Текст книги "Мрачные пророчества"

Проблемой огромной важности является и нерациональная, расточительная переработка природных ресурсов. При существующих технологических процессах в конечный продукт превращается лишь полтора-два процента добываемого природного вещества. Львиная же доля уходит в отходы производства и бытовой сферы. Поэтому столь важным становится повсеместное внедрение ресурсосберегающих технологий, равно как и технологий «чистых», противозагрязняющих.

Здесь необходимо отметить, что внедрение и освоение подобных технологий требует значительных вложений, как и затрат на природоохранную деятельность. С точки зрения наиболее эффективной отдачи от производства и получения максимальной прибыли любой собственник будет стремиться сократить расходы и тем самым повысить доходы. Простой экономический расчет показывает, что собственнику выгодна низкая оплата труда наемных работников, сокращение трат на социальные нужды работников и игнорирование расходов на внедрение науко– и капиталоемких ресурсосберегающих технологий. Такое сплошь и рядом имеет место в любом классовом обществе, которое, по словам российского философа Владислава Евгеньевича Бугеры, «неизбежно порождает конкуренцию, …неизбежно делающую расходы на охрану природы невыгодными и рискованными» для большинства собственников.

Подобное поведение свойственно, как мы видим из истории, не только для капитализма с его жаждой наживы, но и для экономики государственно-монополистического квазисоциализма (существовавшего реально в СССР и подобных ему странах «соцлагеря»), многие теоретики и практики которой рассматривали подобные вложения как помехи (побочные необязательные затраты), снижающие экономическую эффективность производства. Проистекало это из взгляда на природу лишь как безграничный источник сырья, этакий рог изобилия с нескончаемыми энергетическими, вещественными и информационными ресурсами.

При этом не учитывается еще и то, что если ранее, на протяжении многотысячелетнего существования человечества, как в доцивилизационной, так и в цивилизационной форме, изменения в биосфере в результате антропогенного воздействия носили локальный характер, то с началом промышленной революции и дальнейшим ходом научно-технического прогресса хозяйственная деятельность людей вовлекает природные ресурсы и воздействует на окружающую среду в планетарных масштабах. Вышесказанное позволяет выделить существенную черту современной научно-технической революции: в производственный процесс включается в той или иной мере вся биосфера. Подобное, чаще всего негативное, влияние нарушает устоявшиеся связи в глобальной системе биогеосферы, ведет к необратимой ее деградации. Индустриальные общества капитализма и государственно-монополистического квазисоциализма различаются в этом отношении лишь степенью деструктивного воздействия на природу, но в основе обеих формаций – идея экстенсивного развития экономики и максимального извлечения ресурсов при освоении природы.

Цель – все более повышающийся рост потребления, удовлетворение всех мыслимых и немыслимых завышенных потребностей – индивидуальных и коллективных. В хозяйственной же деятельности этих обществ до последнего времени преобладали ресурсозатратные, природоемкие, высокоотходные, загрязняющие технологии индустриальной фазы.

В постиндустриальном обществе, в технико-технологической деятельности которого преобладают новейшие информационные и биотехнологии, вставшие проблемы тотального хозяйственного переустройства и переоборудования должны быть решены в предельно сжатые сроки, пока, как представляется, деградация окружающей природной среды не превратилась в необратимый процесс лавинообразной или постепенной гибели биосферы.

Взаимоотношение общества и природы возможно в двух направлениях: либо совместное и неантагонистическое развитие (кооперативная эволюция), ведущее к обоюдному прогрессу, при котором человек облагораживает природу, заботится о ней, способствует возобновлению изъятых ресурсов и воспроизводству биогеосистемы в целом; либо эгоистично-потребительское отношение на принципах антагонизма, ведущее к широкомасштабному разрушению экосистем в результате интенсивного ресурсопользования и тотального загрязнения отходами производства и жизнедеятельности общества в целом и, в конечном итоге, – к регрессу и деструкции обоих важнейших звеньев биосоциосистемы.

