Текст книги "Пернатая змея"

Глава 13

Кабинет мистера Брейка представлял собой большую красивую комнату с дубовыми панелями, сплошь заставленную книгами. Дафнис работала в комнатке неподалеку, но большую часть времени проводила в его библиотеке. Через широкое окно открывался вид на расположенный у дома небольшой сад. Дом стоял на углу улицы, и садик, обнесенный высокой кирпичной стеной, каким-то чудом сохранился в этой густо застроенной части Лондона. В стене сада, выходящего на улицу, была дверь, которой когда-то пользовалась прислуга и поставщики. Брейк приказал снять ее и заделать отверстие. Затем по настоятельному требованию полиции согласился посыпать стену битым стеклом. Он часто спускался в сад, вымощенный гранитными плитами, где с обеих сторон буйно цвели экзотические цветы. Мистер Брейк не выносил затворничества. Поэтому окна его кабинета и комнат никогда не зашторивались. Он с упоением говорил о благотворном действии свежего воздуха и солнечного света, и, кроме того, окна его комнат выходили в сад, и никто не мог заглянуть к нему снаружи. Но у него были еще и другие маленькие странности. Никто не мог входить к нему в библиотеку без его звонка. Если дворецкому нужно было спросить что-нибудь, то он звонил хозяину по внутреннему телефону. Он посвятил Дафнис во все эти подробности.

Придя на работу в это утро, она застала шефа прогуливающимся в саду. Руки его были заложены за спину, в зубах он держал фиалку. Брейк не курил и не пил. Первый же вопрос, которым он встретил девушку, был неожиданным. Это был вопрос о Джеке. Она немного смутилась, но рассказала все честь по чести.

– Я уверен, что он очень умен, – улыбнувшись, произнес Брейк. – Красивый молодой человек. О его профессиональных способностях не могу судить, так как почти не интересуюсь прессой. Это ваш жених?

– Боже милостивый! Нет, – Дафнис покраснела. – Ведь я всего неделю знакома с ним.

– Иногда встречаешь людей, к которым сразу чувствуешь симпатию или антипатию, – заметил он, лукаво поглядывая на ее зардевшееся лицо. – Я часто думаю о том, что несчастные браки бывают оттого, что молодые слишком долго встречались после помолвки. Им приходилось все время сдерживать свои естественные потребности, а потом они стремились наверстать упущенное.

– Вопрос о нашей свадьбе еще не обсуждался, – рассмеялась она. – Вы так уверенно говорите об этом, мистер Брейк.

– О, нет! – ответил он, и девушка заметила тень, скользнувшую по его лицу. – Я был однажды женат и не люблю вспоминать об этом.

Несмотря на их недавнее знакомство, Дафнис уже успела отметить, что он обладал обширными познаниями во многих сферах. У него была большая коллекция минералов. Среди бумаг она нашла научный труд, исписанный его мелким изящным почерком, об отношении заработной платы к прожиточному минимуму. Мистер Брейк был авторитетом в археологии Южной и Центральной Америки, хотя не опубликовал ни одной строчки. Он показал ей копии старинных записей на древнеиспанском языке и языке майя.

– Здесь вы найдете массу указаний о пернатой змее. Вы не знаете испанского? Очень жаль. Сложные церемонии древних ацтеков ничем не отличаются от ритуалов ныне существующих тайных обществ. Только боги изменили свои имена.

В то утро, работая в библиотеке, девушка увидела новую вещь. К стене напротив окна была прислонена дубовая дверь. С одной стороны она была обита стальным листом. Брейк объяснил, что ее достали из сарая, когда-то эта дверь была в кирпичном заборе, пока не заделали выход. Теперь ему в голову пришла фантастическая идея нарисовать на ней один из древних рисунков ацтеков. За интересной работой время летело быстро. Дафнис спохватилась только тогда, когда он показал ей часы.

