Текст книги "Англия страна скептиков"

Остаётся добавить, что каждый год Британская Энциклопедия выпускает «Ежегодник», собравший новые статьи и самые последние достижения науки и культурной жизни, включая статистику по 146 странам мира.

Первый том «Британики» был выпущен в 1768 году. До этого пользовались энциклопедией Дидро и Даламбера (Франция). Но Уильям Смелли, ставший первым редактором «Британики», создал вместе с коллегами свою оригинальную систему размещения материалов по алфавитному принципу. И изданием стало легко пользоваться. Сегодня «Британика» – уникальное во всём мире издание. Любой из нас может найти за одну минуту ответ на самый невероятный вопрос. Для этого нужно немного: знать в совершенстве английский и иметь доступ к этому весьма дорогому изданию.

14. Лондонский марафон

Весна-95 в Лондоне, во всяком случае, её календарная середина, была примечательна необыкновенно жаркой погодой, что, в первую очередь, почувствовали 25 тысяч участников традиционного лондонского марафона. По крайней мере за 15 лет проведения таких марафонов в столице Великобритании впервые была зарегистрирована температура в 20 градусов. Это спортивное мероприятие проходит обычно с большой помпой. Спонсоры не жалеют денег на рекламу. Организатор марафона известный в прошлом спортсмен Крис Брейшер. Он участвовал в забеге 50-х годов, когда англичане впервые в мире пробежали одну милю меньше, чем за минуту. Но тут не миля. Тут 42 километра и 195 метров – ровно столько бежал эллинский воин в Афины из местечка Марафон, чтобы сообщить о победе над персами ещё в 490 году до нашей эры. Отсюда и пошло название самой длинной дистанции в современной лёгкой атлетике…

Я беседую с человеком, который бежал в первом лондонском марафоне. Его зовут Рой Брэчер. Теперь он не бегает, но старается сохранять спортивную форму, а значит, и здоровье, которое ему, отцу троих детей, одному из директоров крупной инвестиционной компании в Лондонском Сити, крайне необходимо. «Я бегал, – рассказывает Рой, – четыре года, четыре марафона подряд. И всякий раз начинал тренироваться за шесть месяцев до старта по пять дней в неделю. Марафон – серьёзное испытание для организма, к нему надо подходить ответственно. И если кто-то пренебрегает тренировками и всё же выходит на старт, он очень рискует. Такой забег может кончиться трагически. Это случается ежегодно».

Не был исключением и марафон-95, что дало основание вечерней лондонской газете поместить отчёт об этом спортивном празднике под заголовком «Агония в экстазе под солнечными лучами». Действительно, 49-летний участник лондонского марафона прервал бег на 19-й миле и тут же скончался… Первым же пришёл к финишу мексиканский спортсмен Доницио Церон, затратив на дистанцию около двух с половиной часов. Он и получил приз – 176 тысяч фунтов. Примечательным был финиш и самой последней, самой пожилой участницы марафона – американки из Калифорнии Мафис Лингрен. На преодоление дистанции по центральным улицам Лондона она затратила девять часов, но финиш её был действительно триумфальным – в этот день ей исполнилось 88 лет. Вот такое спортивное долголетие, такой марафон по жизни…

Спорт, разумеется, продлевает жизнь. Но всё же никакой марафон не заменит хорошо организованной системы здравоохранения. Этим Британия похвастаться не может. Более того, тут много такого, что длительное время было скрыто от глаз широкой общественности. Но вот лондонцы узнают, что министр здравоохранения В. Ботомли намерена осуществить план реорганизации медицинской помощи в столице Британии и что суть плана в… закрытии ряда крупных госпиталей, которых и так не хватает. Во всяком случае, попасть в больницу пожилым людям не так просто. О плане реорганизации стало известно из частного письма министра, то есть в обход принятому порядку решения таких вопросов. Разразился скандал, который длился не первый месяц.