Последствия творимой человеком деградации природы не сопоставимы с результатами стихийных бедствий, спонтанно возникающих в той или иной местности и вызывающих частичные или масштабные разрушения отдельных экосистем (одним из звеньев которых является человек и созданная им искусственная среда). Ибо по прошествии стихийных разрушений в природе запускается механизм восстановления – то есть природа проявляет себя как устойчивая система. При глобальных катастрофах антропогенного характера разрушается сам механизм восстановления, и биосфера гибнет окончательно и бесповоротно – некому, да и нечего будет восстанавливать.

Рассматривая возникшие (и все возникающие новые) перед человечеством проблемы, представляется ошибочным курс мирового сообщества на все более интенсивный рост производства. Во-первых, темпы экономического роста опережают прирост населения. Так, с 1965 по 1990 гг. население планеты выросло в 1,6 раза, а производство в 2–5 раз. При этом проблемы голода, болезней, нехватки воды, дефицита энергии, транспорта не уменьшились, а возросли (равно как и социальные болезни – преступность, торговля людьми, наркомания, алкоголизм). Происходит это от несправедливого неравномерного распределения продуктов, товаров, энергоресурсов и услуг среди населения планеты. Не секрет, что львиная доля потребления мировой продукции промышленности, аграрного сектора, энергии приходится на развитые страны Запада (народы и государства «золотого миллиарда») и прежде всего США. Выкачивая ресурсы со всей планеты, западное постиндустриальное общество при своем многократно и необоснованно завышенном потреблении обрекает народы неразвитых, слаборазвитых стран и стран с переходной экономикой (где сосредоточена большая часть населения планеты) на нищету, голод, антисанитарные условия проживания, низкий социально-экономический уровень.

Во-вторых, растет и ширится смертность, подверженность различным заболеваниям во всех обществах мировой цивилизации, не минуя населения ни развитых, ни развивающихся, ни отсталых стран. Помимо новых, пандемически опасных заболеваний типа СПИДа, лихорадки Эбола, нетипичной пневмонии, птичьего гриппа, модифицированной инфекции гепатита, повышается уровень традиционных заболеваний, ныне связанных с последствиями загрязнения воздуха, воды и продуктов питания. Все это побочные эффекты производственного роста.

В-третьих, как уже говорилось, огромные расходы и ресурсы, причем наиболее качественный общественный продукт, затрачиваются на производство вооружений. В мире ежегодно (цифры на 1989 г.) расходуется около 1 трлн. долларов на военные расходы (оборонная промышленность, военные действия, содержание вооруженных сил).

Наконец, в-четвертых, тенденция в современной производственной инфраструктуре такова, что при существующих (и повсеместно преобладающих) ресурсоемких технологиях производство работает в основном на себя, то есть преобладает производство средств производства, во многом исключая производство потребительских благ для людей, да еще с недопустимым уровнем разрушения и загрязнения природы. Отсюда урон для людей, для общества в целом и для окружающей среды. Современное экстенсивное производство не оправдывает себя.

В мировом сообществе (в особенности, в экономической и политической сферах) сложились два устойчивых и ложных убеждения: первое – что естественные ресурсы неисчерпаемы, а второе – что мировоззренческие и идейно-идеологические основы существующих политических систем и обществ являются непогрешимыми истинами в последней инстанции. Увы, жизнь показала, что это не так – как в первом, так и во втором случае. При этом, ошибочная точка зрения в данных вопросах была присуща как капиталистическому, так и социалистическому обществу. Ложных целей, ошибочных решений, неправильного подхода не избежал никто из промышленно развитых держав. Масла в огонь добавила установка на экономическое соперничество (вспомним лозунг: «Догнать и перегнать Запад!»), политическое противостояние, гонка вооружений.