О Джеке ничего не было слышно. Дома она не нашла от него никаких известий. Элла не упоминала в своем письме, в каком платье ей прийти, но раз она приглашала к ужину, то девушка, подумав немного, надела черное шелковое платье и закуталась в старинную венецианскую шаль – одну из немногих ценных вещей, доставшихся ей от матери. Ее не слишком радовал предстоящий вечер. Элла принадлежала к тем людям, которые делят всех окружающих на зависимых и независимых, а раз Дафнис принадлежала к первой категории, то и отношение к ней было соответствующим.

Однако в театре девушке был оказан прием, достойный королевы. Швейцар лично проводил ее к мисс Кред, а Элла буквально заключила ее в свои объятия.

– Милочка, как это любезно с вашей стороны!

– Дайте мисс Ольройд удобное кресло, Джесси! Это ваш первый визит за кулисы? – поинтересовалась актриса.

Дафнис пришла в антракте между первым и вторым актом, и Элла, переодеваясь, продолжала болтать.

– После представления мы поедем в клуб – вы в вечернем платье, не правда ли? Вы знаете Девина? Он был у меня вчера. Красивый малый. Но такой циник! Ненавижу циников. А вы?

В течение всего разговора Элла не отрывалась от зеркала, а Дафнис раздумывала, зачем, собственно говоря, ее позвали. Но при этих словах Эллы она, кажется, начала понимать.

– Да, он красив! Вы ведь его хорошо знаете? Но охотно подложит свинью другому, простите за вульгарное выражение. Этот ужасный мальчишка не отдает мне мой ключ. Уверяет, будто его у него украли.

Дафнис слушала.

– Вы помните, милочка, тот самый кошелек, который бедный Фармер всегда носил с собой. Мистер Крюв случайно отдал его вам.

Элла произнесла это как бы вскользь, но девушка уже поняла, для чего ее пригласили. Очевидно, Крюв и другие предполагали, что она близко знакома с Девином, и хотели, чтобы она уговорила его отдать ключ, Элла кончила одеваться и повела Дафнис за кулисы. Дирижер оркестра любезно предложил ей стул. Девушка увлеклась спектаклем. После окончания пьесы, возвратившись в гримировочную, Дафнис невольно отшатнулась, увидев там какого-то господина во фраке. Это был Лейгестер Крюв – человек, которого она меньше всего желала видеть. Очевидно, последние дни не прошли для него даром – лицо осунулось, а под глазами появились мешки. Он принужденно улыбнулся своей бывшей секретарше.

– О, мисс Ольройд! Ну, как? Побывали за кулисами?

– Думаю, вас не надо знакомить, – перебила его Элла, входя в комнату. – Займитесь, пожалуйста, мисс Ольройд, Билли. Я переоденусь, и мы поедем ужинать.

Конечно, присутствие Крюва не было простой случайностью. Он беседовал с Дафнис о разных пустяках, потом перешел к недавнему печальному происшествию.

– Смерть Фармера была для меня тяжелым ударом, – сказал он. – Полиция заполонила мой дом, и мне пришлось выдержать натиск, по крайней мере, сотни репортеров. Меня удивляет, что ваш друг еще не был у меня. Ведь он большой специалист по криминальным проблемам.

– О каком друге вы говорите?

– Конечно, о Девине, – Крюв, видимо, был удивлен этим вопросом. – Он очень способный человек, но немного вспыльчив и поспешен в своих выводах. Возьмите историю с ключом. Ведь он принадлежит Элле, и она постоянно напоминает мне о нем. Я охотно заплатил бы несколько сотен фунтов стерлингов, чтобы возвратить его и отдать Элле. Ведь газетные репортеры зарабатывают не густо. А если ему самому не нужны деньги, то он может сделать на них подарок своей девушке. Что вы скажете?

Она возмутилась этим предложением, но сдержалась и промолчала.

– Я в чертовски неудобном положении, – продолжал Лейгестер и, оглянувшись, понизил голос. – Вы ведь светская женщина, мисс Ольройд. Мы не хотим скандала. Этот ключ от дома Эллы. Вы понимаете?