Отсутствие эффективных реформ в здравоохранении должно было смягчить последовательное снижение цен на лекарственные препараты, что привело к резкому росту потребления британцами таблеток. Хорошо ли это для здоровья людей? И не означает ли это снижение цен – сделать таблетки доступными для бесконтрольного их применения? Все эти вопросы, а главное – план закрытия госпиталей стали предметом обсуждения в парламенте. Но услышать что-то вразумительное на этот счёт никому не пришлось. Как сообщил весьма язвительный комментатор Макс Дэвидсон, в книге стенографических отчётов о заседаниях парламента под названием «Хэнсард» (книга ведётся с незапамятных времён) на этот раз будет записано слово, которое чаще всего использовала в ответ на запросы парламентариев Вирджиния: «Э-э-э-э-э-э-э-э…» Она осталась без поддержки, а фамилии членов парламента, на которые она ссылалась и которые якобы поддержали её план, были сравнимы с фиговым листочком, которым прикрывалась Ева. Впрочем, один член парламента, сообщает комментатор с этого заседания, решился-таки открыто поддержать план Вирджинии. Он представлял район Лондона под названием Элтэм. Фамилия его Ботомли. Питер Ботомли, муж Вирджинии. «Я благодарю моего почтенного друга за поддержку», – сказала Вирджиния с радостной улыбкой. На следующий день Питер заявил, что его семье не привыкать к войне, в том числе и затяжной. Ещё его дяди воевали в Первую мировую войну. И не в правилах семьи уклоняться от борьбы. Вот такой конец этого своеобразного марафона в системе здравоохранения, которому дала старт Вирджиния Ботомли.

Весьма печальным для детей города Дурбина, куда прибыла английская королева, было её поистине марафонское путешествие в Южно-Африканскую Республику. Власти города на берегу океана предприняли всё, чтобы праздник посещения его королевой не омрачили… бездомные дети. Всех их на время визита поместили в тюрьму. Королевский марафон уже завершился, королева вернулась в Букингемский дворец, а дети всё ещё оставались под стражей. Впрочем, несколько детей всё же оказались на лестнице гостиницы, где остановилась королева. И сопровождавшие Её Величество лица не могли их не заметить. Запрос по этому поводу выявил цифру 50.000. Именно столько детей в Южно-Африканской Республике считались бездомными и беспризорными. Много это или мало? Сравним с Москвой, где, как выяснилось в том же 1995 году, 30 тысяч детей потеряли крышу над головой в результате махинаций с приватизированной площадью, на которой они были прописаны.

Ещё об одном «марафоне» – судебном. Он стартовал в июне 1994 года и, как утверждают эксперты спустя год, вряд ли скоро закончится. Речь идёт о компании «Макдоналдс», которая предъявила иск двум защитникам окружающей среды в Лондоне. Уже прошло 100 дней судебных заседаний. Затраты исчисляются в полмиллиона фунтов стерлингов. Однако показания успели дать лишь 40 из 180 вызванных в суд свидетелей. Эти судебные слушания могут действительно оказаться марафонскими, то есть самыми длинными в истории дел по обвинению в оскорблении. Оскорблена компания «Макдоналдс». Добровольная общественная организация под названием «Лондон-Гринпис» утверждает, что «Макдоналдс», этот производитель и распространитель гамбургеров, жестоко обращается с животными, из которых готовит «бигмаки», наносит ущерб окружающей среде и не создает надлежащих условий труда для персонала сети ресторанов компании в Лондоне. Добавлю, что война эта началась десять лет назад, в 1985 году…

Ну, и наконец о туристическом марафоне, вернее буме, который характерен для всего мира. Великобритания посещается туристами часто. Только за прошлый 1994 год было зарегистрировано 20,6 миллионов туристов. Но как выяснилось, не все они остались довольны. Да и доходы от них в материковой Европе выше, чем в Великобритании. Исследования показывают, что каждый пятый турист на Британских островах, прибывший из-за границы, был разочарован гостиничными условиями. Среди тех, кто останавливался в Лондоне, число недовольных ещё выше, оно составило 30 процентов. Между тем число занятых мест не превышает и половины того, чем располагают гостиницы Лондона. Есть данные, что правительство недостаточно поддерживает туристическую индустрию. В частности, о Великобритании за границей ходят дурные слухи. Туристы не хотят ехать в Англию якобы из-за грязных улиц, хулиганов-болельщиков и преступности. Специалисты полагают, что дело может поправить дотация региональным советам по туризму и Британскому управлению по туризму. Кроме того, добавляют они, правительство Англии должно раскошелиться и выделить достаточно средств на рекламирование Великобритании за рубежом. Ведь в прогнозах экономистов туристический бизнес, туристическая индустрия займут лидирующее положение в мире.