Следует помнить и о том, что сами по себе благие решения и действия по охране природы отнюдь не гарантируют защиту ее от разрушения и загрязнения. Несмотря на создание самых новейших и совершенных безопасных технологий, машин и сооружений, всегда остается реальная возможность возникновения аварий. Так, миф о полной безопасности АЭС развеяла трагедия Чернобыля, прямой ущерб от которой составил 8 млрд. рублей (в ценах 1988 г.).

Естественные экосистемы к настоящему времени значительно потеснены искусственными агробиологическими системами, входящими в состав антропогенного ландшафта. Но вместе они образуют единую систему – природно-антропогенный ландшафт, связи в котором между общественным производством, материально-технической деятельностью людей – с одной стороны, и природной средой – с другой стороны, настолько тесны и взаимно переплетены, что изменение какого-то одного свойства ландшафтного потенциала ведет к изменениям во множестве других его звеньях.

В результате высокой концентрации населения возникает множество социально-экономических и экологических проблем. В их числе повышенная скученность городского населения, переполненные автомагистрали, нехватка жилья, санитарно-эпидемиологические проблемы, высокий уровень криминала, недостаток коммунальных услуг и удобств, кварталы-гетто. Но более всего беспокоят проблемы загрязнения окружающей среды, ведь подавляющее большинство индустриальных объектов и транспорта сосредоточены именно в городах (в особенности, в мегаполисах). Отсюда неизменно высокий, а порою (во время пиковых выбросов) и запредельный уровень вредных выбросов в атмосферу (смог), водные источники и почву, повышенный уровень шума, вибраций.

Плотность населения городов и в первую очередь городов-гигантов самая высокая. Соответственно и высока в урбанистических системах антропогенная нагрузка на окружающие природные ландшафты. В самих мегалополисах естественная биосреда в значительной степени, и естественная геосреда в некоторой степени – сведены на нет и заменены искусственной средой – техносферой плюс культурные антропобиоценозы.

В результате антропогенной деятельности происходит исчезновение видов животных и растений. Только за период с начала ХХ в. до 70-х гг. вымерло 76 видов высших животных, сотни видов высших растений. За весь ХХ в. общее количество исчезнувших представителей растительного и животного мира достигло 1 млн. видов (львиную долю здесь составляют бактерии, простейшие, водоросли).

Процесс вымирания видов ранее имел естественный характер, при этом одни формы жизни заменялись другими. За последние же сто лет исчезнувшие и исчезающие представители флоры и фауны стали жертвами именно человеческой деятельности, а процесс возникновения новых форм и видов нарушен, то есть нарушено воспроизводство биосферы – видовое и популяционное.

К чему это ведет, наглядно показывает системный подход. Органический мир (биота), наряду со своим местообитанием и продуктами жизнедеятельности (биокосное вещество) составляющий биосферу – живую оболочку Земли, представляет собой единую организованную систему органического типа, входящую в надсистему биогеосферы (планеты Земля) и одновременно включающую в себя подсистемы – фитосферу (растительный мир), зоосферу (животный мир), протистосферу (мир микроорганизмов), антропосферу (человеческий мир). Все виды, популяции и отдельные индивиды являются звеньями и элементами данной системы – биоты, с присущим ей биологическим разнообразием генов, видов и экосистем. Естественно, все звенья и подструктуры биоты (и шире – биосферы) связаны между собой множеством функциональных и структурных связей – непосредственных (прямых) или опосредованных (косвенных). То есть ее структура пронизана, как это видно на рисунке, многочисленными коэволюционными связями и отношениями. Гибель, уничтожение какого-то одного вида живых организмов отражается на состоянии других элементов и звеньев системы. Исчезновение различных элементов ведет к неустойчивости системы и ее возможному в дальнейшем разрушению. Отсюда становится понятным, что гибель отдельных видов микроорганизмов повлечет за собой изменение в жизнедеятельности высших царств и подцарств растительного и животного миров, в том числе и человека. В биологическом словаре Реймерса на этот счет говорится, что «исчезновение любого низшего звена Ц. п. (пищевой цепи – Э. Б.) ведет к исчезновению всех выше стоящих ее звеньев…». В природе многое взаимосвязано – не понимать это, по меньшей мере, недальновидно, если не преступно.

