо в трусики, и это ощущение сводило меня с ума. Я, словно разъяренное животное, готова была зубами сорвать с него одежду.

Посреди комнаты он поставил меня на ноги; я потянула его за одежду, отчаянно пытаясь добраться до его груди. Он скинул туфли, стянул рубашку, и меня накрыл его запах, пока я боролась с ремнем. Металлический щелчок, будто брачный зов, заставил нас действовать еще энергичнее.

Я никак не могла справиться с молнией, поэтому он взял инициативу в свои руки и быстро расстегнул ширинку. Брюки упали на пол. Он освободился от них, и я охнула:

– Вот это да.

Настоящий самец.

Я никогда в жизни не видела таких прекрасных пенисов. Уставившись на него, затаив дыхание, я мысленно примеряла его к себе: пройдет ли?

Если это наследственная черта Коуплэндов, не удивительно, что у его матери семь детей. Я с ним не расстанусь. Я сфоткаю его себе на заставку.

Мои удивленные глаза снова встретились с его взглядом, он самодовольно подмигнул и улыбнулся. Затем Джош развернул меня, убрал в сторону волосы, начал целовать плечи, прижимаясь к моей заднице огромным членом, расстегнул платье, и оно соскользнуло вниз. Я дышала тяжело, словно сучка во время течки.

– Только не трогай живот, – еле слышно проговорила я. – У меня там фигня одна, он от нее раздувается и…

Он понимающе кивнул, обнял меня за грудь и прижался сзади.

Я прижалась к нему в ответ.

Он застонал и просунул ладонь под мои трусики.

– Расскажи, как ты любишь, – прошептал он мне в ухо, двигаясь вверх и вниз.

Ох, черт возьми…

Чего я не люблю? У меня так давно не было секса, что я могла кончить, еще не начав. Все мое тело задрожало. Не было больше сил терпеть. Похоже, он это почувствовал, потому что вынул руку прежде, чем я успела отключиться. Он уложил меня на кровать, плавно двигаясь вдоль моего тела. Нависая надо мной, он завел свое мускулистое бедро между моих ног и начал медленно поднимать его вверх, пока не уперся. Я жадно хватала воздух, не отрываясь от его губ.

Господи, как же он был хорош…

И, черт возьми, он это знал.

Джош улыбнулся и поцеловал меня, запустив свой язык в мой рот, исследуя каждый миллиметр моего тела своими шероховатыми руками.

Я делала то же самое.

Как же мне нравилось дотрагиваться до него. Сколько времени я провела, изучая его тело глазами, теперь мне страстно хотелось прощупать все это руками. Я провела пальцами по груди, по широким, покрытым веснушками плечам, вниз по массивной спине, пробежала по впадинкам вдоль позвоночника. Я вдыхала его запах, а когда наконец добралась до его упругого зада, то еще сильнее прижала к себе, и он застонал, не переставая тереться об мои ноги.

Я не могла поверить в происходящее, не могла поверить, что могу дотрагиваться до него, что он целует меня, что ничто не разделяет нас, кроме тоненьких стрингов. Я испытывала непередаваемые ощущения от прикосновения наших тел, от соединения миллионов наших нервных окончаний – коротких электрических разрядов, возникающих в едином нарастающем напряжении.

Он сел, устроившись на коленях у меня между ног, и положил одну из них себе на плечо.

Вид был просто охрененный.

Накачанная грудь переходила в полоску волос и заканчивалась треугольником мышц, который, словно стрелка, указывал на божественный пенис. Я дотянулась и взяла его в руку, Джош прерывисто задышал. Я снова посмотрела в его полузакрытые глаза. Он целовал мою ногу, а я смотрела, закусив губу, и продолжала поглаживать его. Моя страсть уже перерастала в какой-то животный голод, и я готова была умолять его поскорее меня трахнуть.

Я вспомнила, как он прикасался ко мне в машине, сильными руками массируя икры, и мне казалось, что сейчас он продолжает начатое им тогда. Его руки скользнули от лодыжки до колена, потом вверх по бедру; большие пальцы подхватили трусики и стянули их одним движением. Он зажал их в кулак, закрыл глаза и прижал к носу, вдыхая меня.

Когда его глаза снова открылись, в них было что-то первобытное.

Он набросился на меня как дикарь.

Челюсти крепко сжаты, каждая мышца напряжена до предела – и я раздвинула ноги. Не сводя с меня глаз, он вошел, медленно и аккуратно, я обхватила его ногами, уже озверевшая от желания, неистово заставляя его входить все глубже.