15. И ещё раз о нравах в Англии

Невероятно жаркая и душная середина лета 1995 года в Лондоне (а такое случается едва ли не каждый год) давала повод взглянуть на англичан с такой стороны, с которой они видны не сразу. Ну, прежде всего, немного статистики. Метеорологические записи в Англии ведутся с 1657 года. Так вот, в XX веке в третий раз лондонцы пережили необычайно жаркий июль. Весь месяц температура практически держалась на 30 градусах. Но июль 1976 и 1983 годов был ещё жарче. 3 августа 1990 года в центре Англии был зафиксирован абсолютный рекорд -37 градусов…

Жара в Лондоне переносится тяжело из-за высокой влажности. Но всё равно жизнь в столице Англии не замирает. Лондонцы развлекаются, шутят, язвят, может быть, даже чаще, чем в холодную погоду. Газетчики знают, что летний сезон в целом для важных политических событий – время мёртвое. И тут уж дело профессиональное – поддержать интерес читателей к своему изданию. Используются все средства. Например, каждая газета в отдельности завлекает читателей своими лотереями, то есть возможностью разом до десяти тысяч фунтов – надо только покупать газету ежедневно. Могу сказать на собственном опыте – это действует. Я покупаю ежедневно две газеты. А вдруг!..

Но основную ставку пишущая братия делает на необычную подачу информации, на публикацию забавных фотографий. Ведь лондонский читатель весьма искушён. И чтобы его, скептика, удивить, привлечь, требуется немало выдумки, фантазии. Скажем, официальный визит высокопоставленного лица. Что тут можно сделать? Ну, к примеру, «организовать» фотографию, заставить позировать. Вот, пожалуйста, лондонская газета публикует фотографию, где президент Франции Жак Ширак целует руку супруге Джона Мейджора, а премьер-министр Англии чмокает супругу Ширака в щеку, вот вам повод пуститься в рассуждения о том, что английский лидер, мол, тут был не на высоте. Но Джон Мейджор всё равно не выглядел бы, как Ширак, если бы он тоже поцеловал даме руку. Жест Ширака потрясающе элегантен. С присущим французам шармом он как бы говорит – это игра, но её правила определяю здесь я. Да, рассуждает публика, наш английский язык куда влиятельнее в мире, чем французский. Одна крупная французская газета недавно объявила, что Лондон теперь – столица Европы. И тому немало подтверждений. Например, многие банки Европы предпочитают сегодня перебираться в Лондонский Сити. Но что поделаешь, французы в известных ситуациях умеют вести себя с непостижимым шармом, англичанам тут за ними просто не угнаться. И всё же англичане хотят, чтобы их лидер выглядел в любых ситуациях более достойным и сдержанным. Вот и всё.

Впрочем, нет, не всё! Англичане вообще любят сохранять дистанцию. Это чувствуется и в очереди, и в поездах в час пик, и в автобусах – тут изо всех сил стараются не касаться вас, не вторгаться в ваше «биополе». В Англии не принято не только целовать руку, но даже лишний раз обмениваться рукопожатием. К примеру, один мой знакомый в Лондонском Сити сообщил мне, что его босс, типичный англичанин, весьма вежливо здоровается с сотрудниками по утрам, но никому не подаёт руки. Не принято. Более того, есть шутка – босс в Лондонском Сити подаёт подчинённому руку дважды – первый раз, когда принимает его на работу, и второй – когда увольняет или провожает на пенсию. В английской семье отношения между, скажем, отцом и сыном тоже очень сдержанны. Никаких поцелуев и объятий.

Сдержанность англичан почувствовал и француз Жак Атали. «Лондон прекрасен, если вы хотите одиночества», – заявил он после 18 месяцев пребывания здесь в роли президента Европейского банка реконструкции и развития. Вернувшись на родину, Жак рассказал, что в Лондоне он обзавёлся множеством друзей. Всех потом принимал в Париже, в том числе и у себя дома, в семейном кругу. Но никогда, с недоумением пожаловался Жак, ни один из английских друзей в период его работы в столице Британии не пригласил его на обед к себе домой.

И дело совсем не в том, что англичанам приходилось платить налоги для того, чтобы живший тут на широкую ногу Жак Атали мог при строительстве здания банка только на мрамор истратить 750 тысяч фунтов и чуть поменьше 739 тысяч – на частные полёты. Дело в другом: в традициях. Так что Атали, возможно, обижался совсем напрасно.