Сокращение животного и растительного разнообразия, исчезновение видов идет параллельно с разрушением природных ландшафтов, заменой их антропогенными ландшафтами, искусственной средой техносферы. В США в конце XVII века сплошные леса занимали территорию около 2 млн. км². Ныне подавляющая часть их уничтожена, вместе с дикими равнинами (прериями) превращена в пашни, пастбища и урбанистические ландшафты. Земля, вытоптанная скотом, подвергается ветровой и водной эрозии и истощается. Такова деятельность поселенцев и их потомков, приведшая к уничтожению природной среды.

Если в период первобытной стадии общественного развития лесной биоценоз служил в качестве места поселений и зоны пищевых ресурсов, то во времена рабовладения и феодализма эти территории используются более интенсивно – для получения материально-сырьевых и энергетических ресурсов, а также как территории с богатой почвой для последующего земледелия. При капиталистическом способе производства леса служат объектом извлечения неограниченной прибыли, хищнической эксплуатации – прежде всего это касалось заготовок древесины на машинно-промышленном уровне. В результате значительная часть лесных массивов в Европе и Северной Америке подверглась истреблению, тотально разрушив множество устоявшихся биогеоценозов, необходимых для поддержания биогеохимического равновесия в системе «общество-природа». Процитируем еще раз философа В. Бугеру: «…Общество, в котором движущей силой производства является борьба эксплуататоров за власть и за прибавочный продукт – на современном уровне развития техники неизбежно будет все больше и больше превращать свою среду обитания в помойку, все быстрее и быстрее губить человечество».

Биосфера в том виде, в каком она существует и поныне, сложилась около 25 млн. лет назад в неогеновый период кайнозойской эры. Практически два с половиной десятка миллионов лет существование и развитие природной системы определялось процессами самоорганизации. Причем механизм этот был прекрасно отлажен; и со всеми своими функциями, проблемами и сбоями биосфера неизменно справлялась сама, производя круговорот живого вещества в природе, поглощая вещество, энергию и информацию с планеты и из космоса. Неорганическое вещество поглощалось и перерабатывалось в органическое – выделялись продукты биогенного характера. Этот сложный процесс был отлажен и сохранял равновесие, поддерживая устойчивость биогеосферы.

Примерно 3 млн. лет назад возникли первые зачатки производственной жизни людей. По мере эволюции предков современного человека, возникновения и становления его как вида Homo sapiens, а затем и цивилизационного исторического развития человечества, увеличивались масштабы влияния человека на природу. Тем не менее, это влияние не было определяющим. Лишь с началом промышленной революции, становления капиталистических отношений и перехода европейских стран от традиционного к индустриальному обществу (а вслед за ними в разные сроки и остального мира) антропогенное воздействие стало заметно влиять на жизнедеятельность биосферы, нарушая естественный ход ее развития. Человек превратился в определяющий фактор существования и развития окружающей природной среды и, по известному выражению Владимира Вернадского, становится геологической силой на планете.

Параметры жизни определяются именно биосферным круговоротом химических элементов в природе, в особенности биогенного вещества. На этом основывается природное равновесие, обеспечиваются витальные параметры и условия – состав атмосферы и воды, температура, трофическая цепочка, функционирование биоценозов.

Хозяйственная же деятельность человечества все больше разлаживает механизм регуляции и воспроизводства в природе, нарушая множество разнообразных связей, обеспечивающих энергетическое, физико-химическое и информационное равновесие биосферы. Где та грань, за которой начинаются необратимые процессы, ведущие к разрушению и гибели живой оболочки Земли, а вместе с ней и человечества? И не переступили ли мы уже эту черту?