Дафнис все понимала. И его лицемерный натянутый комплимент показал ей, что Крюв уже готов на все.

– Мы с Эллой друзья вот уже много лет, – говорил он. – Теперь вы понимаете, зачем нам нужен этот ключ. Двести-триста фунтов стерлингов для меня ничего не значат.

– Не думаю, чтобы мистера Девина интересовали деньги, – заметила она. – Но я уверена в том, что он не употребит ключ нежелательным для мисс Кред образом.

– Но вы, по крайней мере, поговорите с ним об этом? – настаивал он, и Дафнис согласно кивнула.

В эту минуту появилась Элла. Из уважения к своей гостье она тоже надела черное платье и была без драгоценных украшений.

– Посмотрите какая погода, – обратилась она к камеристкам. – Билли, я надеюсь, что ты не наговорил мисс Ольройд обо мне ничего дурного?

– Я слишком хорошо знаком с тобой, Элла, – улыбнулся он.

Дафнис не составило труда понять, что они заранее продумали всю эту комедию.

Вернувшись, камеристка сказала, что идет сильный дождь со снегом.

– У вас есть накидка, милочка?

И когда Дафнис показала свою шаль, Элла покачала головой.

– Вы промокнете до костей, прежде чем дойдете до автомобиля. Джесси, принеси мисс Ольройд мою красную накидку. Пожалуйста, не возражайте, милочка. Может быть, на выходе у вас кто-нибудь попросит автограф… Но это уже оборотная сторона славы.

Когда Дафнис вышла, Элла понизила голос, отвечая на какое-то замечание Лейгестера.

– Почему же она не могла прийти? Последнее время Паула стала слишком отчужденной.

– Она велела сказать, что у нее болит голова.

– Это не похоже на Паулу, – Элла задумчиво закусила губу. – Ну, пойдем, а то эта проклятая секретарша еще простудится.

Они, прошли через узкий темный двор на улицу. Около театра стоял какой-то человек, искавший защиты от дождя, но автомобиль и Дафнис уже исчезли. Элла обратилась к прохожему.

– Только что отсюда вышла молодая женщина. Вы не заметили, куда делась?

– Да, конечно. Она была в красной накидке. Дама села в машину и уехала.

Элла круто выругалась.

– Я рассчитаю шофера! Билли, останови такси!

Выйдя на улицу, Дафнис сразу направилась к автомобилю. Но увидев в ней, кроме шофера, еще пассажира, остановилась перед открытой дверью:

– Простите, я, наверное…

Шофер захлопнул за ней дверцу и включил газ.

– Подождите! Ведь не все еще вышли!

Но сидевший в автомобиле мужчина рванул ее за руку и силой усадил на место.

– Сидите смирно и не кричите, а то у вас будут большие неприятности, – послышался грубый голос.

В это время автомобиль проезжал мимо уличного фонаря, и при его неясном свете Дафнис посмотрела на своего спутника. Но увидела только глаза и нос, потому что нижняя часть лица незнакомца была перевязана пестрым платком.

Глава 14

Некоторое время девушка сидела в оцепенении.

– Зачем вы это делаете? – решилась она, наконец, спросить.

– Не задавайте вопросов – вы все узнаете потом.

Дафнис пыталась разглядеть дорогу, но было уже темно, и автомобиль, проехав через весь город, помчался дальше. Очевидно, они свернули с шоссе на проселочную дорогу. После часа езды автомобиль остановился, и незнакомец помог ей выйти. Девушка очутилась перед большим бетонным домом. Пожилая женщина повела ее по коридору.

– Войдите сюда и ведите себя спокойно, – сказала она, вталкивая Дафнис в какую-то комнату. У нее был грубый голос, и от нее несло перегаром. Дверь захлопнулась. Пленница очутилась в темноте. Через минуту вспыхнула лампочка. Девушка находилась в небольшой комнате, все убранство которой состояло из простой кровати, стола, стула, лежавших на столе щетки, расчески и книги. В глубокой нише находилась ванна со всеми приспособлениями для женского туалета.