Впрочем, то, о чём рассказывал Жак Атали, приехавший на короткое время иностранец даже не почувствует. Лондонцы на улице весьма приветливы и отзывчивы. Они покажут вам дорогу, объяснят, на какой поезд надо садиться, даже если их собственный поезд вот-вот отходит, доведут до угла, если вы не поняли, и просто не уйдут, пока не убедятся, что у вас всё в полном порядке. Но это на улице. В частной же жизни, в семье, в отношениях с соседями, в ситуации, складывающейся непосредственно на улице, где они живут, англичане, лондонцы, обычно консервативны, если хотите избежать более точного определения – скептики.

В выставочном центре «Уимбли» готовилась первая в Британии эротическая выставка. Организаторы выставки продали 20 тысяч билетов молодым людям, начиная с 18 лет. Билет стоил немало – 15 фунтов. Всё было готово. Но вдруг Центр отказался от этой идеи. Запротестовали лондонцы, живущие неподалёку от «Уимбли». Их протест был столь значим, что организаторы остановили все приготовления, потеряли 50 тысяч фунтов и объявили, что выставка отменяется.

Лето – время отпусков. Многие англичане предпочитают проводить их на берегу жарких европейских морей. Как ведут они себя там? В одной очень солидной лондонской газете на первой странице я прочитал заголовок: «Пожалуйста, больше секса, мы британцы!» В нём напрямую обыгрывается название нашумевшей в своё время пьесы «Без секса, пожалуйста, мы англичане!» Поводом для статьи послужила информация о том, что англичанки за границей якобы ведут себя слишком сдержанно. Так, две британские туристки обратились в суд в связи с тем, что в одной из стран во время их путешествия официанты в ресторане приставали к ним. Судились они не с официантами, а с агентством, которое организовало путешествие. И представьте, они выиграли, получив компенсацию за нанесённый моральный ущерб – по 3000 фунтов стерлингов. Есть случаи, когда британцы из глубинок, мало путешествовавшие в своей жизни, ведут себя странно. Так, в одном из отелей группа что-то не так вычитала из объявлений и поняла, что каждое утро они должны освобождать номер, а потом к вечеру въезжать снова. И каждое утро туристы из Британии аккуратно складывали всё в свои чемоданы, несли их в камеру хранения и, возвращаясь к вечеру, забирали… Нет, это не осторожность и не сдержанность, комментировал мой приятель-англичанин, а глупость.

Что же касается всякого рода исков в суд, то причина их, может быть, как раз в противоположном – англичанки слишком сдержанны и им в самом деле на пользу призыв в заголовке упомянутой статьи «Больше секса!» Тогда будет меньше судебных исков. Что ж, возможно, так, а возможно, и нет.

Нынешним жарким летом Лондону пришлось вновь вспомнить о стрикерах. И в этом тоже Англия с её скепсисом. Слово «стрикер» (стриппер – раздевающийся, striker – протестующий) – человек, раздевающийся перед толпой, – появилось в середине 70-х годов, когда молодой человек на спор пробежался голым перед трибуной на стадионе. За это он получил свой приз и привод в полицию. Теперь вопрос. Часто ли раздеваются англичане перед толпой? И только ли мужчины? Судите сами. Одна из газет, поместив подробный отчёт о стрикерах, выставила фотографию продавщицы книжного магазина Эрики Роу. Она, тоже на матче регби, пробежалась, показав публике свою необыкновенно большую и красивую грудь. Никакой полицейский даже не пытался прикрыть Эрику – шлемы были бы слишком малы. Да, Эрика потеряла работу в книжном магазине, но не жалеет об этом. Зато она была приглашена на обед в клуб любимой команды регби после такой пробежки.

Надо ли явление «стрикеры» объяснять только падением нравов? Есть мнение, что причиной тому жаркая погода. О том же как будто говорит и статистика. В августе на матче в крикет на поле выбежали сразу семь стрикеров. Такого ещё не бывало. Не избежали подобного шоу и любители гольфа. Марк Робертс, хорошо знакомый с правилами игры в гольф, знал, что на поле только 18 лунок, куда надо загнать мяч. Он выбежал голым со стрелкой на спине, которая показывала 19-ю «лунку»: так он выражал свой восторг любимому спортсмену Джону Дэли…

После таких обвальных пробежек англичане наконец оставили свой скепсис и решили, что пора подумать о законе, который заставлял бы стрикеров отвечать за свои поступки. Впрочем, член парламента сэр Джон Хамман придерживался другого мнения. «Когда так жарко, – аргументировал он свою точку зрения, – и люди смотрят матчи по восемь часов на солнцепёке, они, естественно, захотят снять одежду. И я не вижу причин, – заключил он, – почему надо принимать какой-то новый закон против того, что в общем-то достаточно смешно».