Управление коэволюцией природы и общества, с нашей точки зрения, основывается на стремлении системы восстановить свое равновесие. Управлять коэволюционными процессами – это прежде всего рационально использовать ресурсы природы в условиях возрастающего воздействия антропотехногенных факторов, что возможно лишь при реализации запланированного комплекса научно обоснованных мероприятий, учитывающих потребности человека и общества и существующие взаимосвязи и взаимозависимости в природе. Очевидно, что приоритетным направлением становится ликвидация разрушительных для природы и общества факторов. Таким фактором № 1 является современное индустриальное производство, аграрный сектор – разрушающие, загрязняющие, поглощающие чрезмерное количество природных ресурсов. Поэтому необходимо поменять в корне идеологию приоритетов экономики над экологией, совершенствуя и одновременно ставя под жесткий контроль, а по каким-то направлениям ограничивая и даже свертывая технико-технологическую деятельность. В этом мы видим способ выхода из тупикового техногенного пути на столбовую дорогу коэволюционного развития.

Экология, как особая дисциплина, изучающая проблемы антропогенного воздействия на окружающую человека среду и выдвигающая конкретные меры по преодолению глобального кризиса, поставила перед мировым сообществом определенную задачу. Насущная потребность современности заключается в выработке действенных способов решения проблем – экологических, ресурсных, демографических, технологических и других, а также в поиске путей выхода из различных кризисов, приобретающих планетарный масштаб.

Демоны техносферы

Мы не даром упомянули слова выдающегося российского ученого и мыслителя Владимира Вернадского, полагавшего, что человечество по уровню своего воздействия на земную природу превратилось в одну из геологических сил. Но, на наш взгляд, вывод основателя учения о биосфере оказался некорректным. Не столько само человечество превратилось в геологическую силу – мощный геологический фактор преобразования окружающей среды. В такую силу превратилась в большей степени техносфера – созданная людьми техника, артефакты, технологии. Именно технико-технологическая деятельность людей, вызвав к жизни технодемона, преобразует природу.

Разумеется, техника не мыслима без участия в ее функционировании человека, его разума и воли – пока, во всяком случае (до тех пор, пока не будет создан искусственный интеллект (ИИ) со своим волеизъявлением и целеполаганием – тогда человек станет ему, в общем-то, и не нужен). Получается, что антропосфера и техносфера на данном этапе неразрывно связаны крепкими узами. Человек уже не может поддерживать свое существование без техники, вне техносферы. Такова нынешняя глобальная цивилизация. Человечество и техника – сиамские близнецы. Отрежь какую-либо половину – и вторая тут же погибнет. Отними у человечества технику – и оно деградирует и зачахнет. Если же, вдруг, погибнет все человечество, то техника превратится в груду мертвого хлама, постепенно ассимилируемого силами биосферы.

Если продолжать техноэволюцию, то техника из геологической (то есть планетарной) силы превратится в силу космическую, воздействующую на космические тела, а не только на геосферы – различные природные оболочки Земли. Но, напомним, за техникой и ее функционированием должен стоять оператор – естественный или искусственный разум.

Допустим, где-то когда-то будет создан ИИ. Можем ли мы спрогнозировать его последующее поведение? Если воспользоваться методом аналогий, то можно с большей или меньшей степенью вероятности утверждать следующее. Так как основным свойством биологических организмов (то есть живых существ) является стремление к максимальному расширению (пространственному распространению, наращиванию совокупной биомассы), то и техносущества, обладающие разумом, будут стремиться к экспансии на планете, а затем и за ее пределами – в космос. Тем более, если учитывать высокую адаптивность таких систем.

Действительно, если для человека, как и всех остальных обитателей нашей планеты, необходимы узкие и довольно жесткие параметры и условия существования – сбалансированный физико-химический, вещественно-энергетический состав биосферы Земли, то для техноустройств область их успешного функционирования неимоверно более широка. Повредить им могут лишь механические воздействия и некоторые виды излучений. Впрочем, ИИ может настолько усовершенствовать свои носители, что таким телам будут нипочем даже взрывы и жесткая космическая радиация. Вот и задайтесь после этого риторическим вопросом: человек ли вершина эволюции и венец творения? Стоит слегка измениться одному из жизнеобеспечивающих параметров окружающей среды и человек исчезнет навсегда из хроники Вселенной. Разумным технообъектам же не грозят ни болезни, ни смерть. Изношенные части и детали можно либо восстанавливать, либо заменять.