Дафнис посмотрела на книгу: это была Библия. Все вещи были совершенно новыми. Дом, кажется, тоже был построен недавно – еще чувствовался запах цемента и свежей краски. Она нажала на ручку двери, но та не поддавалась. В ней было проделано четырехугольное окошко, как в тюремных камерах. Дафнис уселась на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Что все это значит? Почему ее похитили? Мысли девушки все время возвращались к Девину. Ей почему-то казалось, что во всем этом замешан Крюв. Может быть, ее для этого и пригласили в театр? Но Крюв занимался только вещевым мошенничеством и никогда не пошел бы на такой риск. Она посмотрела на часы: была половина первого ночи. Вдруг ключ в замке повернулся и дверь открылась. В коридоре стояла мужская фигура, при виде которой кровь у пленницы застыла. Человек был с головы до ног закутан в темное покрывало, с капюшоном на голове, и даже в разрезах для глаз был черный тюль. Мгновение он постоял неподвижно, потом повернулся и ушел. Дверь опять закрылась. Через несколько минут она отворилась снова. Дафнис решительно настроилась на разговор с загадочной личностью, но перед ней стоял уже другой человек. По пестрому платку она узнала своего похитителя.

– Вы знаете, почему вас сюда привезли, мисс?

Она отрицательно покачала головой.

– Если бы мы захотели, то могли бы заточить вас здесь на долгие годы, и никто об этом не узнал бы, – медленно произнес он как будто заученными словами. – Но если вы даете клятвенное обещание никогда ни одной живой душе не рассказывать о том, что случилось с вами сегодня вечером, тогда пернатая змея освободит вас, не причинив вам никакого вреда.

Она с трудом смогла ответить.

– Я ничего не скажу! Да, я обещаю это.

– Значит, вы клянетесь, что никому ничего не расскажете об этой ночи?

– Да… я… обещаю…

Незнакомец исчез и через несколько минут явился с подносом, на котором стояла чашка бульона, булка и бутылка вина.

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, благодарю вас. Я бы попросила стакан воды.

Он ушел, оставив на этот раз дверь открытой, и принес ей стакан воды, который она осушила залпом.

– Лучше, если вы немного подкрепитесь.

В конце концов девушка отпила полчашки бульона.

– Вы готовы?

– Да.

Она последовала за ним по коридору.

У ворот ожидал автомобиль. Похититель не собирался ее провожать и только еще раз предупредил:

– Если вы достаточно умны, то не станете привлекать к себе внимания. Все равно полиция не поверит вашему заявлению.

Шофер возвращался по другой дороге, и когда они проезжали по улицам Лондона, башенные часы пробили два. Автомобиль остановился у подъезда ее дома. Как только Дафнис вышла, машина сорвалась с места. Она еле добралась до своей комнаты и упала на кровать. Прошло по крайней мере полчаса, пока девушка успокоилась и, раздевшись, забылась тяжелым сном. Только стук уборщицы в дверь разбудил Дафнис. Взглянув на часы, она ахнула. Впервые она опоздала на работу.

Глава 15

– Вам дважды звонила по телефону какая-то дама, – сказала уборщица. – И сейчас звонит.

Дафнис вспомнила об Элле. Что она могла ей сказать? В трубке послышался резкий голос.

– Что с вами произошло?

– Я перепутала автомобиль. Он поджидал кого-то из служащих. Я заметила свою ошибку только тогда, когда очутилась за городом.

Но Дафнис не умела лгать, и ее объяснение казалось неубедительным.

– Вы, наверное, знаете, кто это был? – недоверчиво спросила Элла. – Кто-то отослал моего шофера. Я подумала, что над вами подшутили.

– Нет, нет! Уверяю вас, – Дафнис испугалась.