Наверное, в этом что-то есть, и к рассуждениям Хаммана стоило бы прислушаться. Но дело в том, что стрикеры частенько раздеваются и в холодную погоду. Словом, жара, как полагают некоторые на британских островах, должна смягчать нравы, что и происходит по тому или иному поводу.

Но случается и прямо противоположное. Англичане, известные своей любовью к животным и выражавшие протесты даже против того, чтобы животных, предназначенных на бифштексы и шашлыки в континентальной Европе, перевозили через Ла Манш в «скотских условиях», ополчились вдруг против североамериканской жабы, неожиданно появившейся этим летом в английских водоёмах. Заявив, что её размеры (до 25 см), прожорливость (она поедает маленьких обычных британских жаб, рыбу, растения) и способность размножаться с необычайной быстротой угрожают Великобритании, общественность призвала выявлять и уничтожать североамериканских пришельцев, неизвестно как попавших сюда. Так что это тоже повод для жарких дискуссий в жаркие дни.

Ну, а если серьёзно, то в Лондоне в жаркие дни действительно нелегко. Загрязнённый воздух, духота дают себя знать. Основная неприятность, как полагают специалисты, это 2 миллиона 430 тысяч автомобилей, которые ежедневно приезжают в Лондон. Но ещё больше беды от автомобилей, которые «живут» в Лондоне, – их холодные моторы, разогреваясь, выделяют огромное количество выхлопных газов. Здесь, в Лондоне, больше старых машин, в том числе с дизельным двигателем, что тоже очень вредно для окружающей среды. Жара увеличивает число людей, нуждающихся в скорой помощи. Так, в прохладный летний день в Лондоне было зарегистрировано 1400 вызовов скорой помощи, а в жаркий – 1850.

Вот такая она, Англия, была в необычно жаркое лето-95. Но не надо думать, что зима здесь холоднее. Помню, шесть лет назад, когда я приехал впервые в Англию, в Хитроу в декабре было 14 градусов тепла. Всюду зеленела трава, стояла солнечная погода, что явилось для меня абсолютной неожиданностью. Из Москвы старая добропорядочная Англия выглядела суровее. Когда я ехал в метро от аэропорта Хитроу в центр, на мне были английский твидовый костюм-тройка, пальто и фетровая шляпа. Я был убеждён, что англичане одеваются именно так и что джентльмен всегда готов целовать руку даме. И я впервые поцеловал руку даме, чем немало удивил англичанку и её мужа. Тогда же я в первый и последний раз был в тройке и шляпе. Таковы были мои представления об Англии, родившиеся за железным занавесом в Стране Советов, где я прожил слишком долго, не выезжая никуда. Что осталось от тех моих представлений, судите хотя бы по тому, что я слышал и видел тем жарким летом в Лондоне.

16. Про Рождество в Англии…

В канун Рождества 1996 года я оказался в Ротланде – это примерно в 100 милях к северу от Лондона. Мы с друзьями заглянули в две соседние усадьбы. Об одной расскажу. Глава семьи – довольно успешный бизнесмен. Трое его сыновей, как и он сам, получили образование в Харроу, где учился Уинстон Черчилль. В огромном доме, кроме хозяина, его жены, сыновей и одной из невесток, живут шесть собак и один кот. И когда в прихожей нас встретил хозяин, возникло ощущение, что мы пришли на псарню. Собаки тут всюду, им можно всё, они вхожи в любую комнату. Лишь на двери в туалет висит табличка для нервного гостя: «Собак за дверью нет. Будьте спокойны!» Во дворе стоят две лошади: хозяин еженедельно в сопровождении собачьей стаи отправляется на охоту, взяв с собой одного из сыновей или гостя. Охотится в лесу и на полях огромного земельного участка, который принадлежит ему. Накануне Рождества хозяин ещё купил свинью. Он утверждает, что это самое смышлёное животное из всех и достойно жить в доме… Когда мы сидели в гостиной, я увидел с десяток иллюстрированных книг о слонах. Это дало мне повод вслух предположить, что к следующему Рождеству в доме появится слон. Владелец усадьбы, раскуривая трубку, пробурчал почти всерьёз что-то вроде «Не исключено».