ИИ не следует путать с киборгом. Если, конечно, не понимать под последним ИИ в биооболочке. Но создание такого кибернетического организма бессмысленно – он будет слишком уязвим для внешних воздействий и к тому же подвержен пусть медленному, отсроченному, но старению и неизбежной дезинтеграции. Киборг – это сплав человека и робота. Поэтому правильнее говорить о киборге как о мозге человека, заключенном в надежное тело – технически изощренный механизм, имитирующий организм, но более устойчивый к внешним воздействиям. То есть в целях продления жизни человек может заменить все свои органы и тело в целом (кроме мозга как центра высшей нервно-психической деятельности) на искусственные, которые не изнашиваются в течение очень долгого срока. Они также могут быть заменимы – за исключением замены мозга, то есть того органа, который является материальным субстратом и носителем сознания, интеллекта, а значит личности. Впрочем, и здесь смысла мало: пока жив мозг – кибертело действует. Но ткани мозга, увы, не вечны. Угаснет его деятельность – превратится в мертвое пугало и кибертело.

Другой путь – это перенесение своей духовной сущности на иной материальный носитель, заключающееся в отцифровке и перекодировании своего сознания, а скорее всего – психического комплекса (состоящего из подсознания, сознания и надсознания), и последующая трансляция этой гиперпрограммы и базы данных на искусственное тело. Здесь мы имеем дело с перенесением психокопии индивида в техническое устройство – робота или кибермашину, обладающую сознанием человека, бывшего ранее биологическим существом. Надо сказать, подобная операция ведет к потенциальному бессмертию. Но разве кто-то всерьез полагает, что можно во так просто взять и отцифровать психику человека и затем перенести ее в киберустройство? На наш взгляд, это чистейшей воды вздор, пригодный разве что для фантастических триллеров.

К слову сказать, здесь мы вступаем в такую зыбкую область (сумеречную зону?), как гипотеза о существовании души – некой виртуальной сущности человека. Опять же, возникает вопрос об идентификации личности. Будет ли наделена клон-копия (биокопия или технокопия) данного человека своей индивидуальностью, или же это просто некий дубль личности клонируемого? Несмотря на многочисленные прорывы в исследовании мозга, сознания, психики, мы все же до сих пор ничего не знаем о душе. Есть ли душа некая неделимая, неучтожимая, предвечная субстанция, созданная Богом, Природой или еще кем-либо или чем-либо – причем, возможно, нематериальной (или тонкоматериальной, субфизической) природы? Или же душа (психика) – лишь функция биологического организма человека, в том числе его высшего органа – мозга, интегрирующего разнообразные качества и свойства биоорганизма в единую личность? Однозначных и окончательных ответов пока нет. Но рассмотрение этого вопроса оставим, пожалуй, для мистиков и парапсихологов.

Итак, на сегодняшнем этапе можно определить наиболее вероятные векторы развития человечества, а вместе с ним и биосферы. Первый – это гибель в результате глобальных проблем космического либо экологического характера, или же ядерной войны. Второй – беспрецедентное развитие техносферы, технико-технологической деятельности, ультрановейших кибертехнологий, ведущее к киборгизации и превращении Homo sapiens в Techno sapiens. Третий же путь, представляющийся наиболее предпочтительным – это переход человечества к автотрофности. При этом автотрофность подразумевает не только самообеспечение человечества питанием и энергией, но и в более широком смысле перевод цивилизации с порожденными ею антропогенными оболочками – техносферой, информосферой, этносоциосферой – на рельсы автономности, оптимальности и гармоничности.