Если все это подстроил Крюв, то вопрос Эллы мог быть ловушкой.

– Я бы хотела повидать вас, где вы будете сегодня в два часа?

Дафнис назвала адрес мистера Брейка, сомневаясь однако, будет ли он доволен этим визитом.

– Брейк? – Элла записывала адрес. – Хорошо, я навещу вас.

Девушка повесила трубку и принялась за завтрак.

«Неужели пернатая змея – дело рук Крюва?» – размышляла она.

Дафнис не знала, как оправдаться за опоздание. Брейк перебил ее:

– Я беспокоился о вас. Пожалуйста, не извиняйтесь. Если когда-либо вам нужно будет прийти позже, я не возражаю.

Старая дверь все еще была прислонена к стене, и на ней уже появилось замысловатое изображение.

– Видите, какой странный силуэт? Точный рисунок древних ацтеков, хотя я сомневаюсь, что у них были деревянные двери. Я вообще считаю, что египтяне и индейцы Южной Америки происходят от одной и той же расы…

В этот день Брейк был очень разговорчив. Дафнис пыталась внимательно слушать его, но она скверно себя чувствовала, и смысл его слов ускользал от нее.

– Вы выглядите очень уставшей, мисс Ольройд, – заметил он. – Надеюсь, вы не принадлежите к тем девушкам, которые способны протанцевать всю ночь напролет?

– Я не танцевала, уверяю вас, – слабо улыбнулась Дафнис. – Просто легла спать очень поздно.

Больше он не расспрашивал. Около двух позвонила Элла. Она не могла прийти и спрашивала, не зайдет ли Дафнис к ней в театр. Но та отклонила предложение, сказав, что приглашена на вечер. Красную накидку она еще утром отослала с посыльным. Около трех к ней зашел Девин, необычайно возбужденный.

– Мне недостает всего нескольких фрагментов, чтобы получилась полная картина. Какая история! Я в восторге!

– Что вы сказали?

– Вам нехорошо, дорогая? – спросил он, заметив усталость на ее лице.

– Вы не хотите видеть мистера Брейка? – спросила девушка, пытаясь сменить тему.

– Для этого я и пришел. А сегодня вечером мы поужинаем с вами в каком-нибудь уютном ресторанчике.

– Сегодня я должна раньше лечь спать, – перебила Дафнис и, заметив его разочарование, добавила, – я ужасно устала и, представьте себе, что будет, если я засну во время разговора.

– Постараюсь, чтобы этого не случилось. У меня есть несколько интереснейших скандальных историй, – соблазнял ее Джек.

– И я могла бы вам рассказать кое-что, от чего у вас волосы встали бы дыбом, – ответила девушка, и оба рассмеялись – Нет, серьезно, я слишком устала.

– Вы вернетесь теперь к пернатой змее? – шутливо спросил он и очень удивился, когда Дафнис при этих словах задрожала.

– Нет, нет! Никаких змей! Прощайте! – Она исчезла прежде, чем он успел что-нибудь сказать.

Но ее внезапная антипатия к пернатым змеям заинтриговала Джека, и он решил во чтобы то ни стало узнать в чем дело. Возвращаясь от Брейка, репортер решил заглянуть в контору к мистеру Крюву, но не застал его на месте.

Все утро Крюв перебирал свои бумаги, которые решил срочно продать и побыстрее скрыться за пределы досягаемости пернатой змеи. Лейгестер был уверен, что пернатая змея – это Вильям Лен. И что именно он без всяких угрызений совести жестоко отомстил Фармеру. Очевидно, судьба изменила человека, который, не дрогнув на скамье подсудимых, выслушал приговор суда. В последние годы он уже забыл о его существовании и о том, какое зло ему причинил. Крюв проинструктировал клерка о продаже бумаг и, подсчитав предполагаемую прибыль, остался очень доволен собой.

Когда доложили о приходе Девина, он сначала не пожелал его принять, но любопытство взяло верх.