…Из гостиной мы переместились в столовую. Здесь нас ждал типичный английский ужин, закончившийся появлением на столе огромного блюда с сырами, которое передавалось по кругу. Около одиннадцати вечера все перешли в другую гостиную. Здесь стояло старинное и не очень хорошо настроенное пианино, рядом лежала гитара. Откуда-то из недр дома появился друг сыновей хозяина, симпатичный парень чуть старше двадцати лет, в расстёгнутых рубашке, пиджаке, пальто – он так и сел за пианино и, возмущаясь, что оно абсолютно расстроено, начал джазовые импровизации. Потом к нему подсел сын хозяина, и они уже импровизировали в четыре руки. К ним присоединилась гитара… Концерт закончился далеко за полночь… Это был прекрасный вечер в прекрасном доме, без всякого намёка на какой-то раз и навсегда заведённый порядок, какие-то правила и условности.

Вообще же поездка в Ротланд даёт представление об Англии, сильно отличающейся от Лондона. Англичане утверждают, что Лондон – это вообще никакая не Англия. И, похоже, они правы. В деревне, где я гостил у друзей несколько дней, всего полтора десятка домов. Самый большой, в центре деревни, принадлежит хозяину фермы. Дом же моих друзей – в стороне. Владелица его, Су Вэйк, живёт в Лондоне, этот дом она купила давно и называет его дачей, потому что приезжает сюда лишь на выходные и праздники. Дому 250 лет. Канун Рождества. Мы сидим, конечно же, на кухне, хотя есть ещё и столовая, и кабинет, и огромная гостиная с камином. Но это для торжественных случаев. А тут – традиционный деревенский пирог со свининой. Едим его с горчицей – французской и английской. Потом Адам, сын хозяйки, и я получаем от Су список того, что надо ещё подкупить к главному рождественскому вечеру, и отправляемся в Стамфорд, небольшой городок в пяти милях от деревни… Мы быстро покупаем необходимое в супермаркете и отправляемся на ёлочный базар. Несколько минут спустя Адам, нажав кнопку, открывает крышу автомобиля и «сажает» на заднее сиденье пушистую ёлку высотой в два метра. К нашему возвращению хозяйка дома уже вытащила коробку с елочными украшениями. Вытягивая гирлянду с лампочками, она заметила: «Ну по старой английской традиции, это, конечно, не должно работать…» Нет, повезло. Всё работало, и очень скоро ёлка стояла, украшенная игрушками. А под ней – подарки…

Ну, а утром выяснилось, что автомобильная шина спустилась, запасного колеса тоже не оказалось. Пришлось Су позвонить соседям через дорогу. Пожилая английская пара, Юна и Фред, отправлялись в церковь и охотно взяли нас на утреннюю рождественскую службу. Церковь – в нескольких милях от деревни. Она стоит здесь уже девять столетий. Служба длилась около часа. Назад ехали тоже с соседями. Они пригласили нас на чашку чая. Хозяин вытащил пироги, предложил выпить кое-что покрепче. Словом, всё было вполне по-русски. И мифы, будто англичане приглашают в гости за несколько недель, что они не любят экспромты, что дом – это «крепость» и так далее, развеялись в один миг… Ну, а когда мы вернулись к себе, в доме уже пахло фаршированной индейкой, которой положено томиться в духовке пять-шесть часов, потому что быстро готовить её просто не рекомендуется.

Соответствовала ли эта деревенская идиллия тому, что происходило вокруг? И да, и нет. «Санди таймс» сразу после Рождества опубликовала данные опросов, что думают британцы о Рождестве, что делают в эти дни, что и сколько покупают. Оказалось, что только 23 процента англичан ходили в церковь и только 16 процентов из них не пожалели об этом, полагая, что провели время там очень хорошо. 45 процентов британцев чувствовали себя счастливыми в эти дни из-за подарков, 50 процентов объявили, что особое удовольствие получили от еды. В среднем британская семья истратила на подарки и еду в эти дни 450 фунтов стерлингов; 17 процентов утверждают, что они потратили от 500 до 1000 фунтов, и 7 процентов – больше тысячи. Увеличьте эти цифры примерно в полтора раза, и вы получите представление о рождественских тратах в долларах…