Раз…

Два…

Я бы не выдержала больше ни минуты, это было слишком: его обнаженное тело, ощущение его пениса внутри меня, ритмичные движения, все глубже и глубже, его дрожащее дыхание, его бедра, трущиеся о мои ноги, его запах, его звуки, жар его кожи, покачивающаяся кровать, стоны, вырывающиеся из моего горла… Я изогнула спину и кончила одновременно с ним, хватая его руками, вжимая его в себя, пульсируя от ощущения его спермы.

Он упал на меня, я тоже лежала без сил.

Лежала, как тряпичная кукла, все еще немного подергиваясь.

Он глубоко вдохнул и, прижавшись к моему уху, прошептал:

– Это… было… нечто…

Я только кивнула. Говорить не могла. Никогда еще у меня не было такого секса. Ни разу в жизни – а сравнить мне было с чем. Будто мы неделями изводили друг друга ласками, и я настолько оголодала и была так измождена, что молила, чтобы он наконец накормил меня.

Джош снова посмотрел на меня, ураган в его глазах стих, и он поцеловал меня медленно и томно, до сих пор восстанавливая дыхание. Он аккуратно целовал мое лицо, пальцами убирая со лба волосы.

Божественно.

Так нежно и романтично. Но пора заканчивать.

– Не принесешь мне полотенце? – попросила я, ставя точку на сегодняшнем вечере.

Он еще раз поцеловал меня в лоб.

– Конечно.

Джош встал, пересек комнату, и в дверном проеме ванной комнаты нарисовался силуэт его обнаженного тела. Через секунду, улыбаясь, он вернулся с полотенцем в руках.

Мое изголодавшееся сердце жаждало его присутствия. Мне хотелось уснуть в его объятиях. Хотелось, чтобы он остался.

– Ну ладно, тебе пора.

– Ну уж нет, – запротестовал он, забираясь под одеяло и прижимая меня к себе.

– Что значит нет? Мы закончили. Спасибо за все и до свидания.

Такова была цена. Расплата за то, что я украла. Он мне не принадлежит. Я попыталась убрать с себя его руку. Казалось, она весила килограммов двести. Черт, какой же он сильный.

Он откатил меня на мою сторону, прижал спиной к своей груди и сказал:

– Ни за что. Я остаюсь на ночь. Ты лишила меня сна, а теперь еще хочешь, чтобы я полчаса ехал домой и не успел даже прилечь перед двухдневной сменой?

– Оставайся, но спать будешь в комнате для гостей, – не сдавалась я, пытаясь освободиться от его руки.

Он словно тисками сжал мою грудную клетку.

– Еще чего. На том диване невозможно спать.

Не то чтобы я не хотела оставить его у себя. Я хотела. Никого в жизни я еще так сильно не хотела оставить на ночь. Именно поэтому он должен уйти.

Между нами был секс и только секс. Никаких отношений. Никаких. Никогда. Нельзя допустить, чтобы он думал иначе. Я должна предельно ясно показать свою позицию. Этот тупик для него хуже, чем Селеста, и если он когда-нибудь воспылает ко мне чувствами, придется все прекратить.

Он должен уйти.

– Джош, мы не будем спать вместе. Только секс, и все. – Я все еще пыталась вывернуться из его объятий, а он просто смеялся и щекотал меня носом по шее.

– Да перестань ты. Мы взрослые люди. Неужели мы не можем поспать в одной кровати? Я не буду тебя обнимать, только использовать в качестве живой подушки.

Я незаметно посмотрела на него.

– Ну ладно, но завтрак утром я тебе готовить не буду.

– Ну и слава богу.

Я ухмыльнулась:

– Хорошо. Оставайся. Но никаких чувств. Я не шучу. Между нами ничего нет. Понял?

– Я нужен тебе для секса. Все ясно. – Он притянул меня к себе и поцеловал в плечо.

– Прекрати!

– Спокойной ночи. – Могу поклясться, он улыбался.

Я перестала сопротивляться и попыталась расслабиться. Его грудь то вздымалась, то опускалась, ритмично двигаясь за моей спиной, и с каждым вдохом я становилась к нему все ближе, как будто была нужна ему.

Как будто он меня любит.

Я зажмурилась, пытаясь отогнать от себя нахлынувшие чувства.

Плохая идея. Смогу ли я разграничить наши жизни, как задумала? Особенно если он и дальше будет вести себя в том же духе.

Зачем ему это? Разве мужикам не лучше, когда есть только ни к чему не обязывающий секс? Не он ли говорил, что еще не готов к серьезным отношениям? Я только упрощаю ему жизнь.

Мой изможденный мозг постепенно погружался в забытье, и, находясь еще где-то между сном и реальностью, я поуютнее устроилась в его руках, а он, уткнувшись носом в мои волосы, вдыхал их запах.