– Будьте добры, садитесь и возьмите сигару, – сказал Крюв, стараясь казаться равнодушным. – Я очень занят и могу уделить вам не более пяти минут. Какие у вас новости о пернатой змее?

Несмотря на словоохотливость, в его голосе звучало скрытое беспокойство. Джек ясно понял это. «Фармер убит. Паула сбежала. И у Крюва появились опасные признаки», – подумал он.

– Ничего нового! Вы будете давать показания при опознании трупа?

– Зачем? Разве мне нужно идти туда? – озадаченно спросил Крюв.

– Ведь вы же главный свидетель! Я думал, что вы уже получили извещение. Интересно, что скажет судья, узнав, что миссис Паула Стейнс уехала из Англии?

– Что вы хотите этим сказать? – нервно спросил Крюв.

– Уехала сегодня утром. Надеюсь, она удачнее минует канал, нежели ее отец?

Репортер пристально посмотрел на Лейгестера и отметил, как тот побледнел.

– Я не знал ее отца.

– Как, вы не знали великого Рика? – издевался Джек.

– Я не знаю… – хрипло бормотал Крюв. – Я думал, что ее зовут Стейнс… я бы хотел, чтобы вы говорили проще, Девин!

– Ее имя Паула Рик. Она дочь фальшивомонетчика Рика, застрелившегося много лет тому назад. Никто не знает этого лучше вас, Крюв!

– Она уехала? Вы уверены в этом?

– Сам видел, – ответил Джек. – У меня было предчувствие, что это сегодня случится. И я пошел на вокзал. Она покинула Лондон первым же поездом.

– Очевидно, уехала в Париж?

– Не думаю. Багаж по крайней мере отправлен в Голландию.

– Кажется, она говорила, что собирается уехать на неделю.

– Но управляющему миссис Стейнс сказала, что пробудет в отъезде не меньше года. Не ломайте голову, Крюв. Паула навсегда убралась из Англии, и я знаю что причиной этому было только одно короткое слово.

– Слово?!

– Очень странное короткое слово.

Девин откинулся в кресле и пристально посмотрел на него.

– Меня очень интересует, какое впечатление оно произведет на вас.

– Ну, меня не так-то легко испугать, – ответил Крюв. – Мне с вами не о чем говорить, молодой человек. Достаточно с меня вашей таинственности, понимаете? Вы, газетчики, слишком много себе позволяете. Я не знаю, кто убил Джо Фармера, но советую вам быть осторожным. И если ваше слово имеет какое-то отношение к пернатой змее, то вы напрасно пытаетесь напугать меня.

– Миссис Стейнс, – начал Девин…

– К черту миссис Стейнс! – вскричал Крюв. – Мне совершенно безразлично, здесь она или нет. И я не хочу ничего видеть и слышать!

Джек достал из кармана конверт.

– Я получил сегодня это с утренней почтой, – спокойно заметил он. – Письмо напечатано на машинке и без подписи.

Крюв нехотя взял протянутый конверт.

«Лейгестер Крюв (или Льюстон) см. „Акты судебного заседания. Льюстон, Лондон, Февраль 19… года, или „Полицейский листок“ от 14 февраля 19.. года, стр. 3, параграф 3. Элла Кред, Жозеф Фармер, см. „Полицейские акты в Мэрлибоне, июнь 19.. года. Также «Паддингтон таймс“ от 22 июня 19.. года. Фармер, урожд. Льюстон“.

– Что это значит? – спросил он, прочитав документ.

– Я собрал сегодня утром кое-какие сведения. Вас зовут Льюстон. Мисс Элла Кред ваша сестра. Она вышла замуж за Фармера семнадцати лет от роду. Вы дважды были осуждены и третий раз избежали обвинительного приговора по ошибке следствия. Вашу сестру судили за укрывательство краденого. Очевидно, в вашем роду предприимчивость передается по наследству.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Крюв, прикусив губу.

– Если вы опасаетесь, что я хочу заявить в полицию, то ошибаетесь, – улыбнулся Девин.

– Мне совершенно все равно. Я не дам вам ни гроша. Обратитесь лучше к Элле. Вы, конечно, хотите произвести сенсацию при опознании трупа?!

– О, нет, – мягко ответил Джек. – Я не спешу обнародовать интереснейшие истории. Я надеюсь, что вы поможете мне раскрыть тайну до конца.

– Какую тайну?

– Тайну Гукумац! – резко сказал Джек.

Кровь отхлынула от лица Крюва.

– Гукумац… – машинально повторил он, заставляя себя улыбнуться. – Ну, конечно. Джо Фармер всегда носился с этим словом. Это его очередной заскок. Он был фантазером.

– То же самое мне сказала и миссис Стейнс, – рассмеялся Джек. – Она себя прекрасно чувствовала… пока, вы знаете, пока… я не разъяснил ей истинный смысл этого слова… «Гукумац»… так называлась у древних ацтеков… ну, ну… Да!.. да!.. пернатая змея!

– Прекрасно! – после короткой паузы произнес Крюв.

На щеках его ходили желваки. Репортер видел, что это сообщение выбило Билли из колеи.

– Пернатая змея?! Так вот что это значит! Выходит, он все еще жив?

– Вильям Лен жив. Можно не сомневаться, – подтвердил журналист.

– Если бы я знал об этом раньше, я бы его выследил, – Крюв нервно мял бумаги.

– Почему он так возненавидел вас?

– Спросите лучше его самого, когда будете брать у него интервью. А полиция знает, что он убил беднягу Фармера? Ведь не может же он безнаказанно болтаться по городу и убивать людей? Благодарю вас, Девин. Но стать вашим союзником я не могу. Что же так… уехала Паула? Сама называла меня трусом… И Лен ничего не знает об этом?

– А вы не хотели бы облегчить душу и рассказать мне всю эту историю?

Крюв разразился безумным смехом.

– Мне вовсе не хочется снова услышать: «приговаривается к десяти годам каторги». Я хочу умереть на свободе. Так вам что, не нужны деньги? – грубо спросил он.

– Очень вам признателен. Я не нуждаюсь. Но вы сделали бы великое дело, рассказав все как было. «Гукумац». Вы ездили когда-нибудь в Южную Америку?

– Я бы не знал, что она существует, не имея акций одного общества из Буэнос-Айреса.

– Почему бы вам не встретиться с мистером Брейком? – Джеку пришла в голову каверзная мысль. – Я слышал, что он недавно вложил все свое состояние в южноамериканские бумаги.

– Брейк? – нахмурился Лейгестер. – Это тот, у которого теперь служит Дафнис?

– Вы меня поражаете.

– Я не знаком с ним. Он что – богат? Давайте мне его адрес. Если вам не помешают несколько сот фунтов стерлингов, то вот… – протянул деньги Крюв.

Девин был уже у двери.

– Если вы вдруг захотите что-нибудь рассказать мне, то найдете мой адрес и телефон в книге. Хэлло!

Девин сел за руль автомобиля и отправился в Болтон, решив по дороге еще раз все спокойно обдумать. Вскоре он подъехал к дому, который пытался ограбить Хюг в день трагической гибели небезызвестного Лена.

Хозяин дома говорил Джеку:

– Я увидел двух негодяев в приемной. Тот, что пониже, укладывал в мешок серебро, а тот, который умер – был высокого роста, очень некрасивый…

– Но ведь его не было в приемной…

– Что вы?! Был! Он еще грозил свернуть мне шею.

Джек больше не слушал рассказчика. Ему стало ясно, что сбит был не Лен, а Том. Лен, все быстро сообразив, сунул в карман убитого на дороге свои документы.

Но что заставило его это сделать?

Девин был, кажется, близок к разгадке тайны. А Лондон, тем временем, бурлил от невероятных слухов.