Ни о какой деревенской идиллии нечего было и думать в одном из южных районов Лондона, в Бригстоне. Там незадолго до Рождества вспыхнули беспорядки. Полиция арестовала человека, который, будучи в полицейском участке, умер от инфаркта. Но пошли слухи, что на самом деле он умер от побоев. Версию поддержал активист местного чернокожего населения, заявив, что полицейские – расисты. На призыв убивать полицейских толпа ринулась громить витрины магазинов, поджигать автомобили. (Кстати, мой репортаж опубликован в январе 1996 г. – так что ничего нового в этом мире, если речь об Америке-2020 – Э.Г.). Дело кончилось арестом нескольких десятков человек. Юристы полагают, что лидер негритянского движения в Бригстоне, спровоцировавший беспорядки, должен отвечать по закону. Власти же не хотят вызывать новую волну насилия и медлят с его арестом и привлечением к суду… Вопрос остаётся открытым.

В последний воскресный день перед Рождеством я получил приглашение на день открытых дверей студии художников «Кэтрин Гроуз студио». Пригласил меня Олег Прокофьев, живший тогда в Лондоне больше двадцати лет. Олег – художник, скульптор, поэт. Его поиски и эксперименты близки к концепции абстракционизма. Олег – ещё и пытливый исследователь, и знаток музыки. Что вполне понятно: он сын композитора Сергея Прокофьева.

Всякий раз, когда я посещал его мастерскую, я чувствовал себя как в каком-то ирреальном мире. Но Олег полагал, что это мир вполне конкретный. Нужны только необычный, нетривиальный угол зрения и чувство света. Его скульптуры представляют собой цепи, вырезанные из дерева и причудливо соединившиеся между собой в различные объёмы. Они выкрашены в разные цвета и являются как бы связующими звеньями между всеми видами искусства, близкими художнику: живописью, поэзией, музыкой. Так он видел мир…

Ну, а рождественский день открытых дверей – это традиция. Художники в Лондоне обычно объединялись в цеха: так легче снимать студии. Это дешевле и к тому же объединяет близких по профессии людей, хотя и творящих исключительно по-разному. Много лет Олег состоял в «Спейс-студии», где была своя администрация, занимавшаяся благоустройством студий, уборкой, светом. Платить, как признавался Олег, приходилось немало -300 фунтов в месяц. Но затем Олег стал членом другого объединения. 25 художников и скульпторов сняли здание школы, уцелевшее с викторианских времён. Оно было заброшено. Требовало ремонта. Художники сами расчистили помещение, провели электричество и оборудовали 25 студий. Олег платил в три раза меньше.

Повод порассуждать о судьбах искусства в Англии дало ещё одно событие – в Лондоне открылся первый русский театр под названием «Чайка». Собственно, едва ли не каждый эмигрант из России мечтает организовать свой оркестр, открыть свою галерею, обзавестись своим театром. Мало кому это удаётся. Анне Баркан, выпускнице Щукинского театрального училища в Москве и Гилфордской школы музыки и драмы в Лондоне, похоже, это удалось. Она нашла спонсоров и открыла-таки театр. Любопытно, что Анна поступала в Щукинское восемь лет, а в Гилфордскую школу – весьма престижную – её взяли сразу. Английская театральная школа, как мне казалось, должна была восхитить Анну. Ничего подобного. Она рассказала, что в Щукинском со студентами работают один-два режиссёра, здесь – один на группу. В Москве ставят спектакль в течение двух месяцев и одну роль поручают одному актёру, так что есть возможность поработать над развитием характера. В Гилфорде спектакль ставят в течение двух недель и одну роль разбивают на кусочки между несколькими актёрами-студентами. Ну, и так далее. Словом, превосходство английской театральной школы Анна не чувствует. Более того, она полагает, что, хотя английские актёры превосходны, ставить пьесы здешние режиссёры, за редким исключением, не умеют, не хотят или не имеют возможности. Особенно это касается русской классики, включая любимого англичанами Чехова. Вот почему, организовав театр и решив ставить «Тьму» Леонида Андреева, Анна пригласила московского режиссёра Галину Дубровскую. Галина написала сценарий, а Анна со своим мужем, английским актёром Стартом Бансом, перевели сценарий на английский. Из актёрского состава Анна была единственной